| ||
|
До меня дошел ноябрьский номер журнала «На посту» со статьей Б. Таля «Поэтическая контрреволюция в стихах Максимилиана Волошина». Я не позволю себе разрушать творимой обо мне легенды, ибо самый приятный вид славы — незаслуженная. Но два пункта статьи нуждаются в публичном разъяснении. Таль цитирует по заграничной газете «Последние Новости» некоего Зноско-Боровского, который рассказывает, как я при добровольцах приезжал в Екатеринодар «спасать какого-то генерала». Это какой-то «белый» генерал, как уже от себя добавляет Таль, был профессор Никандр Александрович Маркс, фольклорист и палеограф, известный на юге под почетной кличкой «красного генерала». В 1919 году при красных он стоял во главе Отдела народного образования, а по взятии Крыма белыми — арестован и отправлен в Керчь, как раз во время свирепой ликвидации «восстания в каменоломнях». Так как в этот момент все от него отшатнулись, как от зачумленного, я поехал вместе с ним и мне удалось не только предотвратить его расстрел, но и направить его дело в Екатеринодар, провести через военно-полевой суд и, несмотря на обвинительный приговор, добиться — не оправдания, — а освобождения его, вопреки воле всей армии и прессы, требовавших его казни. Позже, уже при Советской власти, Маркс снова вернулся в Екатеринодар, стал основателем и первым ректором Кубанского университета. После его смерти в 1921 году ему были устроены всенародные похороны, и Советская власть по заслугам оценила его общественную и научную деятельность. Издевательский тон «Последних Новостей» по отношению к Марксу понятен: это отголосок ненависти, с которой отнеслось к освобождению Маркса белое офицерство, грозившее расправиться с ним «своими средствами», а заодно и со мной, так как «только благодаря Волошину нам не удалось расстрелять этого негодяя», говорилось тогда, и, ирония судьбы, — в ту эпоху те же самые стихи, что Таль приводит сейчас в доказательство моего «монархизма», приводились как образцы моего «большевизма». Но пренебрежительный тон по отношению к памяти Никандра Александровича Маркса, вполне уместный в эмигрантской прессе, совершенно не подобает в советском журнале, и я чувствую необходимость крикнуть Талю: «К порядку!». Второй пункт — личный. Таль сообщает, что я являюсь сотрудником какого-то монархического альманаха «Детинец». По этому поводу я должен сообщить, главным образом к сведению тех советских изданий, которые печатали мои стихи, следующее: С моего ведома и разрешения были опубликованы только те мои стихи, которые шли через руки В.В. Вересаева (а в 1921 г. и С. Парнок), все же остальные как в России, так и за границей печатались и печатаются без моего ведома, разрешения, оплаты, лицами мне неизвестными и в искаженных текстах; следить за этим из Коктебеля я не имею возможности. То же относится и к злоупотреблению моим именем в списках сотрудников эмигрантских изданий. Могу еще сообщить Талю, что имя мое видели и в списке сотрудников «Нового Времени», и национально-патриотического издания «Зарницы». «Детинец» для меня новость, так же как и собственная моя книжка «Стихи о терроре», о которой пишет Зноско-Боровский. Содержание ее, очевидно, так и останется для меня тайной, так как она запрещена к ввозу в Россию. Только берлинское переиздание моей книги «Демоны глухонемые» (1-е изд. в 1919 г. в Харькове при Советской власти) сделано с моего ведома и разрешения. Достопримечательно, что моим именем за границей пользуются преимущественно те органы, которые меня особенно шельмовали раньше. Протестовать против всего этого я не собираюсь и по тем же причинам, по которым не возражаю на статью Таля. Стихи мои достаточно хорошо заряжены и далеки от современных политических и партийных идеологий: они сами сумеют себя отстоять и очиститься от нарастающих на них шлаков лже-понимания. Впервые опубликовано: Красная новь. 1924. № 1. С. 311-312.
Максимилиан Александрович Волошин (1877-1932) русский поэт, переводчик, художник-пейзажист, художественный и литературный критик, общественный деятель украинского происхождения. | ||
|