П.А. Столыпин
Об экспорте в Германию живого скота и мяса в связи с положением ветеринарного дела в губернии

На главную

Произведения П.А Столыпина


М[илостивые] г[осудари]

Обсуждая вопрос, близко касающийся торговых наших отношений с Германией, мне само собой придется затронуть вопрос о договорных наших отношениях с этой державой — вопрос, приобретающий громадный интерес ввиду истечения через 2 года срока русско-германского торгового договора. При последующих прениях нам придется помнить, что дело это не подлежит нашему обсуждению с тех его сторон, которые соприкасаются с политикой или международными отношениями и что нам следует оставаться на почве чисто местных интересов.

Относительно Германии Ковенская губерния находится в особом положении. Каких бы сравнительных облегчений ни добилось правительство при заключении нового договора с Германией, все же эпоха зернового хозяйства для нас кончилась и конкурировать с хлебом внутренних губерний наша губерния не может. Явление это обуславливается существованием у нас дифференциального тарифа, от которого правительство отказаться не может. Действительно, мы у себя не можем требовать от торговцев цены за хлеб высшей, чем стоимость хлеба во внутренних губерниях плюс провозная плата оттуда до Ковенской губернии. Следовательно, в нашу пользу, по сравнению с хозяйствами внутренних губерний, остается стоимость этого провоза, но на деле оказывается, что обработка земли у нас настолько дорога ввиду необходимости канав, химических удобрений и почва наша настолько беднее, что затраты по достижению одинаковых результатов со средними великорусскими губерниями превышают прибыль, которую нам дает разница на фрахте.

Что это так, видно из того, что к нам на местные мельницы ежегодно привозят все больше хлеба из внутренних губерний, у нас же увеличивается число правильных молочных хозяйств, т.е. существует стремление скармливать зерно свое у себя дома. В этом направлении местное хозяйство наше будет, вероятно, идти дальше и, по-видимому, обстоятельства для нас сложились так, что нам, при заключении нового торгового договора с Германией, настолько же, насколько и вопрос о пошлинах на хлеб, важен вопрос об ограждении интересов нашего скотоводства.

Скотоводство может быть двух типов — молочное и мясное. В первом случае — при развитии маслоделия — в целях скармливания молочных остатков, важно свиноводство в качестве подсобного промысла и выгодный сбыт свиней, во втором же случае важен сбыт мясного рогатого скота. При плохом питании нашего народа, у нас нет достаточно обширного внутреннего рынка для сбыта свиней и скота, туго идет также из наших деревень сбыт животных частей в свежем состоянии, а также кож, топленого сала, костей, рогов, шерсти и волоса. Открытие новых рынков сбыта для этих продуктов создало бы, вероятно, целый ряд побочных производств, имеющих при настоящих условиях немаловажное значение для сельского хозяйства. Возрождение мясных продуктов в Германии делает вероятною возможность добиться от германского правительства некоторых облегчений при переговорах о новом договоре, срок которого начнется 18 декабря 1903 года. Интересны поэтому некоторые сведения из новейшей истории вывоза за границу нашего скота.

Начать следует с основного циркуляра министра внутренних дел от 11 марта 1889 года за № 534, в котором возвещалось, что ввиду результатов, достигнутых применением в Европейской России законоположений от 30 мая 1876 г., 3 июня 1879 г. и 11 мая 1882 г., можно надеяться, что в недалеком будущем безусловное воспрещение доставки нашего скота и его продуктов на многие из иностранных рынков будет отменено и даже ныне одно из западных государств готово открыть свои рынки для русского скота. Для окончательного же устранения серьезного повода к пропуску нашего скота за границу вменялось в обязанность местным властям применение тогда же изданных правил о ветеринарно-полицейском надзоре за скотом, предназначенным для отправки за границу. Из означенных правил видно, что в то время вывоз за границу крупного скота допускался морским путем лишь из Одессы и Севастополя, а по железным дорогам через Волочиск и Радзивиллов.

Таким образом, 12 лет тому назад прусская граница была для нашего крупного скота закрыта. Что же касается свиней, то, как видно из циркуляра министра вн[утренних] дел от 5 декабря 1890 года за № 878, германское правительство разрешило временно ввоз свиней из России в Германию, открыв с этою целью три пограничных пункта: Торн, Бейтен и Мысловиц. Через год после разрешения ввоз этот был ограничен требованием представления на ввозимых в Германию свиней свидетельств о происхождении, содержащих подробные указания всех наружных признаков ввозимых животных и удостоверение о признании их здоровыми.

