В.В. Розанов
Женский сельскохозяйственный институт

Всего только на днях и педагогические сферы, и общество, и печать отпраздновали дружно первый выпуск слушательниц женского Медицинского института в С.-Петербурге. "В путь дорогу, друзья", — хочется сказать новым труженицам около болящего русского народа. Минуту эту мы считаем совершенно удобною, чтобы указать обществу и, сколько вправе это сделать публицист, попросить у общества помощи и содействия другому крупному начинанию в области женского образования и применения женского труда — основанию в Петербурге же женского Сельскохозяйственного института. Подготовительные работы к этому почти окончены. И план института, с подробною мотивировкою его учреждения, и круг преподаваемых предметов, и время учения — все разработано до подробностей под благосклонным покровительством министра земледелия и государственных имуществ, и при живом участии такого знатока теоретической и практической стороны сельского хозяйства, как И.А. Стебут, бывший профессор бывшей же Петровской земледельческой академии в Москве. Около идеи этой работает обширное Общество содействия женскому сельскохозяйственному образованию, основанное 24 марта 1899 года, а в настоящее время имеющее отделы свои в Киеве, Саратове и Харькове. Сельскохозяйственный институт в Петербурге — затея не Петербурга, а дело России. Вятская земская управа немедленно по основании означенного Общества выразила in pleno [в полном составе (лат.)] желание сделаться его пожизненным членом. Почти немедленно же по основании число членов его возросло до нескольких сотен, и они разбросаны по всей России. В ряде лежащих передо мною брошюр и докладных записок приводятся сведения о постоянном притоке просьб, идущих с разных концов России, идущих из Сибири, указать: где и как можно приобрести сведения по сельскому хозяйству и домоводству. Просьбы эти идут от самостоятельных землевладельцев, от дочерей землевладельцев-купцов, от дочерей чиновников и духовенства. Просят родители, чтобы их дочерям дали практические навыки и теоретические сведения для наиболее рационального и выгодного устроения "дома", ведения "хозяйства", как в его общем виде, так и в специальностях. "Курсы домоводства", "курсы сельского хозяйства" — вот что спрашивается. Читатель с излишне "общим" образованием может сказать: "Да все это женщина, в размерах ей нужных, может наглядно усвоить в родительском дому". Ну, об этом разговор довольно сложен. Приведу вместо рассуждения список предметов преподавания на "Курсах сельского хозяйства и домоводства", учрежденных г-жею Гунст в ее имении "Ивановка", в четырех верстах от Гатчины:

1) Земледелие с изложением естественно-исторических основ его и землемерие — по три недельные лекции в течение двух лет.

2) Животноводство и главнейшие естественно-исторические основы его, с преимущественным изложением молочного дела, птицеводства, пчеловодства, рыбоводства, свиноводства — по четыре недельные лекции, в течение двух лет.

3) Садоводство — по две лекции, один год.

4) Огородничество — по две лекции, один год.

5) Лесоводство — одна недельная лекция, в течение года.

6) Устройство хозяйства — три лекции, один год.

7) Счетоводство, сельскохозяйственные постройки, сельскохозяйственные орудия и машины (три отдельных предмета) — по одной лекции в неделю, один год.

8) Сельскохозяйственное законоведение — одна лекция в неделю, один год.

9) Подание помощи и уход за больными — по одной недельной лекции, два года.

10) Домоводство: кройка и шитье; заготовление консервов и кулинарное искусство — по одному часу в неделю, в течение двух лет.

Читатель, пробежав эту рубрику, увидит, что тут слишком много содержания, чтобы не занять на два года всех сил девушки 17-18 лет, женщины от 20 до 30 лет; и что содержание это — таково, что после усвоения его женщина войдет в свой дом, в свое сельское хозяйство, как бы слепая -после снятия у нее катаракта: войдет зрячею, прозревшею. До чего это давно нужно и именно женщине нужно, читатель-горожанин может судить из тех крошечных разговоров, какие ведет с Левиным-домохозяином Долли, жена Стивы Облонского ("Анна Карен."). Стиве, занятому службою и маленькими клубными удовольствиями, и не интересны, а главное — вовсе не нужны те сведения о молочном скоте, о даче корма коровам, об учете молока, какие очень и очень нужны богатой и беднеющей барыне. А Л. Толстой не бросает своих наблюдений на ветер, не говорит их без побуждения. Что нужно Дарье Аркадьевне Облонской, нужно, и горячо нужно, тысячам русских семьянинок.

