| ||
|
Ю. Колемин. Римский духовный цезаризм перед лицом Соборной Православной церкви. Ответ православного христианина итальянскому августинцу Аврелию Пальмиери на его полемический труд "Theologia dogmatica orthodoxa (Ecclesiae graeco-russicae) ad lumen catholicae doctrinae examinata et discussa. Florentiae. 1911 г.". С.-Петербург. Издание И. Л. Тузова, 1912 г. Католицизм бросает свои штурмы на Россию, и бросает их на нее так же, как на Индию, Китай, Японию, с этим же высокомерием к низменному умственному уровню покоряемых духовно стран, их населения, их жителей... Штурмы идут именно на Россию, а не на церковь нашу, которая могла бы им дать отпор и дала уже отпор (в лице Хомякова главным образом). Они обходят армию покоряемой или воображаемо покоряемой страны, прокрадываются в сельское население, пробираются к блуждающим женщинам, у которых много парусов и ни одного руля, вкрадываются к "гонимым", сектантам, торопливо и охапкой "одобряя" все их мнения и особенности, но без всякого серьезного внимания к этим особенностям, т.е. опять же без внимания к лицу и достоинству человеческому... И везде католицизм идет, презирая тех, к кому идет. И везде он тащит одинокую, слабую, отставшую, отделившуюся от стада овцу, которая блеет, - не зная, куда повернуть голову. Тут он храбр, в потемках, в закуте, в нашептывании на ухо мужику или женщине. И удивительно как труслив на площади, где при дневном свете идут в облачениях архиереи и иереи крестным ходом, и гремит октава протодиакона, и заливаются наши милые хоры, и народ без шапок истово крестится, и образа наших "Богородиц" в золоте и жемчуге, и славный, добрый православный звон (вслушайтесь в колокола, какие они у нас добрые)... И "хоругвеносцы", шатающиеся под тяжестью хоругвей, в их золотых бахромах... Идет крестный ход... И около него брадатые ученые, тоже кое-что знающие и кое-что читывавшие, мурлыкают под нос: - Добре! Добре! Ни у кого, как у нас!! Ни у кого вот этой славной доброй веры, веры дневной, веры ясной, веры без ночных колдований и околдовываний души человеческой, без тьмы и мрака, без ворожбы и чернокнижничества... Тут все добро. Что тут не добро? Недостатки человеческие? Так они у всех! Недоделанность многого? Так ведь на то и история "в будущее", что Господь хочет вечного сотворения, на каждый год велит быть новому урожаю. Но решительно, решительно во всем православии, ни в едином самом неосвещенном уголке его, ни у единого самого худого попа его, нет ни одной заранее решенной лжи перед людьми, перед толпою, миром, и нет же ни единого тоже заранее решенного худого замысла против этого мира людей. Фактических ошибок и фактических грехов - сколько угодно! Принципиального, "по сознанию" - ни одного! И вот отчего так громки голоса в крестном ходе. И большие ноги в больших сапожищах твердо ступают по грязи и по камням. И все глаза ясны, а голоса все чисты. Чистая совесть! Спокойная душа! Высшее счастье человека на земле, - оно дано, оно есть в православии; в этой воистине "детской вере", о которой Спаситель сказал, поставив дитя среди премудрых книжников и фарисеев: "Истинно, истинно говорю вам: если не умалитесь и не станете, как это дитя, не внидите в Царство Небесное". Вот отчего можно всю жизнь "немножко воевать с православием", ворчать всю жизнь около него, казалось бы, на все в нем сердиться и раздражаться, а как "возьмет за ребро", т.е. если кто скажет: "Ну, так переходи же в другую веру", то при таком зове для понимающего почувствуется такой ужас, с каким не сравнится ни казнь и никакое личное несчастье. Человек при "переходе из православия" (я говорю об умных и глубоких душах, не о "балаболках") почувствует, что он впадает во что-то неизмеримо горшее всякого личного бедствия, выйдя из мирового, и притом единственного, оставшегося на земле, света и вступив или, вернее, "оступившись" в мировую бездну, провал, гибель и ужас. "Где есть плач и скрежет зубовный и неугасимый огонь". Да что толковать, дело ясно. "Ад" Данте - высшая поэма католичества. "Потерянный рай" Мильтона - высшая поэзия протестантства. "Выше" не было; да ни у кого и не брежжится в уме, чтобы когда-нибудь, хоть через тысячи лет, католичество сказалось возвышеннее, глубже, всеобъемлюще, чем в "Аде". И протестантство - чем в "Потерянном рае". Но "скрежет зубовный" - и здесь и там! Великий плач души! Несчастье!! Обе поэмы говорят о каком-то страшном несчастии, именно о "провале", "ужасе" и "темноте".