Л.В. Корзникова. Факсимиле на моём сердце
Глава 6. Соляной городок. Музе

Музей Академии Штиглица( Мухи).

Вернусь на маленькую площадь, что образовалась перед Пантелеймоновской церковью. Это территории Соляного городка. Вначале XVIII века это Партикулярная верфь. Если на верфях Адмиралтейства строились государственные корабли, то здесь строились небольшие суда для частных лиц. Потом верфь перенесли на Выборгскую сторону, а на этом месте построили винные и соляные склады. Город развивался, раздвигался, разрастался. Прошёл ещё век. И в конце XIX столетия склады снесли, а на набережной Фонтанки построили красивое здание для Всероссийской мануфактурной выставки. Великолепная стилизация барокко! Как раз напротив южной части Летнего сада.

В это же время крупнейший финансист России, банкир и промышленник барон Александр Людвигович Штиглиц загорается идеей создания учебного заведения, в котором бы готовили специалистов (рисовальщиков, живописцев, скульпторов) для СОВРЕМЕННОЙ МАССОВОЙ художественной промышленности. Новое время, новые достижения в технике и науке требовали отличного от академического УЗКОСПЕЦИАЛЬНОГО образования. Синтез художественных и технических дисциплин был просто необходим.

На средства барона при содействии царя основали здесь училище технического рисования, построенного по проекту архитекторов А.И. Кракау и Р.А. Гедике при участии М.Е. Месмахера.

Училище (ЦУТР) существовало на проценты с завещанного А. Л. Штиглицем неприкосновенного капитала в 1 млн рублей (неимоверно огромная сумма по тем временам!).

Позднее им была завещана дополнительная сумма в 5,7 млн рублей.

По идее Штиглица студенты должны были понимать историю развития прикладных искусств. Поэтому особое место в подготовке специалистов отводилось изучению памятников художественных ремёсел прошлых эпох.

И через пару лет барон-меценат задумал построить музей прикладного искусства для практического пользования. А перед самой смертью Штиглиц завещал ещё 9 млн рублей серебром. Мне трудно представить насколько это колоссальная сумма! На эти деньги покупались экспонаты для музея, велось строительство самого музея и оборудование мастерских, а также выплачивались стипендии малообеспеченным учащимся, пенсионерские поездки, оплата педагогов, книжные коллекции...

И как всё же идеи в воздухе витают. В Москве почти в это же время, всего на десяток лет позже, профессор Иван Владимирович Цветаев начинает создавать своё детище – музей слепков, который потом, потом, превратится в огромный Музей. Теперь это всемирно известный, наравне с Эрмитажем, Музей изобразительных искусств им. Пушкина. ( кстати, а почему не им. Цветаева?)

Но задумывался-то, как просветительский, почти учебный проект! Музей слепков при Московском университете. Основой музея послужила именно коллекция университета.

Итак. Проектирование здания МУЗЕЯ Центрального Училища Технического Рисования (ЦУТР) и его строительство было поручено первому директору училища – М. Е. Месмахеру. Этот яркий представитель петербургской школы эклектики, автор таких сооружений, как великокняжеский дворец на Мойке, 122, архив Государственного совета на Миллионной, 36, великокняжеский дворец на Адмиралтейской набережной, 8, сумел разработать концепцию здания, которое должно было стать самым большим в мире учебным пособием по истории художественных стилей.

***

И вот я стою на крошечной Гангутской площади, лицом к главному фасаду Пантелеймоновской церкви, и передо мной Альма Матер. Справа от угла Пестеля по Соляному переулку рядом с Пантелеймоновской церковью стоит здание Музея, а за ним уже учебный корпус Академии Штиглица (Высшего Художественно-промышленного Училища им. В.И.Мухиной).

Приложение 1 к Соляному городку

1.Музей Академии Штиглица.

2.Дореволюционное фото

3.Вход в музей из Молодёжного(Итальянского)зала

4.Итальянский зал. Начало ХХ в.

Здание Музея.

