Владимир Угловский. О целях писательства и разумном-добром-вечном

На мой взгляд, выстраивать Вавилонскую башню рассуждений над вопросом «для чего мы пишем книги», во-первых, бесполезно, а во-вторых — даже вредно.

Мы занимаемся творчеством, в том числе — написанием книг, потому-что хотим. В некоторых случаях — даже потому, что испытываем затруднения с тем, чтобы этого не делать. Такая вот у нас потребность. Здесь впору вспомнить пирамиду Маслоу, не во всём корректную штуку, но в плане наглядности зело удобную. Её вершина — как раз закрытие потребности в самореализации, одним из инструментов чего и является творчество.

Мы пишем книги потому, что хотим, и полагаем, что можем, придать форму тем историям, что приходят к нам в голову. Мы пишем книги потому, что нам это нравится. Нравится творить миры и приглашать в них читателей. Нравится, когда им там нравится.

И всё. Ничего больше. Мы просто закрываем свою высшую потребность что-то создать и ознакомить аудиторию с результатом.

Конечно, спускать это с вершины пирамиды ближе к её основанию, к средству сделать денежку на покушать — это косяк. Там и денежка необязательно гарантирована (много раз говорил: средний мидл-разработчик зарабатывает больше среднего коммерческого автора, напрягаясь намного меньше), и потребность остаётся незакрытой. Последнее и приводит, в зависимости от личных особенностей, или к повышению горючести сидения, или к ощущению нехватки чего-то важного и последующим исканиям, иногда успешным, но временами приводящим к попытке усидеть на двух стульях, провальной по определению.

Но и другая крайность, когда взваливаешь на себя миссию нести в люди благородное, разумное, доброе, вечное и красивое — это тоже, уж простите, косяк.

Единственное, что мы можем нести в люди своим творчеством — это себя. Свои мысли, желания, страхи, принципы, в конце концов. И нам нет нужды делать это специально — скорее напротив, трудно этого избежать. Само лезет.

И я вам страшную вещь скажу. Для выправления общественных нравов намного полезнее, если хороший и добрый человек, умеющий более-менее сносно писать, воспользуется литературой, как сливным бачком, просто выплеснув всю накопившуюся фигню, чтобы смыла будничные заморочки с белоснежного фаянса его и его аудитории бренного бытия. Чем если кто-то будет натужно класть на бумагу то, что считает правильным, а не то, что на самом деле думает и ощущает. Проще говоря, хочешь учить хорошему своими книгами — будь хорошим, учись хорошо писать и пиши, что хочешь.

Наверх