Что такое??! Православному это даже непостижимо! Под "Богородицами"-то? Около Иверской и Почаевской? За широкими спинами наших иереев и архиереев?! "У нас ничего не провалилось". Что у нас "ничего не провалилось" - это такое же "дважды два" в душе русского, такой же "дневной свет" перед его глазами, такой же "свет совести" у человека попивающего, но не изменившего жене, не обокравшего отца, не предавшего своего товарища, как... у католиков и протестантов налично присутствие, что, при полной трезвенности и даже вегетарианском столе, они как-то странно и непостижимо изменили "всему дому", "поругали честь дома", не то "сестру выдали за богатого старика", не то "подделали духовное завещание батюшки", не то занимаются и практикуют "тайное вытравление плода"... Мы говорим примерами, аналогиями. Что-то худое и страшное, чему нет имени, чего существа нельзя уловить, что везде и нигде, - случилось в западных исповеданиях; что носится в них как запад и дух, хотя и не имеет для себя уличающего документа. "Документ" - в поэмах, в поэзии! Вот что не обманывает, что не умеет лукавить. Именно потому, что поэзия - это есть правда! И "правда" - потерянная невинность у протестантов (Мильтон). Ад и "скрежет зубовный" у католиков! (Данте) * * * Оттого у нас "смазные сапоги хорошо скрипят" и ничьих душ в тиши и ночи мы не стараемся "выкрасть". "Мы дети честных родителей и воровскими делами не занимаемся", - вот наш ответ на самый тон католической и разной баптистической пропаганды, всегда с запахом какого-то поразительного пройдошества, прямо неприличного в порядочном дому. "Порядочные люди" и "дети хороших родителей" прямо такими делами не занимаются. Украл ли хоть одно японское дитя епископ Николай? Он весь прям, он весь - дневной. Ну, а католики в Москве и Петербурге, около старообрядцев и с вывеской над моленной иезуитского ксендза: "Православно-кафолический храм"? Господа, вы покорили весь мир, но у вас крапленые карты. Милые друзья, у вас Гумбольдт и Либих, но вы как-то ужасно нехорошо выдали сестру замуж, и, сказывают, бедная удавилась. Говорю аналогиями. А у нас колокола звонят, что сестра наша в добром замужестве, что родителей мы почитаем, за ученьем детей строго досматриваем, живем "на свои средствия" и домик у нас ладненький, ну, хоть и не без "историй" в этом дому, когда или хозяин "не в разуме", или детишки "завели какую-то кутерьму". Господа католики и протестанты, - идите в честный бой! Не смейте у нас шастать по далеким заборам, по задним дворам, ходить "с черного хода"... Прямой вам ход на парадное крылечко, снимите галоши в передней, входите в зал и раскладывайте ваши книги: перед вами Хомяков, Гиляров-Платонов, Константин Аксаков, двое Киреевских. Вот, пожалуйста, опрокиньте их, эту нашу защиту и крепость, и уж тогда можете проходить и дальше и захватывать в невод хоть всю челядь, и "женщин", и детей, и староверов, и белорусов... Пока же вами этого не сделано, все плоды вашего прозелитизма не могут быть рассматриваемы на Востоке иначе, как кража человеческих душ и отнюдь никакая не победа. А крадут от бессилия; крадут от неправды: и самый способ ваших успехов говорит о каком-то извечном вашем поражении, безнадежном в собственных ваших сердцах. * * * Смелым языком написанная, книга г. Ю. Колемина* против Пальмьери оттого именно и смела, и открыта, что автор - энтузиаст Хомякова, а нам приходилось неоднократно наблюдать, что всякий, вошедший в мышление Хомякова и дополнительно Гилярова-Платонова, становится навсегда неуязвимым для какой