М.В. Гуминенко. КОД СТИХИИ
Часть третья
Экстремальное ориентирование на местности

Глава первая. Неоправданные ожидания

- Совсем здешних мест не знаешь? Это - Сестрорецкий Разлив. Озеро такое.

Шофёр повернул с асфальтовой полосы на боковую дорожку. Под колёсами зашуршал гравий.

- Я нездешний, - напомнил здоровяк, пристёгнутый к соседнему сидению. - И на кой мы сюда притащились?

- Шеф хочет, чтобы мы забрали кое-кого. Тут рядом лодочная станция. Расслабься! В жару у воды хорошо.

- Я всё думаю, что ему не понравилось? - невпопад заметил здоровяк.

- Потом спросишь, - бросил шофёр и остановил машину у тропинки через кусты. - Идём. Хоть воздухом подышим, а то он загонял совсем.

Они спустились на полоску песчаного берега и побрели вдоль воды к видневшемуся вдалеке строению на сваях. Из-за него выглядывало несколько лодочных гаражей. Несмотря на разгар дня, окрестности казались совершенно безлюдными. Только вдалеке от берега маячила одинокая лодка. Но дышалось тут действительно легче.

- На другой стороне пристани подождём, - объявил шофёр и двинулся по тропинке в обход лодочных гаражей. - Он наверняка скоро придёт.

- Кто?

- Сторож.

Сразу за гаражами в озеро впадала небольшая протока с поросшими густой осокой склонами. Из воды торчали острые грани двух бетонных плит. Их нарочно установили здесь, чтобы они отграничивали узкое устье протоки и не давали ему зарастать. Здоровяк шагнул на одну из них, чтобы лучше было видно озеро. Шофёр отстал, наклонился и ловким движением извлёк из пристёгнутой под штаниной кобуры маленький пистолет. Поправив шнурок ботинка, он выпрямился и подошёл к тому месту, где стоял здоровяк, пряча руку с оружием за спиной.

- Мужики! Закурить есть?

Оба человека подпрыгнули, при этом здоровяк оступился и взмахнул руками, стараясь удержаться на узком камне.

- Чтоб тебя! - воскликнул он, не удержался и рухнул задом в протоку. - Убью! ***!

Шофёр отступил к краю воды.

- Ой! Простите! Не хотел напугать! - принялся уверять человек, появившийся из-за кустов в столь неподходящий момент. - Сейчас! Погоди, друг! Я помогу!

Он шмыгнул мимо шофёра к протоке, видимо собираясь доставать из воды здоровяка. Шофёр на пару секунд опешил и даже не догадался отступить с его дороги. Что произошло дальше - он не понял, но через секунду уже лежал носом в песок, а незнакомец скручивал ему руки за спиной. Из зарослей вынырнул ещё один тип и наклонился к протоке, ухватившись одной рукой за стволик берёзки, пробившейся у самой воды.

- Давай руку! - скомандовал он.

Здоровяк перестал барахтаться и вцепился в его ладонь. Ещё через несколько секунд он выбрался на дорожку и сделал попытку отжать одежду прямо на себе. Тут до него дошло, что его приятель лежит, скрученный наручниками, а два незнакомца смотрят на него как-то уж слишком пристально.

- Мужики! Вы чего? - удивился здоровяк.

Один из неизвестных поднял руку. Двумя пальцами он держал за ствол миниатюрный ОЦ-21.

- Это что? - удивился здоровяк.

- Это? "Малыш"! - объяснил незнакомец. - Твой приятель только что собирался тебя из него застрелить. Но у тебя у самого рыло в пуху, так что будь другом, покажи руки!

Он ловко перехватил пистолет за рукоятку и направил на здоровяка. Другой незнакомец показал удостоверение и достал из кармана наручники...

- Второй раз полковник отказался со мной говорить. - Ольгин явно был разочарован. - Сослался на то, что занят и всё такое...

- Ты по порядку рассказывай, - предложил Мотя.

Слава сосредоточенно кивнул.

- Это был кто-то из своих, - начал он, вместо того, чтобы рассказывать по порядку, но тут же принялся объяснять: - В тот день была парочка посетителей, но они сидели в приёмной за два кабинета от места преступления и всё время оставались на виду у секретаря. Потом камеры наблюдения. Тут вообще интересное дело. Я проверил все записи и хронометраж. Как раз перед самым выстрелом камера в коридоре дала сбой. Всего на две секунды. Дежурный не встревожился, потому что перед ним на экране был пустой коридор, потом экран погас, через две секунды включился - и снова пустой коридор. Ещё через минуту камера снова выключилась на две секунды, а когда включилась - тот же пустой коридор.

- Кто-то мог проскочить? - предположил Мотя. - Хотя, слишком длинное помещение и слишком короткая пауза.

- Я лично с секундомером проверял, - уверил его Ольгин. - Теоретически, можно успеть за две секунды добежать до соседней двери. Но если тебе нужно выскочить из одной двери и добежать до другой - уже не получится. Всё равно должно было зафиксировать хотя бы, как дверь закрывается. До конца коридора и вовсе нужно семь секунд. И то, если очень быстро двигаться.

Мотя задумчиво погладил светлую бороду, разглядывая нарисованную Ольгиным схему.

- А это что? - спросил он.

- Сортир, - ответил Слава. - Я и до него проверил: от кабинета Астафеева до его двери - пять секунд. На всякий случай, я в этом сортире все стенки обстучал и все заслонки проверил. Никаких запасных ходов там нет, а вентиляция слишком узкая, чтобы через неё пролез кто-то крупнее кошки.

- Соседний кабинет? - спросил Мотя.

- С этой стороны - приёмная полковника Мегавого. С другой - то самое помещение, где сидели посетители и секретарь.

- А Мегавой ушёл за полчаса до выстрела, - напомнил сам себе Мотя, поворачивая схему так и этак, но никаких выводов пока не делая.

- Тут тоже интересная штука, - обнадёжил его Ольгин.

Киппари посмотрел на него. Ольгин тёр пальцем пятнышко на столешнице и смотреть на Мотю не спешил.

- Давай, колись уже, - миролюбиво предложил Киппари. - Даже если выдумал какую-то бредятину - кроме меня никто не услышит.

Слава хмыкнул и посмотрел на него.

- Может, и не выдумал, - признался он, после чего отбросил все сомнения. - Там электронные пропуска. Я говорил с охранником, который дежурил в день убийства. Он сперва тоже ломался, потом сказал, что у него какая-то путаница выходила со временем. То есть, ему показалось, что Мегавой ушёл гораздо позже, а компьютер зафиксировал именно то время, которое указал сам Мегавой. Охранник решил, что ошибся. Как-то проще поверить, что это у тебя что-то с головой не то, а техника - она всё точно запоминает. Но убитого Астафеева обнаружили довольно быстро, в Архив мимо дежурного прошли двое вызванных сотрудника и только после них вышел Мегавой. Ну, дежурный именно так запомнил. Как это может быть?

- А он ничего не путает? - спросил Мотя, хотя ему понравилась зацепка.

- Он считает, что путает, - ответил Ольгин. - И мне почему-то хочется верить полковнику. Но знаешь, я с этим парнем, охранником, проговорил наверное час. Он тоже не кажется человеком, который будет сочинять что попало. Он, кстати, своим постеснялся сказать.

Ольгин откинулся на спинку стула и принялся побалтывать рукой, явно о чём-то задумавшись. Потом опомнился и спросил:

- А Игорь где? Он бы разобрался, наверное.

- У нас ЧП, - неохотно ответил Мотя. - Тебя это не касается, в общем-то.

- Ладно, - согласился Слава. - Так может, надо наконец с этой вдовой переговорить, на которую полковник намекал?

- Туда Инга с Юрашей поехали, - сообщил Киппари. - А ты продолжай. У тебя хорошо получается. Покрутись вокруг прокурорских, понюхай ещё. Кстати, найди кого-нибудь разговорчивого и выясни побольше личных впечатлений и об Астафееве, и о его коллеге Мегавом. Подход к людям ты умеешь находить, так что дерзай!

Ольгин вздохнул и поднялся со стула.

- Я хотел кое о чём попросить, - скромно сказал он.

Матвей посмотрел на него выжидающе.

- Хорошо бы мне получить доступ к личным делам этих архивщиков и их секретарей.

- Губа не дура, - прищурив один глаз, похвалил Мотя. - Попробую, поговорю с генералом. А нет - воспользуюсь обходными путями. Ты иди. Работай.

Слава подхватил со стола папку и энергично направился к двери. Майор Киппари посмотрел ему вслед и подумал:

"Умеет Игорёк находить кадры! Далеко пойдёт мальчик. Наш человек!.."

Невзрачное техническое здание с плоской крышей едва поднималось над строительной площадкой. Сидя на корточках у полуметрового ограждения, Сокольский разглядывал окна четырёхэтажки, в одной из квартир которой они спрятали госпожу Куркову. Там, за площадкой, начиналась территория закрытого городка, над которым шефствовало ФСБ. Но сюда, на эту покрытую старым рубероидом крышу, мог попасть любой прохожий.

