| ||
|
Недавно «Киевское Слово», а вслед за ним «Московские Ведомости» и «Новое Время» посвятили статьи отношению нашему к «окраинам». Все высказываются одинаково, находя ненормальным это отношение. Но, нам думается, всеми ими опущена принципиальная точка зрения на этот вопрос. «Окраины» наши не суть только провинции по географическому своему положению; характер некоторого провинциализма в высшей степени присущ им в истории, где, утратив самостоятельность внешнего и самобытного существования, они естественно должны малиться, угасать, терять яркость и цвет существования. Народности, их населяющие, иноверные или иноплеменные по отношению к коренному великорусскому племени, должны образовать род исторического крестьянства, т.е. возвратиться к простоте и элементарности жизни, какая присуща этому состоянию сравнительно с другими, более деятельными и живыми. Таким образом, некоторая запущенность, беспризорность существования в высшей степени отвечает историческому положению окраин, этих вчерашних дворян, ныне ставших однодворцами, которым нужен плуг в руки, а не бесплодное рассматриванье исторических гербов своих. Этой основной точки зрения мы не имеем на них, и отсюда истекают все наши ошибки. Мы истощаем казначейство на траты для них; мы высылаем туда лучшие административные силы; наше внимание гораздо сильнее сосредоточено на них, нежели на центральных губерниях; мы усыпаем их гимназиями, прогимназиями, университетами, тогда как все это следовало бы оставить в коренной России и для коренной России. Следует дать пышный цвет и рост основному великорусскому племени, которое вынесло на плечах своих всю нашу историю, и, говоря словами летописца — «много утерло поту за землю русскую». Вот кого надо просвещать, вот кем нужно деятельно и рачительно управлять. Посмотрите на обширность наших губерний, наших епархий; на недостаток всюду школ, больниц, на неустроенность грунтовых и почти отсутствие шоссейных дорог, на нерасчищенность русла рек. Все элементарно, грубо, беспризорно в центре России, и все устроено, нами устроено, на наши средства, нашими заботами и трудами, в западных, южных и восточных окраинах. Мы думаем через это их «обрусить». Но истинный метод «обрусения» другой: нужно дать полную и яркую жизнь коренной России, центральным 36 губерниям, населенным великорусским племенем, предоставив окраинам тянуться туда за образованием, за трудом, за сферами приложения ума и дарования. Можно быть уверенным, что все поляки, все немцы, все финны и кавказские племена быстро и притом сами и добровольно усвоят наш язык, как только им придется для слушания медицинских и юридических лекций ехать в Пензу, Орел, Калугу, а не в Гельсингфорс, Варшаву, Юрьев. Ежегодно публикуются сведения, как много юношей и девушек русских не только в столицах, но и в больших губернских городах не находят свободных вакансий в правительственных гимназиях и прогимназиях. Этих сведений не появляется в больших окраинных городах: там всякому желающему учиться открыто место, приготовлено русским трудом и потом. Это же странно, это аномалия. И вот откуда объясняется, что, напр., в Петербурге нет вовсе русских аптек, т.е. с русскими арендаторами, провизорами и составом служащих; все аптеки или немецкие, или еврейские. И то же по всей России. В Петербурге есть больницы, даже именующиеся «Мариинскими», где весь состав докторов немецкий, — и тогда обыкновенно евреи исключены; есть больницы, где состав докторов еврейский, — и тогда исключены немцы. Русских даже не принимают во внимание, так они слабы и малозначительны всюду. Иногда, смотря на них, смотря на труд их, черный, низкий, дешево оплачиваемый — вспоминаешь египетских феллахов, среди которых поселились деятельные англичане и французы. Но тайна дела в том, что добрый, покорный, несколько пассивный русский уже тысячелетием истории своей приучен к тому, чтобы его организовали, выучивали, давали ему дело, которое он тогда отлично выполнит. И вот он не находит ныне около себя этой организующей и просвещающей силы: он беспризорно брошен; лучшие силы все брошены на окраины. Вспомним Адама Чарторыйского, 18 лет управлявшего обучением и воспитанием в виленском учебном округе. Что, если бы Хомякову или Аксакову вверено было, на такое же число лет, попечительство в московском округе, как оно процвело бы, как бы организовалось. Но мы не боялись польского патриотизма, а русского патриотизма мы боялись. В то время как Чарторыйские вредили нам в Западном крае, немцы вредили нашему юношеству в средней России и препятствовали ему стать на народную почву. И плоды этого мы пожинаем. Впервые опубликовано: Свет. СПб., 1896. 26 окт. № 286. Без подписи и заглавия.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|