По архитектурному стилю здание относится к «историзму» (одному из направлений эклектики). Месмахер создал обобщённый образ ренессансной итальянской архитектуры. В центре фасада ризалит с треугольным фронтоном, на котором поместился горельеф с изображением аллегорий живописи, архитектуры и скульптуры. Посередине человек в фартуке - художник-труженик. Эта скульптура имеет портретные черты М.Е. Месмахера. Завершает фронтон фигура Славы с лавровым венком, парящая над семьёй представителей ремёсел и искусств. На фасаде Музея Месмахер поместил портреты и имена выдающихся художников и мастеров прикладного искусства разных стран и времен.

В нишах боковых ризалитов он поставил фигуры покровительницы искусства Афины Паллады и Гефеста, бога-кузнеца, покровителя ремёсел.

Перед зданием два замечательных фонаря-торшера украшены фигурками путти, которые олицетворяют различные ремёсла (тоже по проекту Месмахера). Как бы мы их не любили, но ни цветов, ни каких либо манипуляций с поглаживанием ручек, ножек, пальчиков, мы не производили. Экзамены сдавали больше надеясь на свои руки и голову:)

***

Попасть в музей теперь довольно сложно. Только по записи, только на экскурсию, только за деньги (не малые -800р) и только по воскресеньям. Я просто расскажу немножко о нём и о том, что там находится. И как мы жили среди этого великолепия, когда вахтёр пропускал через турникет по простому паролю: «Можно пройти в Музей Мухинского?»

Так вот в нашем музее Месмахер продумал всё. Мозаики на фасаде и витражи в окнах, плитка пола и решётки ворот, двери, отделка каждого помещения преследовали одну цель – помочь учащимся постичь тайны старых мастеров, почувствовать дух прошлых веков. Каждый зал декорировался в определённом историческом стиле в соответствии с коллекцией, предназначенной для экспозиции в нём.

Приложение 2 к Соляному городку

Все росписи, резьба по дереву - все эти балясины, рокайли, завитушки, розетки, плитка керамическая, бронзовые ручки на дверях - всё выполнено студентами Училища Технического Рисования по проекту Месмахера.

И ещё интересный факт. Месмахер превратил строительство Музея в школу мастерства для учащихся. Практически все отделочные работы выполнялись студентами под руководством преподавателей. Вот так проявляется талант руководителя! Собственные силы училища использовались вовсю и с пользой для самих учащихся.

Вся плафонная и стенная живопись музея, копии фресок Рафаэля, майоликовая часть, гранит и мрамор, вышивки портьер, резьба по дереву, отливки из металла были исполнены студентами училища. (Кстати, сейчас в куполе Итальянского зала простые стёкла, а раньше это были витражи. После войны витражи не смогли восстановить, сейчас в куполе появился небольшой фрагмент того, как было - современная дипломная работа.)

На открытии музея 12 мая 1896 перед взором царской четы, высокопоставленных чинов и многочисленной публики предстали фламандские и французские гобелены, образцы эмали, бронзы и фарфора. К этому моменту в музее насчитывалось свыше 15 000 произведений прикладного искусства.

Большой Итальянский выставочный зал в начале 20 века был самым большим выставочным объёмом во всём Петербурге. ( «Молодёжный зал» в моё время). Этот двухэтажный зал, напоминающий двор итальянского палаццо, предназначался для выставок работ студентов и преподавателей. Витражи в куполе были выполнены по рисунку Месмахера. Кроме постоянной экспозиции в Большом Итальянском зале устраивались и временные выставки «Мир искусства», «Выставка церковной старины», и другие. Какое-то время с конца 90-х годов XX в. в зале проводились выставки «Мир камня». До тех пор, пока студенты не взбунтовались, так как устраиваемые слишком часто выставки мешали учебному процессу.

(Но тем не менее помогали академии зарабатывать деньги. )

Сейчас по периметру Молодёжного зала на Галереях второго этажа установлены подаренные ( странно говорить так, правильнее сказать возвращённые) Эрмитажем гипсовые копии фриза Пергамского Алтаря в натуральную величину.

