М.В. Гуминенко. Книга I. Звено цепи
Часть четвёртая
Тайны и компроматы

Глава первая. Лёгкое знакомство

(Лето 2016 года)

- Маслоу - идиот!!

Очередное заявление господина Шалыганова было встречено любопытными взглядами. Впрочем, присутствующие на банкете уже составили себе представление о шумном госте из далёкого Новосибирска. Трезвый он был у всех как кость в горле, а пьяный и вовсе стал неуправляем. Никто уже не мог определить, с чего начался разговор и как они перешли на Маслоу, но у Игоря Валентиновича Шалыганова явно было что сказать своим благодарным слушателям. Поднявшись и бодро размахивая недопитым бокалом, он напористо продолжил:

- Я говорю, что Маслоу - идиот! Почему он поставил в основу своей пирамиды физиологические потребности? Основа всего - это страх! - Он сжал вторую руку в кулак, словно хватал невидимого Маслоу за горло. - Когда животное боится - оно убегает. Оно не мочится, не размножается, не ест, не спит. Оно спасается бегством! Человек недалеко ушёл от животного. Наше тело - и есть животное!

- Вот уж кто животное - так это сам оратор, - негромко предположил серьёзный господин в хорошо сидящем костюме, по фамилии Никитин. Он приходился родственником устроителю презентации, после которой, для избранных, и был устроен этот банкет. Наверное, сейчас не только Никитин жалел, что в число "избранных" угодил новосибирский гость.

- Да! Я - животное! - Шалыганов со стуком поставил бокал на стол, чем вызвал вздохи облегчения у ближайших соседей. - Но я - животное с хорошим слухом. Вы, кстати, тоже животное, хотя и прикидываетесь человеком.

- Вот интересно, а почему вы ставите в основу именно страх? - с мрачной решимостью вступил в спор Никитин, которого тема задела за живое.

- Да потому, что всеми без исключения живыми существами руководит именно страх! И чем примитивнее человек - тем больше страх им руководит. Возьмите американцев!

- Ну, если верить в то, что у них был всплеск рождаемости через девять месяцев после взрыва небоскрёбов - то как раз ими руководит не страх, а потребность размножаться.

- Чушь! - Шалыганов решительно махнул рукой и счастливо удержался на ногах. - Они трахаются от страха... Нет, не так! Они сексом глушат страх! Сами ведь сказали... - Он пощёлкал пальцами. - Как этот фильм называется? Там одна тёлка говорит: "Это как похороны: у всех на уме только секс". Ну, у нормального человека на похоронах что на уме? - Он постучал себя по лбу. - Секс разве? А у американцев - секс!

- Это плюс для их нации, - заметил Никитин, всё ещё сохранявший серьёзное выражение на лице, несмотря на то, что большинство за столом откровенно улыбались теме спора.

- О, да! - Горячо согласился Шалыганов. - Нация, которая начинает трахаться от страха - неистребима! Но! - Он обвёл присутствующих за столом взглядом своих налитых кровью глаз. - Такая нация - это страшная нация!

То, что часть слушателей уже откровенно покатывается со смеху, господина Шалыганова не смущало.

- Чего хорошего можно ждать от нации, которая на похоронах думает о сексе, в момент траура думает о сексе, от страха думает о сексе, при любом катаклизме думает о сексе? Они думают так: "Хорошо, что не я! А раз не я - значит, успею ещё разок трахнуться!"

- Господин Шалыганов! - вмешался один из более пожилых гостей. - Держитесь в рамках! Здесь дамы!

Оратор отмахнулся.

- Дамы поймут! Их, кстати, это тоже касается! Я считаю, что добра от такого народа, который чуть что - бросается в постель, ждать бессмысленно! Всему своё время: время собирать... что там... камни, время бросаться... то есть, разбрасываться, время скорбеть, и время заниматься сексом!

- Да сядь уже! - тихо потребовал сосед Шалыганова, невысокий, остроносый Марк Лисовской. Это он привёл новосибирского гостя на банкет и уже сто раз пожалел об этом. - Сядь! - прошипел он, дёрнув оратора за рукав и заставив упасть наконец на стул. - Хватит с тебя.

- А знаете, во всём этом пьяном бреде есть рациональное зерно, - заметил один из присутствующих, который с самого начала беседы не вмешивался, но очень внимательно слушал. Обращался он к своему соседу, такому же спокойному и внимательному. - Страх - это основа всего. Нужно только уметь им пользоваться. Я должен познакомиться поближе с этим Шалыгановым.

Собеседник подумал, пожал плечами, но потом кивнул.

- Попробуйте, господин Морин, но учтите: у этого парня здесь покровитель, который наверняка его уже предупредил, что с вами не следует связываться.

- Это ты о Лисовском? По-моему, он уже сам не рад, что притащил с собой это чучело, - бросил тот, которого назвали Мориным.

Марк Лисовской действительно сидел как на иголках, и на его выдающейся, остроносой физиономии, застыло выражение скуки пополам с брезгливостью. Но он внимательно следил за тем, что происходит. Некоторые считали, что у Лисовского патологически развитое чувство ответственности, и это чувство должно было рано или поздно подсказать ему, что пора уводить Шалыганова с пирушки. Иначе он от слов перейдёт к пляскам на столе или дуэли на саксофонах.

- Старина Марк нам не помешает, - добавил господин Морин и похлопал соседа по колену. - Он же не будет ходить по пятам за своим буйным другом. У него своих дел достаточно. Нет, он нам не помешает...

По взгляду на высокую, коротко стриженную блондинку, стоявшую поодаль, у одного из декоративных каминов, можно было сразу определить, что она к числу гостей не относится. На ней были строгие чёрные брюки, белая рубашка с острым воротничком, маленький галстук и жилетка "под мужскую". Всё это давало понять, что она тут - служащая, либо заведения, либо одного из гостей. И действительно, едва она поймала выразительный взгляд Лисовского, как тут же кивнула и вышла из зала. Она направлялась на улицу, чтобы пригнать со стоянки машину, но на верхней ступеньке лестницы на неё чуть не налетел парень лет тридцати, тоже одетый не для вечеринки: в чёрном кожаном пиджаке поверх легкомысленной футболки.

- Смотри, куда идёшь! - выговорила ему блондинка, но вместо того, чтобы пройти мимо, уставилась со странным интересом.

Парень тут же забыл, куда шёл сам, вынул руки из карманов чёрных джинсов и доверительно спросил:

- А что это ты на меня так смотришь?

- Так, одного знакомого напомнил, - ответила девица, окинув взглядом его лицо и шею, на которой, над широким вырезом футболки, блестела серебряная цепь.

- Надеюсь, воспоминания приятные? - тут же ухмыльнулся этот тип.

Она поморщилась.

- Его убили.

- Оу? Серьёзно?

- Ага! Пырнули ножом вот сюда. - Она жёстко ткнула его пальцем в живот, рассчитывая таким маневром заставить отступить с дороги. Палец наткнулся на упругий "мышечный корсет", а обладатель этого "корсета" не сдвинулся с верхней ступеньки ни на миллиметр.

- Да ладно! - протянул он. - Слушай, я тут за шефом пришёл, надо его домой отвезти.

- Какое совпадение! Я тоже.

- А кто твой шеф?

- А твой?

Он наконец сдвинулся с места и поманил её за собой, к раскрытым настежь дверям зала.

- Вон тот, который стоит у эстрады.

- Никитин? Импозантный мужик. Холостой?

- У него жена, - разочаровал собеседник. - Он её любит, хотя она не может жить без аппарата искусственной вентиляции лёгких.

Девица сочувственно кивнула - и он тут же спросил:

- А твой шеф?

- Угадай с трёх раз. Если не угадаешь - ищи самого буйного.

- Ты чё?! Серьёзно? Этот "сибирский пельмень"?

- Для пельменя он слишком костлявый, - фыркнула она. - Но всё равно, весит много, чтобы тащить волоком. Так что мне пора. Пока он ещё на ногах держится. - Сказано всё это было с мрачной решимостью.

- Стой! - Он ухватил её за запястье. - Что делаешь вечером?

- Укладываю шефа в постель.

- Может, помочь?

Она критически оглядела его с ног до головы.

- Вообще-то, он предпочитает девочек.

- Так я тоже! - доверительно сообщил парень, снова приблизившись.

- Тебе никто не говорил, что у тебя внешность потенциальной жертвы? - серьёзно поинтересовалась она.

- Почему? - удивился он.

- Убить хочется.

Обойдя нового знакомого, девица направилась вниз по лестнице. Он тут же повернулся, перевесившись через перила:

- Меня Славой зовут, а тебя?

- Инесса, - бросила она.

- Инна, значит?

- Инесса! - повторила она значительно и прибавила шагу.

- Инесса! - повторил парень задумчиво и почесал затылок. Потом опомнился и направился в зал, чтобы доложить шефу, что можно сваливать с этого весёлого праздника.

Глава вторая. Кто есть кто

- Когда вы наконец закроете этого типа?!

- Мы работаем над этим.

