А.М. Возлядовская. Первая Любовь

Человек, особенно в детском возрасте, часто пытается выровнять себя и свою жизнь по тем моделям поведения, которые предлагают ему книги, фильмы, театральные пьесы, радиопостановки. Я, как все девочки моего поколения, конечно же, читала массу книг и смотрела множество фильмов, в которых романтически, а порой и драматически, расписывалось такое явление, как Первая Любовь. О ней говорили фильмы "Дикая собака динго или повесть о первой любви", "Не болит голова у дятла" и прочие. Даже в "Приключениях Тома Сойера" был эпизод, где главный герой влюбляется в девочку. По радио звучали песни:

Первая любовь
придет и уйдет
Как прилив и отлив.
(Куклин Лев, "Первая любовь")

И я прекрасно знала, что эта самая Первая Любовь должна непременно наступить в жизни каждого человека, а значит, и в моей тоже - в этом я не сомневалась.

Я училась уже в седьмом классе, когда вдруг испытала некоторое беспокойство: в книжках влюбляться умудрялись и более юные персонажи, а как же я? Время-то идёт! Я уже в седьмом классе, а у меня не было никакой Первой Любви! Это было как-то неправильно и не хорошо. Нужно, чтоб первая любовь непременно была, пока то волшебное время, по которому бегают дикие собаки Динго, а Томас Сойер прижимает цветок к желудку, ещё не кончилось!

В тот момент я сидела на уроке истории и, чтобы не терять времени даром, тут же начала украдкой оглядывать всех мальчиков нашего класса, прикидывая, который из них больше всего подходит для того, чтобы в него влюбиться. На уроке ведь милое дело не об уроке думать, а о чём попало!

Осмотрев втихаря мальчиков всего класса я пришла к неутешительному выводу: мне не нравился ни один! Какие-то они все были несерьёзные и не особо привлекательные. И как в такого можно влюбиться? Другое дело, с треском стукнуть такого учебником по голове (учебники, обёрнутые калькой, почему-то опускались на головы со страшным треском). Так вот, одно дело с треском его по голове хлопнуть, и совсем другое - влюбляться...

Нет... не было среди нашего класса никого такого, в кого бы можно было влюбиться и при этом самой не испытывать недоумения! Надо было искать что-то другое.

Поскольку в тот момент, шёл урок истории, я обратила внимание на нашего историка. Он был молодой, если не сказать - юный, по-видимому, он пришёл в нашу школу сразу после института. Энергичный, весёлый и даже смешной временами - он не мог не привлечь внимания. Свой предмет он вёл не очень хорошо, до него у нас была другая историчка: пожилая и опытная. Она вела Историю Древнего мира. Уроки её были несравнимо более интересные. Но ведь для того, чтобы влюбиться - совсем необязательно, чтобы твой избранник обладал выдающимися педагогическими способностями.

Наш историк проводил у нас сначала историю средних веков, потом историю России, потом он, теоретически, должен был преподавать Историю Нового времени - т.е. историю, которую проходят в средних классах общеобразовательной школы.

И вот, оценив внешность и характер учителя, я решилась: если уж в кого и влюбляться, то непременно в него! Он молодой, симпатичный, энергичный, а то, что у него не очень интересно на уроках, так ничего страшного! Подумаешь, на других уроках в школе тоже не очень-то интересно. Итак, нужно было срочно влюбиться в историка!

Я обрадовалась, что поиски мои наконец-то увенчались успехом и теперь могла полностью предаться своей Первой Любви. Я с восторгом рассматривала своего избранника, внимательно слушала, как он говорит что-то... Слушала именно как он говорит, а не что он говорит. Поскольку, что он говорил - я совершенно не помню! Определенно, что-нибудь про классовую борьбу! Но важно ли это? Я смотрела, как он руками размахивает, прохаживаясь вдоль доски, любовалась, какой он такой юный, подтянутый, стройный, черноволосый и т.д.

Прозвенел звонок, урок кончился, и я покидая класс, была исполнена счастья и восторга: наконец-то у меня тоже наступила настоящая Перовая Любовь!

Я старательно культивировала в себе это чувство, никому ничего не сказав. Ведь объявлять всем о Первой Любви было совсем не обязательно. Наоборот, по тому, что написано в книжках, я понимала, что всё это должно проходить в тайне и секрете, лучше всего испытывать какие-то тайные страдания, неразделенные чувства и внутреннюю драму. И я решила непременно тайно страдать, тайно любить, никому не выдавая своего секрета и потому любовь у меня будет прямо как в книжке!

Прошло несколько дней. В школе проводилась торжественная линейка, приуроченная к какому-то коммунистическому празднику. Я жила в городе Новосибирске, местное время тогда отличалось от московского на четыре часа. Я слышала, что пионерские линейки на территории СССР, вроде как, проводились одновременно. Не знаю, как было дело с Дальним Востоком - там просто невозможно было одновременно с Москвой проводить, но я прочитала в чужих воспоминаниях, что в московских школах линейки проводились до уроков, в восемь часов утра. У нас линейка проводилась обычно часов в одиннадцать - так что информация об одновременном построении пионеров по всей стране, вполне могла быть верной.

