В.В. Розанов
Роковая филологическая ошибка

Серис биди Шамаим — скопец волею Божиею.

I

25 октября, т.е. с небольшим месяц назад, присяжные Рязанского окружного суда вынесли обвинительный приговор над 83 мужчинами и женщинами, «принадлежащими к изуверной мистической секте скопцов», основанной в 60-х годах XVIII века Кондратием Селивановым. В архиве Министерства внутренних дел лежат груды «дел» по поводу этой секты, а медицинский департамент того же министерства предпринимал специальные анатомические, физиологические и психопатологические исследования этого опасного сектанства (напр. академика Пеликана). Менее обширны и научны, но зато гораздо более многочисленны попытки богословского ее опровержения. Между тем, так как секта представляет собою церковно-религиозное увлечение, ошибку которого предстояло бы показать, то, очевидно, центр дела заключается именно здесь.

Дух секты подготовлялся и слагался с первых веков христианства. В обширном исследовании академика Пеликана собраны все факты еще древнего самооскопления, которому подвергали себя не только простые верующие, но даже священники в III и IV веках; и там же приведены постановления вселенских соборов, запрещающие это уродование себя, с всегдашнею ссылкою на божественное заповедание: «плодитесь, множитесь, наполните землю». Самооскоплению подверг себя даже великий, хотя не во всех частях учения признанный, учитель церкви, — Ориген. Однако это были разрозненные и частные случаи личного увлечения. Секта скопчества, как определенное учение и определенное, связанное между собою, скопище людей, существует единственно в России. И в этом виде это наше русское скопчество возникло и держится на буквальном понимании и буквальном следовании словам Спасителя, записанным в 19 главе евангелиста Матфея. Вот это место:

«Говорят Ему (Иисусу) ученики Его: если такова обязанность человека к жене, то лучше не жениться.

Он сказал им: не все вмещают слово сие, но кому дано.

Ибо есть скопцы (в греческом тексте Евангелия ευνoυχoι), которые из чрева матернего родились так.

И есть скопцы, которые оскоплены от людей.

И есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царства Небесного.

Кто может вместить, да вместит».

Секта основана на предпоследнем стихе. Приведем его по-славянски, гречески и латыни (официальная католическая вульгата): «И суть скопцы, иже исказиша сами себе, Царствия ради Небеснаго»; «Kαί εί σίν εΰνoυχoι, oίτινες ευνoυχισαν έαυτoυς δίά τήν Bασιλείαν τoν Oΰρανoΰ»; «Et sunt eunuchi, qui se ipsos castraverunt propter Regnum Caelorurn».

Все попытки богословов истолковать этот стих, обегая скопчество, не привели ни к чему и полны бессильных натяжек. Они сводятся к трем категориям:

1) Стих этот «нужно понимать духовно». Спаситель говорил «не об анатомическом и физиологическом оскоплении, а о духовном». Оно «и выражено Церковью в институт монашества», — далее которого, в исследовании словам Иисуса Христа, никто не должен и не вправе идти. Последователи Селиванова пошли далее, — и за это судятся и осуждены.

2) Есть Божественная заповедь: «Плодитесь, множитесь», и человек сотворен «по образу, по подобию Божию». Человеческое тело ни в целом, ни в части не подлежит, поэтому, ни уничтожению, ни калечению: это есть грех религиозный и общественное преступление.

3) В Ветхом Завете, в Синайском законодательстве, содержится прямое запрещение скопчества в словах: «скопец и каженник (полускопец) в сонм Господень да не входит». Так как Ветхий и Новый Заветы единомысленны, то и в Новом Завете ничего подобного настоящему скопчеству не может содержаться.

Натянутость и прямо неверность объяснений этих усматривается сразу:

1) Слово «εΰνoυχoς», как и латинское «castraverunt», не оставляют сомнения, что говорится о чем-то именно анатомическом. Говорится о телесном, о хирургическом или, по крайней мере, ломком. Не мог Христос, говоря нечто понятное ученикам Своим (они Ему не возражают, не недоумевают, выслушав Его), говорить об институте монашества и об обетах монашеских, возникших несколько веков спустя. Предыдущий стих: «оскоплены от людей», и вслед за ним сейчас: «оскопили сами себя для Царства Небесного», не оставляет сомнения о тожестве терминов в обоих предложениях; а в первом случае («оскоплены от людей») он неоспоримо имеет смысл оперативный, хирургический (евнухи при дворах восточных деспотов).