Первая женская сельскохозяйственная школа возникла у нас в 1883 году. в Бердичевском уезде Киевской губернии, в селе Зозулинцы-Червонные. Она была основана женою генерал-майора М.Н. Мариуца-Гринёвой, в имении ее матери, вдовы генерал-майора А.И. Червонной. Шесть лет спустя в Ковенской губернии, в Поневежском уезде, была учреждена школа домоводства и сельского хозяйства баронессою А.И. Будберг, в имении ее "Мурованный-Понемунь". В 1891 году в Глуховском уезде Черниговской губернии, была основана Преображенская женская сельскохозяйственная школа г. Неплюевым. С 1898 г. это движение распространяется и на север. Учреждается Анненская школа в Островском уезде Псковской губернии (дочерью тайного советника О.И. Ковалевского), Сходненская (садоводства и огородничества) в Московском уезде (имение Н.М. Савицкого), Ждановичская (молочного хозяйства) в Чаусском уезде Могилевской губ. (имение Ю.Ю. Бехли), Песковская (сельскохозяйственная колония) в Шадринском уезде Пермской губ., Талашкинская в Смоленском уезде, в селе Чудове Новгородского уезда (учрежд. женою ген.-майора М.В. Горожанской), Князищевская (молочного хозяйства) в Лихвинском уезде Калужской губ., Мучихинские (сельскохозяйственные курсы) в Шлиссельбургском уезде (учр. г-жею Корвин-Пиотровскою), Свигиненская (сельское хозяйство и домоводство с кружевным и ткацким отделением) в Елецком уезде Орловской губ. (учрежд. М.И. Колненскою), Озерицкие классы плодоводства в Зарайском уезде Рязанской губ. (учреждены церковно-приходским попечительском Ильинской церкви села Озериц). В 1901 году основалась на юге еще одна практическая школа сельского хозяйства и домоводства в Волынской губ., в Острожском уезде, в селе Вильгор, вдовою полковника Е.В. Ребезовой.

Сословное и общественное положение учредительных имеющихся до сих пор сельскохозяйственных школ обнаруживает глубоко практическую подкладку дела, чуждую "интеллигентной мечтательности". В настоящее время возбуждено в министерстве земледелия двенадцать ходатайств о разрешении открыть то курсы, то школу с сельскохозяйственным и домоводным курсом для девиц и женщин, из которых одно ходатайство идет от женского монастыря. Но все эти школы и курсы вызывают вопрос о педагогическом для них персонале: оне все имеют курс или элементарный, или средний. И сельскохозяйственный институт является естественным завершением всего движения и вместе ответом на горячую нужду: ибо большинство поименованных школ устроено в деревнях и селах, воспитанницы в них — приезжие и живут в общежитиях, оне ведут практические занятия на фермах, и по причинам, которых не нужно объяснять, ими могут руководить и управлять только женщины или женщины смешанно с мужчинами. Ведь не существует хотя бы в женской гимназии или прогимназии, где все заняты только книжны, теоретичны, персонала служащих исключительно мужского.

По составленному в министерстве земледелия проекту, Женский сельскохозяйственный институт явился бы специальным учебным заведением, находящимся в ведении этого министерства, где получили бы научно обоснованные сельскохозяйственные сведения женщины, закончившие среднее общее образование. При нем предполагается хорошо организованная ферма, опытное поле, опытный скотный двор, сады, питомники, кабинеты, лаборатории и библиотека. Средства на его содержание составляются из частных пожертвований, собираемых и принимаемых "Обществом содействия женскому сельскохозяйственному образованию", из ассигнования государственного казначейства, платы за обучение и доходов от хозяйства. Курс обучения продолжается три года, причем летние месяцы, как посвящаемые главным практическим занятиям, не составляют каникул. Каникулы обнимают собою только 1) август месяц и 2) срок с 15 декабря по 15 января. Окончившие институт получали бы звание женщины-агронома и право преподавания специальных предметов во всех женских и в низших мужских сельскохозяйственных заведениях, а также занимать должности по сельскому хозяйству в разных учреждениях. Практические занятия будут вестись по плану, каждогодно представляемому министерству земледелия, с непременным активным участием в этих практических занятиях слушательниц, которые будут за них получать оценку, особую от оценки теоретических знаний, как условие перехода с курса на курс и окончания вообще курса учения. Ежегодный расход по выдаче содержания директору, инспектрисе, надзирательницам, управляющему фермою, преподавателям, лаборантам и еще шести более второстепенным служащим исчислен в 30 тысяч.

