| ||
|
Весь под впечатлением чудной, полной красоты и умилительности, картины всенощного богослужения этой пятницы, этого начала прославления благоверной княгини Анны Кашинской. Представьте себе обширную на высоком берегу, окаймленном зеленью, площадь с лужайками, с остатками старинных высоких валов; с другой ее стороны и посреди два рядом белеющих собора, один — малый, с острым шпицем, другой — большой, с кучею куполов, с грандиозной колокольней, уходящей острием купола в голубое без единого облачка небо. И вся площадь, и ее высокие валы, как сплошной муравейник, усеяны народом. Кругом соборов держат хоругвеносцы разнообразные хоругви, лишь кольцо у самого собора оставлено свободным и стражники и часовые сдерживают волнующееся море обнаженных голов; вдали на площади, за валами белое и серое здание женской гимназии. Отсюда, предшествуемые золочеными хоругвями и примикирием митрополичьего лампадчика, идут попарно в лиловых, синих и фиолетовых мантиях епископы, архиепископы с посохами в руках и позади в белом клобуке с бриллиантовым крестом, в голубой серебристой мантии, митрополит московский Владимир. Диаконы и послушники в золотых облачениях следуют за архиереями, поддерживая мантии. Группа причетников замыкает шествие. Навстречу преосвященным льется с высоких колоколен церковная почесть, трезвон колоколов; в храме, наполненном народом, встречает митрополита духовенство и владыки проходят в алтарь; с высоты амвона митрополит благословляет народ; начинается всенощная. Великая княгиня в белом костюме уже стоит на своем месте у правого клироса; в церкви впереди обер-прокурор Святейшего Синода т.е. Лукьянов, губернатор, командующий войсками округа, помощник попечителя, чины администрации, предводители дворянства, соседние губернаторы, депутации, местные помещики, игуменьи монастырей и из далекого Седлеца женская школа при Седлецком монастыре; далее тысячи богомольцев наполняют собор. Поют на правом клиросе тверские архиерейские певчие, на левом кашинские; при превосходном пении чинно и продолжительно идет служба. В то же время в малом соборе архиепископ владимирский Николай с двумя епископами совершает всенощную при пении старообрядческого хора единоверцев; одновременно в двух соборах начали петь стихиры перед литией и из Воскресенского собора начался выход на литию на площадь; за фонарем и высоким крестом и рядами хоругвеносцев с хоругвями шли попарно певчие в картинных кафтанах, священники, более пятидесяти, в парчевых с красными отливами облачениях, архимандриты в черных мантиях и клобуках, опять группа в золотых облачениях диаконов и клириков со свечами и попарно с посохами в руках, в цветных мантиях архиереи и митрополит. Процессия среди крестящегося народа обогнула собор и вышла с северной его стороны на площадку между соборами, в это же время из Успенского собора сюда же выходила другая процессия духовенства с архиереями и множеством хоругвей и старообрядческими хорами. Красив этот момент: два длинных луча склоняющегося солнца охватили обе процессии. Великая княгиня со свитою вышла на балкон паперти. С северной стороны на площадке возвышение, на которое стали архиереи. На нем колоссальный образ-картина — прощание св. Анны с мужем-мучеником — и кругом свечи. Все окружено кольцом хоругвей, другим обширным кольцом хоругвей окружена вся площадь. Солнце играет сотнями блесток на их золоте и блестит на ризах облачений. Тысячи народа кругом усердно крестятся под стройное пение хоров; одну из стихир пропели единоверцы. После прочтения "Отче наш" протодиакон московского собора Розанов вошел на балкон паперти, где стояла великая княгиня, и с высоты громогласно на всю бесконечную площадь, с выразительностью, прямо художественно, прочитал послание Святейшего Синода о Высочайшем утверждении восстановления почитания св. Анны Кашинской. Хоры запели в первый раз тропарь святой; затрезвонили колокола, молящиеся опустились на колени, митрополит совершил благословение хлебов, и среди леса хоругвей шествие обошло кругом и вернулось