Игорь Мордовцев. Идущие рядом
(повесть)

1.

- Женщина, которая продолжительное время задумчиво молчит, выглядит неестественно. Иногда ей необходимо или менять выражение лица или что-то говорить.

Это произнёс мужчина, только что объявившийся немного поодаль. Он тоже прислонился к ограждению площадки, и уставился вниз. Женщина с удивлением посмотрела на него, потом вокруг - на предмет присутствия кого-либо ещё, кому могло предназначаться сказанное - и отвернулась спиной вполоборота. Скрытным движением руки она почти вынула из сумочки зеркальце и посмотрелась в него.

- Теперь вы надуете губы и пригвоздите меня чем-нибудь, на ваш взгляд, достойным. Или просто, ни слова не говоря, уйдёте.

Женщина, как раз собравшаяся сделать что-то из перечисленного, досадливо замерла. Но раздумывала недолго. Так и не повернув головы к мужчине и теперь уже не скрываясь, она снова заглянула в сумочку. На этот раз на свет был извлечён мобильный телефон и миниатюрные наушники.

- В таком случае ваш вид станет ещё более неестественным. Потому что то, что вы услышите, будет мешать тому, о чём вы думаете. Не до музыки вам сейчас...

Пальцы женщины, распутывающие проводки наушников, нервно дрогнули. Казалось, она готова была их порвать.

- И уж тем более не до радио. Кто поверит, что именно в эту минуту вам понадобилось вникнуть в последние новости!

Женщина оставила попытки распутать проводки и с явным намерением выразить недовольство сделала глубокий, многообещающий вдох.

- Хотите сказать что-то резкое? - быстро произнёс мужчина.

Последовал гневный, медленный выдох.

- Самое время швырнуть в меня чем-нибудь, верно? Но как назло на этих перилах не соберёшь и снежка, а бросаться мобильником жалко. Может, всё-таки просто отсюда уйти? Чёрт с ней, с сатисфакцией... Кажется, так вы сейчас думаете. Я угадал?

С видимым усилием воли женщина изобразила на лице равнодушие, убрала наушники с телефоном обратно в сумочку, отвернулась в сторону и собралась сделать первый шаг.

- Угадал, - сказал ей вслед мужчина, - О чём ещё может думать человек, принимающий нежданного собеседника за невежу или сумасшедшего! Тем более, если этот человек - несчастная женщина.

Шаг сделан не был.

- Некоторое время вы будете идти с гордо поднятой головой и стремлением держать спину прямо. Ну, чтобы выглядеть, разумеется. Это обернётся непростительным фиаско или его реальной угрозой, ведь под ногами лёд. После чего вы почувствуете себя ещё несчастней.

Женщина повернулась к мужчине и впервые посмотрела на него в упор.

- Угадал, говорите... Тогда угадайте, что я хочу сделать сейчас?

- Сейчас вы хотите влепить мне пощёчину, - мужчина невесело улыбнулся, - Но у вас не получится.

- Почему?

- Потому что прежде потребуется снять тонкую и тесную перчатку. На это уйдёт время и эффект смажется. Неудачная пощёчина - повод к большему унынию не того, кто её получил, а того, кто на неё решился.

- Не беда. Я позову полицию.

- Не беда. Я не делаю ничего противозаконного.

- Чушь! Чушь - всё, что вы тут наговорили. Жалкий трюк персонажа с больным самолюбием, отсутствием такта и стремлением унизить того, кто не может дать сдачи. В таких случаях слово "угадать" имеет основу "гад".

- Это неважно. Важно, что вы перестали молчать, и выражение вашего лица изменилось совершенно.

- Чудесно. Значит, теперь вы оставите меня в покое?

- Конечно. Уж лучше принять на себя минутный гнев, чем видеть постоянную печаль.

Женщина круто развернулась и направилась к выходу со смотровой площадки. Однако, сделав несколько решительных шагов, она вдруг остановилась. Едва слышно пробормотала:

- Постойте.

И медленно обернулась. Мужчина не спускал с неё глаз.

- Правильно ли я поняла ваши последние слова? Вы следите за мной!

- Неправильно. Я любуюсь вами, - сказал он спокойно.

В глазах женщины выразилось неподдельное удивление. Но она спохватилась.

- И что? И... считаете, это оправдывает ваше поведение?

- Замечено: стоит чьи-то действия назвать поведением, так тотчас находится повод его осудить.

- Но вы же сами даёте такой повод!

- Признавшись, что любуюсь вами?

Женщина нахмурилась. Выражение её лица выдавало растерянность, с которой трудно справиться. Наконец, решение было найдено:

- Не смейте ко мне больше приближаться!

Она снова развернулась и на этот раз быстро зашагала прочь. Провожая беглянку неотрывным взглядом, мужчина не шевелился. Однако вскоре забеспокоился и, ведомый предчувствием, двинулся вслед. Для той торопливости, с которой она устремилась, на тротуаре действительно было слишком скользко.

Женщина уже почти дошла до выхода с площадки, но в какой-то момент всё-таки не удержалась на каблуках и съехала в сугроб на обочине. А первая же попытка подняться на ноги увенчалась ещё большим проседанием в снег. Осознав, что произошло, она беспомощно огляделась. И увидела недавнего собеседника - ещё пара шагов - он остановился напротив. Мгновение они смотрели друг на друга, после чего из сугроба послышалось с вызовом:

- Налюбовались? Может, теперь поможете подняться?

- Но для этого потребуется приблизиться! А вы запретили...

Женщина фыркнула и героически забарахталась сама, ещё больше увязая в снегу. Предложенную ей руку она гордо проигнорировала. Мужчина вздохнул.

- Надеюсь, этот трюк не будет назван жалким...

Он решительно шагнул вперёд, отловил беглянку со спины, не обращая внимания на серьёзное сопротивление, вынул её из сугроба и водрузил на тротуар.Вырывающаяся и рычащая, она походила на фурию - и в процессе вызволения из снежного плена и теперь, когда они снова оказались напротив друг друга. Женщина шумно дышала, в её глазах сверкали молнии.

- Гад! Гад! Гад!..

- Паразит.

- Вы имеете о себе верное представление!

- Нет, это вы имеете слово-паразит.

- Что??

- Я про "гада".

- Паясничаете? Это возмутительно! Вы ко мне прикоснулись! Какое право вы имели так делать? Я не просила и вполне справилась бы сама!

- Не просили? Точно?

- Не трогайте меня!

Последнее было сказано после того, как мужчина поднял с тротуара свою шапку и попробовал стряхнуть ею снег с шубы женщины. Услышав столь категоричное требование, он виновато завертел шапку в руках.

- Зачем вы пошли за мной?

- Здесь скользко...

- Вам-то какое дело? Где хочу, там и хожу!

- По сугробам?

- Мне виднее.

Мужчина промолчал. Тем временем женщина сама отряхнулась от снега и привела себя в порядок. Первое возбуждение прошло - она несколько успокоилась.

- Советую надеть шапку. Нет уже совести, так хоть голову сбережёте.

- Только что вы чуть было не потеряли свою.

- В отличие от вашей она всегда на месте.

- Вы уверены? Я говорил о голове.

- Зато с моей совестью всё в порядке.

- Это видно.

Женщина недовольно смутилась.

- Простите. Спасибо и... В общем...

Она сделала неопределённый жест рукой и собралась идти дальше.

- Я вас провожу.

- Поищите кого-нибудь другого.

- Но очень скоро вы будете искать меня сами.

- Неудачная шутка.

- Шутка ли? Уверенность!

С глубоким вдохом женщина обернулась, чтобы осадить этого самонадеянного типа, и только сейчас обратила внимание на свою сумочку в его руках. Приняла, помолчала. Кажется, она впервые улыбнулась.

- Ещё раз спасибо.

- Может, всё-таки провожу? Здесь действительно очень скользко.

- Я сказала - нет!

Стояла самая середина дня. Праздно гуляющих в парковой зоне наблюдалось мало, а здесь, в стороне от обычных проходных путей, тем более. Расчищенные от снега, но покрытые крепким льдом аллеи почти пустовали. До выхода на улицу было ещё далеко и двое, повстречавшиеся на смотровой площадке, следовали друг за другом в полном одиночестве. Две чёрные точки посреди окаймлённой неподвижными елями белоснежной реки...

Женщина знала, что у ней есть попутчик. Попутчик понимал, что ей это известно. Так они и шли, испытывая неловкость оба: одна от того, что вынуждена терпеть эскорт, другой от того, что она терпит его вынужденно. При этом женщина, будучи не в силах совладать с собой, старалась держаться стройно, по причине чего испытывала двойные неудобства. А мужчина тревожно поглядывал на её старания и волей-неволей не отставал.

Как выяснилось, поступал верно. Когда в очередной раз женщина опасно забалансировала на одной ноге, он вовремя нагнал её и подхватил под руку. И повёл дальше, уже не отпуская. Что было делать женщине? С первыми вынужденно совместными шагами она покосилась на лицо попутчика. Не прочитав в нём ничего подозрительного, она позволила себе слегка расслабиться и непроизвольно взялась за руку помощи крепче. И всё же недовольства в ней было хоть отбавляй. Просто выражать его прямо сейчас было не к месту.

Не говоря ни слова, они так и шли какое-то время.

- Сегодня прекрасная погода, - наконец сказал мужчина.

Было непонятно, он издевается или эта банальная фраза произнесена всерьёз.

- Ну, хорошо! - отозвалась женщина с вызовом, будто распрямили зажатую прежде пружину, - Вы добились своего! Вы - победитель! Я растеряна, как наивная школьница, чей портфель исполнил роль решающего мяча в ворота противника. Я восхищена вашим прозорливым умом и навзничь повержена необычайной галантностью, а также ловкостью, которую вы умеете обращать в достоинство, спасая из снежного плена отнюдь не ловких девиц. Вы это хотели от меня услышать?

- Если честно, - спокойно сказал мужчина, - я просто думал, что вы разделяете моё мнение о погоде.

Последовала напряжённая минута молчания, после которой послышалось капризное:

- Не разделяю.

- Аргументы?

- Не счесть.

- Например?

- Дело вкуса! - женщина упрямо повела плечами.

- Чепуха.

- Если мне нравится полусладкое, это не значит, что я буду восторгаться сухим.

- Если мне не нравится похмелье, это не значит, что однажды я не глотну лишнего.

- Причём тут "однажды"?

- А причём тут вкус или что-то ещё? Большинство пристрастий при случае нередко уступают место моменту. Вот, например, когда голоден... И ответили вы мне сейчас исключительно из духа противоречия. Чтобы место знал.

- Выходит, я нелепо выгляжу, - заметила женщина.

- Почему?

- Потому что, как выясняется, указывать вам место - безнадёжное дело.

- Это комплимент? Не скрою, пр... - иронично начал мужчина.

- Какое самомнение! Впрочем, вы явно сделали вид, что не поняли меня. С самого начала один из нас взгромоздился на место возницы и повёл лошадей, как ему вздумалось, не слушая ничьих доводов. Чужие чувства, интересы и намерения его не трогают. Для того чтобы считаться с иным мнением, он слишком дорожит своим. Что скажете?

- Скажу, что другой из нас вовсе не выглядит нелепо.

- Жертва пешки? Я должна разомлеть?

- Вы мне ничего не должны...

Некоторое время они шли молча. Потом мужчина снова заговорил:

- Почему-то считается, что серое зимнее небо не может дарить положительных эмоций. Как будто есть кем-то придуманный и всеми одобренный перечень небес, вызывающих похвалы и наслаждения. А на том, что в него не вписывается, лежит табу. Вроде как не принято это... Обычно рукоплещут голубой перспективе, ватным облакам и жаркому солнцу. Или звёздной россыпи на тёмном бархате ночи. Или ясной луне. О них слагают стихи и поют песни, пишут картины, посвящают музыку, к ним обращаются с молитвой и от них ждут чудес. Но стоит появиться на небосклоне тучке, как девять из десяти нахмурятся и увянут в тоске. Взгляд и плечи опустятся вниз, голос поменяет тональность. И если появится кто-то, искренне довольный тем, что обычно называют непогодой, его, не сговариваясь, сочтут ненормальным или, в лучшем случае, чудаком. Хотя втайне при случае почти каждый легко находит нужное очарование в ветре, в ливне, в метели, да в простой тени, что вдруг набежит. Помните, у классика: "Как эти тучи хороши!" А некоторых ненастье как будто даже влечёт. Они обретают в нём силу, которая помогает сосредоточиться, на что-то решиться, порой и поставить точку в предложении, которым кончается книга собственной жизни. Для такого есть особенное настроение...

- Есть. Только об этом не говорят.

- Вот я и говорю...

- Я же сказала: не говорят!

- Простите.

Ещё несколько шагов в молчании. Сами шаги стали короче и медленней. Пошёл редкий снег.

- Как вы догадались?

- Женщина, которая продолжительное время задумчиво молчит...

- Хватит. Я была права - вы за мной наблюдали.

- Так получилось... Я просто шёл и...

- Просто шёл. Неужели?

- Представьте себе, да. Сам удивлён. Обычно я ползаю или летаю, а тут... увидел вас и просто пошёл.

- Теперь солгите - почему.

- Убедительно или как-нибудь?

- Решайте сами. Конец аллеи всё ближе, а вам ещё нужно столько успеть! Дамочка, конечно, брыкается, но одним ботинком вы уже в её личном пространстве и жаль упустить блаженный комфорт.

Мужчина резко остановился. Казалось, ещё секунда, он так же резко оставит свою попутчицу и, не оглядываясь, устремится к выходу из парка. Женщина со спокойной улыбкой смотрела на него, ожидая именно такой реакции...

Но мужчина повёл её дальше. И заговорил не сразу.

- В начальных классах я сидел на "камчатке". В среднем ряду. Один.

- Поняла. Вам припомнилась девочка, которая, как вы ни старались, не желала сидеть рядом. Вам тогда стало обидно и с тех пор...

- Нет. Мне вспомнилась парта.

- Парта?

- Да. У нас они были старого образца, с выемками для письменных принадлежностей, с наклонной столешницей и откидной крышкой на петлях. Чтобы сесть или подняться, эту крышку приходилось придерживать, иначе она непременно стучала.

- А коленки вечно упирались в полку из-за высокой подножки, и рвались чулки, - живо добавила женщина.

- Значит, представляете, о чём я.

- Представляю. Но пока не могу уловить связи.

- С чем?

- С обстоятельствами одного зимнего дня, отстоящего от тех времён на несколько десятков лет.

- Тогда тоже был зимний день... - начал мужчина.

- Невероятное совпадение!

- Шутите? Добрый знак.

- Не отвлекайтесь. У вас мало времени.

- Хм. А у вас?

- Скажу "тоже мало" - возомните, что сгораю от любопытства, скажу "много" - безосновательно обнадёжу. Какой ответ мне выбрать... Какой же выбрать...

- Прямо как мультяшный Пятачок под дубом. Когда с зонтиком.

- Криво! - отрезала женщина. - В отличие от меня Пятачок был серьёзен и не стоял перед выбором.

- Да ведь и вы не особенно перед ним стоите. А серьёзность Пятачка спорна.

- Полагаете, бегая под своим зонтом, он хихикал?

- Ну, видеть над собой чистое небо и при этом настойчиво твердить "Кажется, дождик собирается" - это, знаете ли... Думаю, про себя, он лопался от смеха.

- Я не лопаюсь, - капризно заявила женщина.

- Ваша взяла. Сравнение вышло не совсем удачным.

- Да уж, Пятачок - это слишком. Но забавно - вам удалось меня повеселить... Так что там случилось с вашей партой?

- Она была разнесена вдребезги.

- Ужас-то какой! Это вы её из-за девочки?

- Не я...

- А кто - девочка? Когда вы её окончательно допекли.

- Смешно.

- Ну пока да.

- Да не было там никакой девочки! - в сердцах выпалил мужчина. - Случай совсем не про то.

- Будьте внимательны. Меня нужно заинтриговать - у вас ведь такая цель, верно? Очаровать, умело подчеркнуть общее для обоих, проявить участие и войти в доверие. Показаться нужным, подобраться ещё ближе и приготовить ложку, чтобы снять сливки...

- Начинаю завидовать вашему воображению.

- И наверняка побаиваться, куда вляпались. Договаривайте уже.

- Тепло.

- Тепло? Надо же, какая сдержанность! Если только не поза... По-моему, вы неважно представляете, как бывает. Женщина не собака: приручишь - не простит.

- А коли простит, уже не приручишь... Я выбираю первое.

- Вот она - магия экстремальных видов спорта.

- В моём-то возрасте? - усмехнулся мужчина, - Бог с вами.

- Не скажите. В ваши слегка за пятьдесят бить копытом при виде женщины - это статистика.

- А пар?

- Что - пар?

- Ну, вы ничего не упомянули про пар, который при этом из ноздрей... Про похотливое ржание...

- Не упомянула, потому что обычно становится тоскливо уже на стадии копыт.

- Конечно, ведь в ваши слегка за сорок иметь предубеждения насчёт мужчин - это, в отличие от статистики, чистая правда.

- Дуэль?

- Сами напросились.

- Не стыдно, с дамой-то?

- Нет. Когда стадия копыт ещё даже не начиналась, а даме уже стало тоскливо, вот тогда стыдно.

- Безжалостная тактика. Страшно подумать, что может быть дальше!

- Страшно? Вот почему женщины редко думают.

- Я была права. У вас комплекс.

- И снова иллюзии. Самой показалось - сама же поверила...

- Хорошо. О каких именно предубеждениях идёт речь?

- Да, вот, хотя бы о сливках.

- Естественно, как же такую тему обойти! Как шмель на сладкое...

- Опять мимо. Пою о том, что вижу. А вижу ерунду.

- Можно подумать, процент мужчин, которые не облизываются, настолько велик, что его стоит принимать во внимание! - женщина хмыкнула.

- На то мы и мужчины, что облизываемся. Но вы же говорите о тех, кто готов идти дальше, а таких действительно лишь процент. Почему-то именно его вы возводите в показатель.

- "Дорогая, ты преувеличиваешь" - любимый штамп хитреца, который ищет оправдания.

- Наверное. Но чаще всего это нормальная реакция на женскую фантазию. Далеко не каждый, обнаружив интерес к привлекательной особе, ставит себе цель зачерпнуть удовольствия ложкой. Представить, что изначально у него может быть совсем другая цель или она - вот такая - отсутствует вовсе, оказывается безумно трудной задачей!

- Послушать вас, так все женщины ошибаются, - снова хмыкнула собеседница.

- Ну почему же все? Некоторые всё-таки не спешат с выводами...

- А остальные? Которых, по-вашему, большинство.

- А остальные, которых, по-нашему, немало, сочиняют чепуху на пустом месте. Они поддаются страхам, отказываются думать и привычно обвиняют мужчину в первом, что может придти на ум женщине: перед ней или дурак или маньяк.

- На вас не написано, кто вы.

- Так ни на ком не написано!

- Что ж предлагаете? Всякий раз, как кто-то вдруг преграждает путь, заниматься изучением его таинственного внутреннего мира?

- Нет, конечно. Только это неправильно, когда за твой внутренний мир принимают собственные, лишённые всякой логики заблуждения.

- Чтобы такого не случалось, не проще ли быть сразу понятным?

- Припомните. О том, что любуюсь вами, я сообщил почти сразу...

- Да вы мне просто голову морочите и больше ничего!

- Увы, морочить вам что-нибудь ещё у меня пока нет никакой возможности, - мужчина улыбнулся.

- И не представится, будьте уверены! - сердито сказала женщина.

- Опять за своё. Невинное желание наслаждаться тем, что нравится, ставите в вину. Зачем?

- Не притворяйтесь наивным. Я защищаюсь, - последнее было сказано очень тихо.