Мотивов для учреждения этого Института так много, что трудно остановиться на главнейших. Прежде всего он нужен: 1) женщине, 2) жизни. В документах приведена мотивировка из частных писем девушек, просившихся на временные курсы, открытые летом 1900 г. при Московском сельскохозяйственном съезде. Напр., отец-земледелец совершенно престарел, мать слаба и болезненна, дочь, окончившая общеобразовательный курс, и хотела бы всеми силами помогать матери в хозяйстве, но никакого уменья дать ей не может, кроме механической работы двух свободных рук; или "живем по условиям семейного положения в деревне, видим все бессилие и неумелость крестьянского хозяйства и земледелия, хотели бы научить, помочь; читаем книги, но при отсутствии практического показа и сами из них не научаемся, и советами, взятыми наголо из книги, только вредим"; еще "сельской школе крестьяне нарезали землю; можно было бы завести на ней для учеников образцовый огород, но нет уменья, знаний". До сих пор мы исчисляли мотивы, идущие от требований жизни, требований России. Мотивы, лежащие в женской нужде, можно сказать, не жгучи, а страшны: на поприще педагогического, конторского и канцелярского труда происходит такая толчея женщин, которая, если позволительно так выразиться, близка к экономической Ходынке. В "материалах" приводится случай, что когда одна канцелярия открыла у себя двадцать грошевых должностей переписчицы, то на них одновременно поступило несколько сот прошений девушек, окончивших среднее образование. Здесь мы опять не можем не вспомнить всю глубокую архаичность и по нашим временам жестокость наследственного семейного права, по которому женщина расценивается не то в треть человека, не то в седьмую долю. Есть законы, которых и помнить не хочется. Братья, с полным комплектом служебных вакансий, им открытых, с полным университетским образованием, с возможностью завтра жениться и взять за невестою столько, сколько спросит (ибо и выбор невесты от них зависит), получают еще из папашиного наследства утроено против сестер. Сестре не только закрыты все места, кроме жалкой телеграфистки, несчастной канцелярской переписчицы, вечной "бонны", но на случай замужества она, кроме смазливой физиономии, должна показать юному Адонису и тугой бумажник, а без него и без кокетства — она вечная труженица, одиночка по гроб. И этой-то одиночке, беззащитной, бесприютной, закон еще отказывает в равенстве наследственных с братьями прав. Чуть ли тут не есть (в законе) мотив: не класть около невест богатого приданого. Но что за наивность закона: для чего же жениху выбирать невесту из сирот-наследниц, когда он может взять дочь от живых родителей и с живых родителей содрать, сколько надо. Ну, а сколько братья, хорошо поженившиеся, заботятся о дурнушке-сестре, работающей на телеграфе, — это можно наблюдать в повседневной жизни. Полное уравнение наследственных и вообще имущественных прав женщины с мужчиною есть то, чего мы должны ожидать и отчасти требовать не "в ближайшем будущем", а завтра, сейчас. А то у нас получается какое-то "христианство навыворот". Сильному — надбавка в силе, слабому — перешиб ноги.

Должность экономки, хозяйки, компаньонки по хозяйству при богатой помещице разредит толпу девушек, стучащихся в двери канцелярий, где количество мест ограничено штатом. Институт откроет для женского труда новую дверь и не только вместительный, но бесконечный коридор за нею. Раз хорошо создалось бы и устроилось, и повсеместно распространилось женское сельскохозяйственное и домоводственное образование, и женщина пошла бы густыми рядами в бесконечную даль Руси, в южные степи, на Кавказ, в Сибирь, в Среднюю Азию, не говоря уже о центральных губерниях, и русская земля получила бы около себя самого зоркого радетеля и радетеля самого лучшего по кропотливости внимания, по всегдашней трезвости, по выносливой терпеливости. Хозяйство — в инстинктах женщины. Женщина не знает клуба, карт, "рюмочки": не нужно искать других сравнений, чтобы выставить все ее преимущество около земли. Земля и женщина — это две сестры, безгласная и с голосом. Мы уверены, что именно женщиною русская земля воскреснет, и русская почва вновь начнет родить так, как уже разучилась, измаянная небрежным, то пьяным, то гулящим своим хозяином.