После этого возгорелась русско-германская таможенная война, а затем последовало заключение торгового трактата, которым выговорен был выгодный тариф для ввоза нашего скота, но выгодами этими России воспользоваться не пришлось, так как 17 апреля 1894 г. издано было уже распоряжение прусского правительства о полном воспрещении ввоза из России живого крупного рогатого скота, овец и коз, причем ввоз сухих животных продуктов был разрешен только в 7 пунктах, из которых ни один не приходился на Ковенскую губернию.

После этого со стороны Министерства вн[утренних] дел состоялось 29 июля 1895 г. за № 463 подтверждение о строгом соблюдении ветеринарно-полицейского надзора за экспортным скотом. Видимо, со стороны нашего правительства делались попытки заставить германское правительство изменить свое решение о запрещении ввоза нашего скота, так как в протоколе Русско-Германской конференции от 9 февраля 1897 г. заключается обещание германского правительства вновь рассмотреть вопрос о ввозе скота, как только будет закончено преобразование в России ветеринарной части. Эпоха эта с точки зрения германского правительства, вероятно, очень еще далека. Во всяком случае, нам, продавцам скота, обсуждающим в какой форме нам необходима правительственная помощь в этом деле, необходимо быть, хоть в общих чертах, в курсе того положения, в котором поставлена у нас ветеринарная часть. Для выяснения этого вопроса я пользовался богатым материалом, предоставленным в мое распоряжение г. губернским ветеринаром А.К Березкиным, и его просвещенными разъяснениями тех деталей дела, которые мне не были вполне понятны. Ход распоряжений по ветеринарному управлению показывает, что упорядочение этого дела продвигается вперед быстро и что успехи в этой отрасли достигнуты немалые. До 1897 г. собственно отдельного ветеринарного управления в губерниях не было совсем и делом этим заведовали врачебные инспектора. В 1897 году учреждена должность губернского ветеринара, и этому предшествовало учреждение должностей уездных ветеринаров и 14-ти ветеринарных фельдшеров. В 1898 г. собственно для города Ковны определены 2 ветеринарных врача, ветеринарный фельдшер, 2 микроскопистки и 4 ветеринарных надзорщика. В 1899 г. в г. Ковну назначен ветеринар скотопригонного тракта.

Конечно, во всех этих мероприятиях встречаются некоторые затруднения, главным из которых является общий недостаток ветеринаров в России (всего в России 4 ветеринарных института, выпускающих 200 человек в год на все ведомства), скудность содержания, имеющая последствием переход в другие ведомства, и привлечение хорошими окладами ветеринаров для борьбы с эпизоотиями на Кавказ, являющийся для ветеринаров каким-то Эльдорадо. Все это отражается и на нашей губернии, где, например в Тельшах, 1 1/2 года не могли приискать ветеринара; наконец приехал такой, который не мог по болезни ехать на Кавказ и через две недели умер. Большинство же ветеринарных фельдшеров не окончили ветеринарных школ, а набираются из бывших военных фельдшеров. Затруднения эти, конечно, устранимые, и губернская так же, как и центральная администрации озабочены прекращением этих непорядков, которые неизбежны в деле, организуемом заново.

Если приведенные данные доказывают, что германское правительство не вправе считать у нас ветеринарный надзор несуществующим, то результаты, достигнутые на месте очагов заразы — на Кавказе и в Азиатской России, дают право возражать против другого нарекания германского правительства, что Россия служит местом непрекращающейся чумы рогатого скота и других эпизоотии. Вот что по этому вопросу сообщил мне г. Березкин.

