Л.А. Тихомиров
Рабочий вопрос

(практические способы его решения)

На главную

Произведения Л.А. Тихомирова


СОДЕРЖАНИЕ



Предисловие

Рабочий вопрос, то есть вопрос о каком-либо прочном устройстве и обеспечении рабочих, явившихся представителями чистого "труда", без обладания капиталом, — этот сложный и жгучий вопрос, породивший столько кровавых революций и еще более молчаливых драм, лишений и голода, — народился у нас, в России, сравнительно недавно.

Ни общество, ни даже правящие власти еще не успели осмотреться в нем, и то же самое, в еще большей степени, приходится сказать о самих "заинтересованных" рабочих массах. Вследствие этого у нас в недолгие годы возникновения некоторой заботы об участи промышленных рабочих, наши старания, нередко вполне искренние, парализовались недостатком сведений о том, из каких элементов слагается рабочий вопрос и каковы сколько-нибудь практические, уже испробованные способы его решения? Между тем в странах, раньше нас вступивших на путь капиталистического производства, попытки решения рабочего вопроса были чрезвычайно многочисленны, нередко давали прекрасные результаты и, во всяком случае, в высшей степени способны освещать дорогу как для самих рабочих, так и для правительственной власти, а равно и для всех людей, из человеколюбия и гражданского чувства старающихся способствовать решению этой едва ли не главнейшей задачи современного общественного устройства.

Нижеследующее изложение практических способов решения рабочего вопроса, как мне кажется, может помочь у нас выработке сознательной деятельности в этом направлении, деятельности одинаково чуждой фантастичного оптимизма и пессимистического ужаса перед трудностями дела благоустройства промышленных рабочих.

Правильность постановки трудовых отношений должна измеряться наилучшим достижением двух целей: 1) увеличения производительности труда и силы производства, 2) выгодности результатов производства для всех участников его. Эти две цели нелегко совместить, и именно от этого возник "рабочий вопрос". Производительность труда нашим временем была поднята очень высоко, а участь рабочего нередко была не обеспечена, если же и обеспечена, то не в достаточно справедливом соотношении к возросшей силе производства.

И вот мы видим, что искание строя, способного совместить обе задачи, преследовалось за XIX и XX века, можно сказать, всеобщими усилиями, то есть как общественной самодеятельностью, так и деятельностью государственной. Таким образом, возникало и удержалось множество разных учреждений и мероприятий, которые выдвинуты:

1) Рабочими, в их союзной деятельности.

2) Предпринимателями, отчасти в виде личных филантропических попыток, отчасти в союзнической деятельности, которая имела главнейшей задачей охрану и усиление производства, но наряду с этим искала способов удовлетворить и потребности рабочих.

3) Государственным вмешательством, законодательным и управительным.

В этом порядке и рассматриваются в настоящем очерке учреждения, созданные в связи с рабочим вопросом.

Должно заметить, что к решению социального вопроса приходили и такие силы, которые представляют собою не классовое, а общее мировоззрение. Так, в области рабочего вопроса и в деле организации рабочих действовали различные политические партии. Очень важно действие, которое проявляла христианская Церковь. Наша литература, да и вообще социальная литература, по отчужденности и враждебности современной интеллигенции в отношении христианства, дает меньше всего сведений о социальной деятельности современных христианских церквей. Тем не менее в нижеследующем изложении отмечаются некоторые проявления также и этой деятельности.

Что касается государственной деятельности, то она до чрезвычайности тесно связана с созданиями общественной самодеятельности, так что многие учреждения, возникшие самостоятельно, потом не только санкционированы государством, но даже введены им в область действия своих собственных органов.

Нижеследующее изложение имеет не характер исторический, составляет не рассмотрение постепенного развития трудовой организации, но справочное изложение того, что сделано в данном отношении: А) самими рабочими, Б) капиталистами и В) государством, с обозначением при этом краткого, возможно точного (что очень нелегко) обозрения количества и численности союзов рабочих и капиталистических, развившихся на почве борьбы и соглашения интересов двух основных классов промышленного производства.

Соответственно с этим, нижеследующее изложение располагается в трех отделах.

Лев Тихомиров
15-го апреля 1909 года.

Отдел I. Союзы рабочих

I. Английский тип обеспечения рабочих. — Тред-юнионы. — Дружеские Общества. — Потребительные и кооперативные Общества. — Количество членов. — Размеры помощи

Высший тип рабочей самодеятельности представляет бесспорно английский рабочий класс, создавший ряд блестящих учреждений по благоустройству своего быта.

Когда у нас говорят о системах обеспечения рабочих в Великобритании, то нередко принимают во внимание одни только тред-юнионы. Это неверно.

В Великобритании дело обеспечения рабочих поставлено сложно и не для всех одинаково. Вообще способы обеспечения дают три рода обществ:

1) Тред-юнионы, которые поддерживают высоту заработной платы и регулируют продолжительность рабочего времени, а также дают денежную помощь при безработности, особенно при забастовках. Отчасти тред-юнионы помогают и при болезни, и на случай старости. Но это уже побочная часть их деятельности.

2) Специально же помощь при болезни и инвалидности, а также на похороны и помощь вдовам и сиротам, дают особые "Дружеские общества", очень разнообразного устройства, но вообще имеющие характер взаимного страхования и ссудо-сберегательных касс.

3) Наконец, в экономии расходов помогают могущественные кооперативные общества, большей частью потребительные, но также и производительные.

Каждый рабочий может принадлежать одновременно к обществам всех этих трех типов, или к какому-либо одному, или ни к одному. Это всецело зависит от его соображения и благоразумия.

Вопрос, стало быть, в том: насколько рабочие пользуются данными обществами?

Цифры, относящиеся к кануну XX века (более поздние данные приводятся дополнительно), дают такой ответ.

В 1898 году в Великобритании считалось около десяти с половиной миллионов наемных сельских и городских (промышленных) рабочих обоего пола.

В обществах принимали участие:

1) В тред-юнионах состояло 1 600 000 человек.

Это число к 1907 году возросло до 2 106 283 (т. е. до 34% всех рабочих).

2) В "Дружеских обществах" было 29 000 различных страховых касс с 8 000 000 лиц членов, застрахованных на те или иные случаи.

3) В потребительных обществах (всего 1 500 обществ) состояло 1 500 000 человек.

Большая часть этих обществ (а именно 1 300) объединялись в два большие оптовые общества с 1 200 000 членов.

Некоторая же часть потребительных обществ (именно 580), сверх потребительных функций, создали и свое производство.

Конечно, очень трудно сказать, какая часть десятимиллионного класса наемных рабочих вошла в ту или иную систему организации, но вероятно, что не менее 80% его охвачены попечением своей самодеятельной взаимопомощи.

Из других англосаксонских стран по развитию дружеских обществ заслуживает внимания Америка (имеющая в них 5 миллионов членов) и Австралия — по развитию тред-юнионов, включающих около 75% всех наемных рабочих.

Какими капиталами обладают рабочие союзы Англии?

1) Тред-юнионы (1903 год) имели 4 500 000 фунтов стерлингов.

2) Дружеские общества (1898 год) — 25 000 000 фунтов стерлингов.

3) Кооперативные общества (1898 год) — 18 000 000 фунтов стерлингов, сверх того, в оптовых обществах 2 700 000 фунтов стерлингов, а в производительных производство на 6 200 000 фунтов стерлингов.

Таким образом, капиталы всех видов рабочих обществ Англии составляют не менее 56 миллионов фунтов, то есть не менее 560 000 000 рублей.

Поддержка, даваемая рабочим всеми этими учреждениями весьма значительна. Потребительные общества кроме удешевления товара выдают дивиденды от 5% до 10%. Это при общем обороте свыше 60 миллионов фунтов дает участникам значительные, хотя и не одинаковые, суммы. Отдельные цифры бывают от 3 до 10 фунтов на человека.

В дружеских обществах страхуются всего чаще на случай болезни, причем между болезнью и несчастным случаем не делается различия. Рента всегда выдается в размерах меньших, чем заработная плата. Если страхуются на инвалидность или старость, то рента фактически превращается в пенсию (хотя и не называется так). В этих случаях она большей частью равна половине ренты при болезни.

Размеры ренты зависят от богатства касс. Самые бедные — деревенские, выдают при болезни 2 шиллинга в неделю в течение года. Престарелым выдается пенсия в 1 шиллинг в неделю. Это пенсии, можно сказать, нищенские.

Из городских касс самые богатые дают гораздо больше. Так, например, "Общество молодежи" поставлено особенно хорошо, ибо в его члены не принимаются лица моложе 18 и старше 30 лет, и лица, не имеющие, по крайней мере, 24 шиллингов заработка в неделю. Это общество выдает больным 18 шиллингов в неделю. Но таких богатых обществ, конечно, не много.

На железных дорогах, где кассы управляются совместно администрацией дороги и рабочими, рента составляет от 7 до 12 шиллингов в неделю. Рудокопные кассы выдают инвалидным (и больным) 5 шиллингов в неделю, престарелым же больше, именно 8 шиллингов. Вдовам — 5 шиллингов. Круглым сиротам до 13 лет выдается 4 с половиной шиллинга в неделю.

Разнообразие в условиях чрезвычайное, как это и естественно при страховке вполне частной, определяемой самими обществами, соответственно тому, как члены находят возможным и достаточным.

II. Прочность обеспечения рабочих

Относительно прочности такого обеспечения существует много споров. С. и Б. Уеббы не находят "Дружеские общества" достаточно прочными. Известно несколько случаев их банкротства. Так, дружеское общество каменотесов банкротилось два раза: в 1841 году и в 1879 году, дружеское общество чугунолитейщиков претерпело банкротство в 1879 году. Уеббы находят более прочной страховку в тред-юнионах, которые не могут обанкротиться, так как по их уставам — если касса истощается — они требуют от членов усиления взносов.

Можно, однако, заметить, что указанные примеры банкротства "Дружеских обществ" ничего не доказывают, ибо общества, обанкротившись, потом снова становились на ноги, а следовательно, несостоятельность была лишь временной. А полной безопасности от банкротства не может быть нигде. От банкротства не обеспечены не только сильнейшие специальные общества страхования, но даже и государства.

Что касается тред-юнионов, помощь, оказываемая ими рабочим, усчитывается легче. В 1898 году, например, они выплатили 500 000 фунтов стерлингов на поддержку безработных и 400 000 фунтов стерлингов на другие виды помощи. Всего в течение года около 9 миллионов рублей. Отдельные образчики размеров этой помощи таковы. Например, большой Объединенный союз машиностроителей, при числе членов в 83 000 (1898 год), поддерживал: 6 851 безработных, 1 845 больных и выдавал пенсии 3 193 престарелым, а всего оказал за год помощь 11 889 своим членам, то есть почти 14% их.

Но величайшая помощь, которую тред-юнионы оказывают рабочим, по преимуществу своим членам, хотя мимоходом и всем вообще рабочим данного промысла, состоит в поддержании высоты заработка.

По таблицам статистика департамента торговли Джифена, относящимся ко всей массе рабочих Великобритании (1885 год), 17% рабочих получали больше 30 шиллингов в неделю, 59% от 30 до 20 шиллингов и 24% меньше 20 шиллингов.

В среднем, по Джифену, рабочий получал в год:

в 1836 году — 19 фунтов стерлингов,

в 1886 году — 41 и две трети фунта.

В 90-х годах заработная плата, по подсчетам Боули, еще более повысилась — от 18% до 76%, сравнительно с предшествующими тремя десятилетиями.

В этом общем прогрессе заработной платы львиная доля достается членам профессиональных союзов, хотя она и не может быть усчитана. Известно только одно: что члены тред-юнионов по заработку стоят в самых первых рядах рабочих.

III. Бюджеты рабочих

Среди тред-юнионистов господствует принцип, что рабочий должен получать достаточную плату для среднего, при данных условиях, "приличного уровня жизни". В этом смысле юнионисты считают недопустимым понижение заработка меньше 24 шиллингов в неделю для мужчины и меньше 18 шиллингов для женщины.

Шульце Геверниц дает такие бюджеты семейств юнионистов:

1) Семья ткача обыкновенного, самого среднего положения, состоит из: мужа, жены, семи детей. Работают отец и четверо детей. Жена и трое детей не работают. Получают: отец 98 фунтов в год, дети все вместе 92 фунта, итого — 190 фунтов 19 шиллингов 3 пенса. Сверх того дивидендов из разных обществ 15 фунтов, а всего годовой доход 206 фунтов, то есть около 1 900 рублей.

Расход. Закупки производятся в "Дружеском обществе". В тред-юнион уплачивается еженедельно один шиллинг (союз обеспечивает при безработице от 13 до 15 шиллингов в неделю). На случай болезни муж и жена застрахованы в "Дружеском обществе", — платя еженедельно 5 пенсов (обеспечены 8 шиллингов в неделю в случае болезни).

В числе роскоши — ежегодная поездка на море. Всего расхода 185 фунтов. Ежегодное сбережение 21 фунт (около 200 рублей).

2) Другая семья, прядильщика. Состав: муж, жена, двое детей (девочки 15-17 лет). Работает муж и девочки. Получают 125 фунтов, да дивиденда 6 фунтов 8 шиллингов, а всего 131 фунт 8 шиллингов. Общая сумма расходов 107 фунтов. Сбережение 24 фунта. Сбережение собирается на старость родителям и на приданое дочерям.

Расходы семейств приводятся автором с величайшими подробностями. В числе предметов потребления видим: хлеб, мясо, различные овощи, особый напиток вместо вина (семья принадлежит к обществу трезвости), баранина, свинина, говядина, рис, картофель, разные соленья, пикули, чай, кофе, молоко и т.д. Другие расходы идут на табак, освещение, мыло, отопление, взносы в союзы, помощь врача, поездки на прогулки, газеты, клуб и т.д.

Жилища таковы. В первой семье считается плохим и состоит из двух комнат внизу, кухни, маленького погреба и двух спален вверху. Это на семью из 9 душ.

Вторая семья имеет хорошее жилище: две комнаты внизу, две вверху (на семью из 4 членов).

3) Еще образчик. Семья лондонского машиностроителя. Состав: муж, жена, шесть детей. Работают муж и двое детей возраста около 17 лет. Получают: отец 105 фунтов, дети 45 фунтов, а всего 145 фунтов (около 1 340 рублей). Жилище из пяти комнат.

У того же Шульце фон Геверница подробно описывается быт рабочих, так же, как отчасти у Уеббов и у Рузье. Это жизнь беспримерная для других стран по комфортабельности, интеллигентная, полная смысла, а в то же время очень нравственная, глубоко семейственная и весьма религиозная. Рузье приводит образчики речей проповедников-методистов из выдающихся членов тред-юнионов, и эти проповеди так глубоко религиозны, а в то же время практичны и нравственны, что можно было бы пожелать таких и от священников.

В таких же красках рисует Метен австралийских юнионистов, отмечая и их религиозность (постоянное посещение церкви, домашняя молитва и т. д.).

Противники английской системы обеспечения указывают на сохраняющуюся массу нищеты в Англии. Но жалобы на нищету отчасти зависят от очень высоких требований английского рабочего. Бус, служащий опорой всех пессимистов Англии, считает на уровне нищеты всех, получающих "не более гинеи в неделю", то есть не более 10 рублей (на семью). Но в Англии можно жить, хотя и бедно, на сумму меньше 10 рублей в неделю. Это видно из того, что на пособие стачечникам союзы дают обычно по 10 шиллингов в неделю, то есть по 5 рублей, а не членам союза даже по 3 рубля. Настоящий уровень нищеты можно считать только с последней цифры.

Сверх того, говоря о бедствующих, обыкновенно не думают обращать внимание на то, насколько временно состояние нищеты для каждого из них? В состоянии нищеты бывали многие из известнейших миллионеров. Временная нищета ничего не значит. Страшна только безвыходность, а с этой стороны английскую нищету и не исследует никто из порицателей тред-юнионов.

Между тем английская система самодеятельности и самопомощи, между прочим, тем и хороша, что вырабатывает могучих людей, крепкой воли, здравого ума, необоримой настойчивости, то есть людей, не смущающихся временным бедствием и умеющих выбиться из него.

IV. Самопомощь и социализм

Тред-юнионы составляют отборную часть населения, влияющую на все остальное. Их школа требуют от рабочего способности к усилию. "В нашем промысле все были бы юнионистами, если бы это ничего не стоило, говорил один каменщик Полю де Рузье. Но желания мало: надо иметь деньги, чтобы заплатить. Часто, в тот момент, когда нужно делать взнос, рабочий говорит себе, что очень жарко и его прекрасно бы освежила кружка эля, или что очень холодно и горячий грог заставил бы его кровь быстрее вращаться, или просто — что ему скучно и рюмка водки рассеет его мрачные мысли. И вот шиллинг, назначенный на взнос, идет в кассу кабатчика. Но предположим, что рабочий не пьет, и тогда все-таки нужна большая предусмотрительность, чтобы заставить себя делать жертву ввиду отдаленной сомнительной выгоды. Наконец есть люди, страдающие недостатком убежденности... Для того чтобы рабочий решился еженедельно делать вычет из своей заработной платы для кассы союза ему необходим ум, известная широта взглядов и общественный дух, то есть понимание того, что коллективные интересы массы близки каждому ее члену в отдельности".

Известный Джон Берне, рабочий, впоследствии министр, прославившийся стачкой докеров (голытьбы, нагрузчиков в доках), по выигрыше стачки, обратился к своим временным товарищам с такой речью:

"Ну, вот стачка кончилась, вы будете получать в час на один пенни больше. Но неужели вы думаете, что мы боролись, говорили, ездили только ради этого пенни? Конечно, нет. Мы хотели сделать из вас людей, людей способных, независимых, сознающих свои обязанности и свою силу. Первым материальным доказательством с вашей стороны нашего успеха может послужить ваше желание платить значительные взносы в кассу союза. Мы увидим в этом доказательство вашей решимости взять в свои руки заботу о своих интересах и вести себя, как подобает людям".

В этом духе самопомощи воспитывают тред-юнионы всю рабочую массу.

Совершенно противоположна партия социал-демократов (именуемая в Англии "Независимая рабочая партия"). Она ведет рабочих не к экономической самопомощи, а к политике, к действию через государство. Это движение как бы говорит: "Мы ждем улучшения нашей судьбы не от самих себя, не от наших непосредственных усилий, но от обладания властью".

Но крепок дух юнионов. Со стачки докеров возбудились надежды социалистов, и сам Берне принадлежал к их числу. Но вот с тех пор прошло 20 лет, и англичане идут прежним путем, с той разницей, что усилили представительство в парламенте, осторожно требуют законодательных мер в помощь рабочему да стараются развивать общественные работы. Социалистические требования, на время возникшие было в 90-х годах, не находят отголоска. Даже государственное страхование не движется вперед, а сам Джон Берне давно вышел из социально-демократической федерации и поддерживает то, чем сильна Англия: самодеятельность.

Существует мнение, что тред-юнионы как аристократия рабочего мира не устраивают быта целостного рабочего класса и что для оценки профессионального движения в Англии необходимо обратиться к положению там труда не квалифицированного, к необученным и неискусным рабочим, к так называемым "чернорабочим".

Такое мнение крайне несправедливо. В содержание рабочего вопроса входит задача достигнуть того, чтобы все рабочие были достаточно искусны, но достигнуть того, чтобы все люди, умные, глупые, лентяи и усердные, искусные и не искусные, — одинаково благоденствовали, есть мечта социалистов, а никак не задача рабочего вопроса. Рабочий вопрос касается людей труда, а не мечтателей, ничего не делающих. В отношении всего, что можно разумно требовать от тред-юнионов, они делают для рабочего вопроса очень много. Во-первых, они своим примером, а частью и непосредственной пропагандой и агитацией, вовлекают в кадры организации все более значительные слои трудящихся. Число членов тред-юнионистов, хотя и с колебаниями, растет. В начале 70-х годов их было около 500 000. В конце 70-х годов свыше миллиона. В 1892 году — 1 500 000. В 1899 году — 1 820 000. В 1903 году — 1 902 000. В 1907 — 2 106 000.

Разные слои трудящихся, бывшие некогда в положении "чернорабочих", как рудокопы, стали уже "квалифицированными" и "искусными". В конце 80-х годов наиболее жалкие из "чернорабочих", лондонские "докеры", под влиянием самоотверженных стараний юнионистов Джона Бернса и Тома Мана с друзьями, организовались в союз. При этом они тотчас последовали общей системе юнионистов. В 1890 году Исполнительный комитет Лондонского союза докеров издал следующее постановление:

"Ввиду того, что число членов Лондонского союза докеров вполне удовлетворяет спрос на труд в доках, секретарям отделений предлагается с 13 августа 1890 года более не принимать кандидатов в члены союза, кроме случая специального на то разрешения окружных комитетов, и сообщить окружным инспекторам, что лица, признанные физически слабыми или неспособными по каким-либо причинам к труду, ни под каким видом не должны быть допускаемы".

"Таким образом, — замечает г. Святловский, — входя в союзы, неквалифицированные рабочие также начинают ограждать промышленность и рабочий рынок от вторжения иных элементов, могущих из-за нужды в пропитании понизить достигнутый годами союзной деятельности уровень рабочей платы. Не пропуская никого, не участвующего в союзе, они, кроме того, внимательно подбирают и тех, кто желает попасть и в число членов самих союзов".

Со стороны г. Святловского в этом звучит упрек. Но упрекать рабочих не за что, ибо это именно и есть путь, каким из "чернорабочих" и "неискусных" образуются "квалифицированные" рабочие, так как известное искусство, придающее квалификацию, есть и должно быть в каждом труде.

Все это воспитывает рабочий класс. Что касается лиц, неспособных быть, например, докерами — перед ними много других форм труда, где они также могут организоваться и быть "искусными". Относительно же больных и ни к чему не способных людей должно сказать, что их участь есть задача не рабочего вопроса, а благотворительности и общественного призрения. Но было бы опасно даже для благотворительности, если бы мы вздумали устраивать рабочий вопрос, вопрос труда, по типу благотворительности. Тогда производство упало бы и общество не имело бы средств ни для трудящихся, ни для неспособных к труду.

Во всяком случае, совершенно неверны и ни на каких данных не основаны такие утверждения, как слова г. Святловского, будто бы при развитии профессиональных союзов "положение остальной неорганизованной массы рабочего люда остается без изменения или еще ухудшается" (С. 122). Такие утверждения делаются лишь социалистами да агитаторами филантропии, как Бус, для того, чтобы повлиять на воображение и расшевелить сердца. Эта цель благородная, но факты остаются фактами. Положение не только организованных рабочих, но вообще всей массы рабочих в Англии, по свидетельству таких знатоков, как Джифен, несомненно улучшилось.

"Не подлежит сомнению, — говорит он, — что положение народной массы бесконечно лучше, чем 50 лет назад, что видно из большей продолжительности жизни, увеличения потребления жизненных средств, из лучшего образования, из уменьшения преступности, из увеличения сбережений. Этому не противоречит тот факт, что существует еще зло, остающееся неустранимым — то есть подонки общества".

Без сомнения, именно это улучшение быта массы рабочих и разрушает надежды социалистов на развитие социалистического духа среди тред-юнионов. Эти надежды возродились было в 90-х годах, когда явился "Новый юнионизм" и организационное движение чернорабочих (прежде всего докеров) породило смутные социалистические стремления. Но практический дух юнионистов очень скоро переработал эти веяния.

Некоторые усматривают какую-то социалистичность в более сильном обращении к государственному вмешательству, к усилению общественных предприятий, и в особенности в стремлении юнионов к так называемому "нормальному уровню платы". В действительности тут нет ничего социалистического. Дело в том, что, требуя "нормального уровня" платы, юнионы вычисляют его по мерке штучной работы, так что действительная получка рабочих совсем не одинакова. Сверх того, требуя нормы, юнионы не отрицают платы выше ее. Для них норма есть лишь наименьшая плата "минимум"*. Это было выражено рабочими даже в самый разгар успехов социализма в официальном отчете Бирмингемского конгресса 1897 года. "Наш союз никогда не оспаривал права предпринимателя разрывать договор с рабочими, делать между ними различия и платить им по их умению и заслугам. Это должно лишь быть сообразовано с требованиями нормальной или наименьшей платы как основанием договора". Очевидно, эта точка зрения не имеет ничего общего с социализмом. Белфастский рабочий конгресс в январе 1907 года большинством 950 000 против 98 000 отверг социалистические требования, и в настоящее время немногочисленная "Независимая рабочая партия", как называют себя в Англии социал-демократы, стоит вне всякой связи с общим рабочим движением.

______________________

* С. и Б. Уэбб. Теория и практика тред-юнионизма. Т. I. С. 225, 226.

______________________

V. Забастовки и мирные соглашения

Кроме той взаимопомощи, которую рабочие создают себе внутри своего класса, они выступают совместно и в отношении класса предпринимателей для определения размеров заработной платы и других условий труда. Отношения между рабочими и предпринимателями при этом принимают или форму борьбы, выражающейся в бунтах, забастовках со стороны рабочих, и в изгнании рабочих со стороны хозяев (поголовные рассчеты — "локауты"), или в форме мирного соглашения.

