Глава сто восемнадцатая,
в которой Джон требует с сестры ответа, а потом является Фланнаган и поворачивает события в ту сторону, которая ему выгодна...

4 мая 1866 года, день

После разговора с мэром Джон Риддон приехал домой в неопределенном настроении. Вопрос с Фланнаганом надо было решить, и чем скорее - тем лучше. Сразу по приезде домой, Джон попросил сестру пройти в кабинет и уделить ему пару минут своего времени.

Аббигейль не возражала - она частично догадалась, о чём пойдет речь, и ей весьма не понравилось озабоченное лицо брата. Неужели ему не пришелся по вкусу выбор сестры - или же (что еще хуже!) негры разболтали Джону о том, что Эйбби целовалась с Марком на веранде и теперь брат не знает что думать? Как и все обладатели не совсем чистой совести, миссис Фронтайн беспокойно поерзала на своем месте и виновато посмотрела на Джона.

- О чем ты хотел поговорить? - осведомилась она негромко.

Риддон посмотрел на сестру внимательным взглядом, в котором, правда, только слепой не заметил бы фанатичного обожания.

- Что за игры, Аббигейль? - спросил он строгим тоном, мысленно решив не поддаваться на уловки дорогой сестры. - Почему мистер Фланнаган спрашивает у меня разрешения на брак с тобой, как будто это уже решенное дело?

Мэр выразился куда более мягко, но Джон был слишком хорошим адвокатом, чтобы знать - порой бывает не лишним сгустить краски. Больше узнаешь.

Как выяснилось, никаких красок Риддон не сгустил, так как Эйбби посмотрела на брата без возмущения.

- Наверное, потому что это уже почти решенное дело, - подтвердила она послушно, глядя не на брата, а на свои руки. - Извини, что не сообщила сразу.

Сказать, что Джон потерял дар речи - это ничего не сказать. Он подошел к сестре и прищурился.

- Ну-ка, посмотри на меня, - потребовал он и когда сестра выполнила его просьбу, спросил резким тоном: - Что с тобой твориться? - Он энергично прошелся по комнате и добавил: - Я, конечно, понимаю, что был плохим братом и надолго оставлял тебя одну, но это не повод принимать предложение первого встречного.

Услышав из уст сестры подтверждение словам мэра, Джон испытал резкое неприятия этого брака. Наверное, потому что уверился в его реальности. Нервно кусая губы, Риддон был готов запретить сестре даже думать о браке (хотя бы до двадцати одного года), но что-то его остановило. Скорее всего, понимание, что в нем говорит больше ревность, чем разум.

- И ты что же влюблена в этого самого Фланнагана? - уточнил он недоверчиво, внимательно посмотрев на сестру. "Вот попробуй только солгать!"

Лгать Аббигейль не собиралась - они с Джоном могли что-то недосказывать друг другу, но лгать не привыкли.

- Мне он нравится. Больше чем кто бы ни то было. Наверное, даже больше, чем Тони.

Сказав это, миссис Фронтайн посмотрела в сторону, задумавшись. Любила ли она Фланнагана так, как могла со своей страстной натурой - беззаветно, преданно, как, пожалуй, любила одну только Конфедерацию? Скорее всего, нет. Но определенно, в этом мужчине было что-то такое, что заставляло Эйбби желать общения с ним и ждать новых встреч. И она не понимала, почему брат из-за этого сходит с ума.

- Не волнуйся за меня, Джон, - сказала она уверенно. - Я знаю, чего хочу. Всегда знала.

Риддон некоторое время смотрел на сестру - потом, словно разом растеряв свой запал, тихо произнёс:

- Это-то меня и пугает, Эйбби. Твоя уверенность, что ты всё знаешь и не ошибешься. Она может привести тебя к большим неприятностям.

Джон не собирался легко сдаваться, и у него было в запасе немало аргументов, но сестра выбрала правильный подход: он, действительно, успокоился.

Удовлетворенно кивнув, Аббигейль мягким, почти детским жестом, потянула брата за рукав, усаживая его рядом с собой.

- Ты не прав, Джон, - сказала она ласково. - Я вовсе не уверена, что не ошибусь, просто не боюсь ошибаться. - Сестра ласково провела рукой по волосам брата и продолжила: - Если бояться чувствовать, то можно всю жизнь прожить в сонной одури. Без страха, без гнева, без ярости, без страсти - дыхание - это всего лишь равномерное тиканье часов. Мне это не нужно.

