Часть 3. "Мы едем, едем, едем..." или Приключения серого чемоданчика

Не люблю троллейбусы. Особенно современные. А старые как не люблю! В общем, не люблю никакие. Стоит мне только поехать в троллейбусе - обязательно случится какая-нибудь история. Ну вот, например:

Конец зимы, вечер, троллейбус. В общем, уже давно темно и уже прошёл час-пик. Почти. В троллейбусе все места заняты и парочка человек стоит: бабуля лет 75-ти и ещё один молодой человек потёртой наружности (то бишь, я).

На одном из крайних мест сидит здоровый дядя, с таким энергичным лицом, лет от 45 до 50. С дипломатом, деловой такой. И в меховой шапке. Бабуля стоит прямо перед ним, маленькая такая, две авоськи и поверх них старушачья сумочка. Да и сама бабуля такая классическая, мало сейчас таких: в платочке, длинном пальто и таких дурацких войлочных ботиках не совсем по нашей слякотной погоде.

Подхожу, говорю дяденьке:

- Вы бы уступили бабуле место.

Ноль эмоций. Только бабуля как-то странно косится, не то с испугом, не то с надеждой. Я снова говорю:

- Уступите, гражданин. Не видите, бабушка старенькая, устала.

Тут он встрепенулся, даже голову слегка повернул, только не в сторону бабули. На неё он демонстративно смотреть не хочет. А я как на зло над душой стою, никуда не денешься.

- Постоит. Я тоже устал.

Я ему естественно на это:

- Ты мужик, или кто?

Естественно, моя потёртая личность начинает вызывать некоторое любопытство, а дядя видимо срочно решает для себя задачу: то ли дать мне в морду, то ли сделать вид, что его это не касается. В результате не двигается с места, но вполне громко произносит:

- Катись отсюда, алкаш.

- Я, - говорю, - не алкаш. К тому же и так качусь. Как и все в этом троллейбусе.

И тут я слышу откуда-то сзади:

- Вот молодёжь пошла...

Ну, когда ко мне так, я и веду себя соответственно. Хватаю шапку этого типа и кидаю через весь троллейбус. Он естественно не без рёва вскакивает и пихнув меня с дороги бежит за шапкой. Я отряхиваюсь и говорю бабуле:

- Садитесь, бабушка.

Самое смешное что она садится со всеми своими сумками и на лице у неё при этом стоическое выражение: "Всё равно теперь не сгоните". Даже спасибо сказала.

Троллейбус понемногу начинает галдеть, дядя с шапкой и дипломатом прёт обратно, мы подъезжаем к остановке. Чтобы он не рванул на прежнее место, я иду навстречу и как раз на уровне одной из дверей мы сходимся. Я говорю:

- Приехали. Вам на выход.

Он не соглашается и некоторое время мы препираемся у двери. При чём там как на зло нет такой ручки посередине, за которую удобно цепляться, когда тебя хотят выкинуть из троллейбуса. Народ галдит, почему-то громче всех возмущаются "наглой молодёжью". Но я уверен, что бабка молчала.

Кончилось тем, что я умудрился поскользнуться на ступеньке (засмотрелся на кондукторшу, она так живописно делала вид, что ничего не происходит). Я вцепился в дяденьку и мы вместе вывалились наружу. В нашем свободном полёте я оказался внизу и грохнулся боком на очищенный от грязной каши паребрик. А дяденька – на меня сверху.

И тут в довершение этюда троллейбус дёрнулся. Водитель не разглядел, что у нас там делается. Результат – мы оба оказались снаружи, в грязи и непонятно каким чудом не под колёсами...

Другой вариант:

Лето, день, солнышко светит. Еду в троллейбусе, никого не трогаю, честно держу в руке мелочь, чтобы за билет отдать. Кондуктора нет. Зато на какой-то по счёту остановке вваливаются два бугая и начинают всем присутствующим тыкать ревизорскими корочками. Доходят до меня.

- Ваш билет?

Я показываю деньги.

- А билет где?

- А кондуктор где?

- Это ваша забота заплатить вовремя.

- Это ваша забота, чтобы кондуктор в салоне сидел, а не с водителем в кабине трепался. Три остановки еду - его нет как нет.

Ох, зря я про три остановки сказал! Скандалили мы долго, на следующей остановке пришлось выйти и продолжить снаружи. Убедившись минут через двадцать, что с меня взять нечего, эти двое забрали мою мелочь и улезли в следующий троллейбус. А я честно пошёл пешком, поскольку оставалось недалеко, да и деньги за ещё один билет я решил принципиально не платить. Ещё не хватало! Они прохлаждаются во время работы, а я отдуваться должен? Нет уж!

И подобных приключений я могу ещё с десяток привести. Отсюда вопрос: это мне нормально на свете не живётся, или наши троллейбусы - место для любителей экстрима?

В общем, я решительно пропустил мимо нечто рогатое, зелёное и расписное, призывающее ставить пластиковые окна - и минут через ...дцать уже лез в автобус.

* * *

Вот кто меня действительно умиляет - так это современные женщины. От сорока и старше. Может, мне на таких везёт. Может, только завидев мою физиономию, они тут же проникаются ко мне материнскими чувствами. Хотя, на этот раз могу поручиться, что из салона автобуса, через этого монстра, набитого вещами маришиного мужа, мою физиономию точно невозможно было разглядеть. Однако, завидев нечто огромное, серое, упорно втискиваемое в узкую дверь мимо расшатанного поручня, очередная сердобольная дама кинулась навстречу, с неизменным: "Давайте, я помогу..." До меня как-то не дошло гаркнуть командным голосом что-нибудь типа "Отставить! Три шага назад! Не трогать руками!" Ну если посудить здраво, на этом чемодане даже ухватиться не за что с той стороны, которой он в автобус лезет. Потому что в единственную ручку с противоположного конца вцепился я. Поэтому дама принялась хватать чемодан за все места, руки у неё при этом соскальзывали, она хваталась снова... Нельзя сказать, чтобы мы помогали друг другу. Получалось, что я пихаю вперёд и вверх, дама - из стороны в сторону, а сам чемодан явно намерен подчиниться закону всемирного тяготения и плюхнуться вниз и назад.