Чисто бунтовское революционное движение было когда-то, до половины XIX века, очень развито в Англии, выражаясь и в грабежах и в убийствах, но со времени развития рабочих организаций совсем вывелось. Теперь в качестве "боевых" средств действуют только забастовки и локауты.

Годы Забастовки Участники
1893 782 636 000
1894 1061 324 000
1895 876 263 000
1896 1021 198 000
1897 864 230 000
1898 711 253 000
1899 721 178 000
1903 360 113 000

По отсутствию статистики стачек за большую часть времени нельзя определить с уверенностью, уменьшается ли в Англии число бастующих рабочих. Но во всяком случае, забастовки и теперь — явление очень частое.

По числу участников можно видеть уменьшение, но во всяком случае, в среднем за 10-летие считается в год 724 забастовки с 271 000 участников. Цифра крупная.

Но несомненно то обстоятельство, что развитие рабочей организации, так сказать, упорядочило забастовки. Отдельная фабрика теперь почти не в состоянии устроить забастовки самовольно, ибо обязана представить в союз свои соображения о необходимости этого и получить согласие. Но и местный союз не самостоятелен и должен обращаться в Генеральный исполнительный комитет. Процедура этого довольно сложная. Секретарь союза, испросив разрешения рабочего собрания выставить требование увеличения платы или сокращения рабочего дня и т.п., просит Генеральный исполнительный совет разрешить выставить это объявление. Совет серьезно вникает в дело и требует сведений относительно того, какая часть рабочих данной профессии участвует в союзе и как давно состоят членами, как относятся к предположенной борьбе рабочие, не входящие в союз, имеются ли на месте достаточные средства, чтобы поддержать этих последних во время забастовки. Если на все эти вопросы получится более или менее удовлетворительный ответ, то дается наконец просимое разрешение. Но и затем, когда уже закипали враждебные объяснения с хозяином или хозяевами, "Центральный исполнительный совет с тревогой следит за приближением столкновения, которое введет союз в расходы и может окончиться неудачей. На сцене является генеральный секретарь в сопровождении одного из членов Исполнительного совета и предлагает свое посредничество" TI т.д. (Уэбб). Итак, подготовления — долги.

Но затем, если уж забастовка неизбежна, ее поддерживают всеми силами. Забастовщикам выдается ежедневное пособие, в том числе и не членам, приставшим к забастовке; приезжих рабочих, вызванных хозяином, не только уговаривают уйти, но дают на это средства, стачечников же высылают на другие места, иногда очень далеко и т.д. При этом, хотя вражда между юнионистами и "штрейкбрехерами" разгорается до страсти, но все же насильственные действия дошли до минимума, сравнительно со временами неорганизованных столкновений.

Такие компетентные исследователи, как супруги Уэббы, признают, что для некоторой части промышленности союзы уменьшили стачки. "Исторический факт, что стачки были прежде гораздо более многочисленны в тех отраслях производства, которые практиковали коллективные сделки без тред-юнионизма, чем в тех отраслях промышленности, в которых существовали прочные организации"*.

_______________________

* С. и Б. Уэбб. Теория и практика тред-юнионов. Т. I. С. 175.

_______________________

Королевская комиссия о положении труда говорит по этому поводу: "Когда обе стороны в промышленности сильно организованы и обладают значительными финансовыми средствами, то промышленные столкновения, раз они возникают, могут быть очень широкими, очень продолжительными и очень дорого стоить. Но точно так же, как современная война между двумя великими европейскими государствами, при всей ее дороговизне, представляет, по-видимому, более высокую ступень цивилизации, чем постоянные местные стычки и пограничные вторжения, которые случаются в то время или в тех местах, когда и где правительства менее сильны и менее централизованы, — точно так же случайное крупное промышленное столкновение, нарушающее годы мира, должно быть предпочитаемо постоянным местным стычкам, остановкам работы и мелким конфликтам". Мистер Лекки повторяет это мнение: "Вряд ли можно сомневаться, что наиболее крупные, наиболее богатые и наилучше организованные тред-юнионы многое сделали для уменьшения конфликтов капитала и труда" *.

_______________________

* Там же. С. 175.

_______________________

Какое, однако, страшное бедствие для страны составляют эти конфликты — можно видеть из того, что среднее число рабочих дней, теряемых Англией из-за забастовок в течение года, определяется в 8 839 000 (Отчет международного секретариата). Если считать дневную производительность английского рабочего около 8 рублей (в среднем), то это составит для национального достояния потерю около 70 000 000 рублей в год. Но перерывы производства отражаются самым тягостным образом на всем окружающем обществе и отзываются повсюду такими же огромными убытками. Поэтому становится понятным мнение Уэббов, что в будущем свобода договоров между рабочими союзами и работодателями будет все больше ограничиваться вмешательством государства. Считая идеалом своим демократию, Уэббы в этом отношении на нее возлагают свои надежды. "Мы можем ожидать, что всякий раз, когда такой промышленный конфликт достигнет известных размеров, демократическое государство, в интересах всего общества, не задумается вмешаться и положить конец спору своим властным решением. Растущее недовольство промышленными неурядицами должно будет повести в тех случаях, когда нельзя будет заключить коллективного договора, к его замене какой-нибудь обязательной формой третейского суда, другими словами — к замене договора законом"*.

_______________________

* С. и Б. Уэбб. Теория и практика тред-юнионов. Т. П. С. 663.

_______________________

Весьма вероятно, что не одна "демократия", а всякое благоустроенное государство сделает то же самое, когда выработает способы определять, в случае необходимости, справедливые таксы труда. Впрочем, боевое средство забастовок предупреждается и заменяется уже давно во множестве случаев средствами мирного соглашения и добровольно устанавливаемого третейского суда.

Учреждения эти, созданные английской самодеятельностью, уже служат образчиком всему миру и кое-где дали основы для государственного действия.

Учреждения эти суть:

1) Камеры соглашения, или примирительные.

2) Третейские суды.

Впоследствии они начали различно комбинироваться и даже объединяться в одном и том же учреждении. Эти учреждения классически описаны в исследовании А. Зотова (костромской фабрикант), лично их исследовавшего в Англии, по книге которого и изложено нижеследующее краткое описание.

VI. Камеры соглашения и третейский суд. — Подвижные "скалы"

"Камеру соглашения" создал впервые Антон Джон Мунделла, фабрикант, в Нотингеме, в 1860 году. "Третейскую камеру" создал в Вольфергемптоне местный судья Руперт Кетл, в 1864 году. Они не знали друг о друге и самостоятельно пришли почти к одинаковым мыслям о способах мирного улаживания рабоче-предпринимательских отношений.

"Камера соглашения" Мунделлы состояла первоначально из 9 хозяев и 9 рабочих. Из них выбирался председатель, каковым непрерывно назначали самого Мунделлу. Все спорные пункты представлялись на разбор камеры, которая выделяла из своего состава особый "следственный комитет" (4 члена). Этот комитет имел право не только расследования дела, но и склонения сторон к миру. В случае неудачи дело переносилось в камеру. Она могла решать по большинству голосов (голос председателя давал при равенстве перевес). Но принцип Мунделлы был в том, чтобы не прибегать к большинству, а непременно достигать единогласия, соглашения. И это ему удавалось.

Кроме добросовестного рассмотрения дела (столь сложного, как заработная плата или рабочий день) нужно было достигнуть того, чтобы стороны подчинились решению. На это Мунделла считал достаточным три средства: нравственное воздействие на фабриканта, такое же нравственное воздействие на рабочих, давление общественного мнения, становящегося на сторону справедливости, и в конце концов — забастовку у фабриканта, упорно не желающего подчиниться справедливому решению. Успешность действия камеры Мунделлы, очень долго существовавшей, значительно объясняется его огромным нравственным влиянием.

Впрочем, и Мунделла в конце концов признал, что в камере должен быть элемент и "третейского" решения. Главное же, чем он действовал — это тем, что рабочие члены камеры были видными членами тред-юниона.

"Я не вижу возможности основать камеру примирения без рабочего союза", — заявил Мунделла.

Камера Мунделлы существовала 20 лет и дала образчик для подражания повсюду.

"Третейская камера" Кетл состояла из 6 хозяев и 6 рабочих (все, конечно, выборные) и председателя, коим быль сам Кетл. Председатель, который обязательно должен быть "беспристрастным" лицом, по правилам не может принадлежать к числу ни рабочих, ни хозяев. Постановления "Третейской камеры", по мысли Кетл, должны иметь обязательный характер, то есть должны быть поддерживаемы законом, как и всякое решение добровольно признанного третейского суда. Однако Кетл, как и Мунделла, считал самым важным делом не обязательность, а добровольность соглашения. Ввиду неудобства постоянного сбора 12 человек из состава "Третейской камеры" были назначены два "посредника", которые могли самостоятельно склонять к примирению, и только в случае неуспеха — дело поступало в "Третейскую камеру".

"Третейская камера" Кетл существует и ныне. Ее решения в отношении фабричного распорядка и расценки постановляются на год вперед, и рабочий союз никому не дозволяет нарушать данных правил раньше срока.

Таким образом, и здесь возможность примирения обуславливается существованием тред-юниона.

Отличаясь одна от другой лишь незначительными оттенками, оба эти типа слились скоро в один — "камеры соглашения и третейского суда" (Boards of Consiliation and Arbitration.)

Сверх того, на практике в отдельных случаях появляются и разны мелкие видоизменения. Так, например, в "Камере железоделательной и стальной промышленности Северной Англии" число членов не всегда одинаково, ибо принято, чтобы в камере был непременно представитель от каждого завода.

Взяв последнюю за образчик современной "камеры соглашения и третейского суда", можно нарисовать такую общую организацию этого учреждения.

Камера создается не всеми рабочими и не всеми хозяевами, а только той их частью, какая захочет войти в организацию на предмет устройства камеры. Из рабочих в выборах камеры участвуют только так называемые "подписчики", то есть те, которые подпишутся на уплату издержек по ее содержанию. Издержки эти падают в равной мере на хозяев и на рабочих, и довольно значительны. В рассматриваемой камере, охватывающей 12 железоделательных заводов, они составляют годовой расход в десять тысяч рублей.

"Подписчиками" камеры большей частью бывают члены тред-юнионов, но допускаются и не члены. На 11 заводах, подчиняющихся решениям камеры, находится около 14 500 рабочих, в члены же камеры поступили только 4 000. Она, стало быть, на свой счет обслуживает интересы 10 000 человек посторонних. Из заводчиков-хозяев тоже лишь две трети входят в Союз предпринимателей.

Число членов камеры, как сказано, зависит от числа заводов, принявших участие в ней, по одному человеку от рабочих и от хозяев с каждого завода. Все члены камеры получают вознаграждение по 10 шиллингов за заседание и путевые расходы. Хозяевам плата назначена только для того, чтобы сохранить равенство условий между ними и рабочими, хотя, конечно, хозяева не нуждаются в столь небольшой сумме. Должность секретаря камеры очень важная, оплачивается жалованьем.

Заседания камеры очень редки, обязательно только раз в год, а по мере надобности созываются экстренные заседания. Текущие же дела поручены Постоянному комитету, из 5 рабочих и 5 хозяев, (которые имеют также 5 заместителей).

Сверх того, выбирается третейский судья (арбитретер). Он, обыкновенно, бессменен и выбирается из самых популярных и почетных лиц. О том — лучше ли выбирать его бессменно или на срок, существует много спорных мнений.

Таков механизм камеры. Ход же действия таков. Если возникает на заводе какая-нибудь жалоба или спор, то жалующиеся обращаются сначала к тому рабочему, который с данного завода выбран в камеру.

Он прежде всего старается направить жалующихся к директору завода, чтобы недоразумение по возможности было улажено без вмешательства камеры. В случае неуспеха дело разбирается постоянным комитетом и, наконец, в экстренных случаях направляется в камеру, которая может передать его третейскому судье.

В разных местностях можно встретить маленькие изменения этого механизма. В каменноугольных округах Нортумберленда и Дургама примирительное учреждение называется "Соединенный комитет". Он состоит из 12 человек, по 6 от рабочих и от хозяев. Прежде председатель выбирался из числа членов, потом нашли удобнейшим назначать особое лицо. Так как копи рассеяны на большом пространстве, то "Соединенный комитета" очень часто сдает возникающие дела местному третейскому суду, приказывая выбрать его поровну от рабочих и хозяев, и хотя решение этого суда не окончательное, а может поступить в "Соединенный комитет", но последний, чтобы не приучать к этому, имеет правило: непременно утвердить решение местного суда. Точно так же на месте может быть назначен супер-арбитр. Комитет поручает его избрать местным членам, а если они не достигают соглашения, то назначает это лицо сам.

Работа членов камеры или комитета в высшей степени трудная и требует величайшего внимания и самоотвержения. Поэтому выборы должны производиться между самыми лучшими людьми. Но, работая столь преданно делу, камеры имеют правилом требовать беспрекословного исполнения своих решений, не останавливаясь ни перед какими крутыми мерами для поддержания своего авторитета. Если где-нибудь рабочие не подчинятся — камера объявляет их недостойными, исключает из союзов и сама предлагает хозяевам прогнать их, обязуясь доставить хозяину новых рабочих. "Нам не нужно нечестных рабочих", говорят рабочие представители.

К числу предметов разбирательства камер относятся жалобы рабочих на неправильную плату, несправедливые штрафы и т.п. Жалуются иногда даже на увольнение с работы. В последних случаях хозяева обыкновенно не допускают вмешательства камеры, придерживаясь правила, что увольнение рабочего находится безусловно в их власти. Однако случается, что камеры вступаются и в это дело. Гораздо важнее и сложнее вопрос о заработной плате и рабочем времени, если дело касается не поддержания прежних условий, а введения новых. Это же бывает постоянно. Так, вообще работа существенно изменяется в связи с качеством материала, который нередко очень неодинаков. В этих случаях справедливость требует изменения расценки. Введение новых машин также изменяет условия труда, а стало быть, вызывает стремление к изменению платы. Обыкновенно, на усовершенствованных машинах рабочий производит больше, но и работа делается более напряженной. Поэтому часто рядом два человека, одинаково искусные, в конце вмешательства камеры получают разную плату: один больше, другой меньше. Такое неравенство совершенно согласно с английским понятием о справедливости. Но рядом с этими различиями, рабочие члены камер неуклонно поддерживают вечное требование рабочих о "достаточной плате" (Living wage).

Немало труда доставляет камерам установка так называемых "подвижных" скал (указателей). Это изобретение английского рабочего гения очень остроумно. Подвижная "скала" расценки состоит в том, что устанавливается какая-нибудь основная единица цены труда, в связи с рыночной ценой товара, затем, соответственно изменению рыночной цены, изменяется механически расценка труда. Так, например, берется за основу рыночная цена тонны готового железа. С этой цены рабочий получает, положим, 1 шиллинг. При уменьшении рыночной цены или увеличении, эти платы изменяются в условленном проценте, то меньше, то больше шиллинга. Но сверх такой меняющейся суммы рабочий получает еще так называемую "премию", которая уже не изменяется (положим, 2 шиллинга). Таким образом, рабочий получает хотя меняющийся заработок, но не могущий опуститься ниже некоторого минимума. Так определяется заработок рабочего, занятого самым основным материалом производства (в данном случае пудлинговщик). Платы же остальных рабочих разных отделений того же производства раз на всегда устанавливаются в известном соотношении с этой работой и, таким образом, вместе с платой пудлинговщиков то повышаются, то понижаются. Понятно, какое тонкое знание работы требуется для разумной, для обеих сторон безобидной, "подвижной скалы"! Рабочие и хозяева не раз страдали от того, что не доглядели чего-нибудь при ее установке. Но раз утвержденная "подвижная скала" должна соблюдаться на все время, на какое ее условились утвердить, а после того устанавливается или новая "скала" или опять утверждается прежняя.

Не менее сложным делом представляется установка рабочего времени. Вообще, среди английских рабочих господствует стремление соединять возможно меньшую работу с возможно большей ее производительностью. Они понимают зависимость своего личного интереса от процветания производства. Но такая задача, обыкновенно, не совместима с установкой одинакового числа рабочих часов для всех рабочих. Так, например, на копях Нортумберланда распределение часов работы подгоняется к тому, чтобы самый важный и тяжкий труд "забойщиков" (которые ломают уголь в самой жиле его) мог совершаться в две смены не свыше 6 часов непрерывной работы. Чтобы подогнать к этому, приходится некоторые другие разряды рабочих (отвозящих уголь к отверстиям шахты, работающих на верху или на разных подсобных делах) поставить на очень различные сроки, даже до 10 часов.

Правильная выработка всех таких условий и решение возникающих на их почве недоразумений и жалоб требуют, как сказано, огромного знания дела, постоянного добросовестного его расследования и, наконец, беспристрастности, не говоря уже о соблюдении непременного желания рабочих иметь "достаточную плату".

VIII. Германские рабочие союзы. — Социал-демократические. — Гирш-Дункеровские. — Христианские. — Независимые. — Крестьянские союзы. Потребительные общества

Все глубокое, оригинальное и творческое, что сделано профессиональным движением, представляется в наиболее чистом виде Английскими союзами. В Германии, как и во всех других странах, мы находим только как бы некоторые копии Английской работы, хотя и не всегда подражательные. Особую черту Германских рабочих союзов представляет то, что они развивались при чрезвычайном участии элементов не рабочих, а из верхних слоев, которые и приносят с собой различные свои идеи. Одни — социалистическую, другие — противосоциалисти-ческую, третьи — церковную. Другую своеобразную черту Германии составляет развитие крестьянских союзов не в качестве союзов батраков, "наемных" рабочих, а как рабочих, обладающих собственными средствами производства.

С внешней стороны развитие Германского рабочего движения — громадно. Оно началось гораздо позже Английского, а теперь численно равно ему или даже перегнало. По отчету Генеральной комиссии германских рабочих союзов, число членов, объединяемых ею рабочих (то есть присваиваемых себе социал-демократами), к концу 1906 года составляло 1 800 000 человек. Рабочих Гирш-Дункеровских считается около 110 000. Различного рода Христианские рабочие союзы считаются обычно около 300 000. Разные другие союзы около 100 000. Всего, по подсчету Э. Бернштейна (Русские ведомости. 1907 год, № 84, фельетон Бернштейна), 2 300 000 человек. По данным г. Громана, в 1907 году было 2 215 165 человек, то есть 25% всех рабочих (Вестник финансов. 1908 год, № 35). Сверх того, имеются потребительные общества.

Важный вопрос о направлении организованных рабочих в Германии, как и всюду, очень трудно решить. Подсчеты рабочих по направлениям делаются тенденциозно — в пользу социал-демократии, так как большинство авторов или принадлежат к партии, или ей симпатизируют. В действительности очень трудно сказать, сколько рабочих в Германии — социалистов. (См. об этом мою брошюру "Рабочие и государство"). Их, во всяком случае, гораздо менее, чем выставляют социалисты.

Что касается самой партии социал-демократов в Германии, ее сила характеризуется тем, что эта партия собирает на выборах в рейхстаг более 3 миллионов голосов. Но их нельзя считать членами партии, а собственно членов, вносящих правильную котизацию, насчитывается всего 400 000. Число депутатов партии в рейхстаге росло до 1903 года, когда она получила 3 010 000 голосов (31,7% всех избирателей) и заняла в рейхстаге 80 мест. На выборах же 1907 года социалисты были биты: они получили 3 250 000 голосов, но это составило меньшую часть, а именно 25% всех избирателей, так что число мест их в рейхстаге упало до 43.

Чисто "профессиональные" Гирш-Дункеровские союзы развиваются слабее всех других и, начав одновременно с социалистическими, в настоящее время не превосходят 110-120 тысяч членов, хотя зато наилучше поставлены в отношении кассовой наличности.

Христианские же союзы развиваются, напротив, очень сильно.

1) Подчиненные социал-демократам "центральные" союзы 1 780 000
2) Подчиненные социал-демократам "местные" 17 500 (1903 год)
3) Гирш-Дункеровские 112 000 (1904 год)
4) Христианские конфессиональные (по исповеданиям) 5) Христианские неконфессиональные (смешанные) 300 000
6) Независимые (союзы вроде наборщиков) 2 000
7) Горнорабочие, так называемые "Верные Империи" (самые малолюдные)  
8) Крестьянские союзы, которые обыкновенно не вводятся в счет, потому что большинство членов не "пролетарии", а собственники земли, должны быть, с трудовой точки зрения, рассматриваемы как идеал рабочих союзов. Они охватывают не менее 300 000

Материальные средства союзов таковы: 1903 год

  Приход Расход Кассовая наличность
Центральные социал-демократические 16 419 000 13 724 000 12 973 000
Гирш-Дункеровские 924 000 804 000 3 311 000
Христианские конфессии 678 252 552 447 455 970
Христианские не конфессии 453 000 385 000 289 000
Независимые 283 000 207 000 331 000
Всего: 18 764 000 15 674 000 17 362 000

Даже принимая цифру численности их в 300 000, этот рост не уступит социалистическому, тем более что у социалистов нет считаемых ими 1 800 000.

В октябре 1907 года в Берлине собрался противосоциалисти-ческий конгресс рабочих, и 369 съехавшихся депутатов были представителями почти миллиона рабочих.

Приблизительно можно классифицировать Германские рабочие союзы в такие рубрики:

По состоянию кассы выше всех Гирш-Дункеровские: по 33 марки на человека. У социал-демократов по 7 марок.

В предшествующий счет не введены средства крестьянских союзов, которые заслуживали бы особого внимания именно в России. Очень ценные сведения о них сообщает книга В.К. Саблера "О мирной борьбе с социализмом" (1908 год), хотя, к сожалению, автор не обращает достаточного внимания на полноту статистического материала.

1) Баварский Союз имеет 101 000

2) Вестфальский " " 28 000

3) Рейнский " " 55 000

4) Трирский " " 21 000

5) Гессенский " " 4 000

6) Баденский " " 62 000

7) Нассауский " " 9 100

8) Силезский " " 22 000

Общая картина крестьянских обществ такова. Хотя инициатор их, барон Шорлемер Альст, начал действовать еще в 60-х годах, но большинство крестьянских обществ весьма недавнего происхождения, не насчитывая и по полтора десятка лет. Однако, размеры их уже очень внушительны. Так:

Это составляет свыше 300 000 членов. Но действительное число крестьянских союзников должно быть много больше, так как Всеобщий Союз немецких сельскохозяйственных товариществ объединяет (в 1907 году) более 20 000 отдельных товариществ с числом членов 1 750 000 человек. Из этого числа весьма значительная доля приходится на крестьян-рабочих. Но даже ограничиваясь подсчитанными выше 300 000 членов чисто крестьянских союзов, должно сказать, что они развивают огромные средства взаимопомощи всех видов: для улучшения хозяйства, покупки земли крестьянами, по сбыту продуктов хозяйства, по устройству ссудо-сберегательных касс, по образованию крестьян, и даже по созданию крестьянской прессы.

Так, в страховых учреждениях Вестфальского союза уже имеется капитал в 420 000 марок. Его потребительные общества имеют оборот в 9 миллионов марок и имущества на 315 000 марок. Ссудо-сберегательная касса выдала 155 000 книжек и имеет оборот на 118 000 000 марок.

Главное Вестфальское товарищество по покупке и продаже предметов сельскохозяйственного обихода приобрело и отпустило в 1906 году товара на 9 700 000 марок и имело имущество в 315 000 марок. Ссудо-сберегательные товарищества Рейнского союза имеют капитал в 85 000 000 марок. Ограничиваясь этими отдельными образчиками, должно упомянуть, что крестьянские союзы приглашают на свою службу агрономов, устраивают общеобразовательные курсы, возбуждают перед правительством потребные для крестьян законодательные ходатайства и т.д., повторяя те же практические способы обеспечения нужд крестьянства, какие заметны у английских промышленных рабочих. По характеру своему крестьянские союзы отрицают социалистические учения и требуют от своих членов, как обязательного условия, исповедания христианской веры и соблюдения доброй нравственности.

IX. Взаимопомощь немецких рабочих. — Потребительные общества

Главная часть германских рабочих союзов (находящаяся под руководством социал-демократии) оказывает наибольшую помощь на стачки. С 1891 года по 1904 включительно на разного рода прямую помощь (юридическую, пособия уволенным с должности, безработным, по приисканию занятий, больным, инвалидам и на похороны) издержано всего 27 727 444 марки. На стачки же 23 446 149 марок. На партийную администрацию и печать 7 472 905 марок и на разные расходы в связи с тем же союзным органом 35 200 390 марок.

Это за 14 лет.

За 1904 год расходы распределялись так:

Союзный орган 1 097 257
Агитация 962 392
Стачки в своей профессии 5 174 222
Чужие стачки 155 297
Конференции и съезды 166 000
Генеральная комиссия 149 000
Центральное бюро 142 000
Судебные издержки 25 000
Жалованье 367 000
Канцелярские расходы 409 000
Библиотеки 27 000
Другие цели (?) 769 159
Собственно же помощь рабочим:  
Юридическая 206 782
Уволенным с должности 535 000
Дорожные пособия 646 000
Безработные 1 599 000
Больные 1 416 000
Инвалиды 213 000
Нужда 243 000
Переезд 110 000
Похороны 267 000
("Отчет международного секретариата"): Итого:  
Стачки 5 714 000
Организация и агитация 7 000 000
Прямая помощь рабочим 5 036 000

Таким образом, деньги социал-демократических союзов поглощаются более чем на две трети администрацией, агитацией и забастовками. Прямая помощь рабочим сравнительно очень скромна.