2) Институт монашеский требует обета вечного воздержания от «плодитесь, множитесь», т.е. все равно им требуется «искажение, искалечение» физиологическое. Но что за орган без функции? С испразднением функции должен испраздниться и он — как источник бессильного и запрещенного раздражения, раздражения греховного. «Если соблазняет тебя око твое — вырви его, если соблазняет тебя рука твоя — отсеки ее»: это также заповедания божественные. Душа выше тела; религия — выше социального порядка; церковь — сверхнатуральна; и не апостол ли Павел, лучший истолкователь Христа и христианства, определил все учение Бога-Слова, как «юродство миру», которое представляется «для эллинов безумием и для иудеев соблазном».

3) В Ветхом Завете предписано и обрезание, а в Новом — оно отменено. Тем более могли «прейти» слова: «скопец и каженник в сонм Господень да не входят».

Остается, по-видимому, только четвертое объяснение — самих скопцов.

II

Оно и возникло.

Но потому, что данное место не было правильно филологически объяснено, и переводом как на славянский, так и на русский язык греческого текста: «διά τήν Bασιλείαν τϖν oΰρανϖν», ему было придано назначение цели: «для Царства Небесного», «Царства ради Небесного». Цель предполагает усилие, импульс, влечение, идеал: и через таковой перевод всем, читающим этот текст, была сообщена уверенность, что Сын Божий, «пришедший грешные спасти», положил скопчество (εΰνoχoι) гранью этого «спасения»; указал на него как на средство избежать физиологического отправления, — которое, по качеству этой избегаемости, уже само собою почувствовалось и назвалось «грехом». По новизне этой заповеди и некоторых других еще. сравнительно с Ветхим Заветом, все учение И. Христа и именуется самою церковью — «Заветом Новым».

Поразительна небрежность ученых, или какой-то умственный самогипноз их, по которому они не обратили внимания, что греческий предлог διά, когда он употребляется с винительным падежом как в данном случае (δά τήν Bασιλείαν), указывает не цель, а обстоятечьство причины. Читаем в общеупотребительном «Греко-русском словаре» проф. Вейсмана: «διά предлог, с винительным падежом означает причину: через, вследствие, по причине, по, от». Разница не только огромная, но для истолкования данного места — колоссальная! И. Христос указывает не идеал, не стремление, а делает третье объяснение бывающих в мире случаев скопчества, помимо двух первых: 1) «от рождения», 2) «от людей». Не с иным значением предлог этот, при винительном падеже, употребляется и у евангелиста Матфея, в местах, которые не оставляют сомнения, что тут говорится не о цели, а об обстоятельстве причины:

В главе 17, стих 20: «по неверию вашему», «διά τήν άπιoστία ν ΰμϖν».

В главе 24, стих 12: «по причине умножения беззакония (διά τò πληθυιθήναι τήν άυoμίαν) во многих охладеет любовь.

Таким образом, слова о скопчестве, смутившие Селиванова и последователей его, смутили их неверною тенденцией в передаче (цель, идеал), и не могут никого смущать, если их передать соответственно значению предлога: «διά»: при винительном падеже:

«И суть скопцы, которые сами себя сделали скопцами... вследствие (по причине, от)... Царства. Небесного».

Можно сделать, в некоторое извинение переводчикам, предположение, что они уклонились от точного, по букве и грамматике, перевода данного места вследствие того, что в причинном смысле оно представляло для них неразрешимую темноту. Уму их не вырисовывалось никакого наглядного случая или обстоятельства, в реализме которого речение: «Сделали сами себя скопцами от Царства Небесного» — получало бы на себя свет и для себя смысл. Между тем оставить читателя при чтении такой книги, как Евангелие, перед набором слов, для самих переводчиков не заключающих никакого смысла — они смущались. И они дали цель, перевели «для» — собственно, чтобы дать какую-нибудь мысль вообще.

