М.В. Гуминенко. Критерии научности и ненаучности знаний (утончённый фальсификационизм Имре Лакатоса)

Пути развития науки всегда интересовали философов. Как нужно подходить к научным открытиям? По каким признакам одно знание можно отнести к научным, а другое к ненаучным? Какие критерии должны свидетельствовать о том, что наука движется вперёд, а не топчется на месте и не идёт назад? Поиски ответов на эти и другие вопросы осуществляются в философии всё время существование самой философии. И на разных этапах развития человеческого опыта философы предлагали разные критерии научности.

Долгое время основным критерием научности являлся опыт. То есть, если теория подтверждается эмпирическим исследованием (практикой) - значит, она научна. Если же не подтверждается практикой - значит ненаучна. Правильнее бы было сказать "вненаучна", но об этом чуть позже.

Прежде всего, чтобы в процессе прочтения этой статьи, не возникало дополнительных вопросов, надо отделить научное открытие от изобретения. Конечно, все знают, что это совершенно разные понятия, но всё-таки я повторюсь.

Если обратиться к словарным определениям, то все они дают примерно одно и то же определение понятия "изобретение". Суммируя их, можно сказать, что изобретение - это новый механизм, прибор, аппарат, методика, какое-либо приспособление, созданные человеком. То есть, это некий объект, созданный на основе изобретательского решения и имеющий потребительскую ценность. Изобретает человек постоянно, но все изобретения стоят на уже открытых научных положениях и не являются самостоятельными научными открытиями.

Научное открытие - это более расширенная категория и дать ему простое и исчерпывающее определение более сложно. Открытие - это новое достижение, совершаемое в процессе научного познания природы и общества. Открытие - это установленные объективно существующие закономерности свойств и явлений материального мира, неизвестные ранее. Такие открытые новые закономерности вносят коренные изменения в уровень существующего познания. Научность или же не научность открытия - это как раз и является вопросом, над которым размышляют философы, говоря о развитии науки в целом. А изобретение - это практическое применение научного открытия.

Так компьютер или сотовый телефон - это изобретения, которым предшествовал ряд научных открытий, начиная с древней математики. То есть, появление компьютера не может быть приравнено к научному открытию, а является всего лишь очередной стадией развития прикладной математики, волновых теорий и практического применения электричества. А вот введение понятия "0" в числовой системе было в своё время именно научными открытием, без которого счёт был очень сложен и такого простого ряда цифр, которым мы пользуемся сейчас, не было.

Теперь вернёмся к теории развития науки, отметив, что речь пойдёт именно о научных теориях и открытиях, а не изобретённых на их основе практических вещах.

Процесс развития науки всегда интересовал философов. Так с древних времён критерием научности считался практический опыт. Однако, исследователи развития науки понимали, что одного лишь опыта недостаточно и искали дополнительные объяснения. Как пример очередного рассмотрения развития науки можно привести теорию научных революций Томаса Куна, по которой наука развивается от одной революции до другой. Согласно этой теории после того, как произошёл качественный сдвиг (научная революция) наступает длительный период, во время которого все теории и изобретения должны базироваться на уже сделанном "революционном" открытии, используя его как базис. Всякая новая теория или новое заявление, если оно не базируется на предыдущем открытии - отметается как ненаучное. И лишь когда накопится много новых фактов, которые нельзя объяснить существующим базисным знанием, полученным в момент предыдущей "научной революции" - возникает предпосылка для новой научной революции и как следствие - качественный сдвиг науки.

Данная теория не выдерживает критики даже на поверхностный взгляд. В частности, как быть с открытиями, которые не укладываются в "базис", но тем не менее по всем признакам являются истинными? Откладывать их "на потом", и ждать, когда наступит "революционная ситуация"?

И как быть, когда на ошибочном положении учёный пытается делать своё открытие? Философ и математик Имре Лакатос приводит поучительный пример того, как основываясь на ошибочном положении ньютоновской механики некий учёный вычислил существование новой планеты. Но не смог опытным путём подтвердить местонахождение данной планеты в вычисленном им месте пространства. Однако учёный строго придерживается постулатов сложившегося к тому времени научного базиса и заявляет, что просто его телескоп недостаточно совершенен - и требует постройки нового. Когда же через пару лет телескоп был готов, оказалось, что планеты на вычисленной траектории всё равно нет. Тогда учёный предположил, что орбита планеты отклоняется благодаря воздействию другой планеты и вычислил местонахождение ещё одной теоретической планеты. А поскольку и это не подтвердилось практическими наблюдениями - следующим этапом он вычислил некое пылевое облако, закрывающее обзор и якобы препятствующее тому, чтобы найти нужную планету именно в указанном им по теории Ньютона месте. Однако никакими практическими наблюдениями облако обнаружить не удалось. И потому со стороны ученого последовала теория существования некоего магнитного поля, которое преломляет лучи и не позволяет увидеть пылевое облако, скрывающее планету, которая влияет на траекторию движения другой планеты... "в доме, который построил Джек!" (Те, кто помнит этот английский детский стишок, легко увидят аналогию).