В таком же роде картину представляет расход Гирш-Дункеровского союза:

Печать и агитация 166 000
Юридическая помощь 99 000
Стачки, безработица, лекарства 250 000
На переезды 37 400
Доставка мест 59 000
Образование 37 400

Но сверх означенных организаций, в Германии (по Зомбарту) около одного миллиона человек состоят в потребительных обществах, которые продают в настоящее время на 200 000 000 марок в год. Из этого миллиона членов Зомбарт считает две трети на долю рабочих и мелких чиновников. Вообще участие рабочих в потребительных обществах возрастает быстро.

X. Французские рабочие союзы — Синдикаты. — Биржи труда

Во Франции вся сила организации исторически уходила в политические партии, в числе которых были и социалистические. Чисто же рабочее, классовое или профессиональное движение во Франции оставалось слабым. Хотя в последнее время оно и усилилось, но все же остается не влиятельным.

Союзы во Франции называются "синдикатами". Есть синдикаты предпринимателей ("патронов"), синдикаты рабочие, синдикаты смешанные из рабочих и патронов и синдикаты земледельческие.

Оставляя в стороне синдикаты патронов, мы имеем такую картину союзов рабочих элементов: В 1897 году было:

Рабочих синдикатов 2 316 с 431 000 членов Смешанных 170 с 32 237 членов

Сельскохозяйственных 1 371 с 438 000 членов. В 1904 году число членов рабочих синдикатов возросло до 715 000 человек. В 1907 году — 896 000. Сверх того, во Франции имеется (в 1904 году) до 1 819 потребительных товариществ с 168 000 членов.

Товарищества производительные еще слабее. В 1896 году их было 307 с 9 800 членами.

Наиболее своеобразным учреждением Франции являются "Биржи Труда", которых число теперь дошло до 120. Это первоначально были нечто вроде рынков рабочей силы, а затем постепенно обратились в место объединения рабочих союзов, с руководством революционной интеллигенции. Здания "Бирж Труда" выстроены муниципалитетами и иногда представляют целые дворцы, со всевозможными бюро по части обследования рабочего вопроса, революционного объединения рабочих, местами помещения печати и т.п. На содержание этих учреждений получаются субсидии от городов, в управлении которых радикальные и социалистические деятели успели получить влияние или владычество. Около "Бирж Труда" объединяется также часть рабочих союзов, а именно наиболее социалистическая.

XI. Рабочие союзы остальной Европы. Австрия, Италия, Бельгия, Голландия, Швейцария, Скандинавские страны. — Балканский полуостров

В Австрии имеются три вида союзов: "Профессиональные", которые в действительности находятся под влиянием социалистов, "Общие рабочие союзы" (то есть нечто вроде действительно профессиональных) и "Образовательные союзы". По числу они составляют:

1) Профессиональные (социалистические) 2 274 союза, 189 000 членов.

2) Общие 160 союзов, 5 653 членов.

3) Образовательные 443 союза, 17 274 члена. А всего: 211 000 человек.

Сверх того, в Венгрии совершенно смутное движение объединило очень ненадежно 53 000 человек.

Доход всех австрийских союзов в 1904 году составлял 3 миллиона крон. (Крона — 39 копеек).

По Громану всех организованных рабочих Австрии в 1907 году — 448 000.

При такой слабости рабочих союзов австрийская социалистическая партия получила, однако, на выборах в рейхсрат 1901 года 780 000 голосов и заняла 10 мест.

Итальянское объединительное движение рабочего класса очень до сих пор шатко. Оно вызвано искусственно — пропагандой социалистов как коллективистского характера, так и анархического. Сверх того, и католическая церковь со своей стороны старалась внести в народ организацию в христианском духе.

Некультурная Италия заявила себя попытками всеобщих забастовок, которые, до появления еще более некультурного русского движения, считались самыми "удачными" забастовками, то есть внесли наиболее беспорядков в жизнь страны.

Такими же, как и у нас, дикими сценами заявило себя в 1902 году итальянское крестьянское движение, охватившее так называемыми "организациями" до 300 000 сельских рабочих, как и у нас управляемых социалистическими вожаками.

В настоящее время, когда все пришло несколько в порядок, существует 5 категорий союзов:

1) Союзы промышленных рабочих (в роде Германских социал-демократических) падают по числу членов.

В 1902 году 238 000 членов
в 1903 году 205 000 членов
в 1904 году 175 000 членов

2) Союз сельских рабочих насчитывает едва ли более 100 000.

3) Камеры труда (Camere del Lavoro) в 1904 году 188 000 членов.

В Камеры труда входят, конечно, и очень многие члены Союзов промышленных рабочих.

Всех организованных в 1907 году Громан считает 642 000.

4) Католические союзы имели в 1904 году 85 000 членов. (По Зомбарту, то есть, вероятно, гораздо больше.)

Но распоряжение Римской Церкви, Католические союзы с 1906 года должны быть учреждаемы в каждой епархии и разделяются на три рода: Народный союз, Экономически-социальный союз и Избирательный союз. Центр народного Союза находится во Флоренции. Он имеет целью упрочить общественный строй, согласно учению христианства.

Экономически-социальный союз имеет задачей всякие экономически-социальные улучшения. Его резиденция в Бергамо. Около него сплочены 5 000 ассоциаций. Избирательный союз имеет резиденцию в Риме и имеет целью объединение итальянских избирательных ассоциаций.

В Бельгии рабочие, по французскому образцу, преимущественно погружаются в политическую деятельность. Под влиянием социальной демократии они также организуются в якобы "рабочую партию", которая действует в парламенте подобно германским социал-демократам. Собственно к профессиональному движению и его выгодам партия относится пренебрежительно, и даже организуется не по профессиям. Кроме того, в Бельгии есть несколько рабочих организаций, представляющих остатки средневековых. Есть, наконец, Католические рабочие союзы. Численность всех организованных рабочих союзов около 100 000 человек. Наибольшее число (около 60 000) принадлежит к "рабочей партии" (социалистической). В Католических союзах около 25 000.

В Голландии рабочее движение на каких-либо разумных началах мало развито. В ходу только социалистическая пропаганда и даже в анархических формах, а против социализма сильно борется идея христианская.

В 1898 году (цифры из Святловского) имелось: 1) в Национальном нидерландском союзе рабочих — 2 500 человек, 2) Нидерландский Римско-католический союз считал — 11 000 человек, 3) Рабочий союз "Патримониум" — 12 000 человек, 4) Социал-демократический союз — число членов не известно. По Громану, всех организованных рабочих в 1907 году было 128 000.

В парламенте социал-демократы имеют 7 мест (из 100) и на выборах 1905 года получили 65 000 голосов. Но это ничего не говорит о числе рабочих социал-демократов. Социал-демократическая партия во всех странах имеет на выборах большей частью не рабочих избирателей.

Но зато в Голландии весьма замечательно быстрое и могущественное развитие Крестьянских союзов, которые основаны на связи с христианством и борются против социализма. В 1906 году Нидерландский крестьянский союз состоял из 9 частных союзов, с 470 отделениями и общим числом 48 256 членов. Крестьянский союз охватывает все стороны жизни крестьян: улучшение хозяйства, сбыт продуктов, кредит, образование и т.д. Его отдельные союзы обладают порядочными капиталами. Крестьянский центральный кооперативный ссудный банк в 1904 году имел 2 818 000 гульденов оборота. В связи с Центральным в 1906 году состояли 199 местных банков. Ссуд в 1905 году выдано 1 047 000 гульденов. Сберегательных книжек выдано 10 901.

В Швейцарии профессиональные союзы рабочих мало развиты и сосредотачиваются преимущественно на железных дорогах. Развитие частной собственности и демократическое управление не благоприятны для выделения швейцарских граждан в особый слой "наемных рабочих", "пролетариев" и т.п. Всего в профессиональных союзах в 1899 году было 22 000 членов, и социализм в Швейцарии доселе не имеет корней — не захватывает местных граждан.

В Дании 1901 году были такие единения:

1) Так называемая "Национальная организация", состоящая из 47 союзов с 62 000 членов и находящаяся в связи с социалистами. Она имела 1 589 000 марок прихода и 1 100 000 марок расхода.

2) Вне связи с социальной демократией, — имелось 10 общих и 15 местных союзов с 23 000 членов. Их приход 314 000 марок, расход 256 000 марок.

Сверх того, существует протестантская "Христианская федерация", членами которой могут быть и хозяева, и рабочие. Она насчитывает всего 4 500 членов.

Всех профессионально организованных рабочих Дании в 1907 году считалось 99 000. Приход составлял во всех союзах 1 152 000 крон, расход 695 000 крон.

В Швеции существует социалистическая профессиональная организация из 35 союзов, всего имеющих 80 000 членов. Это социалистические союзы, чисто стачечные, "боевые".

Сверх того, есть профессиональная, не социалистическая, "Шведская рабочая федерация". Всего в 1907 году считалось около 200 000.

Социалистического представительства в парламенте нет.

В Норвегии так называемая "рабочая" организация еще слабее шведской. Союзы имеют социалистическое, "боевое" направление. Масса рабочих стоит вне движения. Всего считается 23 союза с 16 000 членов.

На выборах 1903 года социал-демократы получили 24 526 голосов и взяли 4 места в стортинге.

Рабочие союзы Болгарии и Сербии чисто искусственное создание социалистической интеллигенции. Устройство их началось всего с 1904 года. В Болгарии в 1905 году было 38 союзов с 1 672 членами. В Сербии записались было, сгоряча, в союзы около 5 тысяч человек, но в 1904 году осталось всего 2 877.

Занимаются эти союзы беспрерывными стачками несмотря на отсутствие промышленности и несмотря на то, что, по признанию самих сербских деятелей, у них рабочие полгода сидят без работы за неимением ее в стране.

XII. Рабочие союзы Америки и Австралии. — "Рыцари труда". — Общее число организованных рабочих в мире

Из стран других частей света должно особенно отметить Северо-Американские Соединенные Штаты. Мы не остановимся на них более подробно лишь по причине малой оригинальности союзов этой страны, даже и по составу принадлежащих скорее Европе, чем Америке. Более самобытная организация труда возникла там в виде так называемых "Рыцарей труда", которые развились на старинных полумасонских началах, свойственных старой Англии. В число "Рыцарей труда" принимались не одни рабочие, а вообще все сочувствующие справедливой постановке трудовых отношений. Но в настоящее время "Рыцари труда", хотя и довольно многочисленные, отошли уже на задний план, в сравнении с рабочими союзами обычных европейских типов.

Сильнейший из этих союзов — "Американская федерация труда" — на общих профессиональных началах насчитывал в 1904 году 1 620 000 членов. Кроме того, существует "Социалистический рабочий союз". Есть отдельные Союзы, как железнодорожный. В общей сложности в Северной Америке считается более 2 000 000 организованных рабочих.

Америка известна жесточайшими стачками, нередко сопровождающимися крайне насильственными мерами со стороны рабочих. Но в государственной политике социализм проявляет себя не сильно.

Зомбарт (С. 261) приводит для 1904 года не более 450 000 социалистических голосов на выборах, что для огромного числа американских избирателей очень немного.

Австралия, в противность Америке, замечательна по огромному политическому влиянию рабочих, что зависит от того, что в ней население сосредотачивается главнейше в городах. Число профессионально организованных рабочих Австралии считается различно, от 100 до 250 000 человек. Они образуют в правительственных представительствах свою рабочую партию, которая, не причисляя себя к социалистической и вотируя иногда даже с консерваторами, успела провести самое широкое вмешательство государства в отношения капитала и труда.

Австралийские учреждения будут характеризованы ниже, в отделе государственной деятельности.

В общей сложности условий должно, однако, заметить, что совершенства Австралийского "Рая рабочих", как иногда выражаются, требуют еще опытной проверки.

Не останавливаясь на перечислении рабочих организаций в других странах, должно в заключение сказать, что социалистические писатели насчитывают теперь на всем земном шаре восемь миллионов (8 000 000) организованных рабочих.

XIII. Рабочие секретариаты и бюро труда

Кроме создания чисто рабочих учреждений как сами рабочие союзы, так и партии, на них опирающиеся, приходят на помощь рабочему, а партии, сверх того, обеспечивают свое влияние на рабочих посредством двух учреждений, получивших названия "Рабочих секретариатов" и "Бюро труда". Рабочие секретариаты имеют целью оказать юридическую помощь населению рабочих, бюро же труда — обслуживать потребность рабочих знать требования рынка на труд.

"Рабочие секретариаты" состоят из адвокатов, которые по своей инициативе соединяются для юридического обслуживания рабочих, а иногда приглашаются на это рабочими союзами. В расходах рабочих союзов суммы на оказание юридической помощи всегда занимают очень видное место.

В германских рабочих союзах, например, за один 1904 год, на этот предмет израсходовано 206 000 марок, а за время с 1891 года по 1904 (включительно) — 817 000 марок. Столь значительные доходы адвокатов побуждают рабочие общества иногда самостоятельно организовать такие секретариаты. В Германии из общего числа их (40) при помощи рабочих союзов существует 14.

Подобные секретариаты, как известно, образовывались и в России кружками адвокатов и вообще интеллигенции и были в их руках могущественным орудием пропаганды. Юридическую помощь рабочим вводят в круг своих дел также и многие рабочие камеры и биржи труда. Почти всегда эта юридическая помощь интеллигенции обходится рабочим ценой их подчинения политической или социалистической пропаганде. Поэтому нормальным и выгодным для рабочих видом секретариатов могут быть признаны лишь такие, которые всецело созданы, содержатся и управляются самими рабочими союзами.

То же должно сказать и о бюро труда.

Рабочие при всех своих союзах стараются осведомляться о положении рынка на труд, так что в той или иной форме имеют бюро труда. Но обслуживание рабочих в этом отношении особенно охотно берут на себя специальные учреждения такого рода, которые почти всегда являются партийными. Стремление партий захватить в свои руки бюро труда вполне понятно, ибо осведомление о спросе и предложении труда, сопровождаемое рекомендацией работодателей, освещением их отношения к рабочим, оценкой коммерческой состоятельности хозяев и пр., — составляет могущественное средство политическо-социальной борьбы.

Работодатели, со своей стороны, также устраивают бюро труда и, понятно, могут при этом попутно преследовать социально-политические цели противоположного характера.

Поэтому нельзя не приходить к мысли о целесообразности государственных бюро труда.

Если государственная власть не может брать на себя юридическую помощь населению ввиду того специального личного доверия, которое требуется в отношениях поверенного и клиента, то в отношении бюро труда государство могло бы действовать гораздо смелее, не уничтожая ни рабочих, ни предпринимательских бюро, но создавая на ряду с ними свои официальные, так как может обладать даже более широким и, главное, более беспристрастным осведомлением, нежели предприниматели и рабочие, подпадающие влиянию партии.

XIV. Универсальные единения рабочих. — Международное общество. — Партийные и всенародные учреждения рабочих. — Международные съезды

Организации рабочих не ограничились отдельными союзами промыслов, но старались сливаться в более всеобъемлющие единения.

Так как первичный толчок рабочему движению был сделан социалистами, интеллигентами и теоретиками, то первоначально рабочих побуждали не только к целостному единению по всей данной стране, но даже к всемирному объединению.

Роберт Оуен, который дал могущественный толчок английскому рабочему движению, основал не тред-юнионсы (союзы рабочих), а тредс-юнион (рабочий союз). Он звал к основанию Союза промыслов, и лишь по неудаче этого первого периода движения у рабочих явилась мысль противоположная: основывать союзы каждого промысла.

Карл Маркс, основатель социал-демократии, и Михаил Бакунин, отец анархизма, достигли на некоторое время основания Международного общества рабочих, некогда столь нашумевшей и всех страшившей "Международной ассоциации рабочих" (Association Internationale). "Пролетарии всех стран — объединяйтесь", гласил лозунг К. Маркса. В этой идее противополагались не трудящиеся работники и богатые классы, преследовалась цель не обеспечить участь наемных рабочих, противополагался "всемирный пролетарий" "всемирному капиталисту" и государству, будто бы подчиненному капиталистам.

Время Международного общества уже миновало. В настоящее время всемирные, международные единения, в смысле чего-либо организованного, давно не существуют. Хотя мысль о солидарности рабочих разных стран сохранилась и выражается в международных съездах, но почти в таком же смысле, как международные съезды врачей, археологов и т.п.

Что касается действительной организации рабочих, то она теперь проявляется только в отдельных странах, ограничиваясь везде пределами одного государства. Одна форма этих единений наилучше выражена в Англии: это единение на почве общего всем рабочим интереса, то есть единение классовое или сословное. Другую форму представляют рабочие союзы, находящиеся под влиянием социалистов и выступающие под их руководством как особая политическая партия. Это выражено стройнее всего в немецкой социал-демократической партии.

Английская организация такова.

Все тред-юнионы имеют внутреннее единение, во-первых, в федерациях промысловых союзов (Союзы союзов однородных промыслов), во-вторых, в некоторых общих для всех союзов учреждениях. Таковы именно:

1) Ежегодный конгресс тред-юнионов. Он служит более для выражения мнений, чем как орудие какого-либо действия. На него теперь допускаются исключительно делегаты от тред-юнионов. Прежде допускали также делегатов от местных советов (Trades Counsils), и все делегаты каждого союза имели по одному голосу. Но с 1895 года по настоянию упомянутого выше Джона Бернса, уже покинувшего социалистическую идеологию, этот порядок изменился. Теперь представителей от местных советов совсем не допускают, а каждый делегат какого-либо юниона имеет столько голосов, сколько тысяч членов содержит его союз. Эта реформа была совершена для того, чтобы избавить юнионы от социалистической узурпации, которая, пользуясь искусственным большинством голосов от численного меньшинства, начала проводить на конгрессах социалистические требования, которых вовсе не хотело огромное большинство рабочих.

Почему тред-юнионы изгнали делегатов от местных советов, можно видеть из характеристики известного исследователя Поля де Рузье.

"Английские Trades Counsils, — говорит он, — почти соответствуют французским "Биржам труда", но еще дальше отстоят от рабочих, чем французские "Биржи труда" от профессиональных синдикатов. Это собрания, состоящие из представителей рабочих различных промыслов одного и того же города. Здесь не занимаются специальными профессиональными интересами каждой профессии, но местными интересами, а иногда и общими вопросами. Уже это одно делает их основу менее определенной, чем основа юнионов. Сверх того, они ограничивают свою деятельность изъявлением пожеланий. Финансовой организации у них не существует. Иногда в моменты стачек местные советы (Треде Каунселы) создают агитацию и возбуждают общественное мнение, действуя параллельно юнионам и помогая до некоторой степени их влиянию, чаще же, напротив, без пользы их компрометируют". "Треде Каунселы принимают решения на основании отвлеченных соображений, — говорил один видный представитель юнионист, — и предоставляют нам (юнионистам) труд поддерживать их перед страной и нести за них борьбу на наш же счет".

Неудобство связей с местными советами особенно усиливается по социалистичности их.

Социал-демократы основали в Англии из своих малочисленных сторонников так называемую "Независимую" рабочую партию, и вот она нашла в Местных советах подходящую себе почву. Отсюда постоянно происходили ссоры с юнионами, закончившиеся переворотом 1895 года.

2) Кроме ежегодных конгрессов тред-юнионы имеют назначаемый ими так называемый Парламентский комитет, который обязан следить за ходом дел в парламенте, выдвигая через депутатов парламента и всеми способами личных сношений и агитации полезные для рабочих законы и мешая принятию невыгодных для рабочих.

Кроме означенных рабочих союзов в Англии имеются еще так называемые "Общества свободного труда", немногочисленные и ненавидимые остальными рабочими. Эти общества, восстают против какой бы то ни было организации рабочих, требуя предоставить вопросы труда, платы и т.п. чисто личной свободной конкуренции.

До недавнего времени английские тред-юнионы не организовывали особой рабочей партии и на выборах голосовали с разными другими партиями. Но в настоящее время они начали посылать собственных депутатов в парламент в качестве представителей "Рабочей партии", которая, однако, не имеет ничего общего с социалистами или вообще с какими-нибудь не рабочими партиями.

Это положение совершенно обратно немецкому. В Германии политического объединения рабочих, самих по себе, не существует. Представительство рабочих в государстве присвоила себе социал-демократическая партия, именующая себя "политическим представительством рабочих союзов". Хотя это совершенная фантазия, но так как более полутора миллионов организованных рабочих против этого не возражают, то приходится принимать за официальную истину такую роль социал-демократической партии. В действительности же она никогда не была представительницей и защитницей рабочих интересов, и рабочий мир очень доволен введением множества мер, против которых голосовала социал-демократическая партия в рейхстаге.

Организация социал-демократической партии такова. Ее членом признается всякий, заявляющий себя согласным с ее принципами. Рабочий он или не рабочий — безразлично. Все эти члены в местных собраниях избирают уполномоченных, составляющих бюро партии в каждом данном округе. Эти бюро сносятся между собой, собирают деньги и сносятся с центральным правлением. На тех же собраниях происходят выборы делегатов на партейтаг (партийный представительный съезд), который вырабатывает программы, рекомендует те или иные действия и т.п. Все его решения не очень-то обязательны даже и для "членов партии", что же касается рабочих союзов, то они, кажется, никогда еще не исполняли никаких решений партии, кроме тех, которые касались экономических забастовок.

Социал-демократическая немецкая партия, однако, считается наилучше организованной и дисциплинированной. В известной части своей она действительно дисциплинирована. Большое количество оплачиваемых партийных агентур по пропаганде, агитации и т.п., партийная пресса, угрозы партейтага исключением из партии, а также чисто нравственное воздействие вожаков, — все это способствует существованию дисциплины. В то же время значительное число лиц, делающих постоянные взносы (400 000), свидетельствует, что, во всяком случае, партия имеет известную силу в Германии.

XV. Значение рабочих организаций с государственной точки зрения

В государственной политике нередко проявлялось опасливое отношение к рабочей организации, двигавшейся по единственно возможному для нее (при безучастии государства) пути — профессиональной, промысловой сплоченности. Но это опасливое отношение нельзя не признать весьма ошибочным.

Для государства и правительства, верных своим обязанностям жить и действовать для национального блага, всякая народная организация только полезна, ибо в ее отсутствие все обязанности государства приходится вести наемным служебным сословиям, не имея никаких указаний опыта многомиллионной массы граждан, не слыша их голоса или слыша только голос теоретиков и фантазеров. А между тем голоса эти иной раз лучше бы вовсе не слышать, чем действовать на практике по указаниям кабинетного умозрения. Именно из-за этих голосов часто вызывают революцию такие правительства, которые, покинув путь рутины, не имеют других указаний для реформы, кроме умозрений интеллигенции.

Напротив того, народная организация, дающая возможность разнообразного чисто практического опыта, снабжает государственную мысль соображениями, способными проверить теорию, и создает такие учреждения, которые по должном их освещении теоретической мыслью позволяют государству закреплять их в обязательную систему.

Народная организация, давая, таким образом, идеи, дает и силу правительству, так как эти учреждения приходится вводить не внешним принуждением, а опираясь на массы народа, уже сплотившиеся на тех же основах, какие вводит правительство.

Все это относится и к рабочим организациям, которые мы привыкли, по исторической случайности, называть весьма неточным наименованием "профессиональных". Они, собственно, ничем не отличаются от всяких других народных организаций.

Конечно, рабочие организации нередко усваивали идеи социалистического переворота, но, собственно, потому, что их вела к этому отвлеченная интеллигентная мысль. Народные массы недостаточно развиты и сведущи, чтобы разобраться в ошибках интеллигентной мысли, и, однако, податливость рабочих на общие фразы и концепции социализма продолжается, как видно из истории, только до тех пор, пока развившаяся организация не даст рабочим возможности практического осуществления вопросов своего интереса и блага. Как только начинается такое улучшение жизни массы, рабочие начинают быть осторожными и умеренными и сами начинают опасаться революций и переворотов.

Мы это видим на всей истории профессионального движения.

Германский исследователь профессионального движения В. Кулеман говорит:

"Чем более я изучал организации рабочих, тем яснее мне становилось, что я не могу ограничиться ими, если вижу свою задачу не в одной сводке фактов, но и в раскрытии и выяснении их общей связующей идеи. Идея эта навязывается сама собой, если только воспринимать факты без предвзятого мнения. Она заключается в том, что организация как таковая, то есть объединение многих индивидуумов, живущих в однородных условиях, вытекает не из прихоти, но обусловливается глубокими потребностями, порождаемыми развитием экономической жизни. Было бы странно, если бы было иначе. Ведь и в прошлые века, когда взаимные отношения членов государства были бесконечно проще и понятнее, существовали же организации, которые каждому обеспечивали место, соответствующее его положению в экономической жизни. Неужели потребность в организации стала меньше теперь, когда взаимные отношения изо дня в день становятся все сложнее и запутаннее? И если формы организации, сохранившиеся от прошлых столетий, были в XIX веке разрушены, — это было справедливо только потому, что они сделались нецелесообразными, но совсем не потому, чтобы исчезла самая цель, которая вызвала их к жизни. Однако их разрушили — и не заменили ничем: таким образом, получился пробел. Глубокая потребность восполнить этот пробел и является основной пружиной современного движения к организации.