А во время моего обучения на Галерее стояли скульптурные работы дипломников.

Моей любимой скульптурой была «Пушкин-лицеист» - дипломная работа Галины Додоновой.( диплом 67 года.) С 1981 года бронзовая отливка этой скульптуры украшает Яблоневый сад в Пушкиногорье.

После революции 1917 года музей училища стал филиалом Эрмитажа и все коллекции перекочевали туда.

Потом, потом... Были попытки сохранить учебное заведение, но не удалось. Во время Великой Отечественной войны здания училища и музея сильно пострадали. После Победы - городу, стране требовались реставраторы, скульпторы, живописцы, чтобы поднять из руин то, что оставили после себя фашисты.(Привет мальчику из Уренгоя! Мы приглашали немцев, чтобы оказаться в кольце блокады, чтобы разрушить Петергоф и Пушкин до основания, вывезти янтарную комнату???...) Восстановить разрушенные здания требовалось в короткий срок. Фото в приложении 2

Осенью 1941 года в купол Итальянского зала попал фугасный снаряд и он был полностью разбит. Вдребезги.

После войны вместо витражей было выполнено простое остекление. И как всегда - не понимаю почему, но где-то что-то билось и в межкупольное пространство залетали голуби. В 1999-2000 г купол реставрировали. И в одном месте появилась полоска витражей, сделанная в качестве диплома . Благо сохранились эскизы Месмахера. Оранжево-жёлтые солнечные краски ...

Фото 1944-45гг здания Академии Штиглица

Училище возродили. Преподаватели пришли из Академии художеств.

Конечно, такого богатства в интерьерах уже не было. Сохранилась майолика, а росписи были закрашены. Часть помещений Музея - весь второй этаж были отданы под мастерские, так как из 30 000 тридцати тысяч экспонатов, переданных Эрмитажу, вернулось только 800 восемьсот(!!!), поэтому площади экспозиций сильно сократились.

Цель, которую поставил Месмахер в XIX веке была достигнута уже нашими поколениями. Учась, живя в этих интерьерах, мы прекрасно чувствовали аромат и вкус ушедших веков.

Я часто размышляю именно о том, что не только люди, окружающие молодого человека, формируют его как личность, но и визуальное окружение. Это бесспорно.

В начале 70-х Мухинскому отдали здание на ул. Чайковского. Его капитально перепланировали и приспособили под нужды института. Строили своими силами.

Стройотрядами.

Как в своё время возводилось само ЦУТР и его музей - под руководством первого директора - Месмахера - силами самих студентов.

...Вспомнилось, как дрожали - вдруг наш факультет туда переведут и мы расстанемся со своими сводами, стенами, любимой кормой. Но.))) Перевели самый многочисленный факультет промышленного искусства (технической эстетики). На первый курс тогда на него принимали 90 девяносто человек! Это на живопись – пять, на скульптуру - пять, на керамику и стекло -15. Да. А а на промышленный дизайн вот аж сколько!

Нам повезло и мы остались в старых зданиях - самого училища и музея. Музею оставили только один этаж - первый. Весь второй этаж музея отдали под мастерские моего факультета.

Вечерники (все дизайнеры) из Молодёжного зала переехали на Чайковского.

1.Дореволюционное фото галереи Итальянского зала и

2.Современное фото галереи с гипсовыми слепками Пергамского алтаря, возвращённые Эрмитажем.

3. Дореволюционное фото Папской галереи

4. Современное фото Папской галереи с восстановленными студентами росписями. В торце дверь, за которой была мастерская Петрова и Томашевской. Слева стена, за которой была наша мастерская И.Д. Билибина.

***

Музей.

Значительную часть здания занимает выставочный зал, освещенный только внешним светом. Зал окружен двухъярусными аркадами. На первом этаже размещались древнеримский, византийский, раннехристианские, готический залы, на втором - венецианский зал, залы английского, французского искусства.