Всего этого ряда ошибочных открытий могло не быть, если бы можно было предположить ошибочность теории Ньютона, которая была использована как непреложный базис. Но поскольку она принималась как базис, который не должен критиковаться, учёный потратил массу времени, сил и средств, как своих, так и окружающих, чтобы найти доказательство своего открытия, которое на деле являлось всего лишь ошибкой.

Подобная теория развития науки, допускающая промахи "космического" масштаба, не устраивала философию развития науки и исследователями продолжались поиски более приемлемых критериев научности. Ч. Пирс, К. Пуанкаре, Т. Кун и многие другие исследователи-теоретики искали критерии, по которым можно бы было определить научность открытия. Пока наконец не появился так называемый фальсификационизм.

Приверженцы научного фальсификационизма утверждают, что любая теория или гипотеза может считаться научной, только если её можно опровергнуть на практике. Странное положение, не правда ли? Но таково оно только на первый взгляд. Подойдём к заявлению вот с какой позиции: если какое-либо явление не может быть опровергнуто, нужно ли относить его к научным и искать ему доказательства? Допустим, нам известен факт, что солнце относительно восприятия жителей Земли всходит на востоке. Нужно ли искать подтверждения этому заявлению и подводить под него эмпирический базис? Не будет ли подобное "научное исследование" пустой тратой времени и средств? Будет. Поэтому с точки зрения науки данное неопровержимое положение "солнце всходит на востоке" не имеет научной ценности. Оно просто принимается как факт.

Отталкиваясь от такой позиции, можно сказать, что опровержимость теории - это признак её научности, то есть если теорию можно опровергнуть, значит её в равной степени можно признать и научной и требующей исследования.

Существует три направления фальсификационизма: догматический (Лакатос называет его "наивным"), методологический и утончённый. В случае с догматическим фальсификационизмом если теория получает опровержение на практике, значит её нужно безжалостно отбрасывать и искать новую теорию. Пока теория не опровергнута на практике - ею можно пользоваться. Но тогда выходит, что либо мы должны сразу отказываться от того, что хотя бы раз получило опровержение в практическом опыте, либо должны старательно бегать от опыта, чтобы не дискредитировать свою теорию. К тому же, возникает некоторое противоречие с самой сутью фальсификационизма: если теорию нельзя опровергнуть - значит, она не научна. Как тут быть?

Подобное положение не устраивало философов и они перешли к стадии методического фальсификационизма, который усложнил первоначальное положение: всякая теория, если она не может быть опровергнута - не является научной, но в случае с опровергаемой теорией нельзя просто взять и отбросить её, нужно взамен предложить новую теорию, которая в отличие от старой была бы менее опровержима или более подтверждаема практическим опытом.

Ещё дальше пошёл Имре Лакатос, который на основе теории Карла Поппера придумал так называемый "утончённый фальсификационизм". По утончённому фальсификационизму развитие науки - это не просто опровержение какой либо теории и предложение новой ей взамен, это ряд последовательных теорий, каждая последующая из которых должна быть лучше, расширеннее и доказательнее, чем предыдущая. Таким образом, по мнению Лакатоса, будет совершаться непрерывное стремление науки вперёд. По Лакатосу теорию можно опровергнуть только в том случае, если предоставить новую теорию, которая могла бы не только объяснить положения старой и доказать то, что не могла доказать предыдущая теория, но при этом новая теория должна ещё и предложить новые положения, которых не было в предыдущей теории и помочь всей науке сделать шаг вперёд. Таким образом мы не можем просто провести эмпирический опыт, доказать, что та или иная теория несостоятельная, выбросить её и успокоиться на этом.

С точки зрения развития любой науки это хорошо, потому что таким образом наука должна находиться в постоянном движении вперёд или хотя бы в поисках возможности осуществлять это движение. Но и у утончённого фальсификационизма есть свои слабые стороны. Например, как быть с теорией эволюции Чарльза Дарвина? На настоящий момент теорию Дарвина может обстоятельно разбить каждый школьник. Никакой опыт не в силах доказать, что жизнь на земле "самозародилась", а вот тот факт, что чем более низкоорганизован организм - тем он устойчивее к воздействию внешней среды, напротив опровергает теорию о "естественном отборе" полностью и обстоятельно. Саламандра более приспособлена к критическим для живого организма условиям, чем человек. А амёба - более приспособлена, чем саламандра. Так что теория о "естественном отборе" должна действовать прямо противоположным образом, чем тот, о котором говорит Дарвин.