Мужчина бережно пожал руку спутнице - прикрыл сверху своей и подержал, будто погладил. Для его спутницы это оказалось неожиданным, она растерялась. Её рука дёрнулась и выскользнула.

- Я напугал вас.

- Вы напугали меня там, на площадке, когда я смотрела вниз... - женщина остановилась и прикрыла лицо руками. - Я никогда бы этого не сделала... Просто смотрела... Я очень, очень устала...

Не зная, что предпринять, мужчина осторожно тронул спутницу за плечо и попытался мягко привлечь к себе. Ему показалось, она сейчас заплачет. Но нет. Руки были отняты от лица, явив совершенно сухие глаза и плотно сжатые губы.

- Докатилась! - она как будто оттолкнула себя от мужчины, отвернулась и нырнула в сумочку. - Не смотрите на меня.

- Хорошо, - сказал он ей в спину, - Но слушать-то можно?

Женщина не ответила.

- Расскажите, что с вами случилось.

- Зачем?

- Я хочу знать.

- Что сталось бы с миром, если бы женщины доверялись первому встречному, вы подумали?

- Кого бы волновала судьба мира, если бы однажды одна из них не сделала именно так.

- Она просто ещё не знала, что можно вести себя иначе.

- Однако, как оказалось, поступила верно.

- Послушайте, - женщина повернулась, с лицом у ней уже всё было в порядке, - Мы с вами друг другу совершенно посторонние люди. Нас ничего не связывает и не будет связывать никогда. Я ещё могу допустить, что чем-то вас заинтересовала. Удивлена, но могу. А за то, что в самый нужный момент отвлекли меня от ужасных мыслей могу даже поблагодарить, что, помнится, уже и сделала... Но я не вижу причины, по которой должна открывать душу и становиться ближе, чем диктует благоразумие. Если эта причина вам известна, назовите, я легко её опровергну и... мы наконец пойдём каждый своей дорогой. А если всё-таки неизвестна... Скажите прямо, что вы от меня хотите.

- Я хочу вам помочь.

- Вы мне ничем не поможете.

- Но ведь кое-что у меня уже получилось!

- Это был допустимый предел. Предел - понимаете?

- Я попробую.

Женщина грустно усмехнулась.

- Хорошо, - сказала она нарочито капризным тоном, - Попробуйте! Сделайте так, чтобы сейчас наступило лето. Верните мне фигуру, которая была двадцать лет назад. Презентуйте океанскую яхту, диадему герцогини Ангулемской и вот такой тазик оливок с креветками. Да, и ещё. Сделайте, чтобы я была убедительной перед тем, кто слышит от меня слово "нет".

- Всё перечисленное как-то мало похоже на беды.

- Интересно. А на что оно похоже?

- На упрямство. И пойдёмте - вы начинаете замерзать.

Мужчина решительно взял женщину под руку и повёл дальше.

- Я не чувствую холода, - робко возразила она.

- Это эмоциональное. Не так давно вы пережили стресс... Может, всё-таки скажете, что случилось?

- Нет!

- И вправду неубедительно.

Следующие несколько шагов они шли молча.

- Вы назвали меня несчастной... - тихо начала женщина, - Услышать такое очень обидно. Я была в бешенстве. Чувствовала, что едва сдерживаюсь... Но потом поняла - вы сделали это нарочно. Как ещё меня можно было встряхнуть! Порой, наверное, в подобных случаях так и нужно делать. Человеку словно дают по голове, и невольно он переключает внимание с того, что перед тем тяготило. С того, что с каким-то магическим наслаждением засасывало в водоворот одних и тех же мыслей, как в болото. С концами! Эти мысли ходят вокруг гипнотическими кругами, цепляют за руки, тянут за ноги, всё быстрее, сильнее... Наступает момент, ты видишь над собой смыкающуюся поверхность реальности и чётко осознаёшь - обратного пути не будет. Мало того, он тебя уже не интересует... Потом вдруг нащупывается ниточка чего-то невероятно важного из бывшей жизни. Она превращается в канат и выдёргивает вверх. Обессиленный, ты выбираешься на край этого омута, падаешь на спину, смотришь в небо и ужасаешься тому, что только что могло произойти... Но потом приходит прозрение - ведь ничего же не изменилось! Ничего, ничего, совсем ничего. Тебе, как и раньше, больно, твои ноги по-прежнему крепко охвачены вязкой тиной, и лучший способ покончить со всем этим - снова окунуться туда... Ситуация повторяется неоднократно, ты и слабеешь и сходишь с ума одновременно. Вопросы "почему", "за что" и "где выход" становятся фатально безответными, бьют розгами снова и снова. Глядя на собственные раны, вопреки логике, становишься равнодушным, глядя вокруг себя - равнодушным вдвойне. Твой костёр неминуемо гаснет... А когда кто-то решает пошевелить в нём своей хворостиной...

- Дайте мне шанс разжечь его снова, - вставил мужчина.

- Это невозможно. Вы взрослый человек, должны понимать.

- Я понимаю главное - вам сейчас очень плохо и со своей бедой вы остались один на один.

- Разве бывает по-другому?

- А разве нет? Достаточно ведь желания. Обоих или...

- Или?

- Или настойчивости того одного, у кого оно всё-таки есть.

Женщина взглянула на своего спутника. Впервые её взгляд был настолько пристальным.

- У вас неладно в семье, - сказал он.

Она отвернулась.

- Да. С мужем.

- Пьёт? Бьёт? Гуляет?

- Выпивает. Но всё сложнее.

- Вы стали чужими друг другу.

- Мы потерялись.

- Как это?

- Когда дочка ещё крохой была, в самых лучших друзьях у ней числился медвежонок, такая огромная мягкая игрушка. Однажды замечаю, сидит она с ним на полу спиной к "спине" и грустно перед собой в одну точку смотрит. "Что случилось?" - спрашиваю. Отвечает: "Мы потерялись". Оказалось, это она так механизм ссоры с близким постигала. По-своему, по-детски, разумеется... Быть в жутком разладе друг с другом, иметь в отношениях непримиримые противоречия и явно неразрешимые проблемы, но при этом видеть, что оставаться вместе вы обречены... Потерялись! Понимаете?

- Неужели ничего нельзя сделать?

- Нельзя. Ничего. Безжалостная красота "вилки Мортона".

- Насколько я помню, "вилка Мортона" - конструкция ложная.

- Нет нужды говорить о лжи там, где опостылела правда.

- Постойте, но ведь можно же просто расстаться!

- Не можно. Есть то, что не делится, - задумчиво произнесла женщина, - Дочь, она ещё только заканчивает учиться в школе и одинаково любит обоих. Квартира, которую не перегородить пополам - это ровным счётом ничего не изменит. Клятва, данная Господу при венчании...

- Даже так?

- Даже так.

- Это не жизнь.

- Вот, я и не живу.

- И как долго?

- Кажется уже, бесконечно...

- В таких случаях нередко находят отраду в чём-то другом, что помогает и радует.

- Скажите ещё - в алкоголе! Спасибо. Меня это "радует" почти каждый день.

- Ну нет же! Я имел в виду друзей, например. Любимую работу...

- Друзья для этого - категория слишком отвлечённая. Мы же не дети. Любой друг однажды посмотрит на часы и скажет: "Прости, мне нужно идти". А любимой работы никогда и не было. Так, когда-то о чём-то мечтала, чем-то увлекалась, кем-то хотела стать... - женщина вздохнула, - В итоге просто тянула обычную лямку, вот и всё.

- Какая у вас профессия?

- Самая скучная. Бухгалтер.

- Глупости. Я встречал людей, которые находили интерес в куда более и по-настоящему скучных занятиях. Даже дворник может увидеть триптих в снежных сугробах или услышать музыку в шелесте листьев под метлой.

- Может и так. Но оставаться романтиком, когда ты загнан в угол, невозможно.

- А что вам мешает взглянуть на свои цифры глазами поэта, поискать в них красоту? В конце концов, автор знаменитых "Бранденбургских концертов" сотворил их банально за деньги, пребывая на тот момент в тяжелейшей жизненной ситуации.

- Что мешает? Да всё! Фирма, которой я отдала больше пятнадцати лет своей жизни, провела реструктуризацию филиалов и я оказалась на улице! Лишилась всего, что имела: стабильной работы, надёжной перспективы, дохода, позволявшего безбедно существовать! А на достойном рынке труда сейчас такие клячи, как я, не требуются! Требуются представители своего же табуна или молодые лошадки с наличием экстерьера, отсутствием комплексов и готовностью всем этим торговать! Начинать сначала мне поздно, драться за место под солнцем - нет сил. И лучшее, на что теперь я могу рассчитывать, это дождаться копеечной пенсии в какой-нибудь жилконторе с рассохшимися деревянными счётами в руках или, ещё веселее, с тем, что вы упомянули - с метлой! Вот что мешает!

- И дома тупик.

- Тупик...

Некоторое время они шли молча, думая каждый о своём.

- Напрасно я всё это, - сказала женщина, - Ни к чему было. Но вы сами виноваты.

- Сам. Не спорю. Сам и отвечу.

- Что?

- Подождите пару минут, пожалуйста.

Свободной рукой мужчина извлёк из кармана мобильный телефон и набрал номер. Женщина непонимающе следила за ним.

- Алло. Привет, дружище... Как сам?.. Да, уже приехал. Утром... Нет, вещи ещё в пути... Не переживай, раскладушка имеется... А как же! И стаканы. Святое дело!.. Увидимся-то когда?.. В субботу? Замечательно! Давай часов в пять... Столько лет твоей бороды не видел... Не отвертишься, подёргаю. Особенно если вздумаешь не прийти... Алёнка? Нет, она сегодня со своим должна подъехать... Постой, к тебе просьба... Да, да, обязан по гроб, поэтому слушай. Посмотри, пожалуйста, в своих белоснежных кадрах, нет ли свободной вакансии. Очень надо... Бухгалтер. Подозреваю, отличный... Женщина... Разумеется, красивая! Но ты опоздал... Нет, ещё не женился. Отстань... Да, это важно... Отлично! Куда и когда?.. Спасибо. Я ей передам... Приветы от наших? Привёз-привёз, в субботу получишь... Ну, давай, не прощаюсь.

Мужчина убрал мобильник в карман.

- Эт-то сейчас что было? - недоумённо спросила женщина.

- Попытка помочь вам. И как можно надеяться, удачная. Чуть позже я сообщу номер телефона, по которому завтра вам нужно позвонить. Там всё подробно скажут.

- И... и что?

- И ничего. Вполне возможно уже завтра вам предложат надёжную, хорошо оплачиваемую работу, и одна ваша проблема будет решена.

- Как? Вот так просто??

- Ну, если хотите, можем слегка усложнить. Предлагайте, на каком этапе усложнять будем? Хотя, ей богу, не совсем понимаю для чего.

- Стойте-стойте. Что-то тут не так. Для хорошей новости это слишком странно!

- Стою. Всё так. Для плохого бухгалтера некоторые слишком подозрительны.

- Вы не стоите, а идёте!

- И вы не радуетесь, а возмущены?

- Да нет... ну почему... вы не так поняли... я благодарна и ценю внимание... просто фактор неожиданности... он не даёт поверить, что такое возможно.

- Как альтернативное будущее? Хм. Интересно... Наверное, если бы вместо меня сейчас здесь был Рокфеллер или на худой конец Ален Делон, вариант помощи, предложенный только что, и вправду вызвал бы у вас разочарование...

- Не капризничайте, это прерогатива детей и женщин. Я очень рада и легко могу выразить свой восторг ещё раз. Вспомните - я признала ваше право предложить мне помощь. Не лишайте и меня обычного права женщины растеряться.

- Теперь находитесь. Одной вашей бедой скоро станет меньше.

- Непостижимо!

- Да ерунда на самом деле. Всего лишь звонок.

- Всего лишь... Как будто вздёрнут занавес с кулисы, о существовании которой не подозреваешь, а обычно принимаешь за продолжение стены. И ходишь мимо, не замечая, совсем не догадываясь, что там что-то есть.

- Как в каморке Папы Карло?

- Похоже...

- Мы смотрим почти на сто восемьдесят градусов, - рассудительно сказал мужчина, - но по-настоящему видим всегда только точку. В лучшем случае - незначительную область, пусть даже она в перспективе искривлена. А стоит перевести взгляд, сделать шаг в сторону...

- Или иметь третий глаз.

- Зачем? Иногда достаточно поверить тому, что видит кто-то другой!

- Перед тем, как поверить этому другому, как угадать - в его глазах свет или тьма?

- Очень просто. Чем белее снег, тем больше щурятся.

- Сомнительно... Кстати, о каких белоснежных кадрах шла речь? Это больница?

- Госпиталь. Надеюсь, особенности бухгалтерии этого медицинского учреждения вас не напугают.

- Не напугают. Я работала в клинике.

- Надо же, как шар в лузу!

- Не говорите... А кто это, кому вы звонили?

- Мой хороший товарищ.

- И к его рекомендациям по подбору персонала прислушиваются?

- Ещё бы. Он там начальник.

- В смысле? Начальник отдела кадров?

- В смысле начальник самого госпиталя.

- Боюсь даже спросить... А вы тогда кто?

- А я попроще. Пенсионер. Скромный.

- И как же это скромный пенсионер оказался в товарищах у целого начальника госпиталя?

- Да как-то само собой вышло. На почве общих интересов.

- Сошлись с удочками на берегу или с кружками пива за барной стойкой? Что-то не больно верится.

- Служили вместе.

- Так вы военный?

- Был...

Они только теперь заметили, что идут по одной из центральных улиц города, а парк остался уже позади. Держались всё так же под руки и разнимать их не имелось никакого повода. Это казалось естественным. Шли неторопливо и ладно, будто вместе ходили вот так раньше всю жизнь... Сейчас они не разговаривали. Слегка смущённая, женщина пыталась привести в порядок свои ощущения. А мужчина спокойно мерил шаг и с интересом смотрел по сторонам.

Когда поравнялись с продовольственным магазином, он встрепенулся.

- Как посмотрите, если мы сюда ненадолго зайдём?

Женщина, глубоко погружённая в свои мысли, не нашлась что сказать и неопределённо пожала плечами.

- Вот и хорошо. Прошу, - он распахнул перед ней дверь, - Представляете, холодильник есть, а в нём ничего нет. Разве это правильно?..

Мужчина неспешно ходил между стеллажами и наполнял корзину. Первые минуты женщина машинально его сопровождала, но потом оставила, выбрав свой, ещё более неспешный путь. Сама она ничего не брала. Время от времени где-нибудь замирала и смотрела на своего спутника, словно пытаясь понять по его лицу, что это за человек, что ему от неё нужно и по какой причине она здесь оказалась. То и дело их взгляды встречались - он тогда добродушно улыбался, она беспомощно улыбалась в ответ... А потом, у стойки с консервами, он вдруг ей подмигнул, и женщина вовсе растерялась. Как ребёнок, заворожённый притягательным зрелищем, на короткий, но ослепительный миг она вообще забыла обо всём на свете... Очнулась, увидев собственное отображение в зеркале. Осмотрелась и пошла к выходу.

Через пару минут они снова были вместе. Пошли дальше. В свободной руке мужчина держал увесистый пакет.

- Ну вот, теперь мне не будет стыдно, - весело сказал он.

- Перед кем?

- Перед холодильником, - он заулыбался, - Перед дочкой!

- У вас тоже дочь?

- Да. Алёна. Только она постарше вашей будет. Вполне самостоятельный уже человек... Сегодня они с мужем придут ко мне в гости.

- Какой-то праздник?

- Ну, можно сказать и так. Этим утром я наконец вернулся сюда, в родной город, где не бывал уже много лет.

- Так вот почему вы оказались там, в парке...

- Конечно. Аллея, на которой мы с вами повстречались - одно из любимых мест развлечений нашей мальчишеской ватаги. И от взрослых никакого пригляда и от центра недалеко. Там каждое дерево мне знакомо, каждый бугорок. Правда, что говорить, с тех пор изменился парк сильно...

- А я хоть и выросла недалеко отсюда, с подружками всё больше на бульваре пропадала. Родители в парк запрещали без надзора ходить. Пугали местными мальчишками-хулиганами, что якобы постоянно к девочкам там пристают. Уж не о вашей ли ватаге велась речь?

- Исключено. Когда мы там бесчинствовали, вас наверняка ещё даже в проекте не намечалось.

- Льстите.

- И не думал. Что ж, я не вижу, насколько вы молоды?

- Я молода?? - женщина громко рассмеялась.

Старушка, поравнявшаяся с ними и согнутая над сумкой-тележкой, ещё больше пригнулась, опасливо покосилась, недовольно что-то ворчнула и припустила быстрее вперёд. Собеседники невольно прыснули снова. При этом женщина безотчётно уткнулась лицом мужчине в плечо.

- Вы сказали, что выросли недалеко отсюда. Где именно? - спросил он, - Может, вспомню.

- А как же склероз? Дедушка! - она опять рассмеялась.

- Нет, я серьёзно.

- Ладно. На той стороне бульвара по Новой улице - она раньше Старой называлась - слева частный сектор располагался. В доме на самом углу я и жила.

- Не в том ли, у которого на крыше двуглавый петух красовался?

- Какой петух? Это орёл! Умрёшь с вами со смеху.

- Странно. Почему ж он так на петуха походил? Мы его по-другому и не звали.

- Ну кто ж скажет, почему! Такой вот у давнего мастера подход к реализму был. Этот дом ещё на заре века построен.

- Ваш петух, или как там, орёл на солнце здорово в луже отражался, и мы пацанами по нему стрельбы камнями устраивали. Помните, наверное, поблизости на бульваре каждую весну целое море воды появлялось и людям приходилось далеко обходить.

- Конечно, помню. Однажды я там чуть не утонула. Лезла в эту лужу, несмотря ни на какие запреты. А мне тогда всего было-то... Мама рассказывала, какой-то мальчишка вытащил, мокрую и грязную с ног до головы.

- Так это был я! Нет, точно! У той малявки ещё кукла была чуть ли не в её же рост.

- Была, но... - женщина недоверчиво посмотрела на собеседника, - Вообще-то, сама я ничего такого не помню.

- Где уж пигалице той запомнить! У куклы зубов было больше...

- Врёте вы всё.

- Не вру, а говорю, что знаю.

- Что ещё вы знаете?

- Потом, я знаю, ваш сектор поблизости в хрущёвском квартале расселили.

- Да. Мы получили двухкомнатную. Только с годами она тоже под обмен пошла.

- На ту квартиру, в которой теперь и обитаете. Верно?

На лицо женщины быстро опустилась тень.

- Вот именно. Обитаю...

- Стоп. Не вешать нос, сударыня. Иначе мне придётся думать, что время с вами я провёл никчемно.

Женщина сделала движение, будто смахнула слезинку.

- Вы прекрасно знаете, что это не так.

- Между прочим, мы подошли к дому, где в свою очередь обитаю я. И вот мой подъезд. Идёмте.

- Что? Это... я даже не знаю как назвать... Как вы мо..! Вы о чём?

- Ну да, выглядит двусмысленно. Я не подумал и выразился как солдафон. Но вам не о чем беспокоиться. Мой тайный и злобный умысел состоит только в том, чтобы передать номер телефона, по которому вам следует завтра позвонить. Согласитесь, трудно представить повод к приглашению невинней.

- Ещё труднее представить, что вы не можете воспользоваться службой коротких сообщений и передать мне этот номер с помощью обычной "эсэмэски".

- Поверьте, в другом случае скорее всего как раз так и было бы сделано. Но номер, о котором мы говорим, я не получил ещё сам. Могу сказать почему - мой товарищ сейчас на совещании в управлении здравоохранения. Ему попросту пока не до нас, и требуется всего лишь немного подождать. Судя по всему, недолго.

- А отправить мне "эсэмэску" позднее - этот вариант тоже никак?