Экспозиция музея сейчас начинается в Коптской галерее. Здесь представлена старинная мебель, а в застеклённых витринах стоят предметы античного искусства. И в первую очередь, это предметы из «Троянской» коллекции ШЛИМАНА.

Всего Генрих Шлиман прислал в ДАР музею около 200 предметов эгейского и греческого искусства. В 1951 г. часть их была Эрмитажем возвращена.

Безусловно, это самые древние экспонаты музея. Статуэтки, сосуды, фигурки животных относятся к V-VI веку до Н. Э. Рядом предметы из цветного стекла – амфориски, алабастры, подвески и амулеты эллинизма II-I в. до Н.Э. Дальше идут произведения западно-европейского прикладного искусства.

В Аванзале можно увидеть мраморные копии, выполненные по античным оригиналам. Готический зал, с витражами в окнах, готической деревянной мебелью, знаменитыми лиможскими Эмалями, деревянными статуями двенадцати святых.

Позднеготическая мебель XV в, резные ренессансные стулья XVI в, данцингские и гамбургские шкафы XVII в, испанские стулья с кожаными вставками – всё это позволяет студентам ( и простым посетителям) познакомиться с разнообразием методов обработки и отделки декора из дерева.

В Византийском зале выставлены предметы и мебель эпохи «историзма» - конца 19 в.

В зале Медичи резная мебель- венецианские сундуки – копии XVI в. Потрясающий буфет 1600 г, покрытый резьбой и росписью. Жемчужина зала – раздвижной стол из чёрного дерева и вставками из слоновой кости.

1.Готический зал

2.Зал Медичи буфет -1600 г, покрытый резьбой и росписью.

3.Зал Медичи

4. Бюст Ипполиты Марии Сфорца, сделанный с оригинала конца 15 века уникален.

Выполненный из тонированного гипса теперь единственный сохранившийся экземпляр, так как оригинал был уничтожен во время Второй Мировой войны.

Дальше зал с изразцовыми печами. Это единственный зал, экспозиция которого не менялась со дня основания музея. Печи. Надо ли говорить, что в прежние времена это неотъемлемая часть жилых помещений в России. Поэтому в зажиточных домах изразцовые орнаментальные печи были не просто необходимостью, но и символом достатка. И можно увидеть всё богатство и разнообразие отделки в свезённых сюда из многих уголков России изразцовых «сооружениях». Печах и каминах. В центре зала витрины с коллекцией музея предметов, созданных на Императорском Фарфоровом заводе. О, сколько выпускников Мухи там работало и работает!

На стенах – копии мозаик Софийского собора в Киеве.

Экспонаты музея -изразцовые печи, мебель.

Конечно, на всё это надо смотреть и смотреть! В собрании музея много копий. И это нормальная практика для всех художественно-промышленных музеев Европы и России. Это ведь связано с главной учебной и просветительской целью этих музеев. Насколько ценны копии ? Да вот пример.

Бюст Ипполиты Марии Сфорца, сделанный с оригинала конца 15 века уникален. Выполненный из тонированного гипса теперь единственный сохранившийся экземпляр, так как оригинал был уничтожен во время Второй Мировой войны.

Далее идут Итальянские галереи с экспозициями фарфора и керамики. Коллекция включает декоративные изделия и пластику из Мейсена, Берлина, Севра, Вены, Челси, Вустера.

Меня же больше всего радует фарфор Веджвуда.

Во-первых Месмахер, большой поклонник Веджвуда, приобретал фарфор для зала английского искусства. Во-вторых я очень люблю эти тонко моделированные рельефы в античном стиле из белого неокрашенного теста на бледно-ультрамариновом фоне. Начиная с 70 –годов прошлого века коллекция музея пополнялась за счёт курсовых и дипломных работ. Отличных надо сказать работ!