бы то ни было полемики католической или протестантской... "В мыслях папистов, - пишет автор на стр. 276, - царствует бедственная немощь, они не способны понимать ни что такое церковь, ни что такое вера, ни что такое человеческая совесть, ни что такое церковное пастырство, ни что такое церковная администрация". И такой тон чего-то верхнего, какого-то высшего яруса мышления, господствует во всей его смелой книге, направленной против первого теперь ученого авторитета в католической церкви, который с благословения папы еще Льва XIII предпринял обширный труд - изложение православной догматики "сквозь наш (католический) свет", коего пока появился первый Том, плод десятилетней работы. И когда вдумываешься в этот укор Колемина, не находишь его ни резким, ни слишком расширенным. Действительно (и это первый Хомяков разъяснил) католики утратили самый нюх, самое осязание всех решительно составных элементов церкви и религии вообще, впавши давно в извращение (по одному указанию автора - еще в V веке!) самого духа и самой сути христианства. Ну, вот немного, ну, кое-что: ______________________ * Автор книжки, написанной на испанском языке и изданной в Мадриде: "Luz dе Oriente. Khomiakoff". Madrid, 1912, - чиновник министерства иностранных дел, служивший 11 лет в Мадриде при русском посольстве. ______________________ 1) Христос есть единый и вечный и никем не заместимый Глава церкви; это учит Восток. Нет, глава церкви есть папа, избираемый конклавом кардиналов, - в коем желания австрийской дипломатии до известного предела и в точно оговоренных нормах имеют велящее или запрещающее значение. Таково мнение католиков, не одного, а всех!! Для русского просто дико колебаться в выборе мнения, т.е. которое, наше или католическое, истиннее! Термин vicarius Christi, "викарий Христа" (на земле), появляется уже с V века в римских писаниях, формулах, претензиях и с V века до ватиканского собора, объявившего папу "непогрешимым" "ex cathedra" [с кафедры, с амвона (лат.)] возрастает неодолимо, все охватывая, все себе подчиняя. Для нас это просто дико, и дико без всяких рассуждений, - спор папы с Христом, претензия его сесть на престол Христов! Папою (в X веке) была даже баба! Папами бывали даже атеисты, притом об атеизме своем заявлявшие ("Мы надеемся достаточно насладиться нашим понтификатом", - возгласил один избранный папа, снимая кардинальскую шляпу и надевая папскую тиару)... Папами были прелюбодеи (Борджиа)... Папами бывали убийцы (отравления врагов)... Пап бывало одновременно по нескольку, и притом все наличные взаимно проклинали друг друга и отлучали от церкви... Таковы факты истории. Между тем "непогрешимость", провозглашенная на наших глазах, имеет смысл вовсе не "на будущие времена", т.е. не тот смысл, что после "нашего определения и впредь папы будут непогрешимы"; всякий новый догмат предполагается скрыто уже лежавшим в прежних догматах и теперь лишь "выясняемым", и потому вовсе не "папы" только будущие нарекаются "непогрешимыми", а нарекается "непогрешимым" само папство, самая эта должность и сан, "вот тут у нас, в Риме"; и, конечно, объявлены "непогрешимыми" все папы от апостола Петра (лже-предположенного первого епископа в Риме) до Пия IX!! "Непогрешимость" и явный, доказанный, очевидный "грех"!!! Это возмущает не только престарелого богослова, но и самого зеленого нигилиста. Просто это - вне совести и здравого смысла! Продолжим дальше сравнивания. 2) Пасение пастырями овец, иерархами душ человеческих, должно покоиться на любви, опираться на любовь, быть проникнутым любовью. Этому учит Восток. - Нет: должно покоиться на авторитете, учат католики, и должно со стороны пасомых выражаться в немом повиновении, в слепой покорности, в нерассуждающем исполнении приказанного! Опять для русского нет колебания, что избрать, где истина. 3) Религия - от души, из души, для души. Душевность веры - все в ней. "Душевность", - т.