| ||
|
В рассуждениях о нравственном законе и о разных ярусах человеческой нравственности Вл. Соловьев остроумно замечает, что первою ступенью добродетели и добропорядочности является вежливость и с человеком, который ей не научился или ее не применяет, было бы совершенно бесполезно рассуждать о морали, о христианстве, об евангельском законе любви к ближнему и т.п. "Прежде умой руки и умой лицо, а потом уже будем говорить о Боге" — так я перефразировал бы эту важную мысль Соловьева. И, Боже, сколько теперь развелось господ "с Богом", но "без мыла", и от них только зажимаешь нос и сворачиваешь в сторону. Стоит только вспомнить знаменитого Сопоцко (вы не знаете?), который громко на всю Россию кричал, печатал, что он не умывается, и вместе каждого чуть-чуть знакомого человека, даже встретив на улице, приглашал говорить с ним о Боге. Был в Мукдене, теперь в Иерусалиме, и оттуда, и отсюда шлет (печатные) письма, что он не умывается. Бог с ним. Я хочу поговорить об ялтинской истории, наделавшей шуму во всей печати. Все помнят, как епископ волынский Антоний сравнил русских священников и русское образованное общество с "тюрьмой каторжников", выражая желание лучше видеть этих последних на будущем русском церковном соборе, нежели представителей от иереев и профессоров духовных академий. Вообще "владыки", как будто чем-то раздраженные теперь, начинают говорить тоном, который пробуждает мысль не столько о Боге, сколько о мыле. Не успело еще русское общество опомниться от пафоса волынского епископа, как все газеты облетели слова, написанные (в резолюции) епископом таврическим и симферопольским и обращенные к ялтинским священникам: "Ялтинское духовенство зажирело; излишне сыто. Оно выдвигает вместо настоящих и законных нужд фальшивые нужды, выдуманные нужды. Ялтинское духовенство свои нужды высасывает из пальца". Все это — в ответ на постановления пастырского собрания местного духовенства, где оно обсуждало вопрос о том, на какие нужды церковной жизни должно быть обращено внимание на предстоящем всероссийском церковном соборе. Собрание это было подобно всем, какие происходили в последнее время везде в России, и было так же открыто и официально, как они. Считаем совершенно ненужным входить в обсуждение постановлений этого собрания, так как постановлявшие — священнослужители и законоучители — люди зрелые, правоспособные, да на то и собраны были, во исполнение Высочайшей воли о подготовительных мерах к Собору, чтобы что-то "обсуждать" и о чем-то "постановлять". Повторяем, священники — не малолетние, не гимназисты, не "улица", и по существу их мнения отвечают сами за себя; общество имеет право вмешаться только в дикую форму, какую получило все дело, и где оно усматривает и не может не усмотреть просто угнетение человеком людей, епископом — священников: одна из страниц печальнейшего антагонизма у нас между духовенством черным и белым, монашествующим и церковно-служительным. В "Крымском Курьере" перечислен целый ряд кар, разразившихся над членами этих пастырских съездов: "1) Алуштинский священник Николай Зорин отрешен от должности, и ему воспрещено служение. Он с семьею оставлен без куска хлеба. 2) Ялтинский протоиерей о. Петр Сербинов переведен в Алушту, на место Зорина: это — ссылка. 3) Ялтинский благочинный о. Василий Попов лишен благочиния. 4) Священник Сергей Щукин уволен от должности. Оставлен без службы, т.е. без куска хлеба. 5) Законоучитель ялтинской гимназии отец Георгий Челнов также увольняется с запрещением священнослужения. Тоже без куска хлеба, с клеймом "запрещенного попа". 6) Псаломщик Хаджиков смещен. Остальные участники собраний получили строгий выговор". Весь Крым взбудоражился. Впечатление получилось огромное. Алуштинские жители вступились за отца Н. Зорина, любимого и уважаемого своего пастыря; ялтинцы вступились за своих священников, и, наконец, городское управление гор. Ялты отправило к владыке депутацию с просьбою о сложении кар. Трогательное письмо, помещенное в № 22 "Крымского Курьера" за подписью "Прихожанин", об о. Зорине: "Что делается? Где мы живем? Свящ. гор. Алушты Николай Зорин лишен места и запрещен в служении. Боже мой! Этот самоотверженный идеалист, человек безусловной честности, принявший, как видно, сан по глубокому убеждению, и вдруг он выгоняется без суда и следствия. За что? Вины за ним нет и быть не может, насколько все мы его знаем в Алуште. Деятельность и поведение его у всех на глазах: честный, правдивый, открытый, доступный, хороший проповедник — и он лишается места? Где же правда, где та христианская любовь, о которой от. Николай всегда говорил с церковной кафедры?" — Прихожанин. И, наконец, комитет родителей, состоящий при ялтинской гимназии, вошел с просьбою к преосвященному Алексею оставить на законоучительской должности свящ. Георгия Челнова. Как мне пишут из Ялты, преосвященный Алексей ответил телеграммами на ходатайства: а) Обществу: "В просьбе отказать, надеюсь, что я лучше знаю достойнейших пастырей". б) Комитету родителей: "Волнение умов действительно произведено неканоничным поведением сих отцов, за которых просят неосведомленные родители". Все "ничего не знают", и "знает только владыка". Может быть, он и они "владыками" и не назывались бы, особенно приняв во внимание обет "смирения", даваемый перед постригом в монашество, если бы не двоилось их сердце уже в момент этого пострига и принимался он в целях вовсе не смирения, а, напротив, — безграничного властвования и вот этого "всезнайства", притом без справок. "Земные ангелы, небесные человеки" — так титулуют себя, таково распространяют о себе в темном народе мнение. "Всезнайство"... вот и из Ялты мне пишут: "Владыка Алексий в Таврической епархии всего 10 месяцев (письмо от 3 марта); в Ялте был один раз и духовенство видел не более полчаса; в учебных заведениях не был и многих из местных священников в лицо не представляет". Оставлены с семьями без прихода, т.е. без куска хлеба. Что же, священнику — не в дворники поступать?! А идти на службу именно священнику никуда не возможно! А между тем каждый день надо есть ему, матушке, детям. Каждый день, сейчас надо есть... Необходимо, чтобы это "запрещение" и вообще все кары маленького "патриарха Никона" в Крыму были кассированы впредь до разбора дела судом (чего не было, об этом пишут) из Петербурга. Какая "неумытая" история. И неужели будущий церковный собор не вырвет с корнем самую возможность повторения таких историй, не переработает глубоким плугом всю эту сгнившую почву "греческих преданий", откуда нам принесены жестокие законы вместе с пением миловидных мальчиков в стихарчиках: "Eίς πóλλα έτη, Δηоπоτα", "Многая лета, наш владыко"... Жестокая Византия, грязная Византия. Впервые опубликовано: Новое Время. 1906. 13 марта. № 10774.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) — русский религиозный философ, литературный критик и публицист, один из самых противоречивых русских философов XX века. | ||
|