Предлежало обратиться к тщательным историческим изысканиям. В ту древнюю эпоху, когда слова были произнесены и ученикам Христа, очевидно, были понятны, не существовало ли каких-нибудь особенных и почти технических понятий, нам уже теперь чуждых, а в то время ходячих, которые связывались бы с выражением «δία τήν Bασιλείαν τϖν óυρανϖν» и с частями этого выражения. Что такое «Bασιλεια?» что такое «Оΰρανоς» до Коперника, с дней которого так опустело и обездушилось все в звездах?

«Термины «Царство Небесное» и «Царство Божие», — говорит проф. кн. С. Н. Трубецкой в книге «Учение о Логосе», — имеет безусловно одинаковый смысл, так как на языке того времени постоянно говорили Небо вместо Бог, точно также как и употребляли другие выражения, чтобы избежать произнесения Святого Имени. Напр., «я согрешил на Небо и перед тобою» (Луки, 15 гл., стих 18); книжники обычно клялись «Небом», говорили «Небесное Имя» вместо «Божие Имя», «небесный страх» вместо «страх Божий». Таким образом, в выражении «Царство Небесное» разумеется не сфера, в которой пребывает Бог, не Престол Божий, а «Сидящий на нем» (Матфея, гл. 23, ст. 22). Далее, в еврейской литературе того времени «царство» означает не страну, а правление, власть, владычество. Так, напр., один из сеферитов Каббалы, т.е. одна из сил Божиих, называется Малкут — «царство» («Вασιλιχή» Филона). В еврейской литературе можно найти целый ряд подобных примеров: «Господь подчиняет Израиля Своей власти («царству») против воли его»; «кто читает ритуальную утреннюю молитву, шема, тот принимает на себя иго царствия Божия».

Так говорит знаток еврейской литературы именно этой эпохи, когда слагалось учение о Логосе в среде палестинских и александрийских иудеев и в тот самый век, когда Иисус Христос произнес не поддающиеся нашей угадке слова о скопчестве: «δίά τήν Вασιλείαν τϖν Оΰρανϖν». Если же выражение «Царство Небесное» употреблялось взамен «Царство Божие» (чтобы не произносить Священное Имя), и самое слово «царство» имеет значение не пространственное, а — волевое, властительное, — то и текст: «и суть скопцы, которые сделали сами себя скопцами... по причине, по обстоятельствам, от... Царства Небесного», прочтется так: «и суть скопцы, которые сделали сами себя скопцами от воли Божией», или «по причине воли Божией», или «по обстоятельствам воли Божией», «по Божьей воле».