Всем понятно, что теория эволюции Дарвина неверна. Но тем не менее, от неё не отказываются и продолжают на ней базироваться. Вероятнее всего это происходит по нескольким причинам: во-первых, никто не в силах предложить новую теорию, более состоятельную и правдоподобную. Все другие теории зарождения жизни и развития на Земле ещё более бездоказательны и фантастичны, чем теория Чарльза Дарвина. Во-вторых, на основе теории Дарвина много учёных защитила массу своих собственных теорий. В любой научно-популярной передаче о природе постоянно твердится "по теории Дарвина этот вид развился потому-то и потому-то...". Вот уже множество десятилетий каждый учебник биологии повествует учащимся историю об эогипусе в картинках. Другого подтверждения теории Дарвина нет, несмотря на все усилия археологов, палеонтологов и пр. У теории о самозарождении жизни нет ни одного опытного подтверждения. Каждый проведённый эмпирический опыт её только опровергает. Однако, теория продолжает признаваться научной и обезьяна до сих пор многими учёными признаётся нашим "ближайшим родственником".

Если сейчас отказаться от теории Дарвина - придётся признать, что очень много людей занималось пустым очковтирательством и зря получало деньги за свою работу. Вероятно поэтому учёные всего мира предпочитают признавать теорию Дарвина о эволюции и происхождении жизни. И никакая теория фальсификационизма здесь не спасает.

Конечно, в теории утончённого фальсификационизма есть свои недостатки. Но это - научная теория, которую так же, как любую другую научную теорию, можно опровергнуть опытным путём. Однако, на данном этапе нет более прогрессивной теории, которая смогла бы заменить утончённый фальсификационизм. Поэтому будем пользоваться тем, что есть.

Как быть с теориями, подобными теории Дарвина - Лакатос не говорит. Но если базироваться на его собственной теории, решить эту проблему вполне можно. Если вспомнить о том, что всякое положение, которое нельзя опровергнуть, должно признаваться ненаучным. Лакатос, как и другие философы-исследователи развития науки, признали, что всякое знание, которое нельзя опровергнуть, должно относиться к метафизике. А метафизика - это понятие, которое используется для обозначения предметов, находящихся за пределами физического мира, то есть неподвластными материальному научному и опытному исследованию. Иными словами, можно подойти к тому термину, который я употребляю в начале - теория может быть метафизична, то есть, ВНЕНАУЧНА. Некоторые вещи и явления существуют не зависимо от науки и их стоило бы давным-давно признать существующими вне этой самой науки - и успокоиться на этом.

Доказательство теории, которая должна была бы раз и навсегда сменить теорию Дарвина, в данном случае будет выглядеть так: Бог сотворил мир и всё, что в нём. Вселенная с её совершенным и разумным строением, где каждый объект находится в строго определённом месте, является творением Бога. Опытным путём доказать, что это предложение неверно - нельзя. Никакой эмпирический опыт не в силах доказать, что мир НЕ СОТВОРЁН БОГОМ. Это положение можно признать ненаучным, а значит вненаучным или метафизическим. И если бы Дарвин признал изначально, что происхождение всего живого на Земле давным-давно объяснено богословами, что это выходит за рамки человеческой науки - он не потратил бы всю свою жизнь на изобретение того, что легко разбивается, не выдерживает никакой критики и без труда опровергается как опытным, так и элементарным логическим путём. И тогда Чарльз Дарвин не ввёл бы в соблазн массу других учёных, которые на основе его учения об эволюции построили массу своих теорий, признав дарвиновскую эволюцию "научным базисом".

Можно привести несколько иной пример как ещё одну иллюстрацию теории, которую нельзя признать научной, но тем не менее её "научность" очень обстоятельно пытаются доказать на протяжении долгого времени. Современные учёные очень много занимаются проблемами так называемых "НЛО". Но ни подтвердить, ни опровергнуть существование НЛО научным опытом невозможно. Здесь я напомню: "подтвердить" или "опровергнуть" по научному положению Лакатоса можно лишь при помощи эмпирического опыта, а ни в коем случае не теоретическими рассуждениями или схоластическими оборотами. Иными словами новая теория происхождения НЛО, либо пассивные наблюдения за некими неопознанными объектами(фотографии, свидетельства очевидцев), не могут являться "практическим опытом" для доказательства научности существования НЛО.

