Ф.М. Синельников
Жизнь, военные и политические деяния его светлости генерал-фельдмаршала, князя Михаила Ларионовича Голенищева-Кутузова-Смоленского, с достоверным описанием частной или домашней его жизни от самого рождения до славной его кончины и погребения, и с присовокуплением анекдотов, где виден дух сего великого мужа и спасителя Отечества

Часть четвёртая

На главную

Произведения Ф.М. Синельникова


СОДЕРЖАНИЕ



Глава I. 1812 год

Бегство Наполеона из России

Наполеон, видя покушения свои столь неудачными, предупрежденный, таким образом, на всех дорогах и отраженный на всех пунктах, с гладною утробою и ожесточенным сердцем принужден был обратиться в бегство на прежний свой путь к Смоленску. Он начал ретироваться форсированным маршем в величайшем беспорядке по Боровской дороге на Верею и Можайск. В сей ретираде с одной стороны преследовал его полковник князь Кудашев, с другой теснили его полковники Иловайские 9 и 11, а с третьей гнал и поражал французские войска генерал от кавалерии Платов с 20 казачьими полками и Донского артиллерией столь сильно, что сам Наполеон, со своею свитою скакавший из Малоярославца к Боровску, едва не попался в плен*.

______________________

* Наполеон в 25 бюллетене называет сие знаменитою ретирадою, что он ведет армию на спокойные зимние квартиры в Смоленской губернии и что армия в сие время находилась в наилучшем расположении духа, во всяком изобилии, что самая погода весьма ей благоприятствовала и что Наполеон умел столь искусно и счастливо сообразить сие боковое движение, имевшее целью своею занятие зимних квартир, что оное даже может быть почтено наступательным действием против Петербурга, потому что Смоленск был к Петербургу ближе Москвы.

______________________

Князь Кутузов распоряжает армию к преследованию Наполеона

Фельдмаршал князь Кутузов сделал при сем случае со своей стороны следующие распоряжения:

Главную свою армию направил он прямым путем к городу Вязьме; отряд генерала Милорадовича усилен был так, что, составляя почти половину армии, следовал параллельно между дорогою Можайскою и главною квартирою Фельдмаршала Кутузова.

Всему Донскому войску предписано было сколько возможно упреждать неприятельский марш, истреблять мосты, уничтожать переправы и стараться наносить ему всевозможный вред.

Кутузов преследует неприятеля. Главная квартира в деревне Силенке. Приказ по армиям

Сделав сии распоряжения, главнокомандующий армиями Фельдмаршал князь Кутузов, оставив окрестности Малоярославца и Медыня, последовал с большою армией полевее в сторону от большой по проселочным дорогам, где припасы и фураж находились в изобилии, и 20 числа прибыл с главною квартирою в деревню Силенку. Лишь только хотел он отправить отсюда курьера в Санкт-Петербург с донесением Государю Императору о деле, происходившем у Малоярославца, как вдруг получил от атамана Донских казачьих войск генерала Платова и от других корпусных и дивизионных генералов рапорты, из коих усмотрел, что распоряжения его имели желаемые успехи.

Для большего поощрения российской армии генерал-фельдмаршал князь Кутузов издал к общему сведению предводительствуемых им воинов следующий приказ:

Неприятель, с самого вступления его в Москву жестоко обманутый в своей надежде найти там изобилие и самый мир, должен был претерпевать всякого рода недостатки. Утомленный далекими походами, изнуренный до крайности скудным продовольствием, тревожимый и истребляемый повсюду партиями нашими, кои пресекли у него последние средства доставить себе пропитание посредством сбора от земли запасов, потеряв без сражения многие тысячи людей, побитых или взятых в плен нашими отделенными отрядами и земскими ополчениями; не усматривая впереди ничего другого, как продолжения ужасной неудачной для него войны, способной в краткое время уничтожить всю его армию, видя в каждом жителе воина, общую непреклонность на все его обольщения, решимость всех сословий грудью стоять за любезное Отечество; претерпев 6 числа октября при учиненной на него атаке сильное поражение и постигнув наконец всю суетность дерзкой мысли: одним занятием Москвы поколебать всю Россию,— предпринял он поспешное отступление вспять, бросив на месте большую часть больных своих,— и Москва очищена. К прежним известным уже учиненным французами в сей столице неистовствам, кои посеяли между российским и их народом семена вечного мщения, надлежало им подорвать минами некоторые места в Кремле; но Благодарение Богу! — Собор и святые храмы остались при сем случае невредимы.

Теперь мы преследуем силы его, когда в то же время другие наши армии снова заняли край Литовский и будут содействовать нам к конечному истреблению врага, дерзнувшего угрожать России. В бегстве своем оставляет он обозы, взрывает на воздух ящики со снарядами и покидает даже сокровища, из храмов Божиих похищенные. Уже император Наполеон слышит ропот в рядах своего воинства; уже начались там побеги, голод и непорядки всякого рода. Уже слышен нам глас Всеавгустейшего монарха, который взывает: “Потушите кровью неприятельскою пожар Московский!”

Воины! Потщимся исполнить сие, и Россия будет вами довольна, и прочный мир водворится в неизмеримых ее пределах. Бог поможет нам в том, добрые русские солдаты!

Граф Витгенштейн, преследуя от Полоцка к местечку Ушачь, взял в плен 800 человек, 8 пушек, 70 зарядных ящиков, весь обоз Баварский и 22 знамени.

Сражение у Колоцкого Монастыря. Платов отбивает пушки, знамена и прочее

Успехи распоряжений князя Кутузова были следующие.

Генерал от кавалерии Платов, сходно с предписанием генерал-фельдмаршала, следуя за неприятелем, 19-го числа на рассвете атаковал двумя бригадами неприятельский арьергард с левого его фланга. Тщетно встревоженный сим неприятель в ту же минуту поднялся в поход; Платов приказал преследовать его сильно с флангов двум бригадам казаков с орудиями, а сам теснил его с пушками в тыл*. Тщетно неприятель неоднократно останавливался и противопоставлял орудиями своими и пехотою бой, угрожаемый с флангов и теснимый с тыла, он должен был удаляться. Тщетно неприятель у Колодного монастыря на возвышении хотел держаться, поражаемый действием нашей армии, принужден он был его оставить. В сем деле отбито у неприятеля 20 пушек, два знамени и истреблено два батальона.

______________________

* В донесении Платова к светлейшему князю Кутузову сказано: «Сам же давлю его пушками и казаками в тыл».

______________________

Неприятель столь поспешно ретировался, что предавал огню все свои тяжести и зарядные ящики; и даже ночью продолжал свое отступление. А особливо французская артиллерия, которая следовала с фонарями.

После отступления неприятеля от Малоярославца до города Медыни авангард наш под командою генерала Милорадовича успел соединиться с корпусом генерала Платова, чем устроено было сообщение и с корпусом, командуемым генералом графом Орловым-Денисовым.

19 октября граф Витгенштейн, сбив неприятеля с трех позиций, занял местечки Чашники. В сем сражении сверх многих убитых взял он в плен: 12 офицеров и более 800 рядовых; с нашей стороны потеря состояла из 400 человек убитыми и ранеными. Сего числа генерал Властов выгнал неприятеля из города Видзы.

Начало погибели французский войск

С сего времени началась совершенная погибель французской армии. Голодные и полуодетые солдаты не могли перенести суровости северного климата в осеннюю пору и погибали каждый день в великом множестве. Лошади, измученные и не подкрепленные фуражом, не в состоянии были вести ни обоза, ни артиллерии, и потому как пушки, так и сами лошади, по дороге в великом количестве были бросаемы.

Генерал Платов, соединясь с авангардом генерала Милорадовича, начал действовать с ним совокупно. Когда Милорадович обошел у селения Федоровского правый фланг неприятельского корпуса маршала Даву, тогда Платов теснил и поражал его в тыл. Хотя же к сему неприятельскому корпусу присоединился и разбитый корпус короля неаполитанского, однако же нашему авангарду и казакам не могли они сопротивляться.

Повеление занять Рославль, обеспечить Брянск и очистить Ельню

Главнокомандующий армиями генерал-фельдмаршал князь Кутузов, желая прикрыть город Брянск, отправил заблаговременно генерал-лейтенана Шепелева с отрядом, составленным из Калужского ополчения, шести орудий, части кавалерии и трех казачьих полков, дабы он на сей конец, заняв авангардом своим Рославль и обеспечив Брянск, следовал к Ельне, куда также послан был от Кутузова отряд легких войск под командою генерал-адъютанта Ожаровского.

Шепелев в следовании своем встречен был неприятелем. Отряд его, устроясь в две колонны, опрокинул неприятеля мгновенно и гнал бегущего в беспорядке к городу. В то самое время другой неприятельский отряд намеревался зайти Шепелеву в тыл; но сей храбрый генерал, сделав по нем несколько выстрелов ядрами и картечью, тем самым остановил его и достиг цели своего назначения, очистив город Ельню от французов.

Изгнание французов из Вязьмы

Октября 21 числа на рассвете генерал Орлов-Денисов атаковал в разных пунктах при городе Вязьме находившиеся там из разбитых неприятельских полков партии и, несмотря на упорное их сопротивление, разбил их совершенно, взяв в плен секретаря генерала Коленкура Камюзе со всею его канцелярией, 136 человек нижних чинов и 40 повозок. На другой же день, 22 октября поутру генерал Милорадович атаковал неприятеля вторично у сего города. Несмотря на многочисленность неприятеля, которые имел здесь три корпуса, а именно: вице-короля итальянского и маршалов Даву и Нея, французы вытеснены были из города на штыках, и Перновский пехотный полк, находясь в голове колонны, с распущенными знаменами и барабанным боем, первый вступил в город и очистил по трупам неприятельским другим войскам путь.

В сем сражении убито французов 6000 и в плен взято 2500 человек, между коими один артиллерийский генерал Пельтье с его адъютантами и начальник главного штаба маршала Даву, полковник Морат.

Россияне потеряли убитыми и ранеными 500 человек.

По занятии Вязьмы авангард российской армии под командою генерала Милорадовича, пройдя сей город, пошел по Смоленской дороге, а легкие войска под начальством генерала Платова гнали французов от Вязьмы до Еренина и к Дорогобужу. В продолжение сего преследования россияне брали знамена, пушки, обозы и множество пленных; убитыми же и ранеными вся дорога была усеяна.

По представлению князя Кутузова Его Императорское Величество в знак признательности своей к войску Донскому и во изъявление особенного благоволения к усердной службе и ревностным трудам атамана оного генерала от кавалерии Платова соизволил возвести его с потомством в графское Российской Империи достоинство.

Князь Кутузов с главною квартирою в деревнях Быково, Красная и в Гаврюково

Князь Кутузов 24 числа октября, прибыв с главною квартирой в деревню Быкову, получил донесение от адмирала Чичагова, что он для открытия корпуса графа Витгенштейна отрядил экспедицию под командою полковника Чернышева. 25-го князь Кутузов перешел с главною квартирою в деревню Красную и, получив рапорты от генералов Платова и Милорадовича о соединении их, предписал им идти на Дорогобуж, с тем чтобы первый следовал несколько правее от большой дороги. Вследствие сего генерал Милорадович теснил неприятеля по большой дороге, а генерал Платов, взяв вправо от сей дороги и выиграв марш над неприятелем, поражал его ретирующегося в самой его голове, между тем как особенные команды, на фланге неприятеля находившиеся, препятствовали ему фуражировать и зажигать деревни. 26-го числа отрядом генерал-майора Гарпе, корпуса графа Витгенштейна, занят город Витебск, и французы из оного изгнаны.

Изгнание французов из Дорогобужа

Октября 26 числа, когда главная квартира князя Кутузова находилась в деревне Гаврюковой, генерал Милорадович, не доходя 8 верст до города Дорогобужа, ударил сильно на неприятеля и, по истреблении моста, не дал ему выстроить другого, отчего при переправе неприятель имел большую потерю утопшими, и множество обоза им тут брошено. Несмотря на сие, неприятель занял выгодное местоположение и защищался весьма упорно, но генерал Милорадович атаковал его двумя егерскими полками и в то же время 4-й дивизией зашел ему в тыл и сим движением принудил неприятеля оставить город. В сем деле в плен взято четыре пушки, 1 офицер и 600 человек рядовых. По изгнании из Дорогобужа французские войска потянулись частью по Духовской, а частью по Смоленской дорогам. Пользуясь сим раздельным движением, граф Платов пошел за ними по Духовской дороге, а генерал Милорадович легкими войсками своего авангарда гнал другую часть по Смоленской к Днепру до Соловьевой переправы. На обеих сих дорогах неприятель был сильно поражаем.

Кутузов с главною квартирою в селе Белый Холм

Между тем как в 27-й день князь Кутузов перенес главную квартиру в село Белый Холм, генерал граф Орлов-Денисов, следуя с левого неприятельского фланга к переправе чрез Днепр, что при Соловьеве, старался затруднять переправу.

Сражение по дороге к Духовщине у Манторова. Платов разбивает корпус вице-короля итальянского Евгения

В сей день 27 октября граф Платов, следуя по предписанию фельдмаршала Кутузова, с правой стороны большой Смоленской дороги, лежащей из Дорогобужа на Смоленск, и нашед неприятельский корпус вице-короля итальянского Евгения, ретирующийся по дороге от Дорогобужа к Духовщине, ударил на него решительно и разрезал его на две части. Часть потянулась к Духовщине, а другая, обратившись к Дорогобужу, в крайнем беспорядке рассыпалась по разным местам, но после снова соединилась с тою частию, которая пошла на Духовщину.

Граф Платов, несмотря на продолжавшуюся ненастную погоду, ударил опять на неприятеля стремительно и разбил его совершенно.

В сем деле в плен взято 3000 человек французов, в том числе полковые начальники, штаб- и обер-офицеры, убито множество рядовых, офицеров и генералов; отбито в бою 64 пушки и несколько знамен, множество обоза и имуществ.

В то время как граф Платов поражал вице-короля итальянского, генерал-майор Иловайский 12-й справа от города Духовщины с бригадою своею также поразил сильно неприятеля, взяв в плен 500 человек, в том числе генерала Сансона, начальника Главного штаба всех армий.

Пленные просят князя Кутузова о принятии их в российскую службу

Неприятели разных наций, приводимые в плен, даже штаб- и обер- офицеры приступали к князю Кутузову и убедительно просили о принятии их в российскую службу, говоря, что нет выше чести, как носить мундир российский.

Кутузов в Ельне, и незабвенное его донесение Государю Императору

Фельдмаршал князь Кутузов, донося о сих происшествиях Его Императорскому Величеству, начинает свое незабвенное донесение от 28 октября следующими словами:

Великий Бог!
Всемилостивейший Государь!
Припадая к стопам Вашего Императорского Величества, поздравляю вновь с победою.

Сейчас получил рапорт, который в оригинале при сем следует. Совершенное разбитие 4-го корпуса французского под командою вице-короля итальянского: одних пленных 3000, множество убитых, 64 пушки со всею упряжью и зарядными ящиками. Казаки делают чудеса: истребляют не только пехотные колонны, но нападают быстро и на артиллерию. Есть надежда, что малые остатки сего корпуса истреблены будут еще до Духовщины.

