О себе и о других

* * *

Странная штука - время. Я помню, как выглядывал на улицу между прутьями этой оградки вокруг палисадника, едва доставая руками до верхнего бруса. И будто совсем недавно это было. А сегодня я стою, облокотившись на ту самую оградку с противоположной стороны и смотрю на то, что осталось от дома. Странно это. Непостижимо. И прошло-то всего... Десять лет? Пятнадцать? Около двадцати? Ну и где они, эти годы? Исчезли вместе с людьми, домами, улицами. И вместе с огромным отрезком жизни. Конечно, в масштабах Вселенной какие-то 18-20 лет - миг. Не хочется говорить "мгновение", потому что мгновение - длинное слово и подразумевает нечто большее, чем оно есть на самом деле. Миг. Неповторимый и невозвратный. Но для человека - огромный, гораздо больше какой-то там вселенной с её мириадами звёзд и расстояниями, которые даже свет не может преодолеть. Да и кому она нужна, эта вселенная? У каждого есть своя жизнь, гораздо более для него важная и значительная.

* * *

Не знаю, зачем меня потянуло пойти посмотреть на этот старый дом. Вообще-то, я - человек сугубо городской и мне стоило свернуть с электрички направо, а не налево. Справа - большой "спальный район", уютные серые "коробки" девяти и пятиэтажек, новенькие кирпичные и блочные уродцы, втиснутые согласно генплану на все свободные места, весёленькая жёлтенькая "Карусель" (её здесь все знают). В общем, всё как везде. Таких районов, как этот, по всем городам России полно. И, как ещё в "Иронии судьбы" было сказано, человек, попадая в чужой город, может чувствовать себя как дома.

А я пошёл налево. Смешное такое словечко - "налево". Типа "загулял". Но вот, захотелось "загулять" и поглядеть на то, что делается по другую сторону железной дороги. Пропрыгав через многочисленные рельсы и шпалы, поднырнув где нужно под опущенный шлагбаум, проползя между брошенных энное количество лет назад вагонов и вдоволь налюбовавшись на стройные ряды гаражей и кучи строительного мусора, можно попасть в Посёлок. Так странно обрывается с этой стороны наш славный город Санкт-Петербург. Вроде ещё черта города, а на деле - деревенские дома, участки, дачи. Между ними, правда, тащится шоссе и втиснута так называемая "Лента", в которой автомобилисты могут затариться всем необходимым под самую завязку. Точнее, под самую крышу своих "стальных друзей". Да ещё с недавних пор пустили здесь почти что через посёлок Колцевую дорогу, или как там её... Но посёлок всё равно существует и даже разрастается. Вон, сколько коттеджей понастроили. И я шёл среди этих деревенских домов и среди этих коттеджей, между красными кирпичами которых можно просовывать пальцы (так "хорошо" позаботились о вентиляции те, кто их строил).

Мне хотелось поглядеть на тот маленький домик, который когда-то, очень давно, когда я ещё не дотягивался до верхней планки оградки, был местом жительства моей семьи.

* * *

Во дворе девочка играла с котёнком. Как может двухлетняя девочка играть с маленьким котёнком? Да очень просто, как и полагается двухлетней девочке. Большую часть игры котёнок болтался в её руках, при чём удобнее всего было держать его за шею. Если девочка брала его за хвост – котёнок выскальзывал и падал. У него был ещё слишком маленький хвост, чтобы двухлетнему ребёнку было удобно за него держаться. Поэтому в основном маленькие ручки девочки крепки сжимали его шею.

Конечно, девочке было куда интереснее поглазеть на взрослого дядю, раз уж тот зашёл во двор. Но и котёнка отпускать не хотелось. Поэтому девочка пялилась на дядю, а её маленькие ручки сосредоточенно мяли кошачью шею.

Наконец из двери дома вышла мама девочки и добродушно сказала:

- Юленька! Ты же делаешь котику бо-бо!

Но маму тоже больше заинтересовал взрослый дядя. И Юленька спокойно продолжила делать "бо-бо" котику.

Поскольку обе любительницы животных смотрели на меня, пришлось срочно придумывать благовидный предлог, какого фига мне понадобилось ввалиться на чужой двор.

- Я тут хочу участок купить под коттедж, - соврал я, на самом деле замышляя злодейство: как бы так отобрать у девочки её игрушку. - Вот и смотрю, какие дома... в общем, сильно разваливаются. Так может, хозяева захотят с ними расстаться.

На всякий случай я улыбнулся. Как ни странно, мне ответили.

- Да нет, мы сами недавно этот участок купили, - ответила женщина, чем сняла груз с моей совести, избавив от надобности врать дальше. - Дом, конечно, не очень. Но летом вполне можно жить.

Я рискнул сделать ещё шаг вперёд. Дворик здесь настолько маленький, что один-единственный шаг подвёл меня вплотную к нужному объекту. Я присел на корточки перед Юленькой.

- Какой у тебя красивый котик, Юленька. Можно мне поиграть? - Я просительно протянул руку. Добрый ребёнок сжалился над дядей и выронил котёнка в мою подставленную ладонь. - Можно? - спросил я у женщины, надеясь, что меня поймут без объяснений.

