| ||
|
Известно, что лучшие медики, прослушав пятилетний курс медицинских наук на своем факультете и приступив к практической деятельности в провинции, чувствуют такие зияющие недочеты в своих знаниях, что просят об основании для них особых дополнительных чтений, которые они могли бы выслушать, временно приезжая с практики в университетский город. Окончившие курс на юридических факультетах становятся сперва «кандидатами на судебные должности» и «помощниками присяжных поверенных», где им показывают ведение дел и вообще продолжают их учить. Наши учителя гимназии сознаются, что весь первый год их педагогического труда проходит в бессильных опытах; и в течение долгих лет учительства они, совершенно параллельно ученикам, должны «готовиться к уроку», т.е. много и много прочитывать, обдумывать, чтобы назавтра дать урок удовлетворительно. Это положение вещей, тоже далеко неизвестное молодым людям на студенческой скамье, показывает, что четырехлетнего и пятилетнего курса учения, при больших университетских вакациях летом и зимою, положительно не хватает для основательного прохождения курса университетских наук. Этот курс скорее напечатлевается в умах слушателей, нежели основательно и органически входит в них. Дается студентам скорее «компендиум», т.е. сжатое сокращенное изложение самонужнейших научных данных, нежели развертывается наука во всем ее богатстве и цвете, во всех ее тонкостях. Известно, что германские профессора читают особые специальные курсы, дополнительные к университетским лекциям, у себя на дому. Они называются «privatissima» [занятия частным образом (лат.)] и содержат в себе такие подробности и тонкости науки, коих изложение совершенно невозможно перед обширною аудиториею менее подготовленных студентов. Наши русские студенты и могут быть подведены под рубрику этих «менее подготовленных». Все указанные стороны университетского учения показывают, что наука в них усваивается далеко не так полно, как было бы желательно и возможно. Недостаточна подготовка слушателей. Недостаточно самое время учения. Недостаточна и общая, и специальная начитанность студентов. Что взял студент в университете, он разнесет по России. Конечно, он собственник своего знания и прежде всего сам понесет последствия и недоученности, и переученности своей. Но если мы возьмем больных, лечащихся в городской больнице, лечащихся по селам у земского врача; если мы возьмем маленьких гимназистов перед лицом ведущего урок учителя, то мы не можем не заметить, до чего ученое богатство вчерашнего студента есть в то же время богатство всей России, а ученая его бедность есть бедность русского народа. Студент есть собственник своего научного багажа, но только наполовину. На другую половину он напоминает собой праздничный пакет, посылаемый в глухую провинцию из столицы работающим там человеком. Пакет этот может нести в себе дорогую весточку, ценный подарок, а может быть совершенно пуст. Университет есть умственное сокровище всей России, основание которого да и содержание поглотило бездну национального труда и средств. Вот сумма данных, над которою всякий юноша-студент может задуматься среди той серии «проклятых вопросов», которая терзает его ум. Все обычные «проклятые вопросы» как-то отвлеченны. И хоть решение их или «нерешимость», конечно, интересны, но лишь с точки зрения личного душевного комфорта. Но кроме личного душевного благополучия есть уже фактическое благополучие миллионов русских людей, которые живут и не доживут до тех вершин света, в которых эти вопросы ставятся и решаются. Они — в вечной тьме. Об этих-то «темных людях» и следует вдвинуть «проклятый вопрос» в вершины сознания, но не под углом того отвлеченного его решения, что в темноте этой «кто-то виноват», а в форме вопроса: не виноваты ли мы сами и не складывается ли темнота этого народа, между прочим, из недочетов нашего собственного учения? Умный, деятельный, отлично выученный доктор «на месте», учитель в гимназии, член или председатель суда, судебный следователь — как, приходя в провинцию, они оживляют все собою! Каждый студент, в годы учения своего, должен рассматривать себя как подарок народу, подарок полноценный или легковесный. Мы верим в глубокое благородство русского учащегося юношества. Нам достаточно указать на этот вопрос, а как оно его решит, мы предоставляем это его уму и его совести. Времени и так мало; наука бесконечная практическая для народа работа вся обусловлена усвоением науки. Вот сумма данных, из которых предстоит сделать выводы. Мы упоминаем о чрезмерной продолжительности университетских вакаций, гораздо большей, чем продолжительность гимназических вакаций. В гимназии рождественские каникулы тянутся две недели, в университете не менее трех. Лекции открываются 1 сентября, уроки в гимназии — 15 августа. Простора времени, т.е. незанятости, в университете всегда больше. Нормально бывает в день четыре лекции, а уроков в гимназии пять, хотя способности сидеть и внимательно слушать, конечно, у 18-летнего молодого человека более, чем у 13-летнего мальчика. В германских университетах есть и летние семестры лекций, у нас на лето университет совершенно бывает закрыт. Прибавьте к этим огромным промежуткам незанятого учением времени еще случайное замешательство в университетской жизни, перерыв лекций — и вы получите впечатление огромного простора, который в смысле науки есть чистый убыток. Подарок народу все тает, обесценивается. А народ жаден и духовно голоден... Впервые опубликовано: Новое время. 1903. 10 апреля. № 9732.
Василий Васильевич Розанов (1856—1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|