С точки зрения благоразумия, Аббигейль поступала опрометчиво, но не стоило забывать, что дочери половника было всего неполных двадцать лет. А юности это свойственно - щедрость и одновременно непомерная требовательность, великодушие и в то же время редкая безжалостность. Джон это подсознательно чувствовал - поэтому решительно отвел руку сестры, слегка разозлившись на себя и на нее за то, что позволяет так легко собой манипулировать. Ведь у него же были аргументы против мэра, много, но почему он чувствовал, что даже невысказанные, они уже разбиты вдребезги?

- Ты говоришь как он, - сказал Джон иронично, не глядя на Эйбби, - как наш отец, когда заговаривал мне зубы.

Аббигейль покачала головой.

- Я никого не заговариваю. Просто говорю, как есть.

Она с тоской посмотрела на брата, понимая, что ничуть не облегчила его душевных метаний и сожалея о том, что не может передать ему хотя бы часть своего спокойствия. "Ох, Джон, Джон. Почему же в тебе так мало внутренней силы и решительности полковника Риддона?"

- Что тебя тревожит, Джон? - спросила она его ласково, понимая, что внутренний яд брата должен куда-то излиться, пусть даже в беседу с сестрой. - Разве мистер Фланнаган плохой человек?

Джон помотал головой.

- Да нет, - сказал он устало. - Хороший. Просто я не могу доверять человеку, которого знаю всего пару месяцев.

Сомнения Джона имели под собой основания - в Саванне не было принято поспешно принимать людей в друзья, а уж тем более в семью. Понимая корень сомнений брата, Аббигейль заметила:

- Мы переехали в новый штат, вполне нормально, что мы никого не знаем и нас никто не знает. И что теперь делать? Обнести дом частоколом и никого не пускать? Это глупо, Джон, - сказала она категорично. - Более того, это трусливо. А для нас это позор.

- Зато безрассудная храбрость для нас - это, конечно, высшая доблесть, - мрачно парировал Джон тут же, задетый обвинением в трусости, добавил: - Вся семья и так сложила голову неизвестно где.

- Но мы ведь этим гордимся, - строго сказала Эйбби. - Ты знаешь, что я предпочла бы видеть своих родственников мертвыми, чем трусливо отсиживающимися в кустах. - При воспоминаниях о мертвых щеки Аббигейль побледнели, но она не отступила от своих жестоких слов. - Иногда надо проявлять твердость духа, и делать нелегкий выбор.

Эйбби помедлила, потом вздохнула и негромко сказала:

- Я могла бы потребовать твоего согласия на брак, и ты бы не смог мне отказать, но я тебя люблю, Джон, и не хочу расстраивать.

Миссис Фронтайн подумала еще: то, что она собиралась сказать, ее страшило. Разумно ли сжигать за собой мосты? Но иначе нельзя, иным способом ей брата не переубедить. Так что, отбросив ненужные сомнения, Эйбби внимательно посмотрела своими потемневшими, ставшими почти черными глазами.

- Если тебе кажется, что, выйдя замуж, я опозорю семью и погублю себя, лучше скажи сразу, - произнесла она медленно. - Тогда я не буду настаивать и откажу мистеру Фланнагану от дома, каких бы страданий мне это ни стоило. Мне нужен мир в семье. Чтобы его сохранить, ты должен сделать выбор, принять решение. Так что тебе важнее, Джон? - спросила она серьёзно. - Что дороже?

Риддон бросил на сестру удивленный взгляд - не шутит ли? - но вид у Аббигейль был решительный. Такой, что Джон понял: если потребуется, откажет, без колебаний забыв то хорошее, что сделал для них мэр. Другой вопрос - примет ли он эту жертву? Бывший юрист вздохнул, понимая, что сестра строго и без жалости поставила ему такой выбор, что не отвертеться. Выбор между его любовью к ней и страхом за нее. Впрочем, возможность выбора была не более чем иллюзией.

- Если этот человек тебе так дорог, то я поддержу тебя.

Ничего не изменилось. Эти же слова Риддон говорил мэру утром. Но сейчас он давал обещание от сердца. Не в силах больше оставаться в этой комнате, Джон поднялся со своего места и, повернувшись к сестре, сказал:

- Могла бы сразу сказать, что любишь его, тогда мы бы не тратили зря время.

Аббигейль ничего не сказала. И только когда за братом закрылась дверь, вздохнула, словно сама еще не поверила в собственное пробуждение души и страшилась этого пробуждения.

