М.В. Гуминенко. Книга I. Звено цепи
Часть шестая
Разоблачения

Глава первая. Сёстры

(Сентябрь 2016 года)

- Олька! Привет! Ты чего к нам? Домой решила вернуться?

Ольга чмокнула младшего брата Костика в худую щёку, но от вопросов отмахнулась.

- Аня где?

- Анька-то? У себя в комнате. Анна Петровна! Не слышишь, что ли, что сеструха пришла?! Мне некогда, я ушёл!

И он тут же умчался, на ходу напяливая куртку. Ольга закрыла за ним дверь, сняла плащ и кое-как пристроила его на вешалке, среди торчащих во все стороны плащей, курток и пальто.

Когда-то она ненавидела эту квартиру. Сперва они жили здесь впятером (папа, мама и трое детей). По советским нормам (9 кв.м. на человека) им не светило расширение и надеяться было не на что. Помимо метража, советские нормы не учитывали и то, что унитаз в квартире один на всех, так же как и ванная.

Время шло, дети росли. Наконец, старшая из дочерей, Аня, вышла замуж, за Толяна. У него к тому моменту была только комната в общаге (одна на двоих холостых парней), и Аня вместе с ним поселилась здесь же, у родителей, заняв самую маленькую из трёх комнат, пообещав, что они непременно заработают на собственную квартиру. В первые же несколько лет они ухитрились нарожать троих детей, но квартиру так и не купили. Родители смирились, потому что Толян оказался хорошим парнем и умел найти с ними общий язык.

Ольге, в отличие от родителей, казалось, что так жить невозможно: простаивать утром в очереди в туалет, вечером - в очереди в ванную, толкаться локтями на кухне, выжидая, когда освободится горелка плиты, чтобы сварить себе кофе, толпиться и каким-то чудом протискиваться мимо друг друга в коридоре, заставленном колясками, велосипедами, полками для обуви. У Ольги никогда не было своей комнаты и она втайне завидовала подругам по школе, когда приходила к ним в гости и оказывалось, что у них свои комнаты есть!

Так Ольга прожила до двадцати двух лет. Потом отец умер, да и сама Ольга вышла замуж и переехала. В квартире остались только самая старшая - Аня, со своим Толяном, в средней по величине комнате, трое малолетних детей Ани вместе с братом Костиком - в большой, и мама - в самой маленькой. Намного ли стало свободнее - Ольга не бралась судить, да её это уже и не касалось. Но Аню она иногда навещала. Они хорошо друг друга понимали, и всеми своими проблемами Ольга делилась именно со старшей сестрой.

Высокая, представительная Аня, не растерявшая после рождения детей стройности, включила электрический чайник и присела на стул.

- Давай, жалуйся, - великодушно предложила она.

- Я опять с Марком поругалась.

- Из-за чего на этот раз? Рассказывай.

Ольга вздохнула и выложила, как можно откровеннее:

- Он просил подписать бумаги, чтобы отправить Дашу к каким-то друзьям за границу, на месяц. А я отказалась. Тогда он предложил мне тоже поехать, вместе с Дашей. А я... Ань, я не знаю, что со мной делается, когда я с ним говорю! - Ольга жалобно посмотрела на старшую сестру. - На меня будто находит что-то! Я просто не могу с ним нормально разговаривать! Он со мной так поступил...

- Стоп! - прервала её Аня. - Бросай это дело, меня не обманешь. Я заранее знаю, что ты сейчас скажешь: что он у тебя Дашу отобрал, что он не такой, не сякой... Сама виновата! Кто тебя просил уходить от него к этому козлу Санечке?

Ольга закрыла лицо руками, Аня естественно её пожалела, и принялась утешать. Разговор временно прервался.

- Костик, кстати, от нас съезжает, - доложила Аня через несколько минут, чтобы как-то развлечь младшую сестру.

- Куда? Почему? - удивилась та.

- Ну, ты же помнишь, ему тётя Шура свою комнату в коммуналке завещала. Он за ней ухаживал последние несколько месяцев. Вот он и хочет переехать, говорит, что оттуда до работы ближе. Мама отговаривает, она за него очень боится.

Костик работал в полиции, и не где-нибудь, а в убойном отделе. Насмотрелся в детстве сериала "Менты" и пошёл по стопам своего кумира - капитана Ларина. До сих пор не пожалел, хотя и признавал, что на деле всё не так, как в кино. "Интереснее!" - говорил он, и глаза его при этом делались взрослые и серьёзные.

- Я его поддерживаю, - буркнула Ольга. Она хорошо понимала брата, которому даже девушку было некуда привести, потому что он делил комнату с тремя малолетними племянниками.

- Если ты такая понятливая, может, самое время понять Марка? - предложила Аня. - Хороший же мужик. Толяну помог работу денежную найти, папе лекарства доставал, когда надо было.

- Ну его! - зло буркнула Ольга, но она и сама понимала, в глубине души, что не права. Просто признавать ей это не хотелось.

Со вторым мужем она рассталась сразу, как только нашлась Дашка. По счастью, квартира-студия была записана на Ольгу и прописана была она одна, потому что Саня не хотел терять комнату в коммуналке и не позаботился о смене прописки. Так что выкинув на лестницу его шмотки и мольберты, Ольга знала, что ему есть, куда податься - и совесть её не мучила. Они ещё не успели развестись, но Ольга теперь уже и сама понимала, что её обольщение этим горе-художником, пьяницей и бездарностью, слишком затянулось. Из какого-то внутреннего противоречия, она всё равно уговорила Марка никуда не сообщать о шантаже, который затеял Саня, потеряв Дашеньку. И из такого же противоречия она в последнем разговоре с Марком заявила, что никуда не поедет "без Санечки", и что он гораздо лучше самого Марка. Ольге хотелось отомстить за то, что Марк отобрал у неё девочку, она и сама понимала, что поступает глупо. Рано или поздно Марк узнает, что они с Саней разошлись.

- Может быть, он уже узнал, - призналась Ольга, продолжив пересказывать свой диалог с первым мужем. - Хотя, по-моему, ему совершенно всё равно, где я и что со мной. Ну, не могу я с ним разговаривать!

- А знаешь, сестрица, - сказала ей вдруг Аня. - Тебе просто стыдно перед ним, вот ты и выдумываешь невесть что. Ведь стыдно? Скажи!

Ольга снова закрыла лицо руками, но всего на одну секунду. Потом кивнула.

- Глупо, да? Я думала, что стерплю, что привыкну к тому, что он такой... Знаешь, мне перед ним стыдно с тех пор, как я от него ушла. Я ведь ушла не почему-то. Ну, то есть, Саня мне очень понравился, он был такой необычный, творческий... Но, главное, я ушла от Марка, потому что он мне был... омерзителен! - воскликнула она и всплеснула руками. - Я боялась, что меня трясти начнёт от близости с ним, а он это почувствует!

- Вот мне интересно: а зачем ты за него вообще замуж выходила, если он такой омерзительный?

Ольга посмотрела на сестру.

- Я выходила замуж по расчёту! - выдала она, но Аня только засмеялась в ответ.

- Милая моя! Расчёт - это когда ты села и просчитала, во всех подробностях: как ты будешь с этим человеком дальше жить, делить одну жилплощадь, спать в одной постели, смотреть каждый день на его физиономию. А то, о чём ты говоришь, называется: ради денег. Это разные понятия. Деньги ты, кстати, получала исправно, если ещё помнишь. Так что поставленную цель ты достигла. Грех жаловаться!

- Ах! Ну тебя! - отмахнулась Ольга. - Что теперь говорить?

- Нет уж, давай поговорим. А за Саньку этого зачем пошла? Тоже "по расчёту"? Он-то тебе на кой понадобился? Где твои глаза были? Ты что, не видела, что он - алкаш и бездарь?

- Он сказал, что я буду его музой, - трагичным тоном проговорила Ольга, сама понимая, что звучат её слова крайне неубедительно, даже для неё самой. - Я думала, что благодаря мне он переменится. Он ведь мог, понимаешь! Ну, я надеялась, что сможет...

- Вот! - Аня постучала пальцем по столу. - Вот на этом все мы и ловимся! В нас, бабах, живёт какая-то неистребимая наивность! - Она широко развела руками, не задев при этом ни кастрюль, ни полок, ни свисающих из настенных горшков растений. - Мы всегда думаем, что мужик ради нас изменится: влюбится в меня, прекрасную, и ради любви бросит пить, курить, гулять!.. Ага! Жди!! Не меняются они! За козла вышла - с козлом и будешь жить. Я бы об этом написала крупными буквами, вставила в рамочку и выдавала бы всем девчонкам на совершеннолетие!

- Сейчас-то ты мне зачем это говоришь? - Ольга косилась на сестру в недоумении.

- А на будущее! - высказала Аня. - Ладно, не об этом придурке речь. Марк, в отличие от него, не пил и делом занимался. Но тебе он был почему-то омерзителен! Из-за рожи, что ли?

- Да! - Ольга сжала кулачок. - То есть, нет! Я просто не подумала, что не смогу. Надеялась, что привыкну. Ну не могу я видеть его хорьковую физиономию! Я не могла ему это сказать, понимаешь! Если бы он сам что-то плохое мне сделал, пил например, или с кулаками кидался, мне наверное было бы легче. Но не могла же я ему сказать, что стесняюсь при людях с ним рядом стоять!

- Это было бы честнее, - серьёзно сказала Аня. - И совесть бы тебя сейчас не мучила. Ты боялась ему больно сделать? И не подумала, что сделаешь ещё больнее? И делаешь до сих пор, а он, между прочим - отец Даши. Что же ты, к другому ушла, а ребёнка завела от первого? От противного?

- Это случайно получилось. - Ольга вытерла глаза. - Он приходил зачем-то, Сани дома не было. Не знаю, на меня какое-то помрачение нашло. Потом он стал уговаривать меня вернуться, а я, кажется, принялась расхваливать Санечку, какой он хороший любовник... Глупо. Что мне теперь делать? Я совсем запуталась, Анька!

Сестра некоторое время сидела молча, разглядывая Ольгу и явно размышляя о чём-то очень глубокомысленном. Потом спросила прямо:

- Ты уверена, что сейчас мучаешься не из-за того, что можно было бесплатно за границу смотаться, а ты сама такую возможность упустила?

Ольга возмущённо выпрямилась, но потом обмякла и опустила голову.

- Не знаю я, не знаю! - простонала она и расплакалась.

Аня налила ей чаю, подождала, пока Ольга успокоится, и только потом предложила:

- Может быть, тебе всё-таки поговорить с Марком? Честно ему всё выложить. Мне лично показалось, что он - мужик понимающий. Ну, пошлёт - так ты ничего не теряешь. Всё равно давно разошлись. А вдруг всё-таки помиритесь?

- Так ты считаешь, что я должна ему позвонить? - с сомнением переспросила Ольга.

- Лучше съезди, - предложила Аня. - Ты же знаешь, где он живёт. Честное слово, такие темы не по телефону надо обсуждать. И вряд ли он тебя с порога прогонит, не выслушав. Съезди! И всё расскажи. И про то, что ты с этим козлом разошлась - тоже. Знает - не знает, а пора тебе перестать врать. Всем будет лучше.

Ольга задумчиво вздохнула, уже почти готовая сдаться на доводы старшей сестры...

Глава вторая. Разборки на дорогах

Была очередь Сокольского сидеть за рулём. Инга, откинувшись на спинку сидения, краем глаза наблюдала за боковым зеркалом. Время от времени Ольгин уводил "Ладу" вбок, высовывая нос из-за фуры. Инга была уверена, что он это специально делает, чтобы напоминать о себе.

- Может, надо ему сказать, чтобы не притирался вплотную? - предложила она через пол часа такой езды.

- Боишься, что поцарапает твой любимый грузовик? - спросил Сокольский серьёзным тоном, не отвлекаясь от дороги.

- Мне не нравится, что он лихачит, чтобы произвести впечатление.

- Так ты бы его не бросала - он бы не лихачил, - всё так же серьёзно заметил Сокольский, не глядя на напарницу.

- А тебе бы хотелось, чтобы я продолжала с ним спать? - Голос Инги был вкрадчивым, как у говорящей змеи, гипнотизирующей свою жертву.