"Не только Европейская Россия более 10 лет совершенно освобождена от чумы рогатого скота, но и в наиболее отдаленных окраинах Сев. Кавказа и значительной части Азиатской России, благодаря настойчивым и энергично принятым мерам со стороны Министерства внутренних дел чума рогатого скота настолько подавлена, что это обстоятельство послужило основанием для Особого совещания, состоявшегося в мае месяце 1899 года при ветеринарном управлении Министерства внутренних дел, прийти к заключению, что 1) все местности Империи, простирающиеся от западноевропейской границы нашей до Тобольской губернии и Акмолинской области включительно, а равно от Кавказского хребта и Черного моря до Архангельской губернии включительно должны быть признаны вполне благополучными по чумной эпизоотии; 2) во всем безопасном по чумной эпизоотии районе Империи (п. 1) надлежит установить однородный порядок передвижения крупного рогатого скота и овец, причем производить это передвижение, если это выходит за пределы местных нужд, не иначе, как по железным или водяным путям (см. № 70 Правит, вестн. 1900 года). Заключение названного Совещания представляется особенно ценным, потому что оно не есть плод спешной кабинетной работы, а является результатом целого ряда совещаний, в которых принимали участие представители министерств внутренних дел, путей сообщения, земледелия и государственных имуществ, чины ветеринарно-административного надзора: Закавказского и Туркестанского краев, городов — С-Петербурга, Москвы, а равно 38 губерний и областей Европейской и Азиатской России, 21 представитель земских управ, 10 представителей сельскохозяйственных обществ и сельских хозяев и 3 представителя скотопромышленности. Разделяя предположение Совещания, Министерство внутренних дел признало необходимым издать новые правила о порядке передвижения крупного рогатого скота и овец в пределах Европейской России, опубликованные в № 27 "Правительств. вестн." 1900 года. На основании этих общих правил изданы, по утверждению Министерством внутренних дел, Ковенским губернатором местные правила от 27 октября 1900 года, взамен таковых же правил от 17 мая 1892 года.

Несмотря на столь строгие запретительные меры касательно доступа нашего скота и сырья, сама Германия не свободна от эпизоотии и в Германии из года в год существуют такие эпизоотии, как, например, ящур, сап, туберкулез, повальное воспаление легких, сибирская язва. В минувшем году в Ковенской губернии существовала ящурная эпизоотия, причиной для ее появления послужили общие пастбища пограничных селений с Курляндской губернией; в Курляндскую же губернию ящур был занесен партией голландского скота, выписанного одним бароном в количестве 50 голов. В пограничных селениях на русско-германской границе германские лошади, переходящие границу с пассажирами и обозами, приходят в общение с нашими животными и, благодаря отсутствию постоянного ветеринарного надзора за этими лошадьми, трудно сказать, Германия Россию, или Россия Германию, наделяет, например, сапом, туберкулезом; последний своим происхождением, вернее всего, обязан заграничному скоту, благодаря хлебному содержанию его на родине".

Итак, в отношении заразных болезней мы, пожалуй, больше рискуем, чем Германия, при взаимных наших сношениях между тем нам не только закрыта граница для рогатого скота, но и движение через границу извозчикам и местным жителям сильно затруднено ветеринарным освидетельствованием на переходных пунктах, в Шмалинкенской и Колицишкенской таможне 1 раз в неделю, а в остальных пунктах раз в месяц, за что взимается, если лошадь выводится на продажу, по 3 марки, кроме пошлины в 20 марок. В 1897 г. наше правительство проектировало даже на эту меру ответить подобною же по отношению к прусским лошадям, но все эти репрессивные меры обоюдоостры, и от них прежде всего страдает местное население. На что, действительно, следовало бы обратить внимание, это на ту чересчур большую власть, которою пользуются по отношению к пограничным вопросам местные административные власти в Германии. Вот что по этому поводу было решено на Русско-германской конференции 1897 года.

"Соответственно предусмотренному в § 20 4-й части заключительного протокола торгового договора общему указанию, устанавливается нижеследующий порядок взаимного обмена извещений.

Меры местные, принимаемые по собственному почину одним из начальников округа (ландрат в Германии, начальник уезда, исправник в России), сообщаются непосредственно соответствующим начальникам округов или уездов другой страны. Такое сообщение в то же время должно заключать в себе и основание мероприятия, если только сущность последнего не делает излишними их указания.

Меры, принимаемые в Германии главным президентом провинции (Oberpraesident) или правительственным президентом (Regierungs-Praesident), а в России генерал-губернатором и губернатором, взаимно сообщаются начальствующим лицам, занимающим соответственные должности. Сообщение об основаниях сих мероприятий производится дипломатическим путем.