Индивидуализм и социализм — предоставление каждой личности ее собственным силам и объединение многих или всех личностей в органические коллективности: вот два противоположных полюса, между которыми качается как маятник наше экономическое развитие. Мы переросли периоды как цехового устройства, так и манчестерства. Можно думать, что именно профессиональная организация, это связующее звено между чистым индивидуализмом и крайним социализмом, представляет ту форму, которая лучше всего приспособлена к современному уровню и при помощи которой удастся достигнуть гармонического примирения".

Соответственно этому общему взгляду, Кулеман считает, что профессиональная организация рабочих есть лучшее орудие защиты общества от социал-демократии. По поводу закона 1878 года "против общественно опасных стремлений социал-демократии", который практически направился и против несоциалистических союзов, Кулеман говорит:

"Для направления, проповедующего государственный переворот, для направления, всецело покоящегося на той точке зрения, что существующий строй ложен в самой основе и не способен ни к каким улучшениям — для такого направления (то есть социализма) не может быть более опасного врага, нежели попытки добиться улучшений именно на почве этого существующего строя, и, таким образом, дать неопровержимое фактическое доказательство несостоятельности радикального тезиса.

...Профессиональное движение — смертельный враг социал-демократии. Итак, только полнейшим непониманием окружающих социально-политических отношений можно объяснить тот факт, что чиновники, обязанные законом бороться против социал-демократии, не употребили всех средств для поддержания профессиональных союзов"*.

_______________________

* Кулеман В. Профессиональное движения. С. 219-220.

_______________________

XVI. Влияние рабочей организации на социализм

Справедливость мнения Кулемана относительно того, что профессиональное движение есть "смертельный враг социал-демократизма", подтверждается историей того и другого движения не в том смысле, чтобы рабочие уже начинали отвергать название социальной демократии, а в том, что развивающееся профессиональное движение заставляет вкладывать в слово "социализм" совершенно иное содержание, чем прежде.

В Англии рабочие, в массе, отвергают даже и слово "социа лизм". На Бельфастском конгрессе рабочие от миллиона своих доверителей отвергли предложение внести социалистические требования в рабочую программу. По "Отчету международного секретариата профессиональных союзов" за 1903-1904 годы, в Англии персонал социалистических организаций не только численно ничтожен, но понижался из года в год:

1901 год было 22 861 человек
1902 год было 13 861 человек
1903 год было 13 835 человек
1904 год было 13 775 человек

Ратоборцы социализма, старающиеся убедить себя и других в процветании социальной демократии, как известный Зомбарт, говорят, будто бы "социализм процветает в Англии в настоящее время с таким же успехом, как всюду" (Социализм и социальное движение. С. 128). Но такое утверждение основано лишь на зачислении в "социализм" того, что ничуть к его области не относится. Зомбарт указывает именно, что с появлением "нового юнионизма" среди английских рабочих начинает являться требование государственного вмешательства, а именно в пользу установления 8-часового рабочего дня, в пользу государственного страхования на случай болезни и старости, к развитию муниципального общественного хозяйства. Но очевидно, от таких требований, притом же и не получивших всеобщего характера, очень далеко до социализма.

Семь десятков лет назад английские рабочие (в 1834 году) еще могли смыкаться в "Великий национальный консолидированный рабочий союз", который имел целью соединить всех в одну национальную организацию, с уничтожением всякой частной конкуренции и с ведением всего производства чисто социалистическими рабочими компаниями. Теперь же, через 75 лет, Зомбарт доволен уже и тем "социализмом", который отмечается в требованиях государственного страхования! Ясно, что понятие социализма уже отбрасывается и сохраняется только слово, название.

Но не в одной Англии профессионализм подорвал социалистические идеи. В Германии замечается то же явление.

Первоначально рабочее движение было возбуждено здесь чистыми социалистами: Лассалем, Швейцером, К. Марксом. В 1868 году, когда Гирш и Дункер перенесли в Германию профессиональное движение в английском духе, за социалистами стояло уже 142 000 рабочих. С тех пор большинство немецких рабочих, сомкнутых в профессиональных союзах, воспитывались под влиянием социал-демократии и считается ими за "своих". И однако же социальная демократия не только не могла заставить эту массу рабочих действовать сообразно ее идеалам, а напротив, сама постепенно должна им уступать. Об этом свидетельствует сам Зомбарт, стараясь иметь вид, будто бы все это не что иное, как развитие "социализма".

Социализм, во времена Швейцера и Маркса, смотрел на профессиональные союзы рабочих только как на способ организации рабочей армии для социалистического переворота. Швейцер организовал профессиональные союзы специально для "стачечной борьбы". "Всеохватывающая организация всего рабочего люда Германии, сплотившегося для всеобщего прогресса путем стачек" — так формулировалась цель их. Когда соединение Лассальянцев и Марксистов дало начало современной социал-демократической партии, она смотрела так, что "хотя профессиональные союзы не улучшают положения рабочих, но все же могут предотвратить его дальнейшее ухудшение и, кроме того, являются прекрасными школами, в которых рабочие приобретают представление о своем положении и, таким образом, приучаются к политической борьбе".

Таким образом, социальная демократия вела рабочих только к боевой организации, в целях социалистического переворота путем революционного захвата власти. Но с развитием профессионального движения, среди рабочих все более брали верх заботы об улучшении своего положения, и так как они увенчивались успехом, то это отражалось даже на мысли самих социал-демократов.

Вот что говорит теперь о своей партии сам Зомбарт.

"Социальная демократия является в настоящее время легальной парламентской партией. Хотя и называют ее, или она себя называет "революционной", но тем не менее она стоит на почве реалистически-эволюционистского понимания истории, то есть идет к своей цели при помощи законом дозволенных средств, но мечтает о "насильственном перевороте", добивается практических "реформ", чтобы посредством их преобразовать постепенно современное государство в "государство будущего". По своему характеру она, следовательно, антиреволюционна в вульгарном смысле этого слова... В ее молодости случалось очень часто, что она если и не действовала "революционно" в старом смысле слова, то, во всяком случае, старалась казаться таковой. Постепенно развиваясь, она освободилось, однако, от оболочки революционизма и превратилась в антиреволюционную эволюционистскую партию"*.

______________________

* Зомбарт. Социализм и социальное учение. С. 213.

______________________

Этот факт умеренности, привнесенной и в Германию развитием профессионального движения, не подлежит сомнению, хотя нет сомнения, что в этой перемене огромную роль имело также государственное рабочее законодательство. Действительно, даже и стачечное движение, на которое профессиональные союзы потратили 62% своих расходов в 1891 году, когда Энгельс с Бебелем предсказывали наступление "Великого Кладерадача", в текущем столетии ослабилось. Среди расходов профессиональных союзов на стачки пошло:

В 1900 году 32%
В 1901 году 20%
В 1902 году 19%
В 1903 году 34%
В 1904 году 33%

Нельзя не видеть ослабления интереса рабочих собственно к социал-демократической партии, и из того факта, что число членов, вносящих правильную котизацию, давно уже стоит на относительно небольшой цифре, 400 тысяч, хотя число союзов, на словах называемых "социал-демократическими", возросло вдвое. Партийные депутаты рейхстага, под давлением необходимости считаться с рабочими, также становятся на почву "реформ", к которым прежде партия относилась совершенно пренебрежительно. В последнее время социал-демократия сделалась столь снисходительной к "реформам", что в 1903 году выдвигала даже законопроект об "Имперском рабочем управлении" под эгидой не какой-либо "революционной" диктатуры пролетариев, а ныне существующей государственной власти, и такой законопроект, который объединяет "пролетариатов и капиталистов" под надзором и высшим управлением самых обыкновенных правительственных чиновников.

Разумеется, партийные руководители социал-демократии сохранили всю свою революционность и только подчиняются возрастающей умеренности рабочих слоев. Недавно у них мелькнула надежда подогреть революционность Германии в связи с русским революционным движением, которое, в свою очередь, создано было в значительной степени влиянием немецкой социал-демократии. Это была проба всеобщей забастовки, которой имели неосторожность громко рукоплескать такие официальные (точнее, официозные) публицисты партии, как Каутский. За такое неосторожное проявление своих революционных вкусов, социал-демократическая партия была немедленно наказана выборами 1907 года в рейхстаг, когда она могла вместо прежних 80 депутатов провести только 43, получив вместо прежних 31,7% избирателей только 25%.

Все эти явления показывают, какое умеряющее влияние произвело на германский рабочий мир все то, что способствовало улучшению быта рабочих, то есть профессиональное движение и, конечно, так называемые социальные реформы, начатые правительством со времен князя Бисмарка.

XVII. Замирание чистого социализма

Но развитие профессионального движения наложило свое влияние на саму теорию социализма, которая начала уже принимать оттенки, резко противоположные с прежним, чистым социал-демократизмом.

Уже в 90-х годах в немецком социал-демократизме явилось новое умеренное движение, которое хотя и подавляется старыми революционными элементами, но не может быть уничтожено. В нем особенно видное положение занял Бернштейн, который критикует все пункты учения К. Маркса и является пересадчиком на немецкую почву идей английского профессионализма. Насколько этот "новый социализм" заслуживает названия социализма, можно видеть из следующего объяснения Бернштейна.

Подвергнувши критике обычные взгляды социалистов, он продолжает:

"Может возникнуть вопрос, не значит ли это, что осуществление социализма отодвигается на неопределенное время, на многие, может быть, поколения? Если под осуществлением социализма понимать возникновение общества, управляемого во всех пунктах строго коммунистически, то я не считаю нужным скрывать, что оно лежит, на мой взгляд, в достаточно отдаленном будущем. Напротив, я твердо убежден, что уже живущее поколение увидит осуществившимися многие из социалистических требований, если не под названием, то фактически. Постоянное расширение круга общественных обязанностей, то есть обязанностей и соответственных прав отдельной личности по отношению к обществу и обязанностей общества по отношению к отдельной личности, расширение права надзора организованного в нацию или государство общества за хозяйственной жизнью, развитие демократического самоуправления в общинах, округах и провинциях и расширение круга задач этих учреждений — все это, на мой взгляд, является развитием в сторону социализма, если угодно — частичное осуществление социализма. Переход хозяйственных предприятий из частного ведения в общественное, конечно, будет совершаться параллельно со всеми этими изменениями, но переход этот будет совершаться медленно. Эта осторожность вызывается крайне важными соображениями. Для образования и укрепления демократического заведывания хозяйственными предприятиями нужно, прежде всего, время. Подобных вещей нельзя создать экспромтом. Сверх того, фактически переход хозяйственных предприятий в общественное заведывание не имеет фундаментального значения, которое ему обыкновенно придается, раз общество пользуется в достаточной мере своим правом контроля хозяйственных отношений. В хорошем фабричном законе скрывается больше социализма, чем в переходе в ведение государства целой группы фабрик.

Я открыто признаюсь, что очень плохо понимаю и очень мало интересуюсь тем, что обыкновенно разумеется под "конечной целью социализма". Эта цель, чтобы она ни представляла, для меня — ничто, движение же — все. Под движением же я понимаю как общее развитие общества, то есть социальный прогресс, так и политическую и экономическую агитацию и организацию для осуществления этого прогресса.

На основании сказанного, социал-демократия не должна ожидать скорого переворота существующей системы хозяйства, представляемого как результат сильного опустошительного промышленного кризиса, ни желать его наступления. Она должна работать еще долгое время над политической организацией рабочего класса в духе демократии, а также должна бороться за всякого рода реформы государства, которые способны поднять положение рабочего класса и преобразовать государство в духе демократии"*.

_____________________

* Бернштейн Эдуард. Теория переворота и колониальная политика. 1898 г.

_____________________

На основании таких взглядов Бернштейн уже отстаивает и необходимость патриотизма, и колониальную политику, и защиту отечества. Его взгляды разделяются многими выдающимися членами партии (как Фольмар, Шиппель и пр.). На партийных съездах и партейтагах это "умеренное" направление возбуждает ожесточенные споры, однако его сторонники не исключаются из партии и фактически партия усваивает кое-что из тактики "умеренных", как, например, участие в местном управлении.

Почти излишне объяснять, что это "умеренное" направление есть не только полный отказ от революционного социализма, но даже и от самого социализма, каким его понимали с первого момента существования. Это просто учение демократического прогресса, с усилением коллективизма в хозяйственных отношениях, без определения того, до каких границ можно или должно довести этот коллективизм. С такой точкой зрения согласились бы все лучшие монархи всемирной истории.

Возможность появления таких учений и тот факт, что партия терпит их, обнаруживает явную уступку тому духу умеренности, который порожден среди массы рабочих выгодами развившегося профессионального движения.

Но рабочая организация делает больше, чем такое оздоровление умов. Она дает существующему государству даже опоры действия по созданию и поддержанию социального мира. Все практики примирительных соглашений единогласно говорят, что они невозможны без организованных рабочих. Даже закон не может быть осуществлен, если за этим не следит миллионоокая масса заинтересованного народа.

Но само собой разумеется, что государство, опираясь на отдельные сословия и классы, в преследовании их интересов, не должно забывать, что оно выше всех их, порознь взятых. Его обязанность защищать всех. Его обязанность помнить то, что каждый отдельный класс неизбежно склонен забывать, что не он один нужен для нации, для общества, а все классы одинаково необходимы для исполнения каждому свойственной социальной функции, так что уничтожив рабочих, — капиталист уничтожит самого себя, и уничтожив капиталиста, — рабочий уничтожит самого себя. Не может быть производства без свободного почина и средств к нему. На тысячу неудачных опытов один удается и обогащает всю нацию и все человечество. В этом причина, почему частная собственность, и ее накопление, и ее свободное употребление — все то, что создает капиталиста, необходимы для прогресса, необходимы даже для того, чтобы жизнь не понизилась.

И потому, защищая интерес рабочего, давая ему место в системе государственного управления, государство точно так же должно твердо защищать основы целой общественности, не отдавать одному классу то, что принадлежит нации и человечеству.

Если государство забывает этот свой долг и превращается в игрушку чьего бы то ни было классового интереса — его крушение неизбежно.

Но если государство идет твердо к тому, чтобы создать строй, справедливо обеспечивающий самостоятельность и интересы рабочих, и капиталистов, и всех прочих классов, то организация рабочих, как и всех других классов, с каждым шагом вперед, настолько же умножает силы и авторитет государства, насколько умножаются силы этого отдельного класса.

Сила государства и его организованность, и его разум, и его справедливость, и все его будущее неразрывно слиты с той организованностью всех частей народа, благодаря которой во всех них рождается сила, разум и практичность, концентрируемые в государстве.

Отдел II. Союзы предпринимателей

I. Общее значение хозяина, "патрона". — Филантропическая деятельность. — Участие рабочих в прибылях

Значение предпринимателя в области организации труда, вообще говоря, так велико, что, быть может, затмевает роль самих рабочих. В настоящее время обостренной борьбы и разделений значение хозяина сплошь и рядом забывается исследователями, что не только несправедливо, но и очень вредно для правильности суждений. Помимо того обстоятельства, что предприниматель организует целые десятки тысяч рабочих в стройное осмысленное целое, начинающее нередко немедленно хиреть, как только лишается этого своего главного двигателя, — помимо того, роль хозяев, взятых в отдельности, велика и в развитии рабочего вопроса. Достаточно напомнить, что Роберт Оуен — был "хозяин", фабрикант, а с его деятельности все английское рабочее движение считает свое рождение. Фабрикантам, по всем странам света, в частности и в России, обязаны своим существованием множество полезных для рабочих учреждений. Кроме больниц, библиотек и т.д., фабриканты основывали и такие учреждения, которые прямо вырабатывали организацию рабочих, как, например, кассы разного рода, а учреждения примирительные, которые организовали рабочих не меньше, чем "боевые" союзы, обязаны своим возникновением по преимуществу мысли предпринимателей. У фабрикантов же родилась идея участия рабочих в прибылях предприятия. Мысль эта — быть может, одна из величайших социальных идей — и выдвинута лицами чистыми от каких бы то ни было подозрений в своекорыстии. Она принадлежит Жану Леклеру, фабриканту, вышедшему из рабочей среды, который с величайшими усилиями убедил своих рабочих согласиться на введение участия в прибылях. С 1842 г. по 1876 г. Леклер выдал рабочим 1 800 000 франков такой дополнительной прибыли и создал рабочую кассу, доведенную до 900 000 франков капитала. По смерти рабочие воздвигли ему памятник — и было за что. Еще более замечателен в области развития той же идеи участия в прибыли Жан Батист Андре Годен (1817-1888 годы), основатель фамилистера, этой своеобразной ассоциации труда и капитала, затмившей неудачные мечтания Ш. Фурье. Годен известен как благороднейший гуманист, благодетель многих тысяч существ человеческих, мечтавший преобразовать на новых началах все человеческое общество.

Идея участия рабочих в прибыли, созданная такими образцовыми предпринимателями (оба они были также очень деловиты и создали многомиллионные предприятия), нашла отзвук. Ее пробовали и пробуют применять в различных странах. Опыты такого рода имеются на нескольких сотнях фабрик. Во Франции таких фабрик имеется свыше 100, в Англии тоже около сотни, в Америке до 200, несколько десятков в Германии. Но рабочие союзы ведут жестокую борьбу против применения участия в прибылях, находя, что оно менее выгодно для рабочих, чем достигаемое забастовками повышение рабочей платы, самое же главное — что оно разбивает солидарность рабочих. И понятно, что рабочие на фабриках, усвоивших систему участия в прибылях, не станут уже слепо подчиняться дисциплине рабочих союзов и исполнять их требования забастовок и т.п. Вся причина неуспеха идеи участия в прибылях зависит именно от этого противодействия рабочих союзов, о чем нельзя не пожалеть, так как сама по себе это одна из глубочайших социальных идей. Очень вероятно, что с усилением государственного вмешательства в отношения труда и капитала она станет под защиту государства и получит несравненно более широкое развитие.

Должно заметить, что эта мысль не так проста, как кажется с первого взгляда, и с пользою может быть применяема далеко не во всех случаях. Но подробное рассмотрение этого завело бы нас в область слишком специальную. В настоящем кратком очерке достаточно отметить, что это очень крупное социальное создание "хозяйского" ума и что по противодействию рабочих организаций (далеко небезупречному) оно доселе не получило сколько-нибудь широкого развития.

Вообще, в истории трудовой организации роль фабриканта, предпринимателя громадна и нередко в высшей степени почетна. Но рассмотрение этой стороны исторической и социальной роли "хозяина", предпринимателя не входит в область очерка союзов предпринимателей, ибо во всех этих случаях мы имеем дело с личностью. Если я счел нужным упомянуть все-таки об этой стороне вопроса, то лишь потому, что ее забвение составляло бы большой пробел при рассуждении о рабочем вопросе.

Но по непосредственной теме нам должно остановиться собственно лишь на союзах предпринимателей, да и то не на всех, а лишь на некоторой их части.

II. Общие категории союзов предпринимателей

Союзы предпринимателей действительно представляют явление столь широкое и сложное, что лишь некоторой стороной своей входят в область собственно рабочего вопроса.

В общих чертах можно сказать, что союзы предпринимателей возникают под действием трех главных влияний и побуждений: 1) по надобностям производства, общим для целых групп предпринимателей; 2) для установки общего однообразного отношения к потребителям; 3) наконец, под влиянием задач, возникающих в связи с рабочим движением, то есть главнейше в видах соглашения с рабочими и в видах борьбы с их организациями.

Первые две категории союзов не входят в область нашего рассмотрения. Совершенно понятно, что хозяева промышленных предприятий, в одних случаях находясь между собою в конкуренции, в других случаях имеют побуждения вступать между собою в союзы и обязательные уговоры по вопросам регулирования количества производимых продуктов, по закупке нужных им материалов и т.п. Уговор заключается иногда и для того, чтобы установлять одинаковые цены. Эти уговоры, по большей части заключаемые в ущерб потребителям, нередко преследуются законом, как вредная для общества стачка. В настоящее время эти "синдикаты" хозяев, предпринимателей, а также их "тресты" распространены по всему миру, нередко составляя страшное зло, способ эксплуатации публики и порабощения тузам промышленности даже средних хозяев, а также общественных управлений и самого государства.

Это явление особенно заявило себя в Северной Америке, где объединенные соглашения, "тресты", в которых перед заправилами дела почти теряется личность предпринимателя, охватывают производства по несколько миллиардов, безусловно подчиняя себе потребителей, а посредством подкупа общественных управлений и депутатов конгресса, проводят государственные законодательные меры, нужные для предохранения этих стачечников капитала от заграничной конкуренции и т.п.

Подобно тому, как забастовки рабочих, особенно приобретающие характер "всеобщности", угрожают благосостоянию и свободе нации, — те же опасности приносят с собой и стачки капитала.

В отношении этого явления перед современным государством являются задачи величайшей трудности — для того чтобы, дозволив необходимые союзы рабочих или хозяев, не дать им возможности превращаться в орудие эксплуатации и порабощения всего общества.

III. Союзы для соглашения и противостачечные

По большей части вопрос соглашения с рабочими и защиты против рабочих стачек озабочивает все предпринимательские союзы, хотя бы их главные цели заключались совершенно в иных условиях производства. Но иногда союзы хозяев возникают специально против стачек, и тогда бывают большею частью временными, или — по заключении мира, выделяют какое-либо особое учреждение (Камеру соглашения, Постоянный комитет и т.п.), служащее всем данным хозяевам по совместному с рабочими соглашению об условиях платы или рабочего времени и т.п.

Как возникают подобные союзы хозяев, можно видеть на истории возникновения Камеры соглашения Мунделлы.

В Ноттингеме (Англия) в 60-х годах находилось около 40 чулочных фабрик, при около 25 000 рабочих. Отношения между рабочими и хозяевами были очень обостренные по поводу разных видов эксплуатации, по поводу введения усовершенствованных машин, по поводу безобразных стачек рабочих, переходивших в бунты, насилия, ломку машин и т. п. Необходимость защищаться от хозяев привела рабочих к организации в Тред-Юнион, необходимость же защищаться от рабочих привела хозяев к противостачечному союзу. В 1860 году последовали три жестокие забастовки, на которые объединенные хозяева решили ответить общим "локаутом" — поголовным расчетом рабочих.

Это решение, однако, не состоялось. "Мы, — говорит Мунделла, — знали, что значит локаут: это значило выбросить на улицу все население и вызвать ужасное смятение. Некоторым из нас пришла мысль испробовать лучшие средства...

Они попробовали переговорить с руководителями рабочих союзов.

Мы сказали им, что существующий порядок дурен, что они всеми силами притесняют нас, когда положение рынка благоприятно, а мы всеми силами притесняем их, когда дела идут плохо, и что эта система пагубна для обеих сторон: она приводит к тому, что при всяких условиях, при повышении и при понижении цен, являются стачки, и это для всех разорительно, так как вместо того чтобы снабжать покупателей, наши машины стоят, и часть производства уходит к нашим соперникам во Францию и в Германию".

Как ни велико уже было взаимное недоверие рабочих и хозяев, переговоры привели к решению попробовать устроить Примирительную камеру, а удача попытки сделала Камеру, постоянным учреждением. В конце концов, говорит тот же Мунделла, Камера привела к уничтожению эксплуатации рабочих: "Теперь все хозяева платят одинаково и конкурируют не в том, чтобы понижать плату, а в том, чтобы покупать возможно дешевле материал и производить возможно лучший товар".

Таков общий цикл возникновения союзов обеих сторон.

Но для достижения соглашения нужно иметь силу на случай борьбы. Все люди склонны эксплуатировать слабость — проявится ли она в среде хозяев или рабочих. И потому-то союзы хозяев оказываются столь же необходимы, как и союзы рабочих. Да и прочность соглашения возможна лишь при организованности обеих сторон, ибо соблюсти принятые обязательства может лишь организованное целое.

Таким образом, союзы предпринимателей сделались столь же распространенными, как и союзы рабочих.

Но отношения предпринимателей и рабочих не ограничиваются областью только финансовою. Они затрагивают область внутреннего распорядка фабрики, управления и дисциплины, форм обращения с рабочими и даже такие вопросы, насколько допустимо вмешательство администрации фабрики в личную жизнь рабочего, его политические убеждения и т.п.

Немало было знаменитых промышленников, вроде немецкого Штумма, которые готовы искренно заботиться о благе рабочих, но не допускают их самостоятельности.

Эта старинная патриархальная точка зрения проявляется нередко и у нас. Со своей стороны, рабочие, теперь, при подстрекательстве социалистов, способны доходить до совершенно противоположных мечтаний о полном подчинении себе хозяев. В 1905 — 1906 гг. у нас хозяевам иногда ставились в этом отношении такие требования, которым бы нельзя было поверить, если бы они не были документально увековечены рабочими. Предпринимателям приходится поэтому сталкиваться с рабочими в самых разнообразных отношениях. И уже для этого требуются постоянные союзы.