обратно в свои соборы, а преосвященный саратовский Гермоген с частью духовенства остался на помосте продолжать всенощную с народным хором под открытым небом. Среди тысяч молящегося, горячо верующего народа старец архимандрит Макарий твердым голосом произнес с высоты соборного балкона проповедь; в Воскресенском соборе проповедь говорил также протоиерей Тигмиев. При чтении кафизмы вышли из алтаря четыре архимандрита и четыре протоиерея, прошли к мощам святой, сняли покровы, подвязали полотенца, приготовили гробницу для выноса; при пении "Хвалите Имя Господне" вышли из алтаря митрополит, архиерей и весь сонм духовенства; митрополит прочитал молитву святой, после чего все запели: "Святая благоверная великая княгиня, преподобная мати Анно, моли Бога о нас"; епископы и архимандриты подняли гробницу: в голове, — ее взяли великая княгиня и обер-прокурор Синода, с другой стороны губернатор и родичи святой князь Касаткин-Ростовский и гофмейстер Штюрмер; в ногах — с одной стороны губернские и уездные предводители дворянства, с другой стороны — городской голова и церковный староста Манухин и перенесли гробницу на середину храма, где совершено каждение и величание. Всю ночь храм был открыт, всю ночь молились у мощей. Великая княгиня с монахинями также ночью посетила собор. Сегодня удивительная картина: на площади десятки тысяч народа, точно ручьи какие вливаются со всех улиц; со всех церквей крестные ходы образуют грандиозный ход с 3 архиереями, навстречу им выходит на паперть митрополит и все остальные архиереи и архимандриты; тут же стоят великая княгиня и все официальные лица. По встрече крестного хода начинается литургия. Ее служит митрополит, 6 архиереев и до 30 архимандритов и священников. Митрополит произнес прочувствованное назидательное слово; величественно, благолепно совершается служба, ее чрезвычайная продолжительность не кажется тяжкой; после литургии выходит на площадь огромный крестный ход. Народом усеяны площадь, вал, ближайшие холмы, берега реки, крыши домов; линии полков обозначают в народном море путь крестного хода. До сотни хоругвей кругом площади, хоры певчих, бесконечно длинная лента духовенства в красных и золотых ризах и высоко на носилках осеняемую рипидами несут гробницу архиереи, митрополит, великая княгиня. Все власти следуют позади, с обеих сторон против соборных врат стоят караулы и хоры музыки играют "Коль славен". Трезвонят по всему городу колокола, сотнями бросает народ платки и полотенца на пути св. мощей, солнце ярко обливает неизобразимо красивую, умилительную картину. По внесении в собор св. мощи поставили на новом уготованном для них месте под величественною сенью. Провозглашены многолетия. После литургии в женской гимназии происходил прием депутаций с поздравлениями, много адресов и речей; в числе депутаций были от местных археологических обществ, монархических организаций Москвы, общества св. Ольги и проч. В четвертом часу в зале городской думы был обед. Присутствовали митрополит, архиереи, много приглашенных, местные помещики, гости. Губернатор провозгласил здравицу Государю, протодиакон возгласил Царское многолетие, оркестр играл "Боже, Царя храни". Губернатор прочел текст телеграммы Государю, обер-прокурор Синода другую телеграмму от архиереев и молящихся. Возглашены многолетия митрополиту и архиереям. Перед домом собралась толпа народа, губернатор вышел на балкон и прочитал текст одной телеграммы, протодиакон — другой. Тысячи голосов закричали "ура", запели: "Спаси, Господи, люди Твоя", музыка заиграла гимн. В 7 1/2 часа отбыла великая княгиня; на станцию провожали митрополит, местные архиереи, командующий округом, губернатор и все местные власти и дворяне; дамы поднесли ряд букетов, жители бросали цветы, приветливо кланялась великая княгиня. Через полчаса в другом поезде отбыли командующий округом и митрополит. Храмы открыты для народа; непрерывно идут молебны у мощей св. Анны. Впервые опубликовано: Новое Время. 1909. 13 июня. № 11943.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|