Произнеся этот уклончивый ответ, полковник Баринцев подумал: "Интересно, я тоже всегда ору и еду на тех, кто младше меня по званию?" Разговор происходил в кабинете одного из руководителей УВР*, защищённого от прослушивания и прочих подобных неожиданностей. Генерал, само собой, уклончивости не принял и продолжил с напором человека, который считает, что повышение тона стимулирует мозговые процессы у подчинённых:

- Полковник! Я от вас только и слышу это "работаем". Когда будет результат?

Генерал Дмитрий Иванович Чёрный был хорошим, добрым начальником, и всегда радел о своих. Он не жалел сил на улаживание внутренних дел, следил, чтобы ребятам не зажимали зарплату, вовремя начисляли премии и компенсации, но с него самого требовали результатов, результатов и только результатов. Приходилось строжиться. К тому же, полковник Баринцев был человеком чутким, понятливым, и не обижался. Он и сейчас не обиделся и спокойного тона не поменял.

- А что у нас есть на Морина? - риторически спросил он. - Мелочь. Если мы его сейчас закроем, его адвокаты отмажут и отбелят, так что будет вообще не подступиться. Мы надеялись получить что-нибудь существенное после того, как был арестован Шеллер, но оказалось, что напрямую они не связаны. Да и вообще, этот Шеллер не стоил того, чтобы тратить на него столько времени. Пусть бы его делишками полиция занималась.

Какая-то досада в его слова просочилась, и генерал это заметил. Поэтому поспешил утешить:

- Зря вы недооцениваете свою работу. Вы разоблачили предателя в своих рядах! Так? И именно благодаря этой операции по задержанию Шеллера. Ладно, расскажите мне, что у вас есть на Морина.

Полковник вздохнул, протянул руку и взял со стола толстую папку.

- Михаил Станисловович Морин, более известный, как МСМ. Шантажист, имеет связи во всех деловых кругах города, близко знаком с некоторыми депутатами... Может быть... Я подчёркиваю: может быть, он связан с серией заказных убийств, совершённых в мае того года. - Полковник закрыл папку и посмотрел на генерала. - Но может быть, и тут выйдет так же, как с Шеллером, от которого мы ожидали, что он сдаст Морина, а он, как выяснилось, с ним даже не сталкивался. Увы, всё это бездоказательно! - Но совсем огорчать генерала Чёрного полковнику не хотелось, поэтому он придвинулся ближе и сообщил уже более энергичным тоном: - А вот месяц назад с нами связался человек, который сказал, что осуществляет защиту данных у Морина, и готов предоставить полное досье на всех, кто "висит" у него на крючке. Мы запланировали встречу, уже обо всём договорились, но в последний момент этого человека что-то спугнуло, и он не появился.

Генерал задумчиво потянул себя за нижнюю губу. У него она была роскошная, полная и выдающаяся, так что под ней даже меньше бросалось в глаза наличие двойного подбородка.

- Может быть, липа? - проговорил он неторопливо. - Набивал себе цену?

- Мы тоже так подумали, - живо ответил Баринцев. - Но нам удалось отследить по звонкам, с кем мы разговаривали. Это - Никитин Сергей Андреевич. У него собственная фирма, он предоставляет услуги по обеспечению безопасности компьютерных сетей. Человек солидный, с большим стажем работы. Ну и самое главное - один из причастных к Морину и его компании людей. Есть о чём подумать. Что если это правда и у него действительно имеются какие-то секретные базы данных МСМ? Я принял решение внедрить нашего агента в окружение Никитина и Морина и попытаться понять, что происходит. В случае, если появится такая возможность - агент вступит в контакт с Никитиным. Операция готовилась тщательно, с соблюдением полной секретности. Надеюсь, сработает.

Генерал снова потянул себя за губу и даже повернулся к полковнику, но передумал и не стал спрашивать фамилии агента. Вместо этого поинтересовался:

- Вы уверены, что парень справится?

- Он лучший из лучших, - напомнил Баринцев. - Если не справится он, остальным там делать нечего.

- Знаете, меня всегда тревожит, когда вы так говорите, - признался Чёрный.

Полковник позволил себе загадочно улыбнуться.

- Тут нет никаких секретов, - признался он. - Я просто хочу подстраховаться, поэтому не произношу имена тех, кто задействован в этой операции, вслух.

Генерал уже сам догадался, что речь идёт о Игоре Сокольском, который действовал в рамках заранее созданного образа "бизнесмена Шелыганова".

- Разумная предосторожность, - согласился Чёрный и по нему чувствовалось, что он вполне удовлетворён разговором. Ему оставалось лишь ждать результатов.

___________________________

* УВР - Управление Внутренней Разведки. Вымышленное подразделение, подчинённое ФСБ.

Вечерний Питер радовал разноцветными огнями и тёплой погодой. Впрочем, тому, кто сидит в машине, это всё равно.

- Познакомилась со Славой Ольгиным?

- Ага. - Белобрысая девица на водительском месте внимательно смотрела по сторонам, выруливая на новеньком тёмно-зелёном "Патриоте" из плотного ряда припаркованных машин.

- И как? Похож?

- На своего отца? - Она разочарованно поморщилась. - Одевается похоже. А ты что про него узнал, пока в архиве копался?

- Ничего особенного. Носит фамилию папы, хотя тот никогда не был женат на его маме. Несколько лет назад получил условный срок за нанесение тяжких телесных повреждении.

- Во как! - Она глянула на господина Шалыганова, который сейчас сидел рядом с ней, не обнаруживая особых признаков опьянения. Ну разве что, лицо у него было красное, и он старательно обтирал платком пот.

- Тривиально, как мир, - продолжил он при этом. - Застал жену в объятьях старого друга, стукнул того в морду, потом добавил. Не скрывался, не бегал, признал вину. А вот Гоша Ольгин, его отец - тот был личностью незаурядной!

Она решительно поджала губы, словно упомянутое собеседником имя резануло её слух, но ей во что бы то ни стало не захотелось этого показывать.

- Не хочешь - не буду касаться темы, - предложил собеседник, понимая, что у каждого человека в прошлом есть что-то дорогое и неприкосновенное.

- Говори! - потребовала она, не забывая следить за дорогой и не глядя больше на собеседника.

Он кивнул.

- В середине девяностых Гоша Ольгин крутился вокруг одного крупного авторитета, осуществлял нечто вроде силовой поддержки, но работал тонко, чаще не кулаками, а убеждением. Те, кто с ним сталкивались, характеризовали его как обаятельного мерзавца, способного так себя поставить, что на каждый его вопрос или предложение собеседник сам отвечал "да". Потом, когда его босс, тот авторитет, загремел по полной - Гоша Ольгин как-то соскочил, затаился и появился снова лишь через пару лет, в новом амплуа. Стал музыкантом. Говорят, классно стучал на барабанах, но это уже тебе видней. Когда вышли из тюрьмы прежние подельники Ольгина, у него начались с ними трения. Рано или поздно он всё равно взялся бы за старое, или из-за навязчивых приятелей всплыли бы его прежние делишки. В общем, по нашему Гоше тюрьма плакала горючими слезами, а его зарезали в случайной драке. Даже и не хотели убивать, ненароком вышло.

- Вот, значит, как, - негромко проговорила Инга, и посмотрела на Сокольского (это был именно он, хотя и в образе бизнесмена Шалыганова из Новосибирска). - Не думала, что когда-нибудь всё это узнаю. Что теперь?

- Попробуй подбить клинья к Славику Ольгину, раз уж ты ему понравилась. Вроде, он не сильно в дела шефа замешан, но Никитин ему явно доверяет.

Они свернули под тёмную арку и Инга сбросила скорость до минимума. Задняя дверца приоткрылась - и на сидение завалился Чехов.

- Привет, Витёк! - не оборачиваясь поздоровался Сокольский. - Как дела? Тебя никто не видел?

- Я об этом позаботился, как ты учил, - ответил Чехов, сползая пониже, чтобы не бросаться в глаза прохожим. - Вы в курсе, что за вами следят люди Морина?

- В курсе. Так что у тебя?

- Уверен, что Лисовской прямого отношения к Морину не имеет. Он этого Морина терпеть не может и не скрывает своих чувств. Кстати, он и тебя уже готов прибить на месте. Считает, что ты подмочил его деловую репутацию своими вывертами на банкете, и клянётся, что в последний раз взялся оказывать услуги таким безответственным типам.

- Ничего, потерпит. Компенсируем, - пообещал Сокольский. - Ладно, возвращайся к Лисовскому.

- Зачем? Видно же, что он не при делах. Он сейчас озабочен тем, как отсудить собственную дочку у бывшей жены.

- Вот и поддержи, - хладнокровно предложил Сокольский. - Не верю я в его нелюбовь к Морину, что-то тут не так. Последи ещё. Будет хуже, если мы что-то пропустим. Давай! Тебе пора.

Когда Виктор Чехов незаметно покинул машину, Инга посмотрела на Сокольского вопросительно.

- Почему ты его просто не пошлёшь куда подальше? - спросила она.

