| ||
|
Порыв одним скачком перескочить чуть ли не из XVII века сразу в XXI не может не быть головоломен. Всякий рассудительный человек не может не стать на сторону более стойкой, неостанавливающейся и неутомляющейся работы. Это — реформа, но не как момент, а как процесс, не как шаг, а как поход. Только этим движением человек может охватить и подвинуть вперед все подробности жизни, в которых и заключается главное зерно тяжести или облегченности, вредности или благотворности данного порядка вещей. За анонимною подписью «N» в последней книжке журнала «Богословский Вестник» помещена очень дельная статья: «Ревизии духовно-учебных заведений», все содержание которой без каких-либо перемен можно перенести и на светские учебные заведения. Ревизии, которые должны бы быть главным двигателем вперед учебно-воспитательного дела в целой стране, на самом деле столь мало полезны, что с каждым годом их становится менее и менее, и очевидно, сама высшая администрация стоит перед вопросом: что делать с ними: вовсе ли отказаться от них или как-нибудь преобразовать их? Автор указывает, что, например, в духовном ведомстве по штату учебного отдела полагается пять ревизоров, но ныне ревизорами состоят фактически три лица, на содержание которых (переводя на деньги квартиру и считая прогонные суммы) уходит около 25 000 р. И пяти ревизоров, очевидно, слишком недостаточно для того, чтобы хотя ознакомиться с положением учения и воспитания в стране, не говоря уже о том, чтобы толкнуть его вперед! Но и это «пять» сократили до «трех»: очевидно, в полном сомнении о их полезности. Автор называет теперешние ревизии «дилетантскими». Посетив 1-2 или 2-3 урока какого-нибудь преподавателя (никогда больше), ревизор составляет доклад высшему начальству об удовлетворительности или неудовлетворительности преподавания только на основании ответов учеников, которые именно под влиянием ревизии (смущение учеников, ненаходчивость, неловкость самого учителя) могут быть совершенно иными, чем всегдашние нормальные ответы учеников и всегдашнее нормальное преподавание учителя. Автор называет существующие ревизии «дилетантскими»; мы же прибавим, что они чаще всего представляют курьез и порождают, как долгий след после себя, только кучу анекдотов, смешливых рассказов и воспоминаний, без всякой пользы для дела. И автор верно видит причины этого: теперешняя постановка ревизий — «плод бюрократического строя в управлении духовными школами и может иметь оправдание только при этом строе, создавая иллюзию бюрократического всеведения, лежащего в основе бюрократического всевластия». Действительно: это орган цельного организма, и когда самый организм так явно немощен, умирает и предназначен к замене новым, то с переменою его мы стоим перед вопросом и о совершенной перестройке органа. Солидная постановка ревизий может быть только при том условии, если они будут производиться специалистами по каждому предмету, — специалистами в смысле знания предмета и в смысле обладания техникою его передачи. Автор предлагает сделать должность ревизора выборною: академия из своего состава преподавателей-профессоров выбирает 10 для ревизии семинарий своего округа, а семинария выбирает 5-6 ревизоров из состава своих заслуженных преподавателей для ревизии духовных училищ (к которым, скажем от себя, мы прибавили бы и ревизию церковно-приходских школ). Таким образом, получится 40 лиц на Россию, ревизующих семинарии, что уже составляет достаточное число, если сравнить их с числом существующих ревизоров (5 или 3). Желательно, чтобы в следующей книжке журнала автор хотя в краткой заметке объяснил, как он думает эту функцию ревизования семинарий совместить с непрерывным чтением лекций? Конечно, профессора могут выезжать на ревизию поочередно. Нам думается, что они могут возместить пропущенные лекции удвоенным числом их после ревизии, читая и вечером. В общем преподаватели высших учебных заведений очень мало обременены: они едва имеют 1/4 того труда, какой несут учителя средних учебных заведений. Много свободного времени оставлено им для собственного усовершенствования в науке, путем чтения и изучения. Здесь, конечно, наука может кой-что уступить практике: мы убеждены, что профессора высших учебных заведений, приняв на себя обязанности наблюдения и руководства преподавателями средних школ, в высшей степени окрепнут сами в смысле серьезности миросозерцания и всякого отношения к делу. Нет лучшего пути к солидности, твердости и самообладанию, как попробовать управлять... «При замене казенных ревизоров выборными