Д и р е к т о р т е а т р а
В моих заботах и печали
Вы мне нередко помогали;
Скажите ж мненье ваше мне:
Успешно ль в этой стороне
Пойдут дела? а мне б желалось
Толпу народа приманить,
Чтоб множество ко мне сбегалось,
И всех путем повеселить.
Уже готово возвышенье,
В партере зрители сидят,
Молчат и пристально глядят,
И ждут — чудес на удивленье.
Скажу вам правду про себя:
Я мастер угождать народу,
Сегодня ж в затрудненьи я:
Хотя хорошего он сроду
Не постигал и не видал,
Но бездну книг перечитал.
Откуда ж новых впечатлений
И свежих мыслей наберем?
И как от сильных потрясений
Его на радость наведем?
Мне, признаюсь, весьма приятно,
Когда валит ко мне народ
И ждет билета у ворот,
Как будто пищи благодатной
Пришел просить в голодный год
А всё поэт! он дивной силой
Творит такие чудеса!
(Поэту)
Прошу ж покорно вас, мой милый,
Почудесите два часа.
П о э т
Не вспоминай мне о толпе презренной
Она восторг души моей мертвит;
Сокрой меня от черни ослепленной:
Она певцу насильно петь велит;
Но поведи к обители священной,
Где луч бессмертья для певца горит,
Туда, где дружба и любовь святая
Душе его готовят негу рая.
Толпа чужда высоких вдохновений,
Язык богов непостижим для ней;
Для кратких он не сотворен мгновений,
Невнятен он и чуден для людей.
Сквозь мрак веков проникнуть должен гений,
Чтобы облечься красотой своей.
Блестящее живет одно мгновенье,
Изящное — потомков удивленье.
К о м и к
К чему потомков вспоминать,
А современных презирать?
Кто слепо черни угождает,
Того и чернь не огорчит;
Кто круг деяний расширяет,
Тот и успех свой ускорит.
Так, с Богом! Начинайте смело,
На сцену выводите нам
Фантазию со свитой целой,
С рассудком здравым пополам,
С умом, желаньями, страстями,
Надеждой, страхом, чудесами,
Лишь бы дурачество и блажь
Могли вы приютить туда ж.
Д и р е к т о р
И не жалейте происшествий, —
От них зависит ваш успех;
Побольше перемен и действий,
И угодите вы на всех.
Толпу чудес толпе народной
Представьте кучею огромной —
Пусть каждый часть свою возьмет,
Пусть выбирает что угодно
И удовольствован идет.
Разбив на части сочиненье,
Писать гораздо легче вам,
Притом, хоть целое творенье,
А всё растащат по клочкам.
П о э т
Наемника презренные расчеты!
Прямой поэт не постигает их.
Мне жаль, что выгод мелочных
Вы полюбили обороты.
Д и р е к т о р
Упреком я не оскорблен, во
И слишком твердо в том уверен,
Что если кто успеть намерен,
Тот будь проворен и умен.
Подумайте, зачем так много
И для кого трудитесь вы?
И кто потом, ценитель строгий,
Раздаст хулы иль похвалы?
Один к нам тащится без цели,
Другой чуть встал из-за стола;
Тому наскучили дела,
Тому веселья надоели.
Без дальних мыслей, наугад
К нам все бегут, как в маскарад.
И что вам грезится, поэты?
Пиеса ваша принята,
И все разобраны билеты,
И все наполнены места.
Но присмотритеся поближе:
Кто ваши зрители, певцы?
В партере — черствые глупцы,
И в ложах — чуть ли не они же.
К чему ж терзать Парнасских дев?
Поверьте мне, перемените
Ваш поэтический напев;
Пишите только и пишите,
Туманьте зрителей умы, —
Рукоплесканья вам награда,
И все довольны будем мы.
Но что? печаль или досада
Волнует вас?
П о э т
Ищи себе слугу —
Наемника! служить тебе не стану,
И не хочу и не могу!
Певцу ль лишить себя свободы
Для угожденья твоего?
В нем жар души, высокий дар природы!
Он шутовством унизит ли его?
Стихии чем он побеждает?
Чем потрясает он сердца?
Гармонией! она живет в груди певца,
Из ней потоком сладким истекает
И всех сердца собой обворожает.
Когда нить вечная бежит из рук
Природы хладной и спокойной,
Когда всей твари глас нестройный
Сливается в неясный гул и звук,
Кто разделить умеет нить прямую?
Кто раздробить умеет гул глухой
И, сжав слова в гармонию святую,
Созвучием связать их меж собой?
Кто бурей страсти воздвигает?
Кто ум зарей вечерней озаряет?
Кто мучит и волнует грудь
И милой девы путь
Весенними цветами устилает?
Заслугам кто плетет венец,
Беседует с бессмертными богами?
Кто одарен небесными дарами?
Певец!
К о м и к
Так напрягите ж ваши силы,
И как любовник с девой милой,
Так будьте вы с поэзией своей.
Сначала он случайно к ней подходит,
Потом дивится ей,
Потом влюблен и бога в ней находит.
Всмотритесь только в жизнь людей;
Берите всё, что ни попало,
На сцену выставьте потом.
Иной живет и очень мало,
А всё годится быть комическим лицом.
Картину пеструю представьте
И заблуждений, и страстей,
Немного ясности прибавьте
И искру правды дайте ей.
Тогда к вам юность устремится
И старость дряхлая придет,
И наслажденье насладится,
И пищу грусть себе найдет.
И каждый, постигая чувство,
Его которое живит,
Рукоплесканьем наградит
Певца чудесное искусство.
Они, не знав изящному цены,
Хотят иль плакать, иль смеяться;
Наружным блеском веселятся
И любят прелесть новизны.
Тому, кто век свой доживает,
Ничем не можно угодить;
Кто ж мысль в грядущее вперяет,
Вам благодарен должен быть.
П о э т
Отдай же мне златые годы,
Когда я сам в грядущем жил;
Когда, беспечный сын природы,
Я сладость песен полюбил;
Когда они из юной груди
Лились кипящею струей;
Когда туманом мир и люди
Сокрыты были предо мной;
Когда веселою рукою
Срывал душистые цветы
И был доволен сам собою,
И был богат средь нищеты —
Влеченьем к истине высокой,
Мечтами дивными богат!
Отдай же мне, отдай назад
Мое мучительное счастье,
И силу чувств, и огнь любви,
Весь прежний жар моей крови
И прежний пламень сладострастья —
Отдай мой рай, отдай мой ад,
Отдай мне молодость назад!
(1831)
Впервые опубликовано: Одесский альманах на 1831 г. С. 310.
Александр Ардалионович Шишков (1799—1832) — русский поэт, писатель и переводчик, деятель русского романтизма, считался одним из лучших переводчиков Шиллера.
|