* * *

5 мая 1866 года, суббота, день

На следующий день после разговора с Джоном Риддоном Фланнаган заехал на "Мокрую Падь". Причин к спешке у него было несколько. Самая главная: он понимал, что между Джоном и Эйбби состоится серьёзный разговор, и ему хотелось проконтролировать ситуацию. Поводом для поездки была необходимость сообщить Джону о времени встречи с местными демократами, и Фланнаган, заехав сперва на своё ранчо, поговорить с управляющим, с чистой совестью направился к Риддонам.

Время было послеобеденное, и сообразуясь с традицией людей, живущих в жарком климате, хозяева должны были отдыхать. Росс спешился во дворе перед домом, отдал повод лошади Джеку, поднялся на крыльцо, и постучал в двери. Он успел оглядеться, но нигде не увидел Эйбби. Заглядывать без ведома хозяев в сад, чтобы проверить, не там ли она, Фланнаган счёл слишком вызывающим.

Он вынужден был признаться себе, что волнуется. Джон не хотел такого зятя, а Эйбби могла не решиться спорить с братом. Надеялся ли Росс, что вызывает у неё сильные чувства, которые заставят Аббигейль противостоять мнению Джона? Фланнаган сам пока не знал. Ему бы очень этого хотелось, и будь он помоложе лет на десять и с двумя руками - он бы вёл себя более самоуверенно. Впрочем, самоуверенностью по отношению к женщинам Росс не страдал даже в молодости. Просто не задумывался над этим вопросом. Хотя тогда его признавали красивым, видным мужчиной.

Трудно сказать, считала ли Роза, которая открыла дверь, Фланнагана видным мужчиной, но встретила его вежливо. Каким бы ни был исход беседы брата и сестры, от дома мэру пока не отказали точно, так что, ввиду отсутствия Джона, негритянка проводила гостя в кабинет миссис Фронтайн. Эйбби, писавшая письма своим многочисленным адресатам, при появлении Фланнагана поднялась из-за стола и приветливо ему улыбнулась.

- Добрый день, мистер Фланнаган! - поздоровалась она, приближаясь к гостю и протягивая ему руку. - Рада, что вы к нам заехали. Как у вас дела?

Спрашивать о причинах визита Аббигейль не стала - они в последнее время стали слишком частыми, чтобы полагать, что Росс появляется каждый раз по делу и нельзя сказать, чтобы подобный расклад не устраивал хозяйку "Мокрой Пади".

Фланнаган охотно поцеловал руку Эйбби, а когда выпрямлялся, посмотрел ей в лицо, и улыбнулся. Один только факт, что она приняла его, и вела себя приветливо, говорил о том, что дела не так уж плохи.

- Добрый день, милая леди, - сказал он, не решаясь назвать Аббигейль по имени, но стремясь избежать официального "миссис Фронтайн". - Если вы имеете в виду моё ранчо, или Городок, то пока всё идёт неплохо. Я как раз собирался сообщить мистеру Риддону о времени следующего демократического собрания.

Он с сожалением отпустил её руку, и оглянулся на стол, за которым Аббигейль только что работала. Сам Фланнаган писал редко и только по делу. Он не был так увлечён эпистолярным жанром, как его бывший помощник, мистер Ганн, да и родных у Фланнагана почти не осталось. А старые друзья сейчас по большей части стояли "по другую сторону баррикад", и дружеского общения с ними не получилось бы при всём желании.

- Я отвлёк вас от дела? - спросил Росс, просто потому, что ещё не сложил в уме, как задать более существенный вопрос, на который он действительно хотел узнать ответ.

Аббигейль непроизвольно оглянулась на свой стол, но тут же вновь посмотрела на собеседника.

- Нет, ничего важного, - сказала она, отрицательно покачав головой. - Пишу письмо свекрови, миссис Кэтрин.

При этих словах Эйбби невольно подумала о том, какова была бы реакция тетушки, если бы та узнала, что племянница благосклонно принимает в гостиной янки. Вряд ли почтенная леди обрадовалась бы. Но по счастью (или несчастью?) только мнение Джона Риддона по этому поводу имело для миссис Фронтайн значение.

- Присаживайтесь, сэр, - предложила хозяйка дома и добавила: - Кстати, у меня хорошие новости. Доктор Янг ответил мне на письмо. Сказал, что предложение заманчивое и что он приедет на следующей неделе обговорить детали. На следующей неделе вам удобно? - на всякий случай уточнила миссис Фронтайн. - Если что, ему можно будет отправить телеграмму и перенести время.

Аббигейль весьма удивила такая покладистость мистера Кейда, и она успела заподозрить недоброе. Вот только не хватало повесить на мистера Фланнагана еще одного неблагонадежного южанина (будто ему мало мистера Клея и Джона Риддона!), но делать было нечего.

