| ||
Всегда нужно быть почтительным к начальству. Эту истину твердо помнит "Речь". Все сейчас пишут о Толстом, а она не только пишет, а посылает своего сотрудника к некоему "сановнику" с запросом об отношениях Толстого к церкви и как на оные смотреть надобно. Его высокопревосходительство в ответ неопределенно вещает: — Это вопрос серьезный, очень серьезный... Смерть Толстого не может не отозваться болезненно в каждом русском сердце... Не давать выхода этому чувству само по себе уже большая ошибка.
Ну, конечно, с одной стороны, нельзя не сознаться, а с другой стороны, должно признаться. Либеральные сановники всегда себе верны. Но почтительный репортер не унимается. — А как вы смотрите, ваше высокопревосходительство, на запрещение панихид?
Положим, "каноны" тут ни при чем. Но его высокопревосходительству простительна эта сановная рассеянность, тем более что еще неизвестно, к какому вероисповеданию принадлежит само это превосходительство, столь дружественное "Речи". * * * Впрочем, поневоле приходится обращаться к любезности сановников, когда собственные сотрудники пишут так, что уж лучше бы они не писали. Г. Мережковский, напр., в том же № "Речи" совсем утонул в риторике. В Толстом у него воплотился "Дух Земли" (с больших букв, разумеется). "Лицо его — лицо человечества". В эту минуту мы испытываем то, чего никогда никто из людей не испытывал. Сколько умирало великих сынов человеческих. Но никогда еще взоры всего человечества не устремлялись так на одного человека; никогда человечество не чувствовало так, что умер сын его возлюбленный, сын человеческий. Удивительная эта легкость, с которой наши "неохристиане" пересыпают свои статьи словами и изречениями из Евангелия, обычно применяемыми лишь к Христу. Сейчас их применяют к Толстому, завтра будут применять к Чехову, послезавтра — к Философову. "Украшение стиля". А когда "спохватятся", начинают "смягчать": Мы также знаем, что все его величие перед величием Единого Сына Человеческого ничтожно. Если знаете, зачем же суесловите? И почему такое "шатание мысли"?: Веруем, что малейший в Царствии Божием наречется, может быть, большим, чем он. Только "может быть"? А "может быть", и наоборот? Неизвестно, что и как. И только одно ясно: мудрено писать в наших "левых" газетах на "неохристианские" темы. Искупительное "может быть" всему поперек становится. Впервые опубликовано: Новое время. 1910. 10 нояб. № 12452.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|