- Никак. Получится, что всё это время я общался не с человеком, а роботом. Роботу довольно просто заменить сгоревшую лампу, а не рассказывать, зачем ему это нужно. И робота на чай уж точно не зовут.

- На чай?

- На чай.

- Я не робот.

- Я тоже не любитель менять лампочки всем подряд.

Они помолчали.

- Обещайте, что... - неуверенно начала женщина.

- Обещаю.

Она посмотрела на мужчину долгим, внимательным взглядом... и шагнула вперёд.

2.

Порог квартиры она переступила осторожно, словно пробуя половицы на прочность.

Жилище нового знакомого оказалось самым обыкновенным, если не считать простора, созданного прежним владельцем - внутренние стены и перегородки отсутствовали, а одна из них усечена по вертикали. Судя по всему, она планировалась под опору кухонного стола, но в этой части дело не довели до конца и столешницу заменял временно прикрепленный обрез стеновой панели. В остальном ремонт был закончен. Нормальной мебели в помещении не имелось, зато стояла модерновая раскладушка и два солидных чемодана возле неё.

- Наверное, меня можно назвать человеком, не имеющим понятия о чувстве стыда, - сказал мужчина, - Ведь приглашать в гости в такое... - он повёл вокруг себя рукой, - Но некоторые правила имеют исключения и сейчас время для одного из них.

- Как скажете.

- Вот и хорошо. Проходите, присесть можно вот сюда, - из угла было выдвинуто видавшее виды кресло, - Давайте я повешу вашу шубу. Не переживайте, с ней ничего не случится. Вешалка здесь в порядке.

- А туалетная комната здесь в порядке?

- В полном. Можете убедиться...

Когда женщина вернулась, хозяин квартиры хлопотал на "кухне". Последняя представляла собой небольшой закуток с допотопной тумбочкой, такой же раковиной и холодильником производства ещё советских времён. На новом широком пластиковом подоконнике размещались маленькая плита и электрочайник, а на полу - коробка с разнокалиберной посудой давно минувших лет. На холодильнике одиноко топорщился смешной кактус.

Мужчина перехватил ироничный взгляд гостьи.

- Непривычно, правда? Будто на много лет назад возвращаешься. Это я прежнего владельца попросил оставить, чтобы на первое время в самом необходимом не нуждаться. Получил в наследство, так сказать.

- Кактус в наследство... Забавно.

- Что? А, кактус. Нет, о кактусе не было речи конечно. Кактус - это его личный экспромт. Рискну предположить, человек занимался разведением кактусов для знаменитого сада в Монте-Карло. Или нет. Он поставлял их стебли в местную филармонию для барабанов, а иглы в ближайший травмпункт. Или нет. Он, как индеец, делал из кактусов галлюциногенный напиток, чтобы входить в вожделённый транс...

- А как же этот?

- Этот? А этот для высокой миссии оказался слишком неказист и был оставлен здесь в качестве обычного ионизатора воздуха после ремонта.

Женщина улыбнулась. Она хотела легонько дотронуться до одной из маленьких колючек, но вскрикнула раньше, чем это произошло. Потому что прямо на неё из-за холодильника вывалился пухлый, ещё неуверенно стоящий на лапах котёнок с измазанной в молоке мордочкой. Завалившись на спину, лёжа, он так и взялся облизываться.

- Батюшки, чудо какое! - пробормотала гостья, потянувшись к котёнку.

- О, насытилось животное, - отозвался мужчина. - Сейчас гадить будет.

- Зачем же вы так - "животное"...

- Ну а что? Живот есть, значит, животное.

- Это значит, что вы тоже животное.

- Кто ж спорит...

Неожиданно для себя котёнок обрёл уютное и тёплое место у груди женщины. Воспринято это им было философски - временно прерванный процесс облизывания активно продолжился.

- Откуда он здесь?

- Не поверите, сам пришёл. Забыл утром прикрыть дверь в подъезд, он и пробрался. Надо будет соседей поспрашивать.

- У нас в старом доме тоже котята были. Регулярно...

- В частном хозяйстве что б их не иметь! Вокруг травка, букашки, та же усатая братия... А здесь, среди обоев и подвесных потолков, куда ему податься? Зачахнет.

- Это смотря какой хозяин.

- Ну, я пока, как видите, никакой. Только заехал. И то не полностью - скарб в контейнере ещё где-то по шпалам бренчит.

- А хозяйка? - спросила женщина с деланной простотой.

Мужчина ответил не сразу.

- Хозяйки нет, - сказал он, когда пауза затянулась, - Давно уже нет.

- Сочувствую.

- Мойте руки. Я приготовил чай.

На импровизированный стол были водружены кружки с кипятком. Женщина не без сожаления отпустила на пол ушедшего в благостную негу котёнка. Осмотревшись, тот неуклюже заковылял в сторону прихожей.

- О вкусах не спрашиваю. У меня небогатый выбор, - предупредил мужчина, - но чай хороший, можете не сомневаться.

- Мне всё равно.

- Неужели нет предпочтений?

- Почему же, есть. Я бы не отказалась от "Большого красного халата".

- Это не тот ли, что за несколько сотен тысяч долларов?

- Наверное. Да, тот, точно.

- Как же, великолепный выбор! Только если вы и вправду привыкли им угощаться, никто в мире не смог бы похвастаться тем же. Его собирают всего с полкилограмма в год.

- Откуда вы знаете?

- А вам откуда о нём известно?

- Не помню. Где-то прочла. Название понравилось...

- Понятно.

- На самом деле дома я пью самый обычный, зелёный. С толикой сахара.

- И пирогом. Наверняка ведь печёте какие-то вкусности, домочадцам на радость.

Женщина помрачнела. Мужчина едва успел осознать, что явился виновником этого мрака. Лицо гостьи скривилось от боли. И на него стало больно смотреть...

- Ну почему вот так, а?.. За что?.. Зачем мне это испытание? Чем заслужила? Где нагрешила я? Что сделала?.. Ведь о самом простом мечтала, о жизни человеческой! Хотела счастья себе и близким. Чужого не брала, дорогу никому не переходила. Всю себя отдавала, ничего не жалела... Разве жить так - неправильно? Разве нужно как-то по-другому?.. Мы же друг друга уважали когда-то, души не чаяли, наслаждались, грустили расставаясь! Мы же все трудности решали, всё получалось, и горе сплачивало, не разводило... И что? Где теперь это? Смотрите, во что я превратилась?.. Вы сказали, я выгляжу несчастной... Как может женщина выглядеть счастливой, когда живёт в разладе с собой? Когда постоянно дрожит, как от холода, там, внутри, и запахнуться от этой стужи нечем... Когда-то я летела домой с работы как птица. Знала, что там мой рай. А теперь? Нет, не теперь - много лет уже. Так много, что прошлое кажется выдумкой!.. Мы живём совершенно не понимая друг друга, чужие, по привычке вместе, но сами по себе. Дежурное "здравствуй", дежурное "до свидания", дежурные "доброе утро", "спокойной ночи" - и всё. Я не интересую его, он меня, а внешне изображаем стабильность, давно смирившись, что ничего не изменить... потому что там, где раньше был крепкий мост, теперь пропасть... Нет, мы уже почти не ругаемся, даже умеем улыбаться друг другу. Может, так могли бы жить брат с сестрой, я не знаю. Но между нами дочка, которая конечно же видит неладное. И возраст тревожный - ходит в девятый класс... До последнего времени всё как-то, как тропинка в лесу, тянулось: то холм, то овраг, но в целом однообразный путь. Вынужденно совместный путь двоих, у которых когда-то всё было общим. Господи прости, я даже смирилась, привыкла!.. Полгода назад он психанул и ушёл с завода, потому что надоело унижаться, ползать, вымаливать у господ-хозяев чуть ли не на коленях зарплату. А новую работу так и не нашёл - говорят "возраст не подходящий" и нигде не берут. С тех пор потерял интерес ко всему, сидит дома, выпивать потихоньку начал. Работу вроде бы как по-прежнему ищет, да толку совсем никакого... Так ведь я работала, жили как-то! Знала, можно ли иначе, помрёт без меня... А тут вдруг сама на улице оказалась... Пироги пеку, говорите? Домочадцам на радость? Лубок, да и только! Господи, вы о чём?..

Всё это время мужчина удручённо молчал, раздосадовано кусал губы и не находил себе места. Он лишь аккуратно вложил в руку гостьи чистый платок. Оказалось - незачем, потому что слёз не было.

- Простите меня, пожалуйста. Совсем потеряла голову... Расклеилась тут перед вами. Не буду больше, честное слово... И я пойду.

- Нет. Мы с вами поступим по-другому.

Женщина подняла голову.

- Запишите номер телефона, который мы ждали. Это во-первых.

Мужчина придвинул к ней мобильник с зажжённым экраном, бумажную салфетку и карандаш. Она послушно записала.

- А во-вторых, в таком виде я вас никуда не отпущу.

- Что вы хотите этим сказать? - насторожилась гостья.

- Не переживайте, про обещание я не забыл. У меня просто есть к вам просьба.

- Какая?

- Скоро ко мне должна прийти дочь со своим мужем. Я не видел её около года и хотел бы встретить, как подобает отцу, накрыв стол. А так как не силён ни в кулинарии ни в сервировке, прошу вас оказать в этом помощь. Посильную. Только и всего.

- Нет, но...

- Вы мне ничего не должны и вправе отказать, это данность. Но по результатам нашего общения, думается, у меня тоже появилось право - рассчитывать на взаимопонимание. Моя просьба абсолютно безобидна и ничего не будет вам стоить. А кроме того, задержаться вас прошу не только я...

Гостья недоумённо перехватила взгляд мужчины и встретилась с другим. На полу прямо перед ней, в самых ногах, неподвижным столбиком сидел котёнок и, склонив на бок голову, не сводил с неё своих мерцающих бусин. Уловив внимание к себе, он едва слышно пискнул всем тельцем сразу. Этот мелкий довод оказался решающим...

Спустя недолгое время новые знакомые были заняты общим делом. Первую скрипку при этом играла гостья, хозяин квартиры лишь выполнял её указания, но дело спорилось. А новый импульс оно обрело после того, как среди приобретённых в магазине продуктов женщина обнаружила банку оливок, фаршированных креветками.

- Я поймала вас на лукавстве. Пригласить меня в гости и задействовать на своей кухне вы планировали ещё до того, как мы сюда пришли. Подозреваю, и заветный номер телефона стал вам известен несколько раньше, чем я об этом узнала.

- Поразительная аналитика! Вы явно хороший бухгалтер. Но, ей богу, до столь хитроумного плана я бы не додумался. Что до оливок, то приобретая их, я вам честно о них подмигнул.

- Тогда, в магазине?

- Именно. Этим я как бы сигнализировал, что с тазиком вы погорячились.

- Ясно. Значит, в случае с роскошной яхтой меня ждал бы хиленький плот, а в случае с драгоценной диадемой - обычный венок?

- Занятная мысль! Надо её подумать... А в случае с вашей фигурой...

- Этот случай оставим без обсуждения.

- Слушаюсь.

Мужчина всё-таки покосился на фигуру женщины, обнаруживая свой интерес, а она сделала вид, что этого не заметила.

- Кстати, что за диадема такая? - спросил он, - Чем она так притягательна, что вкралась в ваши мечты?

- Да, в общем, ничего особенного. Серебро, золотая оправа, четыре десятка изумрудов и чуть больше тысячи бриллиантов. Как-то так.

- Действительно. Такая простенькая диадемка, аж скучно. Встречается на каждом углу.

- Не на каждом. Она сейчас в Лувре. А раньше французским королевам принадлежала. Её двести лет назад знаменитые братья-ювелиры изготовили.

- Вы были в Лувре.

- Нет, я про неё в журнале читала.

- Это как про "Большой красный халат"?

Женщина промолчала, а мужчина стушевался.

- Я не то хотел сказать. Простите.

- Ничего. Всё хорошо.

- Хорошо ли... Прежде чем говорить, мне следовало подумать прежде.

- В сущности, вы как оно есть сказали. Правду. Она не блещет красками, но тем и ценна, что от них чиста... Я ведь самая обыкновенная женщина, каких много. Шесть из семи на улице останови - буду я. Никуда не ездила, ничего не видела, замотана бытом. Работа - дом, дом - работа, весь маршрут. Свернуть в сторону хочется, но для этого нужно жертвовать тем или другим, что немыслимо. Вот и остаётся о красивой жизни только мечтать. Увидела по телевизору изумительное платье, слюнки пустила - глядишь, на три дня зарядилась. Радостью, завистью - это неважно. Тут как в гадании: нашла что сердце взволнует или успокоит, вот и всё. И какая-то красивая безделушка с попавшейся на глаза картинки в журнале, который листаешь между тем как пробуешь на готовность борщ и стираешь бельё - Вы должны понимать, это глупости.

- Понимаю, но не совсем.

- Отчего?

- Мечты сбываются...

- Значит, не понимаете. Это мечты, а не цель.

- Разве мечта не может быть целью?

- Не может. В своём ли уме я буду, если, к примеру, надеть корону стану стремиться всерьёз! - женщина усмехнулась.

- Всем известно: чем серьёзнее отношение к мечте, тем реальней её воплощение.

- Нет, чем серьёзнее отношение к мечте, тем реальнее оказаться в психушке.

- Но стремясь утолить голод, как можно не думать о еде? Не желать, не представлять её в мыслях... Планируя достичь цель, нельзя обойтись без фантазий.

- Да нет же! Фантазия - пустяк, над которым через минуту плачешь или смеёшься, а цель - это ради чего живёшь.

- Да вы... вы знаете кто? Вы бухгалтер! - воскликнул мужчина.

- А вы романтик, я уже поняла, - гостья улыбнулась.

- Любое разумное существо хотя бы немножко романтик. Например, когда видит себя в зеркале... Любое. Даже бухгалтер.

- Удивительно. Меня всё-таки причисляют к существам разумным!

- Ничего удивительного. У вас в руках нож.

- Мило. Смеётесь?

- Общаясь с умной дамой, обойтись без чувства юмора непросто.

- О да, известная песня. Трудно ожидать от мужчины, чтобы наличие интеллекта у женщины он признал легко.

- Женщине, согласной с интеллектуальным превосходством мужчины, признать это обстоятельство вслух не легче.

- Враки. Любая, не лишённая чувств, при случае сделает это запросто.

- Да, но предварительно с тем же чувством она снесёт ему голову.

- Ладно-ладно, я не претендую...

Они посмеялись.

- И всё-таки. Вправду нигде не доводилось бывать?

- Ну, не до такой степени. Ребёнком с родителями в обе столицы ездила. Студентами несколько раз по сторонам выбирались. А замуж вышла - какие уж там путешествия! Однажды, дочка тогда совсем ещё крохой была, сподвиглись на отдых в Крыму... Вот, - она пожала плечами.

- В Крыму где именно?

- В Суроже. Там какие-то его родственники жили...

- Его - это мужа?

- Да.

- Замечательное место. Я там дважды бывал.

- Только не придумывайте, что в то же время. Как говорит молодёжь, "не прокатит".

- Вооружены?

- Не то слово.

- Имелись прецеденты?

- Слушайте, вы, провокатор! Поведайте лучше о своём собственном визите на юг. И без затей.

- Да какие там затеи... Во второй раз - это когда в обычный отпуск ездил. Туда заглянул ненадолго, проездом. А в первый - ещё подростком, вместе с родителями. Кстати, в то самое время неподалёку самый известный советский боевик снимали. Тот, где морские пираты наш теплоход захватили. И теплоход, и актёров, и съёмочную группу вот как вас сейчас видел...

- Правда?

- А то! На следующий год, когда этот фильм вышел на большие экраны, я слыл героем школы. Грудь выпячивал, будто по меньшей мере сам в нём снимался. Мальчишество - чего вы хотите. Но это так... не главное. Самые яркие воспоминания подарила крепость. Вы были там, понимаете, о чём говорю.

- Я тоже ей не на шутку впечатлена осталась. До сих пор помню, как на подъёме ноги от страха подкашивались и дух захватывало. И казалось, вот-вот ветром в море сдует. Там ведь такая пропасть! А на самом верху, у Девичьей башни, - кажется, она так называлась, - представляете, даже в обморок упала.

- В обморок?

- Стыдно признаться... Муж тогда дома, ну, там, где жили, с дочкой остался, а я попёрлась. С детства высоты боюсь ужасно, и меня отговаривали, но не послушалась. Как же! Любопытство покоя не давало. В итоге и окружающий народ напугала и сама потом не поняла, как внизу очутилась. Люди сказали, какой-то мужчина меня на своих руках до медпункта снёс.

Хозяин квартиры напрягся.

- Мужчина?

- Да. Благоверный потом доставал, мол, по рукам пошла... А я ведь его, своего спасителя, даже не помню. И не поблагодарила совсем. Исчез ещё до того, как я в себя пришла. Спасибо доброму человеку. Если б не он, кто знает, скатилась бы в море со скалы навсегда.

- Может, это был ваш ангел-хранитель?

- Хотелось бы верить. Только навряд ли он был мой. В тот день по крепости столько красавиц гуляло! С какой стати ему заморачиваться хранением души какой-то глупой барышни, решившей испытать судьбу.

- Возможно, его привлекла как раз эта барышня. Летал себе да летал в своих безвоздушных эфирах, кинул случайный взгляд вниз, а там Она. Загляделся, залюбовался, шмякнулся на заднем ходу темечком об облако, почесал его и решил: пора на посадку...

- Ой, да на что там заглядываться-то было! Я накануне обгорела на солнце, пятнами по всему телу шла.

- Ну почему же? Пятнистое тело в пятнистом сарафане - это, знаете ли, вполне могло и привлечь.

- Скажете тоже... Постойте! Разве о том, что была в сарафане, я говорила?

- Нет. Как и то, что, упав, вы сильно поцарапали ногу...

Женщина медленно повернулась с выражением крайнего изумления на лице. А мужчина продолжил:

- ...выше колена. Вот здесь, - он показал на себе, где именно, - Так, что даже подол сарафана порвался. Слишком острым оказался камень.

- Этого не может быть!

- Я тоже так думал. Минуту назад.

- Чт-т-то происходит?

- Ничего. Вы смотрите на меня, я - на вас.

- Так тогда это были вы??

- Ну, если детали совпадают, скорее всего я.

- Детали... Ещё детали?

- У вас были эти... как их... клипсы, маленькие такие, зелёные, в форме листа. Одну из них я отлично разглядел, потому что она была прямо перед глазами... А второй не увидел.

- Вторая тогда потерялась... - прошептала женщина, поднимая руку ко лбу, - Слушайте, случайно встретить человека, который так же случайно выручил тебя пятнадцать лет назад...

- А раньше, ещё лет двадцать пять назад, сделал то же самое. В луже с отражением двуглавого петуха. Прогрессия налицо.

- Это невероятно!

Они не заметили, как шагнули навстречу. Стояли рядом, глядя друг другу в глаза.

- П-почему вы на меня так смотрите? - тихо спросила женщина.

- Понятия не имею. Наверное, потому что изумлён не меньше вашего.

- И я должна поверить?

- По крайней мере, вы можете поменьше доверять собственной подозрительности. Она неоправданна гораздо чаще, чем есть основания к ней прислушиваться.

- Я уже не знаю, к чему прислушиваться.

- Помнится, одна дама предостерегала меня от попытки искать параллели. Что эта дама скажет теперь?

- Теперь она сбита с толку.

- Удачное обстоятельство. Я воспользуюсь им, пожалуй...

- Только попробуйте!

- ...чтобы осуществить свои "коварные" намерения. Вы ведь убеждены, что они у меня есть.

- Не посмеете.

- Господи, что за мысли лезут вам в голову!

- А вам!

Мужчина загадочно улыбнулся и помолчал.