- А ты можешь гарантировать, что его хозяева не подошлют к нам кого-то другого вместо милейшего парня, Витеньки Чехова? Нет уж, поиграем пока с ним, а там видно будет.

О том, что Виктор Чехов появился рядом с ними несколько месяцев назад не просто так, а со вполне конкретной целью, они догадывались с самого начала. Проверять Чехова сразу времени не было. Тогда по приказу криминального босса Шеллера убили Олега Сокольского, и его брат торопился поскорее взять убийцу за горло. Но едва Шеллер оказался в руках УВР, Игорь Сокольский начал наводить справки о своём новом помощнике. Чехова не просто подсунули, ему обеспечили правдоподобную и не вызывающую лишних вопросов легенду, но Сокольский не верил, что "белые рояли в кустах" появляются сами собой, а уж добры молодцы на машинах, в момент, когда девушке - агенту УВР, надо уйти от погони - и подавно.

След обнаружился быстро, едва проверили "бабушку-прабабушку", о которой так пёкся Чехов и которую якобы убили подручные Шеллера, когда искали его самого. Старушка действительно числилась владелицей квартиры, в которой был прописал Чехов, ей действительно стукнуло девяносто лет, и она действительно скоропостижно умерла, потому что её напугали налётчики. Но бабуля не приходилась Виктору Чехову никем. Само по себе это ещё ни о чём не говорило, он мог быть привязан к ней просто потому, что долго жил под одной крышей. Но и тут нашлась промашка: Чехов был прописан в квартире старушки за несколько дней до того, как столкнулся с Ингой во время её эффектного побега из здания делового центра, в котором она отыскивала спрятанную убиенным Олегом Сокольским флешку. Правда, этот факт можно было объяснить тем, что до последнего времени Виктор жил у бабушки не прописанным. Игорь Сокольский копнул глубже - и установил, что несмотря на "нежную привязанность" и присутствие на похоронах умершей, Витёк никак не мог познакомиться с ней раньше, чем за несколько дней до её смерти. Ни соседи, ни знакомые, ни родственники его у неё ни разу не видели, а сама бабуля давно уже не ходила дальше лавочки перед подъездом.

Сокольский пустил по следам Чехова своего специалиста по сбору информации, и через неделю получил полное досье на этого двадцатипятилетнего и уже очень талантливого парня. Опасения подтвердились: Чехов был подослан к ним с Ингой, и момент для этого выбрали спонтанный, но вполне запланированный. Чехов просто поджидал удобного случая, зная, что Инга или Сокольский непременно будут в том бизнес-центре и за ними непременно начнут охотиться.

Сокольского беспокоило не столько то, что Чехова подослали, сколько то, что люди, которые рискнули провернуть всю комбинацию и приставить к ним Витька, тоже должны были подозревать, что их "казачка" проверят со всех сторон. Значит, конечная цель была настолько велика, что хозяева Виктора Чехова предпочитали рискнуть. Они позволили Чехову втираться в доверие и помогать Сокольскому во всём, что касается Шеллера, потом ещё в нескольких делах по мелочи, и терпеливо ожидали. Но чего? Вот какой вопрос волновал Игоря сейчас.

Инга думала примерно о том же, поэтому философски заметила в конце их короткого разговора:

- Тебе видней.

- Очень на это надеюсь, - откликнулся Сокольский, который подсознательно чувствовал близость развязки. Главное для него было - вовремя сыграть так, чтобы Чехов не расстроил его собственные планы и не сорвал всю операцию. Поэтому он и приставил Чехова "присматривать за Лисовским". С одной стороны, это было логично и обоснованно, потому что Лисовской вращался в тех же кругах, что и МСМ, которого выслеживал Сокольский, а с другой - сама личность Марка Лисовского пока что оставалась загадкой и от него действительно можно было потенциально ожидать чего угодно.

Глава третья. Мечты и планы

Многие из писателей фантазировали на тему глобального контроля. Возьмите хоть Оруэлла, у которого в романе "1984" в каждой квартире "глаз", да ещё и с голосовой связью, чтобы рявкнуть рядовому гражданину: "Ну-ка, делай зарядку активнее! Ишь, разленился, брюхо отрастил!" Вопрос вот в чём: сколько надо держать наблюдателей, чтобы осуществлять такой контроль? Например, если у вас в мегаполисе три миллиона активных граждан сознательного возраста, понадобится минимум триста тысяч наблюдателей, при том, если на каждого наблюдателя будет по десять человек. А больше ему не потянуть. И десять-то не потянуть, если вдуматься. Это же постоянное отслеживание, прослушка всех разговоров, просмотр всей корреспонденции... А кто будет контролировать самих наблюдателей, если их триста тысяч?

В НКВД времён сталинских репрессий предпочитали перед этапом заставить осуждённого заполнить анкету, чтобы он в ней прописал всех своих родственников, якобы для того, чтобы им разрешили переписку, а на деле - потому, что отследить родню всех осуждённых было слишком сложно. Теоретически, досье можно завести на каждого, а практически - кто и как потом будет в огромных кипах этих досье отыскивать нужную информацию? В век компьютеров вроде бы стало проще: внёс в базу, настроил поиск... И всё равно, сколько нужно людей, чтобы они досье каждого человека внесли в компьютер? А потом у вас случился пожар в дата-центре, накрылся сервер, проник вирус - и вся собранная информация пропала! Такое тоже случается.

Не будем забегать в далёкое будущее, на данный момент тотальный контроль - ненаучная выдумка. Иное дело - если сузить круг контролируемых лиц и поставить себе конкретные цели для слежки. Информация - это сила, деньги, власть, влияние. Однако тому, кто решится руководить людьми через информационное поле, нужно быть мобильным и уметь не только находить и использовать чужие грешки, но и вовремя отступать. Михаил Станиславович Морин (МСМ), был как раз таким специалистом. Он умело отыскивал слабые места, подкарауливал момент, брал всё, что можно - и уходил в тень, когда требовалось. У МСМ были свои осведомители, он пользовался многочисленными связями и считался в своей организации специалистом "от Бога". Правильнее было бы сказать - "от чёрта". Добрый человек не станет заниматься шантажом и вымогательством.

Есть такая чудная аксиома: шантажист всегда плохо кончает. МСМ, его коллеги и помощники старались эту аксиому опровергнуть и до сих пор им это удавалось. Они создали целую систему, с помощью которой откапывали чужое "дерьмо", и продавали под видом конфетки за хороший гонорар тому, кто заинтересуется. Не убивали и формально даже не грабили. Просто "брали в клювик", от каждого по его возможностям. Что ещё нужно для успешного бизнеса? МСМ всегда знал, когда надо остановиться, и умело манипулировал человеческими слабостями. Во всём нужна мера. Командовать человеком проще, если не раздевать его догола. Пока ему есть что терять - он будет за это держаться, а вот если потерял всё - может очертя голову совершить любое безумство.

Вершиной деятельности МСМ и его компаньонов был список лиц среди высокопоставленных чиновников, бизнесменов и политиков, с которыми удалось "подружиться", используя их маленькие грешки, случайные шалости, а иногда и весомые "скелеты в шкафу". Морин гордился своей системой. Это ведь так удобно: тебе уступили, ты где-то в чём-то уступил - и заполучил помощника на случай непредвиденных обстоятельств. Например, надо "отмазать" своего - можно обратиться к прокурору, который предпочтёт оказать тебе эту маленькую услугу, дабы ты не напоминал ему, на какой почве вы стали друзьями. Ничего нового, одним словом. Всё старо, как мир.

В жизни Михаил Станиславович Морин, тем не менее, оставался человеком ничуть не демоническим, а весьма симпатичным, средних лет, спортивно-подтянутым, любил плавание, стрельбу в тире, верховую езду, теннис. Он многое знал, имел два высших образования, не терялся ни в какой компании и всегда мог рассказать пару-тройку свежих анекдотов. В общем, мужчина приятный во всех отношениях. И внешность не подкачала: высокий шатен, с серо-синими глазами, волевым подбородком, красивым лбом. Он был аккуратен и умел правильно одеваться.

Среди людей, в обществе которых он вращался, не все относились к нему с теплотой. Пожалуй, таких было меньшинство. Но только единицы смело смотрели ему в глаза и говорили о нём то, что думают. Одним из подобных феноменов был Марк Лисовской, владелец и держатель основного пакета акций крупной строительной компании. Этот маленький, наглый тип, с его длинным, острым носом, делающим физиономию Лисовского похожей на мордочку неведомой зверушки, при встречах даже руки Морину не подавал. МСМ очень хотел найти в честном бизнесмене хоть какую-то слабину, за которую его можно бы было прихватить. На малолетнюю дочь Лисовского Морин пока рот не разевал. Отчаянный Марк Лис в прошлом не раз показывал, что умеет рвать противника в клочки, когда задевают то, что для него действительно представляет ценность. Нет, провоцировать Марка на драку МСМ не собирался. Тут нужно было нечто, с одной стороны не слишком личное, но с другой - однозначно вредящее деловой карьере. С этой точки зрения сегодняшний поступок на банкете, когда Лисовской притащил и представил всем "друга из Новосибирска", бизнесмена-коллегу Шалыганова Игоря Валентиновича, очень понравился МСМ. Так понравился, что он возвращался к себе домой в изрядно приподнятом настроении. Если ему удастся чем-то зацепить дебошира и пьяницу Шалыганова - Марк Лисовской тоже окажется у него в руках. У этих двоих явно были общие дела, иначе категоричный и щепетильный Марк ни за что бы не явился рука об руку с этим "чудом природы".