Меры, принимаемые центральными властями обеих стран, так же как и их основания, сообщаются взаимно дипломатическим путем.

При этом разумеется, что извещения, касающиеся ветеринарной части, будут сообщаемы той или другой стороной, по возможности, заблаговременно и никак не позже их опубликования.

Оба правительства обменяются списками с поименованием начальствующих лиц той или другой стороны, между которыми должен происходить по вышеуказанному порядку взаимный обмен извещений".

Однако на практике пользуются своими правами только германские власти и иногда довольно произвольно. Так, в нынешнем году президент Гумбинена разрешил доступ гусей гоном из России на г. Шервинты. В это время в Ковенской губернии существовал ящур, о котором публиковались сведения в губ. ведомостях. Гуси же могут быть носителями ящура. Какими же соображениями руководствовался г. президент? Едва ли ветеринарно-полицейскими. С другой стороны, у наших соседей иногда происходят и ошибки, а страдает за них наше население. Так, нынешней осенью начальник одного из прусских переходных пунктов запретил безусловно перенос из России мяса тогда, когда, согласно конвенции 1897 г., пограничные жители имеют право переносить мясо в количестве 2 килограммов на человека. Оказалось, что начальник пункта распорядился самовольно, закрыв границу, за что и был смещен прусским правительством.

Возвращаясь к вопросу о самом экспорте нашего местного скота в Пруссию, следует, во-первых, признать за аксиому ту выгоду, которую мы от этого несомненно извлекли бы. Так как скот в Германии вдвое, по меньшей мере, дороже, чем у нас, то и теперешние тарифные ставки должны быть признаны для нас выгодными. Припомним, что по ныне действующему договору пошлина с вола и коровы — 9 марок с головы, с быка — 25 марок, с телят до 2 1/2 лет — 5 марок, с поросят — 1 марка, точно так же как с баранов и овец.

Несомненно, что сохранение этих ставок в новом договоре крайне желательно; только бы они не были мертвою буквою, как теперь: тариф крайне выгоден, но не применяется, так как граница совсем закрыта.

Но если ходатайствовать перед правительством об открытии границы, то необходимо остановиться на каких-либо определенных пунктах, так как германское правительство едва ли разрешит ввоз скота через все таможни, да и со стороны нашей администрации затруднительно было бы утвердить ветеринарный надзор по всей границе. Для успеха же дела надзор этот должен был быть особенно тщательный, и на переходном пункте должен быть пунктовой ветеринарный врач с фельдшером, надсмотрщиками и микроскопистами. Расход, вызванный этим делом, едва ли может встретить затруднение, так как без всякого обременения населения возможно было бы назначить определенную плату за каждую осмотренную голову. Вопрос в том — какой пункт был бы самый удобный для экспорта? Я слышал голоса в пользу пункта на железной дороге, в видах удобства подвоза скота. На возражение, что на границе с Пруссией в Ковенской губ. нет железнодорожного пути, следует ответить, что это безразлично, так как можно было бы просить о пропуске скота через Вержболово.

