| ||
Есть вещи, от которых дыбом волосы на голове становятся. Оне у всех на виду. Но о них все молчат — например, потому, что оне вовсе не касаются — ну хоть пишущего и чиновного люда. "Там что-то в подполье делается, но заглянуть туда — надо спускаться вниз, зажечь фонарь, трудиться. Мне-то что. С края моя хата, и я ничего не знаю". На празднике Рождества я был приглашен на елку в здание "Общества распространения духовно-нравственного просвещения в духе православия", что на Обводном канале. После очень милого праздника начались детские танцы, во время которых подошел ко мне и познакомился один священник. Он мне сказал: — Отчего вы не подымете вопроса о приходе? Это не теоретический вопрос. По закону мы не имеем права венчать без оглашения жениха и невесты в их приходе. А где "приход" пришлого в Петербург на заработки крестьянина? Мы отвечаем такому: "Доставь свидетельство с места родины об оглашении". Он пишет на родину, местному священнику, который или ничего ему не отвечает, или на второй-третий запрос отвечает, что ведь он ушел на заработки с родины лет уже десять, — иногда с детства, — и потому там оклик не имеет смысла, ибо с тех пор он мог и жениться. Приходит вторично рабочий к нам, говорит об ответе этом, просит сделать оглашение здесь. Но мы такого гоним (помню это жесткое слово, хотя, очевидно, священник был заботливый, а лишь выражался просто). Таким образом, все огромное пришлое на заработки население Петербурга нет никакой возможности повенчать, и просто по отсутствию определенного прихода, где можно было бы сделать оклик. Какие из этого последствия вытекают, можете судить сами. Да, последствия... Это — "громимые" незаконные сожительства, и лишаемые с самого рождения всех прав состояния дети. Отказывающим в венчании — легко; невенчаемым — трудно. Между тем, еще в 1899 г. в "С.-Петерб. Дух. Вестнике" я нашел об этом следующее разъяснение. Нужно заметить, что сообщавший мне о своем пастырском горе священник сказал, что духовенство петербургское неоднократно обращалось с своим затруднением об окликах в Петербургскую консисторию, но никогда никакого ответа не получало. Оказывается, и отвечать было нечего. Но я цитирую из издания "Пастырского собрания по поводу мер к борьбе с незаконными сожительствами": "При строгом соблюдении формальностей редкий брак можно повенчать на точном их основании. Много недоразумений при венчании возбуждают оглашения или оклички. В духовенстве существует убеждение, что, по закону, оглашение должно производиться на месте происхождения жениха и невесты. Но в Петербург многие приезжают еще мальчиками и девочками, здесь вырастают, на родине их забывают, местный причт сведений о них не имеет и получить от него окличку бывает почти невозможно. Требовать от подобных лиц свидетельства об оглашении их на родине почти равносильно отказу их повенчать. Нередко местные причты при запросах к ним (значит, они делаются; значит — священник сказал мне только горькую правду) или отказывают в сведениях, за неимением их, или совсем не отвечают. Сведения о состоянии крестьян должны быть в волостных правлениях; сведения в приходе более или менее случайны, собираются в деревнях иногда путем опроса. Оклики по месту нахождения (т.е. в Петербурге) едва ли достигают, таким образом, цели. Невозможно бывает путем оглашений обнаружить между брачущимися и родство. Родство жениха обыкновенно не знает родства невесты, если брачущиеся разных губерний, и тут возможны нарушения степеней родства. Наконец, оклики доставляют брачущимся множество затруднений и хлопот; из-за них проходят сроки для венчаний, мясоеды, жених и невеста начинают сожительствовать незаконно, бывают материальные потери и убытки, страдают родители* и т.д. При всем том несколько несправедливо, что вся эта тягота ложится исключительно на крестьянское население, так как дворяне, купцы и мещане легко получают оклички по месту жительства". ______________________ * Автор даже не упоминает о детях. Такая малая вещь! А ведь они на всю жизнь лишаются прав честного имени и даже права отца и мать назвать родителями. ______________________ Хорошо это "несколько несправедливо". И почему же "дворянам, купцам и мещанам" оклички делаются "по месту жительства", в Петербурге, а для крестьян этого не делается? Но читатель, верно, заметил неясное и двусмысленное в начале цитаты выражение: "в духовенстве существует убеждение". Что же это такое за "убеждение", влекущее к таким ужасным последствиям? По поводу этого заявления председателем пастырского собрания, профессором канонического права Горчаковым приведена справка об оглашении из гражданских законов, т. X, ч. I, ст. 25 и 26. Закон гласит: ст. 25: "Желающий вступить в брак должен уведомить священника своего прихода, письменно или словесно, об имени своем, прозвании и чине или состоянии, равно и об имени, прозвании и состоянии невесты". Ст. 26: "По сему уведомлению производится в церкви оглашение в три ближайшие воскресные и другие, встречающиеся между оными, праздничные дни, после литургии, и