Несколько дней тому назад, как все французы, в плен приводимые, неотступно просят о принятии их в российскую службу; и вчерашнего числа Итальянской гвардии 15 офицеров приступили с тою же просьбою, говоря, что нет выше чести, как носить мундир российский.

Кутузов имел в сие время главную квартиру в городе Ельне. Здесь он предписал графу Платову послать 5 полков с генерал-майором Грековым 1; самому же Платову с остальными полками поспешать к Духовщине, дабы совершенно поразить остатки неприятельского корпуса под командою вице-короля итальянского.

Исполнив сие, граф Платов принял направление налево от Духовщины прямо на Смоленскую большую дорогу к переправе у Соловьева и там наносил неприятелю поражение в голове и в средине его колонн.

Милорадович, склоняясь фланговым маршем, соединяется с главною армией князя Кутузова

Между тем и генерал Милорадович с авангардом своим, продолжая движение к Соловьевой же переправе, неподалеку от оной склонился фланговым маршем на соединение с главною армией князя Кутузова к селу Ляхову.

Легкие же его войска, под командою генерала Юрковского, до соединения его с главною армией отбили 21 пушку, 60 зарядных ящиков и 940 человек пленных

Граф Орлов-Денисов соединяясь с партизанами, с которыми принуждает неприятельский корпус сдаться в плен

В сие время генерал граф Орлов-Денисов равномерно получил от генерал-фельдмаршала предписание прикрывать фланговое движение армии у города Ельны. Октября 28 узнав, что неприятель в числе девяти тысяч человек, занимая дорогу, ведущую из сего города в Смоленск, находился вселениях Язвине, Ляхове и Долгомостье, присоединился к партизанам: подполковнику Давыдову и капитанам Сеславину и Фигнеру, находившимся в селе Дубасищах. Он зашел с ними в тыл неприятелю. Изумленный неприятель стал защищаться и спешил занять высоту, но посыпавшиеся российские ядра принудили его отступить назад в деревню Ляхову.

В то время со стороны Смоленской из Долгомостья показалась неприятельская кавалерия в числе 2000 человек. Граф Орлов-Денисов с казачьими полками двинулся для сопротивления оной. Отряды партизан мгновенно окружили деревню Ляхову, и между тем как граф Орлов-Денисов с кавалерией сражался, партизаны со скрывшимися в деревне Ляхове неприятелями вели переговоры и, по некотором сопротивлении, принудили их сдаться. Сей отряд, состоявший из бригадного генерала Ожеро, 60 офицеров и 2000 человек нижних чинов, положил оружие и остался при своем имуществе; а 2000 человек кавалерии, сражавшиеся с графом Орловым-Денисовым, были разбиты и совершенно истреблены.

Он же, Орлов-Денисов, октября 31 разбил отряды французов в окрестностях Смоленска и Красного, положил на месте более 2000, в плен взял 2 генералов и 2000 человек нижних чинов; отбил 400 повозок с провиантом и более 1000 лошадей.

Открытие намерения французской армии

Достопримечательно то, что взятый в плен генерал Ожеро показал, что корпус французского генерала Бораге-Дальер, в котором он находился, имел секретное повеление во время нахождения неприятельской армии под Москвою открыть и устроить новую военную дорогу от города Ельни до города Калуги. Тут ясно открылось намерение главной французской армии, чтобы по выходе из Москвы следовать на Калугу и далее и чрез нее овладеть изобильнейшими российскими губерниями, но в сем намерении предупреждены они были российским главнокомандующим князем Кутузовым при Малоярославце и при Медыне.

Кутузов с армией в селе Болтунине. Граф Орлов-Денисов соединяется с главною армией

Из Ельни князь Голенищев-Кутузов следовал в село Болтунино, где граф Орлов-Денисов, пробившись сквозь неприятельские отряды, соединился с главною армией.

Бедствия французской ретирующейся армии

Во все сии дни российские войска, настигая бегущих к Смоленску французов, истребляли их величайшее множество. Командовавшие авангардом российской армии генерал Милорадович, казачьими войсками граф Платов и отрядами граф Орлов-Денисов, генерал Шепелев; партизаны: подполковник Давыдов, капитан Сеславин, капитан Фигнер и другие каждый день побивали по несколько сот неприятелей от чего по всем дорогам разбросаны были мертвые тела и множество больных, умирающих с голоду, болезней, от вредных падалищ, которые французы употребляли себе в пищу. В то же самое время наступила первая сильная стужа и нанесла новые бедствия французской армии, долженствовавшей без платья и обуви стоять на бивуаках, на снегу и льду. В каждую ночь замерзало несколько сот человек; днем умирало столько же от совершенного изнеможения; груды трупов означали везде путь, по которому прошла армия. Солдаты неприятельские бросали ружья свои; порядок и подчиненность исчезли. Солдаты не заботились об офицерах; офицеры не занимались солдатами; всяк думал только о себе, несмотря ни на кого другого; никто не хотел повиноваться, никто не мог повелевать; полки смешались пестрыми толпами, и корпусы отличались только обозными колоннами, которые беспрестанно были захватываемы скачущими по дорогам казаками. Недосмотрительность при начале сей ретирады была столь велика, что французы на случай мороза не перековали в Москве лошадей своих, которые выбивались из сил, не могши идти по скользкой дороге; 12 и 14 лошадей волокли одну пушку; и при всем том каждый пригорок был для них неприступен; конница отдала всех лошадей своих и шла, за исключением некоторых гвардейских полков, пешком; вскоре потом невозможно было возить пушки.

Кутузов в селе Лобковом, и достопамятный его приказ по армиям

Между тем как наши отдельные корпусы, отряды и партии теснили и поражали таким образом повсюду неприятеля, главнокомандующий армиями генерал-фельдмаршал князь Голенищев-Кутузов следовал за неприятелем к Смоленску проселочными дорогами. Наконец, прибыв в село Лобково велел сделать общую смету, по которой оказалось, что в течение настоящей кампании, считая от Бородинского сражения, с 26 августа по 30 сентября взято было у неприятеля всеми российскими армиями в разных делах 246 пушек.

Вследствие сего фельдмаршал Кутузов, дабы известить всю армию свою о победах, одерживаемых ею ежедневно над неприятелем, издал достопамятный приказ следующего содержания от 29 октября.

После таковых чрезвычайных успехов, одерживаемых нами ежедневно и повсюду над неприятелем, остается только быстро его преследовать; и тогда может быть земля русская, которую мечтал он поработить, усеется костьми его. И так мы будем преследовать неутомимо. Настают зима, вьюги и морозы; но вам ли бояться их, дети Севера? Железная грудь ваша не страшится ни суровости погод, ни злости врагов: она есть надежная стена Отечества, о которую все сокрушается. Вы будете уметь переносить и кратковременные недостатки, если они случатся. Добрые солдаты отличаются твердостию и терпением; старые служивые дадут пример молодым. Пусть всякий помнит Суворова, который научал сносить голод и холод, когда дело шло о победе и славе русского народа. Идем вперед! С нами Бог; пред нами разбитый неприятель; за нами да будет тишина и спокойствие!

Письмо князя Кутузова к жителям города Калуги

Отсюда князь Кутузов писал к калужскому купеческому и мещанскому обществам следующее письмо, из которого усматриваем, что князь Кутузов успокоился тогда о Калуге, когда совершенно открылось намерение генерала Ожеро и когда истреблены были Наполеоновы отряды по Ельнинской дороге на Калугу.

В соответствие усердия вашего к Государю Императору, любви и верности к общей пользе, вменяю себе в приятный долг уведомить вас, что угрожавший доселе неприятель и враг веры православной русского народа предупрежден будучи в предприятии своем ворваться в Калугу, что известно нам из показания пленных генералов, а не менее из того движения, при каковом встречен под Малоярославцем, где, потерпев он значащий урон, обратился в бегство и, сопутствуем будучи голодом, холодом и совершенною во всем крайностию, достойно платит за слезы поселян и обругание храмов Божиих; поражаемый русскими войсками, неутомимо его преследующими, теряет он людей, пушки и обоз в неимоверном количестве.

Се следы усердных молитв наших к Царю Царей и новое доказательство милости Всевышнего к русскому народу! Видя, таким образом, вас, пришедших в совершенную безопасность, возобновляю признательность мою за усердие ваше, толико мне известное, и с обещанием сохранить оное навсегда в твердой памяти, не оставлю к сделанному уже мною донесению Государю Императору при удобном случае представить в полной мере подвиги ваши, силою коих имеете вы право называться Августейшего монарха верноподданными и достойными сынами Отечества. Пребуду навсегда, Ваш усердный.

(подписал:) князь Михаил Голенищев-Кутузов
Октября 31

Князь Кутузов на другой день после прибытия своего в село Лобково получил сведение, что генерал граф Платов, преследуя разбитый корпус вице-короля итальянского, стеснил оный с тылу и с флангов на переправе чрез реку Вопь при деревне Ярцово, и отбил у него еще 23 пушки, и 200 человек в плен взял; между тем как граф Орлов-Денисов преследовал и поражал неприятелей, бегущих к городу Красному. В сие время равномерно известился князь Кутузов, что адмирал Чичагов, во исполнение предписание его, оставив в княжестве Варшавском корпус под командою генерал-лейтенанта Сакена, сам подвигался к Минску и, действуя легкими партиями к стороне Вильны, истреблял сформированные Литовские и Конфедератские полки.

Высочайший манифест о бегстве Наполеона из России

Вскоре по бегстве Наполеона из России Государь Император в благодарение Господу Богу и в признательность к верному народу российскому, соизволил объявить следующий достопамятный манифест от 3 ноября 1812 года.

Божиего милостью!
Мы, Александр I, Император и Самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая.Объявляем всенародно:

Всему свету известно, каким образом неприятель вступил в пределы Нашей Империи. Никакие приемлемые Нами меры к точному соблюдению мирных с ним постановлений, ниже прилагаемое во всякое время старание всевозможным образом избегать от кровопролитной и разорительной войны, не могли остановить его упорного и ничем непреклонного намерения.

С мирными в устах обещаниями не преставал он помышлять о брани. Наконец, приготовя сильное воинство и приумножа оное Австрийскими, Прусскими, Саксонскими, Баварскими, Виртембергскими, Вестфальскими, Итальянскими, Испанскими, Португальскими и Польскими полками, угрозами и страхом приневоленными, со всеми сими многочисленными силами и множеством орудий двинулся он внутрь земли Нашей. Убийства, пожары и опустошения следовали по стопам его. Разграбленные имущества, сожженные города и села, пылающая Москва, подорванный Кремль, поруганные храмы и алтари Господни, словом, все неслыханные доселе неистовства и лютости открыли напоследок то самое в делах, что в глубине мыслей его долгое время таилось. Могущественное, изобильное и благополучное Царство Российское рождало всегда в сердце врага страх и зависть. Обладание целым Светом не могло его успокоить, доколе Россия будет процветать и благоденствовать. Исполнен сею боязнию и глубокою ненавистию к ней, вращал, изобретал, устроял он в уме своем все коварные средства, которыми бы мог нанести силам ее страшный удар, богатству ее всеконечное разорение, изобилию ее повсеместно опустошение. Даже хитрыми и ложными обольщениями мнил потрясть верность к Престолу, поруганием же Святыни и храмов Божиих поколебать Веру, и нравы народные заразить буйством и злочестием. На сих надеждах основал он пагубные свои замыслы, и с ними наподобие тлетворной и смертоносной бури, понесся в грудь России. Весь свет обратил глаза на страждущее Наше Отечество и с унылым духом чаял в заревах Москвы видеть последний день свободы своей и независимости. Но велик и силен Бог правды! Недолго продолжалось торжество врага. Вскоре, стесненный со всех сторон храбрыми Нашими войсками и ополчениями, почувствовал он, что далеко дерзкие стопы свои простер и что ни грозными силами своими, ни хитрыми соблазнами, ни ужасами злодейств мужественных и верных Россиян устрашить, и от погибели своей избавиться не может. После всех тщетных покушений, видя многочисленные войска свои повсюду побитые и сокрушенные, с малыми остатками оных ищет личного спасения своего в быстроте стоп своих: бежит от Москвы с таким уничижением и страхом, с каким тщеславием и гордостию приближался к ней. Бежит, оставляя пушки, бросая обозы, подрывая снаряды свои и предавая в жертву все то, что за скорыми пятами его последовать не успевает. Тысячи бегущих ежедневно валятся и погибают: Тако праведный гнев Божий карает поругателей Святыни Его! Внимая с Отеческим чадолюбием и радостным сердцем сим великим и знаменитым подвигам любезных Наших верноподданных, вначале приносим Мы теплое и усердное благодарение Источнику и Подателю всех отрад Всемогущему Богу. Потом торжественно от лица всего Отечества изъявляем признательность и благодарность Нашу всем Нашим верноподданным, яко истинным сынам России. Всеобщим их рвением и усердием доведены неприятельские силы до крайнего истощения, и главною частию или истреблены, или в полон взяты. Все единодушно в том содействовали. Храбрые войска Наши везде поражали и низлагали врага. Знаменитое дворянство не пощадило ничего к умножению государственных сил. Почтенное купечество ознаменовало себя всякого рода пожертвованиями. Верный народ, мещанство и крестьяне, показали такие опыты верности и любви к Отечеству, какие одному только Русскому народу свойственны. Они, вступая охотно и добровольно в ополчения, в самом скором времени собранные, явили в себе мужество и крепость приученных к браням воинов. Твердая грудь их и смелая рука с такою же неустрашимостию расторгала полки неприятелей, с какою за несколько пред тем недель раздирали плугом поля. Таковыми наипаче оказали себя под Полоцком и в других местах Санкт-Петербургские и Новгородские дружины, отправленные в подкрепление войск, вверенных графу Витгенштейну. Сверх того, из донесений главнокомандующего и других генералов с сердечным удовольствием видели Мы, что во всех губерниях, а особливо в Московской и Калужской, поселяне сами собою ополчались, избирали из себя предводителей и не только никакими прельщениями врагов не были уловлены, но с мученическою твердостию претерпевали все наносимые им удары. Часто приставали к посылаемым отрядам Нашим и помогали им делать поиски и нападения. Многие селения скрывали в леса семейства свои и малолетних детей, а сами, вооружась и поклявшись пред Святым Евангелием не выдавать друг друга, с невероятным мужеством оборонялись и нападали на появляющегося неприятеля, так что многие тысячи оного истреблены и взяты в плен крестьянами, и даже руками женщин, будучи жизнию своею обязаны человеколюбию тех, которых они приходили жечь и грабить. Столь великий дух и непоколебимая твердость всего народа приносят ему незабвенную славу, достойную сохраниться в памяти потомков. При таковых доблестях его, Мы вместе с православною Церковью и Святейшим Синодом и духовенством, призывая на помощь Бога, несомненно надеемся, что если неукротимый враг Наш и поругатель Святыни не погибнет совершенно от руки России, то по крайней мере по глубоким ранам и текущей крови своей почувствует силу ее и могущество. Между тем почитаем за долг и обязанность сим Нашим всенародным объявлением изъявить пред целым Светом благодарность Нашу и отдать должную справедливость храброму, верному и благочестивому народу Российскому. Дан в Санкт-Петербурге в 3 день месяца ноября, в лето от Рождества Христова 1812, Царствования же Нашего во второенадесять.