- Быть по-вашему, - он отошёл, - Из приличия свои намерения отложу на потом. Недостойно убеждать женщину в безопасности, если опасливые убеждения - одно из её достоинств. Для достижения гармонии тут нужно или нарочно её напугать или случайно самому напугаться. Ни то ни другое в мои планы не входит. Поэтому займусь чем-нибудь. А вы... подскажите пока, чем я могу усыпить вашу бдительность.

- Тем, что и вправду займётесь делом.

- Отлично. Будете заворожено наблюдать?

- Не только, готова ещё и слушать. Я ведь о вас ничего не знаю. Кто вы - как вам такой вопрос?

- Впечатляет. Глобальнее не придумаешь... Да ведь я на него уже отвечал!

- На повторе легко уловить несоответствия.

- Один из методов бухгалтерского анализа?

- Скорее синтеза. Хочу упорядочить сложившуюся картинку. И бухгалтерия здесь не причём.

- Хорошо, начнём сначала, - мужчина понизил голос, - Пенсионер. Военный. В отставке.

- Так. Перечень действующих лиц прослушали. Переходите уже к первому акту.

- Зрители попкорном запаслись?

- Зрители пока оливками угостятся. Имеют право.

- Для особенно въедливых уточним: все граждане, перечисленные выше - одно и то же действующее лицо. Оно перед вами. Мама и папа произвели его на свет здесь, в этом городе, в любви, согласии и к тихому неудовольствию старшего брата, который смирился с участью, лишь покинув родительский дом. Он стал военным.

- Тоже военным.

- "Тоже"! Скажете тоже... У нас в роду последние триста лет все мужчины военные, так что здесь не банальный повтор, а судьба. К слову, за братом следом его сын и внуки потянулись.

- И вы.

- Зов предков, куда ж деться... И если хотите, чувство долга.

- Чувство долга... - произнесла женщина, задумавшись о чём-то своём, - Да-да, чувство долга, конечно... А где он сейчас? Ваш брат.

- Как и я, на заслуженной пенсии. Только вышел раньше, ведь старше намного... Между прочим, завтра с утра к нему собираюсь. Он живёт в родительской хате, в пригороде. Если хотите, съездим вместе?

- Вы отвлеклись от сюжета.

- У нас модернистская постановка.

- Предпочитаю классику.

- Что ж... Должен отметить, пьеса не Шекспиром выдумана, захватывающего мало.

- Захватывающего мне на сегодня хватило уже сполна, не сильно расстроюсь. Так что там дальше?

- С чем?

- С зовом предков и чувством долга. Куда они вас завели?

- Да как водится. Сапог истоптал не пару. Вряд ли вам будут интересны конкретные адреса.

- С чего вы взяли? Они мне интересны.

- Можно подумать, названия будут знакомы. И конечно, по географии в школе у вас было "пять".

- Представьте себе. Я даже знаю, что глобус можно завертеть в обе стороны.

- Ух ты! А в какую сторону легче, знаете?

- Это смотря какой ногой пнуть.

- Недооценил...

- А вам вообще ещё невдомёк, с кем связались.

- Тем желаннее будет связаться крепче.

- Не отходите от текста.

- Джагда.

- Не поняла?

- Это как раз по тексту. Первый пункт, где мне довелось нести службу. Если полностью - Джагдамун.

- Звучит таинственно... Название что-то значит?

- Да. Смола. Буквально - вода сосны.

- Смотри-ка, красиво даже. Это где-то в Сибири?

- Подальше, на Дальнем Востоке. Там вокруг на сотни километров тайга. Чтобы на карте показать, в ваш глобус надо не пальцем тыкать, а всей пятернёй его накрывать.

- Суровые места, могу догадаться.

- Места как места, везде можно жить... Тёплая яранга, собачья упряжка, каяк из моржовой кожи, освящённый шаманом бубен - что ещё надо. У тех, кто попроворней, всего этого по нескольку. На центральной поляне вместо фонтана горячий гейзер бьёт. По праздникам народ вокруг на медведях хороводы кружит...

- Ага. И долгими зимними вечерами юколу от скуки грызёт. Известное дело! По-моему ваш суфлёр бумажки перепутал.

- Ничего удивительного. Он загляделся на кое-кого в партере. Возликовал в мечтах.

- Бедолага. Может, ему перчику острого дать?

- Негуманно. Вдруг - проблемы с желудком.

- Главное, чтобы проблем с нравственностью не было.

- Смотрю, вы больший романтик, чем я. Где вы видели человека, свободного от претензий к его нравственности? Во льдах? В пустыне? На необитаемом острове? Стоит только обнаружиться на неё намёку, как для кого-то это непременно станет проблемой. Тотчас.

- Не передёргивайте. Я имела в виду стабильные нормы, принятые в обществе.

- Нет ничего более нестабильного, чем общественные нормы. На протяжении веков они только и делают, что меняются. При этом едва ли не чаще самого общества. Так что отсылка слаба.

- Но существует же что-то вечное!

- Кто ж спорит! Только нравственность-то тут с какого боку? Покажите мне человека по-вашему нравственного, и я скажу, чем он попирал, попирает или будет попирать общественную мораль.

- Да будет вам известно, общественная мораль строится из благородных побуждений благородными людьми, не имеющими отношения к тем, кто потом станет её извращать.

- Точно. Вот именно так говорит о себе каждый новый извращенец.

- Спасибо. А как же, например, невинные девочки, которые мечтают о порядочном молодом человеке? Где здесь извращение?

- А как же "плохие мальчики", за которыми в итоге эти же мечтательные девочки идут непрерывным гуськом, напрочь забывая о дружно скулящих в сторонке порядочных молодых человеках?

- Нет, мужская логика - это абсолютно никакой логики! Плюс вывернутые наизнанку мозги.

- Ну, в мужской хоть мозги принимают участие...

- Так и знала: что-то подобное обязательно прозвучит. Как только у мужчины заканчиваются разумные доводы, он мигом прячется под юбку надуманного гендерного превосходства.

- Позволю себе напомнить. Кто из нас первым катком проехал по мужской логике?

- Какие мы нежные! Так и быть. Квиты.

- Тогда... прощаем суфлёра?

- Конечно! Ещё раз высунет из будки свой блудливый нос, получит в лоб.

- Ну вот. Несчастный всего лишь потянулся к прекрасному...

- В свою очередь тоже напоминаю. Прекрасное увлечено тем, что происходит на сцене и отвлекать его от этого занятия совершенно бесполезно... Что там во втором акте? Первый, как я поняла, закончен.

- Взгляните в программку, там всё о том же... В те времена в одном месте не служили. С Дальнего Востока направили в Казахстан, потом Поволжье было и пошло-поехало дальше. Уголков отечества повидал немерено, вокзалов и аэропортов ещё больше. Всю жизнь на чемоданах, - мужчина бросил взгляд на свои, ещё не до конца разобранные вещи, - Теперь даже сложно представить, что вознамерился надолго осесть.

- Надолго - это насколько?

- Сказать "навсегда" язык не поворачивается. Как-то траурно звучит. Но из песни слов не выкинешь... За спиной остался долгий путь, возраст не мальчика... Я вернулся туда, где когда-то сделал первый шаг, где лежат родители... Здесь брат живёт, дай бог ему здоровья. Дочь со своим... Разве станешь куда-то ещё стремиться?.. Может, потом, спустя время, меня что-то и позовёт, кто знает. Только это уже вряд ли.

- Столько лет в разъездах... Понимаю... Сама бы так не смогла. Наверное, чтобы вести подобную жизнь, пить незнакомую воду, дышать новым воздухом, привыкать к солнцу, которое всякий раз восходит с другой стороны, нужно иметь особенный характер.

- Интересно сказали. Про воду и воздух... Только знаете, редко это заботит. Нет, бывает, конечно - замрёшь иной раз, ловишь чудные ощущения, стихи, музыка в голову лезут. Или, напротив, вдруг ностальгия начнёт душу рвать. Но в целом настрой спокойный, мажорный. Люди, посвятившие себя ратному труду, не характер имеют особенный, а кровь. Я ведь с детства не сомневался, что буду служить.

- А кем? Ну, в каких войсках, или как там оно у вас называется.

- Про войска не скажу, так просто не выйдет. А военная специальность - связист.

- Поняла. Телефоны там, да? Рации всякие...

Мужчина улыбнулся.

- Да. Почти.

О том, что эту улыбку заметила, женщина снисходительно не подала вида.

- Мудрёное дело, наверное.

- Да как ваша бухгалтерия. Знатоку - вполне доступно, постороннему - тёмный лес.

- Что я слышу! Женщинам не отказано в способности решать серьёзные задачи!

- Естественно. Незавидна судьба тех, кто отрицает эту способность вслух.

- А что с ними такое? Напомните.

- Их не любят женщины.

- Вон оно как. Значит, тех, кто не отрицает эту способность вслух, но про себя думает наоборот, женщины любят?

- Конечно. Они же об этом не знают.

- Вы нарочно меня провоцируете?

- Нарочно.

- Почему?

- Потому что нравитесь.

- Скажите спасибо, что у меня есть чувство юмора. Что если б его не оказалось?

- У той, что выросла под величавой сенью двуглавого петуха, его не может не оказаться по определению.

- Я же говорила - там был орёл!

- Вот видите - с упомянутым чувством у вас всё в порядке.

- Будьте осторожны. Оно может легко превратиться совсем в другое, для мужчины далеко не из весёлых.

- Я в курсе. Женщины снисходительны, когда смеются над их сёстрами, но шуток лично над собой не принимают. Азбука.

- Происходит необъяснимое. Вы ведёте себя со мной так, как раньше не было позволено никому!

- Раньше вы ни с кем не рассчитывали на взаимопонимание, а я - на собственное внимание к женщине. Как вам такое объяснение?

- Тест прошла, садись, "пять"?

- Садиться рано. Мы ещё не накрыли стол.

- Кто накрывал вам стол до того как пришло время выйти на пенсию? - спросила женщина, пряча взгляд.

- Скатерть-самобранка.

- Ух ты! Стыбзили у Бабы-Яги на постое?

- Нет. Её выдают каждому военнослужащему одновременно с принятием присяги.

- Намёк на предстоящие тяготы и лишения. Поняла... Небось, за столько-то лет тряпица должна изрядно поистрепаться. Пока её стирали и штопали, неужели никто не спасал вас от голода своими руками?

- Никто. Если вы о... об этом.

- Что-то не сходится.

- Мама Алёнки умерла при родах.

- Простите... - женщина виновато сжалась.

- Не стоит. Это случилось двадцать три года назад. Слишком большой срок, чтобы воспоминания неизменно окунали в траур. Слишком большой, поверьте.

- Всё равно. Я не должна была...

- Кто знает, что мы на самом деле должны...

Они помолчали.

- Расскажите о ней.

- Если хотите... Но что рассказывать? Это было уже так давно... Познакомились, когда я служил в Заполярье. Она тоже погоны носила, работала на телеграфе, в штабном узле... Красавица-полукровка, дочь тамошнего рыбака, училась по северному набору... Увидели друг друга впервые: мне оказалось достаточно, чтобы влюбиться, ей - понять, что я настроен серьёзно. Встречались, общались, к её родичам съездили, почти сразу свадьбу сыграли - чего было тянуть... Жили-служили, ссорились, мирились, строили планы - всё как у людей. Ну а через год... Там, за полярным кругом с той поры и осталась...

- Как жалко её...

- Было о чём пожалеть. Для меня ж тогда весь мир в одночасье рухнул, что говорить... Показалось, и жить дальше незачем. Мечтали о вечном вдвоём, а оно, вишь, как... Заведено не нами - вечность эта сама решает, кого когда к себе пригласить, скучно ей быть покладистой. Твои мольбы не трогают её, она их не слышит, как ни кричи... Я тогда с катушек слетел, глупостей наделал. Непричастных винил, искал утешение в горькой. Если б не товарищи да не терпение начальства, наверное, совсем бы пропал... Хватило ума опомниться.

- Дочка же...

- Дочка. Конечно. В ней-то стержень для жизни и обрёл. Смотрю в её узкие глазки и кажется, будто она меня спрашивает: ну что, папаша, справишься, могу я тебе доверять?.. Правда, ясное дело, вместе мы почти и не жили. Деваться некуда, надо было что-то решать... Потом Алёнку мои родители сюда к себе забрали. Так и выросла, называя бабушку мамой... Мы встречались с ней каждый год, и она, когда выросла, сама ко мне приезжала... Слава богу, любим друг друга, и к памяти о матери своей, настоящей, у ней то что надо в душе.

- Теперь понятно, почему вы с тех пор одиноки.

- Не в этом дело. Хотя поначалу оно конечно... Чтоб сердце вот так же вскипело по-новому? Нелепо и ожидать было! А жить с кем-то лишь потому, что любят тебя... Не знаю, не про меня такие расклады. Пока в молодых числился, было дело, ещё подумывал, мол, чем чёрт не шутит. Вокруг ведь семейные... Да всё как-то врозь выходило. С годами лыжня с этой затеей совсем разошлась. Привык... Временами, что греха таить, подружки появлялись. Но семьи я не строил. Ни с кем. Не находил смысла.

- К сожалению, его нередко теряют, уже ввязавшись в такое строительство.

- Вот я и думал: зачем? Чем-то искусственным, лишним казалось. В конце концов и вовсе уверовал, что люди способны по-настоящему соединиться только в юности, когда физически или духовно не могут без этого представить себя счастливым. Природа так распорядилась. А в возрасте столько всего неважным становится... И потом, чем дальше, тем больше мы обрастаем сухой корой, как деревья. У молодых она пластична, легко регенерирует, а человек с годами, коснись где не так - или погибнет от боли или наоборот, совсем уже ничего не почувствует. Поздно...

- Вы и теперь так считаете?

- В целом, да. Но изменился статус, а вместе с ним и некоторые взгляды. Судите сами: всю дорогу по звонку, в строгом режиме, регламент, ординарность задач - служебные будни, словом. Много лет. А тут совсем другая жизнь наступила, и место в ней предстоит обрести никак не привычное. Кто же решил, что теперь нельзя взять кого-то за руку и дальше пойти вдвоём? Того, кто того же желает... Можно, наверное, объяснить иначе, но суть не станет другой. Поздний союз, если он состоялся, иной раз покрепче раннего будет. Куда надёжнее он.

- Вы же сами сказали: нельзя ожидать, чтобы сердце вспыхнуло заново, с той же силой, как однажды с ним это уже случалось.

- Сказал. Но я думал так прежде, когда жизнь не менялась день ото дня и хранила, как тавро, впечатления о прошедшем... Рано или поздно полка, на которой годами выстраиваются коллекционные свечи, приходит в негодность. К тому времени или меняют полку, или, наконец, кончают с коллекцией, убрав содержимое в ящик.

- Думаю, правильный путь. Найти друга теперь вам не будет особенно сложно. Определённо, такому как вы, в обществе есть из кого выбирать. Много женщ...

- Напрасно об этом. Я не собирался и не собираюсь никого выбирать.

- Тоже способ. Если не станете слишком привередничать, однажды проснётесь в объятиях той, что выберет вас сама.

- Вы не поняли...

- Бросьте. Что ж ещё я должна понять! Всё ясно.

- Иронизируете.

- Нисколько. Отставной военный, мужчина в расцвете лет, физических и духовных сил, наделённый интеллектом, имеющий приятную наружность, не бедный, не обременённый комплексами и вредными привычками, а также престарелыми родителями и малыми детьми - назовите хоть одну причину, по которой свободная женщина им бы не заинтересовалась.

- Славно расписали. Хоть к самому к себе проявляй интерес.

- Вот видите!

- Не вижу. Главного не вижу - судьбы.

- Ах, да, судьба... Но это поправимо. Пристрастие к романтике поможет вам и здесь. Мы, женщины, так падки на загадки! А с вашими-то способностями... уверить избранницу в том, что ваш союз предначертан - раз плюнуть. Только пальцем "щёлк".

- Это как?

- Не притворяйтесь ягнёнком. Окутывая женщину вниманием, между делом, умело, незаметно и органично засыпать её прозрачными намёками на неслучайность контакта - разве это не ваш стиль? Слово за слово, дама тонет в сладкой магии и, спустя положенное время, из более-менее подходящего объекта вы превращаетесь для неё в судьбу...

- Я имел в виду не даму, а себя. Прежде всего. Это, во-первых.

- А во-вторых?

- О каких намёках вы говорите?

- О-о-о, со мной их было немало, правда? Они подавались методично, выверено, осторожно, красиво, уместно. Нужно признать - вы тот ещё мастер. Я до сих пор под впечатлением, честное слово. Чего стоит одна повторяемость наших с вами встреч. Странная, но такая убедительная! На её фоне остальное блекнет, хотя тоже бьёт в цель, как зазевавшегося зайца в ухо. Кажется, ещё чуть-чуть - и сам захочешь лечь на спинку, сдаться на милость победителя, так сказать. Ваши рассказы, отступления и недоговорки чаруют почище коробки с неизвестным презентом, усыпляют получше синей лампы в кабинете врача...

- Остановитесь. Какую ерунду я слышу!

- Ерунду - я бы так не сказала. Вашими искусными стараниями со мной что-то произошло. Я настолько увлеклась, что потеряла бдительность, увидела в вас близкого человека, даже пришла к вам в гости, что само по себе немыслимо. Я полна любопытства к тому, что услышала, и, мало того, к тому, о чём вы ещё не сказали. Таких удочек было заброшено много. Помните, например, вы вдруг заговорили о школе? Несомненно, это одна из ваших хитрых приманок, которой умело подразнили и которую вовремя спрятали. Но я на неё безвольно попалась и, желая узнать секрет, продолжаю теряться в догадках, хотя отлично понимаю - на этом крючке нет никакого, даже самого захудалого червячка... Вы чётко следуете известному плану... Какая же это ерунда?

- Школа? Приманка?? Господи, что за глупость! Нет женщины, не способной выдумать проблему там, где её отродясь не было, чтобы потом самозабвенно над ней страдать! Я ведь только хотел тогда привести пример случившемуся сегодня на смотровой площадке. Думал, станет проще меня понять...

- Я тоже удивлюсь. Как и вы. Можно? - Пример? С партой?? Господи, что за глупость!.. Но так и быть, я готова выслушать эту гл... этот ваш пример сейчас. Задание выполнено, стол накрыт и мне пора идти. Надеюсь, чтобы я задержалась у вас ещё, не будете настаивать?

Мужчина нахмурился и опустил потемневший взгляд.

- Я даже не буду настаивать, чтобы от меня что-то "выслушивали", - мрачно сказал он. - Повторюсь: вы свободный человек и вольны поступать, как считаете нужным. Ничего не мешало вам уйти раньше. Хотите, можете уйти и теперь.

Повинуясь первому побуждению, женщина резко направилась к выходу, но с каждым новым шагом делала это всё медленней. В итоге остановилась совсем и замерла - узкая спина выдавала серьёзное раздумье. Через минуту она неспешно повернулась.

- И всё-таки. Какое отношение имеет к сегодняшнему дню разбитая бог знает когда ваша школьная парта? Если здесь нет очередной уловки, чтобы заморочить невинной женщине голову, удовлетворите хотя бы невинное женское любопытство.

Мужчина прошёл мимо гостьи в прихожую и снял с вешалки шубу.

- Это уже не имеет значения. Прошу.

Сказанное прозвучало приговором, к чему женщина оказалась не готова. Между тем как губы её сложились в победную улыбку ("вот видите, я была права"), глаза выражали растерянность ("ничего не понимаю"). Эту растерянность показало и движение рук - дрогнув, они потянулись к шубе словно впервые... Взгляд женщины случайно упал на тумбочку в прихожей, и на её лице в одно мгновение отобразилось чрезвычайное изумление. Связка ключей, лежащая там, имела брелок из полированного сегмента боевой гранаты, к которому сверху был прикреплён зелёный пластиковый листок.

- Это же... Это не правда!

- Правда.

- Но...