Сокольский пожал плечами.

- Разве меня это касается? - спросил он, не поддавшись на её тон.

Инга ничего не ответила и молчала так долго, что Сокольский уже решил: она оставила эту тему. Но её следующая фраза оказалась для него неожиданной.

- Я хочу от тебя ребёнка.

- Чего? - Сокольский не дрогнул и даже руль не упустил, но на этот раз взглянул на Ингу.

- У тебя плохо со слухом? - Инга сделала губки бантиком, но тут же расслабилась. - Ты единственный мужик, от которого я могла бы завести ребёнка.

Сокольский засмеялся. Инга сделала вид, что обиделась, повернувшись к нему беловолосым затылком. Но он хоть и перестал смеяться, весёлости не утратил.

- Ин! "Могла бы" звучит многообещающе, но неубедительно. - Теперь он говорил серьёзно. - Мне нужно, чтобы вы оба думали о деле. Только о деле. До тех пор, пока мы не завершим операцию, все личные проблемы откладываются. Понятно?

- Какая же ты сволочь, Сокольский! - обозвала его Инга, не оборачиваясь.

Он не стал её переубеждать. "Ребёнка... - подумал он. - Нет, подруга, если хочешь ребёнка - занимайся чем-то другим, а не мотайся в трейлере по дорогам, в поисках приключений на свою симпатичную попку". Но вслух говорить не стал, тем более что заявление Инги могло ровным счётом ничего не означать. Она была девушкой со странностями. Кто может знать, что делается в её голове?

Но в голове Инги ничего особенного не делалось. Она просто развлекалась. Иногда ей нравилось ставить своего напарника в тупик. Было ли то, что она сказала, правдой? Пожалуй, что да. Отчасти. Это совершенно не означало, что сидящий на месте водителя человек нужен ей, как мужчина. Она лишь констатировала сама для себя, что из двоих особей мужского пола ей больше нравится Игорь Сокольский. А ещё, хоть у Игоря Сокольского внешне не было ничего общего с Гошей Ольгиным, по мнению Инги он был гораздо ближе к её первому мужчине по характеру, чем родной сын Гоши - Славик Ольгин.

В этот момент зазвонил телефон.

- Вы там чем занимаетесь? - поинтересовался Слава. - За нами хвост увязался с последней развилки.

- Он говорит, что за нами хвост, - сообщила Инга Сокольскому.

Тот нахмурился.

- Что-то рановато. Что за машина?

- Та самая машина, - сообщил Ольгин. - Чёрная "Тойота", номера совпадают с одной из ориентировок. Держится очень близко, но на обгон пока не идёт.

Сокольский прикусил губу. По обычной схеме, которую они положили в основу в этой операции, фуру должны были поджидать гораздо дальше, в более удобном месте трассы. Там на бандитов и устроили засаду. Но кто сказал, что если операцию тщательно продумали и подготовили, сидя в кабинете - всё пойдёт по плану в полевых условиях? Как раз планы, на памяти Сокольского, срабатывали крайне редко. Их всегда приходилось корректировать по ходу дела.

- Сообщи "Номеру два", что гости уже с нами, - сказал Сокольский Инге. - Едем как планировали. Славику скажи, что если вздумают прижиматься или перегонять - пусть делает, что хочет, но уходит вперёд.

Инга передала указание Ольгину, а потом связалась с группой захвата, ожидающей их в намеченном месте трассы, километрах в десяти от них. Хладнокровия Инге было не занимать, её совершенно не встревожил тот факт, что они могут оказаться один на один с преступниками. К тому же, волнуйся, или не волнуйся - это ничего не изменит.

Сокольский сосредоточился на дороге. Так виртуозно, как Инга, он с фурой не справлялся, но это не значило, что он плохой шофёр. По плану, они должны были через пару километров поменяться местами, но теперь Сокольский принял решение не останавливаться. Чем ближе они подтянутся к группе захвата - тем лучше. Главное - не потерять сопровождающего. Ольгин сейчас становился самой уязвимой фигурой. Его могли просто оттереть от грузовика и столкнуть под откос, а помощи ближайшие десять километров ему ждать неоткуда.

Именно это и было на уме у тех, кто ехал в чёрной машине. Слава это понял, когда "Тойота" вырулила на встречную полосу и резко прибавила, догоняя его "Ладу". Много усилий на это не понадобилось. Поравнявшись с машиной Ольгина, неизвестные несколько секунд будто раздумывали, а потом тонированное боковое стекло поползло вниз. Оттуда высунулась рука со стволом. Ольгин резко ударил по тормозам и, едва оказался сзади, на свободном пространстве, тоже перестроился на встречную, вслед за "Тойотой". Звонить и докладывать было некогда. Чёрный автомобиль тоже притормозил и Слава с каким-то злорадным наслаждением поддал ему под зад. Не сильно, чтобы не потерять управление. "Тойота" ушла на свою полосу и некоторое время догоняла фуру. Слава прикинул, что вряд ли сможет обойти их, и встал позади, на некотором расстоянии, чтобы иметь пространство для маневра. Они пропустили несколько встречных машин. Дальше начался участок с открытым пространством и пологим поворотом влево. Ольгин заметил впереди, на просёлке, ещё одну машину. Она медленно подкатывала к шоссе, явно намереваясь на него выехать. Что-то словно толкнуло Ольгина: он снова вырулил на встречную и пошёл на разгон. Неизвестная машина явно готовилась к левому повороту, ей нужно было пересечь встречную полосу, по которой летел Ольгин. Не особо раздумывая, правильно ли он поступает, Ольгин вильнул вбок, врезав "по морде" выезжающей машины. Её развернуло, но и "Ладу" занесло. Ольгин крутанул руль, пытаясь удержаться на дороге, но впереди показался нос междугороднего автобуса.

- Капец! - выругался Ольгин и каким-то чудом ухитрился вылететь на обочину встречной полосы, освободив путь ни в чём неповинному транспорту.

Время было потеряно, фура и чёрная "Тойота" ушли далеко вперёд. Зато автомобиль, который подрезал Ольгин, не получив сильных повреждений, вырулил на дорогу и пошёл прямо по обочине в его сторону. Ольгин попытался дать задний ход, но мотор заглох.

- Ну точно каюк! - уточнил Ольгин, делая попытки завести мотор. - Ну! Давай же!! Блин!! Ведро гаек!..

Мотор неожиданно завёлся. Ольгин дал задний ход, вторично врезав по морде неизвестному автомобилю. Зато вырулил на дорогу. Осталось дать газу и ринуться вслед за остальными. Заднее стекло разлетелось. Слава вовремя пригнулся. Он мог бы поклясться, что по нему стреляют, хотя выстрелов не слышал. Разбираться было некогда, да и выбор у него оставался небольшой. Он же не бросится безоружный задерживать тех, кто устроил пальбу. Он вырулил на нужную полосу и помчался догонять фуру. Секунд через пять глянул в зеркало заднего вида. Неизвестный автомобиль так и стоял на обочине и какие-то типы махали ему вслед. "Стреляют? - подумал Слава. - Или приветы посылают..."

- Нет, ты не ведро гаек, - сказал он машине.

Очень хотелось показать тем, что остались на обочине, неприличный жест, но Слава сдержался. Всё равно они бы этого уже не увидели.

- Ольгин отстал! - быстро сказала Инга. - Сокольский! Они его сделают!

- Не сделают! - ответил тот, ничего больше не уточняя. Некогда было вдаваться в полемику и останавливаться они были не должны. Хотя в такие моменты Сокольскому всегда хотелось наплевать на планы и инструкции, и вернуться на помощь своему человеку. Вот только Ольгин знал, на что подписался, а у них и своих проблем хватало.

"Тойота" внезапно поравнялась с кабиной. Парень в очках высунул руку и помахал пистолетом, а потом для убедительности указал стволом на обочину. "А сейчас!" - подумал Сокольский и надавил на газ. Дорога была не такая пустынная, как хотелось бы преследователям. Навстречу вырулила "Газель" - парням в "Тойоте" пришлось тормозить и уходить на свою полосу. Но они не отстали.

- Снова подбираются, - доложила Инга.

- Вижу, - ответил Сокольский. - Пусть хоть что-то ещё сделают.

- А так недостаточно?

Он не ответил. Впереди виднелся перекрёсток: основную трассу пересекала просёлочная дорога. Сокольский, без всякого предупреждения и почти не снижая скорости, пошёл на поворот влево. Фуру занесло. Кабина опасно накренилась, но потом крепления полуприцепа не выдержали - фургон сорвался и лёг, освободив ходовую часть от лишней тяжести. "Камаз" пару секунд балансировал, словно думал, не прилечь ли вслед за фурой, но потом встал на все свои многочисленные колёса.

- Сокольский! Убью! - рявкнула Инга.

- Меня-то за что?!

- Машину угробишь!

"Тойота" вильнула, обходя фургон. То ли их преследователи поняли, что пахнет жареным, то ли планы поменяли, но они предпочли уйти на просёлок и помчались с такой скоростью, которая не оставляла сомнений: они знают, куда едут.

- Марш за руль! - Сокольский ужом скользнул назад, освобождая место. Инга тут же оказалась на переднем сидении. - Фортиссимо, девочка!

Инга легко заставила "Камаз" вывернуть с дороги на тот же просёлок, и повела вслед уходящим преступникам.

- Никуда они не денутся, - пообещала она сквозь зубы. В этот момент ей вспомнился Ольгин и захотелось на всякий случай передавить гадов, как клопов. За своего. Если только они с ним что-то успели сделать!..

Водитель "Тойоты" не обрадовался, увидев, что проклятый "Камаз" идёт следом и, судя по сокращающемуся расстоянию, нагоняет. Сокольскому тоже не улыбалось устраивать ралли на сельском просёлке, на который они все сдуру выскочили, но упустить преступников он не мог себе позволить. Ищи их потом... Высунувшись в окно, он попытался поймать в прицел заднее колесо чёрной машины.

- Поддай! Ещё чуть! - крикнул он Инге, но та и без его указаний выжимала из грузовика всё, что могла.

Заднее стекло "Тойоты" разлетелось и оттуда высунулся ствол, калибра двадцатого - не меньше.

- Стреляй! - крикнула Инга, наконец позволив себе запаниковать. - Да стреляй же!

Сокольский выстрелил дважды, в тёмное нутро легковушки, взяв чуть ниже ствола. По верху кабины шарахнуло, видимо бандит успел сделать ответный выстрел. Сокольский выстрелил снова, на этот раз метя в колесо, но "Тойоту" подбросило на ухабе. Он ещё трижды нажал спусковой крючок. Легковушку занесло и она завиляла по дороге, сбавляя скорость. Инга затормозила, но "Камаз" всё равно подцепил иномарку, развернул и протащил боком, каким-то чудом не перевернув и не раздавив, как тех самых клопов, которых поминала Инга...

...Десять минут спустя она сидела боком на месте водителя, распахнув дверцу, и наблюдала за деловой активностью своих коллег. Среди пасторальной картины сельского просёлка разворачивалась заключительная сцена из какого-то киношного боевика: куча машин, прямо на поле и на дороге, с синими мигалками и без, микроавтобус омона, люди в форме и без формы, с автоматами и чёрными папками, ходят вокруг искорёженной иномарки, заглядывают зачем-то внутрь, что-то пишут - а посреди всего этого антуража оранжевым гигантом возвышается "Камаз", с белобрысой девицей в качестве водителя.

Сокольский, стоя поодаль, терпеливо выслушивая координатора операции. Тот как раз пошёл в своём возмущении на третий круг:

- Устроили тут... Голливуд! Хренов "Резиновый Утёнок"!! - возмущался он, и Инга отметила, что координатор ещё ни разу не повторился. - Всю дорогу своим фургоном перегородили! Сами чуть не подставились! Что, не могли нам их оставить!?

- Я же не знал, где вы, - невозмутимо возразил Сокольский, почувствовав, что собеседник выдохся и готов воспринимать ответные реплики. - Ушли бы сейчас - вы бы их полгода из норы доставали.

- Да понимаю я! - кисло отмахнулся координатор.