Для визуального контакта расстояние слишком велико, но если иметь оптический прицел - любое из окон, все подъезды и пространство перед жилой четырёхэтажкой просматриваются во всех подробностях.

- Стреляли точно отсюда, - произнёс Данила Некрасов, появляясь за спиной Сокольского.

- Он прав!

С другой стороны подошёл Тимофей Валерьевич Шхера, ещё один сотрудник УВР, обычно осуществляющий сопровождение и силовую поддержку в группе Сокольского. По энергичности он соперничал с Юрашей Капустиным, но в отличие от последнего, казался несерьёзным и слишком весёлым для своей работы. По его улыбчивой физиономии трудно было предположить, что он - профессиональный боксёр и в своё время поломал на ринге множество носов, ключиц и рёбер.

- Мы тут каждый сантиметр осмотрели и эксперт уже работает, - сообщил он, весело скалясь, так что вокруг рта, носа и глаз разбежались многочисленные складочки. - Вот как раз тут снайпер и засел. И о чём эта баба думала?! - не выдержал и высказал он своё возмущение и перестал улыбаться. - Надо быть такой дурой!

Сокольский не стал защищать подругу детства.

- Хорошо, хоть мы теперь знаем одного из тех, кто на неё покушается, - предположил Данила.

- Любовник Курковой тут ни при чём, - медленно произнёс Сокольский, ковыряя палочкой трещину на стыке между старыми листами рубероида.

- То есть? - живо переспросил Шхера и наклонился к нему.

Сокольский натянул резиновую перчатку и извлёк из щели пергаментную бумажку. Развернул её, поднёс к носу и сосредоточенно понюхал. Потом посмотрел на коллегу.

- Сыром пахнет, - убеждённо сообщил он.

- Ну, твой нюх - лучшая лаборатория, - снова заулыбавшись, согласился Тимофей, - но почему ты думаешь, что парень этой Курковой - не наш снайпер?

Сокольский запустил пальцы в щель и принялся тянуть пласт рубероида на себя.

- Во-первых, - начал объяснять он, - бумажка свежая и бутерброд, который в ней лежал, был съеден совсем недавно. Иначе она успела бы высохнуть и выветриться. Во-вторых, если ты внимательно осмотришь место, где предположительно прятался снайпер - к рубероиду местами пристали ниточки и остались вмятины от локтей и коленок. Днём покрытие разогревается на солнце и становится более податливым и липким. Выстрелы были сделаны примерно в 11 утра. Если предположить, что Вадим, приятель Курковой, приехал на её поиски за час или даже два до этого момента - он, или его приятель-снайпер не належали бы тут столько следов. Курить, лузгать семечки и есть бутерброды у них бы не было времени.

- Погоди! - остановил его рассуждения Шхера. - Хочешь сказать, что Куркову здесь давно пасли?

- Думаю, что преступникам почти сразу стало известно, что мы прячем её именно здесь, - согласился Сокольский и встал, перебирая на руке горстку подсолнечной шелухи и размятый "бычок" от сигареты. - Снайпер просто сидел и выжидал удобного момента. Если бы Куркова не открыла окно, он дождался бы, когда мы повезём её в город или ещё куда-то и подстрелил на выходе из подъезда. Но этого Вадима всё равно надо найти. Его роль мне пока неясна. Может, бабы и дуры, но он проделал немалую работу, чтобы отследить, где именно мы прячем эту женщину. А чуть заподозрил неладное - удрал, сверкая лопатками.

Он ссыпал семечки и остатки сигареты в подставленный Данилой пластиковый пакет и снял перчатки.

- Пусть эксперт ещё поработает, - добавил он. - Там, в углу, следы мочи, достаточно свежие, чтобы предположить, что отхожее место устроил наш снайпер. Пусть сравнит ДНК на окурке и эти следы.

- А что, по моче можно определить ДНК? - спросил Данила.

Сокольский усмехнулся и ничего не ответив, направился к выходу на лестницу. Ему ещё предстоял неприятный разговор с бывшей одноклассницей.

Глава вторая. Драмы в сельской местности

- Так! Это твоя "Лада Гранта Спорт", коричневого цвета? - Разговор в душном кабинете местного участкового пошёл на третий круг одних и тех же вопросов.

- Это кориандр-металлик, - терпеливо поправила Инга. - А что, на ней есть следы наезда?

- Ей следы наезда понадобились! - возмутился тип в штатском и сделал попытку схватить Берестову за волосы. На лето она подстриглась, так что толщина его пальцев оказалась больше длины её волос. - Вот зараза! - выругался мужчина и ударил пленницу, несильно, но достаточно чувствительно, чтобы сбросить со стула.

Почему-то она не боялась. Всегда считала, что попади она в такие обстоятельства - наверняка испугается насилия, а теперь ей приходилось изображать страх. Свернувшись на пыльных досках пола калачиком, Инга закрыла голову руками. Очень хотелось вцепиться парню в чувствительное место, тем более что он стоял очень удобно для короткого выпада, а свободные брюки делали подлый приёмчик легко осуществимым. Но Берестова решила этого не делать. Лично отрывать местным продажным полицейским их причиндалы не входило в её задачу. К тому же, противников было двое и от второго она сразу получила бы дубинкой по голове. Пусть думают, что она - трусливая дурочка-блондинка.

Если не понимаешь ситуацию, лучше всего не торопить события. Сначала всё шло нормально, даже обыденно. Они приехали с Капустиным в Лужково часам к десяти. Дом вдовы Астафеева им указали сразу, его здесь все знали. Особняком это строение вряд ли можно было назвать, но отдалённое сходство с Дачей Бенуа постройка имела. Резные наличники, потрескавшиеся от времени деревянные колонны веранды, сложносоставная крыша, терраса по второму этажу - всё это давало понять, что дом строил человек с затейливым вкусом. То, что дом простоял больше ста лет, характеризовало строителей как знатоков своего дела, а хозяев - как заботливых и состоятельных людей.

Вдова Астафеева, Елена Макаровна, оказалась женщиной приветливой и не пугливой. Пока Инга беседовала с ней на веранде, Юраша направился к пруду за домом. Куда он делся - Берестовой оставалось только гадать, потому что когда минут через десять появился местный участковый Кулаков и стал громогласно требовать хозяина машины, припаркованной на обочине, неподалёку от ворот, Капустин даже не появился. Инга сочла самым лучшим сделать вид, что никакого напарника с ней не было, а Елена Макаровна растерялась и тоже промолчала.

Чтобы не поднимать шума, Инга позволила себя увести, пообещав, что ответит на все вопросы и непременно вернётся. Ей не хотелось, чтобы хозяйка дома предпринимала какие-то действия. И вот, участковый вместе со своим помощником неприветливого вида, увезли Берестову "в участок". Теперь Кулаков делал вид, что не видит, что творится за его спиной.

- Что за духота-то такая! - проворчал он, распахивая второе окно. Первое он открыл, едва войдя в кабинет. Почему-то на обоих не было решёток, хотя фундамент поднимал подоконники не выше чем метра на два от земли. - Хватит, Петя! Что ты привязался к девушке?! - махнул на помощника участковый.

Петя, сопя себе под нос про "городских шлюх", оторвал Ингу от пола и усадил обратно на стул. Она старательно прятала лицо в ладонях и вздрагивала на каждое прикосновение грубых мужских рук. От всхлипываний пока воздержалась, приберегая их на крайний случай.

- Ладно, поговорим о другом, - миролюбиво предложил участковый, после того, как нахлебался воды из пластиковой бутылки. - Где твой друг?

Инга раздвинула пальцы и удивлённо выглянула на него.

- Ну, босс! Как ты там его называешь? Этот... - он порылся в бумажках на столе, повернул к себе край газеты и прочитал: - Сокольский. Так где он? Вы вместе приехали?

"Оба-на! - мысленно возмутилась Берестова. - Похоже, у нас не крот завёлся, а большая, жирная крыса! Откуда он знает про Сокольского?"

- О чём это вы? - спросила она убирая руки от лица и позволив себе шмыгнуть носом. Обиженная, помятая блондинка почему-то вызвала у участкового улыбку.

- Успокоилась? Ну вот и славно! Давай, рассказывай, зачем вы сюда приехали с этим твоим приятелем?

- А я одна приехала, - заявила Инга и неожиданно резко поднялась со стула. Её планы изменились. - И нечего меня пугать! Я ничего не сделала!

Они были не готовы, потому что Берестова успела схватить со стола пепельницу и сделать три шага к стене, прежде чем Петя шевельнулся, а Кулаков поднялся на ноги. Похоже, они испугались, что довели её и сейчас она начнёт сопротивляться.

Инга поняла, что шум этим двоим ни к чему. Не зря они привезли её сюда через задворки. И дом этот наверняка не был официальным местом дислокации лужковского участкового.

- Спокойно, девочка, - быстро проговорил Петя, сменив тон на успокоительный и достал из кармана квадратный предмет.

"Шокер", - догадалась Инга, и не раздумывая, швырнула пепельницу ему в лицо. Мужчина отшатнулся. Инга опрометью бросилась к окну и нырнула через открытый проём, как в воду с пристани.

