Когда деревья станут большими?

Есть такой старый советский фильм режиссёра Льва Кулиджанова, впервые появившийся на экранах в 1962 году. Называется он: "Когда деревья были большими". Говорят, что изначально история называлась по-другому: "Благоразумная ведьма". Но в процессе работы над сценарием Кулиджанов придумал другое название, которое ему показалось более образным и романтичным.

Содержание этой истории наверняка знают многие: один непутёвый дяденька (в исполнении Юрия Никулина), который во время войны потерял жену, случайно узнаёт, что в деревне живёт девушка, которая в войну потеряла родителей, и приезжает к ней под видом её отца...

Я часто задумывалась над фразой, которую произносит главная героиня фильма, та самая девушка: "... это было, когда деревья были большими", подразумевая своё детство. Красивая фраза, но по моему мнению, странная для понимания. Когда девочка была ростом метр двадцать, деревья были большими, а когда она выросла до ста шестидесяти сантиметров, дерево, высотой в пятьдесят метров, стало маленьким? Выражение, конечно, романтическое, но ничуть не наглядное. Режиссёр Кулиджанов вероятно не подумал над смыслом этого "поэтического" оборота, может быть, не потрудился вспомнить своё собственное детство, или восприятие у него какое-то особенное, отличное от моего.

Я помню своё детство. Когда мне было три года, мы переехали из центра Ленинграда в новостроечный район на окраине. Здесь кроме новых многоэтажек и голой земли ещё ничего не было. Лишь возле речки Ивановки остатки деревни, разрушенной во время второй мировой войны, ведь по этому месту проходил передний край обороны Ленинграда. От деревни осталась только парочка уже нежилых домиков, уцелевшие яблони, да воронки от снарядов в земле. Вокруг самих многоэтажек не росло поначалу ни единого кустика.

Много лет спустя я нашла среди наших семейных чёрно-белых фотографий одну карточку, на которой запечатлена я сама, в возрасте трёх лет: в шубке и меховой шапочке, я стою перед подъездом какого-то дома. Я сперва не могла понять, где это папа меня сфотографировал, потому что вокруг подъезда дома абсолютно голо: не торчит из снега ни кустика, ни веточки. Я долго не могла понять, что это - тот самый подъезд, в котором я живу сорок лет. Я уже давно привыкла к тому, что около нашего дома густо растут деревья и кусты, заслоняя свет в нижних этажах. Потом я нашла среди фотографий ещё одну, на которой я чуть постарше, и стою с родственниками в самом начале нашей улицы. Улица, на которой сейчас из-за деревьев не видно домов, на старой фотографии абсолютно лысая и просматривается вся, от начала до конца.

Посаженные жильцами домов молодые березки, тополя, серебристые ели, кусты сирени росли вместе со мной, и в детстве они мне совершено не казались большими, потому что они были такими же маленькими, как и я. Вот только росли они гораздо быстрее меня. Неподалёку от нашего дома кто-то посадил дуб. Когда я была маленькая - он был тоненьким скромным деревцом, а сейчас, через тридцать лет, превратился в большое раскидистое дерево. А тополя, которые я помню воткнутыми в землю веточками, не только вымахали почти вровень с крышей дома, но успели состариться - и их спилили.

Допустим, по городскому пейзажу новостроек нельзя ориентироваться. Там жизнь растёт и развивается вместе с первыми детьми, которые въезжают в новые дома. Однако, я каждое лето в детстве проводила в деревне у бабушек. Там был и старый сад, и самый настоящий девственный лес вокруг деревни. И все эти деревья действительно были большие. Но и они продолжали расти вместе со мной, и если тогда они были просто больше - то сейчас стали - огромные!

Сентиментальное выражение, придуманное Кулиджановым, дезориентирует зрителя. Например, я совершенно не могу сказать, что в детстве деревья мне казались больше, чем сейчас. Кулиджановский образ не соответствует тому, что я помню и что вижу своими глазами. Слишком уж высоки деревья по сравнению с людьми, чтобы можно было уловить разницу, насколько они казались в детстве больше, чем сейчас. Скорее наоборот, такими большими как сейчас, они мне в детстве никогда не казались.

Иное дело - люди. Взрослые люди, которые окружали меня в детстве и окружают сейчас. Вот они действительно казались большими и высокими в то время, когда я сама была маленькой.

Мои мама и бабушка казались мне очень высокими. Потом я подросла и стала ростом с маму. Я даже помню, как мы стояли с ней в комнате перед зеркалом, и мама сказала мне, что я уже ростом с неё, я ответила, что стала не только высокая, но и сильная, обхватила маму за талию и приподняла. Мама, конечно же, тут же закричала, чтобы я её отпустила, иначе надорвусь. А потом я быстро переросла маму, и она уже перестала мне казаться высокой.

Помню нашу учительницу географии в средней школе. Она была нашим классным руководителем, и казалась мне очень высокой и мощной женщиной. Несколько лет назад я встретила её на улице, и мы заговорили. Меня поразило, что я, со своим не очень высоким ростом, вынуждена наклоняться, чтобы заглянуть в лицо этой маленькой старушке!..

Конечно, название "Когда учителя были большими" прозвучало бы странно, и может быть, даже вызвало какие-то не те ассоциации. Но оно куда больше отражало бы то, как ребёнок, по мере своего взросления, воспринимает изменения в окружающем мире.

А деревья - они всё растут и растут и теперь стали не просто большие, они стали огромные. Они, в отличие от людей, растут почти всю свою жизнь, и человеку они вряд ли с годами могут показаться меньше.

Автор - М.В. Гуминенко