| ||
Уходит граф Витте или не уходит? Этот вопрос у всех сегодня на языке. Биржа упала вследствие этого слуха. И мудреного тут ничего нет. Уйти за десять дней до открытия Государственной думы, уйти человеку, при котором началась вся эта реформа, даже не с 17 октября, а с декабря 1904 г., когда ему, как председателю Комитета министров, пришлось вводить известные льготные узаконения,— это понять довольно мудрено. Если б у нас даровитыми людьми была полна страна, если б были политические деятели, которые заявили себя сколько-нибудь видными делами и обнаружили свои способности, тогда, конечно, уход графа Витте не составлял бы чего-нибудь необыкновенного. Но где же эти люди? Перечтите, пожалуйста, всех сколько-нибудь известных людей и скажите, где эти таланты? У графа Витте много недостатков. Но это несомненно умный и талантливый человек, обладающий, между прочим, бесспорною способностью дипломата. А дипломат теперь нужен не столько для иностранных дел, сколько для внутренних. Что ни говорите, а наша реформа или наша конституция — вещь весьма недурная. Я очень счастлив, что дожил до нее, и вижу настоящую борьбу, достаточно свободную для того, чтобы все мнения и желания были известны и чтоб за всеми мнениями и желаниями стояли свободные люди и их отстаивали. Не сразу, так как сразу ничего не делается, но разум народный образуется и начнется управление законное и справедливое. Даже управление «партийного» большинства кадетов нисколько не страшно. Ведь бюрократия тоже партия, но она управляла без гласности, без представительства, без свободной критики. А теперь управление «партии» будет открыто и всякий шаг ее будет известен, обсужден и даже последствия всякого шага будут более или менее указаны и угаданы. Совершенства в мире нет и, вероятно, никогда не будет, но пути к совершенствованию для всех открыты,— вот что чрезвычайно важно, и в этом участие графа Витте было весьма значительное. Говоря пословицей: он заварил кашу,— и он отказывается, вопреки окончанию пословицы, ее расхлебать. А дело это чрезвычайной важности, потому что правительству предстоит весьма серьезная борьба в Думе, и борьба совершенно новая. У правительства в Думе нет своей партии. Дума почти вся оппозиционная. Можно даже сказать не «почти вся», а просто вся, с теми или другими незначительными оттенками. Правда, известных имен, известных талантов в ней, как говорится, один-два да и обчелся. Провинциальные депутаты — почти сплошь инкогнито. Провинция, не исключая Москвы, судя по многим данным, тоже не знает особенно выдающихся людей. Одни из видных москвичей, старообрядец, когда его упрекали за выборы в Москве, сказал: «Что вы хотите, русских людей нет»,— Позвольте, как же нет людей, когда они были при Михаиле Феодоровиче и Алексее Михайловиче? — «Тогда были, а теперь нет». Вероятно, еще бегают в штанишках. А кто вырос, тот ничем не отличился, ничем не показал себя. В Киеве, «матери городов русских», русских людей не оказалось. Выборщиков евреев — 55, русских — 15 и 1 поляк. Значит, в «матери городов русских», где евреи не пользуются даже правом свободного жительства, огромное большинство выборщиков евреи. Если будет выбран кто-нибудь из русских, то это будет милостью со стороны евреев. Что евреи соблаговолят, то и будет. Значит, между евреями есть люди, но среди русских нет. Значит, евреи умеют дело делать, а русские нет. Но так ли это? Не объясняется ли это скромностью русских и тем узким поприщем, где можно было бы показать себя. А как же евреи? Да, евреи постоянно борются за право жить, а потому и успешно боролись на выборах. Но, допуская все это, я, однако уверен, что в Думе найдутся более или менее выдающиеся люди, способные бороться умно и с тактом с правительством. Несколько человек уже указывают, восхваляя их таланты. Управляющий делами Л.С. Полякова, г. Герценштейн, называется как будущий министр финансов и проч. Раз появление даровитых людей в Думе и вообще в кадетской партии надо ожидать с большою вероятностью, то и правительство должно приготовиться к борьбе, имея даровитых министров. Если же оно потеряет перед самым открытием Думы графа Витте, с которым кадетская партия считалась не как с человеком незначащим, а именно как с человеком весьма значащим, то правительство потеряет много, а кадетская партия много выиграет. Она уже теперь торжествует и заговаривает об отставке всех министров. Если ушел первый министр, то уйдут и «собственные» его министры и министерство получат кадеты. Я много раз говорил о графе Витте и за него, и против него. Он делал ошибки, и значительные, но и роль, которая ему досталась, была одна из самых трудных. Поэтому, говоря против графа Витте, я никогда не упускал из виду того, что он один из даровитейших наших людей. Без всяких протекций он выдвинулся на первое место в государстве и связал свое имя навек с самою большою реформою, которая когда-либо была в наших летописях. И если б где мог он упрочить окончательно свое значение, как политического деятеля, то это именно в Думе, в борьбе с оппозицией, в борьбе с тем живым элементом, который впервые выступает на сцену. Такая борьба должна бы подзадоривать, возбуждать и чувство и мысль. Завоевать часть Думы, разбить ее на партии, возбудить интерес к правительственной программе реформ — это должно бы улыбаться для всякого борца. А он уходит. Но если он действительно уходит, то уходит не потому, что убоялся перед премудростью предстоящей борьбы с кадетской партией, а по каким-либо иным соображениям. По крайней мере, я так думаю. Мне говорили, что сегодня до поздней ночи происходило заседание Совета министров у графа Витте. Разбирались очередные дела, но об уходе первого министра никто не говорил в этом заседании. Во всяком случае, я поверю этому уходу только тогда, когда прочту о том в «Правительственном Вестнике». Впервые опубликовано: Новое время. 1906. 19 апреля (2 мая), № 10810.
Суворин, Алексей Сергеевич (1834—1912) — русский журналист, издатель, писатель, театральный критик и драматург. Отец М.А. Суворина. | ||
|