| ||
|
Как-то работает у меня на дому столяр в праздник. Разговорились. — Я не шел по вашему письму до праздника, потому что по будням занят в мастерской у хозяина. Сегодня же работы нет — и я пришел. Разговорились о заработке. Получает 1 р. 75 к. в день, посуточно. — Если бы не праздники, можно бы еще жить. У меня жена и трое детей. Но, вот, посчитайте этот месяц: четыре воскресенья, да на позапрошлой неделе был праздник, да на этой два праздника. Семь дней вон. Ровно неделя. И получу я в этот месяц за три недели, за 21 день. А кушать за стол мы садимся каждый день все тридцать дней. В самом деле, ежедневно надо есть! Людям на жалованье и вообще не на поденной плате обычно и в голову не приходит, на что же есть в праздник, когда в праздник не работаешь! Тогда много писалось в газетах об обилии у нас праздников, и я передал ему впечатление. — Праздники милы гулящему человеку, кто дом и детей забыл. Ему предлог к гульбе. Ни жена, ни старший в семье, ни трезвый сосед от трактира не удержат: "Я гуляю потому, что праздник". Тут сам Бог велел, сам поп сказал. А трезвому человеку и кто при совести — зарез. — Вот как?! — Сами посудите... И он стал пересчитывать цены съестного, цены хоть самой плохонькой одежонки, стоимость комнатушки, похожей на хлев. — Совсем душно. Я трезвый и жена трудящая. И получаю ничего себе. Но съели праздники работу и хлеб. Задумался я. В самом деле! И неужели же кому-нибудь не очевидно, что пышность церковная, выразившаяся в убранности года праздниками, в вечном звоне колоколов, таком особенном и сочном накануне ко всенощной и в самый день праздника к обедне, что эта пышность и величавость связана с нищетою и убогостью народною, что она отнимает хлеб у детей?! Неужели же "в угоду Богу", что дети остаются без хлеба? Неужели красится тем церковь, что "в праздник" на неделе мужики и мастеровые сидят, как ягодки, по трактирам, с красными лицами и помутневшими глазами? То-то "радость Господу"... И это подсказывают священники, авторитетно подтверждает епископ вологодский Никон, член Синода, когда-то издатель народных "Троицких Листков". Рассказ работавшего у меня столяра так мне впал в душу, что я начал зло выискивать: да где настоящая причина обилия праздников? Их так безобразно много, напр. в августе, что, как бывший учитель, я знаю, что невозможно бывало приступить к серьезным занятиям до сентября. Нужно заметить, что праздник не только виноват собою, но он, подобно как выпавший зуб расшатывает всю челюсть, весь остальной ряд зубов расшатывает, портит вообще всю рабочую неделю, не давая установиться хорошему рабочему настроению души, т.е. прилежному, внимательному к работе, заинтересованному в работе, ровному, стойкому. Праздник не как "необходимый отдых", седьмой день после шести рабочих есть разврат, тунеядство, разбой перед Богом! Не только лежит в пределах права Государственного Совета и Государственной Думы, но и лежит на их совести, лежит на них обязанностью, - позволю сказать грубо, ибо груба сама тема, — вышибить оглоблею из быта народного эти лицемерные цветочки, разъевшие народный быт и народный труд; эти сиденья по кабачкам "в память усекновения главы Иоанна Крестителя", или эту гульбу в трактире "в память Успения Божией Матери"! Просто язык не поворачивается, душа не поворачивается, чтобы сказать, что мы такие дни "празднуем", что церковь указала "праздновать" дни величайшей скорби и содрогающего ужаса для христиан! Ведь во время, когда устанавливалось это, и все 900 лет потом народ был совершенно безграмотен, и в 90 процентах не понимает значения праздников. Расспросите — и убедитесь. Он знает только, что вот настал "праздник", что "будет обедня" и потом весь день работать нельзя, а стало быть, позволительно гулять, да и что же делать темному человеку в нерабочее время, как не гулять? И вот, в память того, что отрезали голову Иоанну Крестителю, русский народ не работает, гуляет! Просто — богохульство произнести это! Не отнекивайтесь, не