IV. Взаимные обязательства хозяев. — Улучшение быта рабочих. — Кассы помощи при стачках. — Страхование от стачек. — "Черные списки"

В Германии раньше других стал известен противостачечный союз "Гамбург-Альтоны". Он возник из временного соединения хозяев, желавших помешать празднованию 1 мая, но затем упрочился. В 1907 г. он подавил большую стачку доковых рабочих. Но, подавляя чрезмерные притязания и нападения рабочих, союз старается удовлетворить справедливым их желаниям. Средствами действия союза являются: проведение законов, полезных для блага рабочих, обеспечение фабрикантов внесением во все их договоры о заказах оговорки, что в случае стачки с фабриканта снимается срочность исполнения, введение общего соглашения не принимать забастовавших или уволенных рабочих, организация кассы ссуд фабрикантам на случай забастовки. "Союз Берлинских предпринимателей" требует от своих членов, чтобы при устройстве бюро труда не допускать участия рабочих. Он признает безусловным правом хозяина удалять с фабрики недобросовестные элементы, нарушающие пристойность и порядок. Он приглашает членов защищать права рабочих, желающих трудиться, против все возрастающего терроризма их бастующих товарищей.

По уставам союзов Фленсбургского и Билефельдского, члены союза немедленно извещают Правление о готовящейся или начавшейся стачке рабочих. По Фленсбургскому уставу, сообщаются имена забастовавших, а Правление рассылает эти "черные списки" на все другие фабрики, и всякий член союза обязан не принимать этих рабочих или немедленно рассчитать, если по ошибке кто-нибудь будет принят. Правление Билефельдского союза имеет право и обязанность произвести расследование причин забастовки, и если требования рабочих справедливы — то союз оставляет своего сочлена без всякой помощи, на произвол судьбы. Но если рабочие начали забастовку несправедливо, то фабрикату оказывается самая активная помощь. С 4-го дня стачки союз ему платит пособие в размере 20% того, что им затрачивалось на жалованье служащим и заработную плату. Общее собрание союза может при надобности и увеличить это пособие.

В идейном отношении большое значение имела "Индустрия, общество страхования от убытков, причиняемых остановкой работ". Оно было основано в 1897 г. по инициативе берлинского фабриканта Вейгерта и в следующем году закрылось, так как многие фабриканты нашли в обществе посягательство на их свободу. Однако идеи Вейгерта нашли потом широкий отголосок в других противостачечных союзах.

План "Индустрии" был таков. Основной капитал общества предположен в 5 миллионов марок. Под стачкой разумеется "всякий отказ от работ, ведущий к обусловленному им локауту". Обязательства общества состоят в вознаграждении подвергнувшегося стачке фабриканта за главные убытки, за потерю на материалах, за неустойки. Такие обязательства общество берет на себя при стачках, продолжающихся до 4 месяцев.

Вознаграждение фабриканту выдается, однако, лишь в том случае, если он принял правильное отношение к забастовщикам. Поэтому фабрикант должен обращаться в случае столкновения с рабочими к посредничеству общества "Индустрия", а там, где существуют промышленные суды или подобные им учреждения, — фабрикант должен предложить рабочим разбирательство дела. Страховые премии выдаются фабриканту лишь в том случае, если разбирательство не состоялось не по его вине или же не привело к соглашению. Размеры страховой премии определяются оценочной комиссией.

План "Индустрии" остался на бумаге. Но аналогичные общества явились в действительности. По уставу союза фабрикантов сукна в Коттбусе, исполнительным органом его является комиссия, составленная из представителей трех классов предприятий: крупных, средних и мелких, в равном числе. Комиссия разбирает все случаи столкновений между фабрикантами и рабочими, причем может вмешаться не только по приглашению фабриканта, но и по желанию рабочих. Если рабочие отказываются подчиниться решению комиссии, она имеет право объявлять им "локаут", и тогда фабрикант обязан подчиниться. Для обеспечения дисциплины членов союза от каждого берется вексель в таких размерах, чтобы на каждый ткацкий стан его приходилось не менее 300 марок.

Этот союз проявил большую энергию. Был один случай, когда он пригласил фабрикантов к уступкам. Другой раз (в 1896 г.) союз подавил забастовку 6-недельным локаутом рабочих.

Такие союзы существуют в настоящее время повсюду. Их уставы имеют иногда более "усмирительный" характер, давая помощь фабриканту, даже не входя в рассмотрение вопроса о том, прав ли он или не прав, иногда не дозволяют признания рабочих обществ; иногда, наоборот, — отличаются широко примирительным характером.

V. Объединенные союзы союзов предпринимателей

Система социальной вражды, которую разливают в рабочем мире социал-демократы, вынуждала фабрикантов отвечать на объединенные нападения рабочих союзов такими же объединенными отражениями. Для того чтобы одолеть группу фабрикантов, рабочие сплачивались во все более широкие союзы, и фабриканты, в самозащите, следовали той же системе. Так, вырастали постепенно, в недрах одной и той же страны, две громадные враждующие армии, которых столкновения несут расстройство и разорение всей стране, а окончательный бой, если бы он когда-нибудь наступил, угрожал бы самому существованию нации и общества.

Особенно систематично поведена организация предпринимателей в Германии.

В 1904 г. в Берлине образовался большой Союз работодателей немецкой текстильной промышленности, в число задач которого было поставлено — добиться однообразной тактики во время рабочих движений. В высшей степени наступательная роль социал-демократической партии, делающей все, чтобы раздуть классовую ненависть рабочих до полной непримиримости, вынудила, наконец, в том же 1904 году к образованию, после гигантской Кримиштаусской стачки рабочих, небывалой до тех пор гигантской федерации предпринимателей.

В апреле 1904 г. основано "Главное Бюро немецких союзов работодателей". В его состав тотчас же вошли 50 союзов хозяев, в предприятиях которых в общей сложности работало 650 000 рабочих. В 1905 г. в бюро состояло уже 120 местных союзов, имевших 950 000 рабочих. В 1906 г. число союзов возросло до 200, с около 1 000 000 рабочих. В 1907 г. к бюро примкнули свыше 300 союзов предпринимателей, у которых работает 1 300 000 рабочих.

Отдельные члены этого бюро, т.е. союзы работодателей, иногда и каждый в отдельности составляют организации страшной силы. Так, из них:

"Союз немецких металло-промышленников" имеет членами 32 союза и 51 отдельных лиц, в предприятиях которых занято 431 000 рабочих;

"Союз работодателей Гамбург-Альтона" — всего 6 340 предпринимателей, у которых трудится 101 500 рабочих;

"Союз саксонских промышленников" объединяет 3 024 фирмы, у которых вместе более 300 000 рабочих;

"Союз баварских промышленников" — число членов 3 000, у которых работает 160 000 рабочих.

"Союз работодателей строительной промышленности" имеет 10 000 членов, сомкнутых в 152 союза, у которых занято 200 000 рабочих.

(Громан В. Организация работодателей в Германии).

Такая всеобъемлющая сеть предпринимательских союзов охватывает уже не одну Германию. Так, в Дании "Федерация предпринимателей" состоит из 25 союзов с 233 секциями и 3 836 членами в провинции, и 38 союзов с 3 485 членами в Копенгагене, а всего объединены 7 323 предпринимателя. Именно эта организованность дала возможность датским предпринимателям несколько раз очень сурово подавлять забастовки. В 1902 году, когда хозяева сочли нужным понизить плату пароходным машинистам на 25%, разразилась забастовка, упорно продолжавшаяся несколько месяцев, но рабочие в конце концов должны были сдаться настолько безусловно, что не только приняли уменьшенное жалованье, но должны были даже подчиниться требованию — совсем выйти из рабочих союзов.

Как выше сказано, союзы предпринимателей образуются не в одних целях борьбы со стачками, но эта последняя цель, по мере усиления агитации социализма, начала занимать все более видное место.

Вот как в среде предпринимателей объясняют причины этого.

Предприниматели должны иметь в своих руках бюро по найму рабочих, или в крайнем случае, совместно с рабочими. Но допускать переход бюро найма в руки рабочих организаций — это значит сделать невозможным ведение промышленных заведений.

Если предприниматель отказывается принимать указания рабочего бюро, его фабрика попадает под бойкот. Если предприниматель начинает уступать — он становится не хозяином, а рабом. Рабочие уже теперь требуют введения "нормальной платы". Но ввести одинаковую плату для лентяев и прилежных, способных и бездарных, трезвых и пьяниц — значило бы понизить общий уровень рабочих. При такой деморализации рабочего класса промышленность не в состоянии держаться. Вожаки рабочих возражают, что неспособный имеет потребность есть не меньше способного. Но такое рассуждение содержит в себе ту мысль, что рабочий вовсе не обязан давать работу качества, соответствующего плате. За что же он получает плату? Вообще, рабочие организации стараются внушить рабочим, что у них нет никаких обязанностей ни в отношении труда, ни в отношении хозяев и что все достоинства рабочего состоят в слепом повиновения своим вожакам.

При таких условиях труда бюро по найму нельзя отдавать во владение рабочим.

Поэтому предприниматели, вступающие в союз, обязуются принимать рабочих только по свидетельству своего бюро. Это же бюро, находясь в руках хозяев, организовано так, чтобы удовлетворить потребностям и рабочих.

Принужденные соединяться в союз для найма рабочих, хозяева столь же принуждены совместно действовать против забастовок. Все это обусловлено действиями социалистической партии. Социал-демократы усвоили такой прием. Рабочие союзы стараются устраивать забастовки по очереди у отдельных предпринимателей или у небольших групп их, причем сотоварищи, остающиеся на работе у других хозяев, поддерживают забастовщиков, и фабриканты, подвергнутые нападению, неизбежно изнемогают порознь. Поборов одного предпринимателя, социал-демократическая партия проделывает такую же историю у другого и, таким образом, постепенно вымогает у всех то, чего только хочет. Так как при такой тактике спокойно работающая и получающая жалование часть рабочих обеспечивает борющихся товарищей, то со стороны предпринимателей нужна такая же помощь своим атакуемым собратьям. При этом иногда необходимо лишить работы тех, кто помогает забастовщикам, и, таким образом, "своевременно организованный локаут может расстроить все планы рабочих союзов".

Впрочем, союзы хозяев сами рекомендуют очень осторожно применять локауты. Помимо этой крайней меры, союз работодателей оказывает помощь своим членам следующими способами:

1) пытается уладить недоразумения с рабочими мирным путем;

2) обязывает всех членов союза не принимать на работу тех, кто забастовал у одного из членов;

3) выдает вознаграждение членам за убытки от приостановки работ;

4) охраняет интересы членов перед властью и общественным мнением;

5) как мера крайняя — применяется локаут.

Относительно ведения переговоров с рабочими германские союзы хозяев доселе не выработали общего плана. Мнения хозяев расходятся главнейше по вопросу о том, можно ли вести переговоры с организациями рабочих?

Союзы предпринимателей берут на себя также охрану рабочих, желающих работать вопреки требованиям забастовщиков.

Кроме союзов и федераций предприниматели уже организуют и нечто сходное с парламентскими комитетами Тред-Юнионов, для того, чтобы следить за законодательством, касающимся промышленности и направлять его посредством обращения к правительству и общественному мнению. В Англии у хозяев для этого имеется "Парламентский совет", в Австрии — "Исполнительный комитет".

VI. Союзы предпринимателей в России

У нас в России также уже начинают образовываться предпринимательские общества для борьбы с притязаниями рабочих и забастовками. Меры для этого вырабатываются на съездах промышленников и уже вводятся в уставы различных предпринимательских союзов.

Так, например, "Московское общество типолитографщиков" означает в своем уставе, между прочим, следующие цели:

а) объединение всех владельцев графических предприятий, их управляющих, факторов и заведующих отделениями для урегулирования их взаимных отношений и содействия всевозможными мерами улучшению и развитию их экономического положения;

6) защита экономических и профессиональных интересов своих членов;

в) установление теснейшей связи между всеми членами общества на началах общей пользы и взаимных интересов, и поддержка членов Общества при забастовках и спорах с рабочими, с включением денежной, юридической и иной помощи, поскольку таковая представляется справедливой и желательной;

г) противодействие агитации и мерам, направленным косвенно или непосредственно против свободы промышленности, а также обеспечение взаимной поддержки и содействия членам общества в борьбе с несправедливыми требованиями повышения заработка и уменьшения рабочего времени;

д) поддержка и возмещение убытка от косвенного или непосредственного отказа подчиниться давлению, нарушающему свободу производства, а также за действия, совершенные на общую пользу;

е) установление минимальных цен на типолитографские, переплетные и другие графические работы;

ж) урегулирование отношений работодателей хозяев к их рабочим и служащим и нормировка платы им, а равно осуществление мер предупреждения забастовок и примирения спорящих сторон путем учреждения при Обществе примирительной Камеры;

з) изыскание способов обеспечения служащих и рабочих на случай болезни, старости и инвалидности и вспомоществования семьям умерших служащих и рабочих;

и) нормировка рабочего времени в графических предприятиях и разработка правил внутреннего распорядка.

Такие же цели имеются и в "Обществе владельцев фабрик и мастерских серебряных, золотых и ювелирных изделий города Москвы":

§ 1, б) урегулирование отношений и содействие разрешению спорных вопросов между предпринимателями и подмастерьями; в) нормировка рабочего времени и разработка правил внутреннего распорядка; д) противодействие забастовкам и поддержка членов общества с возмещением убытков, понесенных ими от забастовок.

В уставе "Общества заводчиков и фабрикантов Московского промышленного района" целями общества определяются:

§ 1) Повсеместное в России изучение, развитие и защита интересов промышленности, исследование и изучение условий труда и производства, изучение условий и развитие сбыта продуктов.

По § 2, общество принимает меры, чтобы:

а) устранять, путем миролюбивого соглашения или третейского разбирательства, недоразумения, возникающие на почве договорных условий между нанимателями и нанимаемыми;

б) учреждать Примирительные камеры;

в) вырабатывать нормальные таксы и другие условия труда для разных отраслей промышленности...

г) ходатайствовать перед правительством об издании новых или изменении существующих законов, относящихся к промышленности...

ж) выдавать пособия своим членам в случае возникновения стачек.

Общество принимает меры к упрочению внутренней дисциплины. По § 4, общество имеет право налагать на своих членов уплату штрафов, пени и других платежей и требовать представления залога в виде векселей или денежных сумм в обеспечение принятых на себя обязательств.

По § 21, каждый член общества обязан подчиняться и исполнять все требования сего устава, а также постановления общих собраний общества.

Таким образом, предприниматели в России начали также сплачиваться в союзы, имея уже готовые образцы в деятельности предпринимателей Европы. Их уставы, по большей части, принадлежат к типу не чисто "боевых", "противостачечных", но "общих", в которых забота о развитии промышленности, о соглашении с рабочими и цели "боевые" идут рядом.

Должно сказать, однако, что по уставам нельзя делать вполне точного заключения о практике. Уставы составляются так, чтобы дать для предпринимателей возможность энергически сплачиваться на борьбе против стачек, но частные меры такой борьбы едва ли будут объясняться в Уставах, так как они относятся к области чисто "административных" соглашений и мер Общих собраний и Советов или Правлений. Как показывает опыт Европейских обществ, эти меры нередко держатся в тайне. Уже давно Брентано, к которому Кулеман, при составлении своего труда о предпринимательских союзах, обратился за справками, объяснял ему, что "в настоящее время союзы предпринимателей больше чем какие-либо другие являются истинными тайными обществами". И, действительно, на свои запросы хозяевам Кулеман в большинстве случаев получал ответы отрицательные. Например, на просьбу сообщить цифровые данные о деятельности Общества страхования от стачек в Дортмундском горнопромышленном округе местная торговая Камера прямо ответила, что "не считает справедливым доставлять желательные для меня сведения".

Все это совершенно понятно. Чисто практические меры борьбы обе стороны, рабочие или хозяева, неизбежно держат по возможности в секрете, потому что разоблачение их уже само по себе обессиливало бы их, дав возможность противникам парализовать направляемые против них удары.

Из русских союзов предпринимателей в настоящее время уже стал складываться в своем роде Союз Союзов, а именно Совет Съездов промышленников (под председательством Нобеля). В настоящее время Совет Съездов действует, кажется, все еще по временному уставу, и вообще о нем трудно говорить, кроме разве того, что за последние два года он организовывался очень деятельно, и по типу широких европейских союзов.

VII. Общее заключение

Несмотря на то что нельзя отрицать ни законности организации рабочих и хозяев, ни пользы, приносимой этими организациями, в них кроется также возможность постоянных опасностей. Когда мы окидываем общим взглядом эти две громадные армии, разделяющие современное общество, когда мы думаем о тех катастрофах, которыми угрожает цивилизованному миру решительное столкновение этих миллионных армий, то не можем не признать, что эти враждующие классовые организации, безусловно, необходимо взять под известную опеку и надзор государства. Как ни необходима самодеятельность классов, но, развившись до известных пределов, она привела бы целостное общество к разрушению, если бы объединяющая сила государства, с его нормами общей справедливости и с его средствами принудительного предписания известных условий мирного сожительства, не вырастала в меру роста сил, разделяющих общество.

И эта сила государства — делает свое дело. Когда наши первые наблюдатели европейской классовой борьбы начали подмечать страшное разлагающее действие ее, они невольно предсказывали Европе близкий конец. Но этого конца до сих пор не наступило и, может быть, опасность его наступления стала теперь гораздо менее вероятною. Это именно потому, что наряду с действием отдельных социальных сил, классов, их частной инициативы и борьбы не бездействовало и государство. Напротив, государство европейских стран, временно обессиленное либерально-буржуазным построением в начале XIX века, стало скоро приспособляться к новым условиям, начало все более вмешиваться в действие свободных общественных сил и вводить обязательные меры по устройству быта рабочих. Таким образом, в течение столетия по всему миру возникло множество проявлений "государственного вмешательства", которое возрастает все больше по мере того, как возрастает общественная борьба.

Мероприятия государственные в отношении рабочего вопроса уже составляют обширную область творчества, которая, в возможно кратких чертах, и составляет предмет следующего отдела настоящих очерков.

Отдел III. Государственная деятельность в области рабочего вопроса

I. Развитие государственного вмешательства в трудовые и социальные отношения. Классы и сословия. Область государственного вмешательства

Французская революция XVIII века создала государство либеральное, на основах так называемого общегражданского строя, в котором граждане свободны, равны и пользуются (в идее) политической властью. Прямым последствием этого был принцип государственного невмешательства в трудовые отношения, которые представлялись делом частной свободы и соглашения, и принципиальное отрицание классов и сословий, которые упразднялись ввиду того, что все люди в государстве суть только граждане, одинаковые и между собою ничем не различающиеся, кроме разве полноты гражданских прав.

Это казалось тогда верхом мудрости. Но давление жизни и действительности постепенно совершенно изменили такое отношение государства к трудовым и классовым (сословным) отношениям. Ввиду того, что политическо-социальная мысль (особенно в России) и до сих пор еще не освободилась от давления отжившей идеи "общегражданского строя", считаю небесполезным заметить, что между сословием и классом, по их существу, имеется лишь та разница, что класс возникает естественно, из природы общественных отношений, сословием же он становится тогда, когда государство признает его бытие, регулирует и ставит, таким образом, в известное юридическое отношение к государству. Старые сословия возникли из прежних классов, как и нынешние классы обратятся со временем в новые сословия.

В настоящее время, в противность старым либеральным идеям, государство всесторонне вступается в регулирование трудовых отношений, берет на себя заботу об участи трудящихся и вступается в определение прав той классовой организации, которую создала жизнь. Таким образом, государство возвращается к тем своим обязанностям, которые всегда лежали на нем в Истории и лишь ошибочно отрицались государством недолговечного периода чисто общегражданского строя. В этой стороне своей деятельности современное государство бессознательно идет к восстановлению сословного строя. Это стремление до сих пор бессознательно, потому что государство вообще, по природе своей, не создает чего-либо необычного, не существующего в самом обществе, но следует за общественным творчеством. Оно и в настоящее время сделало ровно столько шагов в восстановлению сословного строя, сколько их сделала социальная жизнь, в которой прежние сословия подорваны, новые же только еще начали складываться, так что не могли еще дать государству прочных опор и указаний для признания обнаружившихся классов сословиями.

Как бы то ни было, современное государство теперь вмешивается во все стороны трудовых отношений, и в очень многие стороны отношений между классовых, а свою обязанность попечения, которую отрицала либеральная идея, — довело даже до такой степени, какой не знало и прежнее средневековое государство. Действительно, современное государство в большей или меньшей степени регулирует:

1) Рабочее время в области труда малолетних, женщин, а до некоторой степени и взрослых рабочих.

2) Делает обязательным праздничный отдых. 3) Обеспечивает детям рабочих школьное ученье.

4) Предписывает правила ограждения рабочих от опасностей при работе.

5) Предписывает соблюдение санитарных условий.

6) Предписывает правила выдачи заработной платы.

7) Ограждает рабочих от злоупотребления штрафами.

8) Обеспечивает участь рабочих, пострадавших при исполнении обязанностей, что производится иногда насчет хозяев, иногда посредством обязательного страхования.

9) Обеспечивает участь рабочих посредством государственного страхования на случай болезни, увечья, инвалидности и престарелости. Нарождаются мысли о страховании даже от безработности.

10) Определяет законные нормы общественных организаций, возникающих у рабочих и предпринимателей на почве их взаимных отношений. Таким способом государство определяет закономерные формы межклассовой борьбы, другие же формы, воспрещает.

11) Покровительствует примирению и соглашению классов, и в этих видах облекает юридическою силою их соглашения, на этой почве вводя уже межклассовые учреждения в круг учреждений официальных, становясь, бессознательно, на почву сословного государства.

12) Создает центральные государственные ведомства, в коих наблюдаются и определяются трудовые отношения.

13) Создает местные правительственные органы наблюдения за соблюдением всех законных требований государства в области трудовых отношений: таков Фабричный инспекторат.

14) Создает Промышленные суды.

15) Создает государственные примирительные учреждения с теми или иными полномочиями (советы сведущих людей "Conseils de Prud'hommes", рабочие камеры, даже обязательные государственные третейские суды).

16) В виде проекта в Германии явилась даже идея общего Рабочего Управления (Reichsarbeitsamt).

Окидывая общим взглядом обширную область государственного вмешательства, сменившего недолговечную идею невмешательства, можно сказать, что теперь приходится думать, как бы избежать опасности чрезмерного вмешательства, подсказываемого социалистической идеей, ибо та свобода личности в ее труде и та свобода самосоглашения, на которых воздвигнута была "буржуазная" идея невмешательства, в известной степени суть необходимейшие условия прогресса в трудовых отношениях, в развитии производства и в развитии личной энергии и изобретательности. Если бы мы чрезмерной опекой государства принизили все эти качества личности и группировки лиц, то при самом тонко разработанном вмешательстве государства получили бы общество бедное, слабое и регрессирующее.

Таким образом, как ни была ошибочна идея либерально-буржуазная, но современная государственность должна тщательно беречься, чтобы, отбросив одну ошибку, не впасть и в противоположную.

II. Государственные ведомства по рабочему вопросу

Попечение о рабочем вопросе в разных странах до сих пор еще не одинаково распределено по ведомствам. В Англии дела, касающиеся рабочих сосредоточиваются в Board of Trade (Департамент или Палата промышленности). Во Франции в Министерстве торговли и промышленности. В Пруссии — в Министерстве торговли и промышленности. В Голландии — рабочие камеры, первоначально состоявшие при мин. торг, и пром., потом перешли в ведение Министерства внутренних дел. Задачи государственного страхования в Пруссии тоже входят в ведение Министерства торговли и промышленности, но в Австрии — заведуются Министерством внутренних дел, а в отношении горнорабочих — Министерством земледелия. Промышленные суды вообще входят в область министерства юстиции. Профессиональные общества регистрируются вообще судом, закрытие же их, в случае опасности для общественного блага, по Германскому закону (§ 41), "определяется по действующим относительно решения дел в административном порядке предписаниям местных законов".

Фабричная инспекция в Пруссии подчинена губернатору (президенту), а в высшей инстанции — министру торговли и промышленности. В Австрии, во Франции — Министерству торговли и промышленности. В Англии фабричный инспекторат подчинен Министерству внутренних дел.

Наблюдение за соблюдением обязанностей и условий, законом предписанных, кроме судебной власти, принадлежит вообще как инспекции, так и полиции, вследствие чего эти два учреждения приходится Приводить в согласное действие. А это — задача не легко достигаемая.

Вообще, некоторое колебание государственного управления в отношении трудовых отношений между Министерствами внутренних дел и торгово-промышленным показывает, что управительная точка зрения на междуклассовые отношения еще не установилась твердо.

Что касается общей идеи государственного вмешательства, то она первоначально состояла в заступничестве за неправоспособных членов общества (детей, женщин) и в воспрещении того, что может быть вредно для всех окружающих (санитарный надзор и т.п.) Но потребность надзора, покровительства и регуляции постепенно расширялась, причем государство привносило сначала лишь свое пособие к самостоятельному действию и соглашению классов, потом кое-где пыталось само их организовать, придало обязательное государственное значение некоторым соглашениям добровольных организаций, взяло на свое прямое попечение рабочих в разных нуждах (страхование), наконец, есть попытки ввести классовые организации в круг государственных учреждений.

Таким образом, государственные учреждения, связанные с вмешательством в трудовые и классовые отношения, вышли очень разнообразны. Они кое в чем имеют чисто бюрократический характер (как фабричный инспекторат), в других отношениях представляют самое пестрое смешение государственных учреждений с общественными и классовыми.