Сейчас уже не имело значения, сколько ещё неблагонадёжных южан будут "висеть" на Фланнагане. Когда "повис" первый - думать о количестве стало неактуально. Но сам Росс мало об этом задумывался. Он как был отчаянным человеком, для которого риск - нормальное состояние, так им и остался, несмотря на все обещания, которые он давал сам себе.

- Нет-нет, - живо ответил он Аббигейль, садясь на стул. - Мистера Янга я буду рад встретить в любое время. Мистер Мелтон, наш плотник, уже починил дверь и вставил новые рамы в доме, который город выделяет для врача. Надеюсь, мистеру Янгу понравится новое жилище.

Врач в Городке был очень кстати, и мэр надеялся, что сможет найти общий язык с кандидатом на эту должность. А если не найдёт он - наверняка это смогут сделать горожане. Поэтому Фланнаган посчитал вопрос исчерпанным, успешно справился с желанием поправить перевязь, и продолжил:

- Миссис Фронтайн! Скажите, это будет слишком дерзко с моей стороны - пригласить вас на небольшую прогулку в ближайшее воскресенье? - спросил он. - Конечно, если это не нарушает ваши собственные планы, и если не будет возражать мистер Риддон. Вчера я говорил с вашим братом о серьёзности моих намерений, и понял, что он не слишком одобрительно относится к данному вопросу. Тем не менее, это не означало категоричного отказа. - Росс улыбнулся, и добавил, мягко глядя на Эйбби. - Мне бы хотелось покатать вас по окрестностям. Насколько я знаю, это вполне прилично.

У миссис Фронтайн были свои понятия о приличиях, но предложение мэра, к счастью, укладывалось в их рамки.

- У меня нет возражений, - сказала она, мягко улыбаясь собеседнику. - И я могу отложить все воскресные дела, только нужно спросить разрешения брата, когда он вернется.

Аббигейль беспокоилась из-за вчерашнего разговора Фланнагана и Джона. Учитывая, как разошелся вчера Риддон, можно было предположить, что разговаривал он с поклонником сестры как минимум сквозь зубы, что не могло служить поводом радости миссис Фронтайн. Но судя по тому, что мэр не утратил надежды и имел дерзость явиться на "Мокрую Падь", всё обстояло не так уж и плохо. С облегчением вздохнув, она сказала:

- А одобрения от Джона ждать почти бесполезно, он очень строго относится к своим братским обязанностям. - Подумав с секунду, Эйбби продолжила: - Если у вас есть сестры, мистер Фланнаган, вы, наверное, лучше поймете Джона. У вас они есть? - спросила она непосредственно. - Хотя бы двоюродные?

- У меня две сестры, - охотно сообщил Росс. - Они обе уже давно замужем. Одна живёт в Бостоне, другая уехала со своим мужем в Европу. Пишет редко, но как я понял, возвращаться в Штаты не собирается. Я понимаю вашего брата, леди. Мой отец всю жизнь отдал своей маленькой перерабатывающей фабрике, - стал рассказывать он. - Ему приходилось на всём экономить, так что мне пришлось работать лет с двенадцати. По утрам я ходил в школу, а днём шёл на фабрику и до вечера делал всё, что было мне по силам. Заниматься по вечерам у меня уже сил не оставалось, так что я был самым отстающим учеником в классе. Лет в пятнадцать я понял, что надо как-то бороться с этим, выходить в люди, и ушёл из дома. Стал подрабатывать там, где мне могли заплатить деньги, на которые я мог учиться. Через десять лет я уже имел профессию, которая могла меня прокормить. Тогда я, на паях с одним своим другом, открыл собственную строительную контору, и через некоторое время мне удалось выдать замуж обеих моих сестёр. - Фланнаган улыбнулся. - Я расценил это, как свою личную победу. Я уговаривал отца отказаться от фабрики, продать её, потому что мог сам содержать и его, и мать, но он был слишком привязан к своему делу. Расширить производство ему не удавалось из-за конкурентов, брать деньги на фабрику от меня он не считал возможным, и года через три, после того, как моя жена умерла, и я вернулся из Италии, фабрика была уже практически разорена. Ради отца я попытался поднять её, но поздновато взялся за это дело.

Фланнаган не стал говорить о том, что как раз когда фабрика начала его стараниями выбираться из кризисного состояния, Юг отсоединился, хлопок подорожал - и маленькое предприятие рухнуло в числе первых себе подобных. Сейчас это было уже несущественно.