от семинарий и академий самый характер учебных ревизий должен радикально измениться. Прежде всего, ревизоры явятся не в роли грозного Юпитера, наводящего, как теперь, страх и трепет на преподавателей, а в качестве экспертов или старших товарищей-руководителей. Задача их — не карать преподавателей и рисоваться перед ними своим начальственным величием, а возвышать их педагогическую деятельность. Они по-прежнему будут замечать недостатки в преподавании, но это будет служить не причиною репрессивных мер по отношению к преподавателям, а поводом к дидактическим разъяснениям и указаниям. Ревизор должен быть не безгласным только наблюдателем на уроках, а красноречивым наставником самих преподавателей. Методы обучения, программы, учебники и учебные пособия, литература данной науки, новые течения в науке и пр. — все это основные и интересные вопросы для преподавателя, и ему было бы весьма полезно познакомиться со взглядами ревизора-специалиста по этим вопросам. В настоящее время преподаватель духовной школы одинок, у него нет связи со своими коллегами по преподаваемому предмету, так как никакие съезды преподавателей у нас не допускаются. Это одиночество грозит самому преподавателю понижением научной его компетентности, а преподавание его делает рутинным, шаблонным. И вот ревизор должен нарушить эту вредную изолированность преподавателей, явиться к ним как более опытный и сведущий сотрудник на общем педагогическом поприще и внести некоторое освещение в их одинокую, однообразную деятельность». Все это святая истина! Конечно, кто что-нибудь получает, должен и давать. Теперешние ревизоры только давят на школу, не давая ей ни крупицы от своего педагогического искусства, которым, может быть, и не обладают. Автор справедливо говорит, что, за совершенною поверхностностью собственных «посещений уроков», ревизоры прибегают к такому «дурному поведению», как собирание разных непроверенных слухов, сплетен и озлобленных доносов на учителей: и все это также включают в материал своих «докладов» высшему начальству! Ревизии профессоров, уже как людей науки, непременно очистятся от этого сора, да и вообще они получат более идеалистическую окраску просто от заинтересованности бескорыстным делом воспитания и обучения, чистым и бескорыстным содержанием науки! «Новые ревизоры, — говорит автор, — несомненно вызовут к себе и новые отношения преподавателей. Теперь ревизор — незваный гость; его встречают с трепетом, а провожают с радостью, искренно желая, чтобы он дольше не являлся вновь». Проистекает это из карательной и притом безответственной силы ревизора; потому что это прокурор, который не имеет против себя адвоката, да и самому подсудимому не «дается слова» после произнесения над ним обвинения. Подсудимому (трудно поверить, но это так!) не говорится даже, в чем он обвиняется: на него накладывается наказание, и только! Г. N. первым условием педагогического восстановления смысла ревизий ставит отъятие у ревизоров этой карательной функции, устранение страха между ревизующим и ревизуемым: «Их (выборных ревизоров) сила в знании, опыте, научно-педагогической компетентности, и этой именно силой они будут воздействовать на преподавателей». Уже одно то, что профессор-ревизор не есть член высшей администрации, а свой брат, преподаватель же, но лишь высшей школы, устранит дале кость, формализм и отчужденность между ним и учителем. Затем, конечно, в огромном составе преподавателей есть и всегда будут появляться неспособные к этому делу. Высшему начальству выборный ревизор может сделать о таковом преподавателе мотивированное представление; но оно должно пойти на рассмотрение всего состава преподавателей данной семинарии, в отношении его должна быть дана возможность оправдания самому учителю; и только тогда, когда это оправдание не будет признано серьезным достаточным количеством людей (педагогический совет семинарии, сам ревизовавший профессор и та администрация, которая заведует назначением учителей), учитель смещается с той должности, которой он явно и доказанно вредит. Вообще все тут становится открыто, гласно и многолюдно; устраняется «келейность» и шепот, устраняется злоба и месть и, ответно, страх и льстивость, эта отравленная атмосфера старых гнилых потемок, где сколько душ преподавательских погибло, сколько изломано ученических жизней!.. Вот где пора сказать: «К свету!» Да и не сказать, а закричать... Впервые опубликовано: Новое время. 1905. 30 декабря. № 10702.
Василий Васильевич Розанов (1856—1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|