| ||
|
Уже более 50 лет проф. Герье странствует по пажитям всемирной историографии и весь продушился цветами и злаками, которые он съел, которые измял или которые путаются возле его ног. Весь «продушен» историею, историческим философско-историческим, религиозно-историческим, критико-историческим. «Методы», «точки зрения», — сколько всего этого несет он на себе, в себе! Сюда прибавьте живого человека, сердце которого бьется всем «современным»... И наконец, примите во внимание родственные связи с семьею приснопамятного Станкевича, родоначальника московского идеализма 40-х годов, — и вы получите фигуру, так сказать перегруженную содержательностью. Век легкий, колкий, насмешливый, как наш век, решительно не сумел воспринять всей этой содержательности; груз корабля был не по «мелководной речке» нашей современности, один берег которой образуют камни позитивизма и другой берег образует тон декадентства. Герье родился «не в свое время», жил «не в свое время», — и «свое время» его не приняло, не восприняло, — не научилось почти ничему из того, что он нес в себе как драгоценный клад науки. Корабль Герье не разгружен; чемоданы этого ученого-путешественника не развязаны, не расшнурованы, не отперты. Ценность груза от этого не теряет в себе: но, поистине, что есть пища, которая не съедена? Ко времени, когда у общества пробудится аппетит к духовно-ценному, хлебы зачерствеют, плоды потеряют аромат, многие ценности выветрятся. Одно из несчастий истории, над которыми философу истории приходится размышлять! Но от этого еще более влечется наше сердце к нему. Герье — один из тихих героев нашей истории. Он основал первые в России женские курсы, — и несколько десятилетий мудро и твердо направлял их жизнь и работу. Здесь каждый день был труд, каждая минута была ответственна. Затем он предложил и осуществил в Москве «попечительства о бедных», разделив город на районы и таким образом дав каждому бедному и несчастному Москвы возможность «куда обратиться», «где искать помощи, заработка» и т.д. Таким образом, две вещи — «ищущая света голова» и «домашняя нужда, домашнее горе» — нашли у этого маститого историка приют. Две эти заслуги Герье никогда не умрут, будут вечно помниться в России. Правда, теперь - он не видит за собою идущих масс, толпы, но мы хорошо знаем, фактически знаем, что к нему горят благодарностью, вниманием и сочувствием отдельные и немалочисленные умы и сердца. И для неимущих, и для учащихся он сделал неизмеримо больше, чем профессионалы около молодежи и профессионалы около житейского горя, -имя же им легион. Но, поистине, эти люди старались для своего имени, натирали мелом пуговицы своего мундира и звали внимание всех к этому мундиру, — а Герье думал и заботился о самом человеке, о бедном в нужде и об учащемся около книги. О себе же в этих заботах он ничего не думал и от этого сохранял в себе все достоинство и, позволим выразиться, все величие русского гражданина и русского просвещенного человека. Здесь и «ключ» к его неоцененности. Он всегда был горд действительными заслугами перед отечеством и перед обществом и чувствовал силу стоять на своих ногах, ни на кого не опираясь, ни к кому не прислоняясь, ни за кем не следуя и вообще не присоединяясь ни к какому чужому мнению. Он был всегда «в своих мнениях», достаточно вооруженных для самозащиты. «С волками не выл», а «жить» ему приходилось часто и долго «среди волков» (70-е и 80-е годы нашей «общественности»). И конечно, ему это не прощалось людьми такого склада ума и характера, как приснопамятный Ник. К. Михайловский и его многочисленное «окружение»... Последнее время Влад. Ив. Герье посвятил изучению и изложению предметов, которые можно объединить одною темою: как и какими лицами построялся европейский идеализм. Идеализм и сердечный (св. Франциск), идеализм и умственный (бл. Августин, Гердер и Гегель), идеализм и деловой (римское папство в золотой его век; французское политическое строительство). Все темы в высшей степени важны. Герье в значительной степени сам и в своей личности объединяет и подводит итог одной золотой странице русской истории XIX века, — именно кафедре всеобщей истории в Московском университете. После Грановского, Кудрявцева и Ешевского он является каким-то зрелым и естественным «заключением»... Их молодое волшебство слова и речи было слишком афористично и кратко; они не дали обширных трудов, примыкающих к главным темам всемирного идеализма, всемирной старательности, всемирного идеального строительства. Герье построил как бы «общее руководство» к этим разрозненным афоризмам, — как бы соединив валами и рвами отдельные бастионы, дал одну цельную «крепость». Таковы части его исторической трилогии: — «Блаж. Августин», «Западное монашество и папство», «Расцвет папской теократии» (печатается), — объединенные одним общим заглавием: «Зодчие и подвижники Божьего Царства». Такова только что появившаяся книга — «Философия истории от Августина до Гегеля» (Москва, 1915 г.). Такова его обширная и превосходная работа — «Французская революция в освещении Тэна» (1911г.). Последняя имела, кажется, большое влияние на понижение того болезненного, патологического жара, с каким русская учащаяся молодежь относилась к кумиру новой истории. Сделанная адвокатами, риторами и голодными, эта революция более разрушила, чем создала, — более «порвала кружев», чем сколько их соткала... Лично от Влад. Ив. Герье приходилось слышать, как много пришлось ему перенести упреков за критическое отношение к революции от старших своих сверстников и товарищей по кафедре, Чичерина и С.М. Соловьева (в именах могу ошибиться), питавших культ этого «просветительного переворота». Добрая и непреходящая сторона Герье, что он искал Вечного Света, а не просто Света. Он всегда хотел прочного и успокаивающего в истории, а не возбудительного и чего-то мелькающего. Сказать ли догадку нашу, — что «бедные Москвы», на которых он положил столько сердца и ежедневной суровой работы, внушили ему безмолвными взглядами и мольбы и благодарности эту мысль, — что «строит вечно тот», кто строит покой и утешение человечеству, а не раздражает его и не волнует эффектами, зрелищами, восторгами и разочарованиями. Впервые опубликовано: Иллюстрированное приложение к «Новому Времени». 1915. 13 июня. № 14100. С. 5-6.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) - русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|