- По счастью, к тому времени мои сёстры уже были хорошо устроены, и мои проблемы не могли их коснуться, - заключил Росс. - Но, конечно же, я могу представить, каково приходится мистеру Риддону. И я постараюсь быть достойным доверия. Вы ведь верите мне, миссис Аббигейль?

Наверное, Аббигейль бы следовало припомнить свои сомнения насчет Фланнагана и задуматься над ответом, но - как ни странно - раздумывать она не стала. Она протянула руку и пожала пальцы собеседника.

- Я вам верю, - сказала Эйбби негромко. - Конечно, верю.

Дочери полковника, хоть и натуре достаточно неспокойно, не были свойственны метания. Она вполне осознано принимала решения (как, например, верить кому-то или не верить) и не боялась ошибиться. Единственное, чего боялась миссис Фронтайн - это причинить кому-то боль. Этого она, действительно, пыталась избегать всеми силами. Наверное, поэтому вчера разговаривала с Джоном мягче, чем он того заслуживал, пытаясь решить проблему мирно. Аббигейль знала, что успокоит брата - знала очень хорошо, но, увы, сказать об этом Фланнагану сейчас не было никакой возможности. Может быть, потом как-нибудь...

- По-моему, вы очень искренний человек, мистер Фланнаган, - продолжила миссис Фронтайн свою мысль. - Думаю, что со временем Джон это оценит. При всех недостатках, в чувстве справедливости брату отказать сложно. - Эйбби с сожалением поймала себя на извинительной интонации. Заглаживая свою неловкость, Аббигейль поинтересовалась: - Кстати, как себя чувствует мистер Клей? Он не доставляет вам хлопот?

- Не так много, как могло быть, - признался Фланнаган. - Он ведёт себя тихо, и всё, что ему сейчас нужно - это еда и перевязки. Ему уже лучше, так что через некоторое время он сможет уехать. Хотя, если на следующей неделе приедет доктор Янг, ему следует осмотреть этого парня более профессиональным образом. Что касается вашего брата, то я уважаю его, и считаю самым достойным из всех, с кем мне приходится сейчас общаться, - честно сказал мэр. - Кстати, он скоро вернётся?

Аббигейль улыбнулась.

- А мое общество уже прискучило вам, мистер Фланнаган? - поинтересовалась она, безусловно, в шутку, и добавила, не дожидаясь ответа: - Брат скоро будет.

Джон, действительно, уехал ненадолго и мог в любой момент вернуться, так что Аббигейль решила обсудить с мэром еще одну вещь, пока есть время.

- Джон предлагает мне съездить погостить у Сайберов, родственников Элмара Сайбера, - сказала она прямо, безо всякого перехода. - По их приглашению. Пока не знаю, что и думать. Они - хорошие люди и так поддержали брата во время этого процесса, надо было бы их поблагодарить лично, - пояснила Эйбби, явно сомневаясь, - но с другой стороны, не слишком ли это далеко?

Фланнагану совершенно не хотелось, чтобы Эйбби куда-то ехала. Он даже незаметно для себя разволновался. Правда, умение держать себя в руках почти не подвело, и его беспокойство выразилось лишь в том, что он стал смотреть на Эйбби ещё внимательнее, и невольно коснулся покалеченной руки, будто собирался что-то поправить, или она ему мешала.

- Это неделя пути отсюда, - живо сказал он. - К сожалению, от нас нет железной дороги, а ехать на дилижансе не слишком безопасно.

Он осадил себя, подумав, что наверное, ему не следует до такой степени мешаться между Аббигейль и её братом. С Джоном он не хотел ссориться, поэтому уговаривать Эйбби не ездить к Сайберам не мог себе позволить. Зато он позволил себе встать и подойти.

- Миссис Аббигейль! - сказал он, присаживаясь рядом на краешек дивана. - Я вряд ли смогу быть объективным в таком вопросе. Не хочу вас обманывать, меня пугает даже небольшая разлука с вами. - Он посмотрел вниз, но тут же поднял голову, с нежностью глядя в лицо Эйбби. - Мне бы не хотелось сердить мистера Риддона, но мои чувства к вам слишком сильны, я волнуюсь даже когда не вижу вас день, или два. - Он улыбнулся, словно ему самому было странно то, что он говорит. - Вы думаете, что такому человеку, как я, не пристало вести себя, как не умеющему сдерживать себя мальчишке? Я боюсь вас потерять.

Он сам не заметил, что взял её за руку, и не отпускал теперь, и не уходил, сидя совсем близко, так что можно было смотреть ей прямо в глаза.