И к великой радости МСМ, сибирский бизнесмен буквально сам приплыл к нему в руки.

Разговор происходил на следующий день, в гостиничном номере, куда МСМ заглянул, искренне озабоченный состоянием новосибирского гостя, которого вчерашним вечером увезли с банкета в состоянии близком к полной прострации. Перед этим, за минувшую ночь, МСМ разжился всей возможной информацией об этом типе. Светиться в интернете Шалыганов не любил, но при желании можно было там найти и его фото с женой, и декларацию о доходах, и много чего по мелочи. Собственно, МСМ не столько надеялся узнать что-то ценное, сколько хотел убедиться, что Игорь Валентинович Шалыганов действительно тот, за кого себя выдаёт. Убедился. И теперь участливо смотрел на растрёпанного бизнесмена из Сибири.

Шалыганов, в махровом халате, сидел на краю разбросанной постели, время от времени машинально тёр мокрые волосы краем полотенца и, сразу видно, чувствовал себя не слишком хорошо.

- Нет, ну какая зараза! - жаловался он, и МСМ старательно кивал, соглашаясь. - Только машину купил... Ну ладно, что этому танку сделается? А этим придуркам мы же весь бок разворотили!

- Они сами подставились, - подала голос его секретарша и шофёр со звучным именем Инесса.

- Молчи, дура! - рявкнул на неё господин Шалыганов и тут же схватился за голову. - Уй! Не могла тормознуть?!

- Если бы я не затормозила, от них бы вообще ничего не осталось, - презрительно бросила девица, появляясь из соседней комнаты с открытой бутылкой пива в руке. Сунув её шефу, девица окинула МСМ любопытным взглядом и удалилась, виляя бёдрами.

Насколько было известно Морину, господин Шалыганов нарочно брал в секретарш и шоферов девиц попредставительнее. Злил жену. Но имел ли он со своими подчинёнными красавицами хоть какие-то сексуальные отношения - история умалчивала.

- И что они хотят? - спросил Морин, подождав, пока новосибирский бизнесмен сделает несколько глотков пива.

- Да я им сразу предложил купить эту их машину! - возмутился тот, чуть не поперхнувшись при этом. - Нет! Знаете, что они сказали? Что я "не на того наехал" и что теперь они меня достанут по полной! Кретины!

- Вот что я вам предложу, господин Шалыганов. - МСМ решил, что пора уже переходить к делу. - Я вам помогу. Я здесь всех знаю, номер их машины ваша очаровательная помощница записала, так что найти их не составит труда. Я улажу это дело. Просто из моей личной симпатии к вам.

- Что так? - насторожился Шалыганов.

- Знаете, я люблю заводить друзей. Я помогу вам в Питере, вы мне как-нибудь поможете в Новосибирске. Кстати, сколько вы у нас пробудете?

- Ну, я думал, недели полторы.

- Вот и отлично! Одевайтесь! Вам нужно привести себя в форму, а я знаю отличное заведение, где можно позавтракать и восстановить силы.

Шалыганов широко улыбнулся, глядя на МСМ снизу вверх.

- Ну, вы меня уговорили, господин Морин! Я готов!

С этой минуты МСМ действительно взял на себя заботу о новом друге. Его расчёт оказался верным, Лисовскому было просто не до того, чтобы отслеживать все перемещения Шалыганова. Он с головой ушёл в решение семейных проблем, судился из-за дочери, в общем, был очень и очень занят.

Сокольский получил возможность наблюдать не только за МСМ, но и за Никитиным, который был их конечной целью. Тот виделся с Мориным очень часто, у них было много общих дел. Разумеется, всё это не обсуждалось при постороннем, но МСМ старался проявлять радушие и сам устраивал вечеринки для "дорогого гостя". Шалыганов трезвый болтал мало, но пьяный иногда начинал высказывать интересные вещи, и МСМ надеялся умело и неприметно подвести его к нужным вопросам. А Никитин часто становился третьим. Правда, он в последнее время нервничал и постоянно пребывал на лёгком взводе, хоть и старался это скрывать.

Инга с успехом общалась с Ольгиным, пока Сокольский позволял МСМ себя спаивать. С этой стороны всё складывалось вполне удачно. Славик Ольгин оказался человеком в меру неосторожным, отчаянно-безбашенным и влюбчивым. Правда, лишнего и он не болтал, предпочитая обсуждать свои дела, а не дела своего шефа. Тем не мене, Инге удалось выяснить, что Никитин к Ольгину очень расположен, в свои дела старается не вмешивать, зато в личной жизни доверяет целиком и полностью. Так что Инге с новым приятелем даже удалось пару раз побывать в особняке Никитина в отсутствие хозяина. Дальше она пока продвигаться не стала, получив от Сокольского приказ только наблюдать и ждать удобного случая. Всё шло к тому, что им надо рискнуть пойти на прямой контакт с Сергеем Андреевичем Никитиным и выяснить, зачем же он связывался с агентами УВР.

Главное - держать руки наготове, и тогда тебе обязательно что-нибудь подвернётся "под руку". Эту простую истину Сокольский давно усвоил. И ждать на этот раз пришлось недолго. Всё завертелось само, хотя предсказать причину внезапного толчка могли бы многие.

Глава четвёртая. Катастрофа

Инга потянулась, высунув руки из-под одеяла. Вообще-то она никогда не вступала в сексуальные отношения с теми, к кому ей нужно было, по выражению Сокольского, "подбить клинья". Она была опытным агентом и не мене опытной женщиной, и ухитрялась держать нужного мужчину очень близко, буквально доводить до постели, если он настаивал - и оставлять там одного, по разным, вроде бы не зависящим от неё причинам. Например, клиент слишком надрался и задрых раньше, чем понял, что они собирались заняться любовью. У Инги было много таких уловок и способов, простых, но достаточно безотказных. На самый худой случай, она всегда могла подать сигнал Сокольскому, чтобы тот сымпровизировал и подстраховал.

Со Славой Ольгиным вышло иначе. Инга сама согласилась на предложенные ей отношения. Почему? Славик всё-таки походил на отца. Он был другим, более молодым, более физически развитым, более весёлым и простым. Волосы у него были гуще, глаза выразительнее. И всё равно он был сыном Гоши Ольгина! Хотела Инга себе в этом признаваться или не хотела, но её первый мужчина оставил в памяти слишком глубокий след, чтобы вдруг, через десять лет, ей не захотелось повторить опыт. Сказать честно, она не разочаровалась. Хотя, может быть, она заранее была готова к тому, что не очаруется.

- Что там? - спросила она сонным голосом.

- Шеф звонил. - Голос у Ольгина был озабоченный. - Что-то случилось, мне надо ехать.

- Случилось? Что? Небо на землю упало?

Он уже натягивал брюки, присев на край постели, и она невольно любовалась его мощной спиной.

- Что-то с его женой, как мне кажется.

Инга тут же сделалась серьёзной и тоже выползла с кровати, нашаривая свою одежду.

- Ты можешь остаться до утра, - предложил Ольгин. - Я, наверное, скоро вернусь.

- Славочка! Когда тебя поднимают в середине ночи - вряд ли это затем, чтобы отпустить через пол часа. А мне надо утром быть у своего шефа.

- А, ну да! МСМ ему ещё не все мозги пропарил?

- Это его дело, - бросила Инга, застёгивая блузку.

- Чёрт! Придётся вызвать такси. Забыл, что мы приехали на твоей машине.

- На машине моего шефа, - напомнила Инга. - Не надо такси, я тебя подброшу, потом поеду в гостиницу.

Он поймал её в объятья и чмокнул в губы. Она его оттолкнула. С ним было действительно проще, чем с его отцом, но может быть, она сама стала старше и самостоятельней, и теперь легко устанавливала границы общения, когда считала это необходимым.

- Ты вроде торопишься? - спросила она ехидно.

- Минута дела не изменит, - не согласился Ольгин, но она уже ускользнула от него в прихожую.

Через полчаса Инга остановила машину у ограды особняка Никитина. Ещё раз поцеловавшись на прощание, они расстались и Ольгин бесшумно исчез в темноте, за калиткой. Она отвела машину на соседнюю улицу, заглушила мотор и позвонила Сокольскому.

- Я у особняка Никитиных. Что-то случилось, Славка предположил, что наверное это из-за жены Никитина. Ей в последнее время было хуже.

- Оставайся там, я приеду через некоторое время.... - Он взял паузу, потом досадливо выдохнул. - Нет, не смогу. Будет трудно объяснить, куда я намылился ночью.

- Следят?

- Ещё бы! Я сейчас вызову Чехова, пусть он тебе поможет.