Сокольский заметил, как со стороны дороги подъехал Ольгин на помятой "Ладе" и распахнув дверцу, помахал рукой. На сердце сразу стало легче. Значит, обошлось без потерь.

- Как у тебя? - спросил Сокольский ещё издали.

- Нормально! - бодро рапортовал Слава, подходя. - Там вторая машина...

- Их уже взяли, - сказал координатор. - Мне только что сообщили по рации. Ты их хорошо обработал. Молодец! Одно не пойму: как ты догадался, что это не дачники, и не случайные проезжие?

Ольгин пожал плечами.

- Задницей почуял.

- Кто такой "Резиновый Утёнок"? - поинтересовалась Инга, подходя к ним.

- Не бери в голову, это из фильма, - ответил Сокольский. - Ладно! Дальше тут без нас. Мы своё дело сделали. Надо возвращаться.

- Куда? - не понял Ольгин.

- Фуру разгружать! Иначе её и краном не поднять будет. Пробку мы там создаём этим прицепом.

- Чё, вручную?! - возмутился Ольгин.

Сокольский только махнул рукой и направился к "Камазу". Конечно, можно было сработать чище и не рисковать понапрасну. Но это проще сказать. По крайней мере, они сделали всё, что могли, и поучаствовали в задержании особо опасной группы торговцев оружием, работающей на трассе и использующей для своих дел угнанные прямо с дороги фуры. Работали бандиты безжалостно: водителей брали в заложники, отвозили груз, потом накачивали шоферов водкой в принудительном порядке, подгоняли фуру к удобному для аварии месту и пускали под откос. Поди разберись - сами хозяева фуры перепились и не справились с управлением, или им кто-то помог. Всех деталей Сокольский и его группа не знали, но свою лепту в общее дело внесли, заранее примелькавшись на трассе и подставившись по наводке своего человека, внедрённого в группу торговцев. Можно было вздохнуть с облегчением и нарисовать на "Камазе" галочку, отметив окончание очередного дела.

Не успел Сокольский взяться за дверцу, как к нему подошёл один из сопровождения.

- Для тебя сообщение есть, - сказал он, пользуясь тем, что они с Сокольским стоят на расстоянии от всех остальных, и полез в карман...

Через минуту Сокольский вернулся к Инге и Ольгину.

- Планы меняются, - сообщил он. - Срочно возвращаемся в Питер.

- А фура?

- Без нас поднимут.

- На чём едем? - подозрительно спросила Инга.

- До сотого километра на "Камазе", - успокоил её Сокольский. - Славик так машину уделал, что на ней мы и до шоссе не доберёмся.

Он похлопал Ольгина по плечу и первый полез в кабину, на место водителя.

Глава третья. Ловушка

Старый автомобиль будил воспоминания о трудных временах. Марку даже показалось, что в этом есть некое указание судьбы: снова вокруг него какие-то интриги и бандитские разборки, и снова он именно в этой машине... Наверное, он рассеялся, поэтому его неожиданно тормознула ДПС, при чём на тихой и относительно свободной по утрам Кирилловской улице. Марк выполнил указание и, подогнав свой "Вольво" к тротуару, остановился. Машина ДПС обогнала его и встала впереди. Один из блюстителей порядка не спеша подошёл. Марк опустил стекло, но глушить мотор не стал.

- В чём дело, командир? - спросил он. - Я вроде ничего не нарушаю.

- Сержант Вишневецкий, - представился полицейский. - У вас не работает задний правый поворот. Заглушите мотор и выйдите из машины.

Позади, на той же обочине, стоял тёмно-синий автомобиль с тонированными стёклами, на который Марк сперва не обратил внимания, но сейчас, глянув в зеркало заднего обзора, машинально отметил его присутствие. Почему-то это ему не понравилось. Поддавшись своему чувству, Марк вместо того, чтобы глушить мотор, спросил:

- Покажите удостоверение, сержант.

- Заглушите мотор! - настойчиво повторил полицейский. - Не создавайте проблем.

Тёмно-синий автомобиль неслышно двинулся с места, но на этот раз Марк был готов к неожиданностям. Он подумать не успел - как рука уже дёрнула рычаг передачи, а нога надавила на газ. "Вольво" дёрнулся с места, врезавшись в неизвестную машину и оттолкнув её назад. Полицейский что-то закричал, но Марк его не слушал. Крутанув руль, он заставил "Вольво" вынырнуть с обочины.

Три секунды спустя Марк уже гнал старый, испытанный автомобиль, вдоль по улице, не думая о том, что оставил сзади. Только чудом его не успели зажать у тротуара! Нет, не чудом! Сработало его собственное чутьё на опасность. Но куда теперь?

"Если не погонятся - значит, они не из ДПС, - сказал он себе. - А если из ДПС, и погонятся?" Он оглянулся, но улица позади него была пуста. Он пересёк перекрёсток, а следом никто не ехал. Расслабляться было рано, так что Марк, больше не оглядываясь, принялся колесить по знакомым улочкам, стараясь запутать возможную погоню. Миновал несколько кварталов, нигде не останавливаясь, пока не выскочил на Невский. В голову пришла мысль: проехать на красный свет, чтоб уж точно остановил настоящий патруль. Марк её отбросил, свернул вправо, на Маяковского, сделал изрядный крюк, через Жуковского выехал на Литейный, потом обратно через Невский, и ещё некоторое время петлял, пока не оказался на Рубинштейна. Почему-то ему этого показалось мало и с пяти углов Марк свернул на Ломоносова. Подъезжая к мосту через Фонтанку, он немного успокоился, но всё-таки останавливаться не стал, пока не оказался в знакомом ему с детства Апраксином переулке. Да что там! Весь центр, по счастью, ему был прекрасно знаком. Он свернул в подворотню одного из домов. Проехав сквозь двор, в соседний, остановился позади клумбы с густыми кустами.

Остроносое лицо Марка блестело от пота. Откинувшись на сидение, он закрыл глаза и постарался привести мысли в порядок. Только что его пытались задержать. Зачем? Ответ только один: Попов открыл на него охоту, потому что сам Марк не оставил ему выбора. Так! Что делать? Ехать в офис и понадеяться, что на глазах у всех Попов не посмеет его тронуть? Нет! Это не выход. Если сейчас не предпринять что-то радикальное - можно проиграть, даже не начав. Но что? И не слишком ли он паникует? Самое неприятное, что понял сам в себе Марк - он снова живёт в страхе. Можно сколько угодно геройствовать перед рекетирами, конкурентами и братками, но ни один полученный шрам не проходит бесследно, отпечатываясь не только на теле, но и в сердце. Ещё некоторое время назад Марку казалось, что его уже ничем не испугаешь. И вот он бежит, стремясь уйти от когда-то испытанной боли, от страха смерти, бежит без оглядки, не раздумывая. Самое время было остановиться и заставить голову соображать, чтобы избавиться от ненужной в такой момент паники.

Марк полез за подкладку своего пиджака. Там он запрятал бумажку с телефоном, который ему оставил Сокольский "на крайний случай". Наверное, этот крайний случай уже наступил. Марку очень хотелось связаться с самим Сокольским, но тот предупредил, что его не будет в городе и даже в области. Значит, придётся довериться кому-то незнакомому, из числа коллег Сокольского. А какой у него, Марка, есть выбор? Никакого. Если бы он точно знал, что происходит, он смог бы подключить кое-кого из своих старых друзей, но не зная, чему именно противодействует, что он им скажет? Только подставит под удар. "Пусть работают профессионалы", - решил Марк и, развернув бумажку, набрал номер на том новом телефоне, который был зарегистрирован на чужое имя.

- Я - Марк Лисовской, - сказал он, когда ему ответили. - Ваш номер дал мне Игорь. Он сказал: вы - мастер прикрывать чужие задницы.

В трубке раздался весёлый смешок, потом человек ответил:

- Говорите, где вы, я постараюсь приехать как можно быстрее.

Марк вздохнул с облегчением. По счастью, он мог назвать точный адрес. Человек пообещал добраться до него в пол часа - и отключился. Марк достал платок и принялся вытирать лицо и шею от пота. Больше он пока никому не стал звонить, а последний номер удалил из памяти телефона.

Звонить и договариваться о встрече она не стала. Почему-то Ольге показалось, что услышав голос Марка по телефону, она растеряет всю свою решимость. Она рискнула явится без предупреждения.

Ольга приходила сюда всего один раз. Почему-то сам факт, что Марк не стал выкупать старую квартиру, а предпочёл приобрести новую, оставил у неё в душе неприятный осадок. Подъезд казался ей грязнее прежнего, лестница какой-то неухоженной, а запах тяжёлым. Это всё было лишь плодом её воображения, но Ольга едва не повернула обратно. Вся затея ей не нравилась. Наверное, она действительно чувствовала себя виноватой перед первым мужем, и боялась, что он поймёт это, едва на неё посмотрит. Но она ведь за тем и пришла, чтобы объясниться. Значит, должна идти до конца. Может, его и дома-то нет...

Уцепившись за последнюю мысль, показавшуюся ей спасительной, Ольга решительно направилась наверх, игнорировав лифт. Она любила ходить пешком и считала это полезным для здоровья. Ступеньки лестницы прослужили, наверное, век или даже больше. Их старательно сохранили, несмотря на всю их истёртость, отреставрировали, насколько это возможно. Лепнина под потолком казалась новой, но именно такая, наверное, украшала лестницу в год постройки дома. На Ольгу старые дома производили двойственное впечатление. Она признавала, что они все - памятники ушедших эпох и их нужно сохранять, а не уничтожать, как делают американцы, для которых старый дом - это всего лишь здание, зря занимающее место, пригодное под постройку супер-нового небоскрёба. Марк как-то сказал, что если уничтожить старый город - Петербурга не станет вообще. Он просто исчезнет из памяти людей. А люди без памяти о прошлом - это уже не единый народ, это сборище единиц, неспособное в полной мере осознать и собственное настоящее. Тогда Ольге очень хотелось ему возразить, но сейчас она подумала, что в его словах есть смысл. Истёртая и подновлённая ступенька, на которую ступила её собственная нога, видела миллион таких ног. Разве нельзя себе вообразить, как вот этого самого места, где впечатался серый камушек, касалась изящная туфелька какой-нибудь гимназистки позапрошлого века?

Ольга остановилась. Ей стало интересно, что можно вот так отбросить несколько последних лет жизни и вспомнить, как она впервые попала к Марку на квартиру. Не эту, другую, но и там была похожая лестница. С какой непонятной для Ольги лёгкостью Лисовской отписал ту шикарную квартиру ей при разводе! А зачем она согласилась её продать? Вот ещё одна глупость!

С квартиры Ольга переключилась на её хозяина. Лисовской смотрел тогда на Ольгу особенными глазами. На неё многие мужчины заглядывались, как на предмет вожделений, но во взгляде Марка было нечто большее. Он будто мог увидеть что-то, неведомое ей самой, но наверное, светлое и чистое, беззаботное и радостное - то, чего ему самому не хватало в жизни. Почему он сделал ей предложение на второй день их знакомства? Боялся, что кто-то перехватит понравившуюся ему девушку? Или опасался, что на третий день она придёт к выводу, что с неё довольно "экзотических зверушек" - и она уйдёт искать счастья дальше? Он был богат, его квартира настолько поразила в тот день Ольгу, что она самого Марка готова была счесть даже симпатичным. Она не ожидала, что на утро, принеся ей кофе в постель, он предложит ей стать его женой. Если бы ей сделал предложение кто-то ещё - у Марка не было бы никаких шансов! Но ведь именно он это сделал. Тут почему-то Ольге вспомнилась их домашняя кошка, которую они детьми подобрали зимой на улице. Эта кошка обладала одним поразительным качеством: она была так благодарна людям за то, что её приютили, что ни разу никого даже не поцарапала, вела себя исключительно вежливо и аккуратно.

