| ||
|
Одна из лучших и наиболее благородных сторон последних годов нашей умственной и книжной жизни — это пробуждение повсеместно в России интереса, знания и уважения к своей губернской и уездной старине, к своей усадебной старине, — вообще ко всему, что "выросло тут на месте" и сложилось красиво или к чему прикоснулась рука достопамятного в истории человека. Обобщение — враг истории. Ибо действительная-то история полна сока и крови, а обобщение — всегда бледно, и обычно в нем играют фантазии и самолюбие обобщающего человека. Как совершилась история? Да люди просто жили, работали, любили, ссорились, воевали: и от всего этого век за веком падали на матушку-землю паутинки одна за другою, — и образовали на ней налет чего-то седого, старого, душистого, одухотворенного, дорогого. Хорошо это или худо, мало или достаточно, но история вообще похожа на образ старого дома, — в отличие от новенького, который еще не пропах воспоминаниями и драгоценными мелочами. Новый дом — всем чужой; вот его отличие от старого дома, который дорог всем его жильцам и потомству этих жильцов. Так и исторические страны и города. Каждый имеет что-то особое, пахучее в себе, ни на кого не похожее; и это "особое пахучее" держится века, — держится в привычках, в образе жизни обитателей, в возникающих и забываемых "частушках" и песнях, в легендах, в "избранных" воспоминаниях, в архитектуре. Еще не так давно этого скорее стыдились и это прятали местные жители. Теперь это собирают, любят и хранят; этим — гордятся. И самое лучшее и драгоценное, конечно, если за это берутся местные жители. Для всякого "тутошнего жителя" высшее и нормальное образование заключается в просвещенном понимании и просвещенном соучастии "тутошней жизни". Вот распространение этих-то местных интересов и составляет драгоценную черту последних годов. Как в XIII веке каждый город заводил свою "летопись", так в XX веке каждый город хочет иметь свое "Описание", с изображением своих церквей, замечательных построек, замечательных усадеб, и все это — с объяснениями историческими и художественными. В этом движении, естественно, историк пошел "в один шаг" с художником, — и иногда они слились в одном лице. Такое счастливое соединение в наши дни нашлось в г. Лукомском, с его деятельным, любопытствующим умом и любующимся глазом, который, "не засиживаясь на одном месте и над одною темою", как бы создан для теперешнего физика местных археологических изучений, и дал уже в длинном ряде книг, книжек и брошюр ряд изящных очерков наших старинных северных, преимущественно поволжских городов, пригородов и пр. Если не ошибаемся, полурусский, полуполяк, житель и питомец Орла и Орловской губернии, он несет в себе любовь и интересы русские и приемы умственной работы — польские: быстрое движение, пыл в замысле, накидывание тем, очерков, вопросов, задач, без длительной и кропотливой разработки каждой темы. Эти приемы выразились и в громадном труде его — "Античные театры и традиции в истории эволюции театрального здания"... Он — быстроходящий; ум его — беглый; привязанность и любовь — не вечная и не одна. Но тем лучше и нужнее все это в предварительной стадии работы, где "засидеться на одном месте" — значит погубить сложное, многоголовое, собирательное дело. Лукомский превосходно возбуждает, обобщает, заинтересовывает и влечет к себе и за собою других. В прилегающих к Северной Двине и Ледовитому морю городах образовался "Северный кружок любителей изящных искусств", который в 1913 году организовал в богоспасаемой Вологде чтение лекций по истории архитектуры в России, в связи с описанием современного состояния этих памятников. К чтению-то этих лекций и был приглашен Г.К. Лукомский. В силу указанных приемов его работы, счастливо совпавших с талантами и призванием многих местных деятелей названного "Кружка", началось собирание материала для целой книги о вологодской архитектурной и вообще художественной старине. В этом собирании деятельное участие приняли: председательница "Северного кружка" Е.Н. Волкова, дочь местного городского головы, С.С. Перов, И.В. Евдокимов, Н.С. Серов, С.Р. Эрнст, К.И. Беляев, Л.А. Коноплев, Ю.Ф. Лузан, Л.А. Масленников, В.И. Никуличев, Е.К. Саблин. Труды и изыскания их не могли бы и осуществиться без помощи местной духовной власти. К счастью, вологодский владыка, преосвященный Александр, вошел с живым участием в работу этих местных археологов и с таким же участием и интересом отнеслись к ним местные предводитель дворянства и городской голова. Таким образом, все вологжане дружно взялись за воз, и воз — тронулся с места и с богатою кладью докатился до Питера, где изящно издан во "всероссийское удовольствие". Книга о Вологде, любопытная для всех россиян, знающих, помнящих и любящих этот северный городок, станет настольного для самих вологжан. А вологжане, в лице членов благородного "Северного кружка", дали пример и образец "тутошним жителям" всех бесчисленных российских городов и весей. Работайте, господа, — умно и художественно работайте! И наша прекрасная старая Русь выйдет из мрака и несправедливого забвения, когда на нее зорко и внимательно устремятся глаза местных учителей из-под золотых очков и синие, серые и карие глазки местных патриоток. Впервые опубликовано: Новое время. 1915. 11 февр. №13980.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|