Разумеется, чем более бюрократична форма учреждений — тем они однообразнее во всех странах. Так, фабричный инспекторат, возникший в Англии, теперь во всех странах организован совершению однообразно. Наоборот, повсюду, где государственные учреждения входят в соединение с общественными и классовыми, в разных странах замечается немало разнообразия.

Можно классифицировать способы государственного вмешательства в трудовые отношения в следующих категориях:

1) Порядок чисто бюрократический (полиция и фабричный инспекторат).

2) Привхождение государственного авторитета к добровольным классовым соглашениям.

3) Введение обязательной классовой организации.

4) Попытки введения классовой организации в государственные учреждения.

5) Прямое государственное попечение о нуждах классов.

В таком порядке мы ведем нижеследующее обозрение с оговоркой, что указанная классификация лишь приблизительно совпадает со сложными и еще не совсем определившимися пока созданиями этой совместной государственно-классовой социальной работы.

О фабричном инспекторате, несмотря на огромное значение этого учреждения, нет надобности говорить, так как в общих чертах он известен решительно всем и изложение его организации уместно разве в учебнике или в специальном трактате.

Мы перейдем прямо в ту область, где государственное вмешательство разнообразно сочетается с самостоятельным действием общественных и классовых сил.

III. Французские Conseils de Prud'hommes. Голландские Рабочие Камеры. — Бельгийские Советы. — Фонд обеспечения договоров. — Бюро труда

На первом плане приходится поставить разнообразные третейско-примирительные учреждения, выдвинутые самобытной классовой деятельностью и взятые под покровительство государства, которое разнообразно их усовершало.

На своей родине, в Англии, такие учреждения (обрисованные в отделе рабочих обществ) и поныне только допускаются государством как акт свободного соглашения сторон, и государство лишь сняло препятствия, некогда мешавшие их развитию и действию. В континентальных же государствах допущено и выработано государством несколько учреждений, которые или рекомендуются рабочим и хозяевам, или даже становятся для них обязательными. Из них исторически на первом плане стоят:

Французские "Советы сведущих людей", или "добросовестных", Concerts de Prud'hommes. Несмотря на общую отсталость Франции в рабочем законодательстве, это учреждение имело большое влияние на Европу. Между прочим, Мунделла придумал свою камеру соглашения потому, что "слыхал о французских советах сведущих людей".

Эти советы поставлены своеобразно просто. Они образуются при надобности при обыкновенных мировых судьях. Но подчинение решениям этих советов необязательно. Это не более как организация стараний к добровольному примирению. По § 1 закона 27 декабря 1902 года, компетенция этого суда такова:

"Работодатели, рабочие и приказчики в случае возникающих между ними недоразумений общего характера, распространяющихся на целую группу лиц, могут представить на решение примирительного комитета вопросы, вследствие которых возник спор. В случае же если указанному комитету не удастся привести спорящие стороны к примирению, тогда стороны могут обратиться к третейскому суду".

Примирительные комитеты и третейский суд образуется так. Мировой судья, получив заявление от какой-либо стороны, созывает обе стороны, которые и образуют примирительный комитет; в нем мировой судья, с согласия лиц, выбранных в примирительный комитет, может быть председателем. Если этот комитет не достигнет примирения, стороны могут назначить третейский суд из равного с обеих сторон числа лиц. В случае разделения голосов третейский суд может пригласить председателя из посторонних лиц.

Все это рассчитано на добросовестное желание сойтись на справедливом решении и на силу нравственного авторитета мирового судьи. И, действительно, несмотря на такое исключительно добровольное подчинение каждой из сторон, деятельность советов сведущих людей имеет довольно полезные результаты. За пять лет (1897-1901 гг.) в советах возбуждалось 266 000 дел, из которых 56 000 прекращено до разбирательства, советы кончили миром 113 000 дел, самостоятельно примирились во время разбирательства по 57 000 делам, и постановлено решений по 35 000 дел.

Впрочем, во Франции учреждения 1897 г. не очень популярны, хотя все-таки ими улаживается, по-видимому, от 17% до 25% столкновений, угрожавших без того кончиться стачкой. Но самое название "Consoiles de Prud'hommes" очень популярно, так как это древнейшее французское учреждение, со средних веков, и в старину играло огромную роль, имея, впрочем, в те времена иную конструкцию и обязательность решений, чего и теперь многие требуют.

IV. Голландские рабочие камеры (Kamers van Arbeid)

"Рабочие камеры" введены в Голландии, по почину правительства, законом 3 мая 1897 года. Организуются они так. Владельцы предприятий обязаны изготовить списки всех занятых в предприятии, работавших в течение года по образцу, утвержденному Министерством внутренних дел. Общинное управление составляет из них окончательные избирательные списки, и в день, назначенный министром внутренних дел, происходят выборы. Число членов камеры обыкновенно 10: по 5 от хозяев и рабочих. Камера сама выбирает правление. Голос председателя, при равенстве, имеет решающее значение. Секретарь, если он не член камеры, имеет совещательный голос. Расходы по камере несет государство. Для членов выдается бесплатный билет железной дороги и вознаграждение за заседания: 50 центов за первый час и 25 за каждый последующий.

Цели камер двоякие: а) посредничество при спорах между рабочими и работодателями; б) собирание и доставление правительству разных сведений по рабочему вопросу (плата, рабочее время, договоры о найме, ученичество, мелкие промыслы и т.д.)

Голландские камеры созданы помимо и раньше рабочих организаций, и этот опыт г. Святловский считает неудачным. Он указывает, что к камерам обращаются очень мало. К 1903 г. было 107 камер.

Всех же рассмотренных дел было только 217. 16 камер совсем не имели дел, 17 рассматривали только по 1 случаю.

Исследователь камер Гармс замечает по этому поводу: "Учреждения, преследующие взаимные интересы предпринимателей и рабочих, могут иметь успех только там, где существуют профессиональные организации рабочих, могущие оказать давление на установление условий труда. Непременным условием для совместной работы предпринимателей и рабочих является общий интерес. Пока участие работодателей основано лишь на доброжелательстве, учреждения, преследующие взаимные интересы членов целого производства, не могут привести к удовлетворительным результатам. Ввиду этого рабочие камеры с совместной деятельностью работодателей и рабочих должны быть учреждаемы только в тех государствах, где сознательная социальная политика уже поняла необходимость просвещенной, хорошо дисциплинированной и прошедшей политическую школу рабочей массы. Начать же социальное законодательство с примирительных камер значит поставить вверх дном весь прежний опыт Европы".

Признавая известную долю справедливости в вышеприведенном рассуждении, нельзя, однако, не заметить, что годы введения рабочих камер в Голландии были годами подготовки социалистов к политической забастовке, в которой никакие примирения, кроме полицейской и военной силы, не могли помочь. Социалисты добивались всеобщей забастовки для изменения избирательного закона, что и привело к событиям 1903 года. Голландское правительство справилось с революционным движением, приняло решительные меры, создало закон против железнодорожных забастовок и подавило замыслы социалистов. Но, естественно, что в такое ненормальное время никакая готовность работодателей к примирительным решениям недоразумений не могла послужить ни к чему, ибо цель забастовок была направлена не против работодателей, а против правительства. Заключить отсюда о неудачности самой мысли камер труда — совершенно невозможно.

Бельгийские Советы промышленности и труда. В Бельгии еще со времен Наполеона I были введены Советы сведущих людей (Советы Прюдомов), а в 1881 г. были созданы более, как предполагалось, широкие "Советы промышленности и труда" (Conseils de L'industrie et du travail).

Статья 10 закона 16 августа 1887 года гласит:

"В случае надобности губернатор провинции, или бургомистр, или президент города по требованию предпринимателей или рабочих приглашает Совет труда данной провинции принять на себя дело примирения спорящих сторон. Совет труда изыскивает способы, могущие привести к примирению. В случае неуспеха вмешательства Совета труда последний составляет протокол о недоразумении и публикует его во всеобщее сведение".

Эти "Советы" распадаются на три секции, по числу объединяемых отраслей промышленности. В каждой секции имеется равное число представителей рабочих и хозяев, избранных на три года (с 30 летнего возраста). Кроме посредничества Советы собирают сведения о положении труда и делают соответственные представления власти.

Примирительная роль "Советов" была, по статистике, неудачна. Из 849 стачек, бывших в Бельгии с 1898 по 1900 год, спорящие лишь в 26 случаях обратились к Советам, причем в 10 случаях примирения не достигнуто. Однако должно и тут повторить, что примирениям в настоящее время крайне мешают социалисты, которые придают спорам рабочих и хозяев политическую окраску. Недостаток данных примирительных учреждений состоит лишь в том, что они рассчитаны на устранение простых недоразумений или частных несправедливостей, в действительности же им приходится иметь дело с движениями, которые ставят целью общий переворот.

В Бельгии уже с начала 90-х годов социалисты возбуждали волнения вовсе не по случаю какой-либо вины хозяев, а для достижения общей забастовки, в целях принудить ввести всеобщее голосование. Естественно, что при такой почве забастовок, никто и не обращался в Советы. Когда общая забастовка 1893 года увенчалась введением всеобщего голосования, то социалисты пошли дальше и тем же путем всеобщей забастовки начали домогаться различных законодательных мер. Но на этот раз всеобщая забастовка 1902 года была подавлена правительством.

Фонд обеспечения добросовестного исполнения рабочих договоров. Эти забастовки дали Бельгийскому правительству мысль совсем иным путем оградить работодателей от неисполнения рабочими своих обязательств. Закон 10 марта 1900 г. установил передавать часть заработной платы (не свыше 1/5) в специальный фонд, хранящийся или в государственной сберегательной кассе, или же у третьего лица, избираемого рабочими и хозяевами. Суммы этого фонда служат для обеспечения работодателя в исполнении рабочими принятых ими условий найма.

Этот фонд достопримечателен как едва ли не единственная мера, принятая законодательством современных государств для ограждения нанимателей от нарушения договоров со стороны рабочих, усваивающих понятие, что для "забастовки" все возможно и дозволено.

Бюро труда. При широте современного вмешательства государства в область интересов промышленности и рабочих можно бы было ожидать очень серьезных государственных установлений по вытеснению спроса и предложения труда. В действительности государства в этом отношении делают очень мало и только поддерживают действия общественной самодеятельности, как это происходит в Биржах труда и Камерах труда.

Такова Женевская Камера труда (Chambre de travail). Государственный Совет, законом 19 октября 1897 г., постановил выдавать ей ежегодно 10 000 франков, а затем сумма была повышена до 12 000 франков. Деятельность Камеры труда определяется регламентом, утверждаемым Советом Женевского Кантона. Во главе Камеры стоит Административный комитет, в состав которого входят члены от Советов Прюдомов. Комитет выбирает Бюро, которого главное занятие состоит в посредничестве по приисканию работы. Сверх того, Камера дает юридические советы и всякие справки рабочим. Помещения камеры служат, как и в Биржах труда, местом совещаний профессиональных рабочих союзов.

Неудобства таких Бюро труда (или Бирж труда) состоят в том, что они, при настоящем развитии социалистических партий, делаются фактически местом обслуживания интересов не труда, не рабочих, а социалистической агитации.

V. Промышленные суды Германии и Австрии

Промышленные суды (Gewerbegericht) составляют одно из крупнейших созданий социальной политики. В Германии они введены в окончательной редакции закона 29 сентября 1891 г. В Австрии в 1896 г. Разница между ними несущественна, ибо Австрия шла по следам Германии.

По германскому закону (Раздел I, статья I), "Для разрешения возникающих на почве промышленной деятельности споров между рабочими, с одной стороны, и их работодателями, с другой, а равно между рабочими одного и того же работодателя, могут быть учреждаемы промышленные суды".

По статье 2, "промышленный суд должен быть учрежден для общины, если в ней по последней переписи числится более 20 000 жителей. В этом случае центральное управление дает... предписание об учреждении суда, хотя бы относительно такового учреждения и не воспоследовало ходатайства со стороны заинтересованных работодателей и рабочих".

По ходатайству же рабочий суд учреждается (после надлежащего опроса) везде, где просит население.

По статье 6, "дела, подсудные промышленному суду, изъемлются из подсудности общих судов".

Компетенция промышленных судов, лишь в общих чертах определенная законом, может быть различна, ибо "пределы компетенции, равно как и состав суда, согласованные с постановлениями настоящего закона, подлежат более точному определению в уставе" (ст. 8). Само собою, "Центральному органу власти предоставляется отменять те постановления устава, которые противоречат закону".

Апелляционной и кассационной инстанцией промышленного суда является местный земский суд (Landesqeriht) (ст. 55). Окончательные решения (ст. 57) "приводятся в исполнение принудительно". При этом, даже и при апелляции, некоторые решения подлежат предварительному исполнению (ст. 57). Но это лишь в случаях, когда промышленный суд решает дела, касающиеся положительного предписания закона.

Компетенция промышленного суда может охватывать споры между рабочими и предпринимателями или рабочими одного и того же заведения об их договорных отношениях: о начале, продолжении и прекращении работы, о выдаче и содержании рабочей книжки или книги для записи жалованья, о неправильности записей в этой книжке, о выдаче документов или инструментов и т.п., о претензиях по вознаграждению за увечье, о неустойках, о зачетах в больничные или страховые кассы, о претензиях, возникающих между рабочими на почве коллективного договора.

Сверх того, промышленный суд может являться на добровольных началах в качестве примирительного учреждения (ст. 62 и 64), причем требуется согласие обеих сторон.

Таким образом, промышленные суды суть настоящие государственные суды низшей инстанции и разбирают кроме указанных дел также все те, которые общими судами будут им переданы.

В решениях они руководствуются постановлениями гражданского судопроизводства.

Состав промышленного суда следующий: Председатель, который не должен быть ни рабочим, ни работодателем, избирается на срок не менее года магистратом (или соответствующими учреждениями). Заседателями, в равном числе от рабочих и хозяев, назначаются их выборные лица. Правом выбора пользуются лица не моложе 25 лет, не опороченные, имеющие занятия в районе действия данного суда. Жалобы на неправильность выборов решаются высшим административным управлением. Если выборы не состоялись, высшее административное управление назначает членов суда по своему усмотрению (ст. 18). Председатели и их заместители утверждаются высшим административным управлением округа.

Заседатели получают за каждое заседание вознаграждение в возмещение путевых расходов и потраченного времени. Отклонение вознаграждения не допускается (ст. 20). За грубое нарушение обязанностей по должности могут быть устраняемы земским судом, по предложению высшего административного управления.

Кроме дел чисто юридических и роли примирительной камеры промышленные суды еще имеют право вносить администрации, городскому самоуправлению и законодательным учреждениям мотивированные предложения по вопросам, касающимся промышленности.

Учреждение промышленных судов очень популярно в Германии. Действительно: те бесчисленные сложные столкновения, которые происходят по отдельным проявлениям договорных отношений, требуют судей очень осведомленных, каких не могут иметь общие суды. Сверх того, для решения этих мелочей требуется быстрота по самому свойству столкновений. Наконец, это область таких споров и недоразумений, в которых особенно важно доверие населения к судьям. Рабочие особенно довольны тем, что в числе заседателей их выборные представители занимают место по числу голосов и правам, одинаковое с работодателями. Однако существуют обвинения промышленных судов в тенденциозности в отношении хозяев, так как социал-демократы, попадающие в заседатели, стремятся все решать непременно в пользу рабочих. Из числа 68 000 жалоб, поданных в промышленные суды в 1906 г., было: от рабочих на предпринимателей — 63 000, от хозяев на рабочих — только 5 000. От рабочих на рабочих — 160.

Теперь (в 1901 г.) в Германии имеется 313 промышленных судов.

В 1896 г. ими разрешено 68 638 дел, в том числе миром — 30 798, постановлено 14 291 решение, остальные либо взяты обратно, либо отсрочены.

В 1901 г. разобрано 70 227 дел: миром — 29 475, взято назад 14 988 жалоб, по 14 355 даны решения, остальные — отсрочка и т.п.*

По образцу промышленных судов созданы купеческие (коммерческие) суды для приказчиков и коммерсантов (в 1905 г.).

______________________

* Браун А. Положение рабочего класса в Германии.

_______________________

VI. Горнозаводские товарищества Германии и Австрии. Постоянные комитеты рабочих. Советы труда во Франции

Сходно с германским, австрийский закон 14 августа 1898 г. организует в горных предприятиях своеобразное учреждение, сливающее в некоторое целое рабочих и хозяев под эгидой государственной власти. Это именно: Горнозаводческие товарищества.

По закону этому (ст. I), "при горных предприятиях, должны быть, по распоряжению подлежащего горного начальства, учреждены товарищества, в состав которых входят владельцы горных предприятий и рабочие". Из этого предписания сделано лишь несколько исключений. Товарищество охватывает один округ. Оно состоит из двух групп: первая охватывает всех владельцев предприятий округа, вторая всех рабочих. Каждая группа обсуждает свои интересы в отдельных собраниях, но может приглашать с правом совещательного голоса членов комитета другой группы.

Собрания владельческой группы составляются из всех ее членов (исключая лишенных этого права по упоминаемым законом условиям). Собрания же рабочей группы составляются из выборных представителей от каждой сотни рабочих.

Каждая группа избирает свой комитет со старостой во главе. Оба комитета, собираясь вместе, составляют общий комитет товарищества, которого староста есть в то же время президент товарищества (§ 7).

Товарищество имеет правление, состоящее из старост и членов (по два от каждого) обоих комитетов. Президента выбирает правление, а если голоса разделяются поровну, то назначает Горное управление.

Горное управление соответственных округов вообще имеет надзор за товариществами (§ 40). Оно обязано следить за тем, "чтобы постановления закона строго соблюдались, а в особенности, чтобы были созываемы предписанные законом собрания и заседания. Оно же в случае необходимости может само организовать выборы и созывать собрания и заседания комитетов".

Цели товариществ определяются § 2 закона.

"На товарищества возлагаются:

а) заботы о развитии общего самосознания и горнопромышленного духа, а равно о сохранении и подъеме профессиональной чести между сочленами;

б) споспешествование общим интересам целесообразными и законом допускаемыми средствами, в особенности основанием общеполезных учреждений, каковы: детские приюты, сады, школы, потребительные лавки (рынки) и т.п.;

в) попечение о том, чтобы невзрослые рабочие получали надлежащее руководство в подготовке к их призванию и возможность воспитываться в религиозно-нравственном направлении;

г) посредничество в приискании занятий и работы;

д) предотвращение путем полюбовного соглашения столкновений между работодателями и всеми их рабочими, в совокупности, или же между работодателями и отдельными группами их рабочих, по поводу условий договора о производстве работ и о заработной плате, а также разрешение путем третейского разбирательства споров, возникающих на почве договорных отношений между работодателями в отдельными рабочими;

е) ежегодное представление отчета о своей деятельности, заключающего обзор наиболее важных случаев, Окружному управлению, которое представляет упомянутый отчет, через Главное Горное управление, Министерству земледелия;

ж) представление в Горные управления заключений и сведений, а также самостоятельных предложений по делам, касающимся возложенных на товарищество задач".

Соответственно таким целям, все учреждения Товариществ ведут свои занятия. Собрания групп должны вырабатывать меры и предположения о своих нуждах и о потребных вспомогательных учреждениях, заботиться о них, утверждать сметные предположения и отчеты, выбирать Комитет и т.д. (§ 9). Комитеты подготовляют вопросы для внесения в Правление, посредничают между группами и заведуют предоставленными им фондами и учреждениями и т.д. Имеет ряд своих обязанностей Общий Комитет, и в том числе "исполняет обязанности примирительного присутствия" (§ 11). Что касается Правления, то помимо разных других дел оно "исполняет обязанности третейского суда между работодателями и отдельными рабочими на почве договорных условий о заработной плате и работе" (§ 12).

Сверх указанных учреждений, в Горнозаводских товариществах имеются еще "Местные рабочие комитеты" из избранных на собраниях делегатов. Они должны представлять владельцам желания и жалобы рабочих, заботиться о поддержании добрых между хозяевами и рабочими отношений, а также, по соглашению с владельцем, могут участвовать в управлении учреждениями по улучшению быта рабочих, наблюдать за исполнением правил внутреннего распорядка, а там, где их еще не установлено, Комитет должен получать их проекты и давать свое заключение, прежде введения правил в действие.

Примирительная и третейская деятельность Горнозаводских товариществ постановлена на почву добровольности и нравственного воздействия.

Когда Общий комитет становится примирительною камерой, в его компетенцию входят лишь такие дела, которые касаются совокупности всей группы рабочих. Разбирательство начинается по просьбе какой-либо стороны. В случаях же если является опасность забастовки, разбирательства может требовать само Окружное горное управление.

Впрочем, как бы ни совершалось разбирательство, Общий комитет, если какая-либо сторона откажется подчиняться его решению, может только опубликовать решение и его мотивы, то есть дать лишь некоторую нравственную угрозу виновной стороне.

Правление Товарищества, становясь третейским судом, должно иметь на это согласие обеих сторон, и если такое согласие дано, то дело уже не подлежит возбуждению перед общими судами.

(Изложено по тексту закона 14 августа 1896 г. См. "Иностранное законодательство по рабочему вопросу". Австрия. Министерство финансов, отдел промышленности. 1905 г.)

Не менее интересным учреждением, вводящим классовые организации в круг государственного ведения, являются:

Постоянные комитеты рабочих. Самостоятельное профессиональное движение создало для представительства рабочих перед работодателями так называемые Постоянные комитеты. В настоящее время эти Постоянные комитеты начинают получать в некоторых случаях официальное значение, входя, хотя очень малым колесом, в механизм государственного управления.

Так, по Промышленному уставу Германской Империи (§ 134 б) для некоторых правил внутреннего распорядка фабрики требуется согласие Постоянного комитета (Arbeiterausschuss), а именно, только с такого согласия могут быть включены правила о порядке пользования рабочими устроенными для их блага учреждениями при фабрике, а также постановления о поведении несовершеннолетних вне предприятия. Сюда относятся меры против следующих зол: уход из родительского дома в слишком раннем возрасте, отсутствие стремления к сбережениям, чрезмерное посещение харчевен и зал для танцев, женитьба в раннем возрасте.

Всеобщий Горный закон для Пруссии (с поправками, принятыми 26 марта 1905 г.) также обязывает выслушать мнение Постоянного Рабочего комитета по вопросам употребления штрафных денег (§ 80 д, абзац 2), а по абзацу 3 той же статьи, требует согласия постоянного Комитета на указанные выше части внутреннего распорядка.

§ 80 ф, абзац 1 Всеобщего Горного закона требует обязательного устройства Постоянного рабочего комитета в рудниках с не менее 100 человек, причем возлагает на него обязанности "содействовать поддержанию или восстановлению доброго согласия среди рабочих и между рабочими и работодателем". Комитет также "доводит до сведения владельца рудника о ходатайствах, пожеланиях и жалобах рабочих, имеющих отношение к условиям производства, а также высказывается по их поводу". Правила внутреннего распорядка, прежде их введения, должны быть подвергнуты консультации Постоянного комитета (§ 80 ж, абз. 1). Но "Рабочий комитет, превысивший очерченную в абзаце 2 свою компетенцию, может быть распущен, если предостережение окажется бесплодным" (абзац 3), и после повторных случаев распущения, которое производится Главным горным управлением, последнее может не допускать действия Комитета (на время не свыше года).

Давая такое положение Постоянному рабочему комитету, закон разумеет под этим не одно какое-нибудь специальное учреждение, а функцию, в которой допускаются очень различные учреждения, лишь бы они имели характер организованного классового представительства рабочих. По § 134 h Промышленного устава "Постоянными рабочими комитетами (в смысле § 134 б, абз. 3 и § 134 д) считаются:

1) Те правления фабричных или иных учрежденных для рабочих касс, большинство членов которых избирается рабочими из своей среды, если только эти правления назначены в качестве постоянных рабочих комитетов;

2) Старосты Горных товариществ, учрежденных для предприятий одного владельца, не подлежащих действию горных законов, если только старосты назначены в качестве постоянных рабочих комитетов;

3) Учрежденные уже до января 1891 года постоянные рабочие комитеты, большинство членов которых избирается рабочими из своей среды;

4) Такие представительства, большинство членов которых избирается непосредственной и тайной подачей голосов совершеннолетними рабочими фабрики или ее отделений из своей среды. Выборы допускаются также и по классам рабочих или по особым отделениям предприятия.

Таким образом, для признания в качестве Постоянного комитета требуется одно: несомненное рабочее, сколько-нибудь правильное организованное представительство.

Совершенно иной характер имеют:

Советы труда (Conseils du travail) во Франции.

Советы труда осуществлены известным министром социалистом Милльераном, с окончательными изменениями 2 января 1901 г., и проведены простым декретом. Палатой же Депутатов приняты были только летом 1908 г.

По мысли Милльерана, эти Советы должны были составить первый шаг к насильственному подчинению хозяина как бы по добровольному его согласию, принудительному решению третейского суда. По его законопроекту, каждый предприниматель должен был, при договоре о найме, заявить рабочим, согласен ли он заранее подчиниться решениям третейских судов. Это согласие хозяина значилось в печатном контракте, который получал при найме каждый рабочий.