А сама Ольга? "Насколько Кася была лучше меня, - подумала она. - Ей всего лишь дали место и миску с едой, а мне - всё, что я могла пожелать. Это я сейчас так рассуждаю. Аня права, мне нужно было подумать, как я буду жить рядом с человеком, на которого смотрю со стороны - и чуть не содрогаюсь. Этот его острый нос, эти глаза навыкате, когда он смотрит так, что страшно становится. И как он нелепо выглядит рядом с другими мужчинами, такими атлетами и аполлонами по сравнению с ним! Они будто не замечают, что каждый из них может запросто взять его за шиворот и посадить на шкаф..." Тут ей пришло в голову, что она недооценивает Марка. Пожалуй, чем взять его за шиворот - проще сразу убиться. Она ощущала себя в капкане, когда он её обнимал. Он никого не боялся и ни перед кем не заискивал, его невозможно было переспорить, но можно было уговорить и разжалобить. Может быть, она побаивалась его такого - непредсказуемого, неожиданно сильного и изворотливого, робела от его звериных повадок и ловкости, от его таинственного прошлого, оставившего росчерки шрамов на его теле. Ей подсознательно хотелось кого-то другого, чтобы был проще, без тайн и загадок, и одновременно представительнее внешне, чтобы сила её мужчины не пряталась в невзрачной оболочке. Художник Санечка показался ей именно таким - простым и красивым. Вот только это не помогло...

Ольга остановилась перед дверью и не сразу решилась нажать на звонок. "Может быть, я увижу Дашу?" - успела подумать она, когда раздался щелчок замка. Но на пороге стоял незнакомый ей мужчина.

- Мне нужен Марк, - сказала она и успела с облегчением подумать, что у него друзья в гостях и разговора всё равно не получится.

- А вы, наверное, Ольга? - Мужчина тут же улыбнулся. - Я вашу фотографию видел. Вы заходите, не стесняйтесь. Сейчас я его позову.

Она вошла, ещё ничего не подозревая. И только когда дверь за ней захлопнулась, и она оказалась в коридоре, в окружении троих типов в тёмной, неприметной одежде, у неё внутри шевельнулось нехорошее предчувствие.

- Вы главное не волнуйтесь, - посоветовал тот же улыбчивый тип. - Нам самим нужен Марк. Вы ведь не откажетесь нам помочь его найти?

Она не смогла понять, что именно её испугало и о чём она подумала. Просто в глазах потемнело - и она без звука опустилась на пол.

Когда члены правления вышли, Попов задержался и, прикрыв за остальными дверь, вернулся обратно к столу.

- Что-то хочешь добавить? - нейтрально спросил его Марк, внутренне насторожившись и ожидая любой гадости, вплоть до того, что сейчас Попов вытащит из кармана пистолет с глушителем и пристрелит его. "Зачем я согласился?" - малодушно подумал он, но тут же прогнал мысль. Попов, между тем, улыбнулся.

- Ты какой-то нервный стал в последнее время, - сказал он, присаживаясь на край стола недалеко от Марка и вертя в руках крышечку от бутылки с водой. - Может быть, ты зря сейчас затеял всю эту перестановку?

- Ты всё слышал, Андрей, - напомнил ему Лисовской. - Возражений не было. В том числе и от тебя. Если тебе что-то не нравится - мог бы предложить это на обсуждение.

Попов скривился и смял в своих больших пальцах синий кусок пластмассы. Посмотрев на Марка, он сделал серьёзное лицо.

- Ты тут главный, - напомнил он. - Какое решение примешь - так и будет.

Марк молча ждал, к чему он клонит. Попов вздохнул и пожал плечами.

- А может, ну их, действительно? - сказал он душевно. - Не ссориться же из-за пустяков? Вот ты надулся на меня из-за того, что я пустил посторонний груз на склад, а я ведь просил у тебя всего пару недель! - Он кинул искалеченную крышку на стол. - Ты не умеешь входить в чужое положение, Марк. Для начальника это не так хорошо, как кажется. Кстати! - Он скрестил руки на груди и кивнул в сторону полки с книгами. - Это ведь фотография твоей бывшей жены? Очень красивая женщина! Почему вы расстались?

Марк нахмурился, но Попов на него не смотрел и, вскочив, подошёл к полкам.

- В жизни она ещё красивее! По-моему, ты дурак! Или ты всё ещё её любишь? - Он обернулся, держа фотографию в руках.

- К чему ты клонишь? - не выдержал Марк, сам не заметив, что вцепился пальцами в край стола.

- Я тебя вчера искал, - признался Попов. - Думал, ты дома будешь. И вот Ольга тебя тоже искала. Пришла на твою квартиру, а там только мои люди. - Он ухмыльнулся, бросив взгляд на напряжённое лицо Марка. - Ну, они там разговорились и Ольга решила поехать с ними. Она сейчас отдыхает в одном симпатичном местечке...

- Меня не интересует моя бывшая жена, - резко перебил его Марк, словно испугавшись, что Попов услышит с расстояния, что у него сердце забилось где-то под горлом.

- Правда? - не поверил Попов, и поставил на место фотографию. - Ну, может быть, ты и прав. С прошлым надо расставаться без сожаления. Так ведь? - Он прошёлся вдоль полок и остановился неподалёку от председательского места, которое занимал Марк. - Может быть, ты даже не против того, чтобы Дашенька осталась совсем без матери?

Пресловутый МСМ правильно понимал, что трогать семью Марка Лисовского - верное средство взбесить его до того, что он потеряет голову. Попов, на свою беду, этой простой истины не потрудился усвоить.

Марк сорвался с места так стремительно, что Попов не успел рта раскрыть - и уже оказался прижатым к стене. В сонную артерию Андрея Алексеевича с нажимом упирался заострённый конец ножа для бумаги. Второй рукой Марк вцепился высокому противнику в самое чувствительное место, пониже живота. Попов замер, косясь сверху вниз на маленького, разъярённого бизнесмена.

- Одно движение - и я порву тебе сонную артерию, - яростным шёпотом пообещал Марк. - Знаешь, как лучше всего разрушить чей-то план? Убить того, кто его придумал.

- Ты этого не сделаешь, - стараясь не шевелиться, процедил Попов. - Сам знаешь... Убьёшь меня - сядешь. Ольге не поможешь. Дашку отправят в приют...

Он почувствовал, как больно надавил на его шею кончик ножа, и замолчал. Худо было и то, что этот маленький, беспардонный тип, ощутимо сжимал своей цепкой рукой его яйца. Попов боялся, как бы он не удостоился сомнительной чести быть кастрированным "закрытым способом". Но через несколько секунд хватка ослабла, Марк оттолкнулся от него и отошёл к столу. Бросил нож.

- Чего ты хочешь? - спросил он, едва переводя дух.

Попов потрогал шею, чтобы убедиться, что дырок нет и кровь не хлещет. Потом оттолкнулся от стены, поправил растрёпанную шевелюру и выпрямился. Проверять, всё ли в порядке у него в брюках, не стал, хотя очень хотелось.

- Зря ты так, Марк... - начал он.

- Что тебе нужно?!! - рявкнул Лисовской, так что Попов вздрогнул и подумал про себя: "Дай всё закончить, я тебя своими руками убью!"

- Просто не вмешивайся ни во что, - сказал он, поправляя галстук и заставив себя улыбнуться. - Не трогай склады, и вообще, попридержи свою бурную деятельность недели на две-три. И всё будет хорошо. Со всеми. Я тебе обещаю.

Марк неопределённо качнул головой. Он всё ещё не мог успокоиться, а может быть, не был уверен, что правильно поступил, отпустив Попова живым из своей мёртвой хватки.

- Хорошо, - выдавил он из себя. - Где Ольга?

- Она скоро с тобой свяжется, - пообещал Попов. - Ближе к вечеру. Но ты тоже меня не подведи, хорошо?

Марк глянул на него дикими глазами.

- Ты мне её покажешь! - с угрозой проговорил он. - По Скайпу. И дашь с ней поговорить! Или...

Попов примирительным жестом поднял руки.

- Хорошо-хорошо! Как скажешь! Но до этого момента просто помни, что никому об этом сообщать не надо. Это чревато последствиями.

Марк отвернулся, но по его напряжённой спине чувствовалось, что он еле сдерживается. Подумав, что провоцировать новую драку смысла нет, иначе Лисовской его на самом деле прикончит, Попов удалился из кабинета.

Глава четвёртая. Виктор

- Уверен, что это необходимо? - спросила Инга.

- А есть выбор? - бросил Сокольский. - Будь на связи и передай Славику, чтобы не лез вперёд понапрасну. Он мне ещё понадобится. Удачи!

Сокольский пожал Инге запястье и выбрался из очередной легковушки, которые по понятиям Инги менялись даже слишком часто. Пройдя метров сто по улице, мимо припаркованных машин и витрин магазинов, Сокольский, не оглядываясь, открыл дверцу другой машины и сел в неё. На месте водителя был Марк Лисовской.

- Я уж думал, ты не придёшь, - признался он.

- Нужно было убедиться, что за тобой не следят, - ответил Сокольский. - Мне доложили, что к чему, так что можешь не пересказывать. Похоже, Попов решил, что ты для него временно не опасен.

- И что делать?

- Вопрос интересный. Подождём ещё немного. - Сокольский ненавязчиво огляделся и тронул зачем-то ухо.

Марк уже начал терять терпение.

- А чего именно мы ждём? - спросил он.

- Не "чего", а "кого". Он уже на подходе.

Человек возник неожиданно, откуда-то сзади, и постучал в окошко. Сокольский тут же опустил стекло.

- Витёк? - вроде бы удивился он. - Тебе-то что нужно?

- Поговорить, - быстро сказал тот. - И не здесь. За мной могли следить.

Виктор Чехов не знал, где именно искать неуловимого Игоря Сокольского, но точно знал, что тот придёт на помощь другу. Значит, нужно следить за Лисовским. Конечно, Сокольский умел становиться неприметным и не запоминающимся для случайных прохожих, но Чехов знал его в лицо, поэтому и не пропустил нужного момента.

- Садись назад, - скомандовал Сокольский.

Они пересекли Невский и некоторое время петляли по улицам, пока не выехали на набережную Фонтанки.

- Поверни на Старо-Калинкин мост, - сказал Сокольский Марку, а через минуту, когда мимо проплывали характерные башенки указанного моста, добавил: - По Лоцманской, до поворота на Пряжку... Сверни чуть раньше, во двор... Вот тут, мимо гаражей. Остановись, где удобнее.

Марк остановил машину у торца обшарпанного, характерно-питерского жёлтого дома, сразу за рядом железных гаражей, поставленных тут ещё в совковые времена. Сокольский повернулся на сидении и посмотрел на Виктора Чехова. Тот сидел нахохлившись и сунув руки в карманы кожаной куртки. На его красивом, мужественном лице, совершенно не к месту читалось нечто обиженное и даже пришибленное, словно он был недоволен тем, что ему приходится делать, но понимает, что у него нет выбора.

- Что ты хотел сказать? - спросил Сокольский.

Марк пока ничего не понимал и выражение его лица тоже было далеко от счастливого. Один Сокольский оставался спокоен и доброжелателен. Он терпеливо ждал.

- Я ничего не знал, - начал Виктор и, поскольку Сокольский сменил выражение с доброжелательного до любопытного, добавил: - Я не знал, что затевает этот человек. Иначе не стал бы в этом участвовать.

- Давай по порядку, - предложил ему Сокольский.

- Хорошо. - Виктор вынул руки из карманов и теперь вертел в пальцах зажигалку. - Есть человек, который хочет провернуть крупную экономическую диверсию. Он подключится ко всем электронным коммуникациям и запустит в систему вирус, с помощью которого ему станут доступны выходы в транспортную систему, в банковские сети, в средства массовой информации. Как именно он это собирается сделать - мне известно только в общих чертах.

- Электронная революция в одном отдельно взятом городе? - Сокольский хмыкнул.

- Ничего смешного! Я его знаю, он это сделает.

- Ну, положим, меня сейчас интересует вопрос более частного порядка, - не согласился Сокольский. - Вот у него украли жену и угрожают её убить. Можешь что-то сказать по этому поводу?

Виктор посмотрел на него с искренним удивлением.

- По-твоему, это важнее?

- Ну да! - Сокольский пожал плечами. - Витёк, я тебе не раз говорил: я не решаю глобальные задачи, я занимаюсь частностями. Это только в кино отважный "агент 007" в одиночку борется со вселенским злом. Каждый раз глобальным, и каждый раз угрожающим всему человечеству. Что тебе нужно?