Отработанный кувырок и кусты внизу смягчили падение. Берестова выкатилась сквозь палисадник на асфальтовую дорожку, вскочила и побежала к забору. Адреналин помог преодолеть препятствие в два рывка - и вот она на улице. Не оборачиваясь, Берестова шмыгнула в провал между ближайшими сараями.

Петя выпрыгнул за ней следом и даже пробежался немного, но вернулся. Разведя руками, он разочарованно выругался сквозь зубы.

- Ладно, никуда не денется, - бросил из окна Кулаков. - Найди Вошку и скажи этому уроду, что я его прощу, так и быть. Но пусть отыщет эту девку и сделает так, чтобы она больше не отсвечивала. И без шуток! Эта стерва ловкая, как кошка. Сделает - я тоже сделаю вид, что у ограбленного склада его никто не видел...

Капустин открыл глаза. Всё, что он помнил: блики на поверхности пруда и толстое старое дерево, корни которого нависали над самой водой. Дальше - провал в памяти. Юраша сделал попытку приподняться и зашипел сквозь зубы. Затылок пронзила боль, в глазах расплылись разноцветные пятна. Пришлось немного полежать, потом дотянуться до собственной головы и ощупать. Гематома изрядная!

Как он смог подпустить кого-то к себе? В армии Капустин служил в полковой разведке. Ценили его за то, что он умел передвигаться бесшумно и быстро, обладал острым зрением и умел замечать то, что пропускали другие. Расслабился! Разжирел! Кто-то подкрался к нему сзади, а он даже не заметил! Позор!

Оставив самобичевание для более удобного момента, Юраша открыл глаза и, придерживая голову рукой, сделал попытку оглядеться. Он был в круглом помещении, примерно метров пять-шесть в диаметре. Сплошные бетонные стены и рассеянный свет, который попадал сюда неизвестно откуда, добрых надежд не внушали. Ощущались запахи сырости и плесени. Опираясь на локоть, Капустин сел. Позади него заскрипело - и он с некоторым трудом обернулся. Оказывается, как раз за его спиной - дверь в это странное помещение. И она открылась.

- Уже очнулись? - спросил его вошедший в комнату человек. - Ну здравствуй, тёзка!

Юраша прищурился. Света вполне хватало, чтобы разглядеть того, кто его пленил. В памяти всплыло имя: Юрий Всеволодович Гаврилов. Это было одно из имён, упомянутых в досье застрелившегося Никитина, бывшего босса Славы Ольгина. В конце 1990-х - начале 2000-х Гаврилов прославился организацией серии рейдерских захватов. Ловкий адвокат разбил в прах все доказательства его причастности, что вкупе с исчезновением одного из важных свидетелей обеспечило Гаврилову оправдательный приговор. Но нашлись люди, которые знали, что именно он виноват и были готовы взять правосудие на себя. Гаврилов испугался, спешно взял на себя вину за одно небольшое и не слишком значительное дельце и отправился прямиком в тюрьму. Там и отсиделся, обеспечив себе надёжное окружение при помощи денег и связей.

Капустин познакомился с Гавриловым через несколько лет, когда уже работал в ФСБ. Юрий Всеволодович проходил свидетелем и требовал защиты. Капустину выпала сомнительная честь прятать его на конспиративной квартире.

- Мир тесен, - пробормотал Юраша и потрогал затылок. - Так-то ты платишь за доброту?

- Ничего личного, Юра, - уверил его Гаврилов. - Я тут по долгу службы. Как и ты.

- Что за служба? - поинтересовался Капустин, прикидывая, сможет ли быстро вскочить и атаковать противника.

- Сразу предупрежу: тебе вкололи транквилизатор, так что ещё часа два ты нормально двигаться не сможешь, - предупредил его Гаврилов, правильно истолковав взгляд фээсбэшника.

- И что дальше? - спросил Юраша.

- Ничего! Твоей симпатичной коллегой займётся местная полиция, а ты побудешь у меня в гостях. - Гаврилов присел на корточки. - Я даже обеспечу тебе безопасность. Но с одним условием: если ты расскажешь мне, зачем приехал и что вы ищете?

- А просто выразить соболезнования вдове - не вариант? - спросил Юраша, медленно поводя плечом. Сейчас, когда чувствительность вернулась, он понимал, что Гаврилов не врёт: быстро двигаться не получается, словно тело слушается приказов мозга с запозданием.

Юрий Всеволодович усмехнулся.

- Не вариант, Юра, - признал он. - Для тебя не вариант...

Инга осталась без машины, без денег и документов. Возвращаться к Астафеевой нельзя, у неё и так достаточно неприятностей, если она вообще не в сговоре с Кулаковым и его подручным. Сунуться ещё к кому-то в посёлке - опасно. Капустин исчез с концами. Поборов желание проследить за участковым и его наглым подручным, Берестова двинулась в сторону шоссе. Там, на ближайшей заправке, можно уговорить кого-нибудь дать ей позвонить. За срочную связь она бы сейчас многое отдала. Следовало предупредить Сокольского о том, что их подставили.

Выбравшись по дну оврага к переправе через ручей, Инга огляделась, после чего рискнула выйти на дорогу. Посёлок заканчивался резко: последний ряд домов - за ним поле и край леса. Берестова пошла быстрым шагом, потом перешла на бег. Приходилось всё время оглядываться, не едет ли за ней полицейская машина. Но когда со стороны посёлка показался чёрный джип с блестящим бампером, он испугал Берестову куда больше, чем авто капитана Кулакова. Инга моментально прыгнула в кусты и затаилась. Джип полз медленно, словно водитель кого-то высматривал - и это показалось Инге дурным знаком. Когда автомобиль скрылся за поворотом дороги, она выбралась и побежала вперёд, вдоль обочины, ещё быстрее.

На одинокого велосипедиста она не обратила внимания. Мельком глянула, определив по фигуре, что скорее всего это местный подросток. Возникла идея попросить у него велосипед и она остановилась, ожидая, что паренёк догонит её и остановится.

Вашид знал, что ему не надо смотреть этой женщине в лицо. Шлюха она или нет - у него не хватит духу сделать то, что приказано. Когда белобрысая остановилась - он едва не повернул назад. Руль в руках дрогнул, скрипучий агрегат свернул вбок и чуть не завалился вместе с Вашидом в канаву. Мужчина успел подставить ногу, оттолкнулся и заставил себя ехать дальше. Он должен был всё сделать! Ради семьи! Эта белобрысая - она ему никто. Она обманывает честных мужчин, подмешивает им клофелин и выворачивает карманы. Она - тварь, которую убить - не преступление, а благодеяние. Таких, как она, на его родине раньше камнями побивали...

Всё это - абстрактные лозунги, а попробуй убей живого человека, даже если это падшая женщина! Вашид отвернул голову, чтобы до последнего не смотреть на белобрысую. Шины шуршали по пыльному асфальту, с каждой секундой расстояние становилось всё меньше. Вашиду показалось, что он несётся со страшной скоростью, хотя он еле крутил педали, а потом и вовсе перестал это делать. Велосипед неумолимо приближался, двигаясь по инерции и полностью остановился рядом с белобрысой.

- Привет! - сказала та.

Вашид соскочил через "женскую" раму, глядя не на собеседницу, а на поле с другой стороны дороги.

- Извините, вы не можете одолжить мне ваш велосипед? Я верну!

Она шагнула так близко, что Вашид почувствовал её дыхание. Или у него горело лицо. Он отпустил руль, позволяя белобрысой взяться за него. Машинально кивнул, чтобы хоть как-то дать понять, что он слышит её слова и понимает.

- Спасибо! - Инга положила руку на ближайшую рукоятку, ощутив неровности затвердевшей, выкрошенной от времени резины. - Вы где живёте? Я вас найду на обратном пути.

Он сам не понял, что произошло, словно его толкнули сзади в спину. Сделав шаг, он выкинул вперёд руку с ножом. Белобрысая резко подалась от него и Вашид едва не закричал от радости: он не успел!...

Но руки белобрысой упали, она зажала ими живот. В первый раз Вашид поднял голову и увидел её взгляд, не осуждающий, не гневный, а какой-то удивлённый. Потом она отшатнулась, споткнулась и упала, свернувшись калачиком на пыльной обочине. Вашид выронил нож и схватился за лицо. Велосипед шлёпнулся на дорогу, подпрыгнув всеми металлическими частями, но Вашид не заметил. Мужчине вдруг стало больно из-за того, что белобрысая лежала и её короткие, словно мех, волосы утопали в серой пыли. Вашиду захотелось подложить ей куртку под голову, чтобы было мягче...

Он подумал, что она не шлюха. Он видел шлюх, те совсем не так выглядели. Зачем кому-то понадобилось убивать молодую, красивую женщину? У неё такие необычные волосы и взгляд, которым она успела на него посмотреть! Странный, как взгляд ангела...

Вашид не удержался и шагнул вперёд, но больно споткнулся о велосипед. Это вернуло его к действительности. Трясущимися руками подняв двухколёсное старьё, мужчина взгромоздился на него и поехал обратно, зигзагами, оглядываясь через плечо и в ужасе надеясь, что скорчившаяся у дороги фигура исчезнет из виду.