Естественно предполагалось, что всякий хозяин, не изъявивший такого согласия, будет бойкотирован рабочими, что при покровительстве правительства социалистам влекло верное разорение предпринимателя, ибо во времена социалистического министерства даже и "Желтые синдикаты" рабочих, имея по несколько десятков тысяч членов, с добрыми кулаками, не в состоянии были охранять свою свободу труда от насилий социалистических рабочих, поддерживаемых поведением властей.

Второю особенностью "Советов труда" является то, что они составлены из представителей союзов рабочих и союзов предпринимателей, причем рабочие имеют в каждой секции один голос на 25 человек, а предприниматели 1 голос на 10 человек. Но так как число рабочих во сто раз больше, чем предпринимателей, то большинство голосов обеспечивается рабочим заранее. Хозяин становится рабом воли рабочих. О практике таких учреждений почти излишне судить. Ясно, что они были бы целесообразны только как первый шаг к социалистическому перевороту, но шаг замаскированный. Поэтому закон Милльерана и Вальдека Руссо встретил одинаковое порицание и со стороны социалистов (жалующихся на его нерешительность), и со стороны защитников существующего строя. В России, наоборот, даже в официальной среде находятся одобрения закону Милльерана, который при осуществлении способен только разорить промышленность, так как, ставя капиталистов в невозможность ведения дел, не создает и социалистической организации производства.

VII. Примирительные палаты и Посреднический суд в Австралии. Проект Имперского рабочего управления в Германии

Высший пункт объединения государственных и классовых учреждений, доселе достигнутый, представляют Австралийские примирительные палаты и проект Имперского рабочего управления в Германии.

Примирительные палаты и Посреднический суд в Австралии глубоко вводят вмешательство государства в свободу договорных отношений, но отличаются от Милльерановских "Советов труда" именно в том отношении, что не отдают предпринимателей во власть рабочих, но отдают решение промышленных споров в руки государства.

Учреждения эти чрезвычайно демократичны, но в высшей степени авторитарны. Вот как конструируются они по новейшему закону 19 февраля 1902 года для Западной Австралии.

Закон имеет тенденцию всех рабочих собрать в союзы и, облегчая регистрацию союзов, обставляет довольно большими затруднениями прекращение их. Регистрируются союзы у так называемого регистратора, который имеет право и обязанность разбивать рабочих по большим союзам, так что, по пункту I статьи 10-й, он "должен отказывать в регистрации общества, если в той же местности и по тому же производству уже существует промышленный союз, к которому члены такого общества могли бы с удобством принадлежать". Право на участие в организации примирительных учреждений имеют только организованные рабочие. Это почти принуждает всех рабочих входить в организации. После регистрации всякий союз и члены его уже обязательно подлежат юрисдикции Палаты и Суда. Союзы рабочих обязаны доставлять регистратору постоянные сведения не только о своих адресах, но и списки членов и должностных лиц. Союзы же предпринимателей (к которым закон относится вообще более снисходительно) доставляют лишь списки директоров (ст. 16). За нарушение этого обязательства союзы штрафуются (не свыше двух фунтов в неделю, пока длится упущение). Точно так же регистратору обязательно ежегодно доставляются счеты доходов и расходов общества и баланс его имущества и обязательств (ст. 17). Сам же регистратор обязан таким же ежегодным отчетом парламенту.

Что касается распущения союза, то для этого недостаточно простого заявления. Регистратор должен удостовериться, что этого действительно желает большинство членов, или ему должно быть доказано, что для уничтожения союза есть достаточно оснований и пр. (ст. 20, пункты 1, 2, а, b, с, d, e, f). Если союз недоволен решением регистратора, то дело восходит к председателю суда. "Председатель должен рассмотреть прошение, и если найдет, что регистрация союза должна быть уничтоженной, то может сделать об этом распоряжение (ст. 20).

Таким образом, союзы рабочих (и отчасти компании работодателей) получают характер чего-то почти обязательного, на подобие учреждения общин, муниципий и т.п. Имущественная ответственность рабочих союзов также до чрезвычайности широка.

Общий дух этого законодательства в отношении союзов в значительной степени покидает точку зрения свободы союзов и близко подходит к воззрению на них как на нечто государственно обязательное. Закон торопится увековечить раз сложившийся союз: "Всякое общество, зарегистрованное как промышленный союз становится после зарегистрования и в течении его, в целях сего акта, корпорациею под зарегистрованным наименованием, с постоянной преемственностью и с общественной печатью" (ст. 5). В отношении же промышленного соглашения закон как бы забывает отдельного рабочего: "участниками промышленного соглашения могут быть: а) промышленные союзы, Ь) промышленные ассоциации или с) работодатели" (ст. 23).

Цели принудительного решения промышленных споров в этих законах также отнюдь не состоят в том, чтобы сделать волю рабочих владычественной силой. Совершенно наоборот: государству требуется лишь сделать прочным "промышленное соглашение", то есть договор. Все это направлено к охране договора от нарушения как хозяевами, так и рабочими.

Статья 93 закона приравнивает промышленные соглашения к решению Суда и, совместно со ст. 92, декретирует одинаковое принудительное исполнение того и другого.

Самые учреждения построены так:

В каждом промышленном округе учреждается примирительная Палата, которая состоит из трех, пяти или семи лиц (по усмотрению губернатора). Один из них выбирается самой Палатой, остальные, поровну, союзами рабочих и союзами хозяев. При Палате состоит назначенный губернатором клерк, ведущий ее дела. Если выборы членов не состоялись, то губернатор может всех недостающих назначить сам, в том числе и председателя. Председатель вообще должен быть избран Палатой вне своей среды. Каждый член Палаты обязуется письменно "добросовестно и беспристрастно исполнять свои обязанности по службе", которая продолжается 3 года. Если член Палаты "будет признан виновным в подстрекательстве промышленного союза, рабочего или работодателя к нарушению промышленного соглашения или решения", то устраняется от должности.

В отдельных важных случаях губернатор может сам образовать "Специальную палату", членами которой может назначить или членов существующей Палаты, или каких-либо новых лиц, по своему усмотрению. Такая Специальная палата, покончив данное ей дело, упраздняется.

Всякие недоразумения между рабочими и работодателями Примирительная палата рассматривает с такими же правами по вызову свидетелей, затребованию документов и т.д., как и общий суд. Дело вчиняется по требованию хотя бы одной стороны, и другая обязана явиться к разбирательству. Если состоится соглашение, Палата его публикует, и оно делается обязательным, принудительно поддерживаемым. Если же стороны (или одна) не согласятся, Палата может перенести свое решение в Суд. Это учреждение, можно сказать, всесильное. Палат — несколько, по округам. Суд — один на весь штат. Его решение окончательное.

Этот посреднический Суд состоит из трек лиц. Двух назначает губернатор из числа кандидатов, избранных рабочими и хозяевами. Третье лицо есть назначенный губернатором член Высшего суда штата, который и становится председателем Посреднического суда. Члены (кроме председателя) приносят присягу. Голос председателя является решающим при разногласии.

Разбирательство дела производится с соблюдением всех правил, обеспечивающих внимательность и осведомленность рассмотрения, и затем выносится решение, обязательное на тот срок, какой в нем будет обозначен. Платежи, назначенные судом, штрафы и т.д. взыскиваются, как и в общих государственных судах. Таковы эти учреждения, столь чуждые обычному английскому духу.

Они любопытны как крупнейший доселе образчик государственного стремления создать организованный рабочий класс не для социалистического переворота или владычества над страной, а для правильно регулируемого государством сожительства с классом капиталистов. Но о результатах этого опыта было бы еще рано судить.

Не менее любопытен на противоположном конце света, в Германии, "Законопроект об учреждении Имперского рабочего управления (Reichsarbeitsamt), рабочих управлений (Arbeitsumter), рабочих камер и примирительных присутствий".

Законопроект, выдвинутый в 1903 г. в Германии, об учреждении особого Имперского рабочего управления, не приносит никакого радикализма в отношении государственного вмешательства в промышленные споры и в этом отношении не может быть и сравниваем с Австралийским законом. Но он замечателен мыслью прочно ввести классовые учреждения в систему учреждений государственных, создав чисто государственное ведомство в отношении рабочего класса.

Здесь важна не столько компетенция предположенного учреждения, как его построение. Компетенция, раз учреждение создано, легко может, по мере указания жизни, расширяться.

Вероятно, такова и была мысль инициаторов проекта, которые, если не ошибаюсь, принадлежали к числу социалистических депутатов. Но достойно замечания, что во вводимых законопроектом учреждениях нет решительно никакого преобладания рабочих над капиталистами; с этими учреждениями рабочие вверяют свою участь государству (хотя и с участием своих представителей, как и представителей капитала). Такое доверие к государству, к его внепартийности и сверхпартийности, не удивительно в Австралийских Штатах, организованных на безусловно демократических началах, тем более что Австралийские рабочие — не социалисты и сами не признают себя социалистами. Но рабочие Германии, в той части, которую желает представлять социал-демократия рейхстага, именуются социалистами. И в то же время Германия есть государство монархическое, а ее император есть король прусский, то есть наиболее автократический из монархов Европы. И вот такому-то государству доверчиво поручается ведомство рабочими делами. Это есть достопримечательная победа государственности над отрицающим государство социализмом.

По проекту, в Берлине должно находиться особое Имперское рабочее управление, во главе которого стоит Имперский работ-советник (Reichsarbeitsrat). Каждый год Имперское рабочее управление созывает Съезд представителей Рабочих управлений и Рабочих камер для обсуждения подлежащих решению вопросов.

В каждом округе высшего административного органа государств Германии учреждается местное Рабочее управление, состоящее в ведении Имперского рабочего управления. Местное рабочее Управление составляется из работ-советника, назначаемого высшим присутственным местом данного государства Германии, и из трех помощников, которые избираются Рабочею камерою данного округа. Из этих трех помощников должна быть, по законопроекту, "по крайней мере", одна женщина...

Члены Рабочих управлений "считаются имперскими чиновниками" (§ 5), а по § 41, "расходы по осуществлению настоящего закона падают на казну и должны ежегодно вноситься в государственную смету приходов и расходов".

"Рабочие камеры" имеют целью "охранение интересов предпринимателей и лиц, у них работающих за вознаграждение, и поддержку задач Рабочего управления" (§ 12). Число членов Камеры не менее 50. Одна половина выбирается рабочими, другая хозяевами. Председатель камеры — работ-советник, хотя он, как и прочие чины рабочего ведомства, имеет в обсуждении дел голос лишь совещательный. Но он наблюдает за порядком и может наказывать штрафами от 5 до 20 марок членов Камеры, не явившихся без уважительной причины на заседание. Члены Камеры получают вознаграждение и путевые издержки так же, как и члены ежегодного Съезда.

Такова в общем организация проектированного Имперского рабочего управления. Законопроект разработан довольно плохо в техническом отношении и оставляет немало неразрешенных вопросов, которых как бы не подозревает.

В компетенцию Имперского рабочего управления входит издание правил об охранении жизни и здоровья рабочих, правил о порядке служебных действий Рабочих управлений и окончательное решение жалоб на действия последних, а также исследование условий заработка, труда и жизни рабочих, опубликование отчетов об этих исследованиях, представление отчетов рейхстагу, издание сведений о рабочем рынке, о стачках, движении заработной платы, посредничества по приисканию работы и т. п. Соответственно этим задачам Имперского рабочего управления, располагается компетенция и его низших органов: Рабочих управлений и Рабочих камер с той разницей, что Рабочие камеры более самостоятельны в своих действиях, не имея, впрочем, и никакой власти.

Рабочее управление, по этому проекту, получает также функции примирительные, заменяя собою в этом промышленные суды, которые должны остаться компетентны лишь в области обязательных и принудительных судебных решений. Но примирительная функция, которая у нынешних промышленных судов рассчитана лишь на нравственное воздействие и никакой обязательности для сторон не имеет, остается такою же необязательною и у Рабочего управления.

VIII. Общественное и государственное призрение. — Прусское земское положение 1794 г. — Самострахование. Касса Наполеона III. Касса императора Вильгельма. Государственное страхование

Общественное обеспечение людей, потерявших способность к труду по болезни, инвалидности или старости, всегда в тех или иных формах существовало на свете. В прежнее время оно составляло обязанность семейную и общинную, в некоторых местах очень широко поставленную. В принципе и государство признавало свою обязанность пещись об этом хотя бы в форме возложения исполнения этого долга на различные подлежащие лица. Широко исполнялась эта функция и в христианской Церкви.

В России мы с XVIII века имеем не мало мер для обеспечения, как выражались, "нищих и увечных". На это у канцелярии экономической коллегии были особые суммы и, например, в 1744 году на ее попечении было 5 372 человека, ежедневно получавших своего рода "пенсию". Для призрения устраивались богадельни, приспособлялись к этому монастыри, иногда создавались особые поселения ("Канцелярия поселения отставных"). Как общая неразвитость государственных органов и средств, так и широта домашнего обеспечения в прежней России не давали, однако, места для какого-либо общего применения этой обязанности государства, в принципе вообще признававшейся.

Эта обязанность государства была выражена особенно ярко в Пруссии, в составленном по начертаниям Фридриха Великого Прусском земском положении 1794 г., где сказано (вторая часть 19 Титула):

"Государство обязано пещись о пропитании и содержании тех граждан, которые сами не могут его себе доставить и не могут его получить от других лиц, обязанных к тому особыми узаконениями.

"Тем, которым недостает средств и случая зарабатывать на содержание себя и своих близких, должна быть доставлена работа, соответствующая их силам и способностям".

На этом основании Прусского земского положения кн. Бисмарк защищал право на труд. Это, конечно, большое преувеличение. Право на труд при современных хозяйственных условиях недопустимо ни логически, ни практически. Количество труда, необходимого для нации, определяется общими экономическими условиями, и если все это количество уже занято, то единственная возможность дать труд безработному — это отнять у других, ввести распределение труда по "порциям", другими словами: во имя "права" на труд не позволять трудиться, т. е. уничтожать "свободу" труда. Это абсурд. Практически же, если безработный может требовать хлеба, то давать труд возможно только тогда, когда это выгодно окупается, но нельзя сочинять бесполезный труд, который будет лишь подрывать самостоятельную промышленность. Для государства нередко дешевле дать хлеб, а потому требовать "труда", если он "не нужен", т. е. дороже хлеба — было бы экономическим самодурством.

Наставления Фридриха, конечно, имеют смысл чисто распорядительный: если человек может трудиться, то не следует кормить его даром.

Вообще, обязанность государства озаботиться участью беспомощного не предписывает заранее никаких определенных средств: нужны, очевидно, те средства, которые в данном случае наиболее удобны.

В современную эпоху обязанность государства пещись о слабой части населения, по условиям экономики, поставлена была на почву страхованья. В этом отношении путь для государственной деятельности был указан частной деятельностью и общественной самодеятельностью. В XIX веке даже и зажиточные люди стали обеспечивать себя страхованьем, возникли страховые общества, рабочие союзы стали прибегать к своему общественному страхованью. На этот путь вступили и государства.

Это было тем легче и естественнее, что частное и самодеятельное страхованье, а также филантропическое страхование, введенное многими предпринимателями для своих рабочих, создавали для государства подготовленную почву: ему оставалось лишь обязательно закрепить сложившуюся сеть страховок и дополнить ее недостающими звеньями, необходимыми для возможности декретировать общеобязательность ее.

Хронологически первый шаг в этом отношении сделал Наполеон III в 1850 году, основавший Национальную кассу пенсий для престарелых. Когда он провел конфискацию имений Орлеанов, то 10 миллионов франков из их капиталов были употреблены на воспособление тем союзам, которые застрахуют своих членов в государственной кассе. Государство, со своей стороны, гарантировало пенсии, так что недостающие суммы добавлялись из средств бюджетных. Эти пенсии получались с 70-летнего возраста.

Второй шаг принадлежит императору Вильгельму в 1878 г. По случаю избавления императора Вильгельма от опасности при покушениях Геделя и Нобилинга в Германии произведена была патриотическая подписка, давшая 1 740 000 марок, которые были переданы наследному принцу Фридриху, под названием Kaiser-Wilhelms-Spende, для употребления на благотворительное, по выбору императора, дело.

Император признал наилучшим учредить страхование ренты на старость. Учреждение было своеобразно. Делались не постоянные взносы, а единовременно по 5 марок, что допускалось повторять несколько раз. Но даже взнесший один раз получал свои 5 марок с наросшими %% по достижении 55 лет. С этого возраста (если не был самостоятельно уговорен высший) вноситель получал или накопившийся капитал, или соответственную пенсию до конца дней. Но столь обильные взносы 5 марок, от которых могла бы нарасти пенсия выше 1 000 марок, — не допускались.

Трудно судить об участи, какую бы имела Kaiser-Wilhelms-Spende, если бы не начались более широкие страховые учреждения, которые ослабили приток рабочих взносов в Kaiser-Wilhelms-Spende. Посему этот фонд впоследствии стал все свободные суммы употреблять на воспособление другим рабочим страховым обществам.

Современная постановка рабочего страхования начата была в Германии с 1883 г.

В 1883 г. был принят рейхстагом закон об обязательном страховании на случай болезни (дополнен в 1892 г.)

В 1884 г., 6 июня, прошел закон о страховании от несчастных случаев.

В 1889 г., 13 июля, издан закон о страховании на случай инвалидности и старости.

Австрия последовала примеру Германии, издав в 1887 г., 23 дек., закон об обязательном страховании от несчастных случаев (дополнен в 1894 г.) и в 1888 г., 30 марта о страховании на случай болезни (дополнен в 1889 г.). Эта широкая социальная мера чрезвычайно развилась и упрочилась, превзойдя по результатам все раньше бывшее. В настоящее время из разных видов страховки остается неосуществляемой лишь страховка на случай безработности. Это очень мало изученный вопрос, возбуждающий много противоречивых суждений.

IX. Государственное страхование на случай болезни

Германия. В Германии обязательному страхованию на случай болезни подлежат рабочие, постоянно занимающиеся наемным промыслом, на фабриках и в горных предприятиях, во всех видах строительного промысла, на железных дорогах, на водных путях сообщения, в транспортных предприятиях, торговых, отчасти в конторах. Так называемые "служащие" страхуются в случае если их жалованье не превышает 2000 марок.

Остальные формы наемного труда могут подлежать обязательной страховке по усмотрению общин или отдельных государств. Брауншвейг, Саксен-Веймар и Гамбург ввели страхование прислуги.

В общей сложности застрахованы на случай болезни были:

В 1885 г. 4 294 000 человек

В 1895 г. 7 288 000

В 1900 г. 9 116 000

В 1902 г. 9 472 000 чел. обоего пола

Число застрахованных женщин возрастает сильнее числа мужчин. В 1888 г. женщин было всего 983 000, а в 1902 — уже 2 412 000. На 100 мужчин в 1888 г. было 22 женщины, в 1902 г. — 32.

Австрийский закон несколько отличается от германского главнейше в отношении рабочих правительственных и общественных предприятий, которые освобождаются от обязательного страхования. В Германии же рабочие и служащие почтово-телеграфного ведомства и технических заведений морского и военного ведомства подлежат обязательному страхованию. Австрийский закон не распространяется также на сельское и лесное хозяйство, кустарные и рыболовные промыслы и морское судоходство. В отношении этих последних видов труда германский закон предоставляет решение отдельным государствам и общинам.

Число застрахованных на случай болезни в Австрии значительно меньше Германского:

В 1890 г. 1 548 000 человек В 1895 г. 2 066 000 человек В 1900 г. 2 499 000 человек В 1902 г. 2 595 000 человек

Относительное число женщин среди застрахованных в Австрии остается неизменным: на 100 мужчин приходится 28 женщин.

Организация страховки. Страхование на случай болезни оперлось на тот факт, что в Германии уже раньше существовали тысячи самостоятельно возникших касс на этот же предмет. Закон потребовал лишь того, чтобы каждый из тому подлежащих был непременно застрахован в какой-нибудь кассе, и затем — предписал их завести там, где их не было. Поэтому в Германии и теперь существует ряд категорий касс, из которых особенно хорошо были и раньше поставлены горнозаводские. По требованию закона, кассы были приведены в некоторое единообразие, но при этом они все построены на началах самоуправления.

Вообще суммы, необходимые для касс, взыскиваются на 2/3 с рабочих, на 1/3 с хозяина. Для взыскания с рабочих взимается небольшой % их жалованья (от 1? %, не свыше 3%). Управление кассами производится совместно страхуемыми и хозяевами, причем представителей хозяев не может быть больше 1/3.

По разрядам касс страхуемые распределялись в 1902 г. следующим образом:

1) Общинные кассы — 1 399 097 человек (8 528 касс).

2) Местные кассы — 4 466 149 человек (4 699 касс).

3) Фабричные кассы — 2 448 098 человек (7 626 касс).

4) Строительные кассы — 10 913 человек (52 кассы).

5) Ремесленно-цеховые кассы — 198 380 человек.

6) Зарегистрированные кассы — 905 607 человек (1 445 касс).

7) Местно-узаконенные — 4 438 человек (225 касс).

А всего касс было в 1885 году 18 942 кассы, в 1902 г. 23 214 касс.

Эта обширная организация потребовала весьма значительных расходов. По бюджету больничных касс во всех их разрядах в 1898 году взносы рабочих составляли 96 600 000 марок, взносы хозяев — 39 800 000 марок.

За 1902 г. взносы застрахованных составили: 125 132 818 марок. Взносы хозяев — 53 429 936 марок. Весь же приход касс составлял 226 миллионов, а расход — 214 миллионов марок. Помимо взносов имеются разные другие статьи прихода.

Из статей расхода 91% составляет расход на лечение в вообще вспомоществование больным, 6% на управление делами касс.

Число заболеваний, требовавших лечения и не допускавших работы — довольно значительно, а именно:

1888 год, при 5 516 000 членов — 1 762 000 заболеваний,

1900 год, при 9 116 000 членов — 3 679 000 заболеваний,

1902 год, при 9 472 000 членов — 3 578 000 заболеваний.

За 15 лет в среднем было 36% заболеваний. Мужчины болеют больше женщин. У мужчин на 100 человек приходится 37,3 случая заболеваний, у женщин — 31,5.

Кроме расходов на лечение в больницах кассы употребляют значительные суммы на денежное пособие больным, вспомоществование роженицам и на погребение умерших.

Два последние расхода незначительны. Но денежное вспомоществование, весьма различное в кассах разных типов и уставов, составляет от 30% до 60% всех расходов на больных.

Чрезвычайная децентрализация касс и их мелкие размеры допущены были на том основании, что статистически страховые вычисления показывали, что в отношении болезней взаимное обеспечение достигается прочно уже и при небольшом круге вступающих во взаимность лиц.

Привлечение хозяев к участию в лечении рабочих было мотивировано тем, что: 1) общины и прежде имели право привлекать их к содержанию больниц, 2) вознаграждение за увечье было раньше признано обязанностью хозяев, но значительная доля увечий (незначительных) не получает вознаграждения, и рабочие лишь поступают на излечение в больницы. По сему закону казалось справедливым привлечь хозяев к некоторому участию в содержании больниц.

X. Страхование на случай увечья и вообще несчастных случаев

Страхование от последствий несчастных случаев было отнесено всецело на обязанность хозяев. Принципиально вопрос об этой обязанности очень сложен и спорен. В Англии она отрицается, ибо предполагается, что рабочий, заключая договор на известную работу, понимает степень риска, которому при этой работе подвергается, а потому озабочивается в самом вознаграждении за работу найти способы вознаградить себя от последствий несчастья. Единственно, в чем может отвечать хозяин, это в непринятии должных мер предосторожности, и только в этом случае рабочий может взыскивать с него свои убытки. В Германии ряд ученых, напротив, доказывают, что хозяин обязан вознаградить рабочего за увечье. Эта точка зрения принята и у нас.

При проведении закона 1884 г. Германия отвергла частноправовую точку зрения и признала обязанность хозяев повинностью публичного свойства.

С этим вопрос о какой бы то ни было вине или ответственности отпадал сам собой. О нем больше не рассуждают, кроме случая умышленности или непринятия законом установленных мер предосторожности, когда возникает ответственность уголовная.

Обеспечение же рабочего от последствий несчастных случаев, делаясь повинностью предпринимателей вообще, возложенною на них государством, требовало при этом лишь такой организации, которая бы делала для хозяев возможно более удобным и дешевым исполнение повинности.

В этих видах закон 1884 г. предписывает (принудительно) организацию предпринимателей в сеть союзов, состоящих под общим руководством и контролем особого Имперского страхового управления.

Принадлежность к союзу данной промышленности обязательна для всех предпринимателей, так что, строя фабрику, предприниматель тем самым делается членом союза. Члены каждого союза или товарищества (Berufgenossenschaft) образуют общее собрание, которое выбирает Правление наподобие акционерных обществ, в отдельных случаях имеются более мелкие секции со своими правлениями. Все должности в правлениях — почетные, безмездные. Для определения степени увечья и последствий его в отношении прав пострадавших существуют третейские суды, в которых имеют участие и рабочие. Состав суда: председатель (от правительства), 2 члена от товарищества предпринимателей и 2 члена выбираются рабочими.

Имперское страховое управление помещается в Берлине и состоит из членов, пожизненно назначаемых Императором, членов, назначаемых по выбору товариществ предпринимателей, и членов от рабочих.