Но тут надо иметь в виду следующее: как я уже упомянул, с 1900 г. в пределах Империи уничтожены все предохранительные пояса, — так, в прежнее время, скот из Самарской губернии запрещено было вывозить дальше, например, в Казанскую губернию. Теперь же на всем пространстве Европейской России движение скота совершается беспрепятственно, причем когда это выходит за пределы местных нужд, то не иначе, как по железным или водным путям. Таким образом, при открытии границы в Вержболове, она откроется для всей Империи. Не говоря уже о том, что мы едва ли вправе возбуждать ходатайства, затрагивающие интересы не одного только нашего района, нельзя, кроме этого, не предвидеть, что ветеринарный надзор в одном пункте, как Вержболово, для скота, как нашего, так и из внутренних губерний, был бы крайне затруднителен и едва ли даже осуществим, а затем, если мы можем ручаться, что наш местный скот не занесет чумы в Германию, то можем ли мы принимать ответственность за гурты из внутренних губерний? Поэтому целесообразнее, казалось бы, оставить за этим вопросом характер вопроса местного и тщательно обдумать, через какой пограничный пункт нашей губернии нам было бы выгоднее установить экспорт живого скота и битого мяса. Оказывается, что вопросом этим уже занимались в правительственных сферах, что в 1899 году М-ство вн. дел запрашивало об этом местную администрацию, и это дает надежду, что и наше ходатайство не будет признано безосновательным и несвоевременным. Наша губернская администрация чутко отнеслась к этому вопросу и наметила два пункта для экспорта: Тауроген, к которому подходит шоссе, прорезывающее площадь губернии почти посередине, и Юрбург, с которым г. Ковно имеет летом пароходное сообщение. Конечно, ходатайство о том же с нашей стороны — через наше Министерство земледелия — дало бы несомненно толчок этому делу, хотя я полагаю, что для нас, главным образом, имеет значение Тауроген, так как Юрбург зимою без пароходного движения не имеет торгового значения, скотину же помещики откармливают и продают именно зимой. Молчание, во всяком случае, плохое средство для достижения результата: "дитя не плачет, мать не накормит" — говорит пословица. По этому вопросу уже несколько лет тому назад делались и мною представления местной администрации, ходатайствовало об этом и почтенное Россиенское общество сельского хозяйства перед начальником края, и ходатайство это восходило в М-ство финансов, теперь и мы должны возвысить свой голос и обратиться в наше М-ство земледелия, на котором будет лежать защита интересов сельского хозяйства в важный момент возобновления нашего договора с Германией.

Однако и до этого времени, т.е. 1903 года, возможно было бы сделать кое-что в деле продажи нашего скота, и нашему обществу представилась бы возможность испробовать свои силы в маленьком масштабе на маленьком рынке, прежде чем перед нами откроется колоссальный рынок сбыта — Германская империя. Я говорю о городе Ковне. Возьмем цифры поступления крупного рогатого скота на Ковенский скотопригонный двор. В моем распоряжении имеются эти цифры за 12 лет. Я не стану утомлять Вас подробным исчислением. Скажу только, что в Ковну из нашей губернии пригонялась приблизительно до 1893 года всего только половина потреблявшегося здесь скота, затем соотношение несколько изменяется, но и теперь более третьей части всего убиваемого здесь скота привозится из внутренних губерний. Так, в 1900 году привезено 11 043 штуки, из которых 8552 из Ковенской губернии и 2491 из других губерний. Привозной скот, вероятно, лучшего качества, черкасской породы, но ведь у нас в последнее время настолько развивается луговодство и скотоводство, что конкурировать с этим скотом для нас не невозможно.

Но завоевать ковенский рынок нам невозможно по другим соображениям: мы не можем обойтись без евреев, т.е. через их руки должен идти убой и разделение мяса на кошерное и трефное. Торговать трефным мясом помимо евреев невыгодно; действовать же в компании с евреями нет смысла уже потому, что они едва ли пожелают нашей компании.

Но если отпадает вопрос о ковенском рынке вообще, то является другая комбинация: отчего не воспользоваться тем обстоятельством, что Ковно первоклассная крепость и что войсковые части являются крупнейшим покупателем, притом на наличные деньги, притом мяса вообще без разделения на кошерное и трефное. Этот вопрос мне кажется своевременным потому, что в Ковне было сделано начало в этом направлении, и здесь несколько времени функционировала своя военная скотобойня, покупавшая скот непосредственно у скотовладельцев. Год тому назад скотобойня эта закрыта. Но передо мной лежит живой, талантливый реферат д-ра Покровского, заведовавшего этой бойней и доказывающего, насколько вреден для войск и убыточен подрядочный способ и насколько желательно возобновление действий военной скотобойни.

Д-р Покровский доказывает, что, покупая битое мясо, невозможно, например, узнать, не от туберкулезного ли оно животного, или от животного, прирезанного раньше неминуемой смерти от травмы, т.е. от механического повреждения. Затем, чем туша тяжеловеснее, тем в ней % содержания мягких частей, к отношению к костям, больше и наоборот. Поэтому мясо от крупного рогатого скота и соответственного возраста более питательно, чем от мелкого и перешедшего десятилетний возраст. Заключение: покупать мясо в живых быках такому крупному покупателю, к[ак] войско, выгоднее, чем в битом виде.