- Я вернулся тогда к вершине и отыскал его там, в камнях. А когда спустился обратно, вас уже не было.

В этот момент в дверь позвонили...

3.

- Папочка! Папа!

С порога на шею хозяина квартиры кинулась девушка с раскосыми глазами в ярком зимнем спортивном костюме. Обнимая, она несколько раз прижалась к его щекам и крепко в них поцеловала.

- Папулечка, здравствуй, родной! Наконец-то я тебя увидела!

Следом за девушкой порог переступил огромный молодой человек, отчего в прихожей сразу показалось очень тесно. Он стащил с головы лохматую шапку, обнаружив под ней такую же лохматую шевелюру, после чего стоял и, молча, от уха до уха улыбался.

- Папа, ты совсем не изменился! И отлично выглядишь - смотреть радостно!

- Ты тоже, моя девочка, - сказал мужчина срывающимся голосом, - ты тоже...

Вновь прибывшие, вероятно, только теперь заметили, что людей в прихожей больше, чем трое. В попытке поздороваться и продолжая улыбаться, молодой человек смешно кивнул вперёд головой, как голубь, а девушка слегка стушевалась.

- Ой. Здравствуйте. Вы... - она вопросительно посмотрела на отца.

Мужчина и женщина переметнулись короткими и неловкими взглядами.

- Познакомьтесь. Это... - неуверенно начал он.

- Анна. Анна Васильевна. Здравствуйте, - решительно добавила гостья.

Девушка радушно просияла.

- Очень приятно. А я - Алёна. Папа, конечно, обо мне рассказывал?

- Конечно, - сказала женщина, - А... - вышла небольшая пауза, - а вам про меня?

В вопросе прозвучало явное лукавство. Мужчина сглотнул.

- Я расскажу... Но что ж мы здесь стоим? Проходите.

- И правда! - спохватилась девушка, - Почему стоим? Раздевайся, Костя. Папочка, как же я рада тебя видеть!..

Продолжая щебетать, она принялась снимать куртку, не без помощи молодого человека выскользнула из рукавов и прошла в комнату. Огромный Костя проследовал за ней. Пропуская его, мужчина и женщина непроизвольно прижались друг к другу у стенки.

- Вы это нарочно? - шепнул он ей, - Из дамской вредности?

- Да! - чрезвычайно довольно ответила она.

- Но теперь просто так вам уже не уйти. Вы же понимаете...

- А я передумала уходить! Задержусь. Кажется, кому-то этого хотелось?

Мужчина улыбнулся и водрузил её шубу обратно на вешалку.

- Ну что же вы там застряли, папа! Идите сюда...

На короткое время присутствующие рассредоточились по всей квартире. Хозяин прошёл в кухонный уголок. Гостья остановилась на полпути, прислонилась к стене и с интересом разглядывала вновь прибывших, которые вначале пребывали везде и сразу. В конце концов молодой человек замер посредине в старом кресле, а девушка переместилась к отцу и снова к нему приникла.

- Как здорово, что ты приехал, папочка! Я по тебе так сильно соскучилась, ты не представляешь - дни считала! Костя надо мной смеялся, что календарь на стене исчеркала, как солдат перед дембелем. Солдаты так же делают? Это правда?.. Я со вчерашнего вечера места себе не находила. Смотрела в небо, будто могла увидеть самолёт, на котором ты должен прилететь. Хотелось бежать в аэропорт и ночевать прямо там, на этой, как её, полосе...

- Ага, "хотелось"! - отозвался молодой человек, - Не "хотелось", а бежала. Всю ночь меня ногами пинала.

- Да, если б не Костя... Иногда мужик - это всё-таки полезная штука в доме...

- Вот же заноза!

- Пап, не удивляйся, это мы любя... Господи, неужели ты теперь будешь рядом, и я смогу увидеть тебя всегда, когда захочу? А то ведь только телефон... Мне так тебя не хватало! Дай, потрогаю морщинки. Они у тебя, такие, всю жизнь, кажется... У нас дома, ты знаешь, фотка стоит, где ты меня обнимаешь - там их хорошо видно. Я иногда по ним пальчиком вот так провожу, и так тепло становится...

- Это да, - снова отозвался молодой человек, - Это она правду... Доброй сразу становится.

- Ой-ой-ой! Измученный злобной женой страдалец, погляди-ка.

- Герой, а не страдалец. Как представитель человека разумного, живя с женщиной, я каждый день проникаюсь уважением к собственной снисходительности.

- Не слушай его, папа. Он шутит. И очень скоро... - девушка с улыбкой взглянула в сторону кресла, - один человек разумный получит от меня по кумполу.

- Вот-вот. О чём я говорил! - философски заметил тот, посмотрел на стоявших в обнимку отца с дочерью и добавил, - Это хорошо, что вы наконец приехали. Она очень любит вас. Ждала так, что мне самому хотелось помочь вам встретиться побыстрее.

- И помог, - сказала, продолжая улыбаться, девушка.

- Знаю, - произнёс, наконец, мужчина, - Я тоже люблю вас обоих.

Было видно, слова ему давались с трудом.

- Ой, да ты уже и стол накрыл! Прости, я от радости только заметила, - девушка оторвалась от отца, - И такой шикарный!

- Это не я. Это... - мужчина посмотрел на свою гостью, - Это Анна Васильевна.

- Не скромничайте. Постарались оба, - сказала та.

- Спасибо!.. Но мы и не думали... Мы ведь тоже пришли не с пустыми руками. Костя, ну что же ты уселся? Давай пакет скорее!

Молодой человек принялся выкладывать на стол принесённые угощения.

- Да зачем, доченька? Тут еды на батальон хватит!

- Папа, не спорь. Забыл что ли? Попал в мои руки, как там у вас говорят - сопротивляться бесполезно.

- Насчёт сопротивления, это она точно, - вставил, кивая, Костя.

- А ты не тормози. Что возишься?

- Вся в отца, - заметил хозяин квартиры и многозначительно взглянул на свою гостью.

- Бесполезно? - с усмешкой спросила та, - Ну-ну. Настоящий полковник.

- Промахнулись. Я не полковник.

- А кто?

- Вы не знаете? Папа...

Девушка не договорила - отец сменил тему:

- Может, мы всё-таки сядем за стол? Всё же готово!

- Да, давайте уже перекусим, - согласилась она, - Я жутко голодна. Это, наверное, от возбуждения. Костя, Анна Васильевна, присаживайтесь.

Дочь поместилась напротив отца, а гостья с ним рядом, все трое на табуретах. Молодой человек придвинулся на "своём" кресле, высоту его размещения легко уравнял внушительный рост.

К шампанскому, купленному в магазине, присоединилась бутылка вина, принесённая ребятами.

- Что открывать будем? - спросил хозяин квартиры.

- Ой, папа, что хочешь. Косте нельзя, он за рулём. А мне всё равно, ты знаешь.

Мужчина повернулся к гостье:

- Ваш выбор, Ан... Анна Васильевна.

- Я не пью, - быстро сказала она, но в возникшую вдруг паузу робко оглядела присутствующих и так же робко добавила, - Разве что один бокал... чего-нибудь... По случаю вашего события.

- Тогда вино пусть остаётся вам на потом, а сейчас - шампанское! - решил за всех молодой человек и взялся открывать бутылку, - Алёнку после шампанского сильнее развозит, но и быстрее отпускает. А от вина её заколбасит до вечера - мне отдуваться.

- Чего?? - полушутя возмутилась девушка, - Отдуваться ему... Как что ляпнешь!

- Истинную правду говорю.

Молодые люди посмотрели друг на друга, улыбаясь чему-то, только им хорошо известному и заспорили...

Мужчина наклонился к гостье, тихо сказал:

- У меня сегодня двойной праздник.

- Хитрите? Не обольщайтесь, строить коварные планы бесполезно. И имейте в виду - меня не развезёт, - шепнули ему в ответ.

- ...А ты вспомни, - продолжал между тем молодой человек, - Вспомни!

- Костя, перестань, - прекратила диспут раскрасневшаяся от смущения девушка, - Мы здесь по другому поводу. Подумай, как это выглядит.

- Так, - громко сказал хозяин квартиры, - Чтобы всё это выглядело по-другому, но не просто, а как надо, давайте выпьем! - по его призыву присутствующие послушно потянулись к бокалам, - Я воспользуюсь правом произнести долгожданный тост... Давайте выпьем за мою дочь, самую красивую, самую умную и самую преданную Алёнку на свете. За её мужа Константина, талантливого и надёжного человека. Ребята, я очень рад, что вы вместе, и горжусь вами... За добрую Анну Васильевну, которая с таким искусством сотворила угощения, что находятся перед нами пока ещё в нетронутом виде... А ещё за этот уникальный по своему дизайну, но уютный стол, собравший нас по случаю...

- Ты забыл самое главное, папа, - за тебя!

Раздался дружный звон бокалов.

- Да! За долгожданный приезд Степана Григорьевича! - провозгласил Костя и чуть ли не в один глоток первым осушил свой стакан с соком.

- Степан Григорьевич, значит... - пробормотала гостья.

- Ничего? - тихо спросил её мужчина, - Эстетическая сторона образа не пострадала?

- Ничего. Терпимо.

Они обменялись улыбками.

Диалог взрослых не укрылся от внимания девушки.

- Па-ап? - вопросительно протянула она.

- А, да. Прости, дочка. Выполняю обещание, - мужчина посмотрел на свою соседку, - Анна Васильевна - замечательный человек и моя хорошая знакомая. Сегодня утром мы встретились, но я знаю её уже много лет, - женщина напряглась, выпрямила спину и опустила взгляд куда-то ниже стола, - И очень надеюсь, что теперь мы с ней будем видеться куда чаще.

- Много лет? Почему ты не рассказывал об этом раньше?

- Раньше я сомневался, что к тому появится повод.

Женщина сдержанно улыбнулась.

- Как все мужчины, Степан Григорьевич приукрашивает, - сказала она, - Раньше он и не предполагал, что такой повод вообще может возникнуть.

- Как все женщины, Анна Васильевна боязливо скромничает, - вторил хозяин квартиры, - Она до сих пор не решается поверить в очевидное.

- Ваш папа, Алёна, большой шутник.

- Это да, - глядя на отца, задумчиво произнесла девушка, - но, насколько я его знаю, сейчас он говорит вполне серьёзно.

- Верно, дочка. Анна Васильевна мне давно нравится... сильно нравится... И теперь я не менее сильно хочу, чтобы больше мы уже не расставались надолго.

- Так... - сказала женщина и решительно упёрлась ладонями в край стола.

Мужчина не дал ей продолжить.

- Она красивый, чистый, искренний, добрый человек и к тому же просто умница - взгляни, какие угощения наготовила.

- Анна Васильевна, вы настоящая мастерица, - согласно подхватила девушка, - Всё так оригинально и вкусно! Я бы до такого не додумалась.

Женщина расслабила руки, лицо её тоже немного разгладилось.

- Ничего особенного. Ваш отец попросил помочь, я согласилась... Он бы и сам вполне справился, просто, насколько я поняла, не успевал.

- "Справился"? Что вы! Папа отважился бы только на свои бронебойные бутерброды, а всё остальное пребывало бы в непрезентабельных кучках. Точно-точно. Мы с Костей потому с собой и... - девушка повернулась к своему мужу, который сейчас был занят едой, похоже, даже в мыслях, и легонько ткнула его локтем в бок, - Кость, да ж ведь?

Молодой человек пребывал не в теме, но или каким-то чудом догадался, о чём идёт речь, или просто вспомнил одну из универсальных фраз покладистого супруга.

- Конечно, дорогая. Всё так.

- Вот вам прямое доказательство, - скосив на него глаза, с улыбкой произнесла девушка, - Полюбуйтесь.

- Не, вправду вкусно, - решил оправдаться Костя.

- Кушай. Кушай, мой малютка, - на фоне габаритов супруга добродушное пожелание хрупкой девушки прозвучало уморительно, - Ужинать сегодня предстоит поздно.

- Почему? - спросил её отец.

- Пап, у нас же халтурка! Я утром по телефону говорила, ты, наверное, забыл. Мы к тебе заскочили на часик, не больше, иначе опоздаем.

- Да, я помню... Дело хоть стоящее?

- Ещё бы! Можно смело кошелёк побольше покупать. Один предприниматель рекомендовал нас другому, тот подписал контракт... В общем, справимся на этом перекрёстке - выйдем на улицу хороших заказов. В конце рабочего дня проведём контрольное тестирование, и если всё будет нормально, останутся только доработки. Жалко, ездить далеко приходится, - девушка встретила вопросительный взгляд гостьи, - Мы программисты. Правда, мозговой центр у нас Костя, а я так... на вовремя подать нужную "отвёртку". Но он мужчина - ему паровозом быть полагается.

- Ребята один институт заканчивали и работают вместе, - пояснил мужчина.

- И ещё вместе живём, - девушка снова посмотрела на своего мужа и вздохнула с шутливой тяжестью, - Представьте, какой ужас.

- Ужас - это когда у жены на рабочем столе компьютера заставка в жанре инди-хоррор со скримером, - вставил наконец прожевавший Костя, - Всё остальное можно представить без содрогания.

- Мне так надо.

- Да ну! Чем меньше смысла в явлении, тем оно страшнее. Вот какая задача у этой пугающей заставки?

- Ты же знаешь, она стимулирует моё творческое начало.

- Я тебе потом напомню, что она стимулирует...

- Женщины так устроены, Костя, - заметил мужчина, - и поступают как дети. Чтобы оправдать бессмысленность в голове, им обязательно нужно придумать себе какую-нибудь несуществующую страшилку. Им так жить интересней.

Гостья не смогла промолчать.

- Алёна, вы здесь ни при чём. Шалость вашего отца по поводу женского интеллекта была адресована мне.

- Знакомо, - протянула девушка. - Папа хулиган тот ещё.

- Оно и видно. По лезвию бритвы ходит.

- Да уж. Он всегда был отчаянным.

- Отчаянность хулигана - рискованное дело. Ситуация легко может выйти из под контроля и тогда...

- О, нет. У папы всегда всё под контролем!

- Да?

- Что это вы обо мне... в третьем лице?

- А мы так хотим, - весело заявила девушка, - И вообще, радуйся. Сейчас вот как накинемся обе, чьё-то первое лицо пощады запросит.

- А он не один! - подал голос Костя, игриво разминающий кисти рук.

- Пятая колонна, значит? - потёрла руки девушка, - Ну-ну...

- Почему пятая? Моя колонна самая первая. Мужская солидарность называется.

- Первая - это папа. То есть в данном случае противник явный. А ты мой муж, значит противник скрытный. Таких уже почти сто лет пятой колонной называют. Стыдно не знать, мужчина!

- Жена, да убоись мужа своего!

- Сиди уж, "муж свой". Вернёмся домой, загоню твою колонну в казарму, карбонарий. В лёгкую.

Молодой человек примирительно погладил девушку по плечу гигантской лапищей.

- То-то! - довольно констатировала она.

Но он счёл нужным повозмущаться ещё:

- Законного супруга нельзя называть "пятым". Настораживает. Кто вообще придумал эту дурацкую фразу?

- Один американский журналист приписал её одному испанскому генералу, - сказал хозяин квартиры.

- А что, разве она не говорилась? - спросила девушка.

- Может, и говорились, кто знает. Только наверняка писака был просвещённей вояки и ради красного словца в своей публикации вполне мог блеснуть эрудицией.

- Ну и пусть. Неважно. Зато кто-то из них стал автором крылатого выражения.

- Человек, знакомый с военной историей, по поводу их авторства охотно бы поспорил.

- Ну ты даёшь, папа! - Алёна всплеснула руками, - Об этом же в любом справочнике написано!

- Вот именно. Неглупый был писака, книжки читал, умел играть словом. Он хорошо знал, что лет на полторы сотни раньше ровно о том же уже говорил другой человек, вояка, носивший опиумную фамилию Мак.

- Ты ничего не придумываешь? А то я тебя знаю...

- Ни капли, дочка. Разве что не уверен в идентичности фразы. Но её увязка с известным смыслом - о предательстве - рождена именно тогда.

- Надо же, - вздохнула девушка.

- Стыдно не знать, женщина! - победно оживился Костя.

- Ты! - шутливо возмутилась Алёна, - Можно подумать, сам что-то знал!

- Догадывался.

- Ой-ой-ой!

Молодой человек всё же поинтересовался:

- Степан Григорьевич, просветите насчёт этого Мака. На всякий случай. А то ведь заест меня поедом, - он игриво покосился на жену.

- Да там в целом банальная история приключилась. В аккурат незадолго до знаменитого перехода Суворова через Альпы...

- Эта история связана с Суворовым? - удивлённо спросила Алёна.

- Нет. Он на севере Италии отметился, а тут южнее брать надо... Неаполитанцы как-то не до конца проснулись, спросонья необдуманно тявкнули на французов, красиво получили от тех по сусалам и в итоге, как водится, угомонились. Командующим у них был тот самый Мак.

- И его армия состояла из пяти колонн, я понял. Тогда ведь в основном линейным строем воевали, - вставил Костя.

- Совершенно верно. Четыре из них были позорнейшим образом разбиты, а командир пятой, взглянув на это непотребство, послал своего главкома подальше и повернул назад. Вот Мак и назвал действие пятой колонны предательством.

- Вон какая штука, - протянула девушка, - Выходит, спустя много лет, во времена гражданской войны в Испании кто-то попросту спёр его слова и выдал за свои... Если так, то, скорее, это был всё-таки сам генерал, а не журналист. Он же наверняка получил военное образование.

- Ну почему, - пожал плечами её отец, - Журналист тоже мог быть вполне просвещённым.

- Вряд ли настолько. С какой бы стати его интересовали подробности давних баталий?

- Соглашусь, дочка. Они бы его не заинтересовали. Зато ушлый писака наверняка был в курсе амурных дел одной всемирно известной особы, которые вершились аккурат в то же самое время и в тех же самых местах. Неудивительно, что прицепом он мог узнать и остальное.

- Это ты о ком?

- О подружке местной королевы, супруге английского посланника при ней, а также - по совместительству - любовнице только что прибывшего в Неаполь прославленного адмирала Нельсона. О леди Гамильтон.

- Ого!

- Впечатляет, - подозрительно заметила гостья, - Как бы некоторые присутствующие знатоки военной истории искрили этими сведениями тоже благодаря не букварям по тактике и стратегии боя, а интересу к подробностям личной жизни названной особы.

- Перебор. Некоторые всего лишь любят читать книжки, - улыбнулся мужчина.

- Ой, да, - подхватилась девушка, - Папа у нас книгочей порядочный.

- А бывают непорядочные?

- Конечно. Об этом в "Трудно быть богом" хорошо сказано: "Я чувствую трудами короля в Арканаре через месяц не отыщешь ни одного порядочного книгочея". Помните?

Гостья смутилась.

- Должна признаться, нет. Я не всё читала из Стругацких...

- А что читали? - наивно спросила Алёна, но натолкнулась на встревоженный взгляд отца и быстро поправилась, - То есть я хотела спросить: что вам из него понравилось больше всего?

- Фантастика про инопланетян в далёком горном отеле.

- Отличная повесть! - Алёна наморщила лоб и монотонно произнесла, - "Нет, так у меня не пойдёт. Ну почему это не фальшивый лотерейный билет и не подчищенная бухгалтерская книга? Там бы я быстро разобрался..."

- У вас уникальная память.

- Что есть, то есть, - вздохнула девушка, - Зато с точными науками беда самая настоящая. В школе с математикой совсем не дружила. Как я стала программистом, уму непостижимо. Если б не Костя... А у вас какая профессия?

- Вы только что упомянули бухгалтерскую книгу, - улыбнулась женщина, - Так вот, думаю, "там бы я быстро разобрался".

- Правда? Вот это да! Могу вам только завидовать...