- Ещё не хватало!

- Слушай, он всё равно в курсе, так хоть пусть будет на виду! Давай, до встречи! Если что произойдёт - сразу звони. Я как смогу - буду у вас.

- Хорошо.

Инга убрала мобильник и облокотилась на руль, оглядывая через лобовое стекло чуть посветлевшее небо. Ночь обещала сюрпризы, а следующий день и вовсе мог стать роковым во всей их операции. Что поделаешь, они сами выбрали себе работу...

В самый разгар дня Морину позвонил его компаньон, Никитин Сергей Андреевич. Никитин был из ряду вон выходящим программистом, да к тому же, на протяжении последних десяти лет развивал свои таланты. Войти в базу данных, которую он сам же и защищал, ему ничего не стоило, но МСМ никогда из-за этого сильно не волновался. Никитин работал на него потому, что был очень крепко привязан к своему шефу. За ним водились некоторые грешки, да к тому же, он постоянно нуждался в деньгах. У него была любимая, но тяжело больная жена, которая не могла существовать без специфического оборудования. Кто мог предвидеть, что именно этот факт наличия больной жены окажется "слабым звеном" для самого Морина?

- Это Никитин, - как-то слишком официально сообщил МСМ его компаньон. - Надеюсь, у тебя есть пара минут для разговора? Хочу кое-что сообщить. Моя жена умерла. Сегодня ночью.

МСМ готов был высказать свои соболезнования, даже не уловив в первые несколько секунд, что голос у Никитина необычный. Что-то в нём отсутствовало и уже на следующей фразе "старого друга" он понял, что именно.

- Этот момент должен был рано или поздно наступить. - Холодность тона Сергея Андреевича превосходила обычный уровень, допустимый в их общении. - Я, конечно, очень её любил, и наверное, из-за этого не всегда вёл себя так, как бы мне хотелось...

- О чём ты говоришь, друг! Это такое горе! Я понимаю...

- Заткнись и слушай! - Никитин зло оборвал его, что тоже было совершенно нехарактерно для него. - Я долго шёл у тебя на поводу, но ты как-то всё время забывал, что не только на других людей можно собирать досье. На тебя тоже. А заодно, кто-то ведь должен был упорядочивать все твои данные и позаботиться о том, чтобы они скопились в одном месте для наиболее удобного использования. - Он явно издевался, но МСМ оставалось только слушать, не перебивая. - Так вот, вся база данных у меня на съёмном носителе. Я обновлял её каждый раз, когда ты и твои спецы клали что-то новое, собирал, сохранял, систематизировал. Носитель в надёжном месте. Если со мной что-нибудь случится - через некоторое время он неизбежно попадёт в руки, которые тебе совершенно не понравятся. Ты меня понял?

- Чего ты хочешь? - МСМ уже сориентировался в происходящем и теперь очень надеялся на то, что "старый друг" имеет к нему конкретные претензии, а не тешит себя абстрактным желанием отомстить.

- Я уже ничего не хочу. Думаешь, это только из-за жены я тебя до сих пор не сдал? - Никитин глухо рассмеялся, но тут же сам себя оборвал. - Нет. Однажды ты действительно оказал мне услугу, к тому же у каждого человека должен быть шанс. Так что я теперь дам шанс тебе. Через пять минут меня уже не будет. Дальше... Я оставляю тебе подсказку, на самом видном месте моего кабинета. Виднее не бывает. Если ты такой умный, как хочешь казаться, тебе удастся заполучить диск раньше, чем полицейским. Тогда ты спасён. Если нет - извини, твои проблемы.

Он отключился и на попытку Морина дозвониться, голос оператора сообщил, что "абонент недоступен".

- Вот гад! Только этого не хватало, - ругнулся про себя МСМ и срочно вызвал своих охранников.

Между тем, на втором этаже симпатичного особняка под вековыми соснами, Сергей Андреевич Никитин вызвал по местной связи одного из своих людей. Через минуту в его кабинете появился Ольгин, жилистый и широкоплечий, в привычном кожаном пиджаке и чёрных джинсах.

- Все разъехались? - спросил у него Никитин.

- Да, я всех отослал. - Ольгин заложил руки за спину и смотрел на шефа с терпеливым ожиданием. - Что дальше?

- Для тебя у меня тоже есть поручение. Слава! Тебе лучше исчезнуть на какое-то время с глаз МСМ. На тебе никакой вины и в деле... в общем, в том деле, которое мне предстоит, ты практически никак не замешан. Но вопросы всё равно будут. Главное, чтобы их задавали в полиции, а не на ковре у Морина. Может быть, даже лучше будет, если тебя закроют на время следствия.

- Думаете, там Морин не достанет? - с ухмылкой уточнил Ольгин.

- Слава! Это очень серьёзно, - напомнил ему Никитин.

- Кто бы сомневался.

Сергей Андреевич вздохнул. У его самого надёжного и близкого человека, Вячеслава Ольгина, был своеобразный взгляд на жизнь. Почему-то он считал, что всё самое страшное с ним в жизни уже было, а остальное достойно философски-ироничного отношения - не больше.

- Иди пока. Проверь, чтобы в доме никого не было.

- Я уже проверял.

- Ещё раз проверь.

Спорить дальше было бесполезно. Проще сделать. Хотя, что-то недоброе шевелилось в душе Славы Ольгина, когда он в очередной раз спустился вниз и заглядывал для порядка в комнаты. Выстрел прозвучал глухо, но Ольгин его сразу же услышал и опрометью бросился обратно, к шефу. Было поздно.

- Вот так, значит, - прокомментировал Слава, уперев руки в бока, и с сожалением глядя на распростёртое на столе тело Никитина. Потом плюнул в сердцах. - Ну, надо быть таким идиотом!

Дальше этой "эпитафии" он не пошёл, некогда было. Первое, что он сделал - это проверил все шкафы и сейф. Они были раскрыты, но естественно, в них нужного предмета (о существовании которого он уже некоторое время подозревал) не было. Потом решился и, подойдя к шефу, аккуратно расстегнул на его шее цепочку. У Ольгина давно было подозрение, что как раз это - ключевой предмет во всей комбинации. Он слишком хорошо изучил Никитина и понимал, что тот оставил врагу шанс в виде предмета, который лежит на самом виду. Но зачем давать полиции или МСМ шанс найти этот предмет?

Достав из ящика лупу, Слава Ольгин перевернул состоящую из плоских звеньев цепочку и рассмотрел её под увеличением.

Зная каждый шаг своего хозяина, Ольгин, наверное лучше всех представлял себе, какую именно "шутку" тот сыграет с МСМ.

Пора было уходить. Слава огляделся, понимая, что просто забрать этот предмет с собой нельзя. Куда спрятать? К тому же, Никитин всегда ходил с этой цепочкой на шее. И тут Славу осенило: на нём самом - похожая плоская цепь, только не платиновая, а серебряная.

- Кто будет проверять? - сказал он себе, быстро снял свою и надел на Никитина, а платиновую никитинскую - на себя. - Ну, теперь или пан, или пропал!

Выйдя из кабинета и прислушиваясь на каждом шагу, он быстро направился к чёрному ходу.

Люди МСМ прибыли раньше полиции. В доме ничего нужного не нашли, хотя перекопали всё очень качественно. Пришлось отзвониться МСМ и покаяться в своей несостоятельности.

- А может, ничего и не было? - предположил подручный МСМ.

- Нет. Он бы зря ничего не сказал. Найдите его помощника, этого... как его? Ольгина.

- Мы его уже нашли, - воспрянул духом подручный. - Случайно на него наткнулись, я распорядился задержать. А больше тут нет никого.

- Везите ко мне, - приказал МСМ.

Парня затащили со скованными за спиной руками и исцарапанной физиономией. Он, кстати, пока его "брали", тоже в долгу не остался, так что злые помощники МСМ пинками поставили его перед шефом на колени. Но Морину сейчас показные жесты были не нужны.

- Снимите наручники, - распорядился он. - Нам надо поговорить, господин Ольгин. Идёмте, пройдёмся по террасе. И извините за такое грубое обращение.

Слава потёр запястья и, ухмыльнувшись, поднялся с колен. Что-то в его повадках и движениях было такое, что заставило Морина на мгновение почувствовать неуверенность. Мелькнула мысль, что если этот тип захочет свернуть ему шею - он сделает это прежде, чем его застигнет пуля одного из охранников. Но МСМ не поддался подсознательному страху и сохранил спокойное выражение на лице.

- Могли бы просто позвонить, - сказал Ольгин, когда вышел за ним через арочную дверь.

- А вы бы пришли? - Морин смерил его хитрым взглядом. - Ладно, Вячеслав, мне с вами делить нечего. Вы ведь были самым близким человеком к несчастному Сергею Андреевичу?

- Охранником я был, - просветил его Ольгин. - Хорошим охранником, не буду прибедняться.

- Вот как? И он совсем не доверял вам своих дел?

- Ну почему? Доверял. Он всегда говорил... - Ольгин возвёл глаза к небу, прищурившись, словно ловил мысль. - Он говорил: "Ты - мой самый верный человек, Слава! Когда меня не станет - не ходи к Морину! Он хорошему не научит!"

