С.П. Шевырев
Разговор об истине и правдоподобии в искусстве

На главную

Произведения С.П. Шевырева


На одной немецкой сцене изображено было овальное здание в виде амфитеатра с ложами, в которых сидели нарисованные зрители, как будто принимающие участие в представлении. Это произвело большое неудовольствие в настоящих зрителях и показалось им непростительною ошибкою против истины и вероятия. По сему-то случаю затеялся спор между двумя лицами, который здесь предлагаем.

Адвокат художника

Дайте срок, сударь, может быть, начав рассматривать дело с другой точки, мы с вами сойдемся.

Зритель

Не понимаю, как вы можете защищать такую нелепость?

Адвокат

Ведь вы не с тем идете в театр, чтоб видеть на сцене истинные, настоящие происшествия, — не правда ли?

Зритель

Правда, но я желаю, чтоб все по крайней мере казалось истинным и вероятным.

Адвокат

Извините, вы сами себе противоречите: я вам докажу, что вы этого совсем не желаете.

Зритель

Однако это странно! Да если б я не желал этого, зачем же так много трудиться декоратору? Зачем с такою точностию проводить линии по правилам перспективы? К чему так живо изображать предметы? К чему костюмы? Зачем верность в одежде, если не нужно меня переселять в другую страну, в другое время? Зачем мы хвалим актера, который живо выражает чувства, который и в речах и в игре до той степени нас очаровывает, что мы забываем в нем подражателя, а думаем самое лицо видеть пред собою?

Адвокат

Я понимаю вас, но, по моему мнению, вы ошибаетесь, если думаете, что так легко проникнуть в чувства нашей души. Если я вам скажу, что все театральные представления не кажутся нам истинными, но имеют один вид истины, — что вы мне на это скажете?

Зритель

Скажу, что это одна пустая уточенная игра слов, которая ни к чему не ведет.

Адвокат

А я вам отвечу, что нам нужны выражения утонченные, когда говорим о действиях души, что такая игра слов необходима для ума, который, иногда не будучи в силах выразить всю тонкость мысли, прибегает к антитезам, объемлет вопрос с двух сторон, чтоб в средине уловить скользкую истину.

Зритель

Пусть так, но скажите яснее свою мысль; если можно, выразитесь примером.

Адвокат

Пожалуй, когда хотите. Например, в опере находите ли вы полное живое наслаждение?

Зритель

Если все в ней согласно, то я чувствую совершенное удовольствие.

Адвокат

И смотря на этих поющих людей, зная, как они на распеве здоровываются, прощаются, читают, выражают любовь, ненависть и другие страсти, видя эти чудные существа, говорю я, ужели станете уверять, что в опере есть какое-нибудь вероятие, какая-нибудь тень истины?

Зритель

Правда, сообразив все это, я должен признаться, что в ней нет никакого вероятия.

Адвокат

А между тем вы вполне довольны, вполне наслаждаетесь!

Зритель

Без всякого сомнения. Я помню, однажды смеялись над оперой за недостаток вероятия; несмотря на то, с тех пор она еще мне более нравится, и я все более уверяюсь в богатстве, в совершенстве этого рода искусства.

Адвокат

И в опере, не правда ли, вы совершенно очарованы?

Зритель

Очарован? — Это слою здесь некстати, да, я и очарован... однако и нет...

Адвокат

Видите, в какое противоречие вы впали! А по-моему, противоречие еще хуже игры слов.

Зритель

Но постойте, сперва согласимся в словах.

Адвокат

Когда объяснимся, так верно и согласимся. Позвольте мне, не сходя с точки, на которую мы теперь стали, сделать вам несколько вопросов.

Зритель

Это ваш долг — вы сами сбили меня с пути своими вопросами, и потому должны опять вывести на дорогу.

Адвокат

Итак, то чувство, которое на вас производит опера, вы не можете назвать очарованием?

Зритель

Не совсем, однако, оно есть род очарования — что-то весьма к нему близкое, родное...

Адвокат

Но ведь вы за оперой почти забыли самого себя?

Зритель

Не только почти, но совсем, даже когда не вся опера, но одна часть ее хороша.

Адвокат

И вы в восторге?

Зритель

Да, это часто со мною бывало.

Адвокат

Не можете ли сказать, в каком случае?

Зритель

Извините меня; случаев было так много, что я, право, не припомню ни одного.

Адвокат

Но вы прежде сказали: вообще, когда все идет согласно.

Зритель

Разумеется.

Адвокат

Но это согласие должно ли быть существенное или относительное, т.е. должна ли она согласовываться сама с собою, или с каким-нибудь произведением природы?

Зритель

Сама с собою, об этом и спрашивать нечего.

Адвокат

И это внутреннее согласие есть дело искусства?

Зритель

Конечно.

Адвокат

Мы прежде сказали, что в опере нет истины, и все, что она ни представляет, чуждо всякого вероятия; но можем ли мы отвергнуть в ней ту внутреннюю истину, которая неразрывна с сущностью, с целостью всякого произведения искусства?

Зритель

Конечно, прекрасная опера заключает в себе свой малый мир, где все совершается по особым законам, по которым и должно судить обо всяких явлениях этого особого мира с особыми свойствами.