фарисействуйте, что в этот день он "молится" и "предается религиозным размышлениям". Так как за 900 лет духовенство не выучило народ даже церковной печати, что сделали муллы, раввины и старообрядческие начетчики для своих, то никаким "размышлениям" народу невозможно предаться, а возможно предаться только вину и гульбе. Это духовенство отлично знает, и "косить глаза" на веру и молитву нечего. Право вмешаться Государственному Совету совершенно есть: он оберегает народный труд, трудовой порядок недели, и сюда духовенству так же невозможно вмешаться, как Государственному Совету невозможно вмешаться в годовой круг церковных служб. Вот это единственно и подлежит ведению и компетенции церкви, духовенства, Синода: какую церковную службу, в каких ризах, с какими особливыми возгласами и песнопениями оно обязано само совершать в такие-то числа таких-то месяцев. Вот его обязанность, и она здесь кончена. Что касается того, трудовой или не трудовой это будет день, служебный или не служебный, присутственный или не присутственный, будут ли в этот день мужики пахать, лавочники торговать, казначейство и почта действовать, суды и канцелярии заседать, — то церкви ни малейшего до этого дела нет, ни малейшей в этом ее компетенции нет, ни малейшего права об этом судить или в это дело вмешиваться она не имеет. Праздников как отдыха Бог установил 52 в году. Остальные "праздники" суть рабочие дни, и в то же время церковно-воспоминательные, т.е. они воспоминаются церковью, отмечаются церковною службою, но без непременного присутствия на ней рабочего люда, служебного, занятого, а довольствуясь присутствием тех многочисленных других членов семьи, бабушек и дедушек, детей, вообще женщин, которые могут часа на два отлучиться из дому, не причиняя помехи ничему. Так должно проводиться большинство теперешних годовых праздников: они должны проходить совершенно незаметно для улицы, толпы, для массы, для народной жизни. Затем праздники Рождества и Пасхи должны праздноваться не неделями, а тремя днями каждый, — не более. Сюда можно присоединить такие пышные и многозначительные в народной жизни дни, как весеннюю Троицу; но подобных пышных и украшенных дней не должно быть более десяти в году. Это — наряд народный: пусть он останется, но без малейшей тенденции к возрастанию. Все же прочие якобы "праздники", а на самом деле грустнейшие дни, вроде дня усекновения главы Иоанна Крестителя, вроде Успения Божией Матери, наконец, дни — памяти святителей церковных, страдания мучеников, должны ограничиться именно памятью, воспоминанием, а не прогулом и разгулом. Вне работы эти дни могут быть проведены только от 7-8-9 час. утра до 10-12 дня (ранняя и поздняя обедня), и с 12 часов дня должно все стать на работу в мастерских, фабриках, канцеляриях, в учебных заведениях. Духовенство, если оно религиозно и ревностно, пусть прочтет на литургии этих дней, вместо проповеди, краткое житие этих святых или что-нибудь яркое и поучительное из их творений; тут можно постараться, подумать и выбрать. Вот тропа для усердия церковного, — а не то, чтобы народ гулял! Оздоровление народное нужно пролить прежде всего в народный труд; и начать поправлять труд нельзя и думать, не исправив трудового года. Поправить же трудовой год только и можно, выдернув эти расшатывающие трудовую неделю "ничего неделанья" дни среди недели, которые вкрались в нее под разными предлогами. Это — дело государства, дело — страны! Страна не может допустить вмешательства сюда духовенства, которому принадлежит только править службу в эти дни. И именно тут "разрыва между церковью и государством" не произойдет, потому что и народ теперь настолько развит, что поймет, что праздностью Богу не угодишь! В этом отношении застращивание и угрозы епископа Никона должны быть, говоря канцелярским языком, "отстранены за недостаточною обоснованностью", а попросту говоря, как пустые. Впервые опубликовано: Новое Время. 1909. 15 марта. № 11856.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|