На подлинном собственною Его Императорского Величества рукою написано так:

Александр

Глава II. 1812 год

Освобождение Смоленска графом Платовым

Наконец 1 ноября французская армия, состоявшая при начале бегства ее из 100 тысяч человек, пришла в Смоленск, имея при себе 60 тысяч человек, и пробыла там в великом смятении, занимаясь грабежом и зажигательством.

Наполеон, предчувствуя, что ему предлежит еще дальнейший путь, истребил часть своих экипажей, дабы не достались оные казакам, и велел, чтоб при выходе арьергарда своей армии из Смоленска подорвать все оставшиеся от прежнего разрушения башни Смоленские, укрепления и некоторые дома. Но генерал граф Платов скорым прибытием с своими казаками к Смоленску воспрепятствовал столь зверскому намерению.

Граф Платов 3 ноября, приближась к Смоленску, приказал генералу Кутейкину 2-му и полковнику Кайсарову атаковать неприятельский гарнизон, занимавший в городе Смоленске Санкт-Петербургский форштат. Генерал Кутейкин 2-й и полковник Кайсаров с казаками и с егерями под прикрытием Донской артиллерии исполнили сие приказание. По упорном сражении много неприятелей убили и отняли у них 8 пушек и 1 мортиру, а на другой день 4 ноября совсем выгнали французов из города, но, к сожалению только, не успели воспрепятствовать неприятелю взорвать на воздух высокие Смоленские башни и некоторые части укреплений. После сего корпус графа Платова вступил в Смоленск с радостными восклицаниями.

Во время отступления французов к городу Красному предписано было от князя Кутузова генералу Раевскому теснить корпус вице-короля итальянского. Раевский 4-го числа атаковал смело неприятеля и вместе со 2-ым корпусом под командою генерал-лейтенанта князя Долгорукова сбил его с дороги, ведущей к Красному. Тщетно неприятель, соединяя все свои силы, покушался опрокинуть правый фланг корпуса генерала Раевского. Генерал Уваров с кавалерией, подкрепя сей фланг, атаковал неприятельское крыло и совершенно истребил оное. Здесь отбито у неприятеля более 20 пушек и знамена, и 1 генерал достался в плен.

Князь Кутузов с армиею в селе Юрове. Подтверждение бедствий, постигших французскую армию

Князь Кутузов, прибыв ноября 2 из села Лобкова в деревню Юрову, дал всей армии растах. Здесь к нему представлены от графа Орлова-Денисова два пленных французских генерала: дивизионный Альмерас и бригадный барон Бюрт. Из показаний их Кутузов узнал, что жалкое положение французской армии превосходит все те ужасы, которые переносила турецкая армия в сем самом месяце 1811 года, когда он теснил ее после Рущикского поражения.

Примечания на бюллетень Наполеона

Приведем в пример еще примечания на наполеонов бюллетень в доказательство бедствий французской армии. Примечания на Бюллетень Наполеона. Они писаны на французском языке и напечатаны по приказанию главнокомандующего князя Кутузова при главной квартире российской армии. Варшава 14 (2) ноября, 1812 года.

Офицер, отправившийся курьером из Смоленска 8-го числа вечером, выехал из сего города в самое то время, как Император входил в оный с главною своею квартирою. Он мог насладиться присутствием Его Величества и увериться, что он никогда не бывал в лучшем здоровье.

Примечание 1.

В Париже говорят: «лгать, как бюллетень». По сей статье, помещенной в Гамбургском Корреспонденте № 180 из Варшавы от 14 ноября, можно судить, сколь эта парижская насмешка, «лгать, как бюллетень», справедлива. Между тем должно признаться, что если воздержание по справедливости есть одна из главнейших причин здоровья, то офицер, отправленный курьером из Смоленска, мог в самом деле заметить, что император Наполеон никогда не бывал в лучшем здоровье. Притом же беспримерное бегство и погоня, которая в течение дня и ночи содержала все душевные силы его в бодрствовании, присовокуплялись к воздержанию и телодвижению, что также весьма споспешествует здоровью.

Армия находилась также в самом удовлетворительном положении. Погода благоприятствовала походам. Они совершены без серьезных нападений со стороны неприятеля, который сначала изъявил намерение воспрепятствовать сему движению; но два или три сильные отпора, подобные сражению 25 октября при Малоярославце, где он много потерпел, вскоре отучили его от всех покушений.

Примечание 2.

В самом деле она была облегчена потерею большой части своей артиллерии; конница ее была истреблена, никто не роптал, ибо голод лишает и самых недовольных людей употребления языка. Погода также весьма благоприятствовала походу, ибо судьба всех отставших солдат не мучила совести начальников, которые были уверены, что стужа поморит всех, избегших меча или плена. В словах о сильном отпоре при Малоярославце переставлены лица. Отпор, учиненный одним русским корпусом находившейся армии под личною командою Наполеона, был в самом деле столь силен, что он расстроил главный план отступления французского императора, и фланговый марш, предпринятый на другой день, решил судьбу всей его армии.

Начали поговаривать серьезно о занятии зимних квартир, и, в самом деле, нельзя отлагать оных. Погода в сие время становится весьма сурова, и даже удивительно, что сильные морозы еще не наступили.

Примечание 3.

Если кто-нибудь из творцов сих лживых бюллетеней осмелится пройти по дороге от Вильны до Москвы, то увидит, какие зимние квартиры Наполеон доставил своей армии. Он содрогнется, проходя по непрерывному ряду мертвых тел. Даже русские солдаты, которые должны быть побуждаемы ко справедливому мщению многими поводами, ужасаются, видя сии страшные зрелища убийства и разрушения.

Мехи, которыми покрылись солдаты, представляют странную пестроту. Они употребили все, что можно было найти в этом роде, не дождавшись даже последней обработки большей части шкур. Хотя изящество (elegance) от того терпит, но чрез то не лишаются они теплоты; а это главное дело.

Примечание 4.

Возможно ли такое злоупотребление письма! Несчастные сочинители ложных известий! Участь толикого числа храбрых воинов вас не трогает! Видя гвардейского исполина, покрытого рубцами полученных им ран, иссохшего, подобно остову, от голода и усталости, коего голова покрыта женским чепцом, ноги обернуты шкурою, снятою с его ранца, который, прижав руки к подмышцам, старается привести их в движение, которого лицо превратилось в уголь от огня на бивуаках, где Наполеон держит его каждую ночь. Видя, что сей ветеран оделся шкурою мертвечины, которая служила ему пищею, вы просто называете это недостатком изящества; вы дерзаете говорить о теплоте, когда и жизненные силы замерзли в жилах ваших солдат! Какая гнусная, подлая насмешка!

Сегодня получили мы известия о Саксонском корпусе. Он шел на Слоним, между тем как князь Шварценберг взял направление на Рожану.

Главная австрийская квартира была 10 числа в Зельве. Сии два соединенные корпуса следуют за армией Чичагова, которая отступает к Слониму и Несвижу и приходит в опасность быть вскоре стесненною между австро-саксонцами и большою армией.

Примечание 5.

Слишком легковерные народы! Доколе еще будут вас обманывать? В то самое время, когда адмирал Чичагов поспешает напасть на остальные силы Наполеона, вам говорят, что русская армия отступает в то самое время, когда остатки французской армии ищут спасения в бегстве, когда без отдыху, лишенные сил и жизни воины сии, составлявшие за 6 месяцев пред сим ужасную армию, а ныне уменьшенные до немногих взводов, вновь являются посреди вас, тешат вас еще глупыми сказками! Воспряньте! Дни порядка и правосудия снова наступят, судьба ваша переменится; умейте содействовать под щитом сих благодетельных божеств!

Намерение князя Кутузова разбить Наполеона у города Красного. Главная квартира Кутузова в селе Шилове

В продолжение всех столь успешных для российского оружия действий князь Кутузов чрезвычайно был весел и даже шутил насчет мнимого завоевателя целого Света, говоря: «Верно, Наполеон не думает, что его еще жестоко разобьют». Между тем, разговаривая с генералами и другими чиновниками, весьма часто упоминал он о городе Красном, спрашивая тонким образом у каждого из них мнения как в рассуждении местного положения. Так и других обстоятельств.

Ноября 3 числа князь Кутузов, выступив с главною квартирою в поход, повелел ускорять движение своих армий к городу Красному с намерением пресечь путь если не всей неприятельской армии, то, по крайней мере, сильному ее арьергарду. Таким образом российская армия прошла из Ельни мимо Смоленска прямо на Красный и 4 ноября вечером в 5 верстах от города расположилась лагерем с главною квартирою фельдмаршала в селе Шилове.

Воинская хитрость Кутузова

Наполеон, обеспеченный мнимым бездействием князя Кутузова при Тарутине и Леташевке и беспрестанно преследуемый только легкими российскими войсками, никак не мог воображать, чтобы российская главная армия была впереди его. Полагая, что она тянется за своим авангардом, он пробыл в Смоленске два дня и потом продолжал ретироваться к Могилеву без опасения от Кутузова, отражаясь только от преследовавших его корпусов генерала графа Платова, Милорадовича и других. Он не предполагал, чтобы авангард наш мог соединиться с главною армиею, и сверх того подкрепленным от графа Платова и кавалерией под командою генерал-лейтенанта Уварова. Но в какое пришел он изумление, когда при городе Красном в 46 верстах к западу от Смоленска встретил нечаянно сильную российскую армию? Он не знал, что о сем и подумать, ибо не мог воображать, чтобы так скоро князь Голенищев-Кутузов успел обойти его.

Сражение при Красном. Бегство Наполеона и генерала Даву

Ноября 3 и 4 Милорадович разбил неприятельский корпус между Смоленском и Красным из 15000 человек и взял 12 пушек, 2000 человек, 3 генерала в плен, и целая колонна с генералом положила оружие.

Ноября 4 корпусы Корфа и Остермана, разбив неприятеля за Красным, взяли в плен 2500 человек.

Ноября 5 числа князь Кутузов двинул всю свою армию на поражение неприятеля следующим образом.

Корпусы 5-й, 6-й и 8-й, первая кирасирская дивизия, отряд генерал-адъютанта графа Ожаровского и генерал-майора Бороздина, восемь казачьих полков, в подкрепление коим были полки Мариупольский гусарский и Нежинский драгунский при 19-ом егерском полку, направлены были обойти неприятеля с левой стороны, невзирая надефилеи, которыми сии корпусы должны были проходить вместе со своим авангардом под командою генерала Тормасова чрез разные деревни: Зуньково, Сидоровичи, Кутькову, Сорокино, к деревне Доброй на большую Оршинскую дорогу, дабы тем более отрезать неприятельской армии ретираду, которая в сей день состояла из корпусов Даву, вице-короля и части гвардии под собственным начальством императора Наполеона.

Генерал Милорадович с 4-м пехотным и 7-м кавалерийским корпусами, находясь скрытно при большой дороге у деревни Мерлино, допустил корпус маршала Даву приблизиться к городу Красному, куда в то время двинулся 3-й корпус и 2-я кирасирская дивизия, составлявшие центр всей армии под командою генерал-лейтенанта князя Голицына.

Изумленный неприятель, видя приближение наших войск, остановился перед городом Красным и приготовился к бою.

Сражение началось сильное и ужасное, продолжавшееся целый день и кончившееся совершенным поражением неприятеля.

Действие артиллерии нашей открылось со всех сторон.

Генерал Милорадович теснил неприятеля с тылу, когда генерал князь Голицын поражал его с центра, а генерал от кавалерии Тормасов, отрезав дорогу, поражал его при выходе из города Красного. Таковое тесное положение неприятеля побудило его на отчаянные меры, и он, сформировавшись в густые колонны, хотел прорваться сквозь авангард генерала Розена, но, встреченный лейб-гвардии егерским и финляндским полками, в подкрепление коих следовали по одному эскадрону кирасирские Его и Ее Величеств полков, был совершенно истреблен штыками; другие же неприятельские колонны, хотевшие овладеть батареею корпуса генерала князя Голицына, в нашем центре были поражены 2-й кирасирской дивизией и Ревельским пехотным полком; при сем случае 1-й вольтижерный французской гвардии полк совершенно был истреблен и особенно при вступлении неприятеля в город Красный, где происходило ужасное кровопролитие.

Генерал Милорадович, тесня неприятеля с тыла, как выше упомянуто, поражал и истреблял наиболее войска его 1-й кирасирскою дивизией.

Неприятель, видя себя отовсюду окруженным и на всех пунктах разбитым, обратился в постыднейшее бегство в самом большом расстройстве по лесам, к стороне Днепра на 5 верст простирающимся, думая найти там свое спасение; но князь Кутузов, усмотрев сие, предписал генералам Ожаровскому и Бороздину с легкими отрядами казацких войск и с подкреплением егерей преследовать и поражать неприятелей, бежавших в леса. Как сии отряды, так и дивизии кирасирских полков Его и Ее Императорских Величеств довершили совершенное поражение неприятелей.

Во время сего сражения сам Наполеон был свидетелем сего жестокого поражения его войск; почему, не дожидаясь конца сражения, со свитою своею успев объехать город Красный лесами к стороне Днепра, ускакал к местечку Лядам, оставя корпус маршала Даву на жертву победителям.

Князь Кутузов одержал достопамятную победу сию совершенным истреблением корпуса маршала Даву, бежавшего в расстройстве и беспорядке по лесам к реке Днепру. Маршал Даву, ища в сем бегстве своего спасения, потерял маршальский жезл свой, который достался в руки победителям.

Трофеи победителей

В сей достопамятный день неприятель потерял великое множество убитых; в плен у него взято 2 генерала, 58 штаб- и обер-офицеров и 9170 нижних чинов. Отбито, кроме жезла маршала Даву, 70 пушек, 3 знамя и 3 штандарта.

Кутузов с армиею в деревне Доброй. Открытие корпуса маршала Нея

Того же самого дня фельдмаршал князь Голенищев-Кутузов, узнав из перехваченных бумаг, что корпус маршала Нея, составлявший французский арьергард, должен был идти от Смоленска к городу Красному, тотчас предпринял надлежащие меры, чтобы его встретить. Сам же со всею армией остановился в деревне Доброй.

Поражение маршала Нея у города Красного и бегство его

Для вернейшего успеха над неприятелем и для отделения корпуса Нея от главных французских сил, князь Кутузов, подкрепив корпус генерала Милорадовича 8-ым корпусом, приказал ему занять посты при селах Сырокоренье и Черныше и ожидать приближения маршала Нея.

Между тем маршал Ней, увидя русские войска, полагал, что это отдельные партии, посланные для разведывания, и в немалое пришед удивление, когда предложено ему было сдаться, то сказал он присланному к нему парламентеру: «Я проложу себе дорогу».

В три часа пополудни казаки под командою генерал-майора Юрковского открыли приближающегося неприятеля. Случившийся в сие время густой туман препятствовал узнать число его колонн, которые приближались на малый картечный выстрел к нашим батареям в твердом намерении пробиться сквозь нашу армию, но в расстоянии двухсот пятидесяти шагов встречены были сильнейшим картечным огнем из 40 пушек. Сие нимало их не расстроило; они бросились в великом бешенстве на наши батареи, которые удачным своим действием произвели в рядах их жесточайшее поражение.

