| ||
|
Лично
Ввиду весьма разнообразного направления действий крестьянских и полицейских властей в различных губерниях, я нахожу необходимым ознакомить высшую местную власть с теми намеченными правительством общими задачами, которые для них обязательны и достижение которых составляет первейший их служебный долг. Самою главною и настоятельною заботою администрации должно быть, конечно, восстановление и сохранение порядка. В этом отношении сделано много. Но я не могу не отметить, что администрация не представляет из себя еще того однородного целого, того совершенного орудия власти, посредством которого могла бы безошибочно осуществляться мысль и воля центрального правительства. Препятствием к этому служит злая воля части служащих, недостаточная энергия других и часто отсутствие надзора со стороны высшей губернской власти. От этой последней я жду большей определенности в деле удаления со службы лиц, не разделяющих видов правительства и занимающих еще государственные должности. О таковых лицах я часто узнаю случайно, часто они повышаются по службе и получают награды. Ответственность за такого рода непозволительное послабление я всецело возлагаю на начальников губерний. О всех таких лицах прошу Ваше Превосходительство сообщить лично мне, так как я не допускаю возможности, чтобы лица противоправительственные были органами правительства. Но недостаточно избавить службу от лиц на службе нетерпимых. Надлежит сплотить, влить энергию и воодушевить к работе остальных. Между тем в административном персонале, особенно низшем, иногда еще усматривается вялость и нерешительность, оставшиеся с того времени, когда многие должностные лица были подавлены стихийным характером беспорядков, утеряли веру в силу власти и переоценили силы революционного движения. На деле уже выяснилось, что там, где администрация и особенно полиция авторитетно выполняют свои обязанности, там жизнь входит в спокойное русло, грабежи же и насилия налицо там, где полиция слаба и неудачна полицейская стража. Я не могу при этом не подчеркнуть, что в тех местностях, где за последнее время особенно часты поджоги и безобразия на аграрной почве, там обыкновенно обнаруживалась слабость полиции и совершенно недопустимый факт намеренного замедления земскими начальниками разбора дел аграрно-уголовного характера из страха перед населением. От уменья губернатора зависит поставить действующих часто в разброд и неуверенно чинов администрации и полиции в положение опоры порядка и закона, отнюдь не допуская перехода в область произвола и насилия. Но именно в этих видах и необходим тот постоянный надзор и контроль, который обязательно должен осуществляться путем личной проверки действий и деятельности подчиненных лиц, близко стоящих к населению. Должно прекратиться и назначение на должности, особенно земских начальников и кандидатов к ним, лиц неподготовленных и неподходящих, роняющих институт земских начальников и подрывающих значение власти. Помимо полиции и общей администрации, губернаторы должны быть осведомлены и о деятельности духовенства и учителей. Последние, особенно состоящие на службе земства, позволяют себе, как мне стало известно, самовольно отлучаться и прекращать обучения на более или менее продолжительное время, прерывать обучение закону Божию под тем предлогом, что не хватает времени для прохождения курса по другим предметам, и не водить детей в церковь. Все это нетерпимо и требует вмешательства высшей власти в губернии. Но на первом месте должен стоять надзор за ближайшею к населению властью земских начальников. Упадок в деятельности земских начальников не мог ускользнуть от внимания Министерства внутренних дел. Последние политические события, небезопасность жизни и службы в деревне, наконец, сознание скорого уничтожения самого института земских начальников, — все это, вместе взятое, несомненно, подточило их энергию, отдалило их от населения и создало взаимное между ними недоверие. Обязанность высшей на местах администрации состояла и состоит в том, чтобы внушить крестьянским учреждениям, что они не подлежат уничтожению, а лишь преобразованию, приспособлению к новому строю и что в этот переходный период от них требуется не прострация, а напряжение всех сил, чтобы путем соучастия в создании новых условий деревенской жизни завоевать себе в ней не искусственное, а прочное жизненное положение. В чем же состоит в настоящее время политическая обязанность крестьянских учреждений и земских начальников? Какие дела, кроме повседневных, не вносящих глубоких изменений в потрясенный уклад крестьянской жизни, а в лучшем случае способствующих лишь внешнему ее успокоению, могут воодушевить местных деятелей и подвинуть их на усиленный, напряженный труд? Конечно, для этого нужно дело не сочиненное, не бумажное, а выдвинутое самою жизнью, понятное народу, глубоко национальное. Такое дело не может не выдвинуть и деятелей, как это показала в свое время деятельность мировых посредников по устройству крестьян после их освобождения. Задача правительства и местной администрации и состоит именно в том, чтобы сплотить всех крестьянских деятелей вокруг одного коренного вопроса, составляющего