| ||
|
В городах, местечках, на больших дорогах, в столицах, около железнодорожных поездов, в кредитных учреждениях и мелочных лавочках идут стрельба, угрозы и грабежи. Отнимают даже по 25 руб., забирают "выручку". Знакомая картина Кавказа, как о нем читала Россия за все последние годы; читала, удивлялась и презирала. Без сомнения, впечатление "неусмиренного и дикого Кавказа" мы производим теперь на всю Западную Европу. Да и в самом деле, у нас наступает что-то подобное феодальному разложению, которое для Западной Европы пришло с падением Римской империи. Власть центральная ослабела. И всюду объявилась своя власть. Всюду какие-то подземные темные союзы, кружки, кружочки, то с прописанным паспортом, то без прописанного паспорта. Легалыцина и нелегальщина перепутались. Выдвигается все, что смелее, что дерзостнее; все скромное прячется, не находя законной защиты. Какая-то побитая градом нива, полная зерна, а кверху торчат пустые колосья с осыпавшимся зерном, — солома. Вот-вот август, начало ученья. Кто будет учиться? Грустный ответ переходит в многоточие... Да и как учиться среди этой сумятицы? "Свет" России начинается тьмою; пока ожидаем света, перестукаемся до крови головами в кромешной тьме. Со всех сторон злоба, клевета, неумолимое заподазриванье, явная и бесстыдная ложь. Создалась и развилась "освободительная" реторика, такая же напыщенная, ломаная и бездарная, как в тех "одах", какие были высмеяны И.И. Дмитриевым в его "Чужом толке" и после умерли разом. Но наше время бедно сатирою и смехом, и в бездарной печати этот ложный пафос расползается сальным пятном. В средние века было явление под именем "кухонной латыни" — специальная литература на римско-готфском языке. У нас какая-то идет "кухонная свобода", в которой ни зерна не осталось от благородных освободительных идей. Уже все так перепуталось, что стало неотделимо, неразличимо. Несомненно, из городских отбросов и совершенно фантастических недоучек развилось нечто вроде итальянских bravo, убийство из искусства переходит в мелкое ремесло, в ежедневный заработок голодного, алкоголика или вообще человека с претензиями на удовольствие. Во всех газетах постоянно пишут: "Преступник скрылся", "стрелявшего не удалось захватить". Если "не удалось захватить" и вообще "не удается захватить", то и нет риска. Газеты все читают. Всех эта "неуловимость" соблазняет. Стреляют не новички. Тут видна профессия, опыт, "наторенность" привычной руки и привычных, очень умелых способов укрываться. Видно ремесло и опытный план убийц, bravo. Люди, "делающие свободу" через браунинги, без сомнения, не рискуют драгоценною особою сами, а "решили использовать в целях движения" этих занимательных субъектов. Из хорошего куша на "освобождение" процент отсчитывается работнику — bravo: и, право, иначе как такою "сознательною организациею" невозможно объяснить этот слишком ловко покатившийся ком повсюдных грабежей. Что-то похожее на систему, на план. Ведь та же полиция, те же сидельцы винных лавок, те же буфетчики на вокзалах были и раньше. Отчего же раньше не было этой системы, этой линии, как бы удобной всеграбящей машинки? "Хитрая механика" — вспомнишь старую книжку. К инстинкту зверя прибавлена явно некая "интеллигенция", как, в другой части, к дезертирству и буйству солдат прибавлен красный флаг. Впервые опубликовано: Новое время. 1906. 26 июля. № 10907.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|