И «зал «Теремок»

«Теремок» напоминает палаты Теремного дворца в Москве.(см. фото на заставке ) Здесь иконы. Складни. Золотое шитьё и шитьё жемчугом. Мебель русских теремов и дворцов. А дальше... дальше уже территория училища.

***

Как сейчас проходят экскурсии я не в курсе. Возможно попадают через главный вход музея. А не так как повела я. И тогда, если удастся попасть на второй этаж - обязательно надо посмотреть Рафаэлевскую (Папскую) галерею. За терракотовой стенкой – мастерская нашей группы на четвёртом и пятом курсе- « Зал Генриха» и там такая красивая дверь, а за дверью...

1. Галерея с копиями Рафаэля

2. Фото лестницы в музей со второго этажа, почти от нашей мастерско

3. Папская галерея. За терракотовой стенкой мастерская И. Д. Билибина. В левом углу винтовая лестница, ведущая к "деревяшкам" - в мастерские мебельщиков.

4.Лестница в Музей и на переднем плане парапет, у которого мы любили покурить:))

Когда-то там находилась наша кафедра. И в кафедральные дни по узкому проходу между нашими столами преподаватели, раскланиваясь с нами, тянулись на заседания. Теперь "Зал Генриха" выставочное пространство.

Ах, да! Отделение, на котором я училась имело очень длинное название – «Художественное проектирование выставок, музеев и реклам». А коротко просто «реклама»)) Десять человек всё отделение на первом курсе. К пятому курсу доходили не все. Поэтому мы конечно знали почти всех студентов Мухи на всех курсах и на всех факультетах. А уж в лицо... Встречались как родные на какой-нибудь улице в маленьком городке у моря, или под стенами монастыря в Ярославле, в Изборске, или на трамвайной остановке во Львове с этюдником и рюкзаком за плечами.

Честно говоря, расставаться с родными стенами очень не хочется даже на бумаге. Но приходится.

P.S. Об учёбе в Мухе есть у меня автобиографическая повесть «Зелёная трава богемы»

на заставке "С Рождеством! " х.м. 1891г.

Вигго Йохансен (3 января 1851 - 18 декабря 1935)

***

Что раздражает последнее время - так это бесконечное, как мантра, повторение, что Новый год - семейный праздник.

Позвольте не согласиться. Это Рождество семейный праздник. А Новый год... Как нам царь батюшка, ой, то бишь император Пётр Первый повелел? - Праздновать с шутихами, фейерверками, гулянием, с обильным угощением и питиём всеобщим! Вот триста с лишним лет праздновали Новый год шумно, а тут - семейный праздник. Тихий. И долбят, и долбят в новостных лентах. И что-то не припомню я себя молодой в семейном кругу.

Маленькой помню. Как и к кому в гости с родителями ездила. Собирались и у нас с большим количеством гостей и обильным застольем. С огромной ёлкой до потолка, с натянутой поперёк комнаты верёвкой и подвешенными на нитках подарочками.

Кто-то из взрослых осторожно раскручивает тебя перед этой гирляндой с подарками, взяв за плечи. А ты с завязанными наглухо глазами и ножницами в руках стараешься не забыть в каком месте висит твоё, и только твоё желанное. И все шумят и кричат: " Туда-не-туда! Выше-ниже!" А ты стараешься припомнить, нет, не то, где висит мандаринка, медалька-шоколадка, или картонная плоская игрушка, а весёлая хлопушка - снаряд с конфетти. Больше всего хотелось заполучить эту штуковину, чтобы дёрнуть за верёвочку и, получив громкий хлопок, восторженно следить за мельтешащими и падающими разноцветными конфетти.

Ой, а сколько этих конфетти утром было на паркетном полу и в щели забивалось, в оставленных на столе салатах и пирогах обнаруживалось! И хоть чаще всего срезалась совсем не хлопушка, всё равно было весело, вкусно и радостно.

После восьмого класса уже отдельно от родителей праздновала, в компаниях ровесников. Эх, а какие весёлые случались студенческие пирушки! Шампанское пенится, танцы прыгаются, бенгальские огни брызжут искрами, серпантин вьётся, блёстки сверкают, свечи тают. А от близкого огня хвоя источает такой арома-ат...