Платежи предпринимателей сообразованы с суммой заработной платы и степенью опасности предприятия. Для этого предприятия разделены на классы. Сверх того, на первое время платежи хозяев были увеличены некоторым % для образования резервного фонда. К 1900 году резервный фонд составлял около 140 миллионов марок.

Для обеспечения своей состоятельности мелкие товарищества могут объединяться. В случае же несостоятельности, их обязательства переходят на государство.

Всех промысловых (предпринимательских) товариществ в настоящее время 66.

Но кроме их постепенно учреждены и другие формы организации.

Обеспечение от последствий несчастных случаев в государственных заведениях принимается на счет самой казны.

Особую же организацию имеют учреждения в заведениях провинциальных и коммунальных.

Для сельскохозяйственных рабочих в 1866 г. устроены так называемые сельскохозяйственные товарищества, которые почти совпадают с местным управлением, так что "товарищество" есть не что иное, как округ, секция — уезд. Хозяева участвуют в этих товариществах сообразно местным особенностям управления различных государств Германии. В высшей инстанции страхование подчинено тому же Имперскому страховому управлению.

Строительная промышленность также выделена в 1887 г. в особую группу.

В общем, в 1903 г. в Германии имелось:

1) 66 Промышленных товариществ с 7 466 484 застрахованных.

2) 14 организаций строительной промышленности — в 1890г. было 891 000 чел.

3) 198 Государственных учреждений — в 1890 г. было 578 884 чел.

4) 289 провинциальных и коммунальных — 809 867 лиц.

5) 48 сельскохозяйственных товариществ — 11 189 071 лиц. Всего около 20 миллионов застрахованных.

Пособия при увечьях весьма разнообразны и простираются также на вдов, сирот и родственников.

Общий порядок таков. До 13 недель болезни от увечья пострадавший числится за больничными кассами. Потом его лечат товарищества по несчастным случаям. Потом выдается рента на все время нетрудоспособности. Полная рента платится в размере 662/3% годового заработка. При частичной нетрудоспособности рента, соответственно, уменьшается. Если же увечный не только не способен к труду, но требует постороннего ухода, рента равна полному годовому заработку.

Каковы максимальные размеры ренты?

В 1903 году в предпринимательских товариществах было 6 553 000 "полных" рабочих (т. е. с 300 рабочими днями). Они получали 6 071 000 000 марок заработной платы. Средний заработок равен 900 марок.

Это и есть наивысший средний размер полной пенсии. Но бывают заработные платы в 1 500 марок в выше. Премия выдается никак не свыше 1 500 марок. Вдове или сиротам до 15-летнего возраста выдается пенсия в 20% годового заработка погибшего или умершего.

Количество лиц, получающих пособие, весьма велико. В 66 промышленных товариществах, охватывавших 609 955 предприятий, к 1903 году осталось с прошлых лет 328 641 лицо, получавших вознаграждение, новых прибавилось 60 550. Всего было 389 191 лицо.

В сельскохозяйственных союзах, охватывавших всего 4 642 000 предприятий (хозяйств), от прежних лет оставалось 270 338 получавших пособие, и новых прибавилось 62 397. Всего в 1903 г. было 332 735.

Эти две категории товариществ издержали в 1903 г.:

1) Лечение 71 577 лиц — 2 406 070 марок.

2) Пенсии (рента) 647 150 лицам — 78 109 000 марок.

3) Пособий 25 000 000 марок 225 000 лицам в виде единовременных пособий, похоронных, вдовам и вдовцам, детям и внукам умерших, другим родственникам, вдовам пособие во вторичном браке, на лечение в санаториях, женам состоявших в санаториях, детям и внукам их.

Сумма пособий в разных видах составила свыше 106 миллионов марок около миллиону лиц. Это со стороны только промышленных, земледельческих и лесных (сельскохозяйственных) товариществ.

По всем же обязательным страховым учреждениям Германии, выше перечисленным, в 1903 г. общая сумма расходов была 152 408 509 марок, в том числе пособий 117 246 500 марок.

Остальные расходы:

Управление — 11 400 000 марок.

Охрана от несчастных случаев — 1 031 000 марок.

Ведение дел в третейских судах около 2 миллионов.

Кроме того имеются расходы на больничные учреждения, отчисления в резервный фонд и т.д.

Резервный фонд промышленных и сельскохозяйственных товариществ состоял в 1903 г. из 179 миллионов марок.

XI. Страхование на случай старости и инвалидности

Уже страхование от несчастных случаев иногда переходит в страхование инвалидности. Закон 1889 г. обобщил полный круг нетрудоспособности, распространив страхование на случай наступления старости. В Германии раньше уже имелся образчик этого рода обеспечения в горнозаводских товариществах.

Но, по общему закону, в 1889 г. страхование на случай нетрудоспособности было организовано особенным способом.

В отношении административного механизма оно в высшей инстанции подчинено Имперскому страховому управлению, но имеет свои особые местные органы. Германия разделена на 31 округ с страховым учреждением в каждом. Каждое имеет правление и комитет. Правление состоит из чиновников и представителей от предпринимателей и рабочих. Комитет составляется из представителей хозяев и рабочих и имеет некоторую контрольную роль. Деятельность этих учреждений состоит в выдаче ренты инвалидам и старикам, в сборе взносов, руководстве лечением и т.п.

Страховаться обязаны все наемные рабочие, в том числе и прислуга. Добровольно застраховывать себя могут также и мелкие предприниматели, кустари, разные служащие, учителя, если только жалованье или заработок этих лиц не превышает 3 000 марок (а учителей — 2 000 марок).

Страховой капитал образуется из: 1) обязательных взносов рабочих; 2) такой же величины взносов хозяев, 3) особых дополнительных взносов, 4) государственной прибавки в 50 марок на каждую выдаваемую пенсию.

Размеры платежей рабочих и их хозяев зависят от разряда застрахованного, каковой разряд зависит от величины заработка:

I разряд жалованье до 350 марок.

II разряд заработок 350 — 550 марок.

III разряд заработок 550 — 850 марок.

IV разряд заработок 850 — 1150 марок.

V разряд заработок свыше 1 150 марок.

Еженедельный платеж составляет:

I разряд 14 пфенигов.

II разряд 20 пфенигов.

III разряд 24 пфенига.

IV разряд 30 пфенигов.

V разряд 36 пфенигов.

Эта плата производится пополам рабочими и хозяевами. Лица же, добровольно страхующиеся, взносят сами целиком.

Взнос еженедельной премии производится наклейкой особых марок соответственной цены, для чего застрахованный имеет особую книжку, а у наемных рабочих особый лист, отдельный от рабочей книжки (чтобы хозяева не могли делать тайных пометок аттестатного характера).

Право на пенсию в случае инвалидности получается по истечении 200 оплаченных недель.

Право же на пенсию на старость получается по оплате 1 200 недель. Пенсию на старость сверх того нельзя получить раньше 70 лет.

Инвалидная пенсия при наименьшем размере составляет:

I разряд 116 марок.

II разряд 126 марок.

III разряд 134 марки.

IV разряд 142 марки.

V разряд 150 марок.

Максимальная инвалидная пенсия (получаемая после 50-летних платежей):

I разряд 185 марок.

II разряд 270 марок.

III разряд 330 марки.

IV разряд 390 марки.

V разряд 450 марок.

Старческая пенсия (независимо от трудоспособности):

I разряд 110 марок.

II разряд 140 марок.

III разряд 170 марки.

IV разряд 200 марки.

V разряд 230 марок.

Если кто-либо по обстоятельствам выходит из обязательной страховки, то в некоторых случаях ему возвращаются взносы.

Страховые учреждения, с согласия страхуемого, обязуются вместо премии лечить его.

Все спорные случаи разбираются в указанных выше учреждениях.

Наибольшее количество пособий получается по инвалидным рентам.

В 1902 г. было:

Инвалидных рент 486 945.

Старческих 179 450.

Больничных 8 700.

Средний размер рент:

Инвалидной 149 марок 74 пфенига.

Старческой 152 марки 97 пфенигов.

Больничной 134 марки 13 пфенигов.

Состояние всех касс страхования на старость и инвалидность было в 1903 г. 1 088 055 310 марок.

Доход равнялся 187 867 000 марок. В том числе: от рабочих 73 миллиона, от хозяев 73 миллиона, имперская доплата 41 миллион.

Всего на ренты инвалидные, старческие и больничные истрачено 117 миллионов марок. Расходы на разного рода администрацию составили около 14 миллионов.

Расходы по рабочему страхованию Германии во всех его видах составляли в 1901 году 424 173 015 марок.

Вся сумма затраченных по рабочему страхованию денег с 1885 года, по 1901 г. составляет: 3 508 443 030 марок.

XII. Общие суждения по поводу социальной политики. Император Вильгельм. — Английские юристы. Ответственность хозяев. — Якоби. Статистика несчастных случаев. — Шеффле. Вагнер. Свобода и принуждение

Как видно из предыдущих очерков, государственное вмешательство в область трудовых отношений, эта социальная политика, окрещенная противниками и неблагоразумными друзьями названием государственного социализма, развилась по преимуществу в Германской империи. Подобно тому, как Франция в начале XIX века давала тон всему миру в отношении политического строя государства, так со второй половины XIX века Германия давала тон миру в деле государственно-социальной политики.

Естественно, что с самого начала существовали многочисленные споры в отношении принципов великого преобразования, обязанного более всего гению князя Бисмарка и императора Вильгельма, который, быть может, своим царственным чувством проникал в задачу времени даже глубже, чем его гениальный министр, невольно заботившийся иногда об интересах дня, о текущей политике более, чем об интересе вековом.

Общий взгляд императора Вильгельма выражен им в послании 17 ноября 1881 года. Оно проникнуто историческим сознанием единения государства и общества. Быть может, государственная наука доселе не оценила достаточно глубины мысли этой, которая была императору подсказана не теорией, а голосом векового единения королей Прусских с народом, еще со времен Великого Фридриха, под корой французских абсолютических теорий хранившего королевское сознание своего истинного места в национальной жизни.

В своих возражениях против государственного страхования либеральные члены рейхстага обычно высказывались тогда против правительственных приплат как элемента социалистического, как и вообще усматривали социалистический элемент в самой идее вмешательства государства.

Иную точку зрения на единение государства и общественных организаций развило императорское послание 17 ноября 1881 года: "Ныне будет внесен в рейхстаг законопроект страхования рабочих от несчастных случаев... в дополнение к нему будет предложено внести соответственную организацию в кассы страхования от болезней. Но и те лица, которые по причине старости и неспособности к работе лишаются заработка, имеют право на более совершенное, чем теперь, государственное попечение со стороны всего общества. Найти соответственные пути и средства представляется трудною, но и возвышеннейшею задачей общественности, покоящейся на христианских началах жизни народа.

В тесной связи с реальными силами народной жизни и в сочетании последних в форму корпоративных союзов, под защитою и покровительством государства, возможно будет найти разрешение этих задач, неподсильных для деятельности одной лишь государственной власти самой по себе.

Это введение христианской, т. е. нравственной идеи, это введение высшего государственного контроля — резко отделяет имперскую социальную политику от социализма, и, конечно, она бы имела гораздо больший успех, если бы основная идея, выраженная императором, не была в политике его министров затираема оппортунистским заигрыванием с социалистами.

Как бы то ни было, смелый и новый поворот в государственной политике вызывал множество споров между учеными и политиками. Особенно много их возбуждала страховка рабочих, и нам очень небесполезно вспомнить полемику тех времен, оценить возражения противников и сторонников социальной политики.

В принципиальном отношении, прежде всего, существует спорный вопрос, можно ли признать хозяев предприятия ответственными за несчастные случаи, происходящие с рабочими, а потому можно ли признать обязанность хозяев вознаграждать рабочего за последствия подобных случаев?

Английское право отрицает какую-либо специальную ответственность хозяев вне общей, т. е. когда несчастье произошло по прямой вине хозяина.

Основанием английской точки зрения служит понятие о "common employment", то есть о "совместно ведомом деле". При совместном деле отношения хозяина и рабочих определяются договором о найме. Так как в этом договоре не упоминается о вознаграждении за несчастные случаи, то закон подразумевает, что рабочий имел в виду все опасности, связанные с данным промыслом, и, заключая договор, принимает на себя обязанность самосохранения, за что и получает вознаграждение в самой рабочей плате и ее размерах. Английские юристы Роберте и Уоллес, выясняя этот тезис, говорят, что заработная плата в самой себе заключает рисковые премии (чем опаснее работа или вреднее, тем выше заработная плата). К этому рассуждению они прибавляют, что предоставление рабочих их собственной предусмотрительности есть наиболее действительное средство к сокращению числа несчастных случаев.

Эта точка зрения настолько распространена в Англии, что когда актом Кемпбелля железные дороги были обязаны известной ответственностью за несчастные случаи с пассажирами, то "акт Кемпбелля считался многими настолько несправедливым, что нередко потерпевшие отказывались от своего права на предъявление иска о вознаграждении".

Английская точка зрения имеет крайнее отвращение от возложения на других ответственности за несчастие, происшедшее с человеком. Закон в 80-е годы установил известные случаи ответственности хозяина, когда он не принял мер против опасности предприятия, но юристы и тут стараются возможно сузить применение закона. Известный юрист Горас Смит говорит, что "знание опасности равносильно принятию на себя добровольного риска", и если рабочий, видя непринятие должных мер предосторожностей, даже заявил об этом хозяину, а сам все-таки продолжал работать, пока не случилось с ним несчастие, то, значит, он за это время добровольно брал на себя риск.

В континентальных европейских законодательствах, наоборот, повсюду замечается стремление возложить на предпринимателей ответственность за последствия несчастных случаев с рабочими. Но нельзя не сказать, что мотивировка этого в длинном ряде мнений юристов и государственных людей чрезвычайно слаба. Все законодательства континента стараются возможно более расширить понятие о виновности хозяина, но это не значит, однако, чтобы он обязан был вознаграждать за всякое несчастье. При вине хозяина — его обязанность ясна. Но засим остается множество случаев, где виновности нет. Это ясно видно из статистики несчастных случаев.

Вот некоторые данные:

По таблицам директора прусского статистического бюро Энгеля, несчастные случаи с рабочими, по их причинам, распределяются так (для 1879 г.):

Случай или стихийная сила — 28% случаев. Собственная неосторожность — 66% случаев.

Собственная наказуемая вина (в том числе покушение на самоубийство) — 0,18% случаев.

Чужая неосторожность или вина — 2,47% случаев. Чужая наказуемая вина — ничтожная дробь — %. Неизвестная причина — 0,07% случаев.

По вычислениям г. Яроцкого на основании данных Германской фабричной инспекции, причины несчастий таковы: Недостаток мер предосторожности — 4,2% случаев. Непользование ими — 10,7% случаев. Небрежность или неловкость — 32,3% случаев. Опасность промысла — 14,5% случаев. Вина соработников — 3 % случаев.

Совместно действующие причины — 25% случаев.

Неизвестные причины — 10% случаев.

Главнейшие показания этих таблиц близко сходятся. Если в таблице г. Яроцкого соединить 2 и 3 рубрику, с прибавкой части 6 рубрики, то получится около 50%, если не все 60% собственной вины (или несчастия) рабочего, на несомненную же вину хозяина едва ли возможно высчитать 30%.

Посему точка зрения виновности хозяина, в сущности, по справедливости, незащитима при каких бы то ни было общих требованиях вознаграждения.

Из других принципиальных точек зрения единственно заслуживающие некоторого внимания составляют две. Одна была применена у нас в России в мотивировке Министерства юстиции в 1878 г. при установлении ответственности железных дорог за происшедшие с пассажирами несчастные случаи:

"Основанием этого положения является, с одной стороны, то начало справедливости, что убытки должны падать на того, кто получает барыши".

Этот принцип выражался и во Франции, и в Германии, но нельзя не видеть, что он, в сущности, не санкционирует ответственности. Барыши получаются по предприятию, и убытки по предприятию падают на предпринимателя. Но несчастный случай с пассажиром не имеет никакого отношения к ведению предприятия. Если при этом есть вина предпринимателя, то ответственность его ясна, хотя бы даже он не имел от предприятия ничего, кроме убытков. Если же нет вины, никакие барыши не дают основания к ответственности.

Немецкий юрист Якоби развивает несколько иные соображения в защиту того же тезиса:

"Предприниматели должны нести безусловную ответственность за эксплуатируемые ими стихийные силы, которым человек не может противустать, если даже со стороны его и не было вины. Выручая из борьбы с этими стихийными силами огромные барыши, предприниматель же должен нести на себе риск этой борьбы, а не возлагать его на рабочего. Все расходы, вызываемые промыслом, в том числе и выдача вознаграждения потерпевшим, должны быть несомы предприятием и, разлагаясь на цену товаров, они могут и должны быть перелагаемы на потребителей".

Нельзя сказать, чтобы и эта аргументация обосновывала ответственность предпринимателя по существу вещей. Можно лишь признать, что та или иная система одинаково допустимы. В Англии рабочий берет риск на себя, увеличивая за то плату. Можно, наоборот, возложить риск на хозяина, с вероятностью уменьшить рабочую плату этим увеличением издержек производства.

Гораздо же правильнее, оставив юридическую софистику, призвать ответственность предприятия просто повинностью, государством наложенною. Государство имеет бесспорное право ус-тановлять повинности, какие признает нужным, сообразно со средствами, способностями и положением лиц, повинностью обязуемых. Оно посему может возложить тяжесть материального возмещения несчастных случаев именно на хозяев предприятий, не потому чтобы они были тут в чем-либо виновны или чтобы этого требовали законы производства, а по соображениям государственного интереса и удобства исполнения государством устанавливаемых мероприятий.

Смысл повинности состоит в том, что, по решению закона, последствия несчастных случаев, с законом предписанных размерах, покрываются доходами из предприятия, исполнение каковой функции возлагается на предпринимателей.

Немало говорилось о социалистичности самой идеи обязательного страхования.

Известный ученый Шеффле так возражал тогда против этого:

"Всеобщее обязательное страхование минимальных пособий было бы гораздо менее коммунистическим началом, чем вынуждаемое необходимостью общественное призрение о бедных. И это потому, что общественное призрение есть право требовать от граждан некоторой части их имущества через посредство общинного или государственного хозяйства. Принуждение же к страхованию возвращает к обязанным застраховаться то же самое, что от них отбирается и косвенно перелагает бремя содержания этих лиц на тех, кто пользуется плодами их слишком низко вознаграждаемого труда. В первом случае мы имеем дело с чистым коммунизмом, во втором с принудительным приведением заработной платы к справедливому уровню и с индивидуальным самообеспечением".

По поводу возражений против принудительности страхования, подрывающей принципы свободы, профессор Адольф Вагнер (как и Шеффле близкий в социалистическим воззрениям, но имеющий огромный научный авторитет) выражал очень достопримечательные суждения:

"Я не хочу сказать, что принуждение лучше свободы. Всякий благоразумный человек будет желать, чтобы это совершилось без принуждения, ибо лучше, если это делается само собой. Но то, что мы знаем о современном положении и о людях, доказывает, что с одной свободой мы не далеко уходим вперед. Когда почти 200 лет назад вводилось страхование от огня, то не было почти вовсе сознания его значения и интереса к нему. Государство создало страховые кассы и заставило принудительно платить в них премии в виде пожарного налога. Позднее — можно было уже почти совсем уничтожить принуждение. Люди стали страховать свои имущества добровольно, убедившись в целесообразности страхования. Принуждение, значит, было своего рода воспитательным средством. То же самое мы видим и в других областях. В деле школьного образования также необходимо бывает принуждение, пока не будут преодолены беспечность и предубеждение. Во многих вопросах государственного общежития мы имеем дело то со свободой, то с принуждением, но мы не можем высказаться в пользу того или иного начала вообще и принципиально, а должны исследовать в каждом отдельном случае, которое из них в данном месте лучше".

XIII. Результаты социальной политики

Во время проведения законов о страховании рабочих было много частных критик, выражались сомнения в достаточности рабочей платы для того, чтобы выдержать эту массу страховок, иные, как известный Гирш (Гирш-Дункеровские союзы), предсказывали разорение целых отраслей промышленности и т.п. В настоящее время факты опровергли все эти опасения. Никакого разорения не произошло.

Положение Германии представляет картину самого всестороннего процветания. Нельзя, конечно, не сказать, что она прогрессировала во всех отношениях и до социальной политики. Но ясно, что широчайше проведенное страхование рабочих и все затраты на это со стороны государства, промышленности и самих рабочих ни в каком случае не задержали быстрого роста экономических сил страны и, быть может, даже этому способствовали, так как с улучшением быта народа покупательная сила внутреннего рынка всегда увеличивается, чем способствует энергии производства.

Точно так же не подлежит сомнению, что положение рабочих во многих отношениях улучшилось.

Но в отношении борьбы против социал-демократии социальная политика империи имела гораздо меньше значения, чем надеялись ее инициаторы. Конечно, общее настроение рабочих Германии стало менее революционно, и в самой среде интеллигентных социалистов явилась идея эволюционная. Но все это совершилось в Англии гораздо раньше в без всякой социальной политики государства. Да и эволюционные идеи в Германии явились не самостоятельно, а под английскими влияниями. Брентано и Шульце Геверниц учились на английских образцах, а Бернштейн — даже прямой ученик английского общества Фабианцев.

Со времени усвоения "социальной политики" в Германии прошло почти 30 лет. А между тем рост социал-демократической партии нисколько не ослабился. Напротив, число голосов за социал-демократических депутатов на выборах в рейхстаг все время возрастает:

В 1884 году 594 000
1887 году 761 000
1890 году 1 427 000
1893 году 1 786 000
1898 году 2 107 000
1903 году 3 010 000
1907 году 3 250 000

А между тем в Англии социалистическая идея, рухнув в 50-х годах, так и не может до сих пор расправить крыльев.

Позволительно думать, что в социальной политике Германской империи были пробелы, которые не дали ей силы антисоци-алистически воздействовать на умы. И, действительно, правительство Германии явно боролось, собственно, только против революции, но не выделяло ясно разницы своей политики от социалистической идеи.

Министр Беттихер на замечание Виндгорста о социалистичности страховых проектов публично в рейхстаге ответил: "Виндгорст говорит, что кто за этот закон, тот социал-демократ: хорошо, тогда я хочу быть социал-демократом"... Один депутат заметил, что "официальные реформаторы захватили социал-демократов во время купанья, надели их костюмы и разгуливают". Социалисты говорили то же самое: что правительство берет напрокат их же идеи, но с намерением их исказить и обмануть рабочих "грошовым подаянием".

Этот неосторожно допускаемый вид усвоения правительством социал-демократической идеи, понятно, отнимал у правительства возможность воздействия на умы, ибо чем больше имела успеха социальная политика, тем скорее в народе могла вкореняться мысль, что, значит, социал-демократическая программа хороша и осуществима.

Для того чтобы этого не могло случиться, те превосходные общие формулы, которые выражены были в императорском послании, надлежало облечь в законы более сознательно формирующие рабочий класс, а не ограничивающиеся оказанием внешней помощи рабочим. Правда, к счастью, правительственная политика, ставя страхования на почву некоторого самоуправления союзов, этим уже давала толчок их организации. А развитие союзов именно и дало место развитию эволюционной мысли в рабочей среде. В Англии только это одно и убило социализм. Но все же правительство Германии допустило тот факт, что организатором рабочего класса, его внутреннего устройства, его представительства явилось не государство, а социально-демократическая партия. Это, конечно, составляет огромный пробел в социальной политике империи.

Таким образом, хотя социальная политика империи принесла рабочим огромную помощь и дала ему ряд благодеяний, но допустила две ошибки: 1) позволила смешать идею государственную с социально-демократической, 2) своим бездействием отдала организацию рабочего класса в руки социал-демократов. При таких двух фактах немудрено, что сила социалистической идеи не была ослаблена политикой правительства. Правительство боролось против революции и достигло того, что революционная идея была действительно ослаблена, но оно не поднялось до высоты понимания того, что должно бороться против самой идеи социализма, и — вот мы видим, что эта идея остается в действии и продолжает искажать, поскольку может, ход национального развития.

Как в истории французского "освободительного" движения конца XVIII и начала XIX веков, так и в истории германской "социальной политики" в конце XIX века, мы видим могущество действия государства. Оно составляет великую силу в направлении не только жизни, но и мысли народов. В старину это хорошо понимали, в настоящее время, к сожалению, очень сильно забыли. Но именно это могущественное значение государства для направления самой мысли народной заставляет желать и требовать от государства, чтобы оно обладало всей полнотой разума, доступной для человечества в каждый данный момент, ибо всякая слабость, всякая ошибка государственного разума отзывается вредными последствиями, нередко роковыми, в направлении национальной мысли.

Задавшись целью дать лишь справочный очерк народно-государственного творчества по рабочему вопросу, я не перехожу в какие-либо рассуждения о том, что желательно было бы сделать в русской социальной политике. Об этом, надеюсь, у меня еще будет речь особо. Замечу лишь, что для успехов нашей социальной политики прежде всего требуется, чтобы и наше государство стояло в отношении ее не на почве банальной подражательности, а на всей высоте самостоятельного разума.


Первоначально издано книгой: Москва, 1909 г.

Тихомиров Лев Александрович (1852-1923) — политический деятель, публицист, религиозный философ.


На главную

Произведения Л.А. Тихомирова

Монастыри и храмы Северо-запада