е. целый собранный мир человека, без разделения его на разум и сердце, на совесть и рассуждение. "Как говорит душа", "что велит душа": вот закон, метод, путь, посох; вот и порох, и компас в вере. - Нет, говорят католики: "решение" всякого вопроса есть "умозаключение" о нем: и в вере, как и в ведении, последняя инстанция и высший судия есть Разум. Для русского опять это дико: и дико не после долгих рассуждений, а сейчас! прямо! "по усмотрению"! 4) "Где же истина на земле? церковная истина?" Католики отвечают: - "У кардинала, провозглашенного конклавом и одобренного австрийским министром иностранных дел в "папы". Русские просто отвечают на это добрым смехом и говорят формулу, неизмеримо более сложную и мудрую: - Истина, как ее сейчас сказать бы словом, не ясна еще, не ощутима; ее нельзя взять рукой, указать пальцем, выговорить по-русски, по-болгарски, по-гречески, по-римски и немецки. Все это "выговариваемое" - приблизительно и неполно. Но истина есть, и ею живет человечество, без нее бы сгибло. Где же она? Везде и нигде, рассеяна в самой жизни, оставаясь в ней неуловимою, как неуловима и неопределима сама жизнь. К истине "прилежит" всякий человек, - папа больше мирянина, но и мирянин, однако, тоже "прилежит", а иной папа вовсе не "прилежит"... Все - не по форме, все -по существу. Вот эта "сама жизнь" и содержит полную истину, и ею светится, ею кормится, ею напояется и поддерживается... А папы, епископы, иерархи, суть только "свидетели истины"; в церковной жизни и верующем народе они суть "свидетели веры", ее зрители и выговариватели, с ролью пассивной, с обязанностью к осторожности. Иерарху - первое мнение, первый голос: но только - пока он не "отступает". Иерархи на Флорентийском соборе "отступили": но не повлекли вслед себе истины, а истина сейчас же сбросила их с иерархического престола. "Человек - все", - учение папистов. "Человек, у которого все, - и есть "папа", с одобрения австрийской дипломатии". "У одного Бога - все: а мы, люди, и папа, и все, - несовершенны, грешны, слабы. Вся наша сила - в смирении, правда - в признании, что все -кривы. И в вытекающей отсюда личной потребности для каждого - быть осторожным, несколько нерешительным, не рваться вперед, не порываться выше всех". "Осторожнее, осторожнее!" - кричат русские, кричит все православие! "Вперед! Вперед! Ведущий - все знает!! Он - папа! Он уже одобрен министром иностранных дел в Вене"*. ______________________ * По правилу конклава - папою не может быть избрано лицо, о котором со стороны апостолического престола (Австрия) было предварительно заявлено определенное неодобрение. Это - "привилегия в католической церкви", данная за вековые перед папством услуги австрийскому государю, т.е. вообще - австрийскому правительству. ______________________ * * * Вот положение, и спор, и колебание, взглянув на которое скажешь с г. Колеминым: "У папистов - все темно". Колемин так и ведет полемику в этом духе, что католицизм есть некоторая анти-вера, что самое представление о "церкви" в Риме уже очень рано Утратилось и что на месте светской империи Августов, Траянов и Антонинов там возникла духовная империя, со всеми качествами и дерзновениями языческой империи, но поставя над собою крест, начав ссылаться не на Corpus juris civilis, а на Евангелие и перерядив римских преторов и легатов в священническое облачение... Но духа всего этого не изменив!! И вышел "папа" - задрапированный император, с его "авторитетом", "всемирностью" и проч. и проч.; с его аппетитом "округлить земельки" (Папской области), насажать всюду "своих людей" и родственников (непотизм, - история семьи Борджиев), побольше увеличить фиск, выдумать еще "обложение" народов, какую-нибудь еще 11-ю "лепту вдовицы" и 2-й "динарий Петра", хорошо принять послов, пышно отправить своих послов и, главное, главное! (суть императорства) не допустить где-нибудь на земле 2-й духовной империи, задушить всякого претендента, всякого соперника и расти все во власть, власть, власть!!!