А она всё не исчезала и не исчезала...

Глава третья. "Борьба нанайских мальчиков"

Марк двигался в негустом потоке машин, надеясь быстро добраться до места. Большинство граждан в это время возвращалось в город, а не стремилось покинуть его, поэтому пробок впереди Марк не ожидал. В багажнике его старенького, но тщательно отреставрированного "Вольво", лежал ящик, который он извлёк из стены дома. Везти эту штуку на свою дачу Лисовской не жаждал, но пока так и не решил, стоит ли уничтожить эти образчики прошлого, или просто перепрятать в новом месте.

Что-то его беспокоило и Марк кинул взгляд в зеркало заднего вида. Ему показалось, что идущий следом автомобиль подозрительно долго "висит" у него на хвосте. В этом месте трассы разъехаться было непросто, если тот, другой водитель, движется в том же направлении, что и Лисовской. Но всё равно, Марку он не понравился. Воспользовавшись моментом, он перевёл "Вольво" на другую полосу. Идущая следом машина подалась вперёд, занимая свободное место.

- Клиент нервничает, - сообщил водитель в микрофон, укреплённый на воротнике его рубашки. - Наверняка заподозрил слежку.

- Через триста метров - съезд под железнодорожный мост, - ответил наушник в его ухе. - Поверни. Мы подхватим клиента.

Лисовской позволил себе чуть расслабиться, когда подозрительная машина ушла в сторону. Вернуться назад и догнать его снова она бы не смогла. "У меня точно паранойя", - подумал Марк.

В последние пару дней он чувствовал себя неспокойно. Трудно поддающееся логике желание предпринять спешные шаги, не сидеть на месте, ожидая, что будет, имело под собой простое объяснение, которое не приходило Марку в голову: он боялся. Страх, пережитый им в конце девяностых, ранения, переломы, постоянный риск и угрозы - всё это оставило след гораздо более значительный, чем думал он сам. Ему следовало довериться Сокольскому, но Марком овладела навязчивая идея: вдруг его обвинят в убийстве того бандита полтора десятка лет назад! Он-то знает, что не убивал, но попробуй это докажи, когда у тебя нет ни свидетелей, ни вразумительных объяснений, как ты сам ухитрился остаться в живых.

"Надо уничтожить ящик, - подумал Марк, съезжая на нужном повороте с Кольцевой. - Пусть вообще ничего не останется! Никаких следов прошлого! Надо было сделать это давным давно. Вообще сразу!" Вместо того, чтобы ехать по шоссе в направлении посёлка, в котором, на берегу залива, располагалась его дача, к своей жене и дочери, Марк свернул на еле заметный просёлок, который даже не был обозначен на карте. Пришлось сбросить скорость и тащиться, спотыкаясь на выбоинах, между поросших созревшей сурепкой полей, к видневшемуся на горизонте перелеску. Что там, за ним, Марк себе не представлял, но идея казалась ему правильной...

Точнее, казалась до того момента, когда он оглянулся на вираже дороги и заметил крышу другой легковушки, плывущей за ним следом. Марк прикусил губу и невольно прибавил скорости. "Вольво" запрыгал всем своим тяжёлым корпусом, справляясь с неровностями земли, выбивая из высохших колей облачко пыли. Очередной поворот - и просёлок резко пошёл вниз, к полускрытой зарослями речке. Через неё был перекинут широкий, деревянный мост и стоял знак: "3т."

Перекатив на другой берег, Марк остановился и выглянул. Его преследователь оказался не таким шустрым или более пуганым. А может, просто знал, что Лисовскому никуда не деться и решил не гробить машину раньше времени. Можно было проехать вперёд, в перелесок и попытаться спрятаться там, но Лисовской повернул к берегу. Он заметил, что обмелевшая речка оставила пустое пространство прямо под мостом и закатил "Вольво" туда. Авантюрный трюк сработал, машина скрылась в тени вся. Заглушив мотор, Лисовской опустил стекло на дверце и стал слушать, когда через мост проедет его преследователь.

Он слышал, как скрипели старые, деревянные сваи, как шумел мотор. Потом машина на мосту остановилась. Мотор продолжал работать. "Что ему надо? - подумал Марк. - Заметил следы от колёс?" Обругав себя за глупость, Марк продолжал прислушиваться.

Машина над ним медленно двинулась с места, но через несколько секунд её нос показался на берегу. Остановилась она в нескольких метрах от заднего бампера "Вольво". Дверца открылась и на бережок вывалился господин Дубов собственной персоной. Достав из кармана носовой платок, он принялся протирать очки.

- Марк Викторович! - крикнул он, не подходя ближе. - Мне надоело играть с вами в догонялки! Давайте поговорим, как деловые люди!

"А машина-то не та, которая шла за мной по трассе", - заметил Марк, толкнул дверцу и вышел.

- Что вам от меня нужно? - спросил он, тоже не спеша подходить к высокому и мощному оппоненту.

- А здесь прохладнее, - заметил Дубов. - Вы не находите, что это довольно глупо с вашей стороны?

- Что именно? - переспросил Марк, пожалев, что не разжился хотя бы газовым пистолетом, но почему-то успокаиваясь. Дубов был один. Одного противника Лисовской не боялся. Обычно, когда его намеревались бить или убивать, являлось несколько действующих лиц. Их Марк тогда тоже не боялся, хотя следовало бы...

- Вы так долго хранили вещь, а она вам не принадлежит, - заметил Дубов. - Зачем она вам? Ради памяти о прошлом?

- Я не понимаю, что вам от меня надо, - резко ответил Лисовской.

- Я говорю о том предмете, который лежит в багажнике вашей машины. Отдайте его мне. У меня есть покупатель, который готов хорошо заплатить. Хотите, я поделюсь с вами?

Лисовской теперь уже с любопытством смотрел на Дубова с его золотыми очками и светлой рубашкой, по которой подмышками расползались мокрые пятна. Самому Марку жарко не было.

- Вы заблуждаетесь, господин Дубов, - сказал он, скрестив руки на груди. - У меня нет с собой ничего такого, за что кто-то стал бы платить деньги.

Александр Юрьевич ухмыльнулся, но потом сделал серьёзное лицо и шагнул в его сторону. Марк моментально выпрямился и опустил руки.

- Полагаете, что никто ничего не знает? - протянул Дубов. - Но ведь вы были не единственным, кто знал об этом вашем "сокровище". Понимаю, много лет прошло, но припомните хорошенько.

Он сделал ещё шаг.

- Стойте на месте! - потребовал Лисовской.

- А то что? Будете со мной драться? - удивился Александр Юрьевич, но предпочёл остановиться. - Мы с вами в разных весовых категориях, к тому же, у меня нет ни малейшей охоты причинять вам вред. Лучше послушайте меня. Был среди вашего окружения паренёк, которому вам пришлось довериться. Одному трудно прожить в этом враждебном мире. Этот ваш помощник и доверенный человек и рассказал о вашем "кладе".

- Кому? - спросил Марк, пока мало задумываясь над личностью "паренька", который ему помогал, а теперь разболтал информацию многолетней давности.

- Есть люди, - уклончиво признал Дубов, посмотрев на сверкающие солнечные блики на тёмной воде реки. - Я сам не всё знаю, но мне известно, что та часть, которая попала к вам в руки, была не единственная. Ею много лет никто не интересовался, но вот настал момент - и понадобилась вторая часть образцов. Тут кто-то и вспомнил про одного погибшего авторитетного человека прошлого. Он тогда пытался продать эту пресловутую вторую часть, но с ним произошла странная история: разбился на вертолёте, да ещё в таком месте, где ему было совершенно нечего делать. Меня наняли, чтобы я раскрутил эту историю. И мне это удалось. - Дубов явно гордился собой. - Я восстановил цепь событий, нашёл того вашего помощника и узнал, что если где-то и осталась неучтённая часть образцов и записи к ним - так только у вас. Дальше было нетрудно догадаться...

...У обочины дороги, примерно в километре от этого места, стояла другая машина. Один из приехавших на ней людей вышел, залез на крышу бетонной автобусной остановки советских времён, которую никто не потрудился снести - и осматривался в электронный бинокль.

- Обе машины где-то в районе моста, - сообщил он напарнику. - На противоположную сторону так ни одна и не поднялась. Что будем делать?

- Едем туда! Другого выхода у нас нет.

Первый человек соскочил с крыши и вернулся в машину. Они съехали с шоссе и покатили между полей к реке.

...- Даже если бы у меня что-то было - вам бы я точно не отдал, - ответил между тем Марк и теперь смотрел на мощного собеседника, олицетворявшего собой собственную фамилию, с явным интересом. Словно хотел знать, что именно предпримет Дубов.

- Как знаете, - ответил тот и пошёл прямо на Марка.

Лисовской отскочил и подхватил с земли булыжник, который заприметил несколькими минутами раньше. Дубов оценил угрозу и сунул руку в карман штанов. На свет появился маленький пистолет.

- Не делайте глупостей, Марк Викторович, - посоветовал он. - Просто отойдите от машины.

