В.В. Розанов
Оправдание Прасолова

Суд, водевильно разыгранный в Москве, окончился водевильным исходом. Женоубийца оправдан. Присяжные, очевидно, входили мало-помалу во вкус московского анекдота, московского времяпрепровождения, московского халата и калача, где все сладко, гладко и где если оказывается неожиданно труп, то о нем произносят только: «Выволоките вон». Конечно, вся Россия, которая есть тоже до некоторой степени «присяжный заседатель» в открытом и гласном русском суде, никак не согласится нравственно с приговором 12 московских господ, постепенно подведенных под гипноз балагурства около трупа, — и назовет их приговор безнравственным. Собственно, безнравственно было все ведение суда, весь тон его, совершенно неприличный около такого страшного дела; все эти странные допущенные вопросы и совершенно дикие по разухабистости ответы на них. Решение присяжных гласит, будто убийство произведено в «умоисступлении». Поистине это первое попавшееся слово; поистине, это то «шило», которое высовывается из дырявого мешка нашего суда: ибо о каком же «умоисступлении» можно говорить, когда «револьвер не кладется в брюки, чтобы не испортить их фасона», и из этого самого револьвера убивается жена? Явно, брюки были ценнее жениной жизни.

Эти оправдываемые женоубийцы и оправдываемые отцеубийцы, или отдаваемые на «испытание» в больницу, все они являются прецедентами, все они являются поощрением. Наконец, все они являются этапами той вообще моральной разрухи, которая темным облаком надвигается на Россию. Надвигается, да уже и надвинулась. Суд в опасности, это явно. Из него «выскакивают», как и «попадают в петлю», в зависимости от минуты, настроения, от тона, в каком повелся процесс, в зависимости от удачного mot [слово (фр.)] адвоката. Это не есть серьезный суд. Положение грозное. Вспоминается в общем поговорка: «Кто сеет ветер, пожнет бурю»; а в индивидуальных случаях, которые и ложатся особенною болью на душу, скажем, что куда-то пропало знаменитое сострадание русских людей, куда-то пропала их жалость — и не жалеют они ни застреленной молодой жизни, ни проломанного черепа стариков и старух. Какой-то дикий, жестокий кутеж стоит кругом, с припевом песенки:

Мертвый в гробе мирно спи,
Жизнью пользуйся живущий.

Это из «Торжества победителей» Шиллера. Но поэт пел о благородных воинах, победителях под Илионом; мы скорбно повторяем его стих, чтобы применить к какому-то торжествующему свиному стаду на Руси.

Впервые опубликовано: Новое время. 1913. 1 февраля. № 13252.

Василий Васильевич Розанов (1856—1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века.