| ||
|
Как это хорошо, что в министерстве иностранных дел дан был обед г. Тафту и на этом обеде присутствовали первый министр, министр финансов и военный, а А.П. Извольский произнес тост в честь нашего гостя и сказал об «упрочении исторической дружбы между двумя народами». А разве могло быть иначе, спросите вы? Бог знает. Мне хочется вспомнить о 1867 г. Первый мой фельетон в «СПбургских Ведомостях» был посвящен американскому монитору «Миантономо», на котором депутация граждан Соединенных Штатов приезжала в Петербург с дружественной России демонстрацией. Монитор носил имя предводителя одного индийского племени в Америке, друга белых, в XVII веке. «Миантономо» прибыл летом 1867 г. после продажи Россией Аляски С. Штатам. Весь Петербург перебывал на этом мониторе с самыми дружественными чувствами к американцам. Много было выпито шампанского, и много сказано речей самых дружеских и в Петербурге и в Москве, куда были приглашены американские гости. Горбунов уверял, что один из московских купцов сказал за обедом: —Если государь прикажет, мы построим мост в Америку. Русское общество в это время еще было полно движением шестидесятых годов, несмотря на польское восстание. Посещение американцев подогревало наши демократические чувства, и вечная, неизменная дружба к С. Штатам, казалось, закладывалась в русских сердцах. Вот и я ездил на этот «Миантономо» и описывал подробно свое посещение. Г. Тафт был тогда десятилетним мальчиком*. Ему, конечно, трудно себе представить то одушевление, которым поменялись тогда русские и американцы. Но по тому приему, который он встретил на своем пути в Петербург, через Сибирь, он может отчасти угадать, что в русском человеке таится какое-то родственное чувство к гражданам С. Штатов. На сколько этого чувства теперь в американцах, сказать не умею. Но его постарались уменьшить люди вроде Кеннана и в особенности евреи, которые овладели печатью в С. Штатах и благодаря которым г. Рузвельт чуть не вмешался в наши внутренние дела по поводу еврейских погромов. Благодаря посредничеству г. Рузвельта, мы получили и Портсмутский мир. Сами американцы теперь говорят, что русско-японская война была не только чрезвычайно выгодна им, но она спасла С. Штаты от кризиса. ______________________ * Вильям Тафт (Taft) род. в Огайо в 1857 г.; получил право адвоката в 1880 г.; был судьей верховного суда в Огайо, 1887-1890 гг.; поверенным по делам казны Соед. Штатов (solicitor-general), 1890-1892 гг.; судьею (Circuit Court) Соед. Штатов, 1892-1900 гг.; президентом филиппинской комиссии С. Шт., 1900-01 гг.; гражданским губернатором Филиппин, 1901-1904 гг.; военным министром с 1 февр. 1904 г. Министры С. Шт. получают 12 000 дол. (23 000 р.) — Прим. ред. «Н.В.» ______________________ Кризис этот готов был разразиться от недостатка работы на фабриках и заводах, но война эта дала С. Штатам заказы в сотни миллионов со стороны японцев и русских. Японцы употребляли все средства для того, чтобы восстановить С. Штаты против России, и нашли для этого благодарную почву. Может быть, посредничество г. Рузвельта было роковой ошибкой его, если допустить, что Россия заключила мир именно как раз в то время, когда она могла, наконец, бороться с своим врагом, как равный с равным. Россия никогда не могла быть соперницей С. Штатов на Великом океане, и С. Штаты должны были бы это понять. Политические симпатии их должны были бы обращаться к России, а вовсе не к Японии, которая растет не по дням, а по часам. Но симпатии народов обыкновенно на стороне победителей. Можно предполагать, что поведение японцев после заключения мира, а также пребывание С.Ю. Витте в С. Штатах, его переговоры и разговоры там несколько образумили американцев насчет японцев. Во всяком случае, американцы не успели износить сапогов, в которых приходили в восторг от японцев, как пришлось увидеть в них несговорчивых и гордых соперников. Война между Японией и Соединенными Штатами вдруг стала неотвязчивым вопросом. Враждебные чувства стали расти и нет никаких оснований думать, что этот рост прекратился. Гадать о будущем, конечно, трудно, но оно обещает нечто бурное. России придется играть в этом соперничестве между Японией и С. Штатами деятельную роль. Она может быть служебная, может быть и независимая. Это будет зависеть от весьма многих причин, из которых главные все-таки спокойная и серьезная деятельность Думы и большая или меньшая талантливость нашей дипломатии, тоже зависящей, конечно, от общего состояния империи. Г. Тафт, конечно, не праздный путешественник: он не журналист, а государственный человек, голова которого должна быть заперта на ключ в известных случаях. Куропаткин перед войною ездил в Японию. Что он там видел и узнал, мы доселе не знаем. Если бы наше правительство было догадливее, оно, быть может, хорошо бы сделало, если бы послало своего уполномоченного в Вашингтон прежде, чем начать резко держать себя в переговорах с Японией до войны. Ключ от ящика с войной, может быть, лежал в С. Штатах и Лондоне, а не в Токио и Петербурге. Я не сомневаюсь, что есть исторически-необходимая связь между посещением «Миантономо» в 1867 г. и посещением г. Тафта в 1907 г. Сорок лет истории весьма поучительны. Это как бы поверка «сердечных» отношений, независимо от политики, от мудрых или мудреных речей и действий дипломатии. Портсмутский мир, по моему мнению, более связал Петербург с Вашингтоном, чем Петербург с Токио. Это роковая, может быть, никем не предвиденная связь, но она существует и имеет многие причины укрепляться. А в сердце русского человека несомненно существует большое дружеское чувство к С. Штатам, и если бы произошла война между ними и Японией, то наши симпатии были бы горячо и нераздельно на стороне американцев, какое бы положение ни приняло наше правительство. Впервые опубликовано: Новое время. 1907. 23 ноября (6 декабря), № 11387.
Суворин, Алексей Сергеевич (1834—1912) — русский журналист, издатель, писатель, театральный критик и драматург. Отец М.А. Суворина. | ||
|