- "Власти!!!" А где же Христос, униженный, поруганный, распятый? Оглядывается мир: - Нет Христа! Ужас проходит по миру: "Как нет Христа?" - Есть vicarius Christi... "вице-Христос!!". "С нами крестная сила", - крестится православный мир, напуганный и трясясь, как в лихорадке. Да ведь Христос пришел именно унизить всякую земную власть, всякую земную претензию... Всякую человеческую гордость он смирил... И, напр., в России, Царь прямо "боится Бога", и даже счастлив "бояться Бога", ставит в гордость себе "бояться Бога..." Все "боятся Бога...". Да. Но вот папа, очевидно, не боится Бога... Не "боится ли?" Неужели??!! Действительно не боится: и в этом - все догматы, весь дух, вся суть католичества. Человек "не боящийся Бога", которому бояться Его запрещено, и в этом суть его сана: и он - распорядитель всего миропорядка, "до религии относящегося"... Вице-Бог... А в сущности - император. Император, "как Бог на Земле"... Императорствующий в таинствах... Императорски "прощающий грехи"... Императорски "благословляющий на войну"... Императорски "овладевший ключом Петра"; и отныне впускающий со штампом своей "империи" в Царство Небесное, ко Христу и Богу... - Если не "император" и его "да", - к Богу не пройдешь: вера всего католического мира. "Император" причащает... "Император" исповедует... "Император" служит обедни... Ходит в крестном ходе: нет, его несут в крестном ходе! Как икону, и больше даже всякой иконы! Мир склоняется! Короли склоняются! Короли бывали изгнаны из царств за сопротивление этому императору... Калигула? Гелиогобал? Что за процессия? Что за безумие? - Нет, - папа! История же их есть и "История Церкви". Как церкви??!! Христовой? "Изгнанных правды ради", "нищих", "миротворцев"... Нет. Параллельной "Христовой Церкви"... Это - церковь славных... Это - церковь богатых... Это - церковь сильных... Властвующих... Гремящих... - Которых ведет всех Христос? - Вице-Христос, vicarius Christi, с V века. Как же? А обиженные? Униженные? "Изгнанные правды ради" и в тысячный раз драгоценные - "миротворцы"? Кто же с ними? - Никого. Никого у всего бедного, скорбного, болящего, отвергнутого. - Никого. Это безрелигиозное царство. Это одна эмпирия. Факт без головы. История без смысла. Просто это экономические рабы богатого и славимого царства, которые живут, и умрут, и еще народят деток, и детки тоже умрут, т.е. сперва поработают на "царство Христово" или "вице-Христово" и умрут или издохнут... Все равно... Бессловесные, и о них нет слова. О, какая темь! О, какое отчаяние! Так вот откуда "Ад" Данте, и "Потерянный рай" Мильтона, и циничный яростный бунт отброшенных рабов, сбрасываемых в могилу рабов, некрещеных и безблагодатных, каковое восстание и бунт именуется - "революциею" и рядом "революция"... Теперь-то все изъяснилось, когда мы видим, что на месте "Царства Христова" стало царство... вице-Христово... Да уж не имеем ли мы "вице-религию"?.. Она! Она! * * * И вот отчего весело скрипят сапоги на Востоке. Весело звенят наши колокола. Пушкин пел прозрачные песни... Весело на Руси. Церкви наши раскрашены. Как Христово яичко раскрашивает и разрисовывает мальчик деревенский. У нас "Царь боится Бога"... И иерархи церковные "боятся Бога"; а чтобы "еще меньше о себе думали" - дан им обер-прокурор. Если он даже и "римский воин", то ведь и Христа вел и сторожил "римский воин". Уж назвался "груздем" - полезай "в кузов". В Христовой "иерархии" славы и не полагается, не будет. "Все всех меньше", и "все всех боятся"... Что делать. Мальчик с Христовым яичком поднимает голову, крестится и говорит пугливо: "Как бы Боженька не убил". И все этого боятся. И пока этого боятся и сидят один смирнее другого, у нас "церковь Христова", а не вице-Христова. Скудно снаружи, а на душе весело. Но ведь Христос и основал церковь скудных, церковь для "скудных"... Так и поживаем. И наше "кой-какое царство веры" зато никогда не рассыплется... Впервые опубликовано: Новое время. 1913. 7 марта. № 13285.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) - русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|