III

Чтобы понять, каковыми могли быть эти скопцы, о которых говорит И. Христос ученикам Своим так просто, как бы это было что-то наглядное и общеизвестное в то время, нужно обратиться к величайшим подробностям еврейской бытовой, уличной жизни I века до и после Р. X. Необозримую и единственную сокровищницу в этом отношении представляет собою Талмуд. В нем действительно мы находим (трактат «Иевамот») упоминание фактов и еврейских понятий, дающих полное уразумение данного темного места в Евангелии от Матфея. Не забудем, что, по свидетельству древнейшего историка церкви, Евсевия (Eus, III, 39), Евангелие это было написано по-еврейски, хотя сохранился только его греческий перевод: «Матфей на еврейском языке написал изречения, которые каждый истолковывал, как мог». Евреи различали три вида скопцов: 1) «серис хамма» — «солнечный скопец»: это были люди, от рождения страдающие полным и непоправимым мужским бессилием. Термин «солнечный», занесенный в Талмуд, необыкновенно любопытен своею чрезвычайною древностью: известно, что еще египтяне поклонялись Солнцу (священный город — Гелиополис), и параллельно в то же время они поклонялись аписам (особенным быкам), временным и земным воплощениям не столько божественной в нашем смысле, сколько именно солнечной силы, силы производительности. «Солнечный скопец» был противоположный полюс такого аписа: он был вовсе лишен производительной силы, не имел в себе нисколько «солнца», «искры Божией» (по-нашему), «небесного луча», «небесного огня» (по-египетски). Таковых-то «солнечных скопцов» раввинистической литературы Христос и имел в виду, поставив их естественно на первом месте, как исходную точку и основной природный факт вообще всего явления скопчества: «иже от чрева матерняго родишася тако». 2) Вторую категорию составляли «серис адам» — «скопец от (руки) людей». Таковы были несчастные еврейские пленники (или иначе попадавшие в рабство) у сирийских, ассирийских и египетских владык. Их оскопляли для несения дворцовой службы. Евнухи составляли такую же важную принадлежность туалета женщин древности, как это и до сих пор мы видим на Востоке. Там женщина не появляется в торжественных случаях иначе, как окруженная этими уродцами; и чем она богаче и знатнее — тем их больше. Евнух не был вовсе только страж целомудрия: безобразием и уродством своим, и именно физическим и специально в половом отношении, он оттенял и усиливал блеск физической и даже специальной половой красоты девственниц и жен. От этого их было вообще много, — хотя для охранения целомудрия явно не нужно более одного или двух; и особенно много их бывало на свадебных празднествах, т.е. на людных, когда конечно нечего было беречься посягновения на невинность!! Это был убор невесты; черный бархат, на который положена белая жемчужина*. У евреев подобного явления никогда не было, не только вследствие прямого запрещения Моисея («скопец и каженник в сонме Господень да не входит»); но и главным образом вследствие общего и непреклонного устремления всей библейской жизни, законов, пророчеств к исполнению: «оплодотворяйтесь, размножайтесь, наполните землю». 3) Третья категория: «серис биди шамаим» = «скопец волею небес»; эта именно последняя категория и составляет наш quaestio vexata. Но уже по упоминанию в Талмуде, т.е. в школьной книге, очевидно, что в скопчестве «волею небес»,«δια την Вασιλείαν τϖν Оΰρανϖν » не содержалось никакого нового понятия, вводимого впервые Иисусом Христом в противоположность всему духу Ветхого Завета, а упоминается какой-то бытовой факт ветхозаветной жизни. Какой?

______________________

* В одной из сказок «Тысячи и одной ночи» (к сожалению, я не помню — которой) передается следующий красивый эпизод. Евнухи окружают верблюда, на котором едет купленная на базаре красавица,—для гарема их господина. Скучая дорогою, она шутит с ними, неизменно в презрительном, издевающемся тоне. Случилось им проезжать грязным местом; и вот красавица, быстро сняв с пальца бриллиантовое кольцо, швырнула его в самое грязное место грязи и крикнула евнуху: «Подними!» Евнух повиновался. Тогда она объяснила ему: «И вы все тоже, что эта грязь; а я среди вас — как это бриллиантовое кольцо. Как кольцо еще лучше сверкает, когда мы его видим в грязи: так я кажусь еще прекраснее и царственнее, когда нахожусь среди вашего безобразия». Сила — среди бессилия, дары плодородия — среди бесплодия, оазис и вода — среди высохшей пустыни: вот в чем лежит пафос «восточных евнухов».

______________________

Множество страниц Талмуда посвящено рассмотрению всяческих случаев «возможности» и «невозможности» брака между такими-то и такими-то лицами; и особенно они тщательно взвешиваются, когда дело идет о браке священников и первосвященника. Как известно, священник и первосвященник не могли жениться: 1) на вдове, 2) на разведенной и, наконец, 3) на «лишенной девства». Описывая всевозможные случаи «препятствий к браку» между первосвященником и израильтянкою-девицею, Талмуд упоминает «муккат-эц» — «раненная деревом», каковою была девушка, лишившаяся признаков девства и не от насилия, и не по своей воле, а — по несчастной случайности наткнувшись на сучок дерева. Таковая теряла право на брак с первосвященником. Аналогичное несчастие могло произойти и с мужчиною, юношею, мальчиком; и, действительно, в одном месте Талмуда описан параллельный случай: «Рабби Иосе сказал: был случай с одним израильтянином из Кефар-Менори. Он взошел на вершину камня и, поскользнувшись, упал, причем раздавились его ядра (NB: случай абсолютно тожественный с тем, что делают над собою наши скопцы); сохраняется ли за ним обязанность по смерти бездетного брата вступать в левиратный брак с его вдовою или он должен выдать ей халицу» (нечто вроде развода)?