Аббигейль отвела взгляд, смутившись. И дело было не в скромности. Дочь полковника была привычна к любви и обожанию, чтобы приходить в волнение от каждого нежного жеста. Впрочем - к чести Эйбби - чужими чувствами себе на пользу она играла редко. Поэтому вместо того, чтобы спокойно заверить мистера Фланнагана в беспочвенности его страхов и не менее спокойно отправиться в гости, миссис Фронтайн мягким ласковым жестом коснулась пальцами руки мэра.

- По всей видимости, меня беспокоят те же страхи, - сказала она негромко. - Как я могу оставить вас?

Вот тут, было самое время смутиться окончательно, но Эйбби посмотрела на Фланнагана. Стесняться своих чувств ей бы в голову не пришло, поэтому они легко читались во тьме ее глаз - пусть и невысказанные.

В такой обстановке, находясь совсем близко к любимой женщине, когда она говорит подобные слова и смотрит на тебя, было очень трудно сдержаться. К тому же, Росс Фланнаган не относился к равнодушным, инертным мужчинам, которым чужды волнения, связанные с любовными чувствами. Он мягко обнял Эйбби своей единственной рукой, не сильно, чтобы она ни в коем случае не чувствовала себя стеснённой, но достаточно решительно.

- Я не боюсь расстояний, - сказал он тихо. - Но я боюсь порвать эту тонкую связь, которая есть сейчас между нами. Мир суров, и если получаешь от него какую-то милость, хочется не выпускать её ни на мгновение. Я люблю вас, Аббигейль! Я очень вас люблю!

Он приблизился, посмотрев ей в глаза и надеясь, что она не отвернётся и не вырвется в последний момент, а потом коснулся её мягких, розовых губ, своими губами, с нежной настойчивостью вызывая на ответный поцелуй... Который незамедлительно последовал.

Миссис Морган, которая воспитывала Эйбби, давала ей весьма строгие наставления в том, что касалось поведения с противоположным полом, запрещая юной протеже позволять с собой фамильярничать и уж, тем более - целовать до свадьбы. И, надо сказать, что мисс Риддон - дочь одной из самых аристократичных и утонченных леди Саванны - послушно ей внимала. Но наследственность диктует свои законы, и Аббигейль не всегда умела обуздывать свою горячую кровь. Особенно, когда сама этого не хотела.

Она не только не стала отворачиваться, а даже протянула руку, чтобы обнять Фланнагана, и, пожалуй, обняла бы, если бы в комнате не появился еще кое-кто.

Джон Риддон, как и положено хозяину, всюду и везде входил без стука (исключая, разумеется, спальни обитателей "Мокрой Пади"). И в кабинет сестры он вошел напрямик, перебирая по дороге какие-то письма.

- Эйбби! Ты не помнишь, куда это я дел... - начал говорить он озабоченным тоном, но, подняв голову и узрев любовную сцену, забыл и про то, что искал и про то, что говорил. Какое бесстыдство! Пусть Джон и не был ханжой, он помнил, что сестра еще не помолвлена с мэром, так что защиту ее доброго имени считал своей обязанностью. Ну и при этом, разумеется, по-братски ревновал.

- Что это вы себе позволяете, сэр? - осведомился Риддон ледяным тоном, чувствуя, что рука сама собой сжимается в кулак. Иному мужчине Джон бы уже врезал, но понимание того, что Аббигейль симпатизирует Фланнагану, его притормозило.

Фланнаган отпустил Эйбби, тем более что она сама подалась от него, едва поняла, что в комнате её брат. Поднявшись с дивана, мэр повернулся к Джону Риддону. Смущаться Росс отвык, а к Эйбби он испытывал слишком серьёзные чувства, чтобы признавать свои действия такими уж предосудительными. Но всё-таки Джон был братом миссис Аббигейль, и Росс готов был перед ним отчитаться.

- Мистер Риддон! - сказал он, загораживая Эйбби собой, просто ради того, чтобы она успела прийти в себя. - Я понимаю, что вы сейчас возмущены, но поверьте, моё глубокое уважение к миссис Фронтайн и к вам не позволило бы мне совершить что-либо оскорбительное. Мои намерения чисты, и я готов хоть сейчас подтвердить их. Я люблю вашу сестру, люблю очень сильно, и готов всё сделать ради её счастья.

Росс сейчас был "в ударе", он чувствовал себя счастливым, ведь Эйбби отвечала на его чувства. Если бы Риддону вздумалось стукнуть его по физиономии, он наверное, стерпел бы, но не остановился.