затем составляется обыск по правилам... Если невеста принадлежит к другому приходу, то оглашение должно быть произведено и в ее приходской церкви". Эта 26-я статья — единственная в законе о производстве оглашения. Не правда ли, тут ни слова не говорится об оглашении на месте родины? Откуда же у петербургского духовенства "сложилось убеждение" о необходимости именно с крестьян требовать окликов на родине? И не можем ли мы предположить просто фискальных в образовании "убеждения" мотивов, почему они и применены "несколько несправедливо" только к темному и безответному "податному сословию", а гг. дворян, купцов и мещан, которые по грамотности могут и заглянуть в закон, обошли? Но вспомните, читатель, что на этой почве является незаконное "сожительство жениха и невесты", а затем бесправные, даже безыменные дети! Цитируем дальше, и удивлению нашему не будет предела. "Затем была пастырскому собранию сообщена краткая история оглашения на Руси. До половины XVII века в Великороссии не знали оглашений, и до учреждения Св. Синода они совсем не производились. Впервые оглашения появились у католиков, у которых введены Тридентским собором, в XVI в., а от католиков через польское правительство проникли в южную Русь, затем правила об оглашениях внесены в требник Петра Могилы, в статью о тайне супружества; взяты прямо с католического ритуала; при печатании Кормчей, внесены и в нее, но на практике не применялись. Когда, вскоре после учреждения Св. Синода, возникло знаменитое дело о браках смоленских шляхтичей, тогда воспользовались этими правилами и постепенно сделали их обязательными; в Свод законов приведенная выше статья внесена впервые в 1832 г., но взыскание за несоблюдение ее прямым образом в уставе духовных консисторий не полагается. Что касается нынешнего положения дела, то оглашения, где бы ни производились, в действительности не имеют желательного от них значения. Что они должны производиться по месту нахождения — этого нигде в законе нет. Принадлежность к приходу лучше всего обусловить местом жительства, но наша слабость в том, что мы не знаем своих приходов, и прихожане наши неопределенны, а потому и оглашения по месту жительства иногда, напр. в Петербурге, не достигают своей цели. Урона не было бы, если бы их и совсем оставить. Нужно вообще опасаться затруднений при заключении брака. Замечено, что ничто так не охлаждает отношений между пастырями и паствой, как брачная волокита. Кроме того, из компетентных источников сообщалось, что многие случаи уклонения в штунду, в Малороссии, и в сектантство объясняются легкостью вне православия вступить в брак. Однако у сектантов чистота родственных отношений и святость брака соблюдаются не хуже, чем у нас. Наконец, незачем нам проделывать горького опыта католиков: крайняя строгость их предбрачных формальностей, подозрительность и опасение верить чему-либо и кому-либо, кроме собственного личного убеждения, были одною из главных причин введения на Западе гражданского брака". Итак: 1) Оклик на месте родины ни для какого сословия и никаким законом не требуется. Что же такое делает петербургское духовенство с крестьянами? И когда оно явно и печатно созналось в этом, — каким образом руководящая духовная власть не разъяснила и не разъясняет ему неправильности его поступков? 2) Обычай оклика — католический. Петр Могила, — киевский иерарх, а не святой подвижник, — занес его в "Требник" свой, в котором среди старинных обыкновений содержатся совершенно темные, вроде заклинаний различных болезней, беснования и т.п. Вообще это "занесение", без спроса Церкви сделанное, никакого значения не имеет, и Церковь сама, до какого-то "дела о смоленских шляхтичах", им не пользовалась; а затем "постепенно ввелся" этот обычай не по каноническим основаниям, а по утилитарным соображениям. 3) Пользы от оглашения никакой нет, по признанию самого духовенства. 4) Устав духовных консисторий, за нарушение этого правила, не возлагая на священников ответственности, этим самым молча дозволяет вовсе не производить их. 5) Священникам просто, без всякого перед высшим начальством ходатайства, следует начать оставлять эту польскую привычку. Ибо - 6) От сохранения ее люди живут внезаконною брачною жизнью, дети рождаются бесправными, — и все это в глубочайшей-то своей основе имеет, кажется, единственно старательное приискивание самими священниками каких-нибудь особенных "препятствий к браку". Ибо с житием "брачным" связаны те "выгоды мирян", против которых выдвинуты, как говорится в фортификации, "контр-апроши" выгод тех, кто венчает. Чем затруднительнее и теснее положение петербургских Ромео и Джульетты (а ведь есть и в Петербурге они), тем более... радуется Дух Пустыни, дух "пустынножительства", вечного "лучше не жениться", и, поиздевавшись над "грешным" чувством, или гонит юных героев вон, или делает, наконец, "снисхождение", "принятие на себя риска повенчать", конечно — не без "благодарности". Впервые опубликовано: Новый Путь. 1903. № 3. С. 239-244.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|