Вот эти-то последние случаи скопчества по несчастию, известные в законнической литературе того времени и составлявшие предмет будничной судебной практики, и разумелись И. Христосом, когда он перешел к третьему виду оскопления.

И. Христос, Который сказал: «Волос с головы человеческой не падает без воли Божией», вводил в последнюю и все категории кажущегося для нас случайным. Сюда входят не только случаи механического повреждения, как при падении на острый камень, но и случаи вываливания органов, напр., рак соответственных частей. Все это — «по воле Божией», а не «от чрева матери» и не «от человек». И в нашем разговорном языке при встрече, напр. с человеком, который при одном здоровом глазе не имеет вовсе другого (выткнут и вытек, а веки его закрылись), вполне возможен диалог, где будут упомянуты все категории повреждения детородных органов, исчисленные И. Христом и исчислявшиеся в Талмуде; будет употреблена та же манера речи:

— «Что же у тебя это, от роду»? (= «суть бо скопцы от чрева матернего»).

— «Нет». — «Так, верно, кто-нибудь тебе его выткнул?» (= «и есть скопцы, которые оскоплены от людей»). — «Нет, и этого не было». — «Но как же это произошло? ведь не сам же ты его себе выткнул?» (= «и суть скопцы, которые сами себя сделали скопцами»). — «Сам выткнул». — «Но как? каким образом? при каких обстоятельствах» (= διά)? — «Шел ночью: запнулся и упал в поле: а тут коряга — и сучок прямо и прошел в глаз. Света Божия не взвидел». — «Какое несчастие!» — «Воля Божия...» (= «Власть небес», «Вασιλεία τϖν Оΰρανϖν» — по терминологии древних евреев).

В грубые удельные времена Руси, когда мстительные князья ослепляли один другого (Василько Ростиславович), при виде лишенного глаза слепца (аналогия скопчеству в сфере зрения), и возможен был именно троякий вопрос и ответ о слепоте (= скопчество):

1) слепорожденный,

2) ослепленный от руки людей,

3) ослепший впоследствии и сам, по несчастию, по судьбе, роковым образом; как мы иногда говорим о смерти: — «Волею Божиею помре».

Христос, едва назвал два вида скопчества, «от чрева матери» и «от людей», даже не мог не назвать непременно и третьего вида, ибо ученики Его поставили общий вопрос о безбрачии. Он же сказав, что остаются безбрачными только те, «кому это дано», перечислил, «кому» именно «дано». В нашем переводе опять употреблено неосторожное слово: «вмещают», как бы указующее на идеал, на зов к «вмещению». И, вообще, в переводе, через оттенки выражений, проведена действительно тенденция скопчества, евнушества (конечно — анатомического, ибо другого никакого не бывает, по крайней мере при Иисусе Христе не было), отнюдь не бывшего в словах Спасителя, говорившего о нем в изъявительном наклонении, а не через conjunctivus, optativus или imperativus. Ведь не обвинят же Христа переводчики, что Он, не употребив повелительного наклонения, скрыл всю полную мысль Свою от учеников, дабы не испугать их сразу; и, однако, -оставил в словах Своих нечто, что поздних последователей Его, при естественно нарастающем в веках фанатизме, привело бы к оскоплению.

«Διά τήν Bασιλείαν Oΰρανϖν», «по власти Небес», «правлением Небесным» — особенно было почти уличным, ходячим выражением, было молвою в ту эпоху, когда о каждом вновь родившемся спрашивали: «Под какою звездою он родился? Какова будет его судьба». «Небеса» определяли судьбу человека, счастливую или несчастную, от рождения и до могилы, включая и все варианты этой судьбы: преждевременную смерть, несчастное ослепление или вот такое оскопление при падении на острый камень. Еще Валленштейн (самый уже поздний отзвук древней всеобщей веры), запираясь в ночи с телескопом и гороскопом, искал о себе τήν Bασιλείαν τϖν Oΰρανϖν. «Правление Небес» — это буквально, как понимали «звезды» в Сирии: в Вавилоне, в Гелиополисе и Мемфисе, и решительно во всех промежуточных меньших странах зависимой культуры, — какова была и Галилея. От того ученики, стоявшие среди толпы «учителей закона», заговоривших со Спасителем о разводе, выслушав о скопчестве с прибавкою этого διά τήν Bασιλείαν τϖν Oΰρανϖν — ни о чем не недоумевают; и не от того, как утверждают «изъяснители», что они сразу же догадались, что дело идет о вожделенном (для изъяснителей) монашестве или что они равнодушны были к закону Моисееву и даже Божию («оплодотворяйтесь, множитесь»), но потому, что везде, и на улице и в школах, слышали об этом «серис биди шамаим» — «скопец по воле Небес», «по роковому случаю и несчастию».

