| ||
|
Обширное "Маленькое письмо" А.С. Суворин в № 10368 "Нов. Вр.", посвященное земскому собору в его истории и в предполагаемом его будущем, побуждает меня высказать несколько мыслей о том же предмете, уже много лет сидящих у меня в голове. Я думаю, созыв собора непременно вызовет чрезвычайное лихорадочное повышение температуры всей страны. Время будет бурное, тревожное. Но — не смертное и даже не опасное. 1) "Собор" при этом будет тем менее радикален, чем быстрее его созовут. Созовут же "собор", или что другое, — непременно, абсолютно: ибо это все равно у всех на уме. А такие вещи, которые "у всех на уме", никак не могут не осуществиться. Но лихорадка страны в момент созыва будет сильнее, если это произойдете 1925 г., чем теперь; в 1881 году она была бы ниже, чем какою будет теперь. По-настоящему же, собор следовало созвать или сейчас после Севастополя, или Императору Николаю I во время Севастополя, или ему же сейчас же после 14 декабря. Если бы история не запоздала, мы имели бы уже успокоенный и твердый государственный строй с народным участием, и "недочетов" крымской, турецкой и теперешней войны не было бы. Критика народного внимания и свободная печать подобрала бы, подгрызла бы все эти "недочеты" вовремя, не допустив их до действия, до власти, до опасности фактической. 2) Но может ли быть собор? Говорят, не будет просто потому, что никаких нет "соборян", этих длинных бород, и "длиннобородой" психологии. Я пишу кратко, и разуметь мои слова следует абсолютно. Не писать же на странице газеты томов. Нет вообще никакой старомосковской психики, уклада жизни, нет тех былых чувств и мыслей. Нет, и не воскресить их. Соберутся вовсе не "соборяне", а: 1) дворяне либерального пошиба, "земцы", 2) коммерсанты с университетским образованием и университетским "душком", 3) профессора, учителя; более всех адвокаты и врачи — эти почти исключительно с радикальною окраскою, минутами переходящею в "красное" пламя. Может быть, все это и верно: соберется все (позвольте сказать полностью мысль) народ ядреный, крепкий, зубастый, крикливый, грубый, но (не спорьте! не спорьте!) любящий свою родину, свою землю, русского человека, русского мужика. Снаружи будет казаться, что это бахвалы и болтуны, пустомели. А на деле каждый из них ляжет брюхом на землю и скажет (подумает): "Катись через меня матушка-Русь, пусть я умру, была бы ты здорова". Россия психологически и теперь сильно отличается от европейских стран, хотя и не имеет ничего общего с "Московской Русью", кроме известного "русского духа". А "русский дух" есть самый лучший, самый идеальный, бескорыстный, воистину "святой"; дух прямой, искренний и жалостливый. Мы — прекрасные люди. Только работать не умеем. А работать отучила нас проклятая (уж позвольте сказать) бюрократия, всё взявшая на себя и себе. Бюрократия просто-напросто украла Россию у русских: вот ее определение. Она соделала всех русских иностранцами. "Европейничанье", "либерализм" и "радикализм" русских не имеет другой причины себе, кроме бюрократии. Начало "собора" будет началом работы русской, и сейчас же — возрождения всех русских чувств. После созыва "собора" наивысшая температура, с прослойками "красного" пламени, будет лишь первые месяцы, ну — год, два. Но сейчас же после этого созыва вся страна, вся Россия начнет именно растить в себе московскую "бороду"; и "собор" явится год на 6-й, на 10-й, а уже наверное на 20-й после созыва. Впервые опубликовано: Слово. 1905. 21 янв. №43.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|