За сими неприятельскими колоннами шли в подкрепление другого ряда колонны, на которые двинулись грозно бригада генерал-майора Паскевича в штыки и лейб-гвардии Уланский полк с правой, а Павловский гренадерский с левой стороны, и не взирая на сильнейший батальный и картечный неприятельский огонь, истребили все, что им ни встретилось. Неприятель, быв сбит с поля сражения и рассеян по лесам, оставил на месте множество убитых, пленных, пушек и знамен. Кавалерия под командою генерал-майора Корфа преследовала и поражала неприятеля в его бегстве.

Невзирая на все сие, около пяти часов вторично показались неприятельские колонны с твердым намерением победить или умереть, но устроенная наша батарея, состоявшая из двадцати четырех орудий, по приближении их, произвела сильное поражение, а кавалерия, объехавшая неприятелей с тылу, побудила их прислать к генералу Милорадовичу парламентера и просить пощады. Таким образом, в 12 часов пополудни неприятельский корпус в числе двенадцати тысяч человек, положив оружие, сдался в плен. Вся его артиллерия, состоявшая из 27 орудий, обозы и казна достались в руки победителям. В числе пленных находилось более 100 человек штаб- и обер-офицеров. Маршал Ней был ранен и едва спасся от преследовавших его казаков бегством за Днепр. Потом явился пред Наполеоном в Лядах с 150 человеками. Сей (притворяясь, как будто сам не бежал) сказал ему: «Я бы сам то же сделал на твоем месте».

Урон неприятеля был весьма велик: все четверо командовавших генералов убиты; место сражения покрыто было грудами неприятельских трупов.

Потеря с нашей стороны во все дни убитыми и ранеными не более 500 человек.

С сии достопамятные дни 3, 4, 5 и 6 ноября, которые увенчали князя Кутузова и все российское воинство бессмертною славою, взято в плен 8 французских генералов, 300 штаб- и обер-офицеров, 21 170 рядовых, 209 пушек и 800 зарядных ящиков и наголову разбиты оба корпуса маршалов Даву и Нея.

Князю Кутузову высочайше поведено именоваться Смоленским

Его Величество Государь Император, в незабвенную для потомства память сих знаменитых побед князя Кутузова, высочайше повелеть соизволил, главнокомандующему российскими армиями генерал-фельдмаршалу князю Голенищеву-Кутузову именоваться Смоленским.

По сему случаю дан был Правительствующему Сенату следующий именной высочайший указ:

В память незабвенных заслуг нашего генерал-фельдмаршала князя Голенищева-Кутузова, доведшего многочисленные неприятельские войска искусными движениями своими и многократными победами до совершенного истощения, истребления и бегства, особливо же, за нанесенное в окрестностях Смоленска сильное врагу поражение, за которым последовало освобождение сего знаменитого града и поспешное преследуемых неприятелей из России удаление, жалуем Мы ему титул Смоленского, повелевая Правительствующему Сенату заготовить на оный грамоту и взнесть к Нашему подписанию.
Подлинный подписан собственною Его Императорского Величества рукою так:

Александр
Санкт-Петербург. 6 декабря 1812.

На другой день после подписания сего указа Его Императорское Величество изволили отправиться из Санкт-Петербурга в армию, дабы еще лично воздать высокую награду своему фельдмаршалу.

Возвращение Иконы Божией Матери в Смоленск и замечательные при сем евангельские слова

Икона Смоленской Божией Матери со времен занятия неприятелем Смоленска, то есть с 6 августа, сопутствовала российской армии в рядах, ею охраняемых, но после разбития врагов отечества достойный вождь российских воинов, коего подвигам Смоленск одолжен своим освобождением, и коему название города сего доставило новое почтенное титло, дал приказание препроводить помянутую икону из армии обратно в Смоленск с подобающею честию воинов, и ликом священнослужителей, как скоро только город сей исторгнут был из рук неприятелей, что и исполнено 6 числа ноября. Так исполнились Евангельские слова: «Пребысть же Мариам с нею яко три месяцы и возвратися в дом свой». Поистине, совершались на каждом шагу чудеса Божии, когда вождь России, Михаил*, изшел на поражение врагов Веры и человечества.

______________________

* Михаил по-еврейски значит «кто как Бог» или «кто Богу равен».

______________________

Распоряжения князя Кутузова в деревне Доброй

Между тем князь Голенищев-Кутузов Смоленский, бывши с главною квартирою в деревне Доброй, предписал графу Платову, действуя по правому берегу Днепра к стороне Дубровны, сохранять ближайшую связь с генерал-адъютантом Голенищевым-Кутузовым так, чтобы соединенно с ним наносить величайший вред неприятелю, в случае если бы покусился он идти на город Сено. Сам же фельдмаршал князь Кутузов старался армии своей, находившейся недалеко от Красного, дать такое направление, чтобы, следуя движению неприятельских легионов, не упускать их из виду.

Письмо графа Платова к князю Кутузову

Здесь главнокомандующий получил от графа Платова письмо, извещающее его, что неприятель оставил на дороге от Смоленска к Красному на 17 верстах 112 пушек. Для любопытства читателей, помещаем здесь в подлиннике письмо о сем генерала графа Платова к генерал-фельдмаршалу от 5 ноября.

По подписании моего к вашей светлости рапорта сейчас приехал ко мне известный мне сотник Маркин и донес, что на расстоянии 17 верст по большой дороге сосчитал он около 112 пушек, оставленных неприятелем; множество ящиков, экипажей и пленных. Я не доношу о сем еще вашей светлости рапортом, не имею еще такового от смоленского коменданта, но со всем предводительствуемым вами войском скажу: «Ура! Ваша Светлость!»

Согласно с сим фельдмаршал князь Кутузов Смоленский в донесении своем Государю Императору сказал: «Число пленных, в 5 и 6 день взятых нами, превосходит, конечно, то, которое я Вашему Императорскому Величеству в двух моих рапортах означил».

По случаю знаменитых побед, одержанных князем Голенищевым-Кутузовым как прежде над Королем Неаполитанским, так равно над французскими маршалами Даву и Неем под Красным, сочинены были разные героиды, из коих мы почитаем не излишним поместить здесь хотя одну, которая прежде других вышла в свет:

Звучит металл — ревет гром трубный,
Колеблет гул всепирный свод,
Вокруг драконы ржат чугунны,
Горят пучины влажны вод,
Дым черный нощь средь дня являет,—
От зарев в нощи день сияет,
Багрова мгла тмит зрак Светил;
Жрет пламя вид небес лазурных.—
Не вновь ли в брань сталь в вихрях бурных
С Денницей падшим Михаил?
Нет! нет! Се тот Орел маститый,
Что в наши дни на Рейн парил
Карать гидр галльских ядовитых,—
Что в наши дни Луну затмил!
Се щит России и забрало,
Кого чтил рок, и время сберегало
На казнь бича земных племен,
Чтоб спас от уз его природу,
Народам возвратил свободу,
Блистал бессмертьем в тьме времен!
Се ты, кого Суворов громкий
Улиссам мудрым предпочтил,—
Се ты замысловатый, тонкий,
Кутузов, вождь российских сил!
Се ты, чей точный вес и мера
Жмут зев чудовищного зверя!
Ты трех драконов уж попрал,
Им сокрушил змеины зубы,
Поверг в снедь хищных смрадны трупы —
Се ты ногой на галла стал! —
Ты стал.— И затрещал огромный,
Уродливый хребет.
Рев с треском раздались и стоны,—
Звук гулом бременит весь свет.—
Москва уж кров с чела стирает,
Смоленск длань слабу простирает,
Да мстит убийце их теперь!
Взвели все царства взор поникший;
Клубится змеем, их язвивший,
Сосавший кровь их изувер.
Не Святославы Иоаннов
В прах ринув, бьют пятою в грудь;
Возник Гигант из Океанов,
Возмог полсвета прешагнуть.
Зрит славой тмяща все Колосса;
Заносит дерзкий шаг на росса;
Повержен россом в прах, ревет,
Вращает вкруг свирепы взоры;
Чтоб встать, дубы рвет, роет горы;
Гортань его Росс дланою жмет.
Дави, Алкид! Сего Гиганта;
Он породил Лернейских змей;
Свет поддержи плещми Атланта
И зрелой мудрости твоей.
Будь Царствам всем земным щит твердый! —
Да встанут Виттовты Олгерды!
Да вновь подвигнет их Батый
У врат Смоленска стать с кинжалом.
В мрак Тартара их свергнешь с галлом,
Смоленский князь, Кутузов ты! —
Парящий над Вселенной гений
Векам грядущим уж гремит:
Рымникских, Задунайских тени!
Смоленский вашу славу тмит.
Примеров свет не зрел сей славы.
Ударь, Бард Северной Державы,
Державин, в струны громких Лир!
Предмет сей лишь тебя достойный.
Греми! — Да лир твоих гром стройный
Наполнит весь огромный Мир!

За сию героиду сочинитель в последних числах декабря удостоился получить от светлейшего князя благосклонное одобрение.

Глава III. 1812 год

Наполеон в Лядах. Бегство его из оных

Когда разбитый во всех местах неприятель начал скорое и беспорядочное свое бегство, тогда генерал от кавалерии Тормасов, вызванный князем Кутузовым в главную армию, отрезав ему дорогу, поражал его при выходе из Красного и других селений. Генерал Милорадович теснил неприятельские колонны с тылу, а генерал-лейтенант князь Голицын поражал их с центра.

По показанию очевидных свидетелей, Наполеон в самые сумерки с небольшою своею свитою прискакал в Ляды на весьма усталых лошадях. Гвардия его, находившаяся уже в Лядах, тотчас стала под ружья и стояла в строю до полуночи.

Весьма замечательно то, что Наполеон, полководец, увенчанный двадцатилетними успехами, и всегдашний сопутник его маршал Даву, не останавливаясь в Лядах, ретировались к Дубровне, забыв сильный корпус маршала Нея, который, присоединив все остатки и гарнизоны, бывшие в Смоленске, составлял до 30000 человек, имея в прикрытии своем парк около 150 орудий. Сия столь знатная часть войск Наполеона, быв отрезана армиею, предводительствованною князем Кутузовым, соделалась жертвою победителей.

Кутузов в Романове и в селе Данниках

Когда князь Кутузов-Смоленский, с главною квартирою прибыв в местечко Романово, а потом в село Ланники; то пред тем получил известие, что генерал-майор Бороздин, вытеснив оставшегося неприятеля из Ляд, отбил у него несколько пушек; и неприятель, сходственно с предписаниями его Кутузова, не мог пройти на Сено, но принужден был обратиться на Оршу.

При выступлении Наполеона с гвардией из сего города к местечку Коханову граф Платов и генерал-майор Ермолов, 8-го числа наступив на него, отбили у него 26 орудий и много запасов.

Распоряжение Кутузова к дальнейшему преследованию неприятеля до Березины. Кутузов с главною квартирою в Копысе

Здесь Кутузов узнал 9-го числа чрез перехваченное письмо посредством партизана полковника Давыдова, что неприятель имеет направление к городу Копысу, распорядил армии свои следующим образом.

Партии полковника Давыдова должны были идти чрез Староселье к местечку Толочину, равно вверх и вниз по Днепру. Авангард главной армии под командою Милорадовича, состоящий из 2-го и 7-го пехотных и 2-го кавалерийского корпусов, одиннадцатого числа перешел реку Днепр при городе Копысе и взял направление к местечку Талочину, где, соединяясь с отрядом генерал-майора Ермолова, продолжали преследовать неприятеля далее.

Сам князь Кутузов-Смоленский с главною армией переправившись чрез Днепр 12-го числа, остановился с главною квартирою в городе Копысе.

Здесь еще никому не было известно о направлении, которое преднамеревался Наполеон дать своей армии; но Кутузов, знавший соображаться с обстоятельствами и предугадывать случаи, тотчас усмотрел, что оное воспоследует чрез Борисов, и потому к воспрепятствованию ему в сем, и к поражению его на всяком шагу, дал он своей армии следующее движение.

Вслед за неприятелем двинулся сильный авангард из двух корпусов, состоящий под командою генерала Милорадовича. Граф Платов с 15 казачьими полками, 12 батальонами пехоты и несколькими ротами конной и пешей артиллерии имел обязанностью обходить правый фланг неприятеля для воспрепятствования ему всякого фуражирования. Поправее графа Платова находился отряд генерал-адъютанта Голенищева-Кутузова, которому предписано было от фельдмаршала состоять в команде генерала от кавалерии графа Витгенштейна.

Таким образом, все сии значащие силы преследовали неприятеля, быстро бежавшего мимо Могилева в Минскую губернию, и поражали его до самой переправы чрез реку Березину. Полевее отступающего неприятеля находились три отряда наших партизан, которые препятствовали французам всякое фуражирование, и между тем извещали князя Кутузова о всех движениях неприятеля.

С главными же силами российской армии следовал сам фельдмаршал прямо на местечко Березино, как для воспрепятствования неприятелю взять налево к городу Игумену, так и потому, что сие направление обещало доставить нашей армии достаточное продовольствие.

Кутузов поставляет на вид адмиралу Чичагову Зембинские дефилеи

Пред выступлением главной квартиры нашей армии из Копыса, князь Кутузов-Смоленский отправил с нарочным к адмиралу Чичагову предписание, в котором поставлял на вид действовать на головы колонн при переправе французов чрез Березину и в особенности пользоваться трудными дефилеями при Зембине. Чрез того же нарочного фельдмаршал получил от адмирала Чичагова рапорт, в коем между прочим прописано было, чтоб он, Чичагов, дал всей своей армии на замечание как черты лица Наполеона, так и платье, которое он обыкновенно носит, дабы каждого такового, перехватив, представляли к нему.

Итак, цель плана российского полководца состояла в том, чтобы войска, предводимые адмиралом Чичаговым, встретили неприятеля, чрез Минск к Березине бегущего, в то самое время, когда граф Витгенштейн, усиленный корпусом графа Штейнгеля, будет поражать его с севера, а партизаны — тревожить с юга.

Отступление французской армии от Красного казалось, по мнению французов, благоприятнее. Во-первых, надеялись они по ту сторону Днепра соединится с корпусами Удино, Виктора, Домбровского, и которые все вместе составляли около 30000 человек; во-вторых, преследование русскими французской армии замедлено сражением 6 ноября с корпусом Нея и стало оттого не столь быстро; в-третьих, французская армия приближалась к своим магазинам и вступала в землю, которую могла почитать некоторым образом своею союзницею. Но все сии выгоды исчезали при помышлении, что армия адмирала Чичагова была впереди, дабы встретить французскую при Березине; а Витгенштейн должен поражать с севера. По пятам неприятеля шел сильный авангард из 2-х корпусов под командою генерала Милорадовича равно и граф Платов с 15 полками казаков, 12 батальонами пехоты и несколькими ротами конной и пешей артиллерии, с обязанностью обходить правый фланг неприятеля; поправее же отряда графа Платова находился отряд генерал-адъютанта Кутузова.