- Да ничего! - уговаривал я сердобольную даму. Кажется, она в кожаной куртке и таких блестяще-обтягивающих леггинсах. Её круглое колено мелькало периодически где-то на уровне моего носа. - Да я сам справлюсь! Да он совсем не тяжёлый!

Всё-таки, мне есть чем гордиться. В этой неравной борьбе один против двоих, я оказался сильнее и запихал в салон автобуса не только чемодан, но и рьяно помогавшую мне даму среднего возраста.

- Спасибо большое! - прокричал я радостно, после чего дама с чувством исполненного долга оставила в покое и меня и чемодан.

На моё счастье автобус был старый и задняя площадка у него не вздымалась под самый потолок дополнительными сидениями. Там был только грязный пол и какой-то железный ящик. Я пристроил свою ношу рядом с ящиком, тихо понадеявшись, что кондуктор примет чемодан за предмет местной меблировки и не заставит меня за него платить. А сам принялся разглядывать затылки пассажиров.

Час-пик уже почти прошёл. Кроме того, сейчас все ехали из центра по домам, а я наоборот, от дома, в смысле, от спального района - к центру. Иначе я бы в этот автобус даже без чемодана не запихался.

Кондуктор - старичок лет восьмидесяти - действительно на чемодан не обратил ровно никакого внимания и взял с меня только за меня самого. А потом пристроился рядом, на свободном сидении и гнутыми пальцами стал пересчитывать мятые десятки. Я сел на чемодан.

На самом деле я люблю ездить в общественном транспорте, когда не слишком много народу. Всегда можно с кем-нибудь поболтать. Просто так, ни о чём. У меня даже заготовлена серия дежурных тем, на которые практически всегда откликаются. Главное - знать, с кем заговорить. Вот к примеру с девчонками своего возраста и младше заговаривать - дохлый номер. Не знаю почему, но такие обычно начинают глупо улыбаться и мямлить что-то невразумительное. Да и странно как-то обратиться к девушке с фразой типа: "Интересно нынче дома строят..." не поймёт. А вот взрослые тётеньки или старички типа этого кондуктора понимают то, что им говоришь, на уровне телепатии.

- Интересно нынче дома строят!

- Строить-то строят, да сколько они простоят?

- Вот и я думаю. - Естественно, я продолжил, тем более, что подобное начало разговора могло вывести куда угодно. - Вот в центре стоят дома: стенка - метр толщиной. А эти - в них жить страшно.

- Ну, в центре! - Он обнажил в тихом смехе беззубые дёсны. - Так там люди на века строили. А сейчас... Сам строитель когда-то был. Знаю.

- Так что ж, разучились?

Он только рукой махнул - и принялся упаковывать деньги в поясную сумку.

- В наше время всё не так было. А сейчас - вы сами строите - сами и живёте. - И уковылял по проходу. Мы как раз подъехали к следующей остановке.

Мне всегда было интересно, что пожилые люди подразумевают под словосочетанием "наше время..."? "Вот в наше время!..." Можно подумать, что сейчас время чьё-то чужое и они им нагло пользуются. Я спросил у одной своей очень хорошей знакомой:

- Что люди подразумевают, когда начинают говорить: "Вот в наше время было по-другому", или "В наше время так не делали", или наоборот "делали"? Такое впечатление создаётся, что сейчас не их время. Хотя факт состоит в том, что как раз сейчас "их" время. Посудите сами: вот когда я учился в школе, мне родители лишнюю тетрадь не покупали, потому что дорого. А соседская бабушка-пенсионерка покупала мясо уличным собакам. И при этом утверждала, сидя на лавочке, что "житья совсем нет!" Так чьё было время? Собачье? И тем не менее, что тогда, что сейчас, только и слышишь от пенсионеров: "Вот в наше время!..."

- Ты смешиваешь две совершенно разные вещи, - ответила моя мудрая знакомая. - Под "нашим временем" люди подразумевают свою молодость. Когда они были такие, как ты сейчас. И им тогда казалось, что вся жизнь впереди, что они ещё чего-то достигнут, что-то успеют. А время проходит, люди становятся старыми и понимают, что уже не о чём мечтать. Всё, что успели достичь - достигли. А остальное уже не для них. Поздно. Раньше нужно было думать. Поэтому для них остаётся только воспоминание. И они начинают говорить про "их время", которое прошло и уже не вернётся. А то, о чём ты говоришь, про мясо для бродячих собак - это уже изменения в менталитете.

- Понял. Если я доживу до пенсии - буду говорить так же, - согласился я. - И кормить бродячих собак согласно сложившемуся менталитету.

Она очень серьёзно отнеслась к моим словам.

- А что бы им не покупать мясо для бродячих собак, если есть на что? Сейчас вообще вокруг пенсионеров большой бум поднят. А я думаю, что на это тоже есть своя причина. В застойное время пенсионеры жили на 20 рублей пенсии, им было не до собак и они помалкивали. И все были счастливы. Может быть, те люди, которые в застойное время были молодыми и смотрели на этих пенсионеров с двадцатью рублями, сейчас вспоминают об этом и очень боятся, что с ними будет то же самое. Поэтому и кричат о себе и требуют, чтобы не оказаться на таком же положении, на каком были пенсионеры в застойное время.

Я согласился, что наверное так оно и есть.

Назад Продолжение