- Чему тут завидовать, - скептически махнула рукой женщина, - Творчеством, как у вас, даже не пахнет. Кажется, нет занятия скучнее - абсолютная регламентация алгоритмов действия и бесконечные сухие цифры.

- Мокрых цифр не бывает, - задумчиво вставил Костя, - Их сухость - это не акциденция, а атрибут.

Алёна повернулась к мужу.

- Ты бы предупредил, перед тем как умничать. Я, тёмная, шоб понять, записала бы шо ли. А то ведь даже не въехала - акциденция какая-то...

- Что тут понимать? Одно преходящее, другое вечное.

- Конечно! Элементарно!

- Ну, может не для молодых симпатичных девушек...

- Пап, скажи ты ему!

- В любом занятии можно найти и прозу и поэзию - вот что элементарно, - подал голос хозяин квартиры, - Смотря как к этому занятию относиться. Вон, одно сочетание слов "военное искусство" чего стоит. Я всю жизнь погоны носил и сам лирики в профессии ни грамма не видел. Зато есть немало тех, кто её не только находит - доказывает другим, что она есть, и вполне убедительно. А цифры... - он посмотрел на женщину, - Учёные говорят, от атома до всей вселенной они миром правят. Не знаю. Но кто будет спорить, что, например, "золотое сечение" - вершина гармонии и красоты?

- По-моему, вы немного преувеличиваете, - смущённо произнесла гостья, - Чтобы в рутине счетоводства разглядеть гармонию и красоту, нужно обладать слишком богатым воображением. Боюсь, у меня его нет.

- Так я ж и говорю: смотря как к этому относиться.

- Мне кажется, папа прав, - сказала Алёна, - Повторюсь, завидую вам. И если б складывать дважды два для меня не было мукой, с удовольствием бы находила в бухгалтерии дивные образы.

- Господи, что в ней можно найти дивного??

- Да хотя бы наглядную ассоциацию.

- С чем?

- С голограммой мозговой деятельности.

- С чем???

- Понимаете... Учёные безуспешно бьются над загадкой сознания, не имея возможности проникнуть в механизм мысли. Есть даже устойчивое мнение, что этот механизм не будет понят никогда. В противном случае, дескать, суть разума, как явления, нивелируется до обидного. Я, в общем-то, с этим согласна, но...

- Думалось, вы говорили о бухгалтерии.

- Так и есть. О ней.

- Тогда не понимаю...

- Сейчас поясню, - девушка положила обе ладони на стол перед собой, - Вот, смотрите: это актив, а это пассив - баланс, одним словом. Согласно строгому, пусть время от времени подвергающемуся корректировке, но в целом единому для всех плану поступающие средства распределяются в нём по соответствующим счетам. Они либо исчезают в качестве затрат либо оседают в виде накоплений для использования на определённые цели в дальнейшем. Так?

- Так.

- То есть в каждый конкретный момент времени, на отчётную дату, условно говоря, мы наблюдаем фотографию этакой динамичной структуры, которая будто бы дышит. Которая, как губка, впитывает в себя живительную влагу, а та или бесследно испаряется или растворяется в ней, питая. Причём водичка в нашей губке - это очень важно - может растекаться по различным направлениям, в том числе и течь вспять...

- Неожиданно...

- А теперь взгляните на этот процесс с ещё более неожиданной стороны. Представьте, что перед нами вместо плана счетов человеческий мозг, а вместо финансовых средств по нему циркулируют электрические, как говорят, сигнальные импульсы. Что мы тогда увидим?

- Сложно настолько абстрагироваться, но попробую... Это будет что-то, похожее на разряды молнии?

- Почти. Мы увидим потоки информации, крупные или не очень, которые время от времени поступают, распределяются по соответствующим регистрам и формируют базу. Обратите внимание: с этого ракурса легко просматриваются и поддаются пониманию такие "активы" как знания и память. С "пассивами" та же картина. Мало того, необычайно ясным и предметным становится одно из сложнейших явлений - прогноз...

- Хотите сказать, бухгалтерский план счетов отражает процесс мышления?

- Именно! Создавая его когда-то, человек знать про это не знал. Придумать что-то другое вместо него нельзя было по воле, природе и форме самого мышления. Потому как он создан "по образу и подобию". Да, сам по себе он нацелен на решение специфической задачи, но в качестве периодической раскадровки процесса мозговой деятельности он - модель идеальная. Голограмма, анализируя которую легче понять, что такое сама мысль!

- Интересный взгляд, правда? - сказал мужчина, обращаясь к гостье.

- Я бы сказала, поразительный, - произнесла та, - Никогда о таком не думала.

- А мы много о чём не думаем на самом деле, - продолжила девушка, - Потому что в повседневной жизни нам это не требуется. Замените, например, видимый свет, радиоволны или другие потоки уже известного нам электромагнитного спектра на гипотетическое излучение разума, и вы увидите совсем другое ночное небо.

- Ещё одна изумительная ассоциация... Алёна, вы не программист, а философ. И наверняка талантливый человек.

- Вся в отца! - иронично, но гордо заметил хозяин квартиры.

- Не уверена насчёт собственных талантов, - улыбнулась девушка, - но я действительно в папу. Вот уж кто творец светлых идей, так это...

- Степан Григорьевич? - женщина взглянула на своего соседа, - Я думала, он связист.

- Можно сказать и так. Военные учёные нередко называют себя кем угодно. Папа, я не выдаю секретов?

- Нет.

- Становится всё интереснее... - пробормотала женщина.

- А что это Константин у нас притих? - сменил тему мужчина, - Уснул?

Девушка бросила взгляд в сторону мужа.

- Много работы. Умаялся...

Откинувшись в кресле, молодой человек мирно дремал. Причём не один - на его широком колене уютно пристроился котёнок. Оба релаксировали на зависть самозабвенно, один неподвижно, другой чуть подрагивая.

- А, вот про кого ты утром рассказывал! - Алёна с умилением показала на котёнка, - В самом деле прелесть. Что, хозяин так и не объявился?

- Пока нет. Думаю, может, себе его оставить.

- Неплохая идея. Только смотри, как бы это своенравное существо не стало вредить.

- Не бойся, дочка. К горшку, как я понял, оно уже приучено, значит, мамочка была культурной и рефлексы устойчивые. А правила внутреннего распорядка мы усвоим в процессе. С молоком и сметаной, так сказать.

- "Правила внутр..." Скажи ещё: "дисциплину". Вот что значит военный человек! Прости, папа, но иногда ты не говоришь, а выражаешься.

- Это будит внимание слушателя, уснувшего от говорильни.

- И выразительно заворачивает его уши в трубочку.

- Чем долго и бестолку уговаривать, порой неплохо разок и выразиться. Пользы для.

- Гляжу на это милое мохнатое чудо и мне его уже жалко.

- Взгляни на это наглое мохнатое чудо ещё раз и повнимательнее. Такого просьбами не воспитаешь.

- А с чего ты решил, что это мальчик? Уверен? Вдруг девочка?

- Это что-то меняет?

- Ещё бы! Плевать тогда она хотела на твои "правила". Сам будешь у неё по струнке тянуться и всякие нужные потребности ублажать.

Алёна покосилась на гостью, озорно, но украдкой. Мужчина это заметил.

- Какие такие потребности? - усмехнулся он.

- Да ну тебя... Пузо чесать!

- Насмешила. Расскажи лучше, как вы тут с Константином живёте. Что нового.

- Да нормально живём. Ты вот когда в прошлый раз приезжал - сколько прошло? Так с тех пор ничего не изменилось. Все новости работы касаются, а про неё сейчас говорить совсем не хочется. Её только всё больше и больше становится.

- По-твоему это хорошо или плохо?

- Не знаю. Не думала. Скорее хорошо, ведь мы совершенствуемся. Да и с деньгами, ты знаешь, получше стало.

- А дома как?

- В смысле?

- Ну, между вами...

- Всё идеально. Тебе не о чем беспокоиться.

- Всё ли? Сама говоришь - на первом месте работа.

- Пап, опять за старое? Будут тебе внуки, не переживай. Придёт время.

- Время - форма существования движущейся материи. Это из курса диамата, не забыла? И если сама материя никак не движется...

- Движется она. Движется. Просто на данном этапе жизни у материи несколько иные приоритеты. Как, прошу учесть, и у "патерии" тоже, - девушка глянула на дремлющего мужа, - У нас здесь единые взгляды и полное взаимопонимание.

- Единые, говоришь... Человек может вслух соглашаться, но думать всё-таки по-другому. Любящий человек тем более - есть что терять.

- Ага, попробовал бы он думать по-другому! Шучу... Пап, ну серьёзно. Не до детей нам сейчас.

- А когда будет?

Алёна вздохнула.

- Я тебе не диамат, а статистику напомню. Закон больших чисел, помнишь? Мало детей - много проблем. Много детей - они сами собой их решают.

- Может быть. Однако раньше в семьях вон сколько детишек было и ничего, а теперь...

- Раньше! Раньше для того чтобы жить нормально большое потомство само требовалось по необходимости. Сейчас всё наоборот: для того чтобы иметь хотя бы одного ребёнка нужно вначале зажить нормально. Будто не знаешь.

- Знаю, но внутренне протестую. Ты уж прости. Самый благополучный семейный союз тускнеет на фоне пары, не столь в благополучии состоявшейся, зато не одинокой.

- Ой, да любой брак может быть и тусклым и ярким, с детьми или без. Главное - есть ли чувства.

- А вот мы с Анной Васильевной по старинке считаем, что крепость семьи в солидной мере детишкам обязана.

Гостья, до сих пор молча следившая за беседой отца и дочери, вздрогнула. Хозяин квартиры оставался невозмутим. Алёна подозрительно поглядела на обоих.

- Я чего-то не знаю?

- Ваш папа имел в виду только то, что дети - это прекрасно. Правда, Степан Григорьевич?

- Правда. Это прекрасно в любом случае. Даже тогда, когда один из родителей делает новый выбор.

Гостья поёжилась.

- Правило остаётся правилом и без таких крайностей, - сказала она, - А новый выбор - исключение, на которое чаще ссылаются, чем решаются.

- И напрасно. Потому что, в отличие от выбора старого, он это правило лечит от недугов и делает ярче.

Смущение взяло верх над строптивостью. Женщина потянулась к стакану с соком. Стараясь скрыть, что начала о чём-то догадываться, Алёна нарочито простодушно воскликнула:

- Ну вот. Я же говорила, главное - чувства! Достаток, благополучие - знаковые ориентиры, дети - желанный приз на этом пути. Но без духовной связи все старания бесполезны, а с ней, с этой связью любые трудности по плечу. И тогда что за дело до каких-то правил! Вот вы же дружите? - сказала она так, будто и спрашивала и утверждала одновременно.

Мужчина и женщина непроизвольно взглянули друг на друга. Однако в тот момент, когда оба, начав с неопределённого "ну..." приготовились что-то сказать, каждый своё, она быстро продолжила:

- Значит, всё у вас чудесно! И сейчас, и будет потом. Вот у нас с Костей то же самое.

Она довольно оглядела сидящих напротив собеседников.

Возникла короткая пауза, в течение которой старшие размышляли, что на это ответить и нужно ли отвечать вообще. Смотреть друг на друга они рисковали. Однако затем последовал любопытный диалог, в течение которого девушке пришлось, как китайской фарфоровой статуэтке, несколько раз поворачивать голову то к одному, то к другому оратору.

- Тут немножко не так, Алёна, - первой решилась женщина, - Дело в том, что... мы с вашим папой встретились только сегодня и...

- Хотя, как я тебе уже говорил, знаем друг друга уже давно, - твёрдо заявил мужчина.

- Да, как оказалось, мы в некотором смысле были знакомы раньше, но...

- Но до сих пор жизненные обстоятельства не давали нам сделать это знакомство близким.

- Оно, в общем-то, и не могло быть близким. Теперь мы встретились совершенно случайно...

- Чему очень рады, так как давно об этом мечтали.

- Мечтали, конечно, о разном - каждый о своём...

- Да, о своём. Считая друг друга "своим", тем самым - "своим" человеком.

- Из чего вовсе не следует, что между нами могут быть особенные отношения...

- Перспектива отношений, делающих людей счастливыми, всегда поначалу пугает.

- И, если без домыслов, никаких планов на совместное будущее мы вовсе не строим, потому что...

- Потому что всему своё время. И время для них наступило только сейчас.

- Потому что они невозможны! - женщина повысила голос.

Возникла новая короткая пауза.

- Так, - сказала Алёна, - Теперь ясно. Кое-кто как всегда не сказал всей правды и с самого начала ввёл меня в заблуждение, заставив выглядеть по-дурацки. Я-то думала, что вы... что между вами... Папа, зачем ты так?

Мужчина замялся, потупив взгляд. Было хорошо заметно - он расстроен. Хотел что-то сказать... Не сказал.

Гостья, которая минуту назад, казалось, твёрдо настроилась поставить его на место, неожиданно решилась на защиту:

- Не спешите сердиться, Алёна. Уверена, Степан Григорьевич не собирался вводить вас в заблуждение. Как часто у мужчин бывает, он просто поддался воображению и неосознанно представил желаемое за действительное.

- Неосознанно? Он настоящий мужчина, а настоящий мужчина не теряет чувство реальности.

- Полагаю, он рассчитывал на ваше понимание.

- Понимание чего?

- Того, что его слова обо мне, которые оказались фантазией, были и обращены прежде всего не к вам, а ко мне...

- Это похоже на безрассудство, - пробормотала девушка, глядя на отца, - Но я знаю папу. В его случае это похоже на отчаяние!

- Может быть.

- Почему?

- Потому что я замужем.

Лицо Алёны вдруг просияло. Встретив изумлённый взгляд женщины, она лучезарно улыбнулась.

- В таком случае для папы всё не так плохо!

Гостья непонимающе слегка отстранилась назад.

- Я думала, выразилась ясно...

- Конечно! Ведь объясняя трудность исполнения папиной мечты, вы сослались не на отсутствие собственных чувств, а всего лишь на наличие штампа в паспорте!

Вмешательство в этот разговор мужчины избавило женщину от возражений. По правде говоря, на тот момент их у неё и не было. Она лишь недоумённо выгнула бровь, слегка покраснела и смотрела теперь на девушку с тем видом, когда осознают, что собеседника недооценили.

Тема беседы изменилась. Несмотря на это, прежняя тема словно растворилась в окружающем пространстве и незримым фоном окрашивала всё последующее общение. Отец спрашивал дочь о её житье-бытье, а та в свою очередь интересовалась его недавним прошлым, настоящем и будущем.

- ...Едите хоть нормально? Или по забегаловкам бегаете?

- Да нормально едим! Ты же знаешь, готовить я люблю и умею. Не всегда только выкроить время на что-нибудь этакое получается. Работа!

- Молодёжь. Всё спешите... Смотри, твой муж зачахнет от однообразия.

- Не зачахнет. Я теперь буду брать уроки у Анны Васильевны.

- А она согласится? Ты же вон какая ершистая.

- Обязательно согласится. Это тебя каблуки собьёшь, пока встретишь, а с ней теперь мы будем видеться часто. Потому что уже подружились. Правда, Анна Васильевна?

- Правда, - с лёгкой улыбкой произнесла гостья.

Она всё чаще поглядывала на хозяина квартиры и о чём-то задумывалась...

- А как тебе квартира? Не слишком маленькая?

- В самый раз. Вам, молодым и в хоромах тесно, а мне лабиринты ни к чему. Крыша над головой есть - что ещё надо. Главное, светлая. За это отдельное спасибо.

- Костя постарался. Он с дюжину вариантов перебрал, прежде чем принял решение. Говорил, надо выбрать такую, чтобы в ней не одному, а если что, и двоим было уютно. Как в воду глядел...

Оба не сговариваясь, взглянули на гостью.

- Им и уютно, - сказала женщина, указав на котёнка, который будто потревоженный тем, что на него обратили внимание, потянулся, смачно зевнул и снова уронил мордочку на огромную коленку.

- Несколько неожиданное соседство вышло, - констатировал хозяин, - Не доводилось ещё с такой мелюзгой уживаться. За ней ведь как-то ухаживать надо. Да и боюсь, защемлю ненароком.

- Ничего, сам привыкнешь и его всему обучишь. Ты только свои фолианты подальше куда-нибудь прибери, а то старинному золотому тиснению, благополучно долгие века пережившему здесь-то конец и наступит.

Гостья с любопытством осмотрела пустую комнату.

- Фолианты? Какие фолианты? - невольно переспросила она.

- Да... - мужчина махнул рукой, - Есть кое-что. Одни по маркам с ума сходят, другие по гербариям, а я вот... - он не договорил.

- Как, вы ещё не знаете?? - перебила его Алёна, - Папа же всю жизнь антикварные книги собирает!

- Собирал.

- Ну, собирал. У него их целая коллекция. Я в них мало что понимаю, но... некоторые - единственные в мире!

- Единственные? - недоверчиво согласилась, как спросила женщина, - И вы так открыто об этом говорите?

Отец и дочь переглянулись.

- Но мы же говорим это вам! - на слове "вам" девушка сделала очень заметное и многозначительное ударение.

Женщина признательно помолчала. Однако любопытство взяло верх:

- Надеюсь, они всё-таки не в открытом доступе? - она посмотрела на чемоданы, - Мне кажется, это было бы неразумно.

- Они едут в контейнере. Вместе с другими вещами, - спокойно сказал мужчина.

- И о них совсем мало кто знает, - добавила девушка, - Только два академика в столице. Да, папа?

- Уже один. Увы, люди имеют обыкновение с возрастом умирать...

- Это который по античности? - спросила Алёна.

- Нет, медиевист.

- Жалко... Папа с ними по электронке переписывался, ну и так, встречался несколько раз, насчёт переводов и вообще... Дарил кое-что.

- По электронной почте? Это небезопасно.

- Безопасно, - улыбнулась девушка, - Мы с Костей зря что ли по этой части специалисты? Уж постарались, сделали кое-что. Теперь вот и вы папе сможете помогать.

- Я? Господи, моя-то бухгалтерия как может здесь пригодиться?

- Не бухгалтерия - пригляд. За книжками, тем более древними, тоже ведь ухаживать нужно, не только вон за этими, - она кивнула на котёнка, увидела мужа и встрепенулась, - Ой, нам же уже торопиться надо! Костя, просыпайся!

- Я не с-с-сплю, - заявил молодой человек, на деле с трудом возвращавшийся к яви.

- Давай, поднимайся. А то опоздаем.

Котёнок был бережно снят с колена супруга и в той же лежачей позе водружён на раскладушку.

- Пап, ну всё, нам нужно ехать, я говорила. Но ты не расслабляйся, мы теперь часто будем тебя навещать - в кои-то веки насовсем прибыл... С братом когда встречаешься?

- Договорились на завтра.

- Привет передавай. Я в этой запарке сама с ним давно не виделась. Только по телефону общаемся. Племянница называется! Некому меня в угол поставить...

В суете сборов все переместились в прихожую.

- Как некому? У тебя на это Константин имеется.

- Ага, пусть попробует! - Алёна показала мужу смешной кулачок.

По причине несоразмерных габаритов обоих сценка выглядела вдвойне забавной. Ко всему прочему молодой человек, похоже, ещё не до конца проснулся и мало понимал из того, что слышал. Он лишь улыбался - автоматически, обаятельно и совершенно по-детски.

- Куда ему сейчас за руль, посмотри, - обеспокоился отец, - Не слишком ли много времени вы уделяете работе? Разве можно до такой степени выматываться!

- Всё нормально. Каждый день это наблюдаю - выйдем на улицу, он сразу придёт в кондицию. Нормальный мужик свою женщину не печалит, всегда приходит в кондицию вовремя. Если что, я это про бодрость духа... На крайний случай сама за руль сяду, я ж умею водить - забыл?

Мужчина покачал головой.

