| ||
|
Петербург. Художественно-исторический очерк и обзор художественных богатств столицы. С 315 иллюстрациями. Составил В. Курбатов. Книжные украшения А.П. Остроумовой-Лебедевой. 1913. Издание общины св. Евгении. Стр. 658.
Нынешний год счастлив для русских городов: книга за книгой выходят с превосходными историческими и художественными описаниями по преимуществу старых исторических городов наших и с воспроизведением всего сколько-нибудь замечательного в них по архитектуре и по живописи. Нельзя не отметить с благодарностью, что первый толчок к движению сюда дал Дягилевский. «Мир искусства» со всей энергией молодости и с задорным молодым смехом указал своим современникам и посмеялся над ними за то, что они не видят сокровищ искусства, рассыпанных «под носом у себя», почти на каждой улице Петербурга, где-нибудь около Тучкова моста, где-нибудь на Невском... Результатом этих указаний было то, что «обыватель» начал пристальнее и дольше всматриваться в отдельные здания, и для каждого обывателя «открытия следовали за открытиями»... Смеясь и преувеличив несколько, можно сказать, что мы «открыли Петербург», как Шлиман «открыл Трою». Помню хорошо по личному впечатлению, как до «Мира искусства» мне казалась отвратительна Театральная улица и частью даже Александро-Невская Лавра, «образец казенщины, официальности и скучных канцелярий», — как я формулировал себе... Проходило время... Не будь толчка, может быть, я и остался бы с этим пушкинским resume о Петербурге: Скука, холод и гранит... Но, часто проходя по Театральной улице и иногда бывая в Лавре, я прямо открыл для себя изумительные линии этих, по-видимому, монотонных желтых зданий и прямо, любуясь, не налюбуюсь на них. Теперь я не могу прямо без восторга проезжать мимо Адмиралтейства или здания Сената... Самый цвет их, нежно-желтый, ложится на душу чем-то умягчающим и восхищающим... Как-то проходя мимо Сената, я подумал: «Мог ли Грибоедов написать свое беспощадное «Горе от ума» и Гоголь изобразить Петербург и русскую жизнь как одно сплошное зловоние, имея перед глазами своими такие великолепия, как этот Сенат и это Адмиралтейство»... Вообще частичная ошибка всей нашей литературы, в ее журнальной, в ее бумажной массе, как-то становится очевидна при взгляде, где мы живем и что строили наши недавние предки, над которыми так неосторожно посмеялись «дети» решительно под односторонним давлением литературы... Не все «скудно» у нас... Имена Гваренги, Росси, Растрелли, Фельтена заслонили от нас ряд русских созидателей художественного Петербурга: Старова, Воронихина, Баженова, Стасова, Захарова, Щедрина и многого множества других. Между тем со второй половины XVIII века и до конца первой четверти XIX века шло непрерывное художественное вдохновение у нас, по преимуществу — архитектурное, где были перемешаны имена иностранных выходцев и русских... Община св. Евгении дала превосходные и вместе в высшей степени удобные «для ношения при себе» описания Петербурга и Костромы, а издательская фирма «Образование» выпустила описание Казани, Нижнего Новгорода и Костромы. Естественно пожелание, чтобы казанцы, нижегородцы и костромичи приобрели и имели «настольно у себя» по крайней мере которое-нибудь из этих изданий. В сторону богатой художественными средствами общины св. Евгении можно заметить, что ей надлежало бы выработать русский тип подобных изданий, не следуя мертвенно и слепо хотя и удобной, но все же не нашей форме Бедекера и вообще западных изданий. Искусство должно быть «свое» включительно до переплета на книгах... Впервые опубликовано: Московские Ведомости. 1914. 17 января. № 13.
Василий Васильевич Розанов (1856—1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|