Виктор провёл пальцами по лбу, но явно не поверил и сделал ещё одну попытку.

- Всё взаимосвязано. Его бывшая жена в руках того самого человека, о котором я веду речь. И ты наверняка это знаешь.

- Ну, допустим, - согласился Сокольский. - Что дальше?

- Собственно, её для того и похитили, чтобы вот он, - кивок на Марка, - не путался под ногами...

- Кто такой Арлекин? - резко спросил Сокольский, не дав ему договорить.

- А ты сам не догадываешься? - Виктор криво ухмыльнулся. - Попов Андрей Алексеевич, вот его зам. Разве это не очевидно?

Марк, которого окончательно сбили с толку, поёрзал на месте и готов был открыть рот, но Сокольский глянул на него и качнул головой. Ему не хотелось сейчас уводить разговор в иные плоскости, хотя он прекрасно знал, что Чехов врёт.

- Допустим, всё то, что ты говоришь - правда, - согласился он. - Но вот в чём дело, Витёк: этого самого Попова обвинять не в чем. Ну, устроил он склад в подвале бизнес-центра, и что? Всё это голословно, бездоказательно и слишком фантастично. А вот похищение человека - статья конкретная. Так что у тебя ещё есть? Кроме твоих слов.

Виктор, наверное, ждал этого вопроса, потому что приблизился к Сокольскому и серьёзно проговорил:

- Ключ у тебя в руках.

- Интересно. И что за ключ?

- Если я тебя хоть немножко знаю - ты должен был оставить себе копию той информации, которую спрятал от своего шефа покойный Никитин. - Виктор говорил абсолютно уверенным тоном. - Это же прямая дорожка узнать, за что убили твоего брата! Тогда, в Стеклянном, я тебе поверил, просто потому, что у тебя в руках диска могло и не быть, ты наверняка успел его перепрятать. Но я знаю, что копия должна остаться.

- На этом диске много чего, и про многих, - заметил Сокольский, не поддавшись на намёк в сторону своей заинтересованности в расследовании убийства Олега. - Ну допустим, он бы у меня был. Ты пробовал с ходу что-то понять в чужом компе или даже такой вот записи? Там за год всё не расшифруешь.

- А я знаю, что надо искать, - подсказал Виктор. - Там есть план Попова, именно поэтому ему было так важно уничтожить диск. Ему осталось три дня, чтобы всё подготовить.

- Мне он говорил про две-три недели, - вставил Марк, до которого понемногу начало доходить, о чём идёт речь.

- Чушь! - отрезал Виктор. - Даже если он так сказал, это враньё. Зачем ему признаваться, что у него почти всё готово? Он вот-вот начнёт действовать. И кстати, на этом же диске должны быть схемы коммуникаций, в которых он расположил своё оборудование. И там же у него есть что-то вроде тайной комнаты или помещения, вроде командного пункта. Наверняка он будет держать заложницу рядом с собой. Кто и как станет искать её по сети подземных канализаций и тоннелей? Самое надёжное место, можно хоть целый гарем заложниц спрятать.

Сокольский откинулся на спинку сидения и задумался. Виктор ждал. Марк тоже предпочёл пока помалкивать. Но ожидание длилось недолго.

- Хорошо. - Сокольский снова повернулся к Виктору. - Допустим, я тебе верю. Ты-то сам уверен, что сможешь сразу же найти на диске всё, что нужно?

- Я знаю, как задать запрос, - осторожно признался Виктор.

- Ладно, поехали, - поколебавшись, скомандовал Сокольский.

- Куда? - Марк уже заводил машину.

- На Большую Конюшенную. К тебе в гости, - сообщил ему Сокольский. - Диск там.

Марк хотел было удивиться, но передумал. Сокольский провёл в его квартире трое суток, один, без свидетелей. Вполне мог организовать себе тайник. Подумав, что потом, когда всё закончится, непременно выскажет Сокольскому то, что думает о его способности всех и вся втягивать в свои авантюры, Марк развернул машину и поехал в обратную сторону.

Когда машина Лисовского въезжала во двор дома на Большой Конюшенной, снаружи, на улице, остановился скромный микроавтобус. Водитель заглушил мотор и откинулся на спинку сидения.

- Вы проверили подъезд и лестницу? - спросил он, не оборачиваясь.

- Чисто, - отозвался некто в его наушнике. - Больше тут никто не караулит.

- Всё равно присмотрите, мало ли, что...

- Помимо документов, Никитин собрал большое количество видеофайлов, поэтому на флешку весь его архив нельзя было поместить, - объяснил Сокольский. - А спрятать внешний диск не так просто, из-за его размеров. Пришлось импровизировать по ходу.

Лисовской слушал молча. Ему не нравилось то, что происходит, но приходилось мириться. Он всё равно ничего не понимает, так что лучше не задавать вопросов и не встревать. Сокольский как-то сказал: "Доверься". Марк уже один раз не доверился - и получил по своему чрезмерно длинному носу, так что пришлось сперва прятать дочь, потом прятаться самому, а теперь - спасать Ольгу. И зачем она к нему попёрлась?! Ещё одна загадка, которую Марк не мог разгадать. В любом случае, он посчитал, что самое время ему поумнеть, и помалкивал теперь, шагая вслед за Сокольским и его молодым приятелем по коридору собственной квартиры.

- Здесь могли бы сделать обыск, - заметил Виктор.

- С какой стати? - Сокольский пожал плечами. - Парни твоего босса сюда не за диском приходили, а вот за ним. - Он кивнул в сторону Марка. - Никто не знал, что я вообще был здесь, тем более, с архивом Никитина.

- Как же ты его спрятал?

- Никак. - Сокольский оглядел комнату, словно искал, не переменилось ли в ней чего с последнего раза. - Положил на видное место, благо у господина Лисовского их целая куча в кабинете.

Он по-хозяйски пошарил в ящике стола и вынул прямоугольную чёрную коробочку диска.

- Если бы искали - забрали бы все диски и проверили, - заметил Виктор.

Марк покосился на свой компьютер. Одна мысль не давала ему покоя, но он твёрдо решил не мешать Сокольскому.

- Если бы искали, - подтвердил тот. - Но они не искали. Твой компьютер кто-нибудь трогал? - спросил он у Марка.

- Да вроде, нет, - неуверенно ответил тот, ощущая себя полным идиотом. Но и тут прикусил язык и ничего не добавил.

- А что-нибудь ещё в комнате?

Марк отрицательно покачал головой, на этот раз обойдясь вообще без слов.

- Ты посмотри внимательно, - посоветовал Сокольский, и Марк покорно огляделся, приготовившись к худшему.

Виктор воспользовался тем, что Марк шагнул вперёд и перестал наконец дышать ему в затылок, а Сокольский отвлёкся на диски в ящике. Нащупав в кармане электрошокер, Чехов быстрым движением ткнул Лисовского в шею. Сокольский обернулся на звук падающего тела, но почему-то не удивился.

- Я так и думал, - признался он. В его левой руке как-то незаметно образовался пистолет. Ствол был направлен на Виктора. - Даже уверен был, что убить его ты не посмеешь. Что будешь дальше делать? Кстати, вторую руку из кармана достань, чтоб я видел.

Чехов вытащил руку и показал, что в ней ничего нет.

- Я убивать никого и не собирался, - признался он. - Зачем? Ты бы меня в момент пристрелил, если бы я это сделал. Я просто хочу поговорить без свидетелей.

Сокольский присел на корточки, держа Чехова под прицелом, пощупал пульс на шее Марка. Потом встал и предложил миролюбиво:

- Присаживайся. И положи шокер на стол.

Виктор подчинился. Сокольский положил неподалёку от шокера диск и сам присел на край стола, не опуская пистолета.

- Теперь можешь рассказать, что тебе на самом деле нужно, - предложил он.

Чехов расслабился и откинулся на спинку стула.

- Игорь! Я тебе не враг, - начал он. - Я действительно хочу помочь. С условием, что ты поможешь мне.

- Интересно, - кивнул Сокольский. - Продолжай.

- Если ты отдашь мне диск, я не только покажу, где держат ту похищенную женщину, я сделаю больше: сведу тебя с человеком, который действительно отвечает за смерть твоего брата.

Сокольский нехорошо прищурился - и Виктор поспешил продолжить:

- Я тебя хорошо узнал, пока мы работали вместе, и я догадываюсь, что тебе на самом деле нужно. Ты ведь понимаешь, что не Шеллер, и даже не Морин с Никитиным виноваты в гибели Олега. Есть третье лицо, которое всё это организовало. - Виктор сам прищурился. - Разве тебе не странно, что Шеллер не выкинул тело Олега в воду, привязав камень потяжелее? Он бы именно так и сделал, зачем ему лишние неприятности? Но тот, третий человек, о котором я говорю, сперва подставил Олега Сокольского, чтобы Шеллер задёргался, потом позаботился о том, чтобы тело вывезли куда-нибудь, с одной стороны, на видное место, а с другой - чтобы всё выглядело логично, как если бы тело пытались скрыть. Свалка - самый очевидный объект. Таким образом он подставил самого Шеллера. А после Шеллера ему нужно было подставить ещё и МСМ - и дело в шляпе, он остаётся единственной фигурой в игре и делает, что ему нужно, без помех. Хочешь увидеться с этим человеком? Я покажу, где он. А диск ты отдашь мне.

- Решил сам заняться шантажом? - Сокольский криво усмехнулся.

- Нет. Просто хочу получить деньги и свалить отсюда, - честно признался Виктор. - Мне как-то не улыбается повторять судьбу всех этих Мориных и Шеллеров. У меня есть план. Я приношу диск, получаю деньги, после чего ты наводишь своих ребят на логово Арлекина, предварительно дав мне уйти подальше. Тебе достаётся награда за предотвращение ужасной диверсии, которая наверняка потрясла бы весь город и привела к значительному экономическому ущербу, если не к гибели множества людей, а мне - деньги за мою скромную помощь. Разве это не справедливо?

- А не аморально - пользоваться ворованными деньгами?

- А не аморально - прятать от начальства важные данные для личного пользования?

Сокольский опустил пистолет.

- Ну, допустим, ты пришёл и принёс диск. Не боишься, что тебя просто прикончат, чтобы деньги не платить?

Виктор ухмыльнулся.

- Это уже моя забота, - ответил он. - Ты ничем не рискуешь. Я ведь тебе не предлагаю явиться на глаза Арлекина открыто. Даже если тому придёт в голову меня убить, ничего не заплатив, ты всё равно будешь знать, где он.

Сокольский тоже ухмыльнулся. Сейчас было не время объяснять Витьку, что тот сам себе противоречит, позабыв, что двадцать минут назад назвал Арлекином - Попова, а теперь будто забыл об этом.

- Ладно, веди, - предложил он. - Я так понимаю, что медлить нельзя? Конечно, если ты правду сказал о том, что у Арлекина всё готово к диверсии.

Чехов поднялся.

- Я сказал правду, - ответил он серьёзно. - Идём. Только этого с собой не бери. Пусть тут остаётся.

- Вот тут я с тобой полностью согласен. - Сокольский кивнул. - Хватит уже втягивать посторонних людей в разборки, которые их не должны касаться. - Повертев диск, он вроде бы о чём-то вспомнил и добавил: - Кстати, ты говорил, что тут есть подсказки, где искать логово Арлекина.

- Соврал. Я и так знаю, без подсказок, - признался Виктор. - Просто мне нужно было, чтобы ты вытащил диск из своего тайника. Но я не собираюсь тебя обманывать.

Он протянул руку, но Сокольский опустил диск в карман.

- Заберёшь позже.

- Не доверяешь? - Виктор усмехнулся.

Сокольский пожал плечами и жестом указал Чехову на выход.

Глава пятая. Подземный город

Санкт-Петербург - самый таинственный город на свете. Пётр его возвёл там, где не следовало бы ставить даже деревню. Кто-то может возразить: поставили же американцы свой Галвестон на узком полуострове, с которого его благополучно смывало уже несколько раз. С американцами всё понятно, им необъятные просторы Нового Света кружили голову после тесной, под завязку наполненной Европы, вот они и шалели от собственной наглости, селясь там, откуда следовало бежать без оглядки. Но русские-то куда лезут? Им к просторам не привыкать, могли найти место посуше.