МСМ усмехнулся.

- Не паясничайте, господин Ольгин. Если бы вас арестовала полиция - они наверняка приписали бы смерть Никитина вам, как человеку с подмоченной репутацией. На таких, как вы, всегда падает первое подозрение.

- Ага, только на этот раз там чистое самоубийство, - бросил Ольгин.

- Откуда вы знаете? Вы что, при этом присутствовали?

- Вот не надо ловить меня на словах, господин Морин. - Слава прищурился теперь уже на МСМ. - Я был в его комнате после того, как он пустил себе пулю в висок, отрицать не стану, так что ваш дешёвый эффект не сработает. Ну и что? Никитин меня в свои дела не посвящал, как раз из-за того, что не хотел, чтобы, едва погасив судимость, я попался снова.

- Ну хорошо, - кивнул МСМ. - Пусть будет так. Но вы всё-таки подумайте над тем, куда вам теперь податься. Надумаете прийти ко мне - я не стану возражать и найду для вас тёплое местечко. И это будет лучше, чем слоняться без дела и ждать, какие вопросы вам зададут в полиции. Вы меня понимаете? Я ценю хороших работников!

Ольгин покосился на его руку, панибратски хлопающую по плечу его кожаного пиджака, и ухмыльнулся.

- Я подумаю. Могу идти?

- Идите, - разрешил Морин и сказал охране, чтобы пропустили Ольгина. Правда, как только тот вышел на улицу, МСМ вызвал двоих своих спецов и распорядился: - Следите за ним. Глаз не спускайте. Он наверняка что-то знает.

- Так почему просто не потрясти как следует?

- Потому, что такие, как Ольгин, плохо поддаются тряске. Ему терять нечего.

Глава пятая. Допрос с пристрастием

Если бы МСМ был дураком, он бы и года не продержался со своими делами, даже при грамотной поддержке. Поэтому, не получив никаких результатов, он начал просчитывать варианты. Допустим, Никитин блефовал, просто из вредности, чтобы заставить МСМ нервничать. Но за всё время их знакомства Морин ни разу не поймал "приятеля" на блефе. Значит, этот вариант можно сразу выкинуть из головы.

Никитин сказал, что собирал информацию давно и даже обновлял. Это ему ничего не стоило сделать, к сожалению. Месяц назад он как-то сильно задёргался, начал проявлять норов, но потом выяснилось, что у него состоялся сложный разговор с больной женой - и Морин закрыл тему. Сейчас ему пришла в голову мысль: что если жена требовала с Никитина, чтобы он прекратил работать на контору МСМ? Что если Никитин уже тогда был готов сдать своего шефа с потрохами, но не решился, из-за угрозы жизни своей жене? Морин не верил, что можно быть так привязанным к безнадёжно больной женщине, но кто его знает. Ничего нельзя сбрасывать со счетов.

Итак, примем как факт, что существует некий источник компрометирующей информации, диск с данными, который Никитин должен был спрятать так, чтобы нашёл тот, кто умнее. Вот на подобную шутку Сергей Андреевич был вполне способен. Он и раньше славился розыгрышами, предоставляя людям, которых не слишком жаловал, возможность самостоятельно найти какой-нибудь компромат, запрятанный почти что на самом виду.

Среди личных вещей Никитина ничего стоящего не попалось. Его особняк люди Морина только что по камешкам не разобрали, да и бесполезно было копать слишком глубоко. Нечто нужное должно было лежать там, где и сказал Никитин - в его кабинете, на виду. Это ведь самое обидное: искать - и не найти, когда оно всё время маячило перед глазами. Люди МСМ привезли ему груду вещей из кабинета, всё, что лежало на "видных местах" и вокруг мёртвого Никитина: какие-то антикварные книги, ноутбук, телефон, сувениры и безделушки, даже шелковый халат покойного, висевший на спинке кресла. Они сфотографировали стены, пол и потолок, на тот случай, если вдруг где-то что-то написано иероглифами или иными непонятными знаками. Теперь это всё было свалено на бильярдный стол, упорядочено и рассортировано, но без результатов. МСМ в очередной раз перекапывал, пересматривал, перетряхивал эту груду предметов, но каждый раз его не оставляла мысль, что он ищет не там. Чего-то в "натюрморте" не хватало, чтобы это действительно было в стиле Никитина.

Морин позвонил знакомому патологоанатому в морг, потом знакомому полицейскому в следственный отдел, и попросил прислать ему список личных вещей, которые были при себе у убитого. Вдруг его собственные люди что-то пропустили? И тут МСМ почти сразу подумал о платиновой цепи, которую Никитин всегда носил на себе. Может, в ней - ключ к разгадке? Морин припомнил, как совсем недавно был у Никитина, тот нервничал, ругался и время от времени брался за цепь, словно она мешала ему на шее, но при этом как-то загадочно взглядывал на МСМ.

Он взял телефон и снова позвонил знакомому в полицию.

- Можешь оказать мне услугу? У моего приятеля была цепь на шее, платиновая, очень дорогая. Подменишь её на другую? Я пришлю. Да ладно, тебе ничего не стоит это сделать! А я в долгу не останусь.

Полицейский офицер был у Морина, что называется, "прикормлен", так что во второй половине дня МСМ получил в руки пакетик с сувениром. Но едва взял цепь в руки - его словно толкнуло что-то. Он срочно вызвал помощника.

- Найдите мне этого наглого воришку Ольгина, ты должен знать его адрес! Сюда не везите, мне он не нужен. Заберите у него платиновую цепь, которую он стащил у своего шефа. Вот ведь... ловкач!

Следовало предположить, что Ольгин подменил цепь не просто так, из желания выгодно продать кусок дорогого металла, а потому что знал, что в ней есть какой-то секрет, но МСМ пока что решил не делать спешных выводов. Иногда люди попадаются на откровенных глупостях, а Ольгин ещё и бывший уголовник. Ему, как говорится, "сам Бог велел" сделать что-нибудь в таком роде.

Квартиру Ольгин снимал у пожилой четы, страстно увлечённой собственным дачным участком и по этому поводу приезжавшей в город только помыться и пробежаться по магазинам. Когда щёлкнул замок, Слава сперва подумал: "Кто-то из хозяев". Лишь в следующую секунду чутьё подсказало ему, что это могут быть не хозяева. Но было поздно: трое громил ворвались в комнату. На этот раз разговаривать с ним не собирались и после короткой схватки в узкой комнате, он оказался полуоглушённый, на коленях, а двое моринских подручных держали его за вывернутые за спину руки. Третий зашёл сбоку и принялся методично пинать ногой в грудь и в живот. Потом не удовлетворился этим, обошёл и жестоко ударил по почкам. Подельники на этот раз отпустили жертву и Ольгин повалился на пол, не в силах сделать нормальный вздох. "Не впервой", - мелькнула у него в голове первая мысль. Потом её догнала вторая: "Надо было свалить из города". Как-то он не рассчитал, что МСМ так быстро сообразит, кому предъявлять претензии.

Бритоголовый, который только что его бил, присел рядом на корточки и душевно посоветовал:

- Скажи, где цепь, сволочь?

- От сволочи слышу, - невнятно выдавил из себя Слава, чувствуя, что наконец-то может сделать вдох. Только неглубокий, потому что рёбра сразу словно огнём загорелись, особенно в правом боку.

Его мучитель встал и прошёлся по комнатке. Увидел на окне утюг. Ольгин следил за ним, повернув голову.

- Не радуйся, - сказал он, сделав попытку подняться на колени, и почему-то ухмыляясь, несмотря на все ощущения. - Он давно не работает.

- Правда? - Бритый взял утюг в руки, повертел, потом намотал на руку провод и дёрнул, вырвав из пластмассового корпуса. - Надеюсь, только утюг не работает, а шнур проводит электрический ток, как надо? - издевательски заявил он, раздвигая оголённые концы проводов. - Проверим?..

Белый микроавтобус без окошек плавно въехал во двор и остановился, едва отъехав на несколько метров от арки. Сокольский осмотрелся, выпрыгнул из кабины и направился к внутренней подворотне с видом человека, который знает, что ему нужно. Подойдя к прячущейся в тени Инге, он ещё раз огляделся, с нового ракурса.

- Быстрее не могли приехать? - будничным тоном спросила та. - Они уже десять минут, как поднялись в квартиру.

- Тогда не будем терять времени, - ответил Сокольский не менее буднично. - Кто снаружи?

- Шофёр, вон в том "Фольксвагене".

Сокольский кивнул и таким же уверенным шагом направился в обратную сторону. Подойдя к указанной машине, он с силой хлопнул по крыше над водительским местом. Через пару секунд стекло в дверце плавно опустилось.

- Тебе чего? - хмуро поинтересовался парень с окладистой бородкой.

- Убери тачку, придурок! - рявкнул ему в лицо Сокольский. - Не твоё место!