Женщина пожала плечами, пристально наблюдая, что я буду делать дальше.

- Пойдём, Юленька, я одену тебе курточку. Холодно сегодня.

- Спасибо!

Я ретировался за калитку, не веря, что всё так легко получилось. Наверное, меня приняли за психа, которому лучше не противоречить. А в результате, я снова оказался по ту сторону оградки. Говорят же, что не стоит возвращаться туда, где когда-то, очень давно, были счастливы. В лучшем случае уйдёте с чувством разочарования. И даже сами не поймёте, в чём именно это ваше разочарование заключается.

У меня вполне хватило мужества зашагать по влажной от недавнего дождя дороге, не оборачиваясь, назад, к железнодорожной станции и маячившим поверх деревьев серым коробкам городских домов.

Вступление

Наверное следует наконец представиться и объяснить, кто я такой и что из себя представляю на данном отрезке отведённого мне времени.

Разные писатели по-разному подходят к описанию своих персонажей. Лучше всего это получается у классиков. Они ухитряются давать общую картинку, впечатление, какими-нибудь деталями, отдельными штрихами. К примеру, вспомнить толстовского князя Андрея, у которого были маленькие, изящные руки.

Иногда писатель как начинает описывать персонажа, от макушки головы - так и останавливается только на шнурках от ботинок. А иногда наоборот, кидает пару слов походя, типа: "его чёрные глаза метнули молнии..." Дальше - соображай сам, что вообразишь себе - то и будет.

По количеству описаний на одного персонажа, на мой взгляд, рекорд держат тот тип, что написал "Хроники Дерини" и М. Горькой в "Климе Самгине". В Дерини уж если поехали описывать персонажа - это минимум на пару страниц во всех деталях, с перечислением пуговиц, ремешков, хлястиков, бровей, губ, ресниц, длины носа, бахромы на плаще количества зубов и дырочек на поясе. Горький хоть и не доходит в описаниях до нескольких страниц, однако описывает нескольких разных персонажей на протяжении книги одними и теми же словами с подробным перечислением всех деталей туалета.

Есть писатели, которые используют сравнения. К примеру, Дюма описывая Д'Артаньяна, сравнивает его с юным Дон Кихотом.

Филип Дик даёт в описании персонажа только наиболее заметные детали, при чём даёт впечатлением. "Лицо с невыразительными словно истёртыми от частого употребления, чертами..." - это здорово сказано. А вот у Френсиса (это который пишет про скачки и лошадей) есть два способа описания главного действующего лица. Первое: "Ко мне подошёл человек. И что же он увидел перед собой? А увидел он..." Далее следует описание внешности вкупе с производимым впечатлением. Второе: "Я посмотрел на себя в зеркало и увидел там..." И то же самое описание, впечатление и пр.пр.пр.

Я не буду оригинальничать и постараюсь употребить те из способов описания своей собственной персоны, какие подвернутся под руку.

Итак, внешность. Рост - выше среднего, глаза серые, волосы русые. Никаких особых примет, ничего такого, что особо выделяло бы меня в толпе. Кстати, описывая известного американского актёра Харрисона Форда, часто употребляют те же самые слова: выше среднего, волосы русые, глаза серые, в толпе пройдёшь мимо - и не заметишь. Но это вовсе не значит, что смотря в зеркало - я вижу в нём физиономию Форда. У нас с Фордом нет ничего общего. Ну представьте себе, сколько вы за день видите людей с русыми волосами и серыми глазами. И никто из них не похож на голливудскую "звезду".

У Форда, в отличие от меня, да и от многих других, есть шарм, обаяние, особое выражение, присущие только ему приметы. У меня ничего такого нет. Может быть, и к лучшему. Я ведь не собираюсь становиться "звездой".

С Фордом разобрались, вернёмся ко мне, родимому. Мне 23 года, хотя многие мои знакомые утверждают, что я и в 18 выглядел вполне взрослым человеком. Сейчас тем более. Так что скажем: "Он производит впечатление человека неопределённого возраста". Мне это даже льстит, потому что многие мои знакомые старше меня и я всегда им завидовал из-за этого. И даже сожалел, что никогда не смогу с ними сравняться. Ведь если я буду становиться старше, они тоже не задержатся на одном месте. Время - штука безжалостная одинаково ко всем.

Теперь о том, где и как я живу.

А живу я в прекрасном блочном доме, в трёхкомнатной квартире, в которой кроме меня "батальон народа". Я (как и каждый в этой квартире) "постоянно путаюсь у всех под ногами", "загораживаю проход", "мешаюсь на дороге" и вечно не вовремя запираюсь в местах общего пользования. Но в отличие от остальных членов семьи лично я ещё имею наглость занимать целый угол в самой большой комнате. Здесь стоит мой личный индивидуальный компьютер, трогать который строжайше запрещено под страхом грандиозного скандала. Ещё бы! Ведь этот компьютер, и весь угол в целом - это моё рабочее место. Оно (место) приносит доход и окупает таким образом свой вопиющий статус частной собственности в славной "коммуне" нашей "просторной" квартиры.