- Позвольте мне ещё раз, здесь, при миссис Аббигейль, просить у вас её руки, - договорил Фланнаган, глядя на возмущённого Джона, понимая его чувства, но одновременно готовясь настаивать на своём.

Джон пропустил слова Фланнагана мимо ушей - что еще тому оставалось говорить, как не заверять брата Эйбби в своих честных намерениях?

- И всё же ваше поведение, сэр, я считаю недопустимым, - строго сказал Риддон, ничуть не смущаясь тем обстоятельством, что отчитывает человека едва ли не вдвое старше себя. - Пусть вам и не дали однозначного ответа - это еще не повод компрометировать леди.

Как назло Джон вспомнил какую-то сплетню про то, что Фланнаган чуть не скомпрометировал миссис Маршалл своим поведением и, хотя не считал приличным для джентльмена разносить слухи, едва справился с искушением, чтобы ему про это не напомнить. Неизвестно как бы дальше пошел разговор, но Аббигейль пришла в себя и сочла необходимым вмешаться.

- Ты всё не так понял, Джонни, - сказала она успокаивающе, поднимаясь с дивана. - Никто меня не компрометировал. Мистер Фланнаган сделал мне предложение, и я его приняла, - пояснила она свое высказывание. - Поэтому и поблагодарила его таким вот способом. Извини.

Аббигейль покраснела - неизвестно, правда, от чего - от своей скромности или же от своей же лжи, но в необходимости сказанного не усомнилась. Впрочем, для порядка она уточнила у Фланнагана с невинным видом:

- Я ведь правду говорю, сэр?

Таким образом, у мэра была свобода опровергнуть слова миссис Фронтайн. Если он того хотел.

- Как можно в этом сомневаться? - ответил мэр.

Он смотрел на Эйбби, воспользовавшись тем, что для этого ему нужно было отвернуться от Джона. Его серые в синеву глаза светились восторгом. Он мягко улыбался, такой благодарной и одновременно счастливой улыбкой, какая и свойственна человеку, получившему долгожданный ответ на свой вопрос. Но это длилось несколько мгновений, и когда Росс снова посмотрел на Джона Риддона, взгляд его успел сделаться серьёзным и торжественным.

- Мистер Риддон! - произнёс он. - Вы обещали, что не будете неволить вашу сестру, если она согласится. Миссис Аббигейль оказала мне эту честь, и я надеюсь, что вы не передумали и не возьмёте свои слова назад. - Он взял Эйбби за руку и встал рядом с ней. - Поверьте, сэр, я не дам вам повода для разочарований.

Конечно, Джон мог передумать, но согласие Эйбби для Фланнагана было настолько важным и значительным, что его радость едва ли что-то могло омрачить. Он совершенно не считал, что Аббигейль кого-то обманывает: он же делал ей предложение, и она благосклонно принимала его ухаживания! Можно представить, что своим поцелуем она сказала "да".

Джон внимательно посмотрел на Эйбби, потом на Фланнагана и положил письма, которые держал в руке, на стол. Откровенных причин для возражений у него не было. Конечно, Фланнаган - янки, и если он отдаст сестру за него, на них будут коситься окружающие, но трусливо оглядываться на кого-то - было против гордости сына полковника. Риддоны всегда сами решали, что им делать, а чего не делать, без оглядки на мнение большинства. Другое дело - какое решение принять самому Джону Риддону...

Больше всего в этой ситуации Джону не нравилась спешка. Он мог понять Эйбби, чьи глаза сейчас горели нескрываемым юным восторгом - сестра молода и в голове у нее ветер, но Фланнаган-то! Взрослый человек, серьёзный, а ведет себя как мальчишка. Вопрос: почему так? Действительно, из-за чувств или же просто из расчета закрепиться в Техасе, побыстрее стать на Юге своим, наконец, объединить земельные участки?

Задумчиво потерев подбородок, Джон взглянул на сестру:

- Я не собираюсь тиранить тебя, Аббигейль, - сказал он спокойно и отрешенно. - Однако позволь мне, как твоему опекуну, сказать мистеру Фланнагану пару слов наедине.

Эйбби посмотрела на лицо брата обеспокоенно, пытаясь понять, о чём он думает, но не разобрала. От добра добра не ищут - миссис Фронтайн послушно кивнула и вышла из комнаты.

Аббигейль предполагала правильно - Риддон, действительно, еще не принял окончательного решения - он опасался ошибиться. Будь сестра постарше, он бы не был так сурово настроен, но учитывая молодость Эйбби, чувствовал себя обязанным думать за двоих.