Адвокат

Не прямо ли следует отсюда, что истина в искусстве и истина в природе совершенно различны, что художник совсем не должен списывать своих произведений с произведений природы?

Зритель

Однако согласитесь, что так они нам являются.

Адвокат

Согласен, но смею ли быть откровенным с вами?

Зритель

Где дело идет об истине, там об учтивости некстати: говорите.

Адвокат

Итак, осмелюсь сказать, что один только необразованный зритель думает видеть в произведении искусства произведение природы. Он стоит на самой низшей ступени; художник его ценит и любит; но, к сожалению, тогда только его удовлетворяет, когда нисходит в круг его понятий; лишь только предавшись порыву своего гения, приемлет полет высший и обнимает свое произведение в его целости, тогда бедный зритель остается на земле и не в силах взнестись за великим.

Зритель

Это странно, но кажется, сущая правда.

Адвокат

Вы не назвали б этого правдой, если б сами не взошли уже на высшую ступень.

Зритель

Позвольте ж мне теперь в свою очередь вести разговоры и предложить вам вопросы.

Адвокат

Тем лучше.

Зритель

Итак, вы сказали, что одному необразованному произведение искусства может казаться произведением природы?

Адвокат

Да, вспомните тех птиц, которые слетели к вишне, написанной великим мастером.

Зритель

Но не доказывает ли это, что плоды были прекрасно написаны?

Адвокат

Нимало, — это скорее доказывает, что обыкновенные судьи искусства суть настоящие воробьи.

Зритель

Однако ж это мешает назвать картину превосходною?

Адвокат

Рассказать ли вам сказку поневоле?

Зритель

Скажите, иногда для меня сказка лучше рассуждения.

Адвокат

У одного великого естествоиспытателя, в числе многих ручных животных, была обезьяна. Однажды как-то она у него пропала; он долго искал ее и, наконец, нашел в библиотеке. Животное сидело на земле, а вокруг него разбросаны были картины из одного непереплетенного творения по части естественной истории. Ученый изумился, видя такое прилежание своего домашнего друга, подошел к нему, и что ж увидел к своей досаде и удивлению? Лакомая обезьяна выкусила всех жучек, которые были нарисованы кой-где на картинках.

Зритель

Сказка довольно забавна.

Адвокат

Да она и кстати. Но вы, верно, не поставите сих раскрашенных картинок наряду с картиной какого-нибудь великого мастера?

Зритель

Конечно нет.

Адвокат

А обезьяна станет в числе дилетантов необразованных.

Зритель

Правда, да к тому ж и жадных. Знаете ли, вы возбудили во мне странную мысль. Необразованный любитель искусства не потому ли требует от него естественности, что ищет в нем одного естественного, грубого, обыкновенного наслаждения.

Адвокат

Я совершенно с этим согласен.

Зритель

И, по вашему мнению, художник унижает себя, если хочет произвести подобное действие?

Адвокат

Точно так.

Зритель

Но разгадайте мне еще одно противоречие. Вы сделали мне честь, поставили меня в числе полуобразованных любителей...

Адвокат

Да, в числе любителей, которые глядят в знатоки искусства.

Зритель

Но скажите, почему и я в совершенном искусстве вижу природу?

Адвокат

Потому что оно согласно с вашей природой, которая выше обыкновенной, потому что оно само выше естества, хотя и вне него. Совершенное искусство есть творение человеческого духа, следовательно, также творение природы. Совокупите в одно явление рассеянные предметы; — самым простым из них дайте значение и важность, и это явление станет выше естества. Какой ум может постигнуть его? — ум гармонически образованный; все, что изящно, что совершенно в самом себе, то ему сродно. Простой любитель не имеет о том никакого понятия; он одною денежной ценой измеряет достоинство искусства. Не таков настоящий любитель; он не только смотрит на естественность подражания, — нет, он видит искусство в выборе, постигает мысль в совокуплении предметов, постигает сверхземное в малом мире искусства. Он чувствует, что для сего наслаждения надобно возвышаться вместе с художником, надобно из рассеянной жизни собирать самого себя, жить вместе с произведением, непрестанно созерцать его — и тем возвышать свое собственное существование.

Зритель

Правда, друг мой, я испытал подобные чувства и в театре, и в картинных галереях, и при других произведениях искусства. Я уже вкусил то, чего вы требуете. Вперед буду внимательнее к самому себе, и к искусству. Но мы весьма отдалились от того, что поводом к нашему разговору. Вы хотели убедить меня, что нарисованные зрители в нашей опере могут быть позволены. Хоть я и во всем согласился с вами, однако не вижу, каким образом вы оправдываете эту вольность мастера, и каким сродством заставите меня равнодушно смотреть на этих бездушных посетителей.

Адвокат

Да вот к счастию ныне опять дают ту же оперу; вы верно не пропустите спектакля?

Зритель

О, ни за что!

Адвокат

А нарисованные люди?

Зритель

Они меня не испугают, ведь я не воробей и обмана не боюсь.

Адвокат

Желал бы я, чтоб подобный случай нас опять свел вместе.


Впервые опубликовано: Московский вестник. 1827. Ч. 2. № 8.

Шевырев Степан Петрович (1806 — 1864) Русский литературный критик, историк литературы, поэт; академик Петербургской Академии наук.



На главную

Произведения С.П. Шевырева

Монастыри и храмы Северо-запада