Приближение Витгенштейна и Чичагова к Березине. Критическое положение Наполеона

Уже величайший российский полководец фельдмаршал князь Кутузов Смоленский находился с главною армией в селении Круглом, когда ретирующийся Наполеон с армиею, до 70 тысяч человек состоявшею, приближался к городу Борисову при реке Березине, в Минской губернии. Князь Кутузов, который гораздо прежде предвидел сие направление неприятеля, шел за ним по пятам с главною своею армиею и теснил его с тылу.

Граф Витгенштейн ноября 2 разбил маршала Виктора у деревни Смольни. Сверх множества убитыми взял в плен 800 человек с офицерами. 9 ноября корпус графа Витгенштейна начал преследовать неприятельский корпус Виктора, почему, оставив позицию при Чашниках, гнал неприятеля до реки Березины. Авангард его под командою генерала Властова 13 и 14 числа, разбив дивизию корпуса Виктора, взял в плен 2000 человек; с южной стороны беспокоили неприятеля три отряда партизан, а с юго-запада шел ему навстречу за рекою Березиною адмирал Чичагов с Молдавскою армией, которого командующий авангардом граф Ламберт, ноября 3 разбив генерала Косецкого у Новосержана, не дав ему соединиться с корпусом Домбровского. 4000 сдались, в плен взято 2 знамя и 2 пушки. Во время занятия авангардом сей армии Минска ноября 4 взято в плен в течение 8 дней и в госпиталях, там находящихся, около 11 000 пленных и 24 пушки. 9 ноября авангард Чичагова под командою графа Ламберта разбил весь корпус Домбровского, взял 6 пушек, 2 знамя и 3000 пленных, остальных рассеял и занял город Борисов.

Окруженный со всех сторон российскими армиями, Наполеон отрядил влево корпус поляков под командою генерала Домбровского к городу Борисову, против армии адмирала Чичагова. Другой корпус под начальством Маршала Виктора, командовавшего арьергардом Наполеоновой армии, послал вправо для сопротивления графу Витгенштейну. Но деятельность корсиканца не могла разрушить зрело Кутузовым обдуманного плана, следствием коего были всеместные поражения оставшихся французских войск.

Ноября 12 отрядом генерал-адъютанта графа Ожаровского занят город Могилев, где найдены магазины с большими запасами.

Поражение французских войск графом Витгенштейном у Борисова

15 ноября вечером граф Витгенштейн, не доходя переправы у местечка Старого-Борисова, с помощью графа Платова атаковал арьергард Наполеоновой армии под командою маршала Виктора и после сильной перестрелки, продолжавшейся 4 часа, особенно искусным действием нашей артиллерии был неприятель обращен в бегство, потеряв 1 пушку, 30 офицеров и до 1000 человек нижних чинов. В тот же день отрезанный графом Витгенштейном арьергард Наполеона, состоявший из корпуса Виктора, половина коего корпуса в полночь на 16 число принуждена была сдаться без кровопролития. Но поутру в 7 часов и другая, положив оружие сдалась военнопленною в числе 5 генералов, 5 полковников, 15 подполковников, 224 штаб- и обер-офицеров и до 8000 нижних чинов, также 4 пушки и множество повозок.

Переправа Наполеона чрез Березину, при Зембине

Между тем Наполеон, прикрывшись корпусами Домбровского и Виктора, достигнул до реки Березины и, не теряя времени, приказал навести мост у села Зембина в 15 верстах ниже города Борисова для переправы на другую сторону. Посланный адмиралом Чичаговым генерал Чаплиц прибыл к Зембину для наблюдения, где неприятель намерен переправляться. Разбитый корпус генерала Домбровского, собравшись с силами и получив подкрепление, опять занимал войска адмирала Чичагова, вдоль по Березине находившиеся. Но полковник Луковкин, посланный адмиралом Чичаговым, преследовал неприятеля по дороге от города Игумена к Борисову, где снова соединился с центром своей армии. Тогда Наполеон отрядил новый корпус маршала Удинота для подкрепления генерала Домбровского, а сам между тем старался сколько возможно задержать прибытие армии адмирала Чичагова к селу Зембину. Дабы скрыть пункт своей переправы, он во многих местах делал фальшивые демонстрации, будто бы искал места для переправы. Но у села Зембина, избрав весьма крепкую позицию, поместил на ней батарею из тридцати пушек. С одной стороны болото и лес, а с другой — высота, уставленная его пушками, делали великую трудность россиянам к воспрепятствованию переправы. Однако же переправа сия дорого стоит Наполеону: по ужасным происшествиям, там бывшим, весьма долго останется она глубоко впечатленною в памяти французов. Солдаты Наполеоновы с самого начала сей переправы устрашены россиянами, стали друг друга теснить, спираясь на мосту, и от беспорядка и поспешности толкались без разбору, как солдаты, так и офицеры, падали в реку, хватаясь один за другого, и утопали в глазах Наполеона, осыпая его проклятиями.

Сражение при Березине. Граф Витгенштейн поражает Наполеона при Студенцах

Уже князь Голенищев-Кутузов Смоленский 16-го числа находился в деревне Сомрах, как граф Витгенштейн узнал, что Наполеон с главною армией в больших силах переправляется чрез реку Березину; почему того же 16-го числа двинулся на него со всем своим корпусом в той надежде, что адмирал Чичагов с другой стороны реки встретит неприятеля всею своею армией, и, таким образом, они вместе довершат совершенное поражение французов. Граф Витгенштейн, решительно напав на арьергард Наполеона при селении Студенцах, открыл жестокий пушечный и ружейный огонь. Неприятель остановился и защищал переправу с величайшим упорством, дабы спасти свои обозы и тяжести; но граф Витгенштейн производил в рядах армии Наполеоновой страшное кровопролитие, сражение продолжалось целый день, наконец граф Витгенштейн сбил неприятеля с первой его позиции и гнал три версты; взял в плен до 1500 человек и отбита одна пушка. В сей день лившиеся реки крови французской прекратились глубокою темнотою ночи.

Картина ужаса при переправе французской армии чрез Березину

В первые дни утонуло французов чрезвычайное множество; но в сей лишь только российская армия опрокинув корпуса Виктора и Домбровского приближалась к переправе, тогда бегущие французы с чрезвычайным отчаянием все бросились толпами к мосту, и сие зрелище ужаса и смятения превзошло всякую меру вероятия: артиллерия, обоз, кавалерия, пехота,— все хотели опередить друг друга и сильнейший сталкивал слабейшего в воду, дабы не мешал бегству его. В сей неслыханной суматохе офицер убивал солдата, солдат умерщвлял офицера и генерала, или кто кого мог, ибо тогда всякий думал о своем спасении. Целыми сотнями вдруг несчастные были подавляемы под колесами пушечных лафетов. В сем месте река не очень широка; но уже в то время мешалась со льдом и замерзала, почему холодная вода пустившихся вплавь приводила в оцепенение, и они, лишившись силы, при жестоком морозе не могли руками в воде действовать, погружались на дно, а иные, отваживавшиеся перебраться на другую сторону поверх тонкого льда или перескакивать со льдины на льдину, которые в некоторых местах по верху плавали, также поглощаемы были глубиною реки. Ничего там не слышно было, кроме криков и стенания, призывавших с жалостными воплями на помощь, но никто не имел времени подавать оную.

Окончание сражения при Студенцах

На утро ноября 17 дня кровавая битва опять возобновилась. Граф Витгенштейн продолжал наносить удары Наполеону, который защищался с неимоверным отчаянием и достигнул переправиться чрез мост, который тотчас зажег. Бесчисленные ядра и картечи, с его армии сыпавшиеся на корпус графа Витгенштейна, не допустили спасти оного. Но в то же время адмирал Чичагов атаковал неприятеля по ту сторону реки Березины, где маршал Удино со своим корпусом, заняв густой лес, прикрывал бегущего Наполеона. Действие атаки при упорном сопротивлении неприятеля продолжалось до глубокой ночи, но невзирая на то, был он сбит и тесним более четырех верст до селения Брилова.

Графом Витгенштейном взято 12 пушек, 1 знамя, множество офицеров и нижних чинов.

В сей знаменитый день 17 ноября граф Витгенштейн отбил весь обоз Наполеоновой армии, как казенный, так и партикулярный, которого было столь великое число, что на полторы версты в длину и поперек заставлена была им дорога так, что ни пройти, ни проехать сквозь оный было не можно, пока не отряжены были три дружины ополчения, чтобы очистить только дорогу для прохода войскам. В сих обозах, которые состояли наиболее из московских экипажей, сверх весьма большой добычи войскам, найдено довольно церковных серебряных и других вещей, награбленных врагами в Москве, которые по приказанию главнокомандующего тогда же отправлены к начальствующему в Москве. На сем месте Наполеоновой армии принесено в жертву Марсу столько, что берега реки Березины завалены были грудами трупов неприятельских.

Вообще неприятель потерял в сии дни, считая по донесениям с 16 по 20 число ноября, пленными: 5 генералов, 427 штаб- и обер-офицеров и 23 500 рядовых. Отбито 22 пушки и 4 знамя. Ранены маршал Удино и генералы Домбровский, Заиончик и многие другие.

Храбрых россов, положивших живот свой за Отечество на поле брани при Березине — 3000 человек.

Его Императорское Величество в воздаяние знаменитых заслуг генерала от кавалерии графа Витгенштейна изволил пожаловать ему 50000 рублей.

Кутузов открывает сообщение с Чичаговым

Между тем главнокомандующий всеми российскими армиями генерал-фельдмаршал князь Голенищев-Кутузов-Смоленский, находясь в Минской губернии в городе Уши и приближаясь с главною своею армиею к городу Борисову, нашел себя в необходимости иметь скорейшее известие от адмирала Чичагова. Неприятель, находившийся дотоле между главною армией и Молдавскою, отнимал к сему способы. Но Кутузов, невзирая на сие, послал флигель-адъютанта, кавалергардского полка поручика Орлова с отрядом казаков из Копыса для открытия сообщения с адмиралом Чичаговым. Поручик Орлов должен был перерезывать всю почти неприятельскую армию, и даже ночевал среди французских войск; таким образом, преодолев все затруднения и опасности, он выполнил поручение фельдмаршала с похвальным успехом.

Князь Кутузов всех офицеров, отличающихся отважностью, предприимчивостью и неустрашимостью, любил представлять Государю Императору лично. Поручик Орлов в последствии равномерно удостоен был сего счастья.

Кутузов преследует Наполеона. Получает высочайшее повеление отбитые у неприятеля пушки отправлять в Москву для памятника

Имев уже свободное сообщение с армией Чичагова и другими, Кутузов скоро узнал, что Наполеон переправился чрез реку Березину и бежал чрезвычайно поспешно чрез Плещеницу, Молодечно и Сморгоны на Вильну. Поставив на вид всем генералам поражать неприятеля неослабно, вслед за сим сам двинулся за неприятелем. Однако же Наполеон, после претерпенного им поражения при Березине, столько был встревожен, что потерял всю бодрость и предался совершенно постыдному бегству с 40 тысячами человек той армии, которой он ввел в Россию более полумиллиона.

Около сего времени генерал-фельдмаршал князь Голенищев-Кутузов-Смоленский получил высочайшее повеление, чтобы всю отбитую у французов в разных сражениях артиллерию препровождать в Москву, где на память многократных побед и совершенного истребления всех дерзнувших вступить в Россию неприятельских сил имеет из сих отнятых у них орудий воздвигнут быть увенчанный лаврами столп. Вследствие сего от 14 ноября дан был высочайший именной рескрипт на имя главнокомандующего в Москве, графа Ростопчина, дабы он сделал распоряжение о приеме и хранении оной артиллерии, по мере доставления ее к нему от главнокомандующего армиями князя Кутузова-Смоленского.

Картина бедствий французской армии

Уже мы заметили, что Наполеон принужден был князем Кутузовым возвращаться назад из России по той самой дороге, по которой шел в Россию с гордостию и высокомерием. Ободренные тогда примером зверского своего повелителя, французы шли по пути, опустошая и истребляя все им встречавшееся; и, подражая бешенству Наполеона, не рассуждали они о превратности жребия человеческого и о будущем времени. В жаркое лето, когда входили в Россию, не помышляли они о убежище, нужном во время суровой зимы. Рассыпаясь партиями по сторонам, деревни и города они предавали огню, или, не нашед никого в жилищах, разбивали печи, окна и даже двери выламывали и вон выбрасывали.

Ныне после ужаснейшего их поражения россиянами и по наступлении жестоких морозов они, быв без сапог и башмаков, обертывали свои ноги попонами, ранцами, старыми шляпами и тряпицами; окутывали и повязывали головы женскими чепчиками и другим лохмотьем; одеты были в рубища, изорванные рогожи, старые мешки, шкуры, содранные с палых лошадей, или даже обкладывались сеном и соломою и претерпевали ужасное бедствие. В сем горестном состоянии, чувствуя приближение кончины, ползли они, так сказать, к деревням, ежели какие уцелели от варварства их, надеясь найти там спасение, но жилища в оных были пусты, только страшный свист порывистых ветров, при жестокости морозов, в них раздавался. Разломанные печи, выбитые окна и выломанные двери не могли их спасти от близкой погибели. Они, горько вздохнув последний раз, повергались на землю и умирали жалкою смертию. Так Всевышний карает беззаконных за поругание своей святыни и прав человечества! Но этого еще не довольно.

Поспешность бегства французов и до сего была велика; но, услышав, что грозный воевода полночных сил, князь Голенищев-Кутузов-Смоленский положился сам достигнуть их, начали они бежать столь сильно, что в бегстве падали один на другого, и, упадши, не могли уже подняться. От сего лежали они везде по дорогам рассеянно, спалзывались в кучи для согретия один другого и после, пришед в бессилие, не могли уже отползти в пяти шагах лежавшему, падалишу, дабы утолить голод, терзавший внутренность их; но рвали зубами тело живых своих товарищей, вместе с ними лежавших, и ели отмороженные пальцы рук своих. Все уже тогда побросали оружия. Когда один солдат упадал, другие раздевали его донага еще прежде последнего его издыхания, дабы надеть на себя его лохмотье. Дома были зажигаемы для нагретия себя, и на каждом пожарище лежали целые кучи мертвых солдат, которые приближались к огню и не имели сил отойти при его распространении. Все деревни наполнены были замерзшими и обгоревшими телами. Вся дорога покрыта была бродившими пленными, за которыми никто не смотрел, и, подобно ночным привидениям, страшные и почерневшие от дыму и неопрятности, скитались по пожарищам, где посреди мертвых своих товарищей падали и тут же сами умирали. Другие черными и вспухлыми босыми ногами тащились по дороге, сами не зная куда. Одни лишились употребления языка, другие сошли с ума; все почти были изуродованы морозом. Многие, сидя на пожарищах, на мертвых товарищах своих, жарили тела их и ели, а некоторые, не имев силы набрать дров, теснились вокруг слабого огня и вместе с угасающим пламенем умирали или в беспамятстве ложились в огонь, зарывались в пепел и в оном сгорали. Так представлялись явления ужаса и отчаяния, каких едва ли свет когда-либо видел!