Сельскохозяйственная деятельность женщины есть гениальный выход из множества неразрешимых сейчас вопросов. Ум женщины несколько мелочнее мужского и несравненно практичнее; он более конкретен, осязателен. Вспомним, что и наблюдательный и сатиричный Гоголь, нарисовал фантазеров около земли: Плюшкина, Тентетникова, Манилова, грубого Собакевича, и то больше занимавшегося губернскими обедами, показал нам образ домовитой хозяйки в лице Коробочки. Фигура не без забавных черт, но уж Гоголь и задался в поэме забавностью: но у Коробочки все шло отлично, аккуратно и, судя по отказу купить "мертвые души", — вовсе не невыгодно. Всякого рода мелочный счет присущее женщине, чем мужчине. Вообще мелочность — душа в хозяйстве, капитал около земли: и самый этот недостаток женщины при сельскохозяйственном ее устремлении сыграет роль таланта. В мелочности этой нет антипатичности. Это только проявление конкретности. Мы, наконец, закончим мысль свою, сказав, что сельское хозяйство есть самая здоровая форма перехода человека от излишеств городской, сутолочной, нервной жизни к природной, естественной, деревенской. Бедный Руссо все гулял по деревне и мог только гулять: он не умел работать, не знал, как работать. К несчастию, у него был слишком роскошный литературный талант, чтобы он вынужден был мозолить руки около плуга. Итак, в его великом лозунге возвращения к природе, она являлась как место прогулки. Тут — все недостаточно, это — духовная чахотка! Природа не только возвращается, но, так сказать, уневестивается человеку (становится невестою) только через работу, которая сегодня тяжела, завтра — легче, а послезавтра преобращается в праздник, — приятный и бесконечный.

Но извечно было так, что куда двигается медлительная наседка человечества, женщина, двинется за нею и человечество in pleno. Даже христианство было усвоено впервые женщинами: св. Ольгою, Клотильдой, св. Бертой в Европе, хотя оно неслось исключительно мужчинами (все апостолы). Вот почему если суждено европейской цивилизации (как это желают многие, как многие на это надеются) перестроиться с городских leit-мотивов на деревенские, с каменистых на растительные, то здесь может женщина сыграть великую спасательную роль. Кстати, она искупит много своей вины.

Женщина танцорка, нарядница, любительница блеска и балов внесла много погубления в европейскую цивилизацию, перетащив за собою из скучного имения в город мужа, отца. Бегство из деревни, составлявшее черную полосу нашей жизни за последние полвека, может быть, очень сократилось бы, если б не исчезло вовсе, будь женщина вовремя обучена сельскому хозяйству. Ибо только наука делает и самую природу интересною. Открываются зрячие, осмысленные на нее глаза. А с знанием пробуждается и любовь. Старые клавикорды, уменье вязать бисером кошельки или монотонное заказывание обеда на завтра создало неудержимое течение женщин к городу: к суете и сплетням, если уж не к труду. Для труда надобны — знания. Если ей будут даны знания природы, и именно знания практические — она искупит свою ошибку историческую, скажем жестче — порочность историческую, образован обратный отток из города в деревню.

Чтобы покончить с враждебным почти предрасположением женщины к сельскому хозяйству, укажем на следующее, что нам попалось в прочитанных "материалах". Экспорт из России за границу яиц достигает теперь почти 40 миллионов рублей. Между тем не видно и не слыхано, чтобы мужчина занимался птицеводством. Таким образом, эта громадная часть нашей внешней торговли и международного хозяйственного положения держится на незаметных хлопотах женщины около кур. Немножко бы сюда знания как по части корма, выбора куриных пород, сохранения яиц — и экспорт этот мог бы увеличиваться, самый предмет его — улучшиться и возрасти в цене, денежные силы деревни — подняться. Также молочное хозяйство, исключив только заводское маслоделание, лежит на крестьянке и помещице. Наконец, в самом землепашестве женщина не безучастна: все жнитво и значительная часть огородничества лежат на ней. Таким образом, семьянинка, нянька около детей, она уже и теперь много работает около земли, около хозяйства, работает, движимая еще более инстинктом и призванием, нежели нуждою. Нельзя сказать, чтобы муж посылал бабу на огород. Нет, она сама идет на огород, полет траву, поливает капусту, копает картофель. Везде, где силы хватает, — она хлопочет около хозяйства. Разве редкость, что целое хозяйство в деревне мужик оставляет бабе, сам отправляясь в город на промыслы, в извоз. И баба справляется. Это — не нужда, а талант, призвание. Образование, следовательно, ляжет здесь удобрением на соответственную почву, придаст крылья доселе медленному и затрудненному движению.

Таким образом, основание женского сельскохозяйственного института в Петербурге есть дело общерусское, государственное, национальное. Общество русское создало лучшую страницу своей истории, почти без казенной помощи воздвигнув зародыш, в сущности, нескольких женских университетов (женские Высшие курсы в Петербурге, Москве, Киеве, Казани) и женский Медицинский институт. Будем надеяться, что оно не забудет вчерашние золотые дни и вновь повторит этот подвиг, когда нужно настлать потолок над недостроенною храминою сельскохозяйственного образования женщины.

Впервые опубликовано: Новое время. 1903. 26 февр. № 9691.

Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века.