- Чего? - Парень с бородкой раскрыл дверцу, одновременно нащупывая что-то под сидением - и сам не понял, как оказался лежащим у тротуара, носом в асфальт. Он даже не заметил, кто именно выдернул его из машины: этот серенький тип в кепочке или подоспевший на подмогу омоновец с автоматом. Сокольский оставил его недоумевать и рысью помчался впереди всех остальных, в подъезд. Перед третьим этажом он всё-таки пропустил парней в камуфляжках и бронежилетах вперёд себя. Каждый должен был делать то, для чего предназначен - это обеспечивает эффективность любой операции.

- Дверь, - сказал один из спецов.

- Проверять не будем, выносите, - решил Сокольский и отступил ещё на шаг, вынув из кобуры подмышкой пистолет. Инга пристроилась рядом, с "Макаровым" в руках. - Могла бы снаружи подождать, - заметил Сокольский.

- Хватит, наждалась уже! - бросила она в ответ.

ОМОН как всегда сработал быстро и чётко: дверь высадили в момент, ворвались в нужную комнату, положили всех присутствующих носом в пол.

Сокольский первый оказался рядом с валяющимся у дивана Ольгиным, перевернул и пощупал пульс под челюстью.

- Жив. Помогите-ка.

Они прислонили бесчувственное тело парня к дивану, около которого он только что лежал. Инга убрала пистолет и попыталась привести Ольгина в чувство. Серьёзных ран на нём, вроде, не было. Только кровь текла из ноздрей и бровь была рассажена ударом. Инга похлопала его по щекам и потеребила за уши - и тут же получила ожидаемый ответ в виде вздоха, перешедшего в стон. Парень сделал попытку отвернуться и одновременно прижать локтем бок. Но соображать начал быстро и уже через несколько секунд осмысленно посмотрел на своих спасителей.

- Прекрасная Инесс! - выдохнул он. - Хороший сон...

- Помолчи. - Она ощупывала его бока, чем заставляла морщиться и постанывать. - Пара рёбер точно сломана, за остальное не поручусь.

Ольгин закашлялся, что вызвало новый приступ боли. Сокольский удержал его за плечи, не дав завалиться на пол.

- Не кашляй! - посоветовал он.

- Дайте мне вон ту тряпку, - скомандовала Инга - и ей передали кусок простыни (или это была скатерть). - Держи его. Сейчас перетянем рёбра - будет легче. Выдохни!

Пара минут сосредоточенной возни сделала своё дело. Во всяком случае, Ольгин окончательно пришёл в себя.

- Что им было нужно? - спросил Сокольский.

- Ты - не Шалыганов, - облизывая губы, утвердительно высказал Ольгин.

- Я - майор УВР, - признал Сокольский. - Это всё, что тебе сейчас надо знать. Так что они искали?

- Уверен, что вам я это скажу?

- Уверен. Потому что твой шеф хотел отдать нам то, что они искали. Так ведь? И потому, что если бы не мы - через часок-другой ты бы мирно скончался от побоев или чего похуже.

- Иди к окну, - сказал Ольгин, мотнув головой. - Открой. Там ящик под подоконником, цветочный, с землёй. На подоконнике справа выбоина. Напротив неё, в ящике, запусти пальцы в землю. Не бойся, не кусается.

Сокольский извлёк на свет туго скрученный полиэтиленовый пакетик с чем-то блестящим внутри и вернулся к Ольгину, присев рядом с ним на корточки.

- Это?

- Да. На внутренней стороне цепочки - цифры. Только надо в лупу смотреть, они мелкие очень... Номер филиала - это в Выборге, я проверял. Никитин туда часто ездил. У него там... родня жены. - Он перевёл дух. - Потом номер ячейки и код.

Сокольский вытряхнул цепочку и повернул к свету.

- Действительно, что-то есть. Ладно. Инга! Вези его в нашу больничку и предупреди, чтобы позаботились получше. Славочка у нас теперь - ценный свидетель.

- Надо же! - Ольгин ухмыльнулся и сделал попытку утереть кровь под носом. - Никогда ещё не был свидетелем.

- Самое время начать, - ответил Сокольский, положив руку ему на плечо.

- Я надеялся, что ты меня любишь, - пошутил Ольгин, наблюдая за Ингой. - А ты... Следила, да?

- Ты надеялся, что через неделю я свалю в Новосибирск, - отрезвила та.

- Ладно! - Сокольский поднялся на ноги, не собираясь дослушивать эту перепалку. - Пакуйте остальных, ребята! Инга! На два слова.

Они вышли в коридор.

- Я еду в Выборг, - сказал Сокольский.

- Один?

- Там есть, кому помочь. Заберу то, что прятал наш компьютерный гений, потом свяжусь с тобой. Давай, командуй тут.

Он ушёл. Правда, он не всё сказал Инге. Он понимал, что ему придётся встретиться с ещё одним человеком и решил, что в одиночку лучше справится. Во всяком случае, без эксцессов.

Глава шестая. Неожиданности

Посёлок Стеклянный был примечателен только тем, что располагался в стороне от загруженных трасс. Здесь, в бывшем военном городке, у Сокольского и его группы была секретная квартира, на втором этаже кирпичного двухэтажного дома. Сюда он и приехал, передав изъятый из банковской ячейки в Выборге диск курьеру, для доставки в "контору".

Сюрприз, по мнению Сокольского, должен был ожидать его именно тут, тем более, что он сам назначил встречу Виктору Чехову. И действительно, тот был уже в квартире. Один, но с пистолетом в руке. Решил не церемониться или торопился.

Сокольский никогда не смотрел в дырочку дула. Он смотрел в глаза тому, кто держит оружие. И сейчас он пристально изучал лицо Виктора, не улыбаясь, но спокойно и терпеливо.

- Что будешь делать? - спросил он. - Убьёшь?

- Это не входит в мои намерения. - Парень хмуро достал из кармана наручники и кинул их на стол. - Ты уже видел однажды, как я стреляю, так что не шути, - предупредил он. - Возьми браслеты и надень себе на руки. За спиной. Повернись, чтобы я видел.

Сокольский чуть заметно вздохнул, забрал со стола наручники и повернувшись спиной к Виктору, поочерёдно защёлкнул "браслеты" на своих запястьях. Потом повернулся обратно.

- Что теперь?

Виктору не нравилось, что Сокольский такой спокойный, как будто ничего особенного не происходило. Но уроки старшего товарища не прошли даром, парень старался отбрасывать ненужные мысли, которые могли бы его вывести из себя и заставить совершить ошибку. Даже со скованными за спиной руками, Сокольский оставался очень опасен.

- Мне нужен только диск. - Виктор решил, что говорить прямо будет проще и полезнее им обоим. - Где он?

- Не знаю. - Сокольский пожал плечами. - Может, у тебя за спиной?

Виктор дёрнулся было, но вовремя спохватился. Позади него не было ни дверей, ни окон, так что опасность с той стороны подобраться не могла. Чуть отступив, но не опуская пистолета, он осмотрел пустую полку и тумбочку под ней, и снова обернулся к Сокольскому.

- Не надо шутить. Вас это больше не касается. Скажи мне, где диск - и я исчезну из твоей жизни.

- Я не знаю, - повторил Сокольский. - Зато знаю, что ты ошибаешься. - Он подошёл к Виктору, и остановился только тогда, когда дуло пистолета упёрлось ему в грудь. - Это и моя, и твоя война, Чехов. Или ты не Чехов? Впрочем, какая разница? - Теперь его голос звучал с привычной издёвкой. - Сейчас, наверное, должен последовать разговор о том, что кто-то из нас двоих выбрал неправильную сторону. Потом мы поругаемся, наговорим друг другу много обидных вещей: о том, каким я оказался дураком, или о том, что ты, салага, не подумал, что я вычислю тебя с самого начала... Наконец, дойдёт до мордобоя. Учитывая, что у меня руки за спиной, бить будешь ты. - Сокольский невесело усмехнулся. - Давай опустим все эти разговоры. Бей уже.

Виктор действительно ударил, со злобой, по лицу, рукой, утяжелённой пистолетом. Сокольский отшатнулся вбок и не упал только потому, что налетел животом на стол. Полежав пару секунд, он оттолкнулся плечом, сполз со стола, сплюнул кровь и выпрямился. Потом спросил с расстановкой:

- Ну как? Приятно? Можешь добавить ещё, но ты знаешь - меня бить бесполезно. Всё равно не поможет.

Виктор постарался успокоиться, вытер свободной рукой вспотевший лоб и глубоко вздохнул.

- Извини, я не хотел, - сказал он почему-то. - Просто ты...

- Умею раздразнить, да? - подсказал Сокольский. - Ты тоже извини, больше не буду. Лучшее, что ты можешь сделать, Витёк - это отдать меня тем, кто тебя послал. По крайней мере, дальнейшее тебя действительно касаться не будет и твоя совесть останется чиста. Я серьёзно говорю. Берёшься за какое-то дело - надо доводить его до конца.

Виктор опустил пистолет и сел на тумбочку. На Сокольского он больше не смотрел.

- Здесь действительно нет этого диска? - спросил он мрачно.