ось внутренней политики правительства, вопроса земельного. Тогда как враги государственности прилагают все усилия, чтобы играть на дурных чувствах народа, внушать им мысль о необходимости захвата насколько возможно большого количества земли, Правительство твердо и определенно заявляет, во-первых, что частная собственность была, есть и будет неприкосновенна и, во-вторых, что увеличение площади крестьянского землевладения, без улучшения форм землепользования, может повести лишь к новым разочарованиям. Правительство не допустит отвода все новых и новых земельных площадей под самый несовершенный и разорительный способ их использования, так как это может повлечь только к разорению страны. Правительство непреклонно решило дать возможность населению владеть и пользоваться землею в лучших условиях, чем ныне. Сделать это решено безо всякого насилия, так как в таком деле насилие исключает успех. Решено лишь дать возможность каждому свободно владеть своим участком, создать мелкую личную собственность. Но так как надельной земли во многих местностях недостаточно, то для осуществления этого перехода к более совершенной форме владения, для насаждения в стране мелких ячеек личной собственности и решено было использовать земли государственные удельные и купленные Крестьянским банком и фонд этот употребить на улучшение способов крестьянского землевладения. Из этого видно, как ошибочен взгляд тех, которые желали бы скорее расхватать земельный фонд, беспорядочно рассовать его крестьянам, лишь бы они немного успокоились, не сознавая, что такая политика паники может только скомпрометировать большое государственное дело. Но чтобы провести это дело, в руках у исполнителей должны быть и соответствующие тому способы. Администрация ими вооружена всецело: это закон 9 ноября 1906 года и землеустроительная комиссия. Все местные силы, все средства должны бы были быть использованы для достижения успеха в этой области. Казалось бы, все служащие, все общественные деятели на местах должны проникнуться и важностью минуты, и важностью дела и с полным самоотвержением встать на работу. К сожалению это не везде так. Местами власти не отнеслись к делу достаточно серьезно и проявили полное безучастие к земельно-ликвидационной деятельности командированных по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению временных отделов Крестьянского банка, местами позволили себе даже (на низших ступенях) вести свою политику, выражая несочувствие проводимым земельным реформам. Между тем начинания Правительства встречают несомненный отклик в населении. В некоторых губерниях заявления о выходе из общины по закону 9 ноября 1906 года поступают в большом количестве, к осени количество их возрастет, вероятно, до весьма значительного числа. Между тем приговоры обществ проверяются медленно, замедляются и постановления земских начальников, а съезды относятся к этому делу часто весьма пассивно. Предлогом служит новизна дела, вопросы, требующие разъяснения, а в сущности нередко косность и бездеятельность земских начальников. От них не требуется, повторяю, никакого в этой области насилия, — где община жизненна, там она и сохранится, но я не могу допустить, чтобы равнодушие местных учреждений скомпрометировало закон, пускающий уже глубокие корни в населении, тем более что закон этот издан в порядке вне думского законодательства и поэтому отношение к нему должно быть особенно внимательное, дабы уже до внесения в Государственную думу он был испытан на местах. Что касается землеустроительных комиссий, то на начальниках губерний лежит серьезная забота содействия к проведению в жизнь всех планов земельных ликвидации, составленных на местах командированными по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению отделами Крестьянского банка. Центральные учреждения могут лишь дать толчок, направить дело в желательном направлении, местное же начальство обязано проследить и приложить все усилия, дабы намеченное не осталось лишь на бумаге, а было проведено в жизнь. Я поэтому считаю себя обязанным предупредить г.г. губернаторов, насколько преобладающее значение придает Правительство этому вопросу, умелое направление которого будет одним из главнейших показателей успешности деятельности начальников губерний. Громадное влияние на население вопросов земельного пользования признается за последнее время и революционными партиями, предпринимающими усиленную и энергичную борьбу со всеми начинаниями Правительства в этой области. Поэтому, кроме напряженной устроительной деятельности, на властях лежит обязанность разбивать все предприятия, идущие от враждебных Правительству партий. Для того же чтобы начальники губерний знали, что именно задумано социалистами-революционерами, я при сем конфиденциально препровождаю Вашему Превосходительству исключительно для Вашего сведения последнее заявление партии. Подписал: Председатель Совета Министров,
Столыпин Пётр Аркадьевич (1862-1911) — государственный деятель Российской империи. В разные годы занимал посты уездного предводителя дворянства в Ковно, гродненского губернатора, саратовского губернатора, министра внутренних дел, премьер-министра. | ||
|