Известие из армии, изданное по сему случаю

По повелению светлейшего князя Кутузова издано известие при главной квартире нижеследующее:

Успехи российской армии в преследовании неприятеля час от часу становятся разительнее и быстрее. Каждый шаг ее вперед есть победа, погибельная для врагов нашего Отечества, для врагов Европы. Теперь Россия представляет вселенной зрелище величественное, и смело можно сказать, что все племена, не выключая и тех несчастных рабов самовластия, которые вооружены против нее робостию и бессилием, ожидают побед ее, в надежде приобресть от них мир и благоденствие. С одной стороны, мы видим мужественную армию: полки ее не расстроены; воинов ее оживляет возвышенное чувство мщения за родину, за расхищение отеческих городов и сел, мщение за человечество; их оживляет слава; они не знают изнурения, не терпят нужды, а если иногда и ощущают некоторый недостаток, почти неизбежный при стремительном преследовании врага, то сносят оный бодро, ибо имеют в виду победу. С другой,— являются развалины страшного ополчения, в котором многочисленные нации иноплеменников соединены были воедино, дабы уничтожить могущественный народ в недре его отчизны. Их ободрял успех, но этот успех был обман. Один сильный удар привел в расстройство сию громаду: бегут, преследуемые ужасом; им сопутствует голод: не имея пищи, принуждены в бешенстве отчаяния пожирать мертвых лошадей, принуждены (чему едва поверят современники), как дикие, съедать своих изнуренных братий. Те дороги, по которым мечтали они возвратиться с добычею и торжеством, усеяны мертвыми их трупами. Раненые и больные брошены были на пути в жертву голоду и холоду. Все сии несчастные, осужденные погибнуть вдали от своего отечества, на разных языках проклинают властолюбие, причиняющее им погибель.

А те, которые остались еще под знаменами расстроенных полков, следуют за ними без мужества и надежды; слабы, потеряли доверенность к фортуне своего военачальника. Пушки их достаются в добычу сотнями; они сами сдаются целыми отрядами; бросают оружие при первом выстреле; или сражаются из одного отчаяния. Таково положение двух армий, которыми теперь решится судьба стольких народов!

Бегство Наполеона от Березины к Вильне

Наполеон, оставив на произвол судьбы в таком ужасном положении свою армию, скакал без памяти к стороне Вильны, подвергаясь на каждом шагу опасности быть схваченным от казаков. Пленных было столь много, что русские не успевали брать их; число их каждый день простиралось до 5000 человек, а иногда и более; о убитых же и замерзших никто не в состоянии дать верного отчета, ибо дорога, по которой Наполеон бежал, начиная от Березины, была вся так завалена трупами мертвых, ранеными и умиравшими, брошенными пушками, пороховыми ящиками и фурами, что с великим трудом возможно было проехать. Отставшие позади бежавших солдаты, в расстройстве без всякой защиты падали от усталости и, доведенные до отчаяния, сдавались добровольно. Сам Наполеон не в состоянии был ни на короткое время иметь убежища, чтобы, по крайней мере, обогреться. Страшные для него казаки беспрестанно его сгоняли, где только он ни останавливался.

По сие время, кроме убитых, утонувших, замерзших, сгоревших и без вести пропавших, оставалось в России французов пленными: 30 генералов и 100000 нижних чинов. Пушек 900.

Глава IV. 1812 год

Кутузов предписывает генералам преследовать французов от Березины к Вильне

Итак, князь Голенищев-Кутузов-Смоленский дошел с главною армией до селения Ровеницы, и, увидев невозможность достигнуть самого Наполеона, решился довершить гибель его армии. Почему он и предписал, чтобы адмирал Чичагов, генерал Милорадович и граф Платов гнали бегущего неприятеля на местечко Молодечно и Сморгоны; а чтобы не теснить войск наших по одной дороге и тем не удержать быстроты движений их, Кутузов положил, чтобы граф Витгенштейн взял направление свое чрез Костеневичи, Нароч и Неставишки к Неменчину, действуя всегда на фланг неприятеля и пресекая ему путь, особливо казаками; в Неменчине же содействовать адмиралу Чичагову и вместе с тем угрожать маршалу Макдональду.

Вследствие сего посланный адмиралом Чичаговым генерал Ланской, напав на неприятельский отряд, при местечке Плещенице 17 ноября занимавший квартиры для Наполеона, разбил его и взял в плен: генерала Каминского, двух полковников, двух подполковников, двух майоров, 24 обер-офицера и 217 рядовых. В сие же время почти авангард Чичагова, тесня неприятеля у местечка Хотинич, взял у него 5 пушек, 1 полковника, 6 офицеров и более 500 нижних чинов.

21 числа, когда авангард адмирала Чичагова преследовал неприятеля до селения Латигаль, генерал-майор граф Орурк атаковал его быстро с одной, а войска графа Платова с другой стороны, отбили у него пушку и 2 саксонских эстандарта, взято в плен: 1 генерал и более 1500 нижних чинов с офицерами. Потом граф Орурк подошел к самому местечку Молодечне, 22 ноября выгнал неприятеля из оного и, преследуя его по дороге к Сморгонам, захватил еще 8 орудий и 500 человек в плен.

Кутузов сближается с армией Чичагова

Ноября 22 числа генерал-фельдмаршал князь Кутузов-Смоленский, желая более сблизиться с армией Чичагова, переехал с главною своею квартирой в селение Косино. Здесь он предписал партизану полковнику Сеславину следовать прямо на Вильну, предупреждать неприятеля в его марше и поражать головы его колонн, а сам он, фельдмаршал, дабы сблизиться к центру военных действий, соединил главную квартиру с авангардом генерала Милорадовича в местечке Родашковичах.

Здесь Кутузов получил известие, что отряженный вследствие предписания его графом Платовым полковник Кайсаров с большою партией казаков, атаковав неприятельскую гвардейскую кавалерию, прикрывавшую обоз Наполеона, разбил ее совершенно. Положив на месте более 500 человек, взял один эстандарт и часть обоза с важными бумагами.

Между тем со стороны графа Витгенштейна, согласно с предположением главнокомандующего, отправлены были для преследования неприятеля по разным трактам с кавалерийскими отрядами генерал-адъютант Голенищев-Кутузов и генерал-майор Бороздин. Генерал-адъютант Кутузов настиг баварцев под начальством генерала Вреде, заставил его почти со всем отрядом сдаться а генерал Бороздин, преследуя неприятеля к Неменчину, не только захватил великое число пленных и знатную часть обоза, но один отряд его подошел к Виленскому форштату.

Кутузов отряжает графа Ожаровского к Слониму

Незадолго пред сим происходило дело при Вилковиске между генерал-лейтенантом Сакеном и французским корпусом графа Ренье, составлявшим арьергард князя Шварценберга. Когда австрийские войска, шедшие к Слониму, возвратились обратно в подкрепление генерала Ренье; в то время генерал Сакен отошел к Шерешову, дабы быть всегда в тылу неприятеля, если бы он предпринял марш к Вильне. Фельдмаршал князь Кутузов 25-го числа отправил с отрядом генерал-адъютанта графа Ожаровского, дабы он, действуя к стороне Слонима, старался узнать действительное направление австрийских войск, предводимых князем Шварценбергом. Князь Ожаровский, следуя чрез местечко Воложин параллельно главной армии под предводительством самого фельдмаршала и обеспечивая левый фланг оной, открыл, что князь Шварценберг не только не сближается к Вильне, но даже удалился от сего пункта.

На походе пред местечком Молодечным князь Кутузов-Смоленский получил от Игуменьи Казанского первоклассного Богородицкого монастыря, Назареты, при письме ее к его Светлости, трудов монастыря корпии, компрессы и бандажи для раненых. Сия почтенная настоятельница благословила главнокомандующего фельдмаршала образом Казанской Божией Матери, моля Всевышнего, да сохранит защитника Отечества и истребит рукою его врагов России. Вместе с сим препроводила она сто рублей для раздачи тем солдатам, которые случатся в карауле его светлости. Князь благодарил игуменью кратким, но весьма учтивым письмом. Ах! Видно она предчувствовала скорую кончину сего героя; но что может устеречь от неизбежного рока?

Быстрота в преследовании российских армий от реки Березины до Вильны: адмирал Чичагов, граф Витгенштейн, Сеславин, генерал-адъютант Кутузов, Чаплиц, Ланской, Теттенборн

Когда князь Голенищев-Кутузов-Смоленский прибыл с главною квартирою в Молодечно, то армии российский приняли следующие направления: партизан полковник Сеславин, приближась к Вильне, подошел к городу Ошманам, где Наполеон с девятью батальонами пехоты и десятью тысячами человек конницы располагался на ночлег, и пехота ставила уже ружья в козлы. Сеславин с Ахтырскими гусарами врубился со всех сторон, произведя по всем местам города страшный крик. Весь караул коменданта был изрублен и сам комендант едва спасся бегством при темноте ночи. В то же время бранскугелями зажжен был магазин. Неприятель в страхе и смятении бросился бежать из города к устроенной за оным пехоте. Наполеон, предуведомленный своими приверженцами, переодевшись, ускакал к Вильне с вице-королем Итальянским и маршалами Даву, Удино, Виктором и генералом Коленкуром, в сопровождении коих тайно проехал чрез Вильну и отправился с 1500 человек в Ковно.

Почему генерал-адъютант Голенищев-Кутузов послан был графом Витгенштейном по Ковенской дороге, быстро сего неприятеля преследовал и в беспорядочной его ретираде наносил ему всевозможный вред.

Адмирал Чичагов столь быстро гнался за неприятелем чрез местечко Сморгони, что несколько раз занимал он то жилье, которое оставлено было Наполеоном за несколько часов пред тем. Неоднократно удалялся он в то время, когда начиналась перестрелка между авангардом Чичагова и его арьергардом. При местечке же Сморгони весь неприятельский арьергард истреблен был генерал-майором Чаплицем, командовавшим авангардом Молдавской армии, и неприятель, ожидавший в сем месте свой арьергард, с изумлением увидел русских и обратился в бегство, не успев даже истребить магазина и потеряв 25 пушек и 3000 пленных. Генерал Чаплиц, сим не довольствуясь, продолжал преследование неприятеля, потерявшего свой арьергард, и сильным натиском принудил его бросить 61 пушку и 2000 человек пленных, кроме генерал-адъютанта, начальника главного штаба полковника Росиньяса и адъютанта маршала Даву де Кастри.

Фельдмаршал князь Кутузов-Смоленский, находясь с главною квартирою в местечке Сморгони, известился, что граф Витгенштейн, следуя вправо параллельно армии адмирала Чичагова, приближается с авангардом своим под командою генерал-майора Властова к городу Вильне; почему, остановись в городе Ошмянах, приказал и другим отрядам ускорить быстроту своих движений.

Изгнание французов из Вильны

Вследствие сего ноября 27 числа партизан полковник Сеславин настиг неприятельскую кавалерию близ Вильны, атаковал ее мгновенно и, опрокинув, ворвался в город. После, присоединяясь к отряду генерал-майора Ланского, вошедшему также в город, выбивали неприятельскую пехоту, засевшую в домах. В тот же день подполковник Теттенборн вошел в форштат города с другой стороны; и хотя неприятель находился еще внутри города, но 28 числа генерал-майор Чаплиц, командовавший авангардом армии адмирала Чичагова, не терявший неприятеля ни на минуту из виду, настиг его крепко у самого города Вильны, и, по малом сопротивлении, русские внесены были в Вильну на плечах французов и произвели в неприятеле столь ужасное кровопролитие, что он из города бежал стремглав в крайнем расстройстве и беспорядке, не успев оттуда ничего вывезти. Множество больных и раненых, между коими были и генералы, также пушки и магазины, наполненные хлебом, достались победителям.

На пути от Березины до Вильны взято у неприятеля 168 пушек и 30 000 человек пленными, около 800 пороховых ящиков и великое множество обозов, коими покрыта была вся дорога. Пред самым же входом в город Вильну навалены были кучи трупов людей и лошадей. Прибывшая пред сим незадолго в Вильну из Кенигсберга дивизия генерала Луазона, состоявшая из 10000 человек, большею частью немцев, пошла навстречу армии до города Ошмян, лежащего в 50 верстах от Вильны, для прикрытия отступления оной. Дивизия сия в четыре дня, не быв почти и в сражении, от маршей и бивуак потеряла до 7000 человек, остальные же в Вильне отчасти были изрублены, а отчасти взяты в плен.

Преследование французов за Вильною

Фельдмаршал князь Кутузов-Смоленский, не доезжая 20 верст до Вильны, предписал адмиралу Чичагову преследовать пораженного им неприятеля не только авангардом, но даже всею своею армией. А как при занятии Вильны российскими войсками 28-го числа неприятель тянулся колоннами чрез деревню Погулянку, то князь Кутузов прибыл под город Вильну, нужным признал отрезать ему отступление по Ковенской дороге.

Платов поражает французов на Ковенской дороге

Согласно с сим граф Платов, следуя мимо города Вильны прямо на Ковенскую дорогу, занял оную со всеми казачьими, Ольвиопольским гусарским и драгунскими: Житомирским и Арзамасским полками.

Дав пройти первой неприятельской колонне, граф Платов приказал графу Орлову-Денисову с нею открыть перестрелку, и в то же время велел генерал-майору Рахманову с правого нашего фланга, генерал-майору Дехтяреву с Ольвиопольским гусарским и двумя драгунскими полками с центра, а генерал-майорам Иловайскому 5-му и Кутейникову 2-му, и Атаманскому своему полку под командою князя Касаткина-Ростовского с левого стремительно ударить, действуя сильно из орудий, коими командовал полковник князь Кудашев, чем колонна разорвана была надвое и совершенно истреблена. Потом приказал графу Орлову обойти в тыл неприятеля, отделив отряды в его фланги, и тем не допустил его до горы Понары; большие колонны были совершенно смешаны искусным огнем артиллерии и потом истреблены.

В сем деле взято в плен у неприятеля: генерал Соран, 30 штаб- и обер-офицеров и более 1000 нижних чинов; при самой горе отбито 28 пушек и столько же зарядных ящиков; весь обоз, состоявший во множестве экипажей, достался в руки победителей.

С нашей стороны урон неважен, кроме того, что тяжело ранены полковник Иловайский 11 -й и полковник Бибиков.

Фельдмаршал Кутузов в Вильне

Наконец 29 ноября в 6 часов вечера главнокомандующий всеми российскими армиями генерал-фельдмаршал князь Голенищев-Кутузов-Смоленский прибыл в город Вильну и занялся средствами к приведению всего в известность и устройство. Комендант главной его квартиры Ставраков вместе с генерал-майором Безродным собрали в городе в разных магазинах ржи четырнадцать тысяч четвертей, сухарей и муки пять тысяч четвертей, сорок одну пушку, множество понтонов, шанцевых инструментов, великие запасы мундиров, ружей, сум, седел, шинелей, киверов и прочих комиссариатских вещей. Пленных найдено: семь генералов —Вивье, Гюссе, Норман, Гюльо, Ле Февр, Ивановский и Заиончик, офицеров 242, рядовых 9517 и больных в госпиталях 5139 человек. Сверх сего в окрестностях Вильны собралось множество пленных и немало магазинов, пушек, обозов и прочего.