И всё-таки Питер выстроили именно там, где надо. Пусть в нём вода из-под земли сочится при любой возможности, пусть наводнения заливают - он особенный, он не просто город, он - памятник человеческой воле и устремлению. Попробуйте пройти по набережной Невы в ветреную погоду. Перегнитесь через парапет и посмотрите на свинцовую воду, что бьётся о гранитные берега. Кажется, что эта стихия - живая и, присмирев в каменном плену, в который её загнали строители, она плещется и поджидает момента, чтобы вырваться наружу и смести всё со своего пути. Но люди сильнее. Они возвели дома, которые не подмыть никакими наводнениями, и разводные мосты по их желанию протягивают руки от берега к берегу, соединяя город в единое целое. Разве это не чудо?

Конечно, под таким городом, как Санкт-Петербург, непросто расположить подземные коммуникации. Здесь вода, болота, плывуны. Но метро в Питере всё-таки проложили и продолжают строить, упорно вгрызаясь в коварный грунт, готовый в любой момент расплыться и затопить всё, что уже было построено. Вы знаете, что в Санкт-Петербурге самый глубокий метрополитен? Есть в мире единичные станции, которые бьют рекорды, но по средней глубине тоннелей мы - первые. Спускаясь под землю, мы не задумываемся, какая толща почвы, камней и воды остаётся сверху, сколько улиц, домов, рек и каналов проплывает над нами, сколько тяжеловесных фундаментов нависает над нашей головой. Толкинские гномы обзавидовались бы! Ну, иногда приходится воду замораживать, чтобы не потекло, или прокладывать тоннель с резиновыми перекрытиями, чтобы пружинил и не поддавался разрушению от постоянных колебаний грунта, но разве это главное? Без метро люди добирались бы из одного конца города в другой часами, а так - сел в симпатичный вагон - и поезд мчит тебя, незаметно скрадывая в темноте своих рукотворных пещер расстояние. Страшно, но достойно отдельной поэмы это питерское метро!

Впрочем, Виктор прямо через тоннели метрополитена Сокольского не повёл, а вместо этого свернул в неприметный дворик, в центре которого возвышался зелёный холм старого бомбоубежища.

- Пойдём издалека, чтобы никто не заметил нашего приближения, - объяснил Чехов, открывая неприметную дверь, обитую железным листом и выкрашенную казённо-зелёной краской. - В нужное место проще попасть прямо из бизнес-центра, но там охрана, камеры и всё такое...

- Ладно уж, веди как ведёшь, - оборвал его пояснения Сокольский.

Внутри было темно и тихо. Виктор закрыл дверь тем же ключом, потом нашарил в углу на стенке два фонаря. Один отдал Сокольскому.

- Некоторое время придётся поблуждать в темноте, - продолжил объяснять он. - Но когда спустимся в служебный тоннель метро - свет будет.

Сокольский предусмотрительно держался позади Виктора, насколько это было возможно. Но Чехов вроде бы действительно не собирался его обманывать, вёл уверенно и не сделал ни одного лишнего движения. Их блуждание продлилось не менее получаса. Наконец Виктор сказал вполголоса:

- Мы почти пришли.

От края люка, который он открыл, начиналась стабильная железная лестница, с ячеистыми ступеньками и перилами, крутая как трап. Они спустились вниз, потом прошли по узкой металлической отмостке вдоль тянущихся по проходу огромных труб, и наконец оказались у ещё одной двери. Она сильно отличалась от остальных. То есть, мельком ничего в ней особенного не было. То же железо, на которое неровно осел слой характерной для тоннелей метро пыли, черновато-коричневой, с железным запахом. Но на двери виднелся вполне современный кодовый замок, и не такой, как в подъездах питерских домов, а больше и солиднее, наводящий на мысль о банковских хранилищах. Виктор вынул электронный ключ, приложил его к выемке замка, и одновременно набрал несколько цифр. Дверь совершенно бесшумно подалась - и они вошли на галерею, тянущуюся по верху небольшого зала. Света было маловато, но на противоположной стене виднелась огромная карта Санкт-Петербурга, с множеством светящихся на ней лампочек. Под ней мигал вполне современный пульт, рядом с которым стояли пустые вращающиеся кресла. Остальная обстановка тонула в полутьме и можно было лишь угадать, что под чехлами находится ещё какое-то оборудование.

- Прямо командный пункт, - заметил Сокольской, подойдя к перилам и разглядывая этот странный зал, вдруг возникший словно из ниоткуда в подземных коммуникациях.

- Это и есть командный пункт, - согласился Виктор. - Мы пришли.

Сокольский не успел обернуться на шорох. В шею кольнуло - и в следующий момент картинка перед глазами расплылась, ноги подкосились - и он упал без чувств на железный настил галереи.

- Добро пожаловать в царство Арлекина, - проговорил Виктор и кивнул стоящему рядом, с автоматическим шприцем в руке, человеку. - Знаете, а это оказалось не так сложно, как я ожидал.

Тьму разгоняли только лучи электрических фонариков, но даже в их беглом и неверном свете было видно, что в этом обиталище крыс, кабелей и труб царит строгая упорядоченность.

- Ты уверен, что мы правильно идём? - в который раз спросил Слава Ольгин.

- Уверен. Когда здание строили, я тут всё самолично облазил. - Марк посветил фонариком под ноги и перешагнул натёкшую откуда-то вонючую лужицу.

- Зачем? - удивился Ольгин.

- Что "зачем"?

- Зачем лазил-то?

- Из спортивного интереса.

Марк всё ещё был зол на то, что Сокольский не предупредил его о своём плане. Понятно, почему: если бы Марк знал, что его должны ткнуть шокером в шею или стукнуть чем-нибудь увесистым по голове, он мог бы и не сыграть такую откровенную растерянность. Попробуй заставь себя не дёргаться, ожидая удара. И всё равно Марк злился. Хорошо ещё, что после электрического разряда к нему быстро вернулась способность соображать. Он знал, что Сокольский никаких дисков в его квартире не оставлял, а часть информации, которая имела отношение к зданию бизнес-центра и подземным коммуникациям вокруг него, просто перенёс на компьютер Марка. Не было смысла всё это прятать, не специалист просто не поймёт, что это такое и к чему относится. И всё равно "гениального плана" Сокольского Марк постичь не мог. Понял только, что нужно срочно спасать Ольгу, чтобы помешать Попову (или Арлекину, или кому-то ещё неведомому и опасному) воспользоваться ею, как живым щитом. А подсказку, где она может находиться, Марк нашёл, едва выудил на экран схему этих самых коммуникаций. Но почему нельзя было предупредить обо всём заранее?!

- Игорь не знал точно, что собирается сделать Виктор Чехов, - объяснила Лисовскому Инга, когда час назад они ехали в микроавтобусе по городу.

- И поэтому он решил подставить меня, - фыркнул Марк.

- Ты сам подставился, - цинично напомнила девица. - Никто тебя за нос не тянул. Можешь хоть сейчас проваливать, мы со Славиком подождём подкрепления и сами всё сделаем.

- Нет уж! Без меня не сделаете, - резко ответил ей тогда Марк. - Пока ваша подмога приедет - Ольгу могут уже убить. Вы знаете, где сейчас Сокольский?

На этот вопрос у Инги был лишь приблизительный ответ, так что она промолчала, и теперь, спустя час, Лисовской вместе с Ольгиным, не дожидаясь никакого подкрепления, пробирались по коммуникациям к нужному месту. Марк очень надеялся на то, что он правильно угадал, куда именно идти. Подмогу он ждать не стал по простой причине: двоим проще проскочить, не наделав лишнего переполоха, чем целой группе. Не хватало только растревожить осиный улей раньше, чем заложница окажется в безопасности. Этого Марк допустить не мог. Славик, кстати, был с ним солидарен, хотя Марку и казалось, что он всё воспринимает как интересное приключение. Но у каждого свой взгляд на жизнь и опасность.

Когда-то подземный мир Питера очень интересовали Лисовского. Не только как строителя, фирма которого возводит здания, на этих коммуникациях стоящие, но и как человека любознательного и интересующегося всякими тайными ходами и скрытыми подземельями. Так что он сейчас знал, куда идёт и где они окажутся в конечном итоге. Лишь бы человек, чьи схемы лежали в компьютере Марка, не успел двадцать раз передумать и не нашёл под Питером место понадёжнее. Но Марк не собирался ждать, пока умные дяди и тёти из УВР всё проверят, расследуют и вычислят. Он спасал мать своего ребёнка.

Слава прикоснулся к наушнику в ухе.

- Ин! Ты меня слышишь?

- Слышу, - раздалось в ответ.

- Как там насчёт подмоги?

- Они уже в пути, но вам лучше самим поторопиться. Если всё пойдёт так, как предполагал Игорь, за заложницей скоро могут явиться.

- А если там охраны двадцать человек?

- Тебя никто не просил сюда лезть вместе со мной, - вмешался Лисовской, у которого тоже был наушник, так что диалог он слышал. - Это моё дело и моя бывшая жена.

- Да брось, я пошутил.

Марк чуть задержался, определился с направлением и снова двинулся вперёд. Операцию ни с каким начальством не согласовывали, Марк на это просто времени не оставил, так что сомнительная честь докладывать, убеждать о необходимости подмоги и выслушивать мнение начальства по поводу вмешательства гражданских и самовольства группы Сокольского, досталась Инге. Она сидела снаружи, на боковой улочке, в закрытом фургоне и следила за их передвижениями по радиосигналу, который здесь, под землёй, то и дело норовил исчезнуть.

- Вода, однако, - заметил Славик, когда они спустились в нижний тоннель.

- Другого пути нет, - бросил Марк и смело пошел по краю разлившейся черноватой жижи.

- Тут шлюзы есть? - спросил Ольгин, коснувшись наушника.

- Есть, - отозвалась Инга. - У вас пол часа, чтобы пройти участок.

- А что потом?

- Потом по нему пройдёт вода.

- Чудесно! Хоть отмоемся...

- Мы через пять минут будем на месте, - разбил его надежды Марк.

Сокольский открыл глаза, но тут же прищурился. Света на этот раз было даже слишком много. Игорь пошевелился и понял, что полулежит в кресле, похожем на зубоврачебное, и крепко привязан к нему за руки и за ноги. Он повернул голову - и увидел всё ту же карту Санкт-Петербурга во всю стену, но теперь он смотрел на неё снизу.

- Очнулись, Игорь Сергеевич? - В поле зрения возник худощавый, спортивно-подтянутый человек с мясистым носом и блестящей лысиной, не имеющий ничего общего с длинным и кудлатым помощником Марка - Поповым. - Это хорошо. Для завершающего этапа мне необходимо, чтобы ваши параметры указывали на сознательную деятельность.

- Арлекин? - спросил Сокольский.

- К вашим услугам, коллега.

- Вот уж не знал, что работаю в цирке...

Человек широко и открыто улыбнулся.

- Мне нравится ваше чувство юмора, господин Сокольский. У вас оно развито гораздо больше, чем у вашего брата-близнеца. Да-да, не удивляйтесь, Олег работал на меня.

- Чему уж тут удивляться? - заметил Сокольский, осторожно проверяя, насколько прочно он привязан. Увы, шансов вывернуться из пут ему не оставили.

Человек, назвавший себя Арлекином, присел на высокий стул рядом с креслом и окинул беглым взглядом помещение и пульт, за которым теперь сидели двое людей в белых халатах. Потом взгляд решительных, тёмных глаз, вернулся к Сокольскому.

- Олег меня немножко подвёл. Всё было уже почти готово, я намеревался ввести свои параметры в систему, чтобы её можно было активировать только мне, при чём живому и невредимому. Но Олег, наверное, забеспокоился, что в последний момент я могу выкинуть его со своего проекта, и подстроил так, чтобы система запомнила его данные. Представляете, какой это был ловкий парень! И грамотный.

- Теперь представляю, - признался Сокольский. - А от меня вам что нужно?