Что ещё сказать в предисловии? Ах, да! Я забыл про имена.

У некоторых писателей с самых первых страниц погрязаешь в изобилии имён, названий, перечислении родословных, братьев, сестёр, внучатых племянников и бешеной прорвы другого народа, который любовно перечисляется полным именем-фамилией-отчеством и прочими дополнительными сведениями. Я поступлю несколько по-другому.

Гепард, Стас, Мак, Эвин, Кевин, Макнамара, паразит, обормот, псих... Это всё - я родимый, в разных жизненных обстоятельствах и под разными углами зрения. Встретите что-то подобное - знайте, что это всего лишь я, снова я, опять я и ещё бесконечное число раз - Я.

Остальные имена условны, запоминать их не стоит. Я не стану называть настоящих имён. Во-первых, потому, что вы всё равно не знаете всех этих людей и вам совершенно всё равно, как их зовут на самом деле. А во-вторых, потому, что я не спрашивал их согласия на то, чтобы выносить на всеобщее обозрение их паспортные данные.

Вот теперь вроде всё сказал. Пора кончать с предисловием и переходить к основной части. Итак, на чём я остановился? Вспомнил. Я подлым и безжалостным способом заполучил в руки чужую собственность.

Глава 1. Каждому своё, или разговор "о главном"

Спасённый мной от неминуемой смерти комочек шерсти весь умещался у меня на ладони. Комочек пищал и таращил на меня свои большие белесоватые глаза. Комочку было холодно, страшно и одиноко в этом огромном незнакомом мире. Я сунул комочек за пазуху и он заворочался, не зная, как оценить это своё новое местоположение. Но за пазухой было тепло, за шею больше никто не дёргал, на землю не ронял. И через пару минут комочек успокоился.

У меня есть одна знакомая, она терпеть не может ни собак, ни кошек. Но у неё есть прекрасное качество - сочувствовать всему живому. Нет, она никогда не станет охать и ахать, не станет пускать сопли и сюсюкать над кошкой, собакой, ребёнком, мужчиной, женщиной. Но она всегда сделает то, что нужно в данный момент. Поэтому когда я, взлетев пешком (по причине в миллионный раз сломанного лифта) на седьмой этаж, с порога полез за пазуху, моя знакомая всё поняла и сунула туда же свой нос.

Комочек почувствовал, что сейчас его выдернут из маленького тёплого мирка моей пазухи - обратно в большой холодный и страшный мир. И комочек проявил упорство, отстаивая свою жизнь, крепко вцепившись в меня своими крохотными и острыми как иголочки коготками. Но Судьба в образе сильной мужской руки оказалась неумолимой - и комочек перекочевал из-за пазухи в гораздо более нежные ладони моей знакомой. После чего комочек был отнесён на кухню и сунут мордой в блюдце с молоком.

Минут через пять комочек уже спал в углу дивана, а мы пили чай.

- Знаешь, что меня в тебе удивляет? - сказала моя знакомая. - Твоя нетипичная для мужчин влюблённость в кошек.

- Они напоминают тебя, - ответил я.

Она не обиделась. И мы продолжили пить чай. На кухне. Говорят, что эта манера - принимать гостей на кухне, пошла с того времени, как в совдепии всё было запрещено. И умные разговоры можно было вести вполголоса, в "своей" компании, на кухнях. Говорят даже, что на этих самых кухнях родилась масса умных и нужных мыслей о жизни. А ещё - куча песен, которые поются под блатные аккорды плохо настроенной гитары, прокуренным голосом, или вовсе с отсутствием голоса. Но обязательно тоже "о важном". Может быть, о самом важном, что вообще есть на свете. Хотя, кто его знает, что на самом деле важно на этом свете?

Как и положено современной женщине, моя знакомая никогда не ожидает от меня милостей. В том смысле, что не надеется, что я буду её развлекать и вместо этого всегда пытается развлечь меня сама.

- У меня скоро система слетит, - начала она в этот раз. - Столько мороки с тем, чтобы сменить систему!

- Угу. - А что я ещё мог ответить? Но не сидеть же, чай в рот набравши. Поэтому я продолжил: - Так ты учебник брала в библиотеке, типа "Вы купили свой первый компьютер". Вот, есть повод научиться самой винду устанавливать.

- Вот все люди - как люди! - возмутилась моя знакомая. - Пацаны в 13 лет сами себе систему ставят. А ты до сих пор не научился. А научился бы - помог бы женщине сейчас.

- Мариша! Я - вечный пользователь. Я в этом - ни в зуб ногой. Да и зачем? Есть люди, которые строят дома, а есть люди - которые в них живут. Позвони Денису.

Она только отмахнулась. И в самом деле, что с меня взять?

- Кота куда денешь?

Я пожал плечами.

- Не знаю. Тебе оставлю.

- Вот спасибо!

Минуты через две она смирилась - и мы перешли к другим темам, логично забыв о присутствии маленького комочка в углу дивана. Да и то сказать, не каждый день я ношу своим друзьям и знакомым подобные сюрпризы.

Продолжение