| ||
|
В теперешние трудные минуты, переживаемые Россией, нельзя не отметить, что наряду со словами злобы и недоброжелательства, раздающимися в западных обществах и заграничной печати относительно России, слышатся по временам и благородные голоса, в которых сказывается всемирная связанность народов. Слышится доверие к силам России в ее целостном историческом составе и отнесение теперешних ее нестроений и внешних неудач к недостаткам той временной "системы", какая неосторожно допущена была до чрезмерного развития, до исключительного господства. На Западе столь же ярко, как и у нас, понимают, что полное устранение народа и общества от участия в правительственной трудной работе, от всякой помощи правительству словом и делом, не представляет собою ничего принципиального и вечного и что с призывом этого участия устранится сейчас же множество злоупотреблений и болячек, гноящих там и здесь громадное тело нашей родины. На днях у нас были помещены письма лондонского и берлинского наших корреспондентов, из которых первый сообщал о всюду высказываемом мнении англичан, что с созывом народных представителей Россия нашла бы на заграничных рынках нужные для ведения войны деньги и что в Англии она нашла бы их даже скорее, чем где-нибудь. Таким образом, даже между прочим и финансовое доверие не поколеблено к русскому народу, и сомнение относится только к царящей у нас "системе". С другой стороны, берлинский корреспондент, передавая взгляды германских военных критиков на последние события в Манчжурии, в частности на мукденскую катастрофу, — говорит, что они не хотят и останавливаться на мнимой вине Куропаткина или даже на недостатках военного ведомства, как на сравнительных мелочах; что первая и основная причина наших военных неудач лежит в "самой системе", царящей вообще в русских делах и мероприятиях, действующей везде и подчинившей себе также и военное ведомство. Во всем этом сказывается отнюдь не вражда к России или русскому народу, а только к тем "порядкам" или, точнее, "беспорядкам", которые в России еще ощутительнее, чем издали. К той же категории доброжелательных, хоть и скорбящих, голосов принадлежит и письмо римского папы к нашему Государю, о котором мы читаем в последней, мартовской, книжке "Богословского Вестника". В статье "Из периодической печати" профессор Московской духовной академии, г. Мышцин, сообщает, что в "Pelit Bleu" получено было сообщение из Рима, будто "папа в очень трогательном, почти отеческом письме к Государю Императору просит позволения разрешить ему обратиться к Нему с советом в минуту, столь важную для дальнейшей судьбы России. Пий X напоминает о словах мира и любви, раздавшихся по случаю созыва Гаагской конференции, и умоляет прислушаться, насколько это возможно, к крику, вырвавшемуся из народного сердца". "Только акт любви, — говорит папа, — может спасти русский народ". Почтенный журнал, давая обзор забытого и частью уничтоженного права "печалования", приводит это папское письмо как остаток, и добрый остаток, этого права, которым пользовались когда-то св. Филипп митрополит, Иоасаф и Варлаам, архиеп. новгородский Иона и другие. "Лучшие иерархи и само общество считали печалование перед государями долгом представителей церкви. За митрополитом Даниилом, который по личной своей темноте и слабости этого не делал, утвердилось печальное и постыдное прозвище "потаковника". Митрополит св. Филипп, призывая епископов к выполнению этого хоть трудного, но священного долга, писал: "На то ли соединились вы, отцы и братия, чтобы молчать? Что устрашаетеся правду глаголать? Ваше молчание цареву душу (шла речь об Иоанне Грозном) влагает в грех, а своей душе на горшую погибель, а православной вере на скорбь и на смущение" (стр. 652). Мы указываем на западные голоса, в частности на папское письмо, как на примеры прекрасной международной связанности, как на самое высокое проявление духовной культуры. С другой стороны, мы не можем не напомнить и об этом древнем церковном праве "печалования", без которого язык церкви не может быть прям и тверд, а ему приходится изгибаться, как, увы, и языкам простых и до горести зависимых людей, — людей, не имеющих высокого долга и прав церкви и первенствующих ее глав. Впервые опубликовано: Новое время. 1905.15 марта. № 10426.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|