- Видите ли... - Арлекин доверительно похлопал его по коленке. - Я не собирался никого убивать и смерть вашего брата не на моей совести. Наш юный друг, Виктор, наговорил много лишнего, чтобы завлечь вас сюда. Но вы - опытный агент и знаете, что нельзя продумать совершенную операцию, всегда приходится что-то корректировать на ходу.

- Была у меня такая мысль, - вяло заметил Сокольский, хотя взгляд его внимательно изучал карту. Похоже было, что планы у Арлекина и впрямь грандиозные. Зная город, легко догадаться, что именно будет поставлено под удар этого сумасшедшего клоуна.

- Сперва вмешался один ваш коллега, - продолжал между тем Арлекин, - через которого я получал сведения прямиком из УВР. Люди по природе своей очень жадные и глупые. Мне пришлось подстроить его разоблачение. Тут мне слегка подгадил мой конкурент - господин МСМ. Олег, правда, ухитрился втереться в доверие к одному из его людей и перехватить заказ на слежку. Но так уж вышло, что он подслушал разговор, который не должен был слышать. Я побоялся, что он удерёт и пойдёт в вашу контору с повинной, и позволил людям Шеллера схватить его. Шеллер - болван! - Арлекин разочарованно покачал головой. - Он сдуру отдал Олега своим молодцам - ну, а дальше вы знаете, чем это закончилось. По моему плану, они должны были всего лишь задержать вашего брата, чтобы не наделал глупостей. А они его убили. Пришлось наказать Шеллера. Хотя, нет худа без добра: мне удалось вытянуть на свет вас. Кстати, к тому времени я уже знал про существование брата-близнеца, но вы - человек неуловимый, пришлось долго и трудно выманивать, отслеживать. Вы ввязывались то в одну историю, то в другую, потом ещё Никитин - второй придурок - ухитрился застрелиться, а его шофёр стащил код ячейки, в которой хранился архив...

- Ну да, сплошные придурки и болваны кругом, - заметил Сокольский, продолжая разглядывать карту. Арлекин его высказывание игнорировал.

- Частично вы это историю знаете, потому что сами в ней участвовали, а остальное... - Он развёл руками. - Я решил сильно не мешать, а заодно убедиться, что вы ещё не напали на мой собственный след. Но вы занимались кем угодно, кроме меня. И наконец, Попов, мой помощник, хотя и форменный кретин, запутался в своих разборках с господином Лисовским. Но и это оказалось кстати. Я знал, что рано или поздно вы появитесь рядом со своим другом Марком. Виктор - умный мальчик, сработал правильно и наконец-то доставил вас сюда. Тихо и без лишней суеты. Даже если кто-то из ваших сотрудников следил за вами, это уже не имеет значения. Им сюда так быстро хода не найти, а моя система готова, и я намерен её запустить. С вашей помощью.

- Как интересно, - признался Сокольский. - Значит, я присутствую при историческом моменте?

- Можно и так сказать, - согласился Арлекин, после чего встал и обратился к своим сотрудникам: - Сканер готов?

- Да, шеф, - отозвался один из них.

- Тогда начинайте! Вы, Игорь Сергеевич, не беспокойтесь. Нужны скан сетчатки вашего глаза и генетический код. Вы ведь с Олегом близнецы, так что проблем не будет. И расслабьтесь, если не хотите, чтобы вас ударили током.

- Где Ольга? - резко спросил Сокольский.

- О, не беспокойтесь, она тут, неподалёку. Я не собираюсь вас убивать и отпущу обоих, как только мой проект заработает. Ваша смерть тогда будет уже не принципиальна.

Арлекин отошёл. Сокольский покосился на двух техников, подогнавших к нему неведомый агрегат, но позволил посветить себе в глаза и повертеть за щекой ватной палочкой, чтобы собрать слюну.

- Вот и правильно, - похвалил его Арлекин.

- Можно подумать, у меня есть выбор, - философски заметил Сокольский.

- Ну вот!

Они вышли в расширение подземного коридора. Со всех сторон свешивались кабели и разнообразные трубы, но в дальнем конце стена оставалась чистой, и в ней, на высоте около метра, виднелась решётка, скорее даже, стальная сетка из крупных ячеек, примерно с дверь величиной.

- Оля? - позвал Марк, подходя и светя фонариком.

Тут было немного света, который попадал из соседнего тоннеля, где висел ряд дежурных ламп для обходчиков, но хотелось его усилить.

- Это я, Марк! Ты здесь?

Он подошёл ближе...

- Стой! - Это был голос Ольги, испуганный и настолько резкий, что Марк действительно остановился в полушаге от решётки. - Марк! Она под током!

Славик подошёл и заглянул, не касаясь металлических прутьев. Видение было, прямо скажем, фантастическое, потому что в нескольких шагах от решётки, в маленьком, тёмном помещении, стояла молодая женщина в светлой одежде, с шарфиком на шее, и её огромные глаза блестели в полумраке, отражая рассеянный свет фонарей в тоннеле.

- Вы ведь Оля? - Слава решил взять на себя инициативу. - Вы не бойтесь. Видите, как забавно: вы - Оля, а я - Ольгин. Значит, весь в вашем распоряжении! Но вообще-то, можно просто Слава. Мы сейчас вас оттуда вытащим.

- Как? - удивилась она.

Марк отметил про себя, что Ольга держится спокойно. Может быть, она уже успела перебояться, а может, в её характере всё-таки было нечто, чего он не разглядел раньше. Сейчас она просто кивнула и отступила ещё на шаг, словно верила, что мужчины её не оставят и решат все проблемы.

- Что будем делать? - Марк разглядывал решётку и стену вокруг неё, но было не угадать, как она открывается или где к ней подводится электричество. Ему даже захотелось проверить. Он вынул металлический ключ и бросил на решётку. Промелькнуло несколько искр и ключ отлетел, затерявшись где-то на полу.

- Тебе делать нечего? - высказал ему Слава. - Хотя погоди, в этом что-то есть...

Он принялся бродить по помещению и высматривать, что тут ещё имеется. Как на зло, никаких посторонних предметов не валялось. Разве что...

- Поторопились бы, - раздался в ухе голос Инги. - В любой момент к вам могут явиться за Ольгой, если о ней ещё не забыли. Заварушка скоро начнётся.

- Погоди, я думаю, - ответил ей Славик и, присев на корточки, потрогал чугунную крышку очередного люка.

Сказать по правде, она была огромная, метр на полметра и невесть сколько в толщину, очень старая, и на её поверхности, кроме всяких надписей, виднелась пара углублений с рукоятками. Ольгин схватился за одну из них и напрягся, стараясь приподнять крышку. Она даже не шелохнулась! Ольгин считал себя сильным человеком, так что ухватился, как мог, уже двумя руками, и повторил попытку, только уже с большими усилиями. Раздался звук трущегося о чугун чугуна, очень характерный, но отнюдь не обнадёживающий. Крышка, конечно, чуть шевельнулась, но не более того. Слава оставил её в покое и выпрямился.

- Марк! Насколько ты любишь свою жену? - спросил он. - В смысле, килограмм на двести любишь?

- Ты о чём? - Марк подошёл.

- Если поднять эту штуку и кинуть на решётку - одно из двух: либо мы её замкнём и обесточим, либо проломим. Тебе что больше нравится?

Марк себя сильным не считал. Да, он справлялся со многими противниками, порой вдвое больше себя, но в нём было маловато веса, чтобы рассчитывать поднять что-то больше ста килограмм. Наверное, даже поднять можно, но вот куда-то кинуть...

- Я не уверен, - начал было он, но потом шагнул ближе и наклонился.

Славик тут же присоединился к нему и теперь они оба стояли, склонившись над чугунной заслонкой.

- Главное - её отковырять и подтащить, - сказал Ольгин вполголоса. - Потом мы её как-нибудь поднимем повыше, и бросим.

- Давай попробуем. Выбора-то всё равно нет.

Марк ухватился за вторую ручку, Слава тут же взялся за первую и кивком показал начинать попытку. Нет такого дела, с которым не справились бы два упорных мужика, потому что после недолгих кряхтений и стонов, они ухитрились приподнять и сдвинуть тяжеленный кусок чугуна. Оттащив его от образовавшегося провала, парни остановились отдохнуть.

- Как думаешь... ей лет двести есть? - спросил, отдуваясь, Ольгин.

- Ей... тонна веса - вот что есть, - отозвался Марк. - Ну что? Взяли?

Ольга с ужасом наблюдала, как они поднимают этот неподатливый чугунный прямоугольник, подставляя колени, потом пытаются выпрямиться с ним, отдуваясь и каким-то чудом не роняя свою ношу обратно, себе же на ноги. Но вес всё-таки оказался взят, и они смогли взгромоздить его себе на уровень плеч, как штангисты перед решающим рывком. Теперь надо было сделать несколько шагов - и они справились, подтащив крышку к решётке.

- Отойди... как можно дальше, - скомандовал Ольгин - и женщина тут же отбежала в дальний угол своей небольшой тюрьмы. - На счёт три толкай как можно сильнее. Раз... Два... Три!

Получилось на удивление синхронно. Кусок чугуна рухнул прямо в центр решётки, брызнули искры и Ольгин с Лисовским едва отскочили, чтобы их метательный снаряд не рухнул им же на ноги.

- Повторим? - предложил Славик, стоя согнувшись и опираясь руками в собственные колени.

Марк чувствовал, что ноги и руки дрожат, но в целом, всё оказалось не так страшно.

- Не тонна... Но полтонны - точно, - еле выговорил он.

К сожалению, решётка хоть и погнулась и даже отошла местами, отключить её от электричества не удалось. Видимо, контакты не разомкнулись. Пришлось повторять, хотя этот второй раз оказался гораздо тяжелее первого...

- Сканирование и обработка данных закончены, - доложил оператор.

- Вводите в систему, - приказал Арлекин и вернулся к Сокольскому. - Загрузка требует время. Может быть, вы хотите мне что-нибудь сказать? Какое-нибудь подходящее напутствие.

Он явно издевался, но Сокольский отнёсся к предложению очень серьёзно.

- Я кое-что расскажу, - пообещал он. - Про храброго детектива по имени Финт. Он умел перемещаться во времени и пространстве, и помогал честным людям. Однажды он узнал, что сколько-то лет назад жестокий разбойник терроризировал жителей одного местечка и у него была страшная лаборатория, спрятанная в пещере под горой. Финт быстро переместился на нужное место, но оказалось, что в наше время горы уже нет, а стоит вместо неё высотный дом. Финт не растерялся, спустился в подвал дома и оттуда отправился в прошлое. Но кое-чего не учёл. Он действительно попал под гору, прямо в логово бандита, а тот оказался дома и тут же схватил его.

Арлекин снисходительно усмехнулся.

- Забавная сказка, - признал он. - И что же она символизирует?

- Я скажу, - пообещал Сокольский, прикрыв глаза и расслабившись. - Только закончу мысль. У Финта был помощник, по имени Тень. Он обладал интересной способностью - мог прикинуться любым другим человеком. Узнав, что случилось, он занял место Финта и довёл его дело до конца. Но это всё - сказка, как вы заметили, а сейчас будет чистая правда. - Он открыл глаза и посмотрел на собеседника. - Примерно год назад Олег Сокольский случайно узнал о подготовке некоего масштабного акта. Он сказал бы об этом мне, но меня не было в городе. Тогда он, как честный гражданин, обратился к одному из моих коллег. Ничего конкретного ему выяснить не удалось, информация носила слишком абстрактный и приблизительный характер. И тогда брат согласился стать добровольным агентом. Он нашёл способ войти к вам в доверие и стал докапываться до истины.

