| ||
|
За годами политического развала, какой мы пережили и который частью прошел, частью приходит хотя и не быстро к концу, наступило что-то похожее на развал нравственный. Как раз рождественские праздники принесли в ежедневную хронику сообщения о таких мрачных преступлениях, что ум мутится. Там 12-летний мальчишка убивает родную мать, сделавшую ему резкое замечание; там бросается под поезд священник; осенью столбцы газет наполнялись скандальными сообщениями о деятельности в Петербурге одного педагога, к чести нашей — не русского, подвизавшегося в одном привилегированном заведении, а позднее общество было испугано очень подозрительными беседами с глазу на глаз с подростками-ученицами одного школьного попечителя. Расправы ножом, самоутопления и самоотравы наполняют столбцы газет. Мутная волна, как будто отплеснувшись от политической стены, пошла по другому направлению, по линии наименьшего сопротивления, и залила грязью нравы частных домов, семей, нравы улицы. Движение это грозит большими опасностями русскому народу. И общество должно крайне насторожиться. Оно опасно уже потому, что мало уловимо и что сопротивляться ему призваны только слабые силы семьи. Бессильная, невоспитывающая школа, к тому же сама пережившая разруху, отсутствие нравственного воздействия со стороны духовенства, далеко не стоящего на высоте своей задачи, печальные семейные нравы, пьянство улицы, широкое разлитие половых пороков — все это является печальною подпочвою тех ядовитых цветов, какие ужасают общество в передаче хроникеров. Всякое мрачное преступление имеет позади себя мрачную хронику, иногда тянувшуюся годы, которая до сведения общества не доведена и не дошла. Предупреждением этого рода преступлений может служить только оздоровление самой атмосферы, в которой зреют преступники, борьба с ее порочностью, с ее гнилостными миазмами. Это оздоровление все почти сводится к труду и доброму примеру. Общество наше, в пору политического развала, пережило не только фазис небывалого ослабления власти, но и ослабления труда, трудоспособности. Остановившиеся школы и остановившиеся фабрики образовали зияющую яму безделья, куда повалились мертвою свалкою нравы. Неделя лени и гульбы портит целый месяц; месяцы и целый год, даже два года расстройства экономической и учебной жизни глубочайше потрясли нравственный строй общества, сломав старые навыки, старую регулярность. Нравственность есть не только движение сердца, но нравственность есть просто чистоплотные привычки, чистоплотный образ жизни. Вот этот образ жизни разбился во множестве русских мест, во множестве домов, во множестве семей тою политическою смутою, которая прошла по бытовому укладу, как сицилийское землетрясение по городам и селам этого острова. С одной стороны, наша безобразная революция получила себе подспорье в ранее существовавших распущенных нравах общества, а с другой стороны, высоко подняв голову и получив надежды, революция эта разбила и те не очень устойчивые нравы, какие были, и теперь подспудно питает житейскую анархию. С бунтом справилось государство. С нравами может справиться только общество. В новый год и хочется обратить внимание общества на эту великую задачу, перед ним вставшую. В печати нашей истекший год много говорилось о "культурной работе", но очень неясно определялись ее контуры. По-видимому, под этим разумелись литературные разговоры и более или менее клубные собеседования; разумелась служба, конечно, не ненавистная всем казенная служба, а частная, то есть разные сферы частной деятельности. Все это доступно только людям профессионального образования, и отсюда совершенно исключена семья и скромная женщина-семьянинка. Мы, однако, не думаем, что центр культурной работы лежит в преуспеянии профессионального труда, хотя он тоже очень много значит, — центр этот лежит в оздоровлении атмосферы наших домов, в возвращении всех к здравому смыслу и к благородству и мягкости нравов. Над этой главной задачею призваны работать не одни врачи, техники, агрономы, судьи, — над нею могут потрудиться люди и очень скромного образования, в особенности может и должна над этим потрудиться русская женщина-семьянинка как мать своих детей, как сестра своих братьев, как взрослая дочь престарелых родителей. Русская история в дальнейшем течении много будет зависеть от того, какою будет и покажет себя русская женщина этих ближайших лет и даже этого наступающего года. В добрый же путь, в добрый труд, благородная русская женщина! Иди, под сенью великих образов прошлого, к сохранению и пробуждению старых русских идеалов, лучших русских идеалов в растущем поколении. Впервые опубликовано: Новое Время. 1909. 1 янв. № 11784.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|