Ж у р н а л и с т
(один перед камином, с пуком черновых тетрадей)
Свершился год: хвала терпенье!
Вкушай плоды своих трудов,
А ты, поверенный грехов,
Камин, прими на всесожженье
Остатки чёрные листов.
Сожги мои грехи навеки,
С ненужным пеплом их равней,
И да сожгут их человеки
В незлобной памяти своей
Огнем спасительным забвенья!
Я не прошу от них хваленья:
Да взором истины прочтут
Мой труд для истины подъятый,
Хоть не блестящий, не богатый,
Но чистый и смиренный труд.
На пользу брошенное семя,
Быть может (сладкая мечта!),
Плоды воздаст в благое время:
Нет, слава, ты не суета!
Души в чистейшие мгновенья
Твоим призваньям верю я,
Как верит в рай душа моя!
Что от неё, то выше тленья.
Бессмертны разума труды:
Листы мгновенные истлеют;
Но впечатления созреют
И принесут свои плоды.
Я честолюбьем ненавистным
В душе спокойной не тесним;
Но верю сердцем бескорыстным,
Что слава человеков...
М е ф и с т о ф е л ь
(являясь в камине из среды пламени)
Дым!
Ж у р н а л и с т
Кто ты, чудовище? иль демон искушенья?
Зачем пришёл смущать в моей тиши
Благословенные мгновенья
В мечтах забывшейся души?
М е ф и с т о ф е л ь
Не знаешь ты меня? Ещё ты не был читан,
Твой первенец-листок дрожал в твоих руках,
Как у тебя я был невидим в гостях,
Ты был уж мной и узнан и испытан.
Как весело бывало мне
Дразнить твои невинные мечтанья!
Бывало, затрещу в огне,
И слышатся тебе толпы рукоплесканья!
Бывало, чудеса в камине видишь ты:
Сокровища, клады монеты яркой,
Как вдруг тебе я кучей угля жаркой
Кидал в лицо и разрушал мечты.
Ж у р н а л и с т
Но кто же ты, незваный посетитель,
Мечтаний грешных тайный зритель?
Твоё лицо как будто я встречал,
Твой голос мне знаком...
М е ф и с т о ф е л ь
Да, в зале света шумной
Немудрено, что ты меня видал.
Мой голос знаешь ты? — Да ты его слыхал!
И ты любил язык змеи разумной,
Которым я тебе шептал,
Лаская слух мечты неугомонной,
О почестях молвы незаслужённой,
В волшебном зеркале очам твоим,
Под очарованным туманом,
Тебя рисуя великаном,
А всё вокруг тебя и жалким и смешным,
С кого не брал я раболепной дани?
Кто от долгов передо мною чист'1
В моей руке источники стяжаний:
Я первый здесь капиталист,
Я мощный дух — властитель века!
Ж у р н а л и с т
Ты Мефистофель?
М е ф и с т о ф е л ь
Отгадал.
Давно уж я уверил человека,
Что эгоизм есть первый капитал.
Его ломбард в моей душе бездонной.
Счастлив, кто от меня судьбою благосклонной
Им изобильно наделён!
Проценты я беру — известно,
Но ведь зато берёт и он.
Как человек, ты задолжал мне честно
И видишь сам, что в этом нет вреда;
Но как писатель...
Ж у р н а л и с т
Никогда.
М е ф и с т о ф е л ь
Послушайся, кинь гордость педантизма
И вместе с прочими будь мой должник.
Ж у р н а л и с т
Свободный мой и праведный язык
Не подчиню уставам эгоизма.
Какою силой ты проник
И в область знания, о демон искушенья,
И девственный наш ум коварно соблазнил,
И чистый воздух просвещенья
Своим дыханьем отравил?
М е ф и с т о ф е л ь
Ведь вы, писатели, народ нетвердой.
И кто из вашей братьи гордой
Под власть мою не попадёт?
Я всех вербую в эгоисты.
А предпочтительно печатный ваш народ.
О господа, честые журналисты!
Вам без меня не угодить на всех
И не вкусить из полной славы чаши.
Я лучше вас постиг все тайны ваши,
И лишь со мной вы веруйте в успех.
Когда приходит к вам недуг писанья
И критики заносчивая блажь, —
Отравой сладкою зловредного дыханья
Я наполняю воздух ваш.
Чернила растворив насмешкой ядовитой,
Я эгоизм души несытой
Удачной остротой лукаво щекочу
И дремлющим умом играю, как хочу.
Потом как раз втесняюсь в ваше тело
И совести смирив укор
За приговором приговор
Подписываю смело.
Представлю слабому писателя уму.
Что в мире знания всё ведомо ему;
В пылу задорного маранья
С пера срываю обещанья,
И тут на помощь прибегут
Коварные воспоминанья
Обид, постигнувших его давнишний труд!
Разгневанный враждою личной,
Он волю даст насмешке злоязычной;
Врагам его готовлю я позор,
Их сажей перед ним мараю
И едкой остротой изукрашаю
Неправый мести приговор.
Так с помощью меня успех себе он прочит;
Благодаря внушениям моим,
Народ гоняется за ним,
Читает, слушает, хохочет...
Ты хочешь ли успеха? — Подпиши:
Вот договор.
Ж у р н а л и с т
Не искушай напрасно
Моей немстительной души,
Твоим внушеньям непричастной!
Я последам коварным не пойду.
Беги отсель
М е ф и с т о ф е л ь
Да ты в бреду:
Ведь угли пред тобой, не злато.
Не плеск молвы ты слышишь в треске дров!
Ж у р н а л и с т
В тебе мне нужды нет: я чужд врагов.
Мой враг есть ложь: что сказано, то свято!
Долой, вражда! долой, корысть!
М е ф и с т о ф е л ь
Ага! ты начал расточать угрозы
Своим клиентам, я велю тебя изгрызть
Зубами алчными бранчивой прозы!
Вооружу лукавой остротой
Твоих соперников-собратий;
Не избежишь моих карающих проклятий,
И вместе с громкою толпой
И оглашу тебя позорным смехом!
Чем будешь отвечать мне?
Ж у р н а л и с т
Эхом!
Прощай.
Мефистофель исчезает.
О мудрый ангел слова.
Меня ты правдой осени
И лжи нечистой духа злого
От мыслей чистых отжени.
Да в пользу верную отчизне
Свершу я истины завет,
И к заслужённой укоризне
Меня да не присудит свет!
Да злую месть обиды личной
Умом спокойным отгоню
И к сердцу доступ возбраню
Её насмешке двуязычной!
Да будет каждый миг оно
С отчётом пред тебя готово.
Да будет в нём вкоренено.
Что миру сказанное слово
В скрижали небу внесено!
<1827>
Впервые опубликовано: Московский вестник. 1827. Ч. 6. С. 50-59.
Шевырев Степан Петрович (1806—1864) — русский литературный критик, историк литературы, поэт; академик Петербургской Академии наук.
|