- И как скоро вы собираетесь объявить о своей помолвке? - сразу перешел к делу Джон, едва за сестрой закрылась дверь.

Фланнаган серьёзно подумал.

- Я считаю, что об этом можно объявить когда угодно. Лучше, прямо сейчас, - ответил он. - Не вижу препятствий объявить о своих намерениях жениться на вашей сестре. Вот что касается свадьбы - это уже более сложный вопрос. Можно отложить её до окончания полевых работ, но можно и не откладывать так надолго. Хотя в любом случае, с этим будет связано много вопросов, которые надо успеть решить. Мистер Риддон! Вы считаете, что я тороплю события?

Он внимательно смотрел на Джона, но вопреки серьёзности момента, с его тонких губ не уходила едва заметная улыбка. От этой улыбку всё лицо Фланнагана будто оживало, таким Джон его ни разу не видел. Да и никто не видел, с того времени, как Фланнаган потерял первую жену. Согласие Эйбби пробудило в нём позабытое ощущение счастья.

- Да, я думаю, что вы торопитесь, мистер Фланнаган, - сказал Джон прямо. - У нас в Саванне не принято, чтобы между помолвкой и свадьбой проходило менее полугода.

Риддон подумал, что у них не было принято и выдавать сестер замуж за непонятно каких янки, но благоразумно промолчал. Аббигейль правду сказала вчера - времена изменились. Джон оглянулся по сторонам и, опустившись на стул, продолжил:

- Я на таком сроке не настаиваю, но мне все равно нужно время, чтобы подготовить отчет по опеке. И еще, - брат Эйбби вздохнул, подбирая слова, потом сказал, - у меня небольшая проблема с предыдущим мужем Аббигейль. Всё-таки свидетелей того, что Энтони Фронтайн погиб, у нас нет. Он просто не вернулся из разведки. В данном случае длительное отсутствие дает повод для развода, но оформляя опеку, я не стал акцентировать на этом внимание. Сейчас многие в таком положении, - Риддон не стал продолжать, просто пожав плечами.

Он говорил правду - во время войны судьба далеко не всех пропавших без вести или взятых в плен, была известна. Можно было и не городить огород, но на всякий случай Джон хотел обратить внимание Фланнагана на это (раз уж тот твердо намерен жениться) и пояснить, почему не хочет слишком спешить.

- Я не знаю, правильно ли поступил, - справедливости ради, признал Джон и вопросительно взглянул на мэра.

Фланнаган подумал было: "Не собирается ли Риддон, мотивируя отсутствием сведений о предыдущем муже сестры, оттянуть свадьбу?" Но он отбросил эту мысль, тем более что Джон не мог заранее знать, что у Эйбби так быстро появится жених. Он подошёл к вопросу серьёзно и по-деловому.

- После войны прошло больше года, - сказал мэр. - Все, кто мог - уже вернулись домой. Но если хотите, я могу попробовать разузнать о судьбе Энтони Фронтайна. Пока ещё у меня остались кое-какие связи, я могу ими воспользоваться, только мне нужно как можно больше информации о нём: часть, где он служил, когда и где он пропал. Всё, что может говорить о его последнем известном местонахождении.

Фланнаган старался для себя, но и помочь узнать о судьбе без вести пропавшего человека, если есть такая возможность, был совершенно не против. Чисто по-человечески ему было жаль мужа Эйбби, и её тоже. Ведь ей пришлось перенести утрату любимого человека. Точно так же, как ему, когда он потерял Хелен.

Джон кивнул.

- Хорошо, мистер Фланнаган, - сказал он серьёзно. - Я поищу нужные письма и напишу всё, что знаю. Тони пропал в шестьдесят третьем во время рейда Моргана в Огайо, его полковник тогда написал Эйбби письмо, и потом еще была где-то переписка с конфедеративными властями.

Риддон припомнил, что, кажется, Аббигейль каким-то образом связывалась и с бывшим другом отца, который служил на Севере, но говорить об этом ничего не стал.

- Я потом сделаю выписку и дам вам, - пообещал Джон, но тут же реалистично заметил, - хотя и сомневаюсь в успехе. Только у меня одна просьба, - брат Эйбби прикусил губу, чувствуя, что нервничает и продолжил: - Если что-то узнаете, не говорите, пожалуйста, Аббигейль. Мне бы не хотелось, чтобы она второй раз переживала. Она в последнее время такая счастливая, - признал он негромко, не глядя на Фланнагана. - Я сразу не понял, почему, но, видимо, из-за вас. Вам придется беречь ее. Иного я не допущу.