Erst regierte Saturnus schlicht und gerecht,
Da war es Heute wie Morgen,
Da lebten die Hirten, ein harmlos Geschlecht
Und brauchten fur gar nichts zu sorgen:
Sie liebten und thaten weiter nichts mehr;
Die Erde gab alles freiwillig her.
Schiller.
Обширный Божий мир раскрылся предо мной;
Мой безграничный дух гуляет на просторе,
Не помнит прошлого он цепи ледяной —
Вода ль забвенья это море?..
Уж семирукий Истр,* с покровом на главе,
Стеная над своей коралловою урной,**
За мною скатертью лазурной
Далёко утонул в Эвксинской синеве.
Как стар сей шумный Истр! чела его морщины
Седых веков скрывают рой:
Во мгле их Дария мелькает челн немой,
Мелькают и орлы Траяновой дружины.***
Скажи, сафирный бог,**** над брегом ли твоим,
По дебрям и горам, сквозь бор необозримый,*****
Средь тучи варваров, на этот вечный Рим
Летел Сатурн неотразимый?******
Не ты ль спирал свой быстрый бег
Народов с бурными волнами,
И твой ли в их крови не растопился брег,
Племен бесчисленных усеянный костями?
Хотите ль знать, зачем, куда
И из какой глуши далекой
Неслась их бурная чреда,
Как лавы огненной потоки?
Спросите вы, зачем к садам,
К богатым нивам и лугам,
По ветру саван свой летучий
Мчат саранчи голодной тучи;
Спросите молнию, куда она летит,
Откуда ураган крушительный бежит,
Зачем кочует вал ревучий!
Так точно, Промысла не ведая путей,
Неслись полки Судьбы к ее предназначенью:7*
И вот — из груди царств, от стали их мечей,
Воспрянул новый огнь — и чад глухих степей
Приблизил к цели провиденья!
Пускай их тысячи о брег седых времен,
Как волны шумные, разбились —
Остатки диких сих племен
Преобразили мир и с ним преобразились!8*
Но что же в том! пускай падут
Его старинные обломки,
За поколеньями другие восстают —
На гробе праотцев счастливее ль потомки?..
Владыки древние сих славных берегов,
Кто был блаженней вас, наперсники природы,
Когда средь кочевых, как люди, городов
Вы свято берегли наследие отцов —
Богатство дикой их свободы?
Любовь волшебная и кровных, и друзей,9*
Обмен сердечных излияний,
Незнанье гибельных страстей,
Незнанье ветреных желаний —
Шатра ль убогого в неведомой тени
Вы золотого века дни
Для скифа бедного всечасно воскрешали?10*
Первообразного творенья чудеса,
Как пир божественный, очам его сияли;
Как бесконечный сад, дремучие леса
Пред ним, шумя, благоухали.
Ему пещерный свод чертогами служил,
Постелей — луг, блестящий златом;
Природы сын — тогда он был
Всему созданью милым братом.
Затеет пир — к нему толпой
Пернатых музыкантов рой
С своей мелодией слетится,
И миллион над ним огней
Во мраке праздничных ночей
Роскошно с неба загорится.
Пастух и царь в степях своих,
Не зная дальнейших границы,
Он был вольней небесной птицы,
Когда с ним вихрь пустынь родных,
Его скакун неукротимый,
Гулял в степи необозримой.
Он был блаженнее царей,
Когда близь матери своей
Пред ним птенцы его играли;
Когда холмов зеленый скат
Толпы его рогатых стад,
Бренча звонками, покрывали;
Когда над горною струей,
В тени древес уединенной,
Домашних пчел привычный рой
Жужжал в долине сокровенной.
Недугом суетных забот
Сердца счастливцев не страдали:
Млеко овец, душистый мед
Их жизнь бродячую питали.11*
Порой, как пышный злак холмов
Для тучных стад и табунов
Пред их владельцем истощался —
Мгновенно в путь весь дом сбирался.
Пред ним, за ним — ковер степной
Вдали с небесной синевой,
Как пестрый Океан, сливался.