Человек субъективен. Это как нельзя лучше известно уголовным следователям. Так, при опросе свидетелей происшествия, всегда можно получить данные, полностью противоречащие одно другому. По словам одного свидетеля машина, на которой скрылся преступник, будет красного цвета, а по словам другого свидетеля - синего. И это происходит не потому, что кто-то из свидетелей намеренно хочет ввести следствие в тупик, а потому, что таково свойство человека: запоминать так, как он склонен запомнить. Что касается фотографий и тому подобного якобы фактического материала, в случае с НЛО их так же нельзя принимать как доказательство, потому что любая фотография НЛО - это как правило нечто неясное и непонятное, имеющее весьма смутные очертания. Что же касается техники подделки фотографий, существующей наверное с момента изобретения фотографии вообще - здесь, я думаю, ничего пояснять не нужно.

И только практический опыт, который ставится ради проверки теории, может либо подтвердить либо опровергнуть теорию с той или иной степенью вероятности. Но практических опытов для доказательства существования НЛО пока что не придумано.

Если рассматривать ситуацию с точки зрения простого здравого смысла, возникает вопрос: зачем некой инопланетной цивилизации, с уровнем техники, способном перенести их летательные аппараты через пол галактики, морочить голову землянам? Исследуют нас? Как-то странно они исследуют. Представьте себе, что земляне дошли до такого уровня техники, что могут предпринять полёт в другую галактику. Вы уверены, что они станут исследовать открывшийся им мир именно таким образом, как это делают так называемые "НЛО", "исследуя" землян? Для того, чтобы понять анатомию и физиологию человека, не нужно много десятилетий (или по некоторым свидетельствам - столетий) похищать людей и запускать им в организм какие-то там зонды. Современный школьник может изучить этот предмет за год занятий в школе. И уж если некто смог построить летающую тарелку, способную покрыть огромное расстояние из какого-нибудь созвездия Гончих Псов до Земли - вряд ли он не в состоянии будет изучить всё, что его интересует, минут за десять, получив полную картину как строения и функционирования человеческого организма, так и строение земного шара вплоть до внутреннего устройства земного ядра в целом. Предположить же, что нас постоянно исследуют разные внеземные цивилизации... Не слишком ли много этих самых "цивилизаций" заинтересованы в том, чтобы годами исследовать Землю?

Итак, мы имеем нечто, называемое "НЛО", существование которого нельзя подтвердить практикой, но нельзя и опровергнуть. По Лакатосу и по предыдущим фальсификационистам данное теоретическое положение о существовании НЛО нужно признать ненаучным, то есть метафизическим. Вполне вероятно, что НЛО - это область искушений, которые даются человеку падшими духами. Раньше они являлись в образе козлоногих существ, теперь - в образе летающих тарелок, потому что в козлоногих духов человек уже верить не желает. Так или иначе - это не область человеческой науки.

Пытаясь подвести научный базис под метафизическое явление, мы затрачиваем огромные средства, не сдвигаясь ни на сантиметр. И теория утончённого фальсификационизма в данном случае была бы весьма кстати, чтобы отбросить ложные теории и заняться более реальным и первостепенным делом. Нет возможности провести реальный эксперимент для подтверждения или опровержения теории - значит, объект исследования не принадлежит нашему материальному миру.

Вернёмся к развитию науки. Утончённый фальсификационизм Лакатоса требует, чтобы теория признавалась научной, если её можно опровергнуть опытом, но при этом, чтобы непременно выдвигалась новая теория, которая объясняла бы то, что не может объяснить предыдущая и добавляла бы новые положения, которые двигали бы науку вперёд. И процесс этот должен быть постоянным. Лакатос назвал такое состояние науки "перманентной революцией". Человеческий ум не может быть на сто процентов совершенным и человеческому уму свойственно ошибаться и принимать желаемое за действительное, а следовательно и наука, как сфера деятельности человека, не может на сто процентов объективно всё объяснить. Таким образом, положение утончённого фальсификационизма о том, что всякое научное знание может быть опровергнуто опытом, вполне понятно и может быть принято за критерий научности любой теории или положения.

Никакое научное знание не может объяснить всего. Оно может лишь предположить причины того или иного явления в той или иной степени вероятности. Так в своё время теория Ньютона казалась незыблемой, но Эйнштейн смог доказать, что Ньютон был во многом не прав, не мог объяснить некоторые положения, которые объяснил в свою очередь Эйнштей. На смену евклидовой геометрии пришла геометрия неевклидова. Древнее учение о том, что небесные тела - это идеальные сферы - было опровергнуто наблюдениями ещё в средние века. И на данный момент очень много изобретений вокруг нас работают, не получая достоверного и вразумительного объяснения. Мы просто принимаем как факт некоторые вещи, которые не могут толково объяснить учёные.