Вместо этого Марк, без замаха, бросил в него булыжник. Не попал, но Дубову пришлось отклониться. Этого мгновения хватило: Лисовской налетел на него, выбив из руки оружие. Дубов схватил его за одежду. Марк извернулся и ударил противника под коленку. Тот пальцы не разжал - и потянул Марка за собой. Оба свалились с бережка в речку. Барахтаясь в ближнем бою, Дубов пытался подмять Лисовского под себя, макнуть в воду, но тот извивался как уж и ухитрился сбить с Дубова очки. Потом упёрся коленом в грудь и почти вырвался. Дубов успел перехватить его за пояс и рывком бросить через себя. Лисовской брыкнул его изо всех сил, но Дубов не был настроен отпускать добычу. Он наваливался сверху, не давая Марку отодвинуться и ударить сильнее. Внезапно он вскрикнул, подавшись в сторону. Марк разжал зубы, отпустив его плечо, и ткнул кулаком в нос...

- Вон они! - крикнул Данила, выпрыгивая из машины и подбегая к берегу.

Зрелище заворожило его. Посреди реки, в которой воды было не больше, чем по колено, барахтался грязный господин Дубов, на спине которого сидел Лисовской и макал противника головой в воду. Пару раз Дубову удавалось приподняться на четвереньки. Хрипя и задыхаясь, он сделал попытку перевернуться.

- Прекратить! - заорал Данила, опомнившись.

- Чего стоишь? - напарник подтолкнул его в спину.

Некрасов прыгнул в речку, схватил Лисовского за шиворот и завернул ему руку за спину. Дубов вырвался, уронив обоих в размешанную грязь.

- Держи! - крикнул Данила напарнику.

Тот наставил на Александра Юрьевича пистолет.

- Руки в гору! На берег! - приказал он.

Дубов оценил ситуацию и поднял руки, одновременно поднимаясь с колен. Грязный с головы до ног, он действительно двинулся к берегу, спотыкаясь и поскальзываясь на глинистом дне.

- Марк Викторович! - Данила всё ещё делал попытки усмирить маленького бизнесмена, барахтаясь с ним в грязи и всё сильнее заламывая ему руку за спину. - Хватит! Отбой! Это Некрасов! Вы меня с полковником Сокольским видели!

В пылу борьбы он даже не заметил, что повысил своего шефа в звании. Зато до Лисовского дошло, что драться дальше необязательно. Он позволил вытащить себя из реки.

- Ну, хватит! - уговаривал его Данила, на всякий случай не отпуская, пока его напарник не надел на Дубова наручники. - Всё! Успокоились?

- Ладно... - прохрипел Марк, расслабляясь. - Можешь отпускать...

Едва Данила разжал хватку, Марк сделал попытку броситься на скованного Дубова. Молодой фээсбэшник перехватил его "в полёте" и дёрнул назад.

- Ну всё! - рявкнул он. - Мало того, что вы своими выкрутасами заставляете кататься за вами по всем дорогам!..

- Всё! - выдохнул ему Марк. - Понял я!

Вывернувшись из-под руки Данилы, Лисовской отошёл к своей машине и сел прямо на землю, прислонившись к пыльной дверце. Ему нужно было отдышаться и прийти в себя, прежде чем что-то спрашивать или говорить...

Доктор Люся позвонила Сокольскому, когда он собирался вернуться на базу, спешно вызванный майором Киппари. Поговорить с Зоей Курковой ему так и не удалось. Пришлось поручить её сопровождению во главе с улыбчивым Тимофеем Шхерой.

- У тебя есть пять минут? - спросила майор Бердникова.

- Нет, - честно ответил он, но тут же поправился: - Ради ваших новостей я отложу все дела.

- Тогда слушай внимательно.

Их защищённые от прослушки телефоны давали возможность говорить о делах прямо и без намёков, но всегда оставалась возможность, что тебя кто-то подслушивает ушами из-за ближайшего угла. Поэтому Сокольский отошёл от машины и остановился за толстым стволом единственного во дворе дерева.

- Говорите, Людмила Кирилловна, - предложил он.

- Я тут исследовала труп нашего подопечного и ломала голову, от чего сработал механизм самоликвидации, - продолжила майор Бердникова. - А оказалось, что проблема серьёзнее. Мы не учитываем, что если имплантат мог получать сигналы извне, значит, у него есть автономная система питания. Это ведь не чип в собачьей холке и не шрих-код на упаковке с сосисками.

- И в чём проблема? - спросил Сокольский.

- А проблема в том, мой дорогой, что любой аккумулятор рано или поздно разрядится и его придётся заменять. А если он вживлён в тело, он должен быть ещё и миниатюрным.

- Хотите сказать, что у этого имплантата был определённый "срок годности"?

- Нет! - отрезала тётя Люся. - Хочу сказать, что неизвестный нам гений придумал автономную систему питания. Что-то вроде солнечной батареи, но работающей не на энергии солнечных лучей, а на энергии биохимических реакций, протекающих в самом организме. И я, кажется, нашла частицу этого аккумулятора. Могу предположить, что одновременно имплантат играл роль маячка, по которому хозяева отслеживали своего агента. Дальше лишь моё предположение: по маячку наши неизвестные "друзья" поняли, что их человек попал не в морг и не в обычную городскую больницу, а в закрытое заведение. Допускаю, что сыграли роль МРТ, а может, и мой сканер: имплантат подвергся волновому воздействию и в нём запустился процесс самоликвидации. Изобретатели имплантата могли предусмотреть такой ход. Если я права - мы сами убили этого парня.

- Вот как... - проговорил Сокольский. - И сигнал никто из наших не отследил.

- Это не так просто, - напомнила тётя Люся. - Мы не знаем, какую частоту они используют. И такое маленькое устройство не может давать постоянный сигнал. В какой-то момент хозяева начали прощупывать пространство, разыскивая своего агента, могли дать несколько импульсов - обнаружить его, проверить адрес и после этого принять меры. Именно поэтому он прожил в моих руках так долго.

- Я понял, - ответил Сокольский, которому не казалось, что интервал в три часа можно признать долгим.

- Надеюсь, что помогла, - сказала доктор Люся.

- Даже не представляете, как! Я постараюсь к вам заглянуть через некоторое время.

- Тогда до встречи! - попрощалась майор Бердникова и завершила звонок.

Сокольский убрал телефон и успешно справился с желанием стукнуть кулаком ни в чём неповинную сосну. Проблемы у них размножались, как микробы в чашке Петри - и конца этому процессу пока видно не было.

Глава четвёртая. Цена чужой жизни

- Лейтенант! Потрудитесь зайти ко мне!

Слава смекнул, что фраза "потрудитесь зайти" не предвещает ничего хорошего. Нормальный человек сказал бы просто: "Зайдите!"

- В кабинет? - переспросил он сдуру.

Сергей Сергеевич наградил его взглядом, выражение которого колебалось между недоумением и презрением. Потом шагнул за двери, но закрывать створку не стал. Наверное понадеялся, что даже такой тупица, как Ольгин, сообразит пойти следом.

Слава незаметно вздохнул и направился за ним. Хотя он не боялся Ланского, но совсем не робеть перед этим "корифеем старой гвардии" было трудно. Тем более, Ланской Ольгина не жаловал и наверное, проел Сокольскому, а заодно и генералу Чёрному, по аккуратной такой плеши, доказывая, как они были неправы, позволив завестись в подразделении этому "бывшему уголовнику". То, что Ольгин полностью реабилитирован, Сергея Сергеевича Ланского ничуть не смягчало.

- Докладывайте, как продвигается ваше расследование, - потребовал с Ольгина Ланской, усаживаясь в своё кресло. Почему-то слово "ваше" он выделил интонацией, словно Ольгин обстряпывал какое-то одному ему ведомое дельце, а не работал вместе со всей группой.

- Мне нужно, чтобы в кабинете полковника Мегавого поставили прослушку, - рискнул сказал Слава. - И на его телефон тоже.

Ланской задумчиво посмотрел на него, ничего не переспрашивая. Слава счёл это хорошим знаком и добавил:

- Я уверен, что он знает убийцу полковника Астафеева.

- Откуда такой вывод? - живо спросил Ланской и подался в его сторону.

Ольгин покрепче обнял папку, словно она была его спасательным кругом, но заговорил спокойно и с убеждением:

- На момент убийства в помещении находилось только двое посторонних. Оба они сидели в приёмной через два кабинета, вместе с секретарём, который никуда не отлучался вплоть до обнаружения трупа. Полковник Мегавой, по его собственному утверждению, ушёл на полчаса раньше этого события, что подтверждает отметка в компьютере на проходной.

- Из этого вы делаете вывод, что именно Мегавой должен знать убийцу? - переспросил Сергей Сергеевич. - Каким образом? Столкнулся с ним при входе? Пропустил по своей карточке?

- Я пока не знаю, - признался Слава. - Но вот смотрите! - Он развернул папку и выложил перед Ланским свои подсчёты. - Пропуск Мегавого зафиксирован на проходной вот в это время. А камера наблюдения, которая висит в арке, показала, что он прошёл в сторону Невского на тридцать пять минут позже.