Став постарше, когда свои дети появились и когда они уже подростками стали, готовились заранее, придумывали и разыгрывали новогодние торжества по сценариям. Потом дети стали в своих компаниях, а мы всё ещё вместе держались.

Потом, потом как-то поутихли. Вот. Вот с возрастом, то есть после семидесяти. Даже цифрами их писать не хочется, так… не по себе. Фу на них, на эти цифры!

***

И вообще я не о них, о другом. О праздниках. Зимних. С запахом мандарин и оттаявшей хвои.

Сижу в своём огромном кресле у стеллажа с книгами по искусству. В голове мысль зудит - семейный праздник, семейный праздник. А что есть семейный праздник, как не Рождество.

О! Цепочка мыслей быстренько выстроилась в ряд. Я по корешкам книг. Так, советкое искусство. Живопись, скульптура. А, вот и ДПИ*.Художественный текстиль, гобелены.

В 70-е годы меня очень интересовали фактуры и пластические эффекты тканой поверхности, усложнённая ритмическая трактовка цвета, формы и объёма в пространстве. Ох, какие штуки выделывал Рудольф Хеймрат. Нет, не такие как у поляков, но тоже ужас какие интересные. Вот он стоит - альбом с его работами.

Трудно представить, но всего лишь 50 лет назад начались кардинальные изменения гобелена, ломка стереотипов.

Веками это был висящий на стене прямоугольник. А теперь он всё чаще стал терять классическую чистоту края, и приобретать неправильную форму. Особенно в этом преуспели тогда мастера-гобеленщики Прибалтики. Меня потрясали работы Эдит Вигнере (сестры знаменитого, нашего так сказать, маэстро Паулса). Гобелен уже не часть стены, а предмет в пространстве, он теперь мог превратиться даже в скульптуру.

Удивительные находки с использованием открытой основы. Смешение техник. Изобретение узелков по ходу плетения, изменения толщины нитей и применение не только шерсти , но уже и синтетики, металла, дерева.

Эксперименты требовали, чтобы гобелен исполнялся самим художником т.к. многое изобреталось по ходу работы.

Классический вариант - художник разрабатывает эскиз, картон, а дальше, дальше можно отдавать ремесленникам, делающим точно по эскизу с соблюдением всех классических технологий, этот вариант отошёл на второй план. Теперь сами художники и красили шерсть, и плели, изобретали на ходу, на ощупь пробуя новое. Иногда отступая от эскиза довольно далеко.

Вообще я тоскую по большим общесоюзным выставкам, где собирались представители всех советских республик. Происходил такой энергообмен, такое обогащение художников!

Специфика национальной школы. Это очень интересно.

Ведь законы построения художественной формы в каждой национальной школе определяется целым рядом факторов.

Это не только влияние национальной психологии и темперамента, воздействие ритма жизни, но это влияние и ЗВУКОВОГО СТРОЯ РЕЧИ!

Итак, пробегаюсь взглядом дальше по корешкам. Вот альбомы по художественному текстилю Эстонии, вот альбомы литовских гобеленщиков, вот латвийские художники по тканям. О, вот работы Марины Принцевой, нашего петербургского художника, мухинской выпускницы. Обожаю её работы, эту "тканевую живопись" или как ещё называют технику, в которой она работает, - "акварельное шитьё".** Стараюсь не пропускать её персональные выставки.

Вот замечательный гобеленщик Гиви Кандарели из Грузии.

А вот, вот то, что я искала! Марина Азизян. Театральный художник.

Собственно её-то я и хотела найти.

Из-за "Рождественских выставок", которые проходили ежегодно в Фонтанном доме с 1998 года.

Фонтанный дом. Знаковое для меня, да я думаю и для многих, место.

_____________________________

* ДПИ - Декоративно Прикладное Искусство.

_____________________________

Наверх