Теперь Арлекин слушал внимательно, но наверное, не видел причин по-настоящему волноваться. Сокольский понаблюдал за ним пару секунд, потом продолжил:

- Я не знаю, почему Олег потом, когда я вернулся, ничего мне не сказал. Может быть, боялся, что я отговорю его от этой затеи. Я бы так и сделал, уверяю вас. Я любил своего брата и не хотел, чтобы он рисковал собой. Так вот, наступил момент, когда Олегу стало понятно, чего вы добиваетесь. Тут всё очень сложно взаимосвязано... - Сокольский болезненно поморщился и продолжил чуть тише: - Я не знаю точно, зачем он нанялся следить за Шеллером. У него были какие-то свои идеи, а может, всё получилось случайно. Знаете, когда долго идёшь к разгадке - иногда ответ настигает внезапно. Это кажется озарением или удачей, хотя на самом деле - всего лишь результат кропотливой работы, которая подготовила дорогу к главному... В общем, Олег узнал, что хотел, но подставился Шеллеру. Не без помощи вас и Попова, конечно же. Он погиб, но успел оставить послание, суть которого мог понять только я. Он ведь был умницей и знал, что рано или поздно я вспомню... Тень должен был занять место Финта. - Он криво усмехнулся. - Я это сделал. Я понял и занял его место. Постепенно, не сразу. Мне нужно было, чтобы инициатива исходила не от меня, чтобы вы сами нашли способ встретиться и не заподозрили подвоха. Так что привёл меня сюда не Витёк Чехов, а мой собственный брат - Олег Сокольский.

Арлекин поднялся со стула и наклонился к самому его лицу.

- Так может, он старался именно для меня? - задушевно проговорил он. - Он поверил в моё дело и не хотел, чтобы всё пропало из-за такой мелочи, как его собственная гибель. Мне уже ничто не может помешать и именно вы - последнее звено в моей цепочке.

Он опустился обратно на стул и оглянулся на операторов у пульта.

- К данной ситуации как нельзя лучше подойдёт одно слово: посмотрим! - неторопливо произнёс за его спиной Сокольский.

Он больше не усмехался, но его лысый собеседник оглянулся и в его карих глазах промелькнуло сомнение. Но тут оператор доложил, что всё готово. Вскочив, Арлекин подошёл к пульту сам.

- Вот он, тот исторический момент, которого я ждал! - объявил он - и утопил пальцем красную кнопку.

Потянулись секунды ожидания, а потом на пульте вдруг вспыхнул красный экран и компьютер выдал ошибку сканирования!

- Что?! - Арлекин тут же отвлёкся от своих мечтаний. - Что случилось?! Где ошибка? Болваны!

Техники уже вовсю щёлкали кнопками пульта, но проклятая ошибка никуда не девалась и экран продолжал пульсировать тревожным красным светом. Арлекин не выдержал и сам шагнул к пульту, отодвинув техника, но уловил краем уха приглушённый смешок Сокольского - и резко обернулся.

- Вы знаете, что каждый уважающий себя агент имеет два досье? - спросил тот, согнав с лица улыбку.

- Что это значит? - Арлекин подбежал к нему, схватил за одежду и потряс, словно хотел выдернуть с кресла. - Говори!

- Успокойтесь, господин клоун, - посоветовал ему Сокольский, прикидывая, что времени прошло достаточно и новые действующие лица уже на подходе. - Вы же знаете, что даже сам в себе человек не симметричен, и уж тем более, в близнецах могут оказаться некоторые отличия.

- Чушь! Генетический код у вас один!

- Да! Но вы кое-чего не учли, потому что не могли этого знать. - Сокольский говорил серьёзно, даже мрачно. - Несколько лет назад я совершил ошибку и попал в руки отморозков вроде вас и Шеллера. После этого мне не только треть зубов пришлось заменить на имплантанты. Мне ещё сделали очень сложную операцию на глазах, корректировали лазером повреждённую сетчатку. Представляете, до чего сейчас медицина дошла! Восстановили зрение практически на сто процентов! Вот только я не могу вам гарантировать, что моя сетчатка теперь такая же, как у моего брата Олега. Он, кстати, о моих травмах и операции хорошо знал.

Арлекин выругался. Почему-то в подобных случаях всем хочется выругаться.

- Где эта баба? - рявкнул он. - Быстро её сюда! Мы ещё поборемся, господин Сокольский! Не думайте, что вы одержали верх.

- Да где уж мне, - согласился Сокольский. - Я свою задачу выполнил, дальше с вами другие поговорят.

- Вылезай, быстрее! - Ольгин буквально вытащил женщину наружу.

Марк после второго броска был не в состоянии что-то сам делать. Он присел у стены и смотрел на косо вставшую и каким-то чудом не падающую чугунную плиту. Её удерживал край "подоконника", в который была вделана решётка, и собственный вес.

- Вы как там? - спросил голос Инги в наушнике. - Помощь уже идёт, но заварушка началась и к вам сейчас могут пожаловать гости.

Ольгин поднял голову и прислушался. Подмога должна была прийти тем же путём, которым и они, но шаги раздались из другой части тоннеля.

- Уже пожаловали, - быстро сказал он. - Марк!

Тот махнул рукой и начал подниматься.

- Уводи Ольгу, - попросил он. - Я за вами.

Не дожидаясь комментариев с её стороны, Слава подхватил женщину под локоть и потащил к ближайшему углу. Прижав к стене, замер, загородив собой. Марк увидел метнувшуюся тень и понял, что не успеет пересечь пустое пространство. Поддавшись какому-то странному наитию, он упал на четвереньки и полез между стеной и косо стоявшей чугунной заслонкой. Весь он спрятаться не мог, но постарался скорчиться там, чтобы не высовывать голову. В помещение вбежал человек, глянул на решётку, уловил движение под ней - и тут же принялся палить из пистолета. Несколько пуль отрикошетили от чугуна, потом Марк вскрикнул. Заслонка от лёгкого сотрясения сдвинулась и упала на него.

Слава воспользовался моментом и прыгнул на спину незнакомцу, моментально обхватив его локтевым сгибом за шею, а второй рукой - за голову. Несколько секунд человек сопротивлялся, потом раздался хруст - и тело обмякло. Ольгин тут же выпустил его из объятий и подхватил выпавший из руки пистолет. В помещение вбежал второй бандит. Ольгин выстрелил, не целясь, но с такого расстояния было невозможно промахнуться...

Потом до них добралась подмога. Слава тут же бросил пистолет и поднял руки, чтобы не пристрелили, не разобравшись в полутёмном помещении. Ольга что-то ему кричала, а может, не ему, а омоновцам, но Слава не слушал. Ему нужно было чуточку прийти в себя, а уж потом что-то говорить или делать. Он только что с ходу завалил двух человек за пять секунд, и почему-то это ввело его в ступор...

- Живой? - Инга подошла, не обращая внимание на беготню и ажиотаж вокруг. Стояли машины, разворачивалась "скорая", кто-то что-то громко требовал.

- Что со мной сделается? - ответил парень, оглядывая творящийся вокруг них упорядоченный хаос. - Хорошо тут! Светло! Не то, что в тоннелях... Как там Сокольский?

- Что с ним сделается? - в тон ему ответила Инга. - По сигналу маячка его легко было отследить и подмога явилась почти вовремя. Я вот думаю: почему нельзя было как-то по-другому вычислить логово этого Арлекина?

- Ты сама говорила: если бы Олег не погиб, он наверняка успел бы передать сведения. А так...

К одной из "скорых" подкатили носилки с Марком Лисовским. Ольга тут же вывернулась из-под руки санитара, заботливо прикрывающего её синей форменной курткой, и подбежала.

- Марк!..

Врач удержал её за руки.

- Не надо его трогать.

- Что с ним?

- Две пули в ноге, рёбра сломаны, рваная рана на лице. Что сверх того - увидим в больнице.

- Я поеду с вами! - решительно заявила она и никто не стал препятствовать.

У Марка кожа на щеке была разорвана до мяса. То ли пуля рикошетом задела, то ли осколок, то ли сам напоролся на искорёженный кусок решётки. Открыв глаза и обнаружив рядом с собой Ольгу, он сделал попытку улыбнуться.

- Вот, Оля... Теперь у меня ещё и шрам будет, - проговорил он тихо, словно хотел извиниться.

Ольга только головой замотала. Она вдруг поняла: "Он знает, что я нём думаю... о его внешности! Конечно, знает. Всегда знал."

- Это тебе уже не повредит, - ответила она твёрдо, и уселась рядом.

Марк закрыл глаза. Ему хотелось хоть ненадолго ускользнуть от суматохи, боли и переживаний. Всё уже закончилось и он имел законное право ненадолго отключиться от всей этой действительности.

Эпилог

Игорь стоял у могилы своего брата. Сегодня никто не назвал бы его ни сереньким, ни незаметным. Наоборот, он оделся получше, в тёмно-серое драповое пальто с поднятым воротником, и это пальто, дорогое, от престижной фирмы, выгодно подчёркивало его стройную и развитую фигуру. Светло-русые, чуть вьющиеся волосы отросли длиннее обычного, от чего лежали благородной гривой. И в лице его, строгом и сосредоточенном, чувствовалось нечто аристократическое, соответствующее фамилии. Правильная линия носа и резкая складка между бровей только подчёркивали впечатление.

В будний день на кладбище почти никого не было. Незнакомая женщина, проходя мимо, глянула на Игоря и подумала: "Какой красивый мужчина..." - и пошла дальше со своими пластиковыми бутылками мутноватой воды.

Игорь достал из кармана гранёный стакан и, наклонившись, вдавил донышко в песчаный холмик, у изголовья, рядом с гранитной плитой, на которой было выбито:

"Олег Сергеевич Сокольский

12.02.1976 - 25.05.2016

Брату и другу".

Игорь не спеша отвинтил крышку на полулитровой бутылке и налил полный стакан водки. Сверху положил кусочек серого хлеба. Потом отступил на шаг и сел на стандартную кладбищенскую скамейку. Вокруг валялись скрученные, потемневшие листья тополя. Осень уже всерьёз взялась за Питер и его окрестности, раскрашивая в пёстрые тона и мокрые краски, рассыпая жухлые листья и пригибая траву к земле.

Игорь налил в пластиковый стаканчик ещё водки и посмотрел на могилу.

- Вот так-то, Олежка, - сказал он. - Это льстит, когда у тебя такой умный и смелый брат. Был...

Он запрокинул голову. С утра моросил дождь, но сейчас распогодилось и сквозь рваные облака проглядывало удивительно синее небо. Игорь подождал, когда высохнут глаза, длинными глотками выпил водку, поморщился, потом зажевал кусочком хлеба.

- Я всегда думал, что это ты будешь пить водку на моей могиле. Странно, да?

Инга, в светлом плаще и изящных полусапожках, появилась бесшумно откуда-то сзади и присела рядом с ним на скамейку.

- Знала, что ты здесь.

- Выпьешь?

- Я не пью... Но сегодня выпью.

Он плеснул на донышко стаканчика чуток водки и Инга проглотила её, не раздумывая.

- Тебе надо родить ребёнка, - сказал ей Игорь.

- С чего это?

- Не век же в полевых агентах бегать. Выйдешь на пенсию - будет кому о тебе заботиться...

- А не пошёл бы ты, Сокольский! - высказала она в своей обычной манере, без особого выражения.

- И то правда. - Он допил водку прямо из горлышка и завинтил крышку на пустой поллитровке. - Идём.

Они встали и вышли на дорожку. Проходя мимо мусорного бака, Игорь махнул рукой, не глядя забросив в него пустую бутылку.

- Как там Славик? - спросил он, засунув руки в карманы пальто. - Я немного отстал от жизни за последние три недели.

Инга тут же подцепила его пальцами под локоть и придвинулась ближе.

- По-моему, ему нравится его новая работа.

- Ещё бы! А Марк?

- Выздоравливает. У него точно девять жизней, как ты думаешь?

Они помолчали, но Игорь ещё не закончил с вопросами:

- А его бывшая?

Инга пожала плечами.

- Сидит пока с Дашенькой, в его квартире, а что будет дальше - кто знает...

- Да уж! - Игорь привычно-кривовато усмехнулся. - Мы знаем всё о шпионах и террористах, но ничерта не смыслим ни в других людях, ни в жизни.

- А кто в ней хоть что-то смыслит? - критично заметила Инга. - Сам говорил: звено цепи и всё такое.

- Было дело, - согласился Игорь. - Чем дольше живёшь - тем больше убеждаешься, что тебе видна только пара соседних звеньев. Остальное - загадка.

- Меня устраивают те звенья, которые я вижу, - заметила Инга и он кивнул, соглашаясь с её доводом.

Они не спеша побрели по влажным плитам дорожки в сторону выхода с Южного кладбища...

Наверх