- Он мог не сразу уйти с площади, - заметил Ланской.

- Мог! Но сам Мегавой сказал, что сразу же уехал. Теоретически, он конечно мог простоять полчаса на площади и сам того не заметить...

Сергей Сергеевич хмыкнул, но соглашаться не спешил.

- Техника иногда даёт сбои, - подсказал он. - Камера могла сработать неправильно.

- Тогда можно предположить, что сработала неправильно и система, которая фиксирует пропуска? - тут же поддержал Ольгин. - Тем более, что охранник, который дежурил в тот день, рассказал интересную вещь. Я уже докладывал майору Киппари.

- Я в курсе, - перебил Ланской, чтобы Ольгин не начал пересказывать всё заново. - Вы полагаете, что охранник не ошибся и Мегавой покинул здание после того, как мимо проходной прошли срочно вызванные дежурные офицеры?

- Показания охранника совпадают с записью камеры в арке, - ответил Ольгин. - Это уже два факта, которые совпадают друг с другом. Конечно, при условии, что охранник сам не замешан в убийстве и не насочинял всё это. Но тогда он должен был что-то сделать с камерой наблюдения, которая никаким боком к нему не относится и пульт от которой находится совсем в другом месте. Я проверял, этот парень близко не приближался, не заходил и не общался с людьми из соседнего здания.

Ланской кивнул и задумался. Хоть он и не любил Ольгина, дело для него стояло на первом месте и не признать рациональное зерно в выводах Славы он не мог.

- Хорошо, я подключу свои связи и постараюсь, чтобы прослушка была установлена уже сегодня, - пообещал он. - Что ещё?..

...Минут через десять Слава вышел. И мысленно выдохнул. Мимо него в приёмную прошёл помощник Ланского, покосился на Ольгина, но тот выпрямился и пошёл по коридору, в сторону лестницы. Сосредоточиться на деле у него не получалось, он больше думал о своём докладе полковнику. Слава уже привык, что время от времени приходится пересказывать одно и то же, с сохранением всех деталей и подробностей. Он думал, что если вдруг такое случится и начальник аналитического отдела, замещающий сейчас полковника Баринцева, потребует отчёта, придётся разложить все свои подсчёты и схемы, составленные по всем правилам фототаблицы и видеоматериалы - и по ним, как по нотам, отыграть возложенную на него партию от и до. Но разговор получился неожиданно коротким.

"Зато продуктивным!" - сказал себе Слава, и тут вспомнил, что не рассказал Ланскому о своём соображении насчёт камеры наблюдения в коридоре Архива. Слава был уверен, что она не зря давала сбой и наверняка кто-то нашёл способ подать на пульт наблюдения заранее отснятую картинку. Если так - то по мелким деталям вроде разницы освещения это можно определить. Наверняка аналитический отдел, сообща с экспертами, смогут распознать подделку, если удастся заполучить в свои руки запись, а ещё лучше - вместе с камерой. Ольгину это не удалось: упёрлись парни из военной прокуратуры. Но уж Ланской-то сможет найти к ним подход!

Слава уже дошёл до выхода на лестницу, но круто повернул обратно и совсем несолидно для лейтенанта ФСБ помчался бегом. Толстая ковровая дорожка заглушила его шаги. Перед самой дверью в приёмную Ланского он остановился, одёрнул куртку и взялся за ручку...

Помощник Ланского, капитан Раков, стоял спиной ко входу и в чём-то сосредоточено копошился. Ольгин кашлянул. Раков подпрыгнул, в полёте повернувшись в его сторону. Предмет в своих руках он опустил вниз, под защиту края стола. Если бы не эта его реакция, Слава не обратил бы внимание на его манипуляции.

- А что это ты тут делаешь? - спросил Ольгин, склоняя голову набок, как любопытный школьник.

- А ты что делаешь? - резко переспросил Раков, выпрямляясь и расслабляя лицо.

- Да мне бы к полковнику, - придуриваясь, пропел Ольгин и мягко двинулся к столу Ракова.

Тот спешно сунул в карман то, что держал в опущенной руке, и шагнул ему навстречу.

- Полковник занят!

- Чем это? - У Славы зашевелилось нехорошее предчувствие. Странная параллель с расследованием Астафеева вдруг пришла ему в голову.

- Сергей Сергеевич разговаривает по телефону, - строго произнёс Раков, поднимая руку, чтобы остановить надвигающегося на него Ольгина.

- Правда!? - обрадовался тот. - А пойдём проверим!

Неожиданно облапив капитана Ракова одной рукой, Ольгин рывком потянул его с собой к двери и ввалился в кабинет Ланского, прежде чем Раков смог оказать достойное сопротивление.

- Это что такое?!! - рявкнул Ланской, воззрившись на них из-за своего стола. В руке его действительно был телефон. - Вы что себе позволяете?!

- Товарищ полковник! Он на меня напал... - начал было Раков, но Слава не дал ему закончить, воспользовавшись заминкой и толкнув в спину, чем вынудил сделать несколько шагов по направлению к грозно взирающему на них Ланскому.

- Расстреляйте меня, если я не прав! - заявил Ольгин и ткнул пальцем в сторону Ракова. - Но он подслушивал или записывал ваш разговор! И спрятал в правый карман что-то вроде плеера!

- Вы в своём уме, лейтенант?! - грозно начал Ланской, поднимаясь из-за стола.

Раков попятился, чем стимулировал собственного шефа на неожиданное действие: Ланской ринулся к нему, схватил за руку и моментально уложил носом в столешницу.

- Посмотрите, что у него в кармане, - приказал Ланской Ольгину. - Быстро!

Слава моментом очутился рядом и принялся выдирать из кармана Ракова предмет, который тот спрятал. К сожалению, Сергей Сергеевич вывернул собственному помощнику левую руку, а правую Раков успел сунуть в тот самый карман, в который теперь пытался прорваться Ольгин.

- Не дёргайтесь, пациент... - прошипел Слава ему в ухо, сражаясь с его пальцами. - На то вы и Раков, чтобы ставить вас... раком... Вот так!

Он победоносно завладел предметом и отступил на шаг, протянув свою добычу Ланскому. Тот отпустил подчинённого и резким движением забрал плеер из рук Славы. Глянув на прибор, Ланской помрачнел и уставился на Ракова таким взглядом, словно прямо сейчас собрался осуществлять предложение Ольгина насчёт "поставить раком".

- Надень на него наручники, - распорядился полковник и отошёл к торцу стола. Отобранный в неравной борьбе прибор он нёс в опущенной руке. Ольгин решил, что слово начальника закон и вытащил из заднего кармана "браслеты".

- Покажи ручки, - приказал он Ракову.

- Товарищ полковник! - взмолился тот и хотел проскочить мимо Славы, но был вторично положен носом в стол. Ольгин, обладая недюжинной силой и ловкостью, уже освоился с приёмом: "застегни врага на четыре счёта". Раков не учёл быстроты противника, или думал о другом.

- Я не виноват! Сергей Сергеевич! Это не то, что вы подумали...

Ничего глупее этой фразы человечество не придумало, но иного в голову Ракова не пришло. Ланской посмотрел на скованного помощника и кивнул на стул.

- Посади его туда. Ну?! Рассказывай!..

Через полчаса Слава отвёл Ракова на гауптвахту, вместе с предписанием Ланского: "посадить капитана под арест до личного распоряжения начальства". Вернувшись назад, Слава застал Ланского в кабинете, у окна. Не оборачиваясь, СС сказал:

- Я надеюсь на твою скромность и... снисходительность. Подполковнику Сокольскому передай, что он может не искать "крота" в своём отделе. Только с глазу на глаз! Расскажешь про того полицейского, который интересовался делом Соловьёва и получал информацию от Ракова. Прочие подробности я сам доложу генералу. После того, как всё выясню.

Ольгин кивнул, получил разрешение уйти - и покинул кабинет, так и не сказав свои догадки про камеры наблюдения.

...- Кто ты? Кто ты?! Кто ты?!! Отвечай!..

Голос звучал где-то в голове. Тело не слушалось, перед глазами мелькали смутные тени. Реальным оставался только этот голос, который повторял без конца: "Кто ты? Кто ты? Кто ты..." Ответить мешала левая пятка. Она чесалась и невольно в воображении всплывал кадр из "Приключений Шурика", где его любимый актёр, Никулин, просовывает руку под одеялом - и она оказывается такая длинная, что он скребёт ею собственную ступню.

- Кто ты?! Отвечай!..

- Какие проблемы? - Это был уже голос Гаврилова и обращался он к худосочному, сутулому парню, бледному и вялому, как травинка, выросшая под гнилой доской.

Этот "компьютерный задрот" сидел на низком табурете, разложив перед собой на ящике кейс-компьютер с навороченным пультом вместо привычной клавиатуры. Пучок проводков тянулся от боковой приставки компьютера к металлическому обручу, укреплённому на голове привязанного к стулу Юраши. Рубашку с него сняли, приклеив скотчем к груди несколько датчиков. Торс Капустина блестел от пота в рассеянном освещении всё той же бетонной комнаты и концы скотча понемногу начали отклеиваться.

