В.В. Розанов
Культура и «Гражданин»

Самоуверенность «Гражданина» переходит всякие границы. Статья наша против проекта «Моск. Вед.» отдать всех учеников средних учебных заведений под надзор полиции привела его не содержанием своим, но употреблением слова «культура» — в то духовное состояние, которое медики называют «минутным и беспричинным помешательством». Это именно «аффект», в котором совершаются всякие невменяемости, и орган кн. Мещерского решительно впал в таковое против себя, газеты своей и русской литературы, называя слово культура «скверною и гнусною ложью», а всякую о ней речь в литературе — «подобною кваканью лягушки в болоте». «Вот текст этого кваканья», — говорит он — и приводит большую выдержку из нашей статьи, содержащую ту простую мысль, что министерство народного просвещения никак не может согласиться на воспитание через полицию своих учеников, так как оно есть ведомство «культурных задач и методов и идеалов в воспитании». «Хотелось бы громким хохотом приветствовать эти шутовские слова», — пишет «Гражданин». Затем, хотя автор статьи в «Гражданине» откровенно заявляет, что он не читал опровергаемой статьи «Моск. Вед.», но с тем вместе, пожалуй, раскрывает ее затаенный смысл. Именно, он распространяется о «телесном наказании в русской школе» и о большой глупости, сделанной в прошлом школою через его отмену. Так как и у нас, и в «Моск. Вед.» речь шла только о гимназиях и гимназистах, то, очевидно, «Гражданин» говорит именно о восстановлении телесных наказаний для гимназистов: и передача воспитания из рук министерства в руки полиции едва ли и не проектируется ввиду того, что чины министерства окажутся слишком слабонервными для производства сильных экзекуций.

Да и какой интерес «Гражданину» в порке, к которой он питает такую патологическую симпатию? Никто решительно не позовет ни издателя «Гражданина», ни его сотрудников держать за ноги наказуемых и все же он не получит никакого личного удовольствия от этой «меры». А отвлеченно, ей-ей, невозможно доказать пользы этого действия. Если же слова о культуре орган кн. Мещерского называет «кваканьем» или еще в другом месте, соединяя, «культурокваканьем», то оттого, что предвидит, что пока есть в России так называемая культура — никого ему сечь не дадут.

Слово «культура» для нас есть не фраза, и мы не только не стыдимся, что его произнесли, но и произносим вновь. Для нас это есть краткий термин для обозначения совокупности множества вещей, как слово «отечество» для нас в девяти буквах совмещает народ, государя, отечество, славу и бедствия России, все. Слово «культура» принадлежит к таким же и в восьми буквах обозначает сумму всего, за что тысячелетия боролось человечество, что оно выткало из лучших своих соков и не даст расхитить этого богатства людям такого пошиба, как публицисты из «Гражданина». Прежде всего: «культура» есть убеждение, есть вера, т.е. душу культуры составляет не техника и материальный прогресс, а некоторый накопленный идеализм человечества. В состав этого идеализма, между прочим, входит и отрицание порки, пощечин, заушений, потасовки и т.п. Пусть «Гражданин» пишет: «От слова культура меня тошнит». Может быть, и культуру тошнит от «Гражданина». Но разница культурной культуры и некультурного «Гражданина» лежит в том, что первая объясняется членораздельно, знает свои мотивы, сознает цели, всех убеждает самой рассудительностью своею, — тогда как орган кн. Мещерского давно презрел доводы рассуждения, и вместо этого кричит и топчется, как кавалерийская лошадь под музыку, будучи в то же время в извозе у водовоза.

Впервые опубликовано: Новое время. 1902. 6 сент. № 9521.

Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века.