| ||
|
Кавелин и Чичерин полагали, что в Древней Руси, в дотатарский период, и даже позже, князь владел княжеством-отчиной на правах собственника по праву наследования, и что такая отчина была его вотчиною, т.е. частною собственностью, сам же он по отношению к ней являлся помещиком, землевладельцем. "Князья делят свои отчины между детьми по частному праву наследования, продают, покупают, меняют земли на том же основании, как и всякое частное имущество (по Чичерину, даже Новгород — "большой вотчинник") Отсюда и все управление, и суд носили частно-правный тип, рассматривались как частная собственность князя, которую он уступал в частное пользование, кормление, своим мужам, наместникам и волостелям. Господство вотчинных начал в татарскую эпоху допускает также Костомаров; но он, в отличие от Кавелина и Чичерина, видевших корень этих начал в условиях народной жизни, придает им татарское происхождение, выводит их из власти хана — верховного собственника Руси, раздававшего князьям земли в вотчины, на правах частной собственности" (Леонтович. Задружно-общинный характер быта Древней России. Ж. М. Н. Пр. 1874, август. С. 224). Такое представление о княжеской отчине в науке не удержалось. См. между прочим Леонтович: "Отчина никогда не означала наследственного владения по частному праву: великие князья называли ведь своею вотчиной и Новгород в то время, когда он, по выражению Костомарова, был сам себе государь, — когда политические его вольности и пошлины еще не были разрушены. Лучшее объяснение значения, в каком "отчина" употреблялась в источниках, дано Сергеевичем: "отчина", по его словам, "есть ничто иное, как стол отца, т.е. стол, который прежде занимал отец известного князя. Название волости отчиной выражает не существо власти князя — правителя (как думают Кавелин, Чичерин и Костомаров), а только одно указание на то, что такой-то стол был некогда занят отцом такого-то князя. Князья, называя известную волость отчиной, и таким образом указывая на ее принадлежность отцу, заявляют этим самым свои притязания на обладание этою волостью и именно в силу того, что она — стол отца, отчина" (Вече и князь, с. 318-319)*. Князь имел значение вотчинника не в отношении к самой волости, не по существу княжеской власти над населением, но главным образом в отношении к другим князьям, не имевшим "отчинных" прав на его волость. Князь-отчич управлял волостью независимо от других князей, имел право на занятие "отчинного" стола и на наряд в "отчине", с устранением князей других родов и других отчин" (там же, август, с. 225). ______________________ * Ср. Сергеевича же: Русские Юридические Древности. Т. I. С. 30 — 31; Т. II. С. 142-143. ______________________ Еще раньше Соловьев: "Отчиною для князя была та волость, которою владел отец и владеть которою он имеет право, если на родовой лествице занимает ту же степень, какую занимал отец его, владея означенною волостью, потому что владение волостями условливалось степенью на родовой лествице, родовыми счетами". Постановления съезда 1097 года о том, чтобы каждый князь владел своею отчиной, останутся нам непонятными, "если станем принимать слово "отчина" в смысле наследственного владения для одной линии, потому что Киев был столько же отчиною Святополка, сколько и отчиною всех остальных князей: и Всеволод, и Святослав княжили в нем" (История России, т. II, гл. 1). Впервые опубликовано: Курс русской истории в 3 тт. Прага, 1931-1935. Т. 1.
Шмурло Евгений Францевич (1853-1934) русский учёный-историк, член-корреспондент Российской академии наук, профессор Санкт-Петербургского и Дерптского университетов. 4-й Председатель Императорского Русского исторического общества. | ||
|