И кочевал счастливый скиф
Беспечно по лесам душистым,
Доколе, над ручьем сребристым,
Роскошный луг, под тенью ив,
Своею свежей красотою,
Своей пахучей муравою
Не обольщал его, — тогда
По новым паствам рассыпались
Скитальцев шумные стада
И новым солнцем озарялись
Передвижные города.12*
О, для чего я не родился по
В их мирной, радостной глуши,
Когда от мудрых грез еще не помрачился
Народ, природы сын, огонь твоей души!13*
Как птичка Божия по воле,
Как вольный ветер в чистом поле,
Я по вселенной бы родной
Летал, семьей своей следимый,
Родными ларами хранимый,
Тоски не мучимый змеей!..
Но что за мыс в дали свинцовой,
Как трон Зефиров бирюзовый,
Сквозь радужный рассвета дым,
Мелькает над волной перловой,
Огнем облитый золотым?
Не ты ль, крылатый Лев, не ты ль на крыльях славы
В сей край с перунами победы прилетал;
Не здесь ли некогда торжественно сиял,
Звезда Венеции, твой отблеск величавый?14*
В то время волны всех морей
Толпы отважных кораблей,
Тобой рассеянных, топтали;
На царства дани налагали
И дождь сокровищ золотой
В твою утробу проливали!
И где же ныне скипетр твой?
Где дни торжеств и громкой славы?
Пята Ничтожества подъята над тобой,
Рим Океана величавый!15*
Лишь странник гул твоих побед
Пред этим берегом невольно вспоминает
И взор презрительный на их простывший след,
На след подлунного могущества, бросает!..
Улегся ветер; вод стекло
Ясней небес лазурных блещет;
Повисший парус наш, как лебедя крыло,
Свинцом охотника пронзенное, трепещет.
Но что за гул? .. как гром глухой,
Над тихим морем он раздался:
То грохот пушки заревой,
Из русской Варны он примчался!
О радость! завтра мы узрим
Страну поклонников Пророка;
Под небом вечно-голубым
Упьемся воздухом твоим,
Земля роскошного Востока!
И в темных миртовых садах,
Фонтанов мраморных при медленном журчаньи,
При соблазнительных луны твоей лучах,
В твоем, о юная невольница, лобзаньи
Цветов родной твоей страны,
Живых восточных роз отведаем дыханье
И жар, и свежесть их весны!..
27 марта 1829
Примечания
* Уж семирукий Истр...
По словам некоторых из древних писателей, Истер (Дунай) впадал семью устьями в Черное море; шестью, по мнению других, и только пятью, по свидетельству Иродота. Автор Исторической географии по древним картам Д’Анвилля замечает, что из этих семи устьев — пять занесены ныне песками.
** ...с покровом, на главе,
Стеная над своей коралловою урной...
«На одной из медалей Траяновых он (Дунай) представлен склоненным на урну и покрытым занавесою в знак того, что исток его неизвестен» (Ноэль).
*** Как стар сей шумный Истр! чела его морщины
Седых веков скрывают рой:
Во мгле их Дария мелькает челн немой,
Мелькают и орлы Траяновой дружины...
Подробности Дариева похода против скифов и войны Траяновой с Децебалом, царем Дакийским, известны из Иродота и сокращений Диона Кассия.
**** Скажи, сафирный бог...
«Скифы, фракияне и геты чтили Дунай наравне с Марсом, изображавшимся в виде меча, верховным божеством своим» (Иродот).
***** ...над брегом ли твоим,
По дебрям и горам, сквозь бор необозримый...
«Скордиски обратили страны сии (Мизию, Фракию и проч.) в пустыни, покрытые лесами, которые простираются на несколько дней путешествия» (Стравон).
****** Средь тучи варваров, на этот вечный Рим
Летел Сатурн неотразимый?
«Земли, простирающиеся над Дунаем... суть с незапамятных времен большая дорога и поле битвы всех варваров, извергнутых степями Азии на Европу» (Мальте-Брун. См. также Письма из Болгарии, стр. 47—50).
Рим сделался, по изречению Св. Иеронима, могилою народов, коих он был родителем... «Свет поколений угаснул; с главою империи Римской пала глава целого мира».