- Нет, - честно ответил Сокольский.

Виктор посидел ещё несколько секунд, но потом встал, убрал пистолет и пошёл вокруг Скольского, к выходу. Напоминать про наручники тот не стал. Вместо этого лёг спиной на стол и довольно быстро перетащил скованные руки через ноги, вперёд. Осталось найти подходящий предмет, чтобы открыть замок. Но как ни быстро он действовал, Виктор успел сесть в машину и уехать. Сокольский выбежал за ним и лишь досадливо вздохнул, ощущая собственное бессилие что-то изменить или хотя бы приостановить. Осталось найти среди брошенных вещей свой мобильник и позвонить Инге.

- Я в Стеклянном, на нашей квартире. Бери машину и езжай сюда... Нет, остальное - уже не наше дело.

Пришло недели две, из них последние полторы Сокольский провёл в тихом пансионате, старательно выполняя все предписания врача. Официально - у него "пошаливала печень", что было понятно после алкогольного марафона, который он предпринял на последнем задании, прикидываясь бизнесменом-пьяницей. Настоящая причина: он попросту устал. Ему казалось, что с того момента, как нашли искалеченное пытками тело его брата, он не останавливался ни на секунду. У него не было времени подумать, и не только над тем, что он теперь один и Олега Сокольского более не существует. Были и другие, не менее захватывающие вопросы.

Игорь чувствовал, что существует некая сила, природу которой он пока не распознал, и эта сила толкает его от одного дела к другому, не давая опомниться. Например, посмотрим на Виктора Чехова. Мальчишку ему ловко подсунули и теперь Сокольский считал себя за него в ответе. Где он и что с ним - пока оставалось неизвестно. Не исключено, что хозяева от него уже избавились, как от лишнего свидетеля своих махинаций. Но вопрос не в этом. Почему подсунули именно ему, и кто подсунул? Что за человек стоял за спинами Морина, Никитина, Шеллера?

Игорь не считал себя таким уж выдающимся агентом, чтобы представлять большой интерес для людей вне конторы, в которой он служил. Но кто-то мог считать по-другому. Допустим, этот кто-то решил, что проще всего заставить его действовать против Шеллера, если вынудить самого Шеллера уничтожить его брата-близнеца, к которому он по-родственному привязан. Но ведь надо было этому невидимому злому гению знать, что у него есть брат-близнец, а ещё точнее - надо было изначально знать, что на свете вообще существует майор УВР Игорь Сокольский.

На этом месте мысли Игоря вернулись к брату и сразу же навязчиво замаячил вопрос, от которого Сокольский некоторое время старался отворачиваться: зачем было вывозить тело Олега на свалку и класть на видном месте? Словно специально, чтобы его легче было обнаружить! Допустим, люди Шеллера не знали про вшитый тому передатчик-маячок. А они действительно о нём знать не могли, об этом вообще никто кроме самого Олега и его покровителя в УВР не знал. Шеллер вёл допрос на своём катере. Проще было привязать к ногам замученного Олега камень потяжелее, отойти как можно дальше от берега и бросить тело в воду. Его бы и через десять лет не нашли. Но такой оборот кого-то не устраивал и тело пристроили там, где его с одной стороны обнаружить легче, а с другой - создаётся впечатление, что его всё-таки пытались скрыть. Этакая двойная игра.

Не давало покоя и послание брата. Игорь не сомневался, что это именно послание и конкретно ему. Кто ещё мог знать, что в детстве они с Олегом выдумали Финта и сочиняли бесконечный сериал его приключений. "Финт под горой"... Сокольский чувствовал, что всё время ходит рядом с разгадкой, но мысль ускользала. Что-то он должен был вспомнить. Но что?

Игорь вздохнул, сел боком на скамейку под деревом, поджав под себя ногу, и облокотился на деревянную спинку. В голове его, помимо прочих вопросов, крутилась неприятная мысль, которую он и хотел, и не хотел развивать. Вот вопрос: зачем было Олегу разыгрывать из себя стоика, терпеть пытки, скрывая информацию, которая была сомнительной, неточной, и даже не особенно ценной? Ну не ради того же, чтобы передать брату несколько слов, напомнив про детские забавы! Если Олега схватили почти сразу после того, как он сделал запись, он мог ещё толком не разобраться, что перед ним происходит. Да, он был своего рода человеком чести и если брался работать на клиента, не предавал его. Но под угрозой физического уничтожения, он должен был подумать, что никакая информация не стоит его жизни. А если он подозревал, что его убьют, едва он всё скажет? Но и тогда, он повёл себя слишком уж принципиально. Почему он так упорно сопротивлялся? Что если у него был какой-то иной, более глубокий интерес? Но тогда нужно признать, что Игорь совершенно не знал своего брата. Что, если флешка с записью, оставленная только что не на самом видном месте, была лишь отвлекающим маневром и на самом деле Олег хотел, чтобы Игорь нашёл в том здании нечто иное, более важное? "Финт под горой"... Под этим зданием? Но что?

"Всё-таки я идиот, - подумал Игорь, и уткнулся лбом в сцепленные "в замок" на деревянной спинке руки. - Что я пропустил? И как далеко уже ушёл от того, что должен был найти?"

Додумать мысль у него не получилось. Прошуршали шаги по гравию и рядом на лавочку опустился полковник Баринцев собственной персоной.

- Как себя чувствуешь? - спросил он, даже не поздоровавшись.

- Отвратно, - признался Сокольский. - Пора кончать разыгрывать из себя патологических пьяниц. Лучше умереть от пули, чем от цирроза.

Ложь была ложью только отчасти. Сокольского мучила не печень, а собственное бессилие.

- Это была твоя идея, - заметил полковник, поддержав тему пьяниц.

- Да уж знаю, что ничего лучшего в голову не пришло. Всё равно в этот раз почти всё Инга сделала.

- Не прибедняйся, без тебя она бы ничего не сделала.

Сокольский не стал спорить, промолчал, глядя на видневшееся между деревьев торфяное озеро, которое под осенним небом казалось тёмно-коричневым янтарём.

- Я не просто навестить тебя приехал, - со свойственной ему прямотой признался полковник.

- Кто бы сомневался, - проворчал Сокольский, но отцепился от спинки сидения и, повернувшись, приготовился слушать.

- Аналитики расшифровали диск. На нём много полезной информации, но вот что особенно интересно: последние изменения сделаны уже после того, как ты забрал его из Выборга и передал курьеру.

Сокольский посмотрел на начальника вопросительно и тот продолжил:

- Кто-то скопировал диск. Система это зафиксировала.

- Я не программист, вряд ли смогу помочь, - напомнил Сокольский и снова начал смотреть на коричневое озеро. - Кстати, я написал в отчёте, что диск изъят по всем правилам, во столько-то, опечатан и передан курьеру.

Полковник на этот раз взял очень длинную паузу, а потом спросил, тоже не глядя на собеседника:

- Ты можешь поручиться, что информация с диска не попала в неизвестные нам руки?

Сокольский посмотрел на него с любопытством, но Баринцев так и сидел, глядя перед собой в пространство. Тихонько вздохнув, Игорь произнёс раздельно и чётко:

- В неизвестные нам руки информация с диска точно не попадала. По крайней мере, с того момента, как я изъял диск из ячейки и до того момента, как курьер доставил его вам. За более ранний и более поздний периоды не поручусь.

Баринцев почему-то расслабился, даже повеселел, положил ногу на ногу и усмехнулся.

- Я так и сказал нашим программистам: скорее всего, это был сбой в системе, или они что-то напортачили, когда расшифровывали пароль к базам данных. Эта техника такая сложная... - Потом он сменил тон и, посмотрев на Сокольского, добавил негромко: - Надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

- У меня слишком много вопросов осталось, чтобы не воспользоваться моментом, - честно признался Игорь.

- Ладно! - Полковник поднялся и сделал Сокольскому знак, чтобы тот оставался сидеть. - Отдыхай, даю тебе ещё неделю на поправку здоровья, потом жду у себя. Дел у нас не убавилось, а прибавилось.

- У меня есть просьба, - остановил его Игорь. - Тот парень, Слава Ольгин... Как бы так оформить его моим осведомителем и добровольным помощником? И вообще, может его включить в число наших агентов?

- Шутишь?

- Ничуть! Он мне нужен, да к тому же, ему будет легче, если окажется, что он с самого начала работает на контору. Меньше нервотрёпки на следствии по делу Морина и Никитина.

- Как ты это себе представляешь? - возмутился было полковник, но Сокольский только усмехнулся.

- Наверняка можно что-то придумать, подписать задним числом, - подсказал он.

- Зачем тебе этот парень? - почти сдался Баринцев.

- Он - единственный человек, которого выбираю я сам, - жёстко ответил Игорь, глядя на начальника своими ясными, серыми глазами. - Все остальные так или иначе оказались рядом со мной не по моей воле. Разве не так?

Полковник подумал, глубокомысленно кивнул и, не попрощавшись, направился к воротам пансионата.

← Часть третья. Барабанщик и Роза

Часть пятая. Любопытство и загадки →

Наверх