Для нас же изо всего этого может быть свой особый вывод. Мне кажется, что у нас, помещиков, имеется как раз тот товар, который нужен войскам: порода скота у нас улучшается, скот крупнее крестьянского, перед продажею он откармливается, и у каждого помещика имеется ежегодно на продажу или бык, который уже тяжел для случки, или коровы, у которых количество молока уменьшилось и которые поэтому бракуются. Вот и возникает вопрос — не следует ли ходатайствовать перед комендантом о возобновлении действия крепостной скотобойни, с тем чтобы скот покупался у помещиков, возложив на наш синдикат оборудование этого дела, т.е. прием скота от посылающих его в Ковну помещиков, сдача на скотобойню и ведение расчетов с военным ведомством. Организация такого мясного бюро была бы большим шагом вперед, особенно ввиду перспективы возможности открытия через 2 года громадного экспортного рынка для нашего скота, к чему подготовиться необходимо. Но, может быть, дело это не под силу нашему синдикату, может оно слишком мудреное? Это, конечно, и требует не только обсуждения с Вашей стороны, но и глубокого изучения.

Я пришел к концу и считаю нужным ясно резюмировать свои выводы, но раньше полагаю нравственным долгом своим сделать почтенному собранию одно предложение, а именно, высказать благодарность лицу, которому мы обязаны получением богатого материала, предложенного Вашему обсуждению. Лицо это из скромности не пожелало само выступать публично. Это губернский ветеринар г. Березкин, присутствующий в нашем собрании.

Переходя к выводам моим, формулирую их следующим образом:

1. При заключении нового торгового договора с Германией у Ковенской губернии, кроме общих с остальными местностями России интересов, касающихся пошлины на зерновой хлеб, существуют свои собственные пограничные интересы относительно экспорта в Германию живого скота, мяса и животных частей в свежем и сухом виде.

2. Интересы эти заключаются в сохранении ныне существующих пошлин и отмене полного запрещения вывоза рогатого скота, свиней и мяса из Ковенской губернии.

3. При выборе пограничного пункта, через который был бы разрешен этот вывоз, следует остановиться на Таурогене и ходатайствовать перед правительством об открытии в этом пункте при заключении нового торгового договора с Германией границы для сказанной цели.

4. Кроме открытия границы, крайне важно изменение порядка взаимного обмена извещений о мерах карантинных и ветеринарно-полицейских, о взаимном извещении о принятых мероприятиях, или, по крайней мере, об основаниях сих мероприятий дипломатическим путем, — что при легкости телеграфных сношений не может представить препятствий.

5. Одновременно с разрешением вывоза скота через Тауроген необходимо, для успеха дела, установить в этом пункте строгий ветеринарный надзор, для чего учредить там должность пунктового ветеринара, в распоряжении которого были бы ветеринарные фельдшеры, надзорщики и микроскописты. Об этом следует возбудить ходатайство перед правительством.

6. В период времени до 1903 года следует организовать сбыт помещичьего скота в военное крепостное ведомство, для чего избрать комиссию, которая ходатайствовала бы перед г. комендантом о возобновлении действий военной скотобойни и организовала бы при с.-хоз. товариществе (синдикате) мясное бюро.

К обсуждению этих тезисов я прошу Вас, М[илостивые] г[осудари], перейти, предложив Вам избрать вместе с тем комиссию, которая занялась бы рассмотрением других вопросов, возникающих из торговых наших отношений с Германией, влияющих на местное наше сельское хозяйство и устранимых при заключении русско-германского договора.

Таких вопросов, конечно, немало, один уже беспошлинный ввоз в Германию всех продуктов, обогащающих косвенно и прямо ее почву, как жмыхов, барды, мякины, отрубей, животных удобрений и костей, заслуживал бы серьезного обсуждения со стороны специальной комиссии.


Данный доклад был прочитан П.А. Столыпиным 2 марта 1901 г. на заседании Ковенского губернского собрания. Доклад, опубликован в книге: П.А. Столыпин. Грани таланта политика. М., 2006. С. 8-19.

Столыпин Пётр Аркадьевич (1862-1911) государственный деятель Российской империи. В разные годы занимал посты уездного предводителя дворянства в Ковно, гродненского губернатора, саратовского губернатора, министра внутренних дел, премьер-министра.



На главную

Произведения П.А Столыпина

Монастыри и храмы Северо-запада