| ||
|
Возмутительно высокая цена книжки* (80 коп. за 22 страницы текста!!) не мешает отметить ее как одну из самых прекрасных, самых верных, самых полезных книжек. Коротенькое содержание насыщено и даже пересыщено смыслом, который везде нов, нигде не затаскан. Не можем здесь реферировать книжку, но дадим из нее ряд выдержек, по которым читатель может оценить целое. ______________________ * Педагогическая библиотека, издаваемая К.И. Тихомировым под редакцией Королькова. — «Школа и характер» д-ра Фр. В. Ферстера. Перевод с немецкого, директора с.-петербургской шестой гимназии Г.Г. Зоргенфрея. Москва. 1910 г. ______________________ «С нравственно-педагогической точки зрения религия незаменима, и никакая прочная культура совести недостижима без культа религиозных мистерий» (богослужений). «Укрепление воли и изощрение совести имеют особенное значение в наше время, когда появилась философия «по ту сторону добра и зла», а среди молодежи повсеместно увеличивается число преступлений». «В огромной школьной толпе совершается то же, что и в толпе взрослых: как в последней страшно трудно бороться за свои убеждения и не подчиниться жажде социального одобрения, так и среди школяров господствует трусливое подчинение царящему в данный момент общественному мнению их класса». «Следует приучить молодежь к храброй, сознательной борьбе против всякого рода внутреннего лишения свободы, к борьбе со страстями, ленью, трусостью и даже боязнью. В школе не должно быть места слабости, попустительству, но это должно быть соединено с самым почтительным отношением к личности, к человеку». «Каждую свою работу ученик должен производить не из страха, не из честолюбия, не по сознанию обязанности, извне положенной, а соединяя эту работу с культурой своей личности и с развитием своей воли». «Изощренный интеллект без чуткой совести создает лишь Мефистофелей». «Нравственное воспитание тем важнее, что человек, чем более он только интеллектуально образован, тем легче вырождается в самое неумеренное и дикое из всех существ» (заметка еще Аристотеля). «Уже античный мир, предписывая настоящему философу тяжелый аскетический искус, совершенно ясно понимал этические условия всякой действительно свободной деятельности рассудка и знал, что сначала надо освободиться от своего субъекта, чтобы объективно мыслить. Кроме того, неподкупное влечение к полной истине является прежде всего потребностью не интеллектуальною, а моральною». Поразительно по истине и новизне следующее мнение знаменитого естествоиспытателя Дюбуа-Реймона, приводимое Ферстером: «Новейшее естествознание отчасти обязано своим возникновением христианству. Страшная серьезность этой религии дала в смене веков человечеству ту меланхолическую, идущую вглубь черту, которая сделала его более способным к кропотливой работе исследователя, чем легкомысленная жизнерадостность язычников. Вселив в человеческую грудь горячее стремление к безусловному познанию, христианство заплатило перед естествознанием свои прежние грехи»... «Впрочем, уже Жозеф де-Местр как-то подчеркнул, что как раз точные науки новейшего времени питаются этическими силами, созданными христианской культурой: безграничное терпение и тщательность, добросовестность и выдержка в самом малом, без чего точные науки никогда не могли бы развиться, высшая определенность и точность ради самого дела, — этого всего языческий мир еще не знал. Поэтому расцвет точной науки является постепенно созревшим плодом тех (христианских) культурных подготовительных работ»... Да... терпеливые работы супругов Кюри над открытием радия, может быть, имеют предпосылкою себе ночные «бдения» (молитвы, службы) средневековых монахов... Все связано!.. Нет случайного в мире. Разве не монах-алхимик открыл порох, а другой монах, почти нашего времени, Секки, написал лучшую книгу о мироздании, полную философии и вдохновения, -«Единство физических сил». Вспомним еще Фарадэя: сектант маленькой протестантской секты по рождению, он посещал ее «молитвенные собрания», когда уже стал всемирно знаменитым физиком... Действительно, серьезность христианства толкнула христиан ко всему серьезному, чем гордятся семнадцать веков Европы! Из приведенных выдержек читатель видит дух и направление книжки: она идет «против течения», того грустного течения, которое объемлет нас со всех сторон. Она полна пафосом героического и зовет школу к задаче: оставив односторонность только умственного воспитания, только пичкания сведениями изо всех наук, устремить главное внимание на создание в детях, юношах, девушках героического характера, самоотверженного, самостоятельного, вполне личного. Это вполне возможно: ибо именно никто, как дети, не мечтателен, никто, как дети, не полон тайного, застенчиво скрываемого поклонения героизму! Школа омещанилась, школа наша страшно омещанилась: ее сделали духовные мещане, ее ведут духовные мещане, она ведет юношество к мещанству. Ее призыв — не «в гору», а «в болото». Все это само собою сделалось: школа отразила в себе целый век, а «век» минувший поклонялся мещанишкам-божкам, от жирного Карла Фохта до «директора философского департамента» Герберта Спенсера и до жалкого заморыша, истощившего себя над книгами, — писавшего «Историю цивилизации в Англии», в которой он не только не понимал ничего, но и ничего не видел. Нельзя энергично не повернуть к великим умственным личностям XVII века, века Паскаля, Лейбница, Ньютона, с их великою физикою, с идеями «предустановленной гармонии», с языком, каким написаны «Penses» и «Provinciates» [«Мысли»... «Письма к провинциалам» (фр.)]. И все же за книжку не следовало брать так дорого: но может быть, такие серьезные книги не идут? Впервые опубликовано: Новое время. 1910. 20 сентября. № 12401.
Василий Васильевич Розанов (1856—1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|