- Он сопротивляется погружению! - капризным тоном пожаловался бледный "задрот", пытаясь справиться с движущимися на мониторе графиками. - Я же говорил, что без прямого вживления ничего не получится!

- У нас нет времени! - нетерпеливо перебил его Гаврилов. - К тому же, вживление нерентабельно. Мы не сможем вернуть его обратно, он всё равно умрёт через несколько часов.

"Как интересно!" - подумал Юраша. Видно, "задрот" отвлёкся и забыл про свои манипуляции, позволив собственному разуму фээсбэшника временно взять верх над чужим вмешательством в его голову.

- Я вам сто раз объяснял! - оправдывался "задрот". - Лучше всего поддаются погружению игроки, геймеры. Наверное, он не игрок...

- Все военные - игроки, - не согласился Гаврилов. - А этот - бывший спецназовец. Для него вся жизнь - игра.

"Задрот" помотал головой.

- Мы о разных вещах говорим, - рискнул оспорить он. - Чтобы добиться результатов, нужно либо кропотливо трудиться над ним неделю, может даже месяц, или вшить модуль управления, как остальным. Хотите чего-то добиться - обколите его наркотиками, сывороткой правды, подвесьте за член или примените какое-нибудь более обычное средство!

- Я тебя самого повешу за член! - рявкнул потерявший терпение Гаврилов.

Юраша засмеялся. Это было неожиданно даже для него самого, но почему-то ему стало смешно. А главное - тело подчинилось желанию рассмеяться.

- Придурки... - еле ворочая языком, высказал он. - Обломались? Почеши мне пятку, пацан...

Гаврилов кивнул одному из своих людей, тот шагнул к привязанному сзади и ткнул в шею шокером. Юраша дёрнулся и затих.

- Так тебе удобнее работать? - спросил Гаврилов "задрота".

- Ну, теперь я вообще ничего не смогу сделать! - воскликнул тот.

Юрий Всеволодович посмотрел на компьютерщика с нескрываемым презрением, хотел что-то сказать, но махнул рукой и вышел из помещения...

Александр Павлович Мегавой достал ключ и открыл двери. Он не любил возвращаться домой, в пустую квартиру. Здесь было особенно трудно спрятаться от навязчивых мыслей, которые приводили лишь к сильной головной боли и очередному приступу отчаяния. Чтобы хоть как-то это контролировать, Мегавой старался заранее начать обдумывать какой-нибудь отрывок из прочитанного недавно Пушкина или размышлять о старых документах, информацию из которых можно будет использовать в собственных воспоминаниях, если он захочет написать автобиографию.

Он думал обо всём, что не касалось современных проблем. Но в этот вечер отвлечься на классиков литературы не удалось. В комнате, прямо напротив двери, в кресле сидел человек.

- Не пугайтесь, полковник, - негромко произнёс он.

- Сокольский? Я надеялся, что явитесь именно вы, - признался Мегавой.

- Вы можете говорить со мной?

- Только до тех пор, пока не потеряю контроль, - предупредил Мегавой, проходя и присаживаясь на диванчик напротив.

- А потом?

- Потом я потеряю сознание, умру или сойду с ума. Не могу точно определить, что предпочтительнее.

- Они могут нас слышать? - спросил Сокольский, ничего не поясняя.

- Нет, это исключено, - успокоил его Александр Павлович. - Они могут лишь связываться со мной и отдавать приказы. Так что если зазвонит телефон - советую вам быстро покинуть квартиру. Не могу гарантировать, что мне прикажут на этот раз. Как вы догадались?

- Это долгая история, - отклонил вопрос Сокольский. - Скажите спасибо лейтенанту Ольгину. Как мне следует поступить: слушать вас или формулировать вопросы, на которые вам будет проще отвечать?

- Лучше спрашивайте, чтобы я мог отвечать "да" или "нет". Это поможет растянуть наш с вами диалог.

- Хорошо! - Сокольский посмотрел на опущенные шторы, но сразу же вернул своё внимание собеседнику. - Это случилось во время вашего последнего отпуска?

- Да.

- Вы знаете, где вас держали?

- Нет.

- Помните лица или имена?

- Нет.

- Среди вашего окружения есть люди, причастные к тому, что произошло?

Мегевой несколько секунд думал, но потом твёрдо ответил:

- Нет.

Сокольский кивнул.

- В Лужково пропало двое моих людей, - сказал он, поменяв тему на более насущную. - Вы можете помочь их найти?

- Нет. Сейчас нет, - поправился полковник.

Сокольский подался к нему и внимательно глядя в решительное лицо военного, спросил:

- Вы готовы рискнуть, чтобы избавиться от контроля?

Александр Павлович медлил. На лице его отразилась внутренняя борьба, он побледнел и кажется, готов был упасть в тот самый обморок, о котором говорил вначале. Но у него хватило сил процедить:

- Да...

- Постарайтесь расслабиться. - Сокольский вскочил, прошёлся по комнате, вытащил с полки книгу. - А. Дюма, "Три мушкетёра". Подойдёт. - Он сунул книгу полковнику в руки, раскрыв на середине. - Читайте. Это интересно.

Отойдя к забранному шторой окну, Сокольский вынул телефон и позвонил.

- Возьмите всё необходимое и приезжайте. - Он покосился на полковника, но тот сидел, вцепившись в книгу и глаза его старательно скользили по тексту. - У нас мало времени, - добавил Игорь в трубку...

Гаврилова беспокоило, что та белобрысая, которая по словам Кулака оказалась слишком шустрой для тупой блондинки, исчезла и никто не видел её труп.

- Ещё раз вспомните, как всё было! - потребовал он у охранников.

- Погодите! - остановил шефа один из его людей. - Мы по старой дороге ехали. Впереди нас одна единственная машина прошла: фура, кажется КамАЗ! У него ещё на задней части была какая-то кошка нарисована!

- Куда он ехал?

- В сторону Берёзово...

- Так! - Гаврилов задумался. - Если она не мертва - её могли подобрать. Большая была лужа крови на обочине?

- Не то, что большая, но достаточно, - быстро ответил один из охранников.

- А если она жива, - продолжил Гаврилов, - куда они поедут? В ближайшую больницу! Вы двое дуйте в Берёзово! Если эта девка там - довершите начатое!

Глава пятая. Неутешительные итоги

- Берестова нашлась!

С этим возгласом в кабинет ввалился красноглазый Мотя. Весь основной состав отдела не спал почти двое суток. Сокольский уже вооружился, готовый ехать в Лужково и лично разбираться на месте, что там произошло.

- Позвонила медсестра из больнички в Берёзово. - Мотя был рад уже тому, что хотя бы местоположение Инги они теперь знают. - Ингу привезли какие-то дальнобойщики, с колотой раной, без сознания. Без документов! Вообще без ничего. Прооперировали. Как пришла в себя - уговорила одну из медсестёр сразу же позвонить по нашему контактному телефону. Там рядом - группа поддержки, я послал парней в эту больницу.

- Хорошо! - Сокольский взялся за телефон. - Как смогут что-то узнать у Инги - пусть сразу докладывают.

Можно было и не предупреждать, но Игорь предпочитал выдавать сотрудникам конкретные указания, чтобы не было неясностей. Сам он срочно связался с майором Бердниковой. "Хорошо бы, Мегавой пришёл в себя!" - повторил он мысленно, как молитву. Появилась надежда, что им удастся найти живым и Капустина. Либо полковник, либо Инга должны сообщить хоть что-то, что поможет понять, куда исчез Юраша.

Откладывать свою собственную поездку в Лужково Сокольский и не подумал. Все ниточки на данный момент сходились в этом посёлке, в доме странной вдовы, указанной Мегавым. Игорь ругнул себя за то, что не отправил Капустина и Берестову в сопровождении группы захвата, но тут же сам себя перебил: если бы ФСБ завалило к указанному дому таким щедрым составом - скорее всего, они бы ничего не нашли.

- Это была рядовая поездка к свидетелю, - попробовал успокоить его Мотя. Он не разбирался в нюансах мимики и жестов Сокольского так же хорошо, как Инга. Но он видел, что начальник места себе не находит: кружка кофе стоит непочатая, хотя Игорь несколько раз брал её в руки.

- На адрес указал Мегавой, - не согласился Сокольский, продолжая стоять около стола, не присаживаясь и не оборачиваясь. - Я должен был подумать, что на месте может ждать какая-то каверза. Не трудись, я знаю, что у нас ещё покушение на Куркову, Марк с его выкрутасами, Соловьёв... Воз с тележкой. Но три минуты подумать у меня были.

Мотя хотел возразитья, глядя в его напряжённую спину, но Сокольский уже взял себя в руки, расслабился и повернулся к нему.

- Я еду в Лужково. Со мной - Некрасов и Ольгин. Группа поддержки, которую ты послал за Ингой, как только доставят её в безопасное место - пусть сообщат. Поддержат меня. Если майор Бердникова сообщит, что можно поговорить с Мегавым - сразу отправляйся к нему и узнай всё, что ему известно. Потом отправишь мне по защищённому каналу. Всё! За дело!