Изгнание французов из Ковно, Юрбурга и Гродно

Мещу тем как генерал Тормасов в первых числах декабря 4-го, 6-го и 8-го с корпусами занимал уезды: Виленский, Лауский, Ошмянский и Вилькомирский, имел чрез генерал-адъютанта Васильчикова наблюдение за австрийцами у местечка Белицы, где теснил их с одной стороны граф Ожаровский, а с другой угрожал им корпус под командою генерал-майора Тучкова 2-го.

Генерал граф Платов, сообразно с волею главнокомандующего, продолжая преследовать неприятеля, прибыл к городу Ковно. Неприятель, соединяясь с войсками, находившимися в городе, обведенном ретраншементом с редутами на высотах, упорно держался, открыв сильный огонь. Канонада продолжалась с обеих сторон до самого вечера. В сие время граф Платов приказал Донским полкам, перейдя реку Немень по льду, угрожать неприятелю с левой стороны реки и тем принудить его к скорейшему оставлению города или к сдаче. Пред вечером две колонны пехоты одна за другой выступили из города; но лишь успели перейти реку, как казаки стремительно на них ударили в дротики и рассеяли их, положив довольное число на месте. Одна часть оных бросилась вниз по реке к Тильзиту, а другая — по дороге на Вильковийск, будучи преследуемы казаками.

В сем деле убит один французский генерал, с первоклассным орденом почетного легиона. По занятии 3 декабря города Ковно взято в плен 80 штаб- и обер-офицеров и более 500 нижних чинов, кроме множества больных, находившихся в госпиталях и 3 знамя.

Всего же в продолжении трехдневного преследования неприятеля от города Вильны до Ковно и при поражении его за Неменем взято в плен более 5000 человек и 21 пушка; в городе же взято артиллерийских ящиков с зарядами во всей целости 779, а в магазинах до 3000 четвертей ржи овса, горячего вина 170 бочек, в Католицкой церкви 30000 новых ружей со штыками, а в цейхгаузе найдено оных толикое же число обгорелых.

Декабря 5 граф Витгенштейн, равно теснивший французов от Вильны к Ковно, отрядом своим занял пограничный город Юрбург и взял в плен множество неприятелей; а 8 декабря и город Гродно занят был партией под командою полковника Давыдова. Взяты неприятельские магазины и лазареты; здесь освобождено российских раненых, бывших в плену, 14 офицеров и 467 рядовых, а неприятельских взято в плен 661 человек.

Вступление российской гвардии в Вильну

Спустя шесть дней после занятия Вильны, лейб-гвардии конный и кавалергардский, и все пехотные полки вступили в сей город. Его Императорское Высочество Цесаревич и Великий Князь Константин Павлович сам изволил командовать ими, проходя мимо фельдмаршала князя Смоленского, троекратное восклицание российских воинов: «Ура!»,— возвестило радость каждого из них. Все войска лейб-гвардии расположились в городе, в предместьях и в окрестностях оного на контонир-квартирах.

Повеления князя Кутузова очистить пределы России от неприятелей, граф Ожаровский отбивает пленных

Во время самого вступления гвардии в город Вильну князь Кутузов получил от графа Ожаровского рапорт, что он отбил у австрийцев на Гродненской дороге российских пленных, 4 офицеров, 5 унтер-офицеров и 42 рядовых.

Он предписал ему, не прерывая движения по Гродненской дороге, отправиться самому с казаками к Белостоку; генералу же Сакену, находившемуся в окрестностях Пинска, в сие время приказал фельдмаршал следовать на Слоним, начиная правым флангом от Ковли и Колок, а левым от Любомля, между тем как адмирал Чичагов, перейдя реку Немень, должен был открыть дорогу к Вильковийску, где, соединяясь с войсками графа Платова, надлежало им очистить от неприятеля все пространство от границы до означенной линии, в чем сии славные полководцы совершенно и успели.

Признательность Виленских жителей к князю Кутузову

Итак, участь города Вильны решилась. В течение полугодичного времени совершился вторичный переворот в состоянии жителей его. Они увидели существенную разницу между обоими правительствами, как благотворным российским, так и насильственным французским. При вступлении князя Кутузова-Смоленского дан был на виленском театре спектакль, в котором представлена была опера «Добрый Пан». Заключение сего спектакля, который почтен был присутствием главнокомандующего, ознаменовано торжественною признательностию виленских жителей к знаменитому полководцу, избавившему их от неистовствующих врагов.

Для сего выставлена была в театре прозрачная картина с изображением победоносного фельдмаршала и с надписью: «Избавителю Отечества». Над сим изображением виден был парящий орел, который держал вензелевое имя Императора Александра. Петые при сей великолепной сцене стихи приняты были князем Смоленским с живейшим удовольствием, а всею публикою с громкими рукоплесканиями.

Глава V. 1812 год

Прибытие Государя Императора в Вильну

Между тем как победоносное российское воинство, предводимое мудрым и достойным своим полководцем, князем Голенищевым-Кутузовым-Смоленским, поражая и истребляя врагов своего Отечества, торжествовало повсюду, к довершению всеобщей радости, 10 числа декабря Его Величество Государь Император Александр I изволил прибыть в город Вильну в вожделенном здравии.

Не можно описать чувствований восторга, которые преисполняли каждого из храбрых его воинов при воззрении паки на возлюбленного своего монарха и Отца. За семьдесят верст от города Его Величество встречен был Полевым инспектором почт у местечка Михалишек, а на последней станции в деревне Язве встретил и препроводил его до города полковник Чернозубов с казачьим полком. Человеколюбивейший из владык земных въехал в город при радостных восклицаниях стекшегося со всех мест народа, и Виленским Еврейским Обществом, вышедшим к нему навстречу с хлебом и солью, и провозглашавшими: «Да здравствует Великий Государь Александр I!» При въезде в самый город в пятом часу пополудни Его Величество встречен был генерал-лейтенантом Эртелем и генерал-майором Ставраковым. Наконец у самого дворца встретил Его Величество генерал-фельдмаршал князь Кутузов-Смоленский со всем генералитетом.

Пребывание Государя Императора в Вильне

Настал наконец день рождения Богоподобного Александра, день, незабвенный в летописях мира. Декабря 12-е число ознаменовано блистательнейшим образом. Его Императорское Величество, находясь в сие время в городе Вильне, изволил присутствовать на Вахтпараде и во дворце принимал поздравления от военных и гражданских чиновников. Во время шествования его в церковь к слушанию Божественной Литургии, стояло пред дворцом Виленское Общество с городскими значками, при наклонении коих граждане кричали: «Ура!».

Кутузов жалуется кавалером орден святого Георгия I степени

После совершения Божественной Литургии признательный монарх, пришед со всею своею свитою к генерал-фельдмаршалу князю Голенищеву-Кутузову-Смоленскому, изволил пожаловать его за столь знаменитые подвиги кавалером военного ордена святого Великомученика и Победоносца Георгия I степени, благодаря его пред лицеем всего воинства за избавление Отечества. В сей же самый день подписан достопамятный Манифест о милосердом прощении жителей прежде Польских, ныне же Российских областей.

Высочайший манифест о милосердном прощении жителей прежде бывших польских, ныне же российских областей

Божиею Милостию!
Мы, Александр Первый, Император и Самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем всенародно:

В настоящую ныне с французами войну главная часть жителей в прежде бывших Польских, ныне же Российских областях и округах, пребыли Нам верны; почему и разделяют со всеми Нашими верноподданными Нашу признательность и благоволение. Но другие различными образами навлекли на себя праведный Наш гнев: одни по вступлении неприятеля в пределы Нашей Империи, устрашась насилия и принуждения или мечтая спасти имущества свои от разорения и грабительства, вступали в налагаемые от него звания и должности. Другие, которых число меньше, но преступления несравненно больше, пристали еще прежде нашествия на их земли к стране чуждого для них пришельца и, подъемля вместе с ним оружие против Нас, восхотели лучше быть постыдными его рабами, нежели Нашими верноподданными. Сих последних долженствовал бы наказать меч Правосудия; но, видя излившийся на них гнев Божий, поразивший их вместе с теми, которых владычеству они вероломно покорились, и, уступая вопиющему в Нас гласу милосердия и жалости, объявляем Наше Всемилостивейшее общее и частное прощение, предан все прошедшее вечному забвению и глубокому молчанию, и запрещая впредь чинить какое-либо по делам сим притязание или изыскание, в полной уверенности, что сии отпавшие от Нас почувствуют кротость сих с ними поступков, и чрез два месяца от сего числа возвратятся в свои области. Когда же и после сего останется кто из них в службе Наших неприятелей, не желая воспользоваться сею Нашею милостию и продолжая и после прощения пребывать в том же преступлении, таковых, яко совершенных отступников, Россия не примет уже в свои недра, и все имущества их будут конфискованы. Пленные, взятые с оружием в руках, хотя не изъемлются из сего всеощего прощения, но без нарушения справедливости не можем Мы последовать движениям Нашего сердца, поколе плен их разрешится окончанием настоящей войны. Впрочем и они в свое время вступят в право сего Нашего всем и каждому прощения. Тако да участвует всяк во всеобщей радости о совершенном истреблении и разрушении сил всенародных врагов и да приносит с неугнетенным средцем чистейшее Всевышнему благодарение! Между тем надеемся, что сие Наше чадолюбивое и по единому подвигу милосердия соделанное прощение приведет в чистосердечное раскаяние виновных и всем вообще областей сих жителям докажет, что они, яко народ издревле единоязычный и единоплеменный с россиянами, нигде и никогда не могут быть толико счастливы и безопасны, как в совершенном во едино тело слиянии с могущественною и великодушною Россиею.

На подлинном подписано собственною Его Императорского Величества рукою так:

Александр
Вильна. Декабря 12, 1812 года

Торжество в Вильне

В сей день давал стол для Его Величества Государя Императора главнокомандующий всеми Российскими армиями генерал-фельдмаршал князь Кутузов-Смоленский. Во время стола производилась пушечная пальба и по всему городу раздавались радостные восклицания: «Ура!».

В сей торжественный день жители Вильны, как бы в праздник Светлого Воскресения Христова, обнимали друг друга и изъявляли душевную свою радость. Ввечеру празднество сие ознаменовано было иллюминациями, из коих отличного примечания достойною казалась поставленная у Ратуши, где представлено было изображение минервы, стоящей с мечем на семиглавном змее, и изгоняющей врагов: пред нею парящий двуглавый орел, а вверху сияющее вензелевое имя Александра I. В театре пред окончанием спектакля выставлена была прозрачная картина с изображением Его Величества, пред которым счастливый народ. Воспевая торжественную песнь, в сердечном умилении изъяснял чувствования благодарности за избавление Литовского края от нашествия неприятелей России.

Князь Кутузов располагает поляков в пользу России

Князь Кутузов-Смоленский, находясь в городе Вильне вместе с Государем Императором, умел поляков так расположить в пользу России, что жители окрестных мест обязались добровольно доставить трехсуточное продоволствие армии нашей хлебом и крупою, овсом и сеном.

Занятие русскими войсками Тильзита, Митавы и Мемеля

Российское воинство, казалось, от присутствия своего монарха получило новые силы и мужество к конечному поражению врагов своего отечества. Из рапортов, которые к князю Кутузову-Смоленскому доходили со всех сторон видно было. Что некоторые корпусы, преследуя неприятеля, выступили уже за границу, а другие теснили его к оной. По плану, предначертанному Кутузовым, адмирал Чичагов гнал неприятеля чрез Варшавское герцогство, забирая у него в плен генералов, штаб- и обер-офицеров, лекарей и великое количество рядовых, между тем как генерал граф Витгенштейн и генерал-адъютант маркиз Паулуччи теснили его к границам: первый из них занял своим корпусом город Тильзит 11 декабря, а второй овладел городом Митавою 9 декабря и, по преследовании неприятеля за границы Курляндии, 15 декабря очистил от французов город Мемель в Пруссии, а гарнизон оного из 722 человек со всеми орудиями и снарядами сдался военнопленным. Следствием сего плана князя Кутузова было то, чтобы генерал-адъютант маркиз Паулуччи, имея таковое со вверенным командованию его корпусом направление за границу, мог с большею удобностию содействовать корпусам генералов от кавалерии графа Платова и графа Витгенштейна, из коих первому предписано было следовать на Алленбург, Крейцбург к Браунсбургу, а второму — на Инстербург и Гумбинен, дабы тем пресечь неприятелю коммуникацию от Эльбинга к городу Кенигсбергу. Сии примерные генералы, коих благоразумие и храбрость всем известны, достигли в точности цели, предположенной фельдмаршалом: в два дня очистили они всю назначенную им линию и заняли все вышепомянутые города.

Изгнание французов из пределов России

Австрийский Двор, получа известие о судьбе, постигшей французскую большую армию в России, еще в первых числах ноября дал повеление австрийскому корпусу, находившемуся под начальством князя Шварценберга отступить к своим границам. Посланный князем Кутузовым для преследования его генерал-адъютант Васильчиков теснил его столь сильно, что в то самое время, когда северные границы России очищены были от французов, вся Белостокская область оставлена была неприятельскими союзными войсками и занята совершенно российскими армиями декабря 15.

Таким образом, совершенно выполнен великий план бессмертного полководца, князя Голенищева-Кутузова-Смоленского. В половине декабря месяца французы из всех пределов России были совершенно изгнаны. Около 25 тысяч — единственные остатки страшных Наполеоновых армий, в ужасном положении перешли за границу. Шесть месяцев и два дня, считая от 12 июня по 15 декабря, продолжали французы на пространстве России, с одной стороны, неслыханные злодейства, а с другой,— подвиги, не имеющие примеров в древней и новейшей истории. Правое дело восторжествовало над злобою и коварством. Всемогущий наказал варваров, осквернивших Его храмы, наказал ужасно, но праведно. Герой Смоленский, быв предъизбран Промыслом Его для наказания бича племен земных, соделался предметом всеобщего удивления, хвалы и благодарности — соделался Спасителем Отечества.

Донесение князя Кутузова о изгнании французов из России

Навеки останутся неизгладимыми в сердцах Россиян слова, которыми изъяснился по сему случаю пред монархом своим фельдмаршал князь Кутузов-Смоленский. Он в донесении своем об изгнании французов из России написал в заключение всего следующее:

Заключаю тем, что нет уже в границах Российских неприятеля и что все провинции, прежде бывшие Польские и под скипетром Российским ныне находящиеся, от иноплеменных очищены.

Священный Помазанник, без сомнения, вдохновенный свыше, прежде еще прорек: «дотоле не положу оружия моего, доколе не сотру с лица земли Русской врага, дерзнувшего войти в ее пределы».1 Сбывается сие прорицание! Следы неприятеля остались видимыми только по костям его, усеянным по полям, начав от Москвы и до границы.

Так совершилось предопределение судеб небесных, и милость Божия исполнилась над нами! Так избавлена Россия твердостию и непоколебимым духом монарха, благоразумием и дальновидностию, деятельным бездействием и победительною медленностию мудрого вождя его, князя Кутузова-Смоленского.

Высочайший манифест об изгнании французов из России

По совершенном изгнании Наполеона с войсками из пределов России в ознаменование благодарности своей Господу Богу и в признательность полководцам, воинству и всему народу российскому Государь Император изъявил чувства свои как в сем, так и в следующем за сим манифесте.

