| ||
|
Победители на выборах не хотят, чтобы России удалось заключить заем, если государство крайне нуждается в деньгах, до созыва Государственной думы. Я этого не понимаю. Та бешеная агитация против русского кредита, которую вела революционная партия своими манифестами и агитацией, и теперешние попытки против того же кредита, в сущности, направлены не столько против правительства, сколько против России, как России. Правительство — вещь преходящая, а в данное время, когда Государственная дума почти готова, и подавно. Мне кажется, что в этом случае именно Россия выставляется такою никуда негодною кучей всякого мошенничества, варварства, подлости, предательства и самых гнусных инстинктов, что надо полагать, что Государственная дума явится каким-то Всемогущим Богом, который станет творить Своим божественным словом и из ничего создаст мир, полный красоты, добра и правды, неизреченной честности и высокой доблести. Задача Думы даже выше божеской задачи, ибо Бог творил из ничего, а Дума станет творить из той мерзости и подлости, которыми якобы переполнена Россия. Если англичане действительно, как телеграфирует нам г. Веселитский, склонны, вследствие каких-то писем, полученных из России, не принимать участия в займе до созыва Государственной думы, то этим самым они просто не верят русскому народу, его жизнедеятельности, его энергии, его способности к труду и культуре, его творчеству. Если Россия полна всякой гнусности, если она сгнила и протухла, то откуда явятся эти члены Государственной думы, не только, как творцы, равные Богу, но просто, как порядочные люди? Почему выборы есть столь могущественное средство, что они избирают самых превосходных, самых умных, самых даровитых, одним словом, тех праведников, ради которых Бог щадит народы и не сжигает их небесным огнем? Но выборы такое же человеческое дело, как все другие человеческие дела, иначе почему же г. Кони получает, как выборщик, каких-то 150 голосов, г. Кузьмин-Караваев даже 72, а какой-то бандажный мастер несколько тысяч голосов? Не потому ли, что этот бандажный мастер есть символ разложившегося и развинченного Петербурга, который еще кое-как двигается только благодаря бандажам, изготовленным евреем или немцем. Если вся Россия сгнила и переполнена всякой мерзостью, то откуда же возьмутся превосходнейшие люди, способные из мерзости создать нечто великое и удивительное? Я желал от всей души и желаю Государственной думы, потому что я верю, что Россия жива, что она не пахнет гнилью и разложением, что бодр русский народ своей физической и нравственной силою, своей христианской верою и верою в свой исторический труд. Не от Государственной думы зависит судьба России, а от России, которая может дать созидающую силу этой Думе. Из кого бы Дума ни составилась, хотя бы из самых крайних элементов, за ней останется Россия, русский народ, единый и нераздельный, который не даст собою играть, как. каким-то чучелом, набитым соломой и мякиной. Если б Государственная дума составилась даже из соломенных и мякинных чучел, то и из этого отнюдь бы не следовало, что Россия погибла и сгнила. Мало ли европейская история представляет нам дрянных и ничтожных палат, но живы были народы и дрянные палаты рассыпались, как песок. Пусть англичане верят кому хотят, но я желал бы, чтоб верили России как России. Наше сердце недаром лежит к Франции и Франция верит в русский народ, верит даже после наших беспримерных поражений. И за это мы можем быть только бесконечно благодарны Франции. Она верила русскому народу и русскому царю, когда и в помине не было Государственной думы, и верит и теперь России и ее государю, слово которого неизменно и честно, не только как русского царя, но и как русского человека. Он дал свободу России, он собирает Государственную думу, он откроет ее, он сделает все, что обещал, как честный русский человек. Русский человек — не банкрот, каким его выставляют крайние партии, страстно желающие взять его под свою опеку и наделать из него крошево. И без Государственной думы и при Государственной думе он останется честным русским народом, всегда исполнявшим свои обязательства, а потому достойным всякого доверия. Впервые опубликовано: Новое время. 1906. 27 марта (9 апреля), № 10788.
Суворин, Алексей Сергеевич (1834—1912) — русский журналист, издатель, писатель, театральный критик и драматург. Отец М.А. Суворина. | ||
|