| ||
|
Почему «опасность грозит самой конституции»? Почему этот московский съезд так ненавистен всем кадетам, товарищам, их приятелям и родным? Не посылайте в Таврический дворец «людей, все государственное творчество которых исчерпывается щедринскими: «сокрушу, не потерплю», восклицает «Речь». А разве вторая Дума не заключала в себе этих самых людей, которые только и говорили и в публичных заседаниях, и в комиссиях, и в частных беседах: «сокрушу, не потерплю»? Разве на скамьях в Думе не сидели заговорщики, рядом с теми, которые сами о себе говорили, что они «законники насквозь»? Кадетский орган ухватился за мои заметки об этой фразе г. Маклакова и причисляет меня к беззаконникам. А я сказал только правду. Всякий талантливый адвокат и талантливый политик непременно стремятся к тому, чтобы внести в закон свою мысль, свои убеждения, свое толкование, и каждый из них кричит, что он «законник насквозь». Это — тактика борьбы, и «Речь» знает это лучше меня. Законы потому и меняются, что об них ежедневно кричат, что они беззаконны, и стараются обойти их всевозможными путями или лезть на них, как на стену, очертя голову, не жалея ни себя, ни случайных жертв, которые попадаются в свалку. Мирные конференции могут вырабатывать самые чудесные законы о войне, самые гуманные средства для истребления врага, а когда война настает, вся эта дипломатическая гуманность уходит в подполье, и прав остается тот, кто сражается всеми средствами, забывает все правила мирных конференций и одерживает победу. Никогда еще не бывало, чтобы победителю сказали: —Ты сражался не по правилам мирной конференции, а потому твоя победа не считается. Изволь начинать сначала. А если бы кто сказал это, победитель рассмеялся бы ему в лицо или показал бы такой кулак, который виден был бы в Гааге на расстоянии десяти тысяч верст и все гуси с криком «га-га-га» бросились бы врассыпную. Я и говорил, если вы «законники насквозь», т.е. в существе дела беззаконники, то и против вас следует быть «законниками насквозь», т.е. беззаконниками в том же смысле. Говорят, московский земский съезд есть олицетворение третьей Думы. Что ж тут дурного? В ней будет борьба, и даже упорная. В ней будут и правые и левые, и крайние правые и крайние левые, и равнодушные и серединные. Это наверное так будет. Наверно будут спорить, наверно будут скандалы. Это полезно во всяком случае, ибо без резких столкновений и объяснений нельзя узнать друг друга. Можно быть уверенными, что третья Дума поторопится выработать несколько законов, и эти законы будут лучше существующих уже потому, что само правительство представляет законопроекты прогрессивные. Бояться отступления назад — детство. Россия пойдет по новому пути, как пошла она при Петре Великом. В сущности, и Дума нужна преимущественно для того, чтоб побольше лучших людей явилось на виду у всех и чтоб они показали, какие они умные и способные люди и как умны и способны те, которые их послали. Вот, наше золото, вот русский ум, вот красота русского племени! Не правда ли, ведь так? Было ли так, другое дело. Не об этом речь. Речь о будущем. Боятся, что Дума будет дворянская. Я сомневаюсь в этом уж потому, что боятся этого сами дворяне, т.е. самая либеральная часть их. Но есть ли причины бояться даже Думы дворянской? Разберем этот вопрос с беспристрастием, но не сегодня, а завтра. Впервые опубликовано: Новое время. 1907. 18 июня (1 июля), № 11229.
Суворин, Алексей Сергеевич (1834—1912) — русский журналист, издатель, писатель, театральный критик и драматург. Отец М.А. Суворина. | ||
|