Вся наука находится в постоянном поиске и зачастую практика опережает теорию, потому что далеко не всё можно объяснить с точки зрения известных на данный момент положений науки. Есть, к примеру, лекарства, которые десятилетиями применяются в практике, с пометкой "механизм действия недостаточно изучен". С этой точки зрения никакую научную теорию нельзя признать стопроцентно достоверной. И единственным критерием научности остаётся тот самый фальсификационизм: если теорию можно опровергнуть на практике - значит, она научна.

Лакатос в свой работе ничего не говорит о необходимости отделить науку от метафизики. Он лишь намекает на то, что если какое-то явление нельзя опровергнуть - оно не может быть признано научным. Мне захотелось конкретизировать: если какое-либо положение или явление нельзя опровергнуть - не надо пытаться найти ему научное объяснение. Как правило, на поиски таких "объяснений" и создание теорий, по которым можно бы было объяснить необъяснимое, тратится масса времени и средств, а главное - тратится человеческая жизнь, достаточно короткая и без того наполненная лишней, никому не нужной заботой.

С этой точки зрения критического взгляда утончённый фальсификационизм Поппера и Лакатоса может оказать человечеству значительную услугу, потому что может помочь отсечь то, что должно оставаться в области веры от того, что возможно объяснить научно. И не придётся тратить время и силы на изобретение теории, которая заменила бы теорию Дарвина, потому что мы просто будем знать, что происхождение человека - это не область человеческой науки. И НЛО перестанут будоражить наш ум и отвлекать, требуя внимания и огромных ресурсов для того, чтобы "подтвердить", что НЛО существуют. Да, существуют. И этому не нуждаются в доказательствах. Просто это - тоже область метафизики, а метафизика - это то, что вне человеческой науки и вне рамок физического видимого мира.

Однако, есть и ещё один аспект вопроса о развитии науки и теории фальсификационизма. Говоря о фальсификационизме, нужно учитывать то, что использовать его для проверки научности той или иной теории можно лишь применительно к гипотетическим теориям. Существует масса открытий, которые не поддаются фальсификации, но при этом их нельзя отнести к метафизическим. Например, если открыт вирус - возбудитель того или иного заболевания, каким образом можно опровергнуть данное открытие? Вирус либо есть, либо его нет. Есть вирус, есть полученный опытным путём образец этого вируса, если этим образцом заразить подопытное животное - возникнет соответствующее заболевание. Искать опровержение в данном случае было бы неуместно.

Теория фальсификационизма относится более к теоретическим наукам и положениям, нежели к практическим. И в биологии, как в любой науке, тоже есть теории, которые так или иначе могут быть опровержимы и постоянно кем-то видоизменяются. К примеру, в начале 20 века считалось, что после операции по удалению аппендикса можно едва ли не сразу отправляться домой. Иными словами, кто-то из учёных медиков выдвинул гипотезу, что после операции больной должен тут же вставать и идти самостоятельно. В 60-70 годы 20 столетия появилась новая теория: после операции необходимо лежать, ни в коем случае не вставать как можно дольше, потому что в противном случае возникнут спайки (сращения). Однако в 90-е годы 20 века взгляд снова поменялся и стало принято считать, что после операции по удалению аппендицита уже со второго дня нужно "расхаживать" больного, потому что в противном случае... будут спайки.

Таким образом, в течение 20 века в медицине успели просуществовать три противоречащие друг другу теории. И кто знает, возможно в следующий раз будет теория, по которой послеоперационному больному необходимо будет стоять на голове. Медицина как и любая другая наука во многом гипотетична. И что делать, и как судить о научности или не научности теорий в медицине - утончённый фальсификационизм ответа не даёт.

Так как же можно определить критерий научности той или иной теории?

На данном этапе нет новой теории, которая не просто опровергла бы опытным путём положения утончённого фальсификационизма и предложила пути разрешения противоречий, но и предложила бы взамен новую, более прогрессивную теорию для проверки научности открытий. Поэтому нужно пользоваться тем, что есть и решить те проблемы, которые научный фальсификационизм разрешить в состоянии.

Список литературы:

Дарвин Ч. Происхождение видов посредством естественного отбора, или выживание благоприятствуемых рас в борьбе за жизнь.

Кун Т. Логика и методология науки. Структура научных революций.

Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ.

Наверх