Сокольский подхватил куртку, под которой прятал "сбрую" с пистолетом, и вышел из комнаты. Кофе так и остался нетронутым...

Бандиты свернули на стоянку возле двухэтажной больницы из серого кирпича.

- Вон та фура! - сказал один из громил. - Видишь, картинка сзади?

- Может и она, - согласился второй. - Ладно, пойдём проверим.

Все трое вышли из машины и направились к двери приёмного покоя.

- Эй, девушка! - позвал один из громил и раскрыл полицейские "корочки". - Капитан Вирсов. Мы ищем сбежавшую преступницу с ножевым ранением. Такая белобрысая, с короткой стрижкой. По виду - лет 25-30.

Медсестра некоторое время задумчиво смотрела на троих парней, потом кивнула и полезла в список перед собой.

- Подождите! По-моему два часа назад привезли такую, - ответила она, делая вид, что ищет нужную строчку. - Она сейчас в операционной, так что вам придётся подождать. Вот там можете присесть... или пройти во внутренний коридор.

Мужчины потопали во внутренний коридор, рассудив, что холл больницы - слишком открытое место. Медсестра смотрела на закрывшуюся за ними дверь и прислушивалась. Не прошло и пятнадцати секунд, как громил выволокли обратно со скованными за спиной руками парни в чёрном, с автоматами и масками, скрывающими лица.

- Спасибо, девушка! - поблагодарил последний выходящий - и холл опустел.

Медсестра вздохнула с облегчением, но тут же вздрогнула, когда за спиной снова скрипнула дверь. К стойке подошёл высокий мужчина в джинсовой жилетке, не слишком объёмной, чтобы угадать под ней облегчённый вариант бронежилета.

- Всё в порядке! - успокоил он медсестру.

- Вы меня перепугали, - призналась она. - Бандиты эти... А они точно не из полиции?

- Проверим, - пообещал высокий. - Наша охрана останется на этаже и тут, в холле. Скоро прибудет вертолёт и мы заберём раненую. Вам больше не придётся беспокоиться.

Он вышел на крыльцо сельской больницы и коснулся наушника в ухе.

- Всё в порядке! Тут какие-то типы с полицейским удостоверением пожаловали. Мы их задержали, - доложил он.

Сокольский приказал остановить машину у обочины.

- Хороший домик! - заметил из-за его спины Ольгин. - В смысле, хорошо раньше строили, если он сто лет простоял. Может, подобраться с задней стороны?

- Не терпится поиграть в разведчика? - подначил его Некрасов, которому в этой поездке выпала роль водителя. Они с Ольгиным соперничали, как самые младшие по званию, но делали это по-доброму и без ущерба для дела.

- Мне не нравится ландшафт, - сбил их с настроения Сокольский. - Легко подобраться нам, но легко и подобраться к нам, пока мы будем осматриваться вблизи. - У него зазвонил телефон и Сокольский живо ответил, надеясь услышать хорошие новости. - Да, Матвей!.. Вот как? Ну, хоть что-то. Держи меня в курсе.

Он убрал телефон и повернулся боком, чтобы видеть обоих своих сотрудников.

- Здешний участковый замешан в этом деле. Так что планы меняются: усадьбу оставим напоследок, едем по адресу, где местный опорный пункт.

Данила завёл мотор и они двинулись вглубь посёлка. Ехать было недалеко и Сокольский предпочёл потратить это время на осмотр окружающего пейзажа. По последней переписи, на постоянном месте жительства в Лужково числилось всего несколько сотен человек, но август привлёк всех, кто имеет дачи, или не успел ещё осчастливить своим визитом деревенскую родню. По обочинам то и дело попадались машины, за заборами сновали люди, на огородах бойко собирали урожай, жарили шашлыки. Обычный, обжитой посёлок. Вдалеке, на противоположном краю, можно было разглядеть несколько трёхэтажных многоквартирных домов. По схеме Сокольский знал, что за дальним концом есть ответвление дороги, ведущее к лесопилке и фермам.

В пяти километрах отсюда, за рекой, начинались полузаброшенные корпуса завода по производству цемента. Сейчас он потерял своё значение и еле телепался, скатываясь к банкротству, но местные дачники даже радовались. Они ценили это место за красивый лес, заливные луга в пойме реки и места для рыбалки. Заводские дела казались "загрязняющими природу", досадными хлопотами.

Фээсбешники добрались до центра посёлка и остановились у железного забора. Табличка на нём свидетельствовала, что в двухэтажном кирпичном домике обитает исполнительная власть. Тут же, с другого входа, ютилась местная администрация. Данила свернул в закуток, предназначенный для стоянки машин, и заглушил мотор.

- Вперёд! - скомандовал Сокольский.

Кулаков заметил неизвестную троицу из окна и забеспокоился. Хоть его и уверили, что всё будет сделано чисто, он боялся за собственную шкуру и не был готов, что кто-то придёт требовать с него ответа. Удивительно, но порой такие вот маленькие местные "начальнички" верили в свою безнаказанность. До города далеко, до Бога - ещё дальше...

- Капитан Кулаков? - Сокольский показал ему удостоверение. - Нам нужно задать вам несколько вопросов.

Он обошёл стол, не обращая внимания на вскочившего с диванчика в углу крепкого мужика, и уселся на место участкового. Ольгин остался у двери. Некрасов с глубокомысленным видом подошёл к вскочившему - и тот предпочёл опуститься обратно.

- Чем мы можем помочь столь впечатляющим гостям? - спросил Кулаков, вытирая потный затылок огромным платком. - Даже представить не могу, что вас привело в наше тихое захолустье.

- Дела, - бросил Сокольский. - Ваши. В зависимости от того, насколько откровенно вы о них расскажете, я буду считать вас жертвой обстоятельств, или соучастником преступления.

У него зазвонил телефон и Сокольский предупреждающе поднял палец. Кулакову пришлось закрыть рот и проглотить своё возмущение.

- Подполковник Сокольский! - официально отозвался Игорь. - Понял. Пусть подтягиваются к зданию местной администрации. - Убрав телефон, он повернулся к Кулакову. - Сейчас сюда прибудет спецподразделение УВР и мы вместе посмотрим, что делается на участке Ковылиных. Вы ведь познакомите меня с Еленой Макаровной Астафеевой?

На Кулакова смотрели ясные, серые глаза, которые светились в мягком освещении комнаты. Или этот странный эффект привиделся лужковскому участковому со страху...

(Сутки спустя)

Инга открыла глаза, едва скрипнула дверь палаты. Она знала, кого увидит, и не ошиблась. Сокольский подошёл, уселся боком на стул, навалившись подмышкой на спинку и вытянув ноги. Иной на удобном диване не смог бы так расслабиться. Но смотрел он на Ингу очень внимательно.

- Я говорил с хирургом. Он сказал, что ты быстро поднимешься на ноги, - проговорил он, но взгляд его оставался настороженным.

- Наверное, я теперь не смогу родить ребёнка, - сказала Инга, мало среагировав на его слова. - Сокольский! Чё мне делать?

Он не перестал на неё смотреть, но в лице что-то переменилось, словно под кожей прокатилась судорога.

- Усыновишь, - подсказал он тихо, но внятно.

Инга хмыкнула.

- Простой ты!

- Не проще тебя, - напомнил Игорь и оглядел тумбочку рядом с кроватью. - Хочешь пюре? Яблочное, с манго.

- Хочу из чёрной смородины со сливками... Мама как-то купила. Мне было три или четыре. До сих пор помню вкус.

Сокольский незаметно вздохнул. Почему-то этот вкус и он помнил. Мать принесла целую упаковку лакомства своим сыновьям. За несколько дней до своей гибели...

- Вряд ли найду что-то похожее, - признался Игорь. - Но повышение в звании обещаю. Уже вышел приказ, так что не разлёживайся тут.

- А просто посочувствовать можешь? - спросила она неожиданно.

Сокольский поднялся со стула и пересел на край высокой кровати. Накрыл её кисть своей ладонью и кривовато усмехнулся.

- Я сочувствую, - сказал он. - Ин! Ты сперва поправься, а потом будет видно, что ты сможешь, а чего - не сможешь...

Инга отвернулась.

- Да ну тебя! Отстань!

- Инга! Я действительно сочувствую... - начал он, но Берестова его перебила, попросив тихо, но настойчиво:

- Уходи, ладно? Оставь меня сейчас! Потом поговорим...

Он похлопал её по руке, встал и без возражений пошёл к двери.

- Стой! - Инга сделала попытку повернуться в его сторону - и Сокольский моментально оказался рядом. - Там, в посёлке... - Она нахмурилась, стараясь припомнить что-то важное. - Кто-то предупредил участкового, что должен приехать ты.

Сокольский наклонился к ней.

- Ты точно это знаешь? - переспросил он.

- Меня ранили в живот, а не в голову, - напомнила Инга. - Я точно знаю. У Кулакова на углу газеты было написано одно слово: Сокольский...

← Часть вторая. Риск - дело неблагородное

Часть четвёртая. Игры и их последствия →

НАВЕРХ