П.А. Вяземский
К В. А. Жуковскому

(Подражание сатире II Депрео)

На главную

Произведения П.А. Вяземского



      О ты, который нам явить с успехом мог
      И своенравный ум и беспорочный слог,
      В бореньи с трудностью силач необычайный,
      Не тайн поэзии, но стихотворства тайны,
      Жуковский! от тебя хочу просить давно.
      Поэзия есть дар, стих — мастерство одно.
      Природе в нас зажечь светильник вдохновенья,
      Искусства нам дают пример и наставленья.
      Как с рифмой совладать, подай ты мне совет.
      Не ты за ней бежишь, она тебе вослед;
      Угрюмый наш язык как рифмами ни беден,
      Но прихотям твоим упор его не вреден,
      Не спотыкаешься ты на конце стиха,
      И рифмою свой стих венчаешь без греха.
      О чем ни говоришь, она с тобой в союзе
      И верный завсегда попутчик смелой музе.
      Но я, который стал поэтом на беду,
      Едва когда путем на рифму набреду;
      Не столько труд тяжел в Нерчинске рудокопу,
      Как мне, поймавши мысль, подвесть ее под стопу,
      И рифму залучить к перу на острие.
      Ум говорит одно, а вздорщица свое.
      Хочу ль сказать, к кому был Феб из русских ласков,
      Державин рвется в стих, а втащится Херасков.
      В стихах моих не раз, ее благодаря,
      Трус Марсом прослывет, Катоном — льстец царя,
      И, словом, как меня в мороз и жар ни мечет,
      А рифма, надо мной ругаясь, мне перечит.
      С досады, наконец, и выбившись из сил,
      Даю зарок не знать ни перьев, ни чернил,
      Но только кровь во мне, спокоившись, остынет
      И неуспешный лов за рифмой ум покинет,
      Нежданная, ко мне является она,
      И мной владеет вновь парнасский сатана.
      Опять на пытку я, опять бумагу в руки —
      За рифмой рифмы ждать, за мукой новой муки.
      Еще когда бы мог я, глядя на других,
      Впопад и невпопад сажать слова в мой стих;
      Довольный счетом стоп и рифмою богатой,
      Пестрил бы я его услужливой заплатой.
      Умел бы, как другой, паря на небеса,
      Я в пляску здесь пустить и горы и леса
      И, в самый летний зной в лугах срывая розы,
      Насильственно пригнать с Уральских гор морозы.
      При помощи таких союзников, как встарь,
      Из од своих бы мог составить рифм словарь
      И Сумарокова одеть в покрое новом;
      Но мой пужливый ум дрожит над каждым словом,
      И рифма праздная, обезобразив речь,
      Хоть стих и звучен будь, — ему как острый меч.
      Скорее соглашусь, смиря свою отвагу,
      Стихами белыми весь век чернить бумагу,
      Чем слепо вклеивать в конец стихов слова,
      И, написав их три, из них мараю два.
      Проклятью предаю я, наравне с убийцей,
      Того, кто первый стих дерзнул стеснить границей
      И вздумал рифмы цепь на разум наложить.
      Не будь он — мог бы я спокойно век дожить,
      Забот в глаза не знать и, как (...) жирный,
      Спать ночью, днем дремать в объятьях тени мирной.
      Ни тайный яд страстей, ни зависти змия
      Грызущею тоской не трогают меня.
      Вельможеских палат не знаю переходов,
      Корысть меня не мчит к брегам чужих народов.
      Довольный тем, что есть, признательный судьбе,
      Не мог бы в счастьи знать и равного себе,
      Но, заразясь назло стихолюбивым ядом,
      Свой рай земной сменил я добровольным адом.
      С тех пор я сам не свой: прикованный к столу,
      Как древле изгнанный преступник на скалу
      Богами брошен был на жертву хищной власти,
      Насытить не могу ненасытимой страсти.
      То оборот мирю с упрямым языком,
      То выживаю стих, то строфу целиком,
      И, силы истоща в страдальческой работе,
      Тем боле мучусь я, что мучусь по охоте.
      Блаженный Николев! ты этих мук не знал.
      Пока рука пером водила, ты писал,
      И полка книжная, твой знаменуя гений,
      Трещит под тяжестью твоих стихотворений.
      Пусть слог твой сух и вял, пусть холоден твой жар,
      Но ты, как и другой, Заикину товар.
      Благодаря глупцам не залежишься в лавке!
      «Где рифма налицо, смысл может быть в неявке!»
      Так думал ты — и том над томом громоздил;
      Но жалок, правилам кто ум свой покорил.
      Удачный выбор слов невежде не помеха;
      Ему что новый стих, то новая потеха.
      С листа на лист, резвясь игривою рукой,
      Он в каждой глупости любуется собой.
      Напротив же, к себе писатель беспристрастный,
      Тщась беспорочным быть, — в борьбе с собой всечасной.
      Оправданный везде, он пред собой не прав;
      Всем нравясь, одному себе он не на нрав.
      И часто, кто за дар прославлен целым светом,
      Тот проклинает день, в который стал поэтом.
      Ты, видя подо мной расставленную сеть,
      Жуковский! научи, как с рифмой совладеть.
      Но если выше сил твоих сия услуга,
      То от заразы рифм избавь больного друга!

              1819


Впервые опубликовано: «Сын отечества». 1821. № 10.

Петр Андреевич Вяземский (1792—1878) — поэт, критик, государственный деятель.



На главную

Произведения П.А. Вяземского

Монастыри и храмы Северо-запада