- Повторяю, всё будет хо-ро-шо, - произнесла девушка по слогам, - Анна Васильевна, помогите, успокойте папу. У вас получится.

Женщина стояла в проходе из комнаты, сцепив пальцы у талии. С мужчиной она оказалась рядом - их плечи почти касались.

- У вас вообще всё получится, слышите. Даже не сомневайтесь, я в этом просто уверена. Между прочим, прекрасно смотритесь вместе! - в подтверждение сказанному девушка подмигнула своему мужу, - Да, Кость?.. Анна Васильевна, нам на днях нужно обязательно посплетничать. Вы мне обещали... Папа, не забудь сбросить номер её телефона, записывать уже некогда... И не волнуйся, тема предстоящих сплетен - не вред от вредных мужиков, а польза от полезной пищи... Ну всё, мы побежали?

- Пока, дочка. Береги себя.

- Анна Васильевна, до встречи!

- Всего доброго, Алёна.

- До свидания, - сказал Костя, снова расплылся в широчайшей улыбке и шагнул за женой в подъезд.

Дверь закрылась.

4.

С минуту они продолжали стоять рядом...

Женщина вздохнула, повернулась вполоборота к мужчине.

- Что ж, вашу просьбу я выполнила. Даже перевыполнила. Теперь мне пора.

- Вы удачливый человек.

- Думаете?

- Ну а как! Только такой может быть уверен безошибочно, что ему куда-то пора.

- Я не уверена... - сказала женщина, но увидев блеск, вспыхнувший в глазах мужчины, спохватилась, - То есть... я хотела сказать: не уверена, что настолько удачлива.

- А в том, что "пора"?

- Хотите взять меня в плен, товарищ военный?

- Я в отставке.

- Всё равно не выйдет. Ваше время истекло, товарищ военный в отставке.

- А по мне так вы уже в плену. Из которого сами не хотели бы выбираться.

- Да что вы!

- ...В плену своей удачи.

Мужчина произнёс это довольно иронично, но смотрел женщине прямо в глаза.

- Ну, знаете! - она усмехнулась, - Ещё один такой намёк и я подумаю, что вы говорите серьёзно.

Её рука потянулась за сумочкой, однако была остановлена рукой мужчины. Это был первый случай, когда прикосновение не на шутку взволновало обоих. Оба и вздрогнули. Последовало замешательство, после чего гостья убрала руку. Хозяин квартиры медленно опустил свою.

- А вы серьёзно спросите у самой себя: разве это не правда? - тихо сказал он.

- Я не готова к вопросам о том, о чём даже не подозревала.

- Судите сами. Могу ли я обойтись без намёков, если открытого текста вы боитесь, как школьница на уроке, к которому не готова.

- А, так я на уроке?? И какая тема?

- Пожалуйста. "Женщина и ёжик: найдите разницу".

- Легко! Ёжик - это самец.

- Ох, молодёжь... Не о том думаете, ученица. Садитесь, "двойка".

- Не сяду. Звонок уже прозвенел.

- Вот видите. О том, что звонок для учителя, говорить, видимо, бесполезно...

- Тогда переходите к открытому тексту. Ваше время уходит.

- Чтобы под конец всего лишь удовлетворить обычное дамское любопытство?

- Чтобы ёжик убедился в нужности своих иголок.

Мужчина вздохнул и как-то обречённо произнёс:

- У нас есть бутылка вина. Дочка принесла, помните? Я бы предложил попробовать.

- Ну вот зачем? Знаете ведь, что откажусь.

- Как раз не знаю. Когда-то всем нам требуется взглянуть на себя по-новому...

Женщина замерла. Некоторое время она то внимательно вглядывалась в лицо мужчины, то в сторону, невидящим взором, будто в себя. Потом вдруг развернулась, прошла к столу, не присаживаясь, придвинула бокал. Мужчина следил за ней из прихожей. Котёнок, до этого сладко дремавший на раскладушке, поднял голову и тоже уставился на неё.

- Ну что же вы? Хотите, чтобы я... сама?

В тишине прошло ещё несколько мгновений, пока хозяин квартиры приблизился и вскрыл бутылку с вином. И снова время словно остановилось. Котёнок почти сомкнул глаза, но в ожидании дальнейшего действия голову на лапы не ронял.

- Нет. Я не хочу, чтобы вы сами. Женщина, когда она "сама", чаще всего нравится только себе. И то недолго.

Мужчина наполнил бокалы.

- А если я скажу, что нравиться не собиралась?

- Скажете - не поверю. Иначе придётся поверить, будто передо мной не женщина. Но дело в другом... Вы мне уже понравились, хотите того или нет. Поэтому стоять на страже вашего образа, далёкого от гусарства железной леди, я обречён.

- Добавим к нему тени...

Гостья подняла бокал с вином и в несколько глотков осушила его до дна. Медленно вернула на стол. Из-под веера ресниц взглянула, как выстрелила, на мужчину.

- Итак, - переводя дыхание, с вызовом произнесла она, - в пассиве у стража наверняка возникли растерянность и разочарование.

- Меня больше занимает актив...

В одно мгновение мужчина шагнул к гостье, взял её за плечи, решительно приблизил к себе и поцеловал. Действие оказалось слишком неожиданным, чтобы женщина успела отстраниться. А чем дольше поцелуй длился, тем меньше у неё оставалось для этого сил...

Спустя какое-то время обоим потребовалось вздохнуть, и они взглянули друг на друга - похоже, впервые так близко. Женщина тотчас снова закрыла глаза и теперь выглядела человеком, добровольно взошедшим на плаху. Её щёки пылали.

- Готова выслушать сожаления о расставании с вымышленным образом.

- Сожалею только о том, что не успел сказать тост, - хриплым голосом ответил мужчина, - Давайте присядем.

- Для чего? Когда-то всё должно заканчиваться.

- Может быть. Но у нас с вами всё только начинается.

- Это из пропущенного тоста? Неплохо... И как раньше, с другими - срабатывало?

- Чёрт! - в сердцах произнёс мужчина, - Хочешь, чтобы тебя поняли не превратно - не говори ни слова!

Судя по всему, котёнок посчитал так же. Он наконец разморозил взгляд, зевнул и переменил позу, повернувшись мордой к стене, а к людям спиной.

- Нет-нет, говорите. Как ни странно, вас слушать приятно, - женщина всё же присела, - Голова закружилась...

- Как видите, "сработало".

Она слабо улыбнулась.

- Я только что дала понять... всё действительно должно закончиться, а вы... даже в отчаянии не перестаёте подтрунивать...

- Я всю дорогу пытаюсь открыть кое-кому глаза, а кое-кто упрямо их держит закрытыми. Хотя взглянуть бы хотела.

- Вы безжалостны к нам обоим. Разве так можно?

- Так можно.

- Зачем?

Мужчина взял руку женщины в свои ладони.

- Затем что мы оба не терпим жалость. Вам она портит жизнь и довела почти до края, а мне, мешая двигаться, не даёт её вовсе. Однажды, пожалев нас обоих, я с вами разминулся и много лет бесплодно жалел о том, чего не случилось. Нужна ли жалость, когда она надоела, как тоскливая книга?.. Затем что встреча с вами сегодня всколыхнула во мне прежние чувства и подарила надежду на новую веру, любовь. А если надежда уходит, и уходит последней, найдётся ли то, чему её поминать?.. Затем что в смятении на порогах горя и счастья логика - не лучший инструмент. Можно быть семи пядей во лбу или не знать совсем никакого опыта, держаться безупречного плана или идти на авось, раствориться до серости или выделиться чем-то необычным, какой поступок в такие минуты должен считается верным - сказать некому... Затем что нам хорошо друг с другом - я сам проснулся и вас разбудил. Но это тревожит не меньше, чем радует. Вас из боязни обрести нежданную привязанность, меня из страха вас теперь опять потерять... Затем что люди сами с паталогическим наслаждением заключают себя в скафандр принципов и предубеждений, надуманных, ненужных, не дающих вздохнуть как им хочется. И когда вдруг ощущают свежий аромат, наоборот, зачем-то латают щели...

Женщина медленно извлекла свою руку.

- Трогательно.

- Я старался.

- Да нет. Девочка... славно поёт... там, на улице... Слышите?

Она смотрела в окно. Мужчина удивлённо проследил за её взглядом. Подумал. Попытался усмехнуться, но усмешка не задалась, и тогда он уставился в пол. Некоторое время, пока со двора слышалась детская песня, в квартире царила полная тишина.

Когда за окном стихло, женщина попросила:

- Если можно, налейте мне ещё вина, пожалуйста.

Бокал она приняла как хрустальную вазу, слегка коснувшись пальцев мужчины. Сделала едва заметный глоток.

- Скажите, мама Алёны... она была красивой?

- Да.

- Ведь вы её любили?

- Ещё как.

- И как?

Мужчина не ответил.

- Конечно. О чём я спрашиваю - в юности, если есть чувства, они безразмерны!

- В юности? Мне тогда было тридцать.

- И раньше ничего такого не случалось?

- Нет.

Она помолчала. На лице появилась тёплая улыбка.

- А я впервые влюбилась ещё в школе... Смешно вспомнить, совсем ребёнком ещё была. Светилась от счастья и страдала одновременно. Меняла причёски, как наволочки, раз в неделю. Мальчишка не знал, что со мной происходит, пугался, когда становилась слишком близка, обижался, когда нарочно задирала...

- Кое в чём вы обнаруживаете постоянство.

На мгновение её улыбка стала задорной.

- Потом в стране всё поменялось, и его родители решили вернуться на родину, в Прибалтику. Я, как это у подростков бывает, поначалу чуть с ума не сошла.

- Мне казалось, переживать безысходность по-настоящему может только мужик.

- Мужик? Ну да. А баба - поднялась, отряхнулась и, как ни в чём не бывало, дальше пошла. Шутить изволите. Я ж серьёзно!

- Да верю...

- В общем, трагедия вышла классическая. С характерным текстом и образцовым действием.

- Что, даже паузы были не оригинальны?

- Не то слово.

- Наверное, следующие влюблённости завершались всё-таки уже не так трагично.

- А не было никаких... следующих.

- Ну, случайные симпатии.

- Не в счёт.

- Да ну!

- Как говорится, профессия обязывает. В сухом остатке - пустыня.

- Это вы сейчас "от себя" или цитируете кого-то, кто говорил о вас так?

- А вы как думаете?

- Значит, не "от себя"...

- Но и возражать против фактов бессмысленно. С той поры я не испытывала больше ничего подобного. Было детство - был чувственный взрыв...

- Была свадьба - появился и есть муж. Как с этим?

- Я говорила про "подобное".

- В самом деле. Что это я? Редкая замужняя женщина может сказать без лукавства, что живёт с любимым человеком.

- Можно подумать, говорящие о том же женатые мужчины более честны!

- Можно. Лично я так и считаю.

- Лично я сказала вам правду.

- Когда - не так давно или сейчас?

- Для вас, мужчин, весь мир почти чёрно-белый. Женщины в нём различают куда больше цветов. Научный факт, между прочим. Что на самом деле они испытывают, говоря о любви, откуда вам знать!

- От вас...

Собеседники встретили долгие взгляды друг друга.

- Между переживаниями, о которых вам стало известно, большая разница. "Подобного" в них ни на грош... Долгое время я не ощущала себя готовой ни к каким сердечным привязанностям, они были попросту невозможны. Когда рядом появился человек, принявшийся возносить меня до небес, оставалась спокойна, как занавеска в безветренный день. От скуки не умирала, но и восторг ходил где-то мимо. А однажды подумала: лучшего не дождусь, хуже не будет - и махнула рукой. Если тем самым небесам угодно, чтобы моё сердце не взволновало новое потрясение, значит и нечего ждать. Решила стать примерной женой, матерью. Такой и была все годы... Семья стала для меня главным. Тем, чему можно и следует посвятить жизнь, за что мы в ответе перед всевышним. Считайте как хотите, но мужа я полюбила...

- Считаю, сегодня занавеска сорвана. Порывом свежего ветра.

Если б это не было сказано, ситуация явно грозила омрачиться - на щеке женщины появились непрошенная слеза. Но вот-вот готовая, кажется, разрыдаться, теперь она неожиданно для себя прыснула и, несмотря на блестящие от влаги глаза, улыбнулась.

- И этот "порыв", разумеется, - вы! Какое же самомнение!

Мужчина повёл бровями.

- Не будешь ценить себя, чьё мнение о тебе станет для него ценным?

- Опять шутите? Ладно, я поражена своим мнением о вас - оно ценно - и больше с вами не спорю. Но давайте всё-таки прощаться. Уже стемнело.

Женщина поднялась.

- Спешите к дочке?

- Она у бабушки. А её мама непростительно задержалась в гостях. Не находите?

- Нахожу, что в таком случае её маме некуда торопиться.

- Может и так. Но вот откуда - есть.

- Я вас не гоню! - торопливо воскликнул мужчина.

- Хотите правду? - с оттенком таинственности произнесла женщина, - Я себя тоже гоню как-то не очень...

Пока хозяин квартиры осмысливал услышанное, его гостья прошла в прихожую.

- Постойте, но... - мужчина поспешил за ней, - я хотел бы...

- Хотели бы меня проводить? Не возражаю.

Это было сказано таким звонким и веселым голосом, будто он принадлежал не взрослой женщине, а девочке-подростку, которую вдруг посетило шаловливое настроение. Мужчина бережно подал ей шубу. Теперь, время от времени наталкиваясь друг на друга взглядами, игривыми в одном случае и зачарованными в другом, они собирались молча. Слова сейчас были бы лишними.

В дверях женщина на мгновение задержалась, чтобы ещё раз оглядеть место, где она сегодня побывала. Котёнок сощурился в её сторону, зевнул, потянул лапы, со стуком свалился с раскладушки на пол и, приобретая с каждым шагом всё больше энтузиазма, отправился на кухню.

Ещё одна короткая заминка вышла, когда женщина снова увидела брелок для ключей...

На город уже опустился вечер, прибавилось шума и суеты. Новые знакомые вышли со двора на улицу и встроились в поток прохожих, снующих по нерасчищенному от снега тротуару. Местами, где его основательно растоптали, было скользко. Мужчина предложил женщине руку, но перед тем обошёл её с другой стороны.

- Это что-то значит? - улыбнувшись, спросила она.

- Что именно?

- Ваш вот такой манёвр. Наверное, он несёт в себе какой-то сакральный смысл.

- Гипотеза из интригующих. С чего вы взяли?

- Сама не знаю. Подумалось, у такого человека как вы подобно шаману может иметься нечто вроде ритуала, способствующего вводить публику в транс.

- В точку! - он рассмеялся, - Осталось достать из-за пазухи бубен и колокольчики... На самом деле всё гораздо проще. А публика как всегда излишне подозрительна.

- Ну так просветите её.

- Ой, поймёт ли...

- Перестаньте смеяться над доверчивой женщиной. Требую разъяснений.

- Я правша.

- И что - правшам предписано подавать дамам именно левую руку? Где это написано?

- Нигде. А только нормальный мужчина, если он с дамой, обычно старается быть готовым защитить её в любой момент, в том числе и при ходьбе под руку. Спросите у жён служивых, особенно старой школы - они это хорошо знают.

- Почему служивых?

- Потому что иногда им доводится отдавать честь встречным.

- Ты смотри! Вон оно что... - протянула женщина, - Мда. "Первое, что узнаёшь в жизни, - это что ты дурак".

- Стесняюсь спросить: крайнее прозвучавшее слово... оно точно мужского рода?

- Мужского-мужского, - усмехнувшись, покосилась на него собеседница, - Хотели проехаться по женскому интеллекту - не выйдет. Так сказал ювелир из одной повести. Но имела в виду я и вправду себя.

- Пусть это вас не расстраивает. Недаром женский интеллект писателей почти не интересует. Они пишут о том, что есть...

- Так. Кто-то снова глумится над женщинами? Я в гневе.

- И напрасно. Тот же ювелир, если помните, добавил потом: "Последнее, что узнаёшь, - это что ты всё тот же дурак". Обратите внимание: следуя той же логике, речь опять же о мужчинах.

- Вы это читали!

- Скорее листал. Не понравилось.

- Естественно. Такое унижение...

- Смотрите куда шагаете. Как бы не пришлось спасать от унижения вас.

- Сами смотрите. Кто кого у нас ведёт!

- Я-то веду. Только кого-то из нас шатает.

- А кто меня напоил? Сами виноваты.

- А кто вино залпом как из стакана глушил?

- А кто меня до такого довёл?

- Я довёл?? Нет, это мне нравится!..

- Конечно нравится. Я не сомневалась, что нравится.

- Конечно не сомневалась. Где уж нам отойти от стандартов!

- Я бухгалтер, стандарты у меня в крови.

- Вы ёжик, и у вас в крови колоть безвинных.

- Вынуждена повториться: ёжик - самец. Так что не по адресу.

- Зато иголки по адресу. У вас их как газырей на черкеске.

- Да с вами только и держись начеку...

- Хоть сердце и подсказывает - на кой мне эта чека? Он же свой! Да?

- Вот ещё! Не обманывайте себя.

- А вы не обманывайте нас обоих!

- А вы... а вы...

Спорщики наконец опомнились. Оказывается, они уже не шли, а стояли лицом к лицу и не говорили, а шептали все эти слова, почти касаясь друг друга губами. И руки были сплетены. Прохожие с пониманием их обходили. Женщина смущённо опустила голову к груди мужчины и покосилась в обе стороны.

- Кажется, я сошла с ума...

- Ничего страшного. Из-за меня же!

- Ничего подобного. Из-за вина.

- Нет разницы. Женщина без ума - это так естественно...

- У вас просто нет совести. Немедленно ведите меня дальше!

- А дальше - это куда?

- Вон к тому перекрёстку и направо.

Мужчина крепко взял женщину под руку, и они двинулись снова.

- Что там, за перекрёстком направо? Укромное местечко, в котором можно целоваться без свидетелей?

- Там большой сугроб, в который я вас спихну, чтобы остудить...

Продолжая переговариваться на подобной волне, они свернули с центральной улицы. Здесь было менее многолюдно и не так ярко освещён тротуар. Однако никакого сугроба не оказалось. Мужчина улыбнулся, а женщина торопливо сказала:

- Значит, уже вывезли. Жалко. Утром вот такую гору нагребли!

- Значит, это был не сугроб, а куча дорожного льда. Да вы хотели меня покалечить!

- Что за беда. Мужчина с синяками - это же так естественно.

- Женское коварство не знает границ. Самая благообразная праведница однажды способна на самую изощрённую месть. Даже самому близкому человеку.

- С чего вы взяли, что стали мне самым близким человеком?

- А разве не так?

- Мужская самоуверенность не знает границ. Самая обычная игра глаз и модуляция голоса способны навести его на мысль, что женщина побеждена.

- Вот-вот. Я только что говорил о коварстве...

- А я - о самоуверенности!

- Но есть же признаки. Мужчины усваивают их ещё с постижением азбуки и обычно неплохо разбираются, что на сердце у игривых актрис. А верить, что Мальвина на сцене и в жизни - одно и то же, может только Пьеро. Меня зовут по-другому.

- Ах-ах-ах! И какие же это признаки, Степан Григорьевич?

- Несложные, Анна Васильевна. Например, один из простейших. Хочешь знать, что чувствует к тебе женщина, скажи ей о собственных чувствах к ней.

- Как примитивно... Хочешь знать, что на самом деле чувствует к тебе женщина, расскажи ей о своих чувствах к другой.

- Зачем же мне тогда первая?!

- Вот именно. Чаще всего незачем...

Шутливый тон беседы мгновенно растворился в тягостной атмосфере, туманом окутавшей всё вокруг. Казалось, и небо опустилось ниже, и сумрак сгустился плотнее, и звуки стали глуше. По-прежнему касаясь руками, мужчина и женщина избегали смотреть друг на друга. Не потому что не стремились - обоих поглотили мысли о личном, о том, чем обычно не находится желания делиться. Люди снова стали одинокими. Идущие рядом попросту разошлись... Или "потерялись"?