7* Так точно Промысла не ведая путей,
Неслись полки Судьбы к ее предназначенью...
Зозим и Прокопий сохранили нам ответ Генсерика кормчему, спросившему его: на какой народ хочет он плыть войною? — «На тот, против которого бог!» — воскликнул предводитель вандалов.
8* Остатки диких сих племен
Преобразили мир и с ним преобразились!
Орозий сохранил в своей истории любопытное, переданное ему Св. Иеронимом в Вефлеэмской пещере признание Атаульфа, наследника Аларикова: «Я сначала горел желанием, — говорит сей последний, — сгладить с лица земли название Рима и заместить империю кесарей империей готфов. Убежденный потом опытом в невозможности подчинить моих соотчичей власти законов, я переменил намерение и, вместо разрушителя, решился сделаться восстановителем империи Римской».
9* Любовь волшебная и кровных, и друзей...
и проч. См. Лукианова Токсариса.
10* См. Юстина, кн. 9, гл. 2; Иродота, кн. IV; Стравона, кн. VII; Арриана, кн. IV.
11* Млеко овец, душистый мед
Их жизнь бродячую питали.
См. Юстина, кн. II, гл. 2.
«Иногда встречали мы толпы скифов, переходящих беспрестанно с одного места на другое: шатры и крытые колесницы служат им вместо домов; богатство их состоит в многочисленных стадах. Они приносили нам в дар молоко и агнцев, не требуя никакого возмездия» (Стемпковский).
12* И новым солнцем озарялись
Передвижные города.
Campestres melius Scythae,
Quorum plaustra vagas rite trahunt domos,
Vivunt, et rigidi Getae,
Inmetata quibus jugera liberas
Fruges, et Cererem ferunt.
Horat., Lib. III, od. 24.
«Счастливее скифы, обитатели равнин, влачащие на колесницах свои бродячие дома! Счастливее суровые геты, собирающие дары Цереры в полях свободных и безграничных!»
13* Когда от мудрых грез еще не помрачился
Народ, природы сын, огонь твоей души!..
Надутые суетными познаниями, почерпнутыми в школах Афинских, непрошеные моралисты и законодатели: Токсарисы, Авариен, Анахарсисы внесли в отчизну множество мнений и обычаев чужеземных и таким образом поколебали первобытную простоту скифов (См. Стравона, кн. VII).
14* Не здесь ли некогда торжественно сиял,
Звезда Венеции, твой отблеск величавый?..
«Видите ли вы этот полукруглый, вдавшийся в море утес?.. .он называется Капо-Калакриею. На вершине оного находятся развалины старой крепости, с многочисленными памятниками Венецианского владычества.
Название Capo Calacria (мыс Калакрия) отзывается действительно Венециею: а потому, если верить, что место сие в самом деле принадлежало сей могущественной республике, то должно полагать, что она основала на оном свое владычество по разделении областей Восточной Империи между венециянами и французами в 1204-м году, после взятия Константинополя крестоносцами, бегства Алексия Дуки (проименованного Мурзуфлом) и возведения на престол Восточной Империи Балдуина, Графа Фландрского. Лёбо и другие историки говорят, что, вследствие сего раздела, венецияне взяли, между прочим, на свою часть все приморские места империи, от восточных берегов Ариятического моря до берегов Эвксинского Понта; но если Калакрия находилась в числе сих приобретений, то из сего ясно видно, что Лев Св. Марка проник с этой стороны еще глубже в недра Восточной Империи» (Письма из Болгарии, стр. 21 и след.).
15* Рим Океана величавый!
(Известно, с какою вежливостью уступил Байрон это дивное Рим Океана Леди Морган, коей посчастливилось приложить его прежде к Венеции. Замечая это обстоятельство, автор может только благодарить своих предшественников за обогащение его Элегии сим смелым, красноречивым, полным глубокой мысли выражением.
Опубликовано: Стихотворения Виктора Теплякова. Ч. 1. Фракийские элегии. Ч. 2. Стихотворения разных годов. СПб. 1836. С. 25.
Виктор Григорьевич Тепляков (1804—1842), русский поэт «золотого века», путешественник, дипломат, масон.
|
