| ||
|
В Государственном Совете вот-вот появятся виднейшие представители русской промышленности и торговли. "Нас очень мало пропорционально значению, занимаемому в России промышленностью и торговлею, но даже появление одного человека от нас, живого и деятельного, в высшем государственном учреждении уже многое может дать", — сказал уверенно один из них. Поживем — увидим. Во всяком случае — дай Бог. Уже сейчас чувствуется, как все оживает кругом, как Россия расцвечивается лучшими надеждами; и необыкновенно горько становится при мысли о том, сколько драгоценных лет было упущено в этом вялом, тоскливом прозябании старого бюрократического строя, который ухитрился даже такое учреждение, как Государственный Совет, свести к простому формальному существованию, без творчества, без инициативы. Уже теперешние новые члены Государственного Совета заговорили о творчестве; о том, что это будет тяжелая страда; о забвении сословных и классовых интересов и о службе только России; о том, что западный капитал цепко ухватил нашу дорогую родину, что он не захочет ее скоро и дешево выпустить и что, однако, бороться с этим нужно и нужно это одолеть. Добрые речи! Мы вообще уверены, что "капитальные" люди в России стали таковыми не "без ума" и что ум этот, крепкий, устойчивый, широкорасчетливый, может очень и очень поработать и на открывающемся перед ним поприще общегосударственной деятельности. Люди эти прежде всего — огромного практического знания России. А в нужную минуту к ним явится и вдохновение; вдохновение, может быть, не на красноречивое слово, а на дальновидное предложение и высокий подвиг. Нельзя вообще не заметить, что в настоящую минуту Россия ни в чем так не нуждается, как в забвении, по крайней мере временном, профессиональных, классовых и сословных забот и в напряжении всех сил ума и воли, чтобы вытащить самую "матушку свою", то есть эту Россию, из того невозможного положения, в какое она попала и в котором запуталась. "Вызволите Россию", а уж потом Россия, всем составом своим, подумает и о классах, и о профессиях, и о сословиях. Это надо помнить впереди всего. Минута наша — государственная. Надо спасти государство, государственность. Все прочее "приложится". Что касается Государственной Думы, то в выборщики ее кандидатов тоже значительно проходят купцы и фабриканты, и если в меньшем числе, чем как нужно бы ожидать и было бы желательно, то лишь потому, что торговые и промышленные люди позднее всех сгруппировались в особый союз. Все "интеллигентно-политические" партии уже действовали, открыли свои союзы, распубликовали свою программу и повели свою агитацию, когда торгово-промышленная партия только что "вылупилась из яичка": зато сродные ей партии, как союз 17 октября и партия правового порядка, как-то растаяли во время самой агитации, ничего не умели сделать и вообще более интеллигентно "болтались" и, кажется, "выболтались", между тем как купеческая и фабричная партия крепнет, становится на ноги. И если не теперь, то, может быть, во второй русский парламент она явится представленной именно так солидно, как это подобает "теперешнему положению в России промышленности и торговли", как выражаются ее представители, прошедшие в Государственный Совет. Около духовенства и крестьянства, это также основной столп нашего уклада. Купечество хоть и прошло высшую школу и доучивается даже за границею, однако, приуроченное в каждой единичной личности к "своему делу", унаследованному от дедов и отцов, к какой-нибудь фабрике в Ярославле, Иваново-Вознесенске или Шуе, к какой-нибудь "чайной торговле", пеньке или хлебу, оно не может освободиться от реализма русских условий и впасть в те "интеллигентные волнения", каких мы боимся, как кошмара, в будущем русском представительстве. Это уже не "интеллигент", который весь личен и только личен, до известной степени "без отца, без матери" и которого духовная родина столько же в Париже, Берлине или Женеве, как в Петербурге, Москве или Тамбове. Мы не делаем полного отрицания и этих интеллигентных людей, а только вводим всякое явление в свои границы. Интеллигентные люди, профессора, писатели, юристы, — особенно юристы, — тоже могут хорошо поработать для родины, могут многое выяснить, указать и посоветовать в правовом нашем укладе; наконец, мы и оттого не отрицаем "интеллигенцию", что ее личный, подвижный и живой дух решительно благотворен сейчас, в пору громадного обновления. Но мы только хотим ввести все это в границы, хотели бы видеть интеллигентов работающими между купцов, крестьян и духовенства, дабы они всегда ощущали это целебное трение о действительность, чтобы они построяли не в "безвоздушном пространстве", а на очень плоской и прозаической земле, где живет нужда, горечь, привычки и даже "предрассудки", даже они!!! Пусть интеллигенция со всем этим сочтется, все это примет во внимание, со всем этим несколько согласуется, и тогда все это более чутко прислушается и более мягко подастся в сторону работы интеллигенции. Вообще время теперь не делиться, а мудро приспособляться друг к другу. Россия выше и впереди всего: и кто ей ни послужит, она от всякого возьмет добрый плод. Промышленные и торговые люди ценны в будущем русском представительстве, как опять же основные выразители ее истории и всего нравственного, даже этнографического ее обличия. Это не "фантазия", минутно возникшая; не эпизод этого года; не впечатления от "последней забастовки": это — реальная Россия, как она есть и была века. Вот что ценно в наших глазах, и вот отчего видеть хорошо и основательно сплоченную группу торговцев и промышленников в Государственной Думе мы очень желаем. И группа эта не должна растериваться от неудач ближайших выборов и вообще этого года; да, мы уверены — она и не растеряется, не такие это люди. Вспомним, что в Москве, этом гнезде старого дворянства, с ее традициями Кутузовых и Багратионов, Волконских и Оболенских, купечество сумело сесть на первое место. Мы говорим о московском городском самоуправлении. Может быть, от этого примера не далеко отойдет назад или в сторону и общерусское самоуправление. И здесь частью старое и "боголюбивое купечество", частью нового фасона "коммерсанты", но без излишних прибавлений финансовых гениев из Израиля, займут солидные средние места, и займут так, — применяя остроту Гоголя, — что "скорее место под ними затрещит, нежели они полетят с места". Поживем — увидим. Впервые опубликовано: Новое Время. 1906. 19 марта. № 10780.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|