Впереди показался бульвар. С его приближением всё яснее вычерчивалась незримая граница, за которой грозила оборваться последняя, теперь уже очень хрупкая связь. Рвать эту связь совсем не хотелось. Напротив, оба хорошо понимали - станет больно как от содранной с тела кожи, и свежая рана потом будет долго саднить. Но чем ближе была эта граница, тем понятнее становилось главное - её не избежать.

Однако не избежать оказалось того, о чём вовсе не думалось. Молодой человек, незаметно нагнавший их сзади, внезапно вцепился в дамскую сумку, рывком сорвал с плеча и, игнорируя гололёд, устремился вперёд по тротуару. Рывок вышел слишком сильным - женщина потеряла равновесие и стала падать на бок. Мужчина, которого она невольно сбила с ног, "подсекла", завалился на неё сверху. По ощущениям обоих всё происходило медленно и бесшумно. Опомнились, лишь когда горячо выдохнули друг другу в лицо и встретились взглядами. В том взгляде, что был снизу, мелькнуло какое-то флегматичное равнодушие...

Мужчина резко вернул себя на ноги. Встречные прохожие - семейная пара - помогли женщине подняться. Оглядевшись, она увидела своего спутника бегущим в сторону деревьев. Ещё секунда и он скрылся в вечерней мгле.

Женщина медленно пошла вперёд. Осторожно ступая по льду, она выбралась на бульвар, огляделась, присела на краешек ближайшей скамейки. Если бы кто-нибудь заглянул ей в глаза, ничего бы не понял. Теперь она улыбалась.

Пошёл снег. Ветра не было, и большие белые хлопья плавно опускались с неба чарующим листопадом. В тусклом свете фонарей они мерцали загадочным блеском, похожие на существ, вся жизнь которых - в этом полёте. Снежинки, по-новогоднему праздничные, ласково приземлялись на тонкую ткань перчаток, искрили и замирали, как засыпают дети, в мечтах...

Прошло какое-то время, послышалось приближение тяжёлых шагов. Хруст снега становился всё ближе. Когда он замер, женщина подняла голову. Перед ней был её спутник, весь в снегу и с сумкой в руках. Бежали секунды. Мужчина поставил сумку на скамейку, опустился перед женщиной на одно колено и взял её руки в свои. Будто хотел согреть их, оградить от того, что не нужно.

- Анна Васильевна, - сказал он хриплым голосом, - я не хочу вас терять.

Она молчала и улыбалась.

- Прошло столько лет... Я много думал о вас... каждый день... всё время... - слова давались с трудом, они словно высвобождались из плена, - Мы с вами созданы друг для друга. Мы должны быть вместе!

- Это невозможно.

- Возможно! Скажите "да" и убедитесь сами!

- Я не могу...

Мужчина издал нечто, похожее на рычание.

- Но почему? Почему?

- У меня есть долг. Вы ведь военный - знаете, что это. Я дала обещание.

- Какое к чертям обещание? Вместо воды зачем-то пить яд?

- Может и яд, но других не поить отравой. Им было слово... У алтаря.

С лица женщины не сходила спокойная улыбка.

- Это же глупость! Дикость, не только святость творилась у алтарей во все времена!

- Вы не поняли. Важно, не куда ведут, а какой путь мы выбираем сами.

- Даже если этот путь заставляет шагнуть в никуда?

Ресницы у женщины дрогнули.

- Мы - слабые люди. Иногда, на время, душа просто теряет опору. Нужно пережить, найти её, и всё встанет на свои места.

- Назовите мне эту чёртову опору, и я легко докажу, что ваша душа как была, так и есть не на месте!

- Это вы...

Потребовалось время, чтобы мужчина осознал, что услышал. В его глазах отразились самые противоречивые эмоции. Видя это, женщина высвободила свои руки, сняла перчатки, обняла ладонями его щёки и прикоснулась к губам одновременно лёгким, нежным и долгим поцелуем. Он и не знал, что такие бывают.

- Тогда почему... Зачем? Анна Вас... Аня! - воскликнул мужчина, когда она вернула ему свободу.

- Что это с вами? Не можете связать пары слов? Попробуйте ещё раз.

- Ну, знаете!..

- Потому что ничего не изменить. Затем, что нет других вариантов.

- Как нет?! Вы же только что...

- Это из благодарности. Иногда женщины делают из неё всякие глупости.

- В таком случае, - собеседник тяжело поднялся на ноги и так же тяжело присел рядом на скамейку, - я предпочёл бы, чтобы вы надолго лишились ума.

- Вы признали, что он у меня есть! Я не ослышалась?

- Это из усталости. Мужчины из неё порой чего только не признают.

- Я совсем извела вас...

- Не совсем. Хотя, что умеете, то умеете.

Они помолчали.

- Тот юноша... он остался жив?

- Да, ушёл на своих. В ближайший травмпункт, кажется. У него там какие-то дела оказались. Может, на иглы из кактуса посмотреть, не знаю.

- Так я и думала, без драки не обошлось.

- Ерунда. Имелись некоторые разногласия, но в результате короткой дискуссии возникла единая точка зрения.

- Дискуссии... Сами-то вы как - без последствий?

- Без.

Женщина коснулась своей сумочки.

- Вот дурачок. У меня тут не было ничего ценного.

- Надеюсь, первое замечание не обо мне.

- Конечно! - горячо сказала женщина, - Как вы могли подумать!

Говоря это, она непроизвольно положила руку на колено собеседнику. Опомнилась, хотела убрать, но мужчина накрыл её руку своей.

- Давайте-ка уточним главное, - он глубоко вздохнул, - Кое-что осталось непонятным.

- Пугаете.

- Немножко - не повредит.

- Неужто решили выяснить, что у меня в сумке?

- Смешно. Решил уяснить окончательно, что у вас на душе.

- Пожалуйста. У меня на душе огромная вам благодарность и искренняя признательность, о чём я уже говорила. За что - сами знаете. А ещё, что б вы ни думали, радость. Потому что сегодняшний день подарил мне удивительную встречу...

- У которой было не менее удивительное вчера, но по вашему удивительному же упрямству не должно наступить никакого завтра.

Женщина потихоньку высвободила свою руку.

- Это не упрямство, а убеждения. Я же вам объяснила.

- Хотите сказать - предубеждения? Где вы видели женщину, твёрдо уверенную в том, что она бесповоротно права? Насколько я знаю, последовательниц Люксембург и Цеткин можно пересчитать по пальцам.

- Пусть "пред". Разве это что-то меняет?

- В корне. Чем самозабвеннее женщина отдаётся своим предубеждениям, тем дальше польза и ближе вред.

- Для кого?

- Для себя.

- Вы взываете к разуму, а я ведь о чувствах. Они от сердца идут и редко бывают неверными. Это как горячо или холодно - поди ошибись. Причём здесь вред или польза? Где-то там, внутри включается тот единственный маячок... С ним для тебя становится ясно, куда идти и что делать. И тогда ты идёшь и делаешь. Даже если от других маяков вокруг светло как днём. Женщины так устроены!

- Как-то не так вы устроены, - потерянно пробурчал мужчина.

Его собеседница снисходительно улыбнулась.

- Чему вы смеётесь?

- Не смеюсь. Просто некоторые споры у людей удивительно вечны.

- Это потому что некоторые с позволения сказать люди вечно удивляют.

- Какие есть, - она продолжала улыбаться.

- Быть другими не пробовали?

- Будь мы другими, вас бы не интересовали.

- Будь мы сами по себе не интересующиеся, кому б вы были интересны!

- Это поклёп. Сами по себе интересующиеся проникаются к нам интересом неизменно и постоянно.

- Это физиология. Известно, чем мы к вам проникаемся...

- Известно. А постараться понять не пробовали?

- Так рехнёшься прежде! И не факт, что поймёшь, - мужчина вздохнул, - Вот объясните, откуда в ваших ясных головах появляются совершенно бредовые принципы, ради которых вы готовы портить даже собственную жизнь?

- Ух, как бескомпромиссно сформулирован вопрос! Респонденты в панике... Но я вам открою секрет. Вспомните о яблоке с древа познания добра и зла. Так вот Ева, как девочка, угостилась им всласть. Адаму, увы, остались крохи. Вот и...

- Угостилась?

- Ага. Змей презентовал. За красивые глазки.

- Достала она его по самое не хочу, вот он и откупился. Ещё вопрос, спелым ли...

- Спелым, спелым! Версия задокументирована.

- Есть другая версия. Яблоко сверзнулось на неё сверху. Потому что она даже дерево допекла, под которым сидела...

- Как Ньютону что ли?

- Ньютону на голову ничего не падало. Это Вольтер про него придумал, для ясности картинки. И потом, там противоположный результат - человек просветился.

- А тут, значит, наоборот...

- Наоборот.

- Не стыдно?

- Нет. Аргументы из сплава титана. Бесполезно спорить.

- Вольтер бы с вами поспорил. Все заумные разглагольствования мужчины не стоят одного простого чувства женщины - как-то так он писал, кажется.

- Писал, писал. Но потом каялся. Так вот и каялся: был, дескать, неправ, ещё как, дескать, стОят...

- Это он сам вам сказал?

- Это следует из фрагментов эпистолярного наследия его отца, шевалье де Рошбрюна.

- Ха! Насколько я помню, Вольтер - сын нотариуса по фамилии Аруэ. И носил эту фамилию много лет прежде, чем обзавёлся знаменитым псевдонимом.

- Вы помните верно неверное. Вас так учили.

- Ладно. Как большинство несведущих людей я готова прозреть. Научите истине.

- Людям удобно заблуждаться, и несведущее большинство остаётся равнодушным к истине даже при прозрении.

- Не преувеличиваете?

- Нисколько. Большинство верующих на планете - католики. А между тем по католическим канонам до сей поры бобёр - это рыба. И ничего...

- Бог с ним, с бобром. О настоящем отце Вольтера-то как узнали? Из письма человека, о котором неизвестно кроме вас никому на планете?

- Так точно. Из рукописной книги XYIII века, включающей в себя цитаты из первоисточника и по понятным причинам существующей в единственном экземпляре. Она едет сюда в контейнере...

Снег перестал падать. Вокруг уже совсем стемнело.

- Степан Григорьевич, отпустите меня.

- Я вас не держу.

- Держите. Ещё как держите...

Мужчина недоумённо уставился на собеседницу. Потом его лицо просветлело от догадки, и он осторожно, будто остерегаясь спугнуть с цветка бабочку, придвинулся к женщине. Но она поднялась.

- Я пойду. Дальше одна. Вы не возражаете?

Мужчина тоже поднялся со скамьи и встал рядом.

- Можете идти куда угодно, только со мной.

- Зачем вам это нужно?

- Это нужно нам обоим.

- Зачем, по-вашему, мне?

- Маячок зовёт. Тот единственный.

- Зачем...

- Затем, Анна Васильевна, что сегодня такой день!

Пресекая дальнейшие расспросы и возражения, мужчина твёрдо взял её под руку и повёл вперёд.

- Вы будто знаете, куда идти, - сказала женщина, когда они выбрались на тротуар.

- А вы будто забыли, что сами указывали направление. Но точного адреса я конечно не знаю. Если не считать оставшейся далеко в прошлом хижины с двуглавым петухом.

- Да что ж такое! Там орёл у нас был!

- Там был у вас петух.

- Когда конёк похож на орла, он орёл!

- Когда орёл похож на петуха, он петух.

- Этак мы переберём всю фауну, - рассмеялась женщина, - Где вы видели петуха с двумя головами?

- А где вы видели орла с задницей высотой с ещё одну голову?

- Нет, вы невыносимы!

- Зато вы вполне себе выносимы. Я пробовал.

- Между прочим, я упала тогда из-за вас!

- До такой степени поразил женское сердце. Неудивительно.

- В тот момент я готова была вас убить.

- Хочешь понравиться женщине - разозли. Симпатия обеспечена.

- Не смешите. Это абсурд.

- Абсурд - это когда совершенно очевидную симпатию приносят в жертву неочевидному, покрытому пылью, как графин у Плюшкина, предубеждению.

- Прошу вас, не начинайте...

- Не смешите и не начинайте - вот лучшие советы тому, кто вляпался в женщину, упустил её и нашёл только через пятнадцать лет. Теряешься, какому и следовать!

- Что значит вля...

- То и значит. С той самой минуты, когда поднял вас на руки у Девичьей башни.

- Господи, да во что там было вля...

- Во всё.

- Почему вы меня перебиваете??

- А вы?

- Я женщина. Мне можно.

- А я мужчина. Вам можно мне лишь подобострастно внимать.

- Ага, щаззз!

Разговор был в изрядной степени шутливым, и женщина в притворном возмущении слегка ткнула локтем мужчину в бок. Однако этого едва приметного движения оказалось достаточно, чтобы её спутник на мгновение замер и скривился от боли.

- Боже мой, что с вами?!

- Всё в порядке. Вам показалось.

- Да как же в порядке? Что у вас там? Старая рана? Совсем забыла, вы же военный, связист, кажется... Хотя Алёна говорила что-то про науку... Надо же, я так и не знаю, чем вы там, в своей армии занимались... Почему молчите?

- Ну, вы же сами отказались подобострастно внимать.

- Сейчас не до шуток. Скажите правду. Это я сделала больно, да?

- Нет, это тот парнишка, когда я за сумкой... К сожалению, возраст не добавляет сноровки. В таких случаях юность имеет преимущество.

- Я должна вам помочь...

- Говорю в который раз: вы мне ничего не должны.

- А вы?

- Я??

- Ну да. Вы ж в меня это... как его... вляпались. С разбега помяли всю. Мне-то теперь что делать?

- Разве с этим что-то нужно делать?

- А разве нет?

Женщина резко остановилась, повернулась и встала перед мужчиной. В отблесках света от проезжающих автомобилей было заметно, как блестели её глаза.

- Я знаю, вы считаете меня недотёпой, тем, кто не понимает простых вещей. Вот все понимают, а я нет, как в потолок упёрлась. И вещи-то такие простые - дважды два мудреней. Уже и по полочкам всё разложили, ан нет, не доходит и точка... А я понимаю, слышите, понимаю! Поняла не сразу, но всё, уж поверьте! Не сразу, потому что поначалу была просто ошеломлена. Потому что кое-кто ворвался в мою жизнь лавиной, вулканом, разлившим свою лаву мгновенно и повсюду. Уже там, на площадке в парке я была вынуждена думать только о вас, сбитая с толку, пыталась осмыслить, что случилось. И потом, позже, когда мы шли к вам, у вас дома... Произошло то, о чём я никак не могла предполагать. И никто бы не предполагал в моём случае. Вместо прохладного вина вы предложили кипяток, я обожгла горло. Ещё утром в нём было сухо, как в пустыне, а впереди маячила пропасть, казавшаяся решением всех проблем. Да, это очень глупо, и тот шаг я никогда бы не сделала, я говорила. Но у людей так бывает - чтобы перестали дрожать колени нужно как раз постоять на краю. А вы... вы внезапно схватили меня за шиворот. Всё, к чему я привыкла, сменило звук, и запах, и цвет. Оказалось, есть человек, который много лет идёт рядом по жизни, а я и знать не знала о нём ни вот столечко. Который давно ко мне неравнодушен, однажды вляпался, как он говорит. А главное, который взволновал и меня, давно забывшую, что такое нежные чувства... Вам легче, вы мужчина, вы сильный. Вляпался, отшили - порычал, стиснул зубы, разбил в кровь кулаки да думать забыл. А что делать женщине, которая при этом задета им, сбита с ног и с трудом узнаёт саму себя? Ей-то теперь как жить с этим? Как совместить прежнюю, казавшуюся привычной картинку с той, что сложилась? Какому богу молиться, чтобы силы дал это достойно снести?.. Конечно, вы правы, вы ничего не должны делать. Вам предстоит уйти, мне остаться и найти мужество справиться с тем, что сегодня случилось, самой. Да, вернуться назад... Но не смейте думать, что я чего-то не понимаю. Я женщина. У меня есть сердце. Им я понимаю всё.

Она отступила в сторону, осторожно снова взялась за руку спутника и шагнула вперёд. Мужчина, как заводной, повиновался...

Дальше они шли, не говоря ни единого слова, и это молчание сопровождало их путь до самого конца. Казалось, любые слова были бессмысленны, а если б и прозвучали, остались бы не услышаны, растворились бы в воздухе, растаяли на снегу...

Всё же они общались, причём чем дальше, тем ярче. Общение шло через касание тел и рук, которым становилось теснее, но уютнее именно вместе. Как близко растущие деревья сплетаются ветвями и превращаются в единое целое, они постепенно тоже сливались во что-то одно. И если вначале в такт всё укорачивающегося шага были редкие прикосновения бёдер, неловкие пожатия пальцев, то в итоге эти два человека по-настоящему друг друга обнимали.

Одной рукой мужчина поддерживал спутницу за талию, другую она прижимала к груди, голова женщины склонилась к его плечу - в таком виде они замерли перед входом в широкий двор между высотными жилыми домами. От любопытных взглядов и света окон и фонарей их скрывала стайка молоденьких елей.

- Мы пришли, - чуть слышно сказала женщина.

Мужчина молчал.

- Отпустите меня, пожалуйста...

- Вы сами держите мою руку.

- Что стоит вам отойти? Это же так просто... - простонала она.

- Это невероятно трудно, почти невозможно, - прохрипел он.

- Но это необходимо!

Вопреки сказанному женщина прижалась к плечу мужчины ещё нежнее. Он не мог видеть её лица.

- Вы так и не сказали мне, что произошло с вашей школьной партой.

- Сказал. Её разнесло в щепки упавшим куском потолка.

- Как же вы уцелели?

- Чудом. За мгновение перед тем я вдруг почувствовал, куда отклониться. Интуиция подсказала, что нужно делать, как поступить. Потом она помогала мне в жизни не раз.

- Интуиция?

- Да. Та самая, что сегодня утром, спустя лишь пару часов после возвращения в родной город, привела меня в парк на смотровую площадку именно в тот момент, когда там были вы. Ещё не вполне понимая что происходит, я был уверен - так нужно, там ждёт меня чудо!

- Чудо, - прошептала женщина и улыбнулась.

- Мальчишкой я вытащил вас из лужи, спустя четверть века снёс со скалы, сегодня... Годы берут своё, я могу не успеть, когда вы снова...

- "Снова" уже не будет.

- Анна, это наша с вами судьба. Мы встречаемся не случайно. Я ведь вас... всей душой... столько лет... Да и вы... Это как книга, которую читаешь не чтобы убить время, а для чего-то. Зачем она нужна, если без смысла? Если захлопнул и назавтра забыл? Мы теперь не должны расставаться, должны дальше вместе идти, как сейчас. Просто обязаны!

- Обязаны - это точно. На то мы и принимаем на себя обязательства, чтобы их исполнять. Помните, вы сами говорили о долге....

Женщина мягко, но решительно отстранилась. На бледном лице замерла выстраданная титаническим усилием улыбка.

- Наверное, я опять выгляжу неестественно, - из её груди вырвался смешок, неотличимый от рыдания, - но с вашим заданием я справилась. Верно?

- Каким?

- Тем, что услышала на смотровой площадке. В первый миг нашей встречи.

- Справлюсь ли теперь я... с тем, что у меня осталось... - задумчиво проговорил мужчина.

- Со мной? Уже справились. Вы будете смеяться...

- Я буду вас ждать.

Сделав глубокий вдох одновременно со стоном, женщина шагнула к мужчине и прикоснулась губами к его щеке.

- Знаю.

Когда мужчина открыл глаза, её уже не было.

С неба снова посыпал снег.

И.Г. Мордовцев. Повесть "Идущие рядом". 2016

НАВЕРХ