Что касается последних слов Спасителя: «могий вместити — да вместит», то ведь мы знаем сплошное письмо харатейных и всяких других древних рукописей, где не было ни прописных букв, ни так называемой «красной строки» наших типографий; а у евреев слова даже не отделялись одно от другого ни малейшим промежутком. Писалось слово к слову сплошь. Была не речь, а масса букв, которую только читающий через остановки голоса разделял на слова. Если «могий вместити — да вместит» слить только с последним стихом в речи Спасителя, где говорится о «скопцах, которые сами себя сделали скопцами для (?!!) Царства Небесного», — то и получится буква в букву наше селивановское скопчество, от которого некуда деваться и можно увильнуть только при крайней плутоватости души. Но слова эти надо печатать с новой строки, дабы у читателя и мысли о подобном идеале, как исшедшем из уст Христа, не могло зародиться. В этом виде, как новый и самостоятельный стих, он будет естественно заключать всю речь Спасителя о разводе (исходный пункт речи), не относясь вовсе к скопчеству. И в самом деле, ну как начать «вмещать», напр. «скопчество от чрева матери», или кто захотел бы «от людей» быть оскопленным? («вмещать» указывает на идеал, на возможное и даже должное «хотение»)!? Явно, что «могий вместити — да вместит» не относится вовсе к исчислению видов скопчества, каковое исчисление и описание и сделано все в изъявительном наклонении, без малейшего сообщения ему волевого, желательного оттенка; а относится к словам о разводе, где прямо выражено Спасителем желание («нельзя разводиться иначе, как по вине прелюбодеяния»). На смущение учеников, что при таковой новой и трудной обязанности мужа к жене, лучше избегать брака, Христос, смягчая заповедь, и сказал: «могий вместити — да вместит». Т.е. «Моя воля, чтобы по иной причине не разводились; и кто ее может исполнить — да исполнит». Это — идеал, а не закон, как и всюду в учении Иисуса Христа.

Замечательное это объяснение слов Христа о скопчестве принадлежит не мне, а было в 1901 году сообщено мне, в частной переписке, мещанином города Тулы Ив. Коноваловым. Именно, в книге своей «В мире неясного и нерешенного» я указал, что Христос, говоря о скопцах: «иже исказиша себе Царствия ради Небеснаго», говорит явно о чем-то общеизвестном в то время, ибо не вызывает словами Своими ни волнения, ни нового вопроса у учеников: когда столь страшное дело, как самооскопление, должно бы было вызвать и страх, и смущение, почти отступничество от Христа (ведь евреи-ученики не так, как мы, помнили о заповеди размножения!). Фарисеи, «блюстители закона», при таковом учении Христа, могли бы на нем одном основать свои обвинения Его: и если мы ссылаем в Сибирь скопцов, если Селиванов-немощный, без особых протестов общества, был у нас заточен, то, очевидно, первое провозглашение самооскопления «для достижения Царства Небесного», и притом провозглашение его Тем, Кто нарекал Себя Сыном Божиим, «пришедшим исполнить волю Отца», «исполнить закон, а не нарушить его» — должно было вызвать среди чадородного и чадолюбивого Израиля невообразимую бурю! Как бы то ни было, не виденный никогда мною этот Ив. Коновалов, исходя из общеизвестности и очевидной нестрашности для учеников слов о скопцах, которые «сами себя сделали скопцами для Царства Небесного», и сделал почти все те разыскания, какие я изложил здесь, и разъяснил впервые это темное и опасное место. Разъяснение так ясно, что не оставляет о себе ни малейшего сомнения. Вместе с мистическою и поистине страшною сектою скопцов, этим, увы, другом и соседом нашего монашества, — падает, правда, и единственное в Евангелии место, на которое оно само опирается. В исследовании «Догматические основы христианского аскетизма» П. Пономарева (Казань, 1899 г.), в главе второй, где автор, после разных «введений» и «предварительных соображений», переходит к настоящему «догматическому основанию» этого почти универсального в историческом христианстве духа, он указывает, что таковым служат слова, записанные в 19 главе у ев. Матфея; «И суть скопцы, иже исказиша сами себе Царствия ради Небеснаго». Все великое отступление монашества от социальной, родовой, племенной, народной жизни и есть это «исказиша сами себе»; а высокое положение его в иерархии церковной, властительное и законодательное, основывается на том, что такое трудное «искажение» будто бы совершается «для Царства Небесного», т.е. ради избавления от «греха», для «спасения души» и связанного с этим «рая», «райского блаженства».

