| ||
|
После нумизматики, этого "металлического зеркала, отражающего в себе всю древность" (выражение Глинки-Бутковского), — самая интересная наука есть библиография. Народ может не иметь великих поэтов или великих философов, — что делать, "Бог не дал", "не уродилось". Но чего он не вправе не иметь — это превосходной библиографии, в смысле знания и интереса к старым книгам, к старым рукописям, к чудесам миниатюры и, наконец, ко всяким уклонам и мелочам, которые великолепно окружают эту изящнейшую и благороднейшую науку, как старое ожерелье грудь красавицы... Впрочем, — как шею красавицы; "грудь" — нескромно сказать в отношении добродетельной и чуть-чуть суховатой библиографии... Ах, годы юности... Мы и в старости любим то, что успели полюбить в молодости. Как, живя на 25 руб. в месяц, я собирал под Сухаревой башней в Москве старого Ломоносова, Кантемира, Княжнина, Крылова, — непременно в изданиях при жизни каждого автора. И все скупил: 1-е издание "Российской грамматики" Ломоносова купил за 1 рубль; "Сатиры" Кантемира в превосходном современном переплете с предисловием к ним Феофана Прокоповича — за 5 руб.; "Сочинения Статского советника Михаила Ломоносова" 1757 г. — тоже за 5 руб. Какой портрет его там! А прелестные гравюрки (напр., "Сон Светланы") к Жуковскому... Не говорю уже о петровских изданиях, как "Ифика Иерополитика" (т.е. "нравственность и государствоведение")... И как я тащил все это домой. Уже по дороге проковыривал пальцем бумагу ("во что завернуто"): чтобы в дырочку посмотреть золотистый переплет. Как переплетали тогда, золотили буквы: позолота нисколько не потемнела на современных самим авторам "Баснях" Сумарокова и "Сочинениях" Княжнина... Наконец, я купил за 5 рублей даже инкунабулу. Вот ее заглавие: "Quintiliani institutiones cum commento Laurentii Vallensis: Pomponii ac Sulpitii" ["Наставления Квинтилиана с комментариями Лоренция из Баллы, Помпония и Сулпиция" (лат.)]. На ней, в конце книги, стоит год: "Impressum Venetiis per Perigrinum de Pasqualibus de Bononia. Anno Domini MCCCCLXXXXIIII. Die XVIII Augusti" ["Напечатано в Венеции Перигрином Паскали из Болоньи. Год 1494 в день 18 августа" (лат.)] (1494 год). Сохраняю правописание буква в букву. На заглавном листе надпись, чернилами: "Bemardus Treituvem Doctor Utriusque jvris Sarenissimi Utriusque Bavariae Ducis Albeati Consilarius etc. Patrus (sic!) meus mihi summo officio et observantia in perpetuum de inictus. 13 Calend. maij. Anno a Christo nato MDLXXIII hunc dono dedit librum. Ioannes" ["Мой дядя Бернард Трейтувем, доктор обоих прав, советник светлейшего герцога обеих Баварий Альберта и проч., с великой и постоянной обязательностью и заботливостью подарил мне книгу сию за 13 дней до майских календ 1573 г. по Р. X. Иоанн". (лат.)]. И все за 5 рублей!! Книга по полям и между строк испещрена рукописными заметками. И, наконец, весь этот чудно сохранившийся экземпляр переплетен в лист пергаментной рукописи, черт ее знает что содержащей: может быть заклинания Фауста, какой-нибудь заговор или волшебство!! Тут колдовство, тут бесом пахнет... И переплетено вместе с напечатанною в 1481 году в городе Парме книгою: "Questiones perutiles super tota philosophia magistri Iohannis Wagri doctoris Parisiensis cum explanatione textus Aristotelis secundum mente doctoris subtlis Scoti" ["Полезнейшие вопросы относительно целокупной философии, <сочинение> магистра Иоанна Вагра, доктора Парижского университета, с объяснением текста Аристотеля в духе тончайшего доктора Скота" (лат.)]. И вот притащишь домой "известно в какую" студенческую комнату, быстро сбросишь веревки и бумажонки, раскроешь... и ничего не понимаешь! Тут-то самый и восторг. "Значит, что-нибудь интересное купил, если ничего понять нельзя". Но на лекциях уже слыхал — "Лаврентий Валла" или "Пико-де-Мирандолла" (эту книгу купил уже в Петербурге), и вот начнешь подчитывать, справляться, ниточка за ниточкою распутывая клубок "библиографической находки". Незабвенные дни... Нет, ей-ей: чтобы сохранить здоровье и нервы и избежать этой проклятой теперешней "неврастении", нужно непременно заниматься или нумизматикой, или библиографией. Не понимаю, чего смотрят доктора по нервным болезням. Все прописывают паллиативный бром, когда есть радикальная библиография... И так дешево: ей-Богу, доступно всякому! За студенческие годы я до Карамзина включительно — и из пушкинской эпохи лишь прикупая прелестные тогдашние альманахи, "Северные Цветы", "Незабудочку", "Московский Меркурий" — в сущности приобрел всю русскую литературу рублей не более как за сто!! Все — случай! Ах, у библиографов "случай" играет большую роль, — Тут домовой, тут леший бродит... Все это пишу к тому, что в параллель к изумительным "Старым Годам" вот-вот начал выходить новый журнал "Русский библиофил", на русском и французском языках. Господа, бросьте браунинги и займитесь библиографией! Все равно с этим чертовым "правительством" ничего не поделаешь. Плюньте. Оставьте. Сам Бог простит, что не одолели... Куда тут: сто тысяч войска, миллион войска, а нас, "студентов", приблизительно — ну, тысяч тридцать. Да и то не всех "согласных". С "обществом" наберется тысяч сто. С кулаками. Так что поделаешь с "кулаками", когда там пушки? Поэтому Господь простит, если мы "оставим". Сказано: "перекуем мечи на плуги". Ну — библиография и есть эти самые "плуги". Возьмем тихостью, возьмем терпением, возьмем кротостью, возьмем мирным трудом. Если оно, проклятое, увидит, что мы все читаем "Библиофила" и "Старые Годы" (конечно, — ни в одну гимназию для учеников не выписывается), то оно посмотрит-посмотрит, подождет-подождет — и снимет везде "худые положения", там "военные" и разные другие; и вообще тоже перекует "мечи на орала" и переделает "трехвостки" просто в веревочки для завязывания провизии. Ей-ей, это — не дурная политика; ибо и на "правительство" наше занятие библиографией подействует тоже как Kali bromati [бромистый калий (лат.)]. Кстати, в "Мелких заметках" № 1-го "Библиофила" сообщается о таких имеющих скоро наступить аукционах древних рукописей и книг, что зубы разгораются. Автографы Байрона, Гайдна, письма Лютера к Карлу V-му, письма Тилли и Валленштейна... Вот бы купить для Спб. Публичной Библиотеки "просвещенному правительству" или Министерству просвещения — для Румянцевского Музеума в Москве. Ах, былые годы! ах, минувший век! Как умели это сделать Екатерина II, Александр I, Николай I. Но потом пришла проклятая "смута", и вот 50 лет все только "полиция" и "полиция", да "Ведомости Спб. Градоначальства", и нет шумящих и роскошных приобретений для музеев и библиотек... Захирел наш Эрмитаж, слышно; захирела "Публичная Библиотека"... Разве что пожертвуют сим бедным "нищенкам"... "У самих денег нет". И об этом говорят уже вслух и реально с антиквариями и коллекционерами. 1911 г. Впервые опубликовано: Новое время. 1911. 7 февраля. № 12539. Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|