Божиею Милостию!
Мы, Александр Первый, Император и Самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем всенародно:

Бог и весь свет тому свидетель, с какими желаниями и силами неприятель вступил в любезное Наше Отечество. Ничто не могло отвратить злых и упорных его намерений. Твердо надеющийся на свои собственные и собранные им против Нас почти со всех Европейских Держав страшные силы и подвизаемый алчностию завоевания и жадностию крови, спешил он ворваться в самую грудь Великой Нашей Империи, дабы излить на нее все ужасы и бедствия не случайно порожденной, но издавна уготованной им всеопустошительной войны. Предузнавая по известному из опытов беспредельному властолюбию и наглости предприятий его, приготовляемую от него Нам горькую чашу зоб, и видя уже его с неукротимою яростию вступившего в Наши пределы, принуждены Мы были с болезненным и сокрушенным сердцем, призвав на помощь Бога, обнажить меч свой и обещать Царству Нашему, что Мы не опустим оный во влагалище, доколе хотя един из неприятелей оставаться будет вооружен в земле Нашей. Мы сие обещание положили в сердце Своем, надеясь на крепкую доблесть Богом вверенного Нам народа, в чем и не обманулись. Какой пример храбрости, мужества, благочестия, терпения и твердости показала Россия! Вломившийся в грудь ее враг всеми неслыханными средствами лютостей и неистовств не мог достигнуть до того, чтобы она хотя единожды о нанесенных ей от него глубоких ранах вздохнула. Казалось с пролитием крови ее умножался в ней дух мужества, с пожарами градов ее воспалялась любовь к Отечеству, с разрушением и поруганием храмов Божиих утверждалась в ней Вера, и возникло непримиримое мщение. Войско, вельможи, дворянство, духовенство, купечество, народ, словом, все государственные чины и состояния, не щадя ни имуществ своих, ни жизни, составили единую душу, душу вместе мужественную и благочестивую, столько же пылающую любовию к Отечеству, сколько любовию к Богу. От сего всеобщего согласия и усердия вскоре произошли следствия, едва ли имоверные, едва ли когда слыханные. Да представят себе собранные с двадцати царств и народов, под едино знамя соединенные, ужасные силы, с какими властолюбивый, надменный победами, свирепый неприятель вошел в Нашу землю. Полмиллиона пеших и конных воинов и около полутора тысяч пушек следовало за ним. С сим толико огромным ополчением проницает он в самую средину России, распространяется и начинает повсюду разливать огнь и опустошение. Но едва проходит шесть месяцев от вступления его в Наши пределы — и где он? Здесь прилично сказать слова священного Песнопевца: «Видех нечестиваго превозносящася и высящася, яко кедры Ливанская. И мимо идох, и се не бе, и взысках его, и не обретеся место его». Поистине сие высокое изречение совершилося во всей силе смысла своего над гордым и нечистивым Нашим неприятелем. Где войска его, подобные туче нагнанных ветрами черных облаков? Рассыпались, как дождь. Великая часть их, напоив кровию землю, лежит, покрывая пространство Московских, Калужских, Смоленских, Белорусских и Литовских полей. Другая великая часть в разных и частых битвах взята со многими военачальниками и полководцами в плен, и таким образом, что после многократных и сильных поражений, напоследок целые полки их, прибегая к великодушию победителей, оружие свое пред ними преклоняли. Остальная, столь же великая часть, в стремительном бегстве своем гонимая победоносными Нашими войсками и встречаемая морозами и гладом, устлала путь от самой Москвы до пределов России, трупами, пушками, обозами, снарядами, так что оставшаяся от всей их многочисленной силы самомалейшая ничтожная часть изнуренных и обезоруженных воинов, едва ли полумертвая может прийти в страну свою, дабы к вечному ужасу и трепету единоземцев своих возвестить им, коль страшная казнь постигает дерзающих с бранными намерениями вступать в недра могущественной России. Ныне с сердечною радостию и горячею к Богу благодарностию объявляем Мы любезным Нашим верноподданным, что событие превзошло даже и самую надежду Нашу и что объявленное Нами, при открытии войны сей, выше меры исполнилось: уже нет ни единого врага на лице земли Нашей; или, лучше сказать, все они здесь остались; но как? Мертвые, раненые и пленные. Сам гордый повелитель и предводитель их едва с главнейшими чиновниками своими отселе ускакать мог, растеряв с собою пушки, которых более тысячи, не считая зарытых и потопленных им, отбито у него и находится в руках Наших. Зрелище погибели войск его невероятно! Едва можно собственным глазам своим поверить, кто мог сие сделать? Не отнимая достойной славы ни у главнокомандующего над войсками Нашими знаменитого полководца, принесшего бессмертные Отечеству заслуги; ни у других искусных и мужественных вождей и военачальников, ознаменовавших себя рвением и усердием; ни вообще у всего храброго Нашего воинства, можем сказать, что содеянное ими есть превыше сил человеческих. Итак, да познаем в великом деле сем промысел Божий. Повергнемся пред Святым его Престолом и, видя ясно руку его, покаравшую гордость и злочестие, вместо тщеславия и кичения о победах наших научимся из сего великого и страшного примера быть кроткими и смиренными законов и воли Его исполнителями, не похожими на сих отпадших от Веры осквернителей храмов Божиих врагов наших, которых тела в несметном количестве валяются пищею псам и воронам! Велик Господь наш Бог в милостях и во гневе Своем! Пойдем благостию дел и чистотою чувств и помышлений наших, единственным ведущим к Нему путем, в храм святости Его и тамо, увенчанные от руки Него славою, возблагодарим за излиянные на нас щедроты и припадем к Нему с теплыми молитвами, да продлит милость Свою над нами, и прекратя брани и битвы, ниспошлет к нам, побед победу, желанный мир и тишину.

Дан в Вильне в 25 день декабря в год от Рождества Христова 1812, Царствования же Нашего во второе надесять.
На подлинном подписано собственною Его Императорского Величества рукою так:

Александр

______________________

* Высочайший Рескрипт 12 июня 1812 года.

______________________

Высочайший манифест о создании в Москве храма во имя Христа Спасителя

Божиею Милостию!
Мы, Александр Первый, Император и Самодержец Всероссийский, и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем всенародно:

Спасение России от врагов, столь же многочисленных силами, сколь злых и свирепых намерениями и делами, совершенное в шесть месяцев всех их истребление, так что при самом стремительном бегстве едва самомалейшая токмо часть оных могла уйти за пределы Наши, есть явно излиянная на Россию благость Божия, есть по истине достопамятное происшествие, которое не изгладят века из бытописаний. В сохранение вечной памяти того беспримерного усердия, верности и любви к Вере и к Отечеству, какими в сии трудные времена превознесть себя народ российский, и в ознаменование благодарности Нашей к Промыслу Божию, спасшему Россию от грозившей ей гибели, вознамерились Мы в Первопрестольном граде Нашем Москве создать церковь во имя Спасителя Христа, подробное о чем постановление возвещено будет в свое время. Да благословит Всевышний начинание Наше! Да совершится оно! Да простоит сей храм многие веки и да курится в нем пред святым престолом Божиим кадило благодарности позднейших родов, вместе с любовию и подражанием к делам их предков.

В Вильне. Декабря 25 дня 1812 года На подлинном подписано собственною Его Императорского Величества рукою так:

Александр

Взгляд на большую армию Наполеона

Чтобы передать отдаленнейшему потомству истину, с каким многочисленным и сильным врагом, наводнившим Россию, имел дело неподражаемый, бессмертный князь Кутузов-Смоленский, представим здесь краткое обозрение разноплеменных армий, с которыми Наполеон вторгся в пределы и в сердце России. Армии сии, исключая кавалерию и артиллерию, состояли из одиннадцати корпусов.

Известно сие по достоверным рапортам, хранившимся и оставшимся у правителя военной канцелярии принца Бертье, оставленного опасно больным в Москве, который после взят в плен, и бумаги сии, взятые у него, в достоверности исследованы графом Федором Васильевичем Ростопчиным.

Первый корпус под предводительством князя Экмюльского маршала Даву состоял из 80 000 человек.

Второй корпус под начальством герцога Реджийского маршала Удинота имел 45 000 человек.

Третий корпус под командою герцога Элъхингенского маршала Нея составлял 45 000 человек.

Четвертый корпус под предводительством вице-короля итальянского Евгения заключал 55 000 человек.

Пятый корпус сперва под предводительством короля Вестфальского, потом генерала Вандама, а, наконец, герцога Абрантского маршала Жюнота имел 30 000 человек.

Шестой корпус под начальством князя Понятовского 60 000 человек.

Седьмой корпус под командою генерала графа Ренье 30 000 человек.

Восьмой корпус под командою герцога Тарантского маршала Макдональда 60 000 человек.

Девятый корпус под начальством герцога Беллунского маршала Виктора 45 000 человек.

Десятый корпус под начальством маршалов Монсея герцога Истринского и Мортье герцога Тревизского 40 000 человек.

Одиннадцатый вспомогательный Австрийский корпус под начальством князя Шварценберга 30000 человек.

Кавалерия под предводительством короля неаполитанского Мюрата 35 000 человек.

Артиллерия под начальством инспектора артиллерии генерала графа Дебле состояла из 340 пушек и из 1200 пороховых и снарядных ящиков. Каждый корпус большой армии имел при себе артиллерийский парк из 16 орудий, резервным называемый. Итого во всех корпусах было 176 пушек и 528 ящиков. Гвардия Наполеона имела 150 пушек. Сверх сего каждый полевой полк имел по положению 8, а всякая пехотная дивизия 16 пушек.

Итого вся французская большая армия со свитою Наполеона, королей и маршалов и с чиновниками провиантскими, комиссариатскими, канцелярскими, квартермейстерскими, лекарями, понтонщиками, пионерами, минерами и другими прислужниками армии, в начале вступления в Россию заключала в себе более 600 000. Пушек — 1500. Ящиков — 2768. Вот с какими силами кровожаждущий Аттила Запада вторгся в пределы благословенной земли русской! Вот какие страшные ополчения повелителя французов истребил в недрах России беспримерный в героях вождь князь Кутузов-Смоленский! Наполеон возвратился за границу едва ли с 25 тысячами человек, оставшихся от необозримых его легионов; прочие все соделались жертвами плена или конечной гибели.

Число пленных и погибших французов в России

Во время неприятельских действий, происходивших в России, взято французов в плен до 250 000 человек.

При изгнании французов из России правительством для избежания заразы от множества трупов, рассеянных по полям, определено было, жечь оные. Почему неприятельских тел сожжено; в Московской, Смоленской, Витебской и Могилевской губерниях — 253000, в городе Вильне и окрестностях оного — 53 000. Итого 306 000.

Зарытых крестьянами, съеденных зверями, оставшихся ненайденными в лесах, пещерах, горах, и расселинах, утонувших в реках, озерах и прудах полагают до 20 000. Итого погибших 326 000.

Всего в России Наполеон потерял 576 000.

Число отбитых знамен и пушек. Имена взятых в плен французских генералов

Отбито у французов 75 знамен, до 1 000 пушек и до 1 800 зарядных ящиков.

Из объявления, которое главнокомандующий российскими армиями генерал-фельдмаршал князь Голенищев-Кутузов-Смоленский в последней половине декабря месяца обнародовал, открылось, что неприятельских генералов находится в плену пятьдесят человек.

Дивизионных пятнадцать: Ивановский, Зайончик, Вреде, Серань, Гильом, Норманн, Вивье, Гюссен, Валансен, Редер, Туссен, Пеллетье, Алмерас, Партоно и Борстель.

Бригадных генералов двадцать девять: Каминский, Тишкевич, Сент-Жени, Бюрт, Кленгель, Мериаж, Камюс, Прейслинг, Ожеро, Бельяр, Конобка, Бламон, Л’Аншантень, Д’Орсан, Пуже, Бон-Ами, Фреир-Пего, Корделье, Пюибукс, Готрень, Дзивановский, Ле-Февр, Матишь, Моравский, Рюль, Лакруа, Гамон, Луайоте и Корш-Гейльгер.

Сверх того генералы: Феррье, начальник штаба короля неаполитанского; де Летр, начальник генерального штаба; Василевский, генерал-интендант; Сансон, начальник Депо-Карт; Матушевич, генерал от артиллерии, и Элизер, комиссариатский генерал.

В заключение всего, кроме 4102 штаб- и обер-офицеров, попался к нам в плен и французский главный инспектор госпиталей, известный в ученом свете врач Марий де Сент-Урсен, который, однако же, Российским Правительством был освобожден и отпущен.

Событие предречения Государя Императора Александра I

Итак, совершилось предопределение Богом вдохновенного царя России, Александра I, предрекшего: «Я не положу оружия, доколе ни единого неприятельского воина не останется в Царстве Моем!» Непобедимый вождь полночных сил российских князь Кутузов-Смоленский оправдал предречение своего монарха событиями. Он, подобно греческому полководцу Леониду, победившему многочисленных персов при Фермопилах, определил гибель на бесчисленные вражеские силы — определил и совершил в недрах своего Отечества.

Гордый Наполеон, пришедши в Россию почти с целою Европою, в 6 месяцев и два дня, все почти потерял в земле русской, пред лицем мудрого отечественного вождя ее; наконец, со стыдом сей мнимый завоеватель света, преследуемый опасностию и покрытый посрамлением, с алчною утробою и с отчаянием в сердце, едва спасся бегством. Наполеон, переодевшись в жидовское платье, ускакал в лубковом ящике, называемом бричкою, вместе с Коленкуром в Варшаву, чрез Дрезден, Франкфурт и Майнц в Париж, беспрестанно выглядывая из-за оной, нет ли за ним погони казаков.

Благословись, великий муж и вождь, проименованный Смоленским, благословись позднейшими веками! Ты один умел совершить многотруднейший великий подвиг избавления России. И благодарные современные тебе соотечественники и позднейшие беспристрастные и признательные потомки воздадут тебе справедливую хвалу.

«И ты Герой пребудешь в веки
Нам честью, славой, образцом!
Где горы Небо прут челом,
Там быстрые помчатся реки;
Из блат дремучий выдет лес,
В степях возникнут вертограды,
Родятся и исчезнут грады,
Природа новых тьму чудес
Откроет взору изумленну,
Осветит новый луч вселенну —
И воин от твоей крови
Тебя воспомнит, возгордится,
И паче, паче утвердится
В прямой к Отечеству любви».

Часть третья Часть пятая


Впервые опубликовано: Жизнь, военные, и политические деяния Его светлости генерал-фельдмаршала, князя Михаила Ларионовича Голенищева-Кутузова-Смоленского, с достоверным описанием частной или домашней его жизни от самого рождения до славной его кончины и погребения, и с присовокуплением анекдотов, где виден дух сего великого мужа и спасителя Отечества. Часть четвёртая. Санкт-Петербург. В Морской типографии 1813 года.

Синельников Филипп Мартынович (годы жизни не известны) первый биограф М.И. Кутузова, служил под началом полководца в 1806-1807 годах когда Кутузов был военным губернатором Киева.


На главную

Произведения Ф.М. Синельникова

Монастыри и храмы Северо-запада