На это... идея гороскопа! страх евреев произносить «Священное Имя»! и несчастный перевод предлога διά. «Ослеп, наткнувшись на сук»! «сделал сам себя скопцом, упав на острый камень»! «воля Божия, православные»! И никакого «райского блаженства», — как это очевидно и из самого плана сотворения человека Богом, «по образу, по подобию Своему», — не последует за умаление или лишение какой-нибудь части в этом «подобии». Религия духа, нравственного подвига, сострадания к ближнему, под влиянием этого неверного перевода, не могла не свестись и действительно свелась к усилиям то тонкого, то грубого, то косвенного, то прямого «искажения» себя: если не анатомического (Селиванов), то физиологического, бытового, житейского (монашество). И покачнулся на сторону весь столп христианства...

Конечно, скопцы ничего не узнают об этих моих строках. Ведь это все темные мужики. Но если дело настоящего к успешного «исправления веры», «приносящего плод» миссионерства, драгоценно нашей Церкви, да и государству, положившему неисчётные усилия на одоление секты скопцов (см. громадные работы комиссии, результатом которой было сочинение академика Пеликана) — важно радикальное ее искоренение, то нужно непременно поднять «дело о скопчестве». И чтобы оно стало общеизвестно именно среди самих несчастных скопцов, введенных в заблуждение несчастным переводом предлога διά и полным непониманием данного места самими переводчиками, — нужно, чтобы истинное понимание этого места, теперь не опасного и не могущего никого ввести в заблуждение, распространилось среди сектантов через самих же сектантов! Ведь кто лучший распространитель избавления от заблуждения, как не сами же столь фанатично заблудившиеся в нем! Вот почему, в видах миссии, я не могу не посоветовать вернуть из ссылки невинно сосланных туда (кто же виноват? не они же? они только читали и исполняли! вина — в переводивших без разумения!) по приговору рязанского суда; и «дело» это официально следовало бы поднять Министерству внутренних дел, потребовав вторичного рассмотрения его перед присяжными заседателями, чтобы все было громко, ясно (сектанты должны услышать все!), и назначив от себя эксперта и защитника. Пусть государство защищает государственное, а миссионерство (если оно и в этом случае решится настаивать на обвинении) пусть защищает свое. Теперь война и все глухи к чему-нибудь, кроме ее. Но и «дело Христово» чего-нибудь стоит; чего-нибудь стоит судьба даже 80 сосланных человек; и, наконец, пора избыть полутаростолетнюю тревогу России. Ибо раскольники, читая столь явное место и веруя в Христа не так, как мы, но с рыданием и биением кулаком в перси... и не могли, не в силах были остановиться перед «искажением», которое физиологически и монашеством требуется; а они прибавили только анатомическое «искажение», как и мы все ампутируем ставшие бесполезными и вредящие органы, не подвергаясь за это ссылке в Сибирь. За что же их преследовать? И кто их преследует? Те именно, которые неверным переводом «ввели их во искушение»...

Назад! И — пересмотр всего дела! Конечно, если ползает хоть и полуизуродованная, на четвереньках, как-нибудь, русская совесть по русской земле.

1905 г.

Василий Васильевич Розанов (1856—1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века.