Был какой-то очередной день рождения Ленина или день рождения комсомола или ещё фиг знает чей день рождения или день смерти - все эти вещи отмечались линейками. Нас сгоняли в спортзал, ибо только спортзал мог одновременно вместить всех школьников средних классов. В этот спортзал ещё нужно было умудриться загнать все нужные классы в нужном порядке (начальная школа, т.е. октябрята, не принимали участия в линейках) и всех детей там выстроить так, чтобы середина зала осталась свободной - там нашим пионервожатым, завучу по воспитательной работе и прочим, облечённым властью, людям, полагалось что-то торжественно вещать. Часто в зале включали радиоточку и по Первой программе всесоюзного радио диктор пафосно декламировал что-то коммунистическо-идеологическое. Из-за этого линейку требовалось подогнать по времени к соответствующему радиовещанию.

Построение начинали заранее. Один класс загоняют и классные руководители и прочие организаторы кричат: "Вы вставайте вдоль окон, вот от сих - до сих!" Второй класс загоняют следом: "Вы встаньте за ними! Нет, не вставайте сюда! Здесь следующий класс встанет!" и так далее.

В советское время все преподаватели истории должны были обязательно быть членами КПСС и, конечно же, принимать участие в организации всех воспитательно-идеологических мероприятий, вместе с завучем и классными руководителями. И вот все они, строили детей в шеренги, перепихивали классы, чтобы их "Подвинуть направо!" - "Нет! Подвинуть налево!" - "Нет! Все сделайте ровно один шаг назад, потому, что здесь ещё один класс должен встать!" - и вся эта суматоха и дёрганье не кончалось и не кончалось... Постоянно какой-нибудь класс не помещался, его приходилось впихивать, переставлять и передвигать остальных и пр.

В тот день все организаторы линейки носились туда-сюда, расстанавливали шеренги детей, кричали, ручонками размахивали, то в противофазе, то синхронно. Я стояла со скучающим видом в шеренге своего класса и испытывала весьма смутные чувства... С одной стороны я, как все нормальные люди, терпеть не могла эти линейки на которых было весьма утомительно стоять.

Учитывая наш новосибирский недокорм, ребёнку было тяжело выстоять требуемое время - от долгого стояния без движения кровь скапливается в венах в ногах, отливала от головы, в ушах начинало шуметь, в глазах - темнеть и начиналось такое полуобморочное состояние, готовое завершиться самым настоящим обмороком. Я, правда, в настоящий обморок ни разу не падала - все линейки заканчивались чуть-чуть раньше до этого момента и можно было шагнуть в сторону, прислониться к стене, сесть куда-нибудь... Конечно же это бессмысленное и тяжёлое времяпрепровождение мне не нравились. Начинают тебе что-то говорить про день рождения Ленина, до которого мне и сейчас и тогда было совершенно всё равно, но с другой стороны в такой линейке был один неоспоримый плюс! Линейка никогда не вписывалась во время, отведённое для школьной перемены. Она всегда захватывала часть следующего урока. И несмотря на отчаянное желание, чтобы эта утомительная тягомотина поскорее кончилась, в моей голове злорадно присутствовала мысль: "Не-не-не! Пускай подольше будет!" Ведь если линейка захватит минут десять-пятнадцать следующего урока, у нас не будут спрашивать домашнего задания! Урок станет короче и учитель вынужден будет сразу объяснять новый материал, чтобы успеть уложиться в оставшееся время. Мы, таким образом, избежим оценок, которые вполне могли бы оказаться не слишком-то радующими. Лично я училась не очень хорошо и, естественно, отвечать на уроке мне совсем не хотелось.

И вот стою я, боримая противоположными чувствами, а передо мной носится наша классуха и наш юный историк, размахивая руками, орёт что-то. Какой-то класс снова не помещается в спортзал, историк возмущается...

И вдруг меня обжигает внезапная мысль: "Ой!!! Я же в него влюбилась!! Что же я время-то зря теряю?!! Мне же нужно им любоваться и млеть от своей Первой Любви!! Это же моя тайная страсть! Мне срочно нужно страдать от неразделенного чувства! А я? Сколько драгоценного времени я потеряла, вместо того, чтобы потратить его на любовные страдания!"

Посмотрела я как наш историк бегает туда-сюда вдоль шеренг, и с горечью осознала, что я попросту забыла, оказывается, что я в него влюбилась! И поняла я, что ничего-то у меня не получится с моей Первой Любовью! Если уж я забыла, что я влюбилась в этого человека, когда он бегает перед моим носом (а я стояла как раз в первом ряду), значит, нифига я в него не влюблюсь и ничего у меня с моей Первой Любовью не получится!

С глубоким разочарованием, достояла я эту линейку и ушла на следующий урок совершенно огорчённая. И даже то, что меня никто не будет спрашивать, потому что линейка отъела от урока свои законные пятнадцать минут, меня совсем не обрадовало. Я была очень опечалена тем, что Первая Любовь моя - накрылась!

* * *

Наш историк через несколько месяцев загадочным образом исчез. Часть уроков истории, к своей большой радости, мы просто прогалдели, предоставленные сами себе в пустом классе, а потом историю стала вести вызванная с пенсии учительница, придерживавшаяся консервативно-сталинистских взглядов.

Лишь спустя некоторое время я узнала, что историка нашего посадили за торговлю наркотиками. Ибо это только в советской статистике было всё отлично, а в жизни у нас случалось всё, что угодно!

Директора нашей школы, при котором всё это произошло, разжаловали в рядовые